Юлька или рыжая муза кавторанга Беляева

Глава 10 Поцелуй суккубы

Ночные котики

Приснились ночью котики. Много котиков. Ну типа мне по кровати и пузу гонки с тыг-дыками туда-сюда эти пушистики устроили. Скачут. А один так нежно-нежно шерсткой о грудь трётся и урчит. Как Блямсик.

Приятно… аж до мурашек! Не проснулась бы — ток пи-пи нестерпимо хочется!

Вынырнула из сна. Сука, этот беспокойный отросток опять торчит и на мне не котики — голая коза какая-то белобрысая взгромоздилась и тыг-дык устроила. С тумбой-юмбой!

Шлёпается так — того и гляди мочевой лопнет. Ну, по-чеснаку, не совсем на мне скачет. Но, сука, пузо-то моё! И патлами своими по груди и по этому самому пузу тоже она вместо Блямсика елозит…

Сука, я пока глаза тёрла и врубиться пыталась «чо это, да как это, да как она посмела», это беляевское тело на очередной скок взяло и отфантанировало! Не, не лопнуло — кончило, типа…

Ага, кончило, сука! Шлёп, эээ… и всё! С меня даж сон и желание о пи-пи этим шлепком куда-то сдуло!

И эт чо, всё? Мужики, я вас спрашиваю, вот чо эти жалкие пять секунд и есть то, ради чего вы со своими тыкалками повсюду носитесь, кичитесь ими и приткнутся в каждую дырку лезете? Я ж даж сообразить ничто не успела! Какой там тридцать секунд женского оргазма от самых быстрых спринеров! Тут пшик, ой, и всё!

Финиш! Нафиг такое счастье! Уйду в монастырь лучше… Количеством брать… Или это мой Беляев со своим старперским организмом такой ушатанный скорострел? Млять!..

Ток вот чо меня напрягает — как Ара с Беляевым завистливо на меня пялятся, чуть, сука, слюни не пускают. А Изька опять пунцовая…

Не, мужики, чо правда, эт у вас всё? И ради этой хрени меня тёлка эта озабоченная среди ночи разбудила⁉ Не, я в шоке!

Кстати, а кто она и вообще как сюда попала?

— Тёлка, ты кто?

— Херр Беляфф… Майне либе… О дас ист фантастиш…

Прошибло на пот и, чесн, лужу совсем самую малость в постель не наделала. Расслабилась с перепугу в мыслях и мочевой на выход рванул! Это Труппель подкол просек и мне хер командор пипец устроить решил⁉ Или вселенная стебанулапсь и меня во сне опять запылесосило⁉ Теперь, для разнообразия не к джапам, а к гансам⁉

Да не… каюта и постель кажись моя… И мастеровые вот долбят железом по нервам — звон хоть и приглушённый, но ещё за вчера до печёнок надоел. А куда деться — «Корейчику» дырки за мои ж нехилые бабки гансы в спешке латают…

Мой эт кораблик, мой! И каюта, сука, моя! Так какого хрена эта коза германская на мне свой фантастиш тогда устроила? А если это опять суккуба…

Чесн, каюсь, было дело, и из постели от мужиков сваливала. Даж в процессе пару раз чо-то накатывало, скидывала и адью. Но, мля, так быстро из-под партнера я ещё никогда не вылетала! Суккуба…

Драпанула, швыряя телку, как раскалённым метровым шилом в жопендель ткнутая! В чем мать родила вылетела за дверь и на мостик.

При виде очумело-голой, точнее голого, меня, гоняющие чаи дежурный Бутлеров с бездельником Бойсманом, вскочили, шахматы опрокинули. Вылупились.

— Сашка, сука, у меня там это… баба!

Напряглись… На «баба» выдохнули и заржали! Даже матросик рулевой отвернулся и затрясся…

— Там, блядь, баба!

Опять ржут! Прячут от меня свой ржач, но по трясущимися спинам вижу — ржут, сууки! И ничо не понимаю…

— Голая…

Ржут. В лёжку… Ещё и старый помощник на шум влетел. Меня увидел, на козлов этиж ногами прыгающих глянул — и тож в усы лыбиться начал! И глаза свои бесстыжие в сторону прятать…

— Засухин, сука, там у меня баба! Голая, сука, баба!

— Ну вот и шли бы вы к ней Григорий Палыч! Не пристало русскому моряку голыми мудями при всем экипаже трясти, а тем паче заставлять даму ждать…

— Чо⁉ — эт он чо, меня так опустить при всех решил?

— Шли бы вы к даме, говорю, капитан! И не пугали команду своим э… агрессивным достоинством!

— Чо⁉ — ничо умнее в голову не пришло! А Засухин, козел, просто головой мотнул, указывая куда-то мне в ноги.

Опустила взгляд. Сууука! Опять стояк! Бля, да когда ж это всё кончится⁉

Твою мать, такой дурой я себя не ощущала никогда! Суки…

Матом построила весь этот долбанный немногочисленный оборзевший мой офицерский состав. Голой построила. Твари, думали смущусь? Хрен вам по самые гланды!

Суки, стоят — улыбки прячут! Интриганы хреновы…

Ну да, похрен, что кэп ночью спросоня чуть кирпичей полную постель не наклал! Инфаркт этого… миокарда!… едва не поймал, а им, козлам озабоченным, смешно! Порадовали ненаглядного кэпа, шмару какую-то ему подсунули втихаря, значит?

— Я спрашиваю ещё раз, чо за шмара в моей каюте⁉ И какой урод в нарушение моего приказа ее пустил…

— Григорий Палыч, вы со шмарой лучше полегче! А то…

— А то чо⁉ Засухин, старый ты хрен, ты не стесняйся, скажи мне, то чо⁉

— Ну юная фройлян коменданта порта может и осерчать, если поймет кто такая шмара…

— Чо?

— Хотя, если вы Григорий Палыч так орать не прекратите, её жених проснется и забодать может…

— Чо? И жених здесь? Спит? С кем… — а в мыслях: «Падлы, да куда я попала!!!?».

— Чур-чур! Дома он! Наверное… Но вы так орёте… что поглазеть на вашу «мачту», капитан, сейчас вся команда и пол порта точно сбежится…

— Суки вы! Припомню…

Хлопнула дверью. А чо остаётся? Самки собаки они и есть! Ясно же — сговор! Один посидеть пытается, а вторые от скудоумия позаботились… За дверью в рубочной вырвалось на волю уже не сдерживаемое конское ржание.

Вот озабоченные козлы! Позаботились, подложили старику, подсунули поприличнее шмару. Гады! Ещё поди тотализатор на своем бедном капитане устроили!

Я б точно устроила…

Выдохнула. Стоит ли злиться на этих козлов, если утром придется всё-равно прощать? Глупо. Глупо обижаться на тупых мужиков. Они тупые и это не исправить! Тут важнее — чо мне теперь делать? Ну и Засухина при случае сбагрить. Нахрен такой помощник…

Думать, прыгая голыми пятками, на ледяной стали коридора, ваще не комильфо. И в каюту идти стрёмно…

Гнать дуру — так с утра эта шмара рогоносца своего портового так настропаляет — хрен я чо тут потом получу! А время жмёт… Мужики ваще до жути ведомые, если в нужный момент правильно напеть в уши. Особенно в постели, да приплести про конкурента. Знаю — сама не раз накручивала… А коменданты они так ваще…

Ублажать? Противно… надеялась хоть тут в теле мужика иметь не будут! Ага, сука, не будут!.. Размечталась… Там мужики, тут ваще — сплошняком то суккубы, то бабы какие-то озабоченные…

Сука, вспомнить бы какой козел твердил: «хороший алкоголь, спящая совесть и регулярный секс — формула идеальной жизни»? Мне б и первых двух пунктов за глаза хватило…

Ублажать… Ага, хрен знаешь как после моего сайгачьего скока теперь к этой немке подлезть…

Сука! Бабы ну почему с вами постоянно так трудно⁉ За чо мне всё это…

Стоять Юлька! Ваще отупела? У тебя ж в башке два озабоченных козла причиндалами постоянно трясут, за право шары подкатить каждый раз драчку устраивают, а ты тут голову ломаешь, думку думаешь! Пятки, мля, на стылом железе себе морозишь… Хотя не… Ара пошел Nah! Не к немке, говорю, а Nah! В пролёте! Хрен его знает, чо от зачатия чёртом потом здесь народится. Вылезет какой-нить урод — запихивай его потом обратно…

— БЕЛЯЕВ!!!

Сука, ну вот чо я переживала, мёрзла? Этот старый озабоченный козел зашёл, чёт непонятное вытаращевшейся фрау промурлыкал, типа «После того, что между нами было, я просто обязан с вами познакомиться!», по заднице погладил и всё! Уже в горизонтали…

Мля… И как это у них с нами так шустро прокатывает? Чо, получается, и меня так укладывали? Твою ж…

— Изька, и чо это было?

— Что Юль?

— Чо эта баба в моей постели забыла?

— Не знаю Юль, может это поцелуй суккубы…

Ара пыхтел-пыхтел, на пролёт пообижался, но тут не выдержал, заржал и вылез. Вылез, советник хренов…

— Да брось и забудь ты Юльк!

— Ага, забудь… Вот чо мне теперь из-за этого долбаного «поцелуя» постоянно страдать? Мало мне — здесь из-за тебя с Беляевым жопу не расслабишь, так теперь и там…

— Да никакого поцелуя нет! Успокойся… Очередные бабские байки!

— Ага! А телка на мне ночью — это тоже байки?

— Ха, просто у вас баб крышу от наглых мужиков сносит. Вот и лезете к ним. А тут скууучно…- даж зевнул, зараза, — Природная тяга к альфа-самцам!

—!?.

— Себя вспомни, как к богатым и успешным клеилась…

Сука! Нашли альфа-самца…

— Ты ток лучше меня, а не Беляева в следующий раз зови…

Ага! Щаззз…

— Изьк, как думаешь, этой дуре успешности не хватало?

— Не, Юль. Она за ребеночком…

— Чо!???

Мины с довеском

Выспаться не удалось. Ток спровадила эту генетически озабоченную фрау, ток легла, подушку под себя притянула — вестовой клювом в дверь раздолбился и когда не открыла, ваще, такое впечатление, тупой башкой биться начал. Звон ну точно как от пустой головы…

Нахрена, спрашивается, если сразу не открыла? Не успокоился пока с матами не отклеила себя от подушки и не доползла… Дадут мне тут выспаться или так и сдохну недоспавшей?

Сука, и чо что итальянки мины приперли! Припёрли и припёрли. «Итальянки»? Думала с недосыпу ослышалась, хрен там!

Этот мудрило Борео перессал и знатно шифранулся — вместо нормального своего штатного минного офицера взял и двух каких-то юных цивилок прислал.

Ну, по-простому говоря, баб подсунул! Типа флотом тут и не пахнет. Эт женские экскурсии горячих итальянских дворянок на героическую русскую экзотику! А мины… какие мины?

И эти ночные стервы никому их кроме меня их не отдают! Стервы-то стеры… Не первой свежести лет по двадцать пять уже, первые морщинки прорезадись… Но девки, сука, реально шикарно упакованы! И шмотки, и побрякушки, и камушки, да и мордашки те еще, несмотря на старость… Ток ваще по летнему разодеты. Совсем не по погоде. В тоненькие и беленькое. С зонтиками…

Эх, мне б да такой прикид хоть месяцем ранее… Даже хрен с ними, с морщинками вместе. Никуда депутатик бы с крючка не делся…

И ваще, ну чо всё лезут и лезут? Чо им — намазано? Сказано ж: «Борео!», а тут — опять бабы…

И ведь опять не пошлёшь! Мало мне — эти сучки на своей экскурсионной посудине полтора десятка герцевских мин тайком припёрли, так ещё где-то мои шестьдесят штук лир припрятали! Не отдают! Пищат, трясутся, экскурсию требуют и не отдают!

Вот неча мне тут на жалость давить, замёрзли — ваши проблемы! Пусть даже до соплей замёрзли! И чо? Форс держать ещё могут? Могут — тогда дома и отогреются! Но лиры…

Бесят!

Хрен с вами — смотрите свою экскурсию! Наслаждайтесь — Беляев сегодня добрая, хоть и спать хочет так, аж мысли путаются…

Гавкнула на отвесивших челюсти на наряды и декольте Бойсмана с Левицким — мины, чо сами перетаскаются? Глаза в пучок, слюни подобрали и бегом таскать, таскать, таскать и прятать!

Куда?

В жо… пардон сеньориты! В трюм прятать! Чтоб палуба была пустынна как резюме девственницы! И на джонку мою корейскую пару-тройку заныкайте сразу, чтоб потом повторно не переныкивать! А то чую — засекут германцы — припомнят мне мины Герца…

Пока на своих орала, итальянки меня в оборот взяли — под локти подхватили, прижались поплотнее и чо-то там лепеча на своем томительно-тягучем потащили по кораблю. Ну тож теперь понятно — секретничают! Светить отстёгиваемым баблом и Борео, и мне как-то не с руки. Ему просто западло, а мне делиться ж потом придется…

Ток чо я этим цацам покажу? Пушки со снарядными ящиками в которых после всех наших перипетий и боев завалялись последние три выстрела? И то один, сука, сигнальный! Или нацеленную дешёвыми понтами на жопу «Асаки» пустую дуру трубы минного аппарата показать?

Ага, а если у этих куриц хватит мозгов просечь мой блеф? Завтра ж весь порт ржать будет! И меня обхохатавшиеся до слёз Миядзаки вместе с Труппелем саму в эту трубу запихают! И пох им будет, чо по габаритам не влажу. Уши, что мешают. Без вазелина ж засунут, вытащат, перевернут поперек и опять засунут…

Поэтому, когда порядком продрогшие солнечные итальянки, все плотнее прижимаясь к моим ьеплым бокам и уже явно дрожжа на промозглом ветру, потянули в теплое нутро «Корейчика», я, каюсь, вздохнула с облегчением…

Поддалась и, сука, протупила. Повелась на «девки». Типа, ну чо они мне сделать-то могут! С двумя раздетыми мужиками сразу б торкнуло — у тех одно на уме! А тут бабы, да ещё и я с недосыпу. Вот и тупанула — не догнала насчёт последствий…

Не догнала… даж когда эти светские сучки меня в мою ж каюту запихали, дверь захлопнули и ключ за спиной провернули! Правильно… нахрен лишние глаза!

Даж когда одна лиф расшнуровывать стала — ну тож правильно, сумочек и карманов в женском гардеробе еще не наблюдается, ну я пока точно не видела! А лиф… Ну чо я там не видела?

Где ж ещё мои бабки этой фифе таскать, вопрос актуальный? Актуальный. Только в лифте! Угадала, твою мать, на свою голову…

Вот и на шлёпнувщийся об столешницу тугой бархатный мешочек внимания обратила непростительно больше, чем на спавшее платье. А, сука, зря!

Только потом до меня как до жирафа дошло — влипла! И нихрена не объяснить. Не могу я… Нельзя мне… Не хочу я… Ни на русском, ни даж уже на вроде международном английском эти нимфоманки не просекают!

И орать стрёмно! Русского капитана бабы того… Авторитет в жопу улетит! После этого и до мысли о том, кто я, совсем недалеко. Все косяки и странности авторитетом ток и давлю…

А эти щебечут, хихикают и… лапать лезут! Сука, четыре ловкие руки и два горячих рта эт намного шустрее и больше чем мои две и один! К тому же последний постоянно оказывающийся заткнутым. То одним, то, сука, другим языком!

Вместо тупо валить — зачем-то по исконно русской традиции всё преодолевала и маялась лингвистическими дуростями, вот и прое… Беляев, сученыш старый, свалил в самый дальний угол и закуклился. Типа утомился я, деточка, уже на германском постельном фронте, не хочу — сама разгребай!

Падла! Не вида́ть, не слыха́ть и не докричаться — отдувайся Юлька…

— Беляев, сука, ты где⁉

А в ответ тишина… Только Изька опять пунцовая, трясется и кулачок грызёт! Сука, смешно ей! А яйценосцев, как всегда, когда жопа, нет!

— Изька помогай!

Хрен там! Она ангел, ей невместно! А мне вместно⁉ Я, может, после суккубы и немки ваще голых баб боюсь!

Ару звать? Да ну нах… Страшусь, потом такое из этих итальянок попрёт, проще сразу удавиться… Да и тоже… не достучаться теперь до этого монстра рогатого — как немка отвалила — у кожанного сенсация приключилась! Хвост на локоть как-то взял и незаметно отрос! Даж гипотезу научную выдвинул — типа это я с немкой так повлияла. Согрешила. Вот козел рогатый ещё поперёд пример Беляева заныкался в темные дали и растворился в нирване. Адской походу, нирване. Наверное…

Ну радуйся-радуйся рогатый предатель, радуйся! Я погодю чуток пока после сечашнего ещё малех отрастёт, поймаю и опять под корень вырву… Обещаю!

И передний вырву, чтоб к Изьке по ночам не лез…

Падла! Пока до раздолбаев своих внутри докричаться пыталась и контроль за телом ослабила, эти сучки похотливые снаружи меня уже в кровать завалить умудрились и до штанов добрались…

Мама! Я — не хочу! Я — нормальная! Мне Бирилев нра… А в мыслях только одно — аукнется тебе Юльк сучья итальянская пиявка и будет тебе дас ист фантастиш…

— БЕЛЯЕВ!!! СУКА СПАСИИИ… БЕЛЯ…

Не браут ты мне!

Утром проснулась и поняла — лучше опять в Синдзюку к Горилле! Да чо там к Горилле — к суккубе и то лучше! Ее хоть за борт выкинуть можно!

Эти маньячки с рассветом никуда не пропали! Дрыхнут! И походу сваливать даж не планируют! Обвили, ходули свои на меня закинули с двух сторон и храпят!

Всё болит… Пресс на пузе болит, руки болят, даже ягодичные мышцы на жопе и те дико ноют! Чтоб я в постели ещё будучи бабой так пахала… Бедные мужики… вы… вы… мы… Про пылающую спину ваще молчу! Эти твари драные мою бедную кожу лоскутами похоже до костей содрали, сожрали и рваные раны перцем засыпали…

Мама, роди меня обратно! Не хочу я быть мужиком!

Проклиная всё и вся, по миллиметру выползла из под тел. Уф… Не потревожила. Теперь не расплескать…

В гальюне очередной затык — уже привычной торчащей «сосиски» нет! Спряталась, сука… Как же я тебя теперь понимаю, я б тоже спряталась — было б куда…

Вышла. Эти монстры уже на кровати сидят. Глазками хлопают. Зевают. Хоть бы прикрылись…

Одна, лицезрев мою тушку, по матрасу рядом с собой ладошкой похлопала. Типа прыгай Беляев, продолжим скачки!

Бля, меня аж натурально передернуло! Щаз, бяжу и спотыкаюсь! Неее дамочки… второй такой ночи я точно не выдержу! От истощения сдохну…

Подхватив, раскиданные по полу шмотки, задом-задом начала сдавать к двери.

Ток куда там! Пресекая попытку достойного отступления эти экспрессивные пантеры подхватились, из кровати выскользнули и, виляя бедрами, на меня двинулись!

Чо такое сжатые булки я знала, а теперь поняла и чо такое, когда тестикулы скукожились. Втянулись…

Ток итальянок это ничуть не смутило. Достанут…

— Сеньориты нельзя! Фу, сказала!.. Фу!.. Да, твою мать, ФУ!.. У меня работа!.. Арбайтен говорю! Сучки, назад! Не со мной работать!.. Я — одна работать! Бизнес у дяди горит, понимаете?.. Нет?.. Да, бля, как же вам объяснить… Цигель-цигель… — а сама штаны быстрей натягивать! Кальсоны, сапоги похрен! Подождут! Вырвусь, выживу — потом натяну!

Рубашка… Какой там, пришлось забыть о достойном отступлении и позорно бегом ретироваться за спасительную дверь! Опять, сука, полуголой. Штаны отстояла — и то хорошо!

Слиняла в коридор…

Сука! Похоже это становится традицией! Повернулась, прижалась горящей спиной к холодному железу — а там опять экскурсия у дверей моей каюты шары пучат! «Корейчиковское» офицерье и этот фрегатн-капитан в компании нескладного длинного перца! Ну в смысле натурального белобрысого ганса…

— Гутен морген герр Беляев! Это есть герр хафнкомандант… Ohhh, комендант порт Циндао по-вашему! Он искать свой браут!

Сука! Какой нахрен здесь брат⁉ Браутьев тут ещё германских мне не хватало…

Подтягивая спадающие штаны, да смотря на охреневшие лица гансов и моей команды, неожиданно стукнуло в голову — с такой жизнью у каюты срочняк нада лепить тамбур! И сразу двойной лучше!

Одно хорошо — услышав германскую речь, итальянские кошки в дверь скрестить перестали! А я подумала ещё и о внешнем навесном замке. А лучше — тоже о двух!

— Приветствую вас господа. Пусть герр комендант не переживает — братьев здесь нет!

— Найн! Не брат!… Браут!… Как это по вашеу… О, фройлян невест…

Невеста? Не брат, а невеста? Опоздал ты… Невеста твоя, сука рогатая, наскакалась и ускакала! Сучка, поспать не дала… Хотя все ж лучше она, чем итальянки… Забылась и шёркнулась спиной о дверь… Сука, сука, сука!!! Как больно!

Бля, а если репортёры пронюхают? Тут же и посольские, и законная шмара Беляева ещё прискачет!.. Чо делать-то?

— Мой друг ну какая невеста⁉ Я женатый человек!

— Герр капитан, хафнкомандант требует посмотреть!

— Требует он… а если не дам, тогда чо?

— Тогда и он снаряды не даст!

Сука… Засада!

Засунула голову в дверь. Мама мия! Итальянские мои «кошки» одеты и при полном мейкапе сидят как порядочные на стульях, ручки на коленках, взгляд… Взгляд — да… Но кровать заправлена и в каюте образцовый порядок! У меня такого отродясь не было…

— Проходите господа… Мы вот с сеньоритами работаем…

Сука! Ага, работаем… Ага, порядок… Только я в одних штанах с драной спиной… И вот ещё запах, сука, совсем не порядок! Запах в воздухе такой — детей этим воздухом делать можно! Массово…

Кстати, с таким разгульным беспределом Беляева надо и правда о резинках озаботиться! А то намотает на винт мой Беляев, а мне, чо потом делать? Да и посев генетического материала стоит уже кончать, предъявят туеву кучу бебиков и алименты — никаких бабок не напасешься!

Увидев итальянок немцы опешили. Фрегатн-капитан даж икнул и на меня тааак посмотрел! Ну как мышка, которая какает… Потом, правда, опомнился и каблуками щёлкнул.

— Фройлян Борео! Майне извиняйт! — ага, изгаляйся херр капитан — тут с твоим германо-русским суржиком тебя не ток они, но даже я с трудом понимаю!

Итальянки покраснели и чо-то там по своему защебетали от чего уже покраснел фрегатн-капитан. И опять на меня, сука, шары вылупил!

Думаете, остановило это рогоносного ревнивца? Как же! Носом повел, засопел и под кровать нырнул! Типа я такая гигант, мне двух мало — мне ещё и третью подавай…

Ну-ну, ищи. Я ему как мужу моей самой первой женщины подошла и даже шкаф самолично открыла! Удачненько вышло, хрюкнули все, даж сунувший любопытный нос Засухин! Падла, ведь знал же кого мне ночью подсовывал!

Ток ганса эт не остановило — перемкнуло дядечку, видимо! Пока под взглядами старательно давящих смех офицеров и откровенно хихикающих пунцовых итальянок в моем белье не порылся и в гальюне всю пыль не собрал — не успокоился!

Вылезший из своей норы на этот бесплатный цирк Беляев ток на ухо все скрипел и скрипел: «Рогами! Рогами каюту мне не поцарапай!»… Вот зануда! А если, сука, панталоны свои кто из твоих дам у нас забыл? А этот найдет? Тогда чо делать будем? Заткнулся…

Зато я, пользуюсь случаем, с фрегатн-капитана под хихиканье итальянок скидку вытрясла! За аморальный ущерб! Не много, но пара тыщ тоже деньги!

И итальянок вместе со свалившими гансами удачненько сплавить получилось! Не получилось закрепиться у сучек!

Ток они мои пальтишки, ой, тьфу, шанели, экспроприировать возжелали! Холодно типа им! Щазз… Чтоб меня потом и Борео своими рогами забодать мечтал?

Конфисковала у Бутлерова с Бойсманом лейтенантские. Такие же теплые, но главное не мои! Плюсом, ещё и мне на халяву прошло! А мальчики не обеднеют!

Уже у самого трапа итальянки опять расщебетались, руками махать стали, требовать.

Неожиданно для меня Засухин перевел.

— Палыч, сеньориты благодарят и обещают вечером опять на экскурсию приплыть… Что ответить?

Закрыла глаза. Выдохнула. Открыла и даж под ехидным взглядом старпома улыбку натянуть попробовала. Ток чот увидивший мой оскал, старый с трапа едва не навернулся. Просек свою судьбу, сука! А девкам хоть бы хны…

— Зови… Но ток после заката… Дела-с…

Нашла силы — даж ручкой помахала вслед их пыхтящему катерку! Приплывайте ещщо милые сеньориты…

Суки! Да хрен вам! Как же… Да я до заката отсюда хоть пешкодралом… да хоть на веслах угребу!

Зареклась! Если срастётся и удастся свалить — больше ни в один в порт не ногой! Ни одной бабы… Уж лучше с джапами драться! Найду Того и самоутоплюсь! Там хоть баб нет…

Проблемы сбежавшего тока

Ещё и с какого-то хрена Ара счёл необходимым свой нос сунуть не в свои дела и повыступать мне. Новую мораль, сука, мне почитать решил!

— Юльк, ну чего ты пыхтишь как перегретый самовар? Ну подумаешь… Прекрасный опыт, побыла с другой стороны конца, так сказать… Многие вон мечтают позажигать как ты с такими горячими красотками…

Суууука! Еще старый пердун туда же раскивался. Хрыч, падла, ты где был когда меня красотки «зажигали», а?

— Рогатый, ты смотрю за новый опыт, да?

— Ну…

— Ты не переживай, я найду как тебя с Беляевым в бабское тело запихать и к озабоченным мужикам засунуть. Почувствуете и с другой стороны конец свой, так сказать, внутри себя!

Побелел, сука!

— Ты, Юльк, это брось! Я пошутил…

Шутник…

— Да и нельзя махнуть…

— Нельзя, говоришь? А если конец тебе под корень вырвать? — Арочка, ты чо это на перегонки со своим лезбияном недоделанным за Изьку рванул? Ага, и курица наша опять крылья растопырила… — Ты не бойся, с мужиком это только первый раз больно! А потом может даже и понравится…

— Юлька, кончай…

— Ща… Оторву и кончу!

Козлы! Только о бабах и думают, а если самих в ту же позу раком ставить начинаешь, так сразу очко играет. Это ток за чужую жопу не страшно, за свою сразу припекать начинает…

Вот и теперь, как жареным запахло — забились в угол за Изькину задницу спрятались. Мужики…

Ну и сидите теперь там, пока не отойду. Приценивайтесь…

Забила на этих уродов. Да и как не забить? Весь день ношусь как лошадь! В мыле. Порт — «Кореец», порт — «Кореец»!

Рогоносный козел этот хафнкомендант оказался. Паршивый козел — вот кто он!

Чо-то просек и палки в колеса тыкать, падла, стал! То железа нет, то — заклёпок, то у сварки ток куда-то убежал… Так лови его, сука, этот ток, чтоб он у тебя не бегал!

Вот и моталась как проклятая, то заклёпки вытрясала, то бригадам хвосты крутила, то ток искала. Даже про презики для Беляева из головы вылетело!

Наверное, весь день бы так и крутилась, если б на обед в портовом ресторанчике на сладкую парочку не наткнулась! Хафнкомендант и его брат. Ну в смысле браут, которая не брат, а мой… Моя… Тьфу…

Наткнулась и наткнулась. Уже перегорела и отошла. Но как полная дура зачем-то помахала ручкой, а эта дура — возьми и мне в ответ!

Чесн, я испугалась! Сильно! Чуть не завизжала! Думала, этот рогоносный портнкомендант прям в ресторане с никого старта рванет рогами меня забадывать! И мои сексуальные террористы-экспериментаторы опять по углам заныкались. Усекли и заныкались. Защитники…

Хорошо откуда ни возьмись фрегатн-капитан между нами нарисовался. Взнуздал лосяша этого!

А я, чуть булки отпустило, пожаловаться решила:

— Герр Якобсон, ну ничего не могу поделать! Ничего нет! Придется, видимо, на пару ночей тут ещё задержаться…

Якобсон сбледнул. Наверное, как и я, «Чиоду» вспомнил, а может и ваще — «Микасу»… А вот фройлян, точнее после нашей ночи уже, наверное, фрау браут, прям расцвела и чуть в ладоши не захлопала… И, сука, этого сразу хватило и сбежавший ток найти, и потерявшиеся заклёпки и свободные бригады ремонтников…

Правда сначала этот хафнкомендант вишнёвым стал и сердечный приступ схлопатал. Поди вообразил какие рожищи отрастит, сохатый мой. А потом ещё и Засухин с моими мичманятами прискакал. Так что мордобитие капитана не состоялось уже по объективным причинам!

Не прав был Кольт. Зачем доброе слово и револьвер? Для правильной мотивации брат нужен! Ну, или как в моем случае, блондинистая фройлян «браут»!

А чо ты думал херр хафнкомендант? За семейное счастье, сука, лучше сразу обеспечивать «Корейчика» по первому классу! Быстрей свалю — меньше рога…

Но со снарядами эта сука портовая всё ж мне на последок напакостила. По крупному. Для моих восьмидюймовок всего девяносто один снаряд доставили. Вместо двухсот оплаченных…

И то с начинкой, сука, из дымного пороха! Ржавые прержавые. Наверно, падлы, с начала прошлого века спецом для меня со всей округи сгребли! И не откажешься… я, подмазав китайских чинуш, за этот срок смогла ток полсотни штук для стодвадцаток найти. Кошкины слезы, короче… И, сука, ни одного — к оставшейся девятифунтовке!

Пришлось всю братию Степанова вооружать железными щетками — доставленные снаряды чистить и проверять. А то, сука, боюсь такими «браутскими» подарками достреляемся…

Вечереет.

Начали… ремонт в стиле «хай-тек». Продолжили в стиле «нехай так». Закончили как полагается, сука, в стиле «хрен с ним».

Из «хай-тека», правда, тока коряво вырубленные щиты на пушки из дюймовой бронестали. Все остальное больше на «нехай так» смахивает. Верхние дырки хоть за ночь сподобились обрубить и зарплатами зашить, а вот снизу — чурбаки чопиками в дело пошли и лопаты цемента на течи. Короче кое-как законопатили… и мой бедный «Корейчик» окончательно на бритого рваного ёжика стал смахивать. Того́, который с деревянными иголками чопиков и дырочкой в рваном боку…

Ну ещё, правда, два котла запустили и воду почти всю откачали. Вот мы и подвсплыли…

А я… Как жопой чуяла! Короче, вылезла на мостик подышать… И, сука, отчаливший от «Эльбы» катерок сразу засекла. С характерными фигурками на носу…

Не, красавицы, нее! Нафиг-нафиг!

Хрен с ним с ремонтом — и так, поди, не утонем! А вот нашествие сумасшедших итальянок моя бренная тушка повторно точно не переживет! Поэтому, срочнячком, распихивая по шлюпкам ремонтные бригады, под дружные смешки гансов и моих мореманов мы сорвались с якорей…

С облегчением смотрю на постепенно отстающий катерок с двумя хрупкими итальянками на носу…

Сука, машут!

Мда… теперь я понимаю, почему мужик ради женщин готов на всё… на всё — лишь бы после ночи быть подальше! Кто там в кругосветку ходил, а? Мужики, я вас понимаю! На своей, сука, спине и жопе теперь понимаю…

Отстают… Вышла на мостик и помазала рукой. Прощайте девчули, дальше как-нить без меня, дальше как-нить сами крутитесь!

— Григорий Палыч, ну вот как у вас так постоянно получается?

— Чо Паш? А… О жене уже соскучился?

— Да не… Но вот как вы постоянно от женщин бегать умудряетесь?

— Ну так Паш, любая красивая женщина не просто женщина! Красивая женщина, Паш, состоит всего на треть из предвкушений возжелающих и на целых две трети — последствий вкусившего…

Несмотря на отчаянный жим-жим, пройдя бухту Августы Виктории, не забыла, крикнула Степанову почить память нами упокоенных джаповских миноносок. Ну и, как обещала, попрощаться!

Жахнули сигнальным. Тем, последним. Восьмидюймовым.

В ответ через томительно долгие пару минут громко сдвоенно рвануло в порту. Не поняла⁉

А… ну вот и ещё один бум! И сразу же заполошно завыли сирены.

Чо не ждали капитан цур зее Оскар фон Труппель? Думали Юлька перед вами зассыт дверью хлопнуть? Хрен вам! Мы — Беляевы!

Прощай кавторанг Миядзи! Я, сука с тобой добрая была, давала шанс, а ты…

Прощай «Асаки». После трёх-то рванувших под бортами мин кому ты теперь нужен. Я точно такую рухлядь теперь не возьму!

Говорила ж болванам — слово свято! Обещала Труппелю и Миядзи — уничтожу «Асаки» как уйду? Прилюдно обещала. Ушла? Уничтожила. Точка!

Ток немного печально на душе. Наивные они ещё тут — думают, я с этим вашим Миядзи тут пиписьками на пушках меряться собиралась. Типа, на эти старые восьмидюймовки как дура понадеюсь? Хрен вам…

У меня два дня от желающих променять свое гнилое корыто на доставку фугаса строптивому джапу прохода и отбоя не было! Мой ручной корейчик забив на гешефт от местных китайцев уже даже прятаться начал…

А они мнутся, крейсер им, видите ли, мне подарить жалко! Мне может только маленького-маленького японского крейсера для полного женского счастья счастья не хватало? Запомните мальчики, вбейте себе, если девочка хочет — спорить бесполезно!

И вообще, мне, сука, чо думаете, трёх килотонн итальянских лир на ветер кидать не жалко было? До жопы жалко…

Но я ж рассталась! По тонне на мину жадным китаёзам подарила! Я ж умная, я всё понимаю! Эт когда денег нет, то вы держитесь! А когда есть, то главное тут чо? Правильно, суки, — только наличие мины! А средство доставки само найдется…

Спасибо Борео! За лиры и мины я тебе даже издевательства девок твоих прощу! Кастрирую при встрече — и сразу прощу…

Всё лирика — вот лучше б теперь исхитриться и обиженным гансам на глаза не попасть. Могут не понять. Поэтому свет гасить, ходовые гасить и ходу, ходу!

— Бирилев, чо рот раззявил? Простились с «Асаки», неча клювом щёлкать! Ходу! Рули в темноту!

— Григорий Палыч, в смысле простились?

— В прямом! Тремя нашими минами и простились! Как с «Такачихо»! — про лиры, несмотря на истеричные завывания жабы, смогла, умолчала. Ибо нахрен…

— А…

— Бэ, говорю! Ходу!

Паша, вот прошу тебя, вот не надо мне смотреть так влюбленно! Ты мне тож нравишься, прям до жара в животе нравишься, до бабочек… Но, сука, в этом теле даж не мечтай!

И ваще, козлина мой озабоченный, у тебя жена теперь есть!