Юлий Ким

Последний нонешний денечек

Пойду деревню обойди,

А на рассвете я уеду

На ту германскую войну.

Ты играй, играй, тальянка,

Провожаем солдата в поход.

Прости-прощай, мой брат Гаврила,

Неровен час, меня убьют,

Тогда закажешь панихиду

И все мое возьмешь себе.

До свиданья, брат родимый,

Поскорей возвращайся живой.

Прости-прощай, друг верный Яша,

Ты меня знаешь как никто,

С тобой осталась дружба наша,

Ты напиши мне, если что.

До свиданья, друг сердечный,

Я тебе все как есть отпишу.

Прости-прощай, моя родная.

Ты жди и верь, что я вернусь,

Пока казенную бумагу

Почтальон не принесет…

До свиданья, мой хороший,

Береги себя, очень прошу…

Последний нонешний денечек,

Играй, гармошка, до утра.

Теперь когда еще попляшем

И попоем бог весть когда…

Левой правой шестом марш — ох ты боже мой! Веселися,

Бумбараш — ты пока живой. Прибыли в Галицию — заняли позицию, И пошла война с утра до ночи.

Левой правой шагом марш — ох ты боже мой!

Веселися, Бумбараш — ты пока еще живой!

Для военных для целей, для разведки батарей,

Открывай резервуар — надувай воздушный шар!

Для военных для целей, для разведки батарей,

Раз-два, раз-два — подымай воздушный шар!

Как поднимешься на нем, то обследуй весь район'

И сейчас же доложи, где германски рубежи!

Хорошенько посмотри и сейчас же доложи,

Раз-два, раз-два — где германски рубежи!

Отличный аппарат!

Мишень для пулеметов…

Воздушный самокат!

Вот сам на нем и летай…

Ну-с, кому нравится Георгий на груди.

Кто готов прославиться — из строя выходи!

— Кабы я был сокол ясный, голубь сизый…

— Кабы крылышки да если б да кабы…

— А то как шрапнелью грохнет — шарик враз усохнет,

А тада куды?

— Тебя живо там поджарят из-под низу!

— Только вылези — прищемят тебе хвост!

— А вот кабы я был сокол ясный, голубь сизый.

То — другой вопрос!

Ну вот тебе и раз! Да как же, братцы, это?

Неужто среди вас совсем героев нету?

Ваше благородие — за веру, за царя.

Это уж как водится — уря-уря-уря!

Как попусту блажить, я вижу, вы горласты,

А голову сложить — на это не горазды!

Ваше благородие, за веру, за царя,

Это уж как водится…

Короче говоря:

Для военных для целей, для разведки батарей

Мне придется, мать-перемать, добровольца назначать!

Кто тут самый лучший наш?

Кто тут самый шустрый наш?

Бумбараш!

Бумбараш!

И за что же мне такое уваженье?

Отправляюся, как полный генерал.

Не направо, не налево — прямо в рай на небо.

Пан — или пропал.

Хоть бы он, зараза, с места не стронулся…

Отпускай!

Не летит!

Скатку! Сумку! Винтовку!

Облегчайся!

Полетел! Полетел! Полетел!

Я лечу! Братцы, я лечу!

И летит! Летит, мать его ети!

Ты лети да смотри, канат не отпусти!

А то и не вернешься!

И лечу я вдоль по небу, как архангел,

И пожалуйста, отлично все видать:

И дорожки, и пригорочки, и то тебе, и се —

Что хочете, отсюда видно все.

Это просто благодать.

Ты наш голубь сизый, сокол ясный наш,

На воздушном корабле, как черт на помеле.

Одно слово — Бумбараш!

Раз поднялся ты на нем, то обследуй весь район

И рукою покажи, где германски рубежи!

Что показать? Не слышу!

Где гер-ман-ски ру-бе-жи!!!

А, рубежи! Вон рубежи! Раз, два, три, четыре пушки — и

все четыре целятся в меня! Братцы! Тащи меня обратно!

Полный назад!!!

Поздно…

Ой, куда же, братцы, черт его понес?

Там, видать, картечью перебило трос.

Ой, куда же ты, куда ж, сокол ясный, голубь наш?

Бумбараш! Бумбараш…

Ой, куда же ты, куда ж, бедный, бедный Бумбараш?

Вспоминай поскорей «Отче наш»!

Шрапнель хлопнет, шарик лопнет.

Был солдат и нет солдата…

Я лечу, лечу, лечу — ох ты боже мой!

Приземляться не хочу — ох ты боже мой!

Там ерманские штыки порвут новые портки,

А при голом-то заду и куды же я пойду?

У ерманца на виду да при голом-то заду…

Эх, солдатская судьба, растреклятая война!

Пушки грохнут, бабы охнут:

Был солдат — и нет солдата…

Писарь, ручку доставай, похоронку составляй:

Мол, в расцвете юных лет

Был солдат — и нет…

Господи помилуй! Господи пронеси!

Да пропади она пропадом, чертова эта война!

Да чтоб глазыньки мои лопнули.

Вот чтоб рученьки мои отсохнули,

Если я еще когда-нибудь — Господи!

Вот ей-богу, я не вру: в руки не возьму

Ни штыка, ни винтовки никакой — если буду я живой!

Святый боже, отче наш — принимай солдата.

Пусть ему врата откроют в рай.

Ни добра, ни злата —

Ты ему покоя только дай…

— Читайте «Вольное русское слово»:

Отречение Николая Второго!

Отныне и в Питере и в Москве будем жить без царя

в голове!

— Ананасов нету! Бананов нету!

А мяса и хлеба не будет к лету!

Читайте «Независимую газету»!

— Разлюбила милого Сашеньку постылого.

Полюбила генерала самого Корнилова!

Вот кто порядок наведет!

Читай газету «Патриот»!

— Мама, я Ленина люблю!

Мама, за Ленина пойду!

Он мне сделает подарок за мильен немецких марок,

Он их у Вильгельма взял на дело!

— Козлы и козочки, коты и котики.

Купите книжку «Этика эротики»!

Прочтете книжечку про эту этику,

Пройдете практику — и прямо к медику!

— Сестры и братья!

Да здравствует демократья! И гуманизм!

А кто против — изолировать как вредный организм!

Наплевать, наплевать — надоело воевать.

Ничего не знаю — моя хата с краю.

Моя хата маленька — печка да завалинка.

Зато не казенная, а своя законная.

Ты Емеля, я Фома, ты мне слово — я те два,

А листовочку твою я махорочкой набью.

— Читайте «Знамя народа»!

— Читайте «Пламя народа»!

— Читайте «Волю народа»!

— Читайте «Голос народа»!

Ты народ — и я народ, а мне дома милка ждет.

Уж я ее, родимую, приеду сагитирую!

Слава тебе, Господи, настрелялся досыта!

Для своей для милушки чуток оставлю силушки…

Здравствуй, здравствуй, дом родной — вот я и явился,

С головы до ног живой, малость запылился.

Я все шел к тебе и шел, все четыре года.

Чуть с ума я не сошел с этого похода!

Домик мой, земля родна, пусть на месте сгину —

Но тебя я никогда больше не покину!

Настал мой нонешний денечек,

Играй, гармошка, до утра.

Ты поиграй, а мы попляшем

И попоем как никогда!

Здорово, тетка Устинья! Не узнаешь?

Ой!.. Ой!.. Свят-свят-свят…

Гм… Чудеса…

Здорово, тетка Аксинья!

Что, неуж так сильно изменился?

Ой! Батюшки! Чур, чур меня, чур!

Да вы что тут, белены объелись?

Эй! Бабка Ефросинья, соседка — и ты меня не узнаешь?

Сгинь! Сгинь, нечистый дух, отвяжися, окаянный!

Вот, ничего себе встреча!

Ну, слава богу, здорово, брат!

Здравствуй. Гаврила!

Здорово… прохожий.

Как «прохожий»? Да ты что? Гаврила! Это я, Бумбараш,

твой брат, домой пришел, окстись!

Да нет, прохожий, ты уж лучше сам окстись да хорошенько, а то ведь я и помогу.

Бумбараш я! А не прохожий! Бумбараш!

Бумбараш, мой родный брат, в русском войске

Вот уж сколько лет назад пал геройски.

Вот бумага с сургучом, все без фальши.

Так что ты тут ни при чем, топай дальше.

Так что же это, люди добрые! Тетка Устинья!

Тетка Ефросинья!

Бумбараш не Бумбараш — кто бы вспомнил.

По бумаге Бумбараш давно помер.

Он давно на небеси в райском саде,

Так что ты себе иди, бога ради.

А хозяйство? А земля? А голубятня?

Все его я взял себе — воля братня.

И коль черт вернет его с того свету,

То его тут ничего больше нету!

Да с какого того свету, когда вот он я!

Ты какой-то не такой, друг прохожий:

И глаз другой, и нос чудной — непохожий.

Уж прости, не обессудь, ради Бога,

Ты ступай куда-нибудь, места много…

Воротился я домой из-под смерти.

Тот же самый, не другой — уж поверьте.

Об родимый палисад бьюсь, как кочет,

А меня родимый брат знать не хочет!

Бумбараш… живой!

Варя!

Кому Варя, а кому и Варвара Михаловна. Ну что ж,

здравствуй, брат, здорово, Бумбараш. Уж коли жена

моя тебя признала, стало быть, врет казенная бумага,

выходит, ты и правда живой. Заходи.

Жена?

Жена. Накрывай, жена, на стол — родной брат

домой пришел.

По такому случаю стели скатерть лучшую.

Заходи, соседи, в дом — встренем воина путем.

Посидим, покушаем, разговор послушаем:

Как он жил да поживал, хорошо ли воевал

За орла двуглавого, за царя кровавого.

Много ль чести заслужил.

Много ль денег получил

От режима царского.

Так что — просим ласково.

За царя не за царя —

А на фронте я побыл — ох ты боже мой!

Неприятеля побил — ох ты боже мой!

Это если вспоминать.

Можно голову сломать.

Так что, братцы, лучше выпьем.

Правда, помню, случай был — ох ты боже мой!

Я летал германцу в тыл — ох ты боже мой!

Для военных для целей посылают кто ловчей —

Вот меня туды послали.

Вот ни столечко не вру — ох ты Боже мой!

На воздушном на шару — ох ты Боже мой!

Как архангел я висю и картину вижу всю:

Сидит немец, пьет какаву!

И меня тут ветерок — ох ты боже мой!

Прям на пушки поволок — ох ты боже мой!

Бросил чашку офицер — принимает на прицел:

«Два ноля четыре вправо!»

Я, конечно, не стерпел — ох ты боже мой!

Офицера на прицел — ох ты боже мой!

Эх, кубыть-растудыть, я те дам какаву пить!

Ну-ка, вот тебе граната!

И пошла у нас дуель — ох ты боже мой!

Я гранату — мне шрапнель — ох ты боже мой!

Так и сыпет как горох — как я только не оглох,

Просто я не представляю!

Ох ты боже мой! Ох ты боже мой!

Батюшки-светы! Вот тебе и на!

Так что, братец мой Гаврила, я тебе скажу:

Что на фронте я побыл и обратно не спешу.

Ох ты боже мой!..

Значит, говоришь, навоевался?

Навоевался, брат.

Значит, говоришь, отстрелялся?

Отстрелялся.

И больше не хочешь?

И больше не хочу.

Не хочешь? А придется!

Или ты не слышал про здешние дела?

Тут у нас намедни революция была!

Скинули Николку, свергнули господ.

Землю и свободу получил народ.

Только веселиться рано, мужички:

Нету Николашки — так другие есть:

С юга генералы, с Москвы большевички;

И кажному желательно нам на шею сесть!

Ну а мы, чай, тоже не вороны:

Создаем отряды обороны.

Ну а ты, герой и молодец.

Помогай нам как военный спец!

И за что же мне такое уваженье…

Будешь ты у нас народный генерал!

Из окопов вышел еле…

И опять при деле!

Пан…

Или пропал.

Прости-прощай, мой брат Гаврила,

Но мне с тобой не по пути:

Война вот так мне опостыла,

Воюйте, братцы, без меня.

Пускай твоя земля и хата.

Твоя жена, твоя гармонь.

Мне от тебя гроша не надо —

Но от войны меня уволь.

Значит, с народом ты не желаешь?

А ты считаешь — я не народ?

Да, я считаю.

Это как знаешь.

Нет, братец, так не пойдет.

Как командир ополченья,

Я тебе сутки даю

На размышленье.

Большое спасибо!

А если я не отвечу.

То через сутки — что, брат Гаврила?

Встречу — убью.

Ох ты боже мой!

Ну, вот и встретили солдата.

Вот и приветили его…

Друг на друга, брат на брата —

Эко время каково!

Бумбара-а-аш! Эй! Бумбараш!

Ну, я Бумбараш. Кто тут?

Это я, Яшка!

Яшка? Ты! Здорово, Яша, друг!

Как пришла тогда твоя похоронка.

Так Гаврила и попер в гору:

И Варвару обошел тонко,

И вокруг себя собрал свору.

Говорит: оборонная команда,

А на самом деле что?

Банда.

Их тут, знаешь, развелось сколько?

А особо — Однорукий. И Сонька.

Однорукий, говорят, из офицеров,

А Сонька — та певичка питерская.

Говорят, стреляет — как поет.

Что же делать, друг ты мой Яша?

Шел с войны — и пришел на войну.

А теперь одна судьба наша:

Пробиваться на ту сторону.

Там свои, большевики — это сила!

Чуть чего — в один момент хоть кого.

Вот увидишь, запоет твой Гаврила.

Ну и чем же они лучше его?

Да ты что! Это же большевики!

Коммунисты!

Ихнюю главную книгу

Дал мне один комиссар,

Очень простое названье:

«Дас капитал».

Дальше, хотя по-немецки

Знаю не так хорошо,

Но все равно понимаю.

Книга про что:

Весь капитал, все богатство

Поровну бедным раздать,

А богачей-паразитов —

Землю копать.

Кто пропадал по подвалам,

Будет теперь во дворце.

Клумбы, фонтаны, статуи.

Флаг на крыльце.

Утром как выйдешь наружу —

Чисто, светло, тишина.

Тут тебе кофий с какавом

Вносит жена

И говорит по-французски:

«Сядем какаву попьем…»

Мы тебе вместо Варвары

Бабу получше найдем!

Да не хочу я получше!

Ну-ка пойдем.

Играй, играй, гармонь-тальянка.

Такая выпала судьба:

Кому веселая гулянка.

Кому зеленая тоска.

А что же это Варвара не поет?

Или ей с нами скучно?

С вами соскучишься.

А не хочешь с нами, спой сама. Спой! Мою любимую,

про коней, ну, ты знаешь.

Свою любимую сам и пой. Я уж лучше свою.

У дальнего обрыва, у белых трех берез

Взял милый мое сердце и вдаль с собой унес.

И я все эти годы без сердца пробыла.

Как будто не дышала, как будто не жила.

Но вот я слышу, словно открылося окно:

То холодно и темно, то жарко и светло!..

Замолчи!!!

И снова, как бывало, кипит и стынет кровь:

Вернулось мое сердце, вернулася любовь!

Хороша, Гаврила, песня, хороша:

В ней поет вся наша бабья душа.

Ну, а ты у нас тиран, феодал.

Ну, а где же, феодал, мой бокал?

Посидела бы я с вами, господа.

Но вот едет эшелон, говорят,

И везет много всякого добра.

Между прочим, в мой родной Петроград.

Неужели все достанется врагу?

Я такого допустить не могу!

Так что, рыцари, по коням, вперед!

А любовь пока постель разберет.

Варвара… Варь, я поехал. К рассвету буду, если, конечно, останусь жив.

Но я вернусь, учти. Я вернусь!

Эх, казак ты казак, голова бедова,

Поскорей позабудь, что оставил дома.

Впереди вольный шлях, удалая доля,

А за нами на рысях — ветер Гуляй-Поля!

Эх, Конотоп-Воронеж, едрена вошь!

Хрен догонишь — хрен уйдешь!

Красный флаг, белый флаг.

Ленин или Врангель —

Я свободный казак, хоть и не архангел.

Я пальну, он пальнет — вот и не обидно,

А кому не повезет — это будет видно!

Эх, Конотоп-Воронеж, едрена вошь!

Хрен догонишь — хрен уйдешь!

Ты прощай, не грусти, милка дорогая:

Ждет меня впереди девушка другая.

Глаз дурной, бровь дугой, голова бедова —

Любушка моя — воля вольная!

Я с тобой — до гроба.

Эх, Конотоп-Воронеж, едрена вошь!

Хрен догонишь — хрен уйдешь!

Поехали эшелон грабить. Самое время к красным идти, дорога свободна. Пошли?

Куда? Зачем?

Да к красным же! Не боись, проскочим, у меня бомба есть.

Бомба… Ты хоть знаешь, как кидать-то ее?

А чего тут знать-то! (Замахивается.)

Герой. Спрячь и никому не показывай.

Ну тогда на, сам кидай, раз ты умеешь.

Нет, Яша. Откидался я уже. А сейчас вот что… Мне поговорить надо, Яша. Очень надо. Подождешь меня здесь? По старой дружбе? А? А если что — свистнешь, ладно?

Ты к Варваре, что ль?

Поговорить надо,

Ах, любовь, как ты зла!

Тихо ты!

Ну давай, только по-быстрому.

Ой, ночка темная, полынь-трава. Глаза любимые, заветные слова…

На том кургане мы встречались.

По той тропинке шли домой.

У той калитки обещались

Не разлучаться мы с тобой.

Ой ночка темная, полынь-трава!

Глаза любимые, заветные слова…

Не знали мы, какую шутку

Для нас придумала судьба:

Мы попрощались на минутку,

А получилось навсегда…

Ой ночка темная, полынь-трава!

Глаза любимые, заветные слова…

Как пришла тогда твоя похоронка…

Знаю, знаю, я же все понимаю!..

Ты живой, живой; живой — вот что главно.

Варя, Варенька… ну ладно… ну ладно…

Я как мертвая была…

И я тоже…

И всего делов — печать да бумажка…

Ой, прости меня!..

Ну что ты!.. Ну что ты!..

Бумбарашенька ты мой!.. Бумбара-а-ашка!

Ой ночка темная, полынь-трава!

Глаза любимые, заветные слова…

И вот мы снова повстречались

У той калиточки опять,

А то, что кудри поседели, —

Так это ночью не видать…

Собирайся, Варь. Идем отсюда.

Собраться недолго. Да я так не хочу.

Как — так?

Да вот так, украдкой, будто я своровала что. Нет, это я сама должна развязать. А ты ступай на лесной кордон и подожди меня там. Я приду, приду… завтра же.

Да ведь Гаврила же…

Не бойся, меня он не тронет. А вот как бы ты там не замерз, на кордоне-то, избушка там худая, а шинелька у тебя…

Тоже не новая.

Сейчас мы подыщем тебе что-нибудь получше. Чего-чего, а этого добра хватает. Натащил.

Смирно-вольно, мать-перемать! Морду вверх, живот убрать! Пятки вместе, носки врозь — к вам приехал важный гость! Самый-самый лучший наш, самый-самый главный наш, ать-два, ать-два — сам фельдмаршал Бумбараш! Ну, как?

Красивый.

Красивый. Только вот боюсь, если красные увидят —

им сильно не понравится. А вот так?

Моя красотка, моя малютка.

Вы так прекрасны, как незабудка,

Я вас любить всегда хочу!

Пойдем со мною подуем на свечу!

Красиво?

Ни капельки.

Красиво, красиво. Только больно холодно. Во! То что надо — германская шинель. Ни красная, ни белая, а теплая! Ну как, красивый я в ней?

Ты у меня всегда красивый.

Ой ночка темная, полынь-трава!

Глаза любимые, заветные слова!..

Стой! Кто тут? Стой! Яшка?

Ну, я.

Ты что тут делаешь, морда большевицкая? Ты ж вроде к

красным собрался?

Твое какое дело?

А тогда почему здесь? За мной шпионишь?

Больно надо.

Значит, охраняешь? Кого? Уж не мою ли жену? Да уж

не от меня ли?

Не подходи. Бомбу кину!

Вон оно как. Значит, все-таки охраняешь. А ну, дай сюда бомбу. Не балуй, тебе говорят. Это не игрушка, убить может. А мы все ж таки хоть и бывшие, а друзья. Давай бомбочку, Яшка, давай ее сюда, давай же!

Бумбараш-аш! Беги-и-и!

Ушел. Ну, что молчишь? Соври хотя бы. Мол, ничего не знаю, никого не видела. А я бы, может, и поверил.

Да не маленькие уже в прятки играть.

Храбрая у меня жена. Или уже и не жена?

Бывшая.

Как так? А кому ж ты слово давала? Перед господом-то

богом?

Сначала — брату твоему. А первое слово, знаешь, доро —

же второго.

Не пойму я, чем же я виноват.

Ох ты, бедная моя голова!

Слава господу, воскрес родный брат.

Он воскрес и всю мне жизнь поломал.

Да за что же тут кого обвинять?

Ты судьбу или войну виновать.

Попрощаемся давай по-людски,

И к нему меня добром отпусти.

Нет!

Ты скажи, что мне делать, ты скажи!

Ведь теперь решаешь все ты одна.

Ты скажи, ты подумай, не спеши:

Что мне делать, чтобы ты не ушла?

Ты пойми, прошу тебя, ты пойми:

Уж такая нам выпала судьба.

Все равно — хоть убей, хоть сам умри.

Нам с тобою не бывать никогда.

Неужели ты не видишь, как мне больно говорить?

Неужели ты не видишь, что иначе мне не жить?

Неужели ты не веришь слову сердца моего?

Неужели, неужели ты не слышишь ничего?

Гром по небу раздается — окна сыпятся в дому.

Войско во поле сойдется — крики, пламя, все в дыму,

А как сердце наше рвется,

А как сердце наше рвется —

И не слышно никому…

И не видно никому…

Ну, Варя! Вот что. Думай, что хочешь, делай, как зна —

ешь, а я тебя не отпускаю. Не отпускаю!

В белом платье с причудливым бантом

У окна, опустив жалюзи,

Я стояла с одним адъютантом.

Задыхаясь, шептал он: «Зизи!»

И на чем-то настаивал мило…

Был он в меру застенчив и храбр.

И тогда я сама потушила

Надоевший уже канделябр.

Как приятны интимные встречи.

Как приятна любезная речь…

Но тушите, пожалуйста, свечи.

Если пламя хотите зажечь!

Ну все, хватит. Не будем портить хороший романс.

Мадам! Меня Шаляпин слушал! И очень хвалил!

Голос-то у тебя хорош. Студент. Но в романсе первое дело — чувство.

А что, Софья Николавна, неужели у тебя с кем-нибудь

лучше получалось?

Получалось, Грицко, получалось…

Жил на свете поручик Ильин,

В Петербурге, тыщу лет тому.

Оказался он из многих — один.

Всю любовь я отдала кому.

Ах, какой у нас с ним был дуэт!

Да ушел он от меня на фронт.

Где пропал его последний след.

Вот тогда я и пошла — в народ.

А народ бывает разный,

Временами безобразный,

Поворачиваться живо пришлось!

Ну а кровь-то, чай, горячая —

Разбойничья, казачья.

Хоть песней, хоть пулей — насквозь!

Эй, в чем дело, кого ждем?

Гаврилы нету.

Где же он?

Посты проверяет.

Жену он свою проверяет, а не посты.

Ну да мы ждать не станем.

Господин студент! Открывайте бал!

Соратники! Собратья! Пробил час.

Заря свободы озаряет нас!

Теперь не будет бедных и господ,

А будет только трудовой народ.

Вот наш девиз и общий идеал:

Плоды труда — тому, кто их создал!

Всем поровну — таков народный глас!

Но больше всех — героям вроде нас!

— А попался ничего эшелончик!

— Тут добра не на один миллиончик!

— И жратвы, и фуража с трикотажем!

— И питья для куража, прямо скажем!

— И так быстренько, почти что без бою!

Пьем за волю, господа! Пьем за волю!

За волю!!!

Ура! Ура! Ура! Пойдем мы на врага

За Софью Николавну, за волю и народ!

Играй-играй, гармонь-тальянка.

Такая выпала судьба:

Кому веселая гулянка.

Кому зеленая тоска!

— А мы девочки бедовые.

На любовь всегда готовые!

Дайте, барин, папиросочку.

Напоите меня в досочку!

— А мы барышни культурные.

Носим юбки гарнитурные,

Перевяжем жопу бантиком

И гуляем с адъютантиком!

— Кони резвые мои, кони вороные,

И куда ж вы, кони, занесли

Сани расписные!

— Ой, дела, дела, дела — ох ты боже мой!

А я мужу не дала — ох ты боже мой!

Надо ж мне когда-нибудь

От соседа отдохнуть!

А то так когда-нибудь

Меня на фиг заябуть!!!

Я так прелестна и бесподобна!

Я, как известно, для всех удобна!

Я жевузем, я вас хочу!

Пойдемте вместе подуем на свечу!

Любовь как вьюга, а мы кочуем,

И друг без друга мы не ночуем!

Я жевузем, я вас люблю!

Пойдем со мною, я песенку спою!

Играй, играй, гармонь-тальянка,

Такая выпала судьба:

Кому веселая гулянка.

Кому смертельная гульба!

Любовь загадка, ей нет решенья.

Сначала сладко — потом мученье.

Я жевузем! Я жевузем!

Пойдем, не бойся, я тебя не съем!

Гуляете? Хорошее дело. А вот вам и большевичок на закуску.

Какой краси-и-ивый! И большевичок…

Бомбу хотел бросить, гад.

Бомбу хотел бросить — и такой красивый. Как ваше имя, шевалье?

Да вот именно, что шваль. Яшка его зовут. Яшка-коммунист.

Выпьем, Яшенька, за знакомство. Пей, не бойся.

А я не боюсь!

Пей до дна. пей до дна! Пей, пей, Яша, пей до дна! Нам

жизнь наша на это и дана!

Вот и познакомились. Ты хоть знаешь, кто я?

Как же… Сонька-атаманша, как же.

Для кого Сонька, а для кого и Софья Николавна. А для кого и Сонечка, только это заслужить надо. А? Яшенька? Как, нравлюсь я тебе?

Да что ж… Вы, конечно, женщина… видная!

О-о! Смотри ты, комплимент родил красавчик! За это выпить надо! (Пьют.) Ну, а раз я такая видная — женись на мне, а, Яша? Поатаманствуем вместе, по-царски будем жить, по утрам какао пить.

А по ночам эшелоны грабить.

Так. Кто ж я, по-твоему, воровка, что ли? Я ж для народа стараюсь, Яша.

Для какого народа? Для этого? Бандиты это, а не народ.

У-у, ну все, красавчик. Нет, не пойду за тебя замуж, ты скучный.

Да и ты не больно мне нужна… подстилка буржуйская.

Ну вот, приехали. Мало что жениться не хочет, еще и хамит. Что ж, давай тогда прощаться, женишок.

Подводит его к обрыву.

А где ж бомбочка-то твоя?

Гаврила отобрал.

Верните бомбу герою. (Берет, вешает гранату Яшке на грудь.) Прощай, красавчик. (Целует его.) А колечко на память не подаришь?

Какое колечко?

Да хоть вот это. (Показывает на гранату.)

Да бери, мне не жалко.

Так я возьму?

Бери.

Красавчик… да знаешь ли ты, как бомбы-то кидают?

Да что вы все пристали! Ну, не умею — так научусь! А уж тогда так кину — вы тут костей своих не соберете! Забирай свое кольцо! Выдернул, бросил ей под ноги. Софья охнула и толкнула Яшку с обрыва. Взрыв.

Святый боже отче наш — принимай солдата,

Пусть ему врата откроют в рай.

Ни добра, ни злата —

Ты ему покоя только дай…

Яша!.. Яшка!.. Эх! Да как же это так? Господи!

Падает, плачет, лежит в полуобмороке. Поодаль обозначился Левка.

Эй! (Молчание. Шагнул ближе.) Эй! Ты живой? (То же.)

Эй! Коли ты живой, отвечай, а коли ты мертвый, так я сапоги сыму. (То же.) Значит, мертвый. (Подошел.)

Ну, что привязался?!

Руки вверх! Стреляю!

Стреляй, мне все едино.

А ты что не стреляешь?

Отстрелялся я, брат, на всю жизнь. Да и нечем.

Ну, тогда и мне нечем. Ты чей?

Что?

Чей ты, говорю? Ну, красный или белый? Или в полосочку?

Я свой.

Ну, тогда и я не чужой. Пожрать найдется чего?

Не захватил.

Ну, тогда у меня найдется. Счас поужинаем. Да сиди,

сиди, отдыхай: я же вижу — устал человек.

Как за меня матушка все просила бога.

Все поклоны била, целовала крест.

А сыночку выпала дальняя дорога.

Хлопоты бубновые, пиковый интерес.

Журавль по небу летит.

Корабль по морю идет,

А кто меня куда влекет по белу свету?

И где награда для меня,

И где засада на меня.

Гуляй, солдатик, ищи ответу!

Ой, куда мне деться, дайте оглядеться:

Впереди застава, сзади западня.

Белые да красные и все такие разные,

А голова у всех одна, как и у меня!

Голова два уха — а тут еще и брюхо,

Без него, пожалуй, тоже не прожить.

Хочешь подзаправиться, то какая разница.

С кем мне в темном лесе

Огонечек разложить!

Журавль по небу летит.

Корабль по морю идет,

А кто меня куда влекет по белу свету?

И где награда для меня,

И где засада на меня.

Гуляй, солдатик, ищи ответу!

Где я только не был, чего я не отведал:

Березовую кашу, крапиву-лебеду.

Только вот на небе я ни разу не обедал —

Господи, прости меня, я с этим обожду!

Журавль по небу летит.

Корабль по морю идет,

А кто меня куда влекет по белу свету?

И где награда для меня,

И где засада на меня —

Гуляй, солдатик, ищи ответу!

Ну вот, теперь ты рассказывай, а я поем.

Да что тут рассказывать. Был у меня друг. Яша.

На войну меня провожал.

Пули-пули свищут там и тут.

Казаченьку ищут и найдут.

Упадет убитый наповал —

Вот казак и встретил, что искал.

Боже святый, боже, не серчай.

Душеньку казачью приласкай.

Он ведь сам не ведал, что творил.

Он и до победы не дожил.

Люди сеют жито, люди жнут.

Люди как умеют, так живут.

Ой, ступайте, хлопцы, по домам,

Что ж вам не живется как людям?..

Вот так и сгинул мой Яшка… А я помог!

Да ты-то при чем?

Так ведь я, я же ему не показал, как бомбу надо кидать!

Ну вот что… говоришь, склад там у них?

Барахла много…

Добре. Пошли.

Куда?

Пошли, пошли. Поквитаемся за твоего Яшку.

Так это же и есть моя деревня, Левка!

Дайте мне минуту отдыху-спокою.

Дайте мне минуту отойти душою.

Соловья послушать, на небо взглянуть —

Не хватает время, люди не дають!

Не хватает время, люди не дають,

А дают мне люди до смерти уснуть.

А дают мне люди до смерти уснуть…

Над моей могилкой соловьи споють…

От так. От так. От так мы их и раздолбаем. От так мы их и расшибем. Сначала фланги посшибаем. А после с тылу долбанем.

Василий Иваныч, тут до вас двое просятся.

Кто такие?

Та бродяги какие-то.

Давай.

Кто такие? (Пронзительно смотрит)

Командир…

Молчать. Ясно. Ты — городской, нахальный, шнырь вокзальный. Ты — здешний, был на фронте, нуждаешься в ремонте. Так?

Так…

Василий Иваныч не дурак. Он видит все. Например,

шинель. На воротнике две буковки: «И» и «К». Так?

Так!

А что это означает: «И» и «К»? (Бумбараш жмет плечами.) А это означает «Иосиф Коган» — наш комиссар. Неделю как пропал. Ибо почему? А ибо потому, что к бандитам попал. Гаврилу знаешь?

Брат…

Именно! Брат! Суду все ясно. Кто прав, кто виноват.

Вестовой! Зови конвой! В расход обоих!

Эй! Ты что? А как же Сонька-атаманша? А Яшка?

Вестовой! Отставить конвой. Что Сонька-атаманша?

Говори.

Так она же, вот только что, на лесном кордоне Яшку-коммуниста бомбой кончила!

Как на лесном кордоне? Где это? Карту знаешь? Покажи! (Тот показал.) Вот тебе раз! А я ее в Гуляй-Поле ищу! А она — вон где… (Громовым голосом.) Отря-я-ад!!!

Слушай мою команду!!! (Левке.) Ты — со мной. Будешь отвечать головой. Этого взять, запереть, после будем посмотреть. (Громко.) Именем Третьего Железного Единого Непобедимого Пролетарского Международного Интернационала на Кровавых Врагов Угнетенного Класса, за мной — а-а-арш!!!

Дрожи, буржуй, настал последний бой.

Против тебя весь бедный класс поднялся.

Он улыбнулся, засмеялся, все цепи разорвал

И за свободу бьется как герой!

Ничего, ничего, ничего!

Сабля, пуля, штыки — все одно!

Ты родимая, ты дождись меня,

И я приду!

Я приду и тебя обойму.

Если я не погибну в бою

В тот тяжелый час, за рабочий класс.

За всю страну!

Бедняк-трудящий с нами завсегда,

У нас один повсюду враг заклятый!

Весь черной злобою объятый.

Кровавый капитал.

Он не уйдет без боя никогда!

Ничего!

Мы победим, за нас весь шар земной!

Разрушим тюрьмы, всех богов разгоним!

Мы наш, мы новый мир построим

Свободного труда

И заживем коммуной мировой!