Юлька или рыжая муза кавторанга Беляева

Глава 5 Ночь сказочных подарков

Как спрятать большое тело

Возвращаясь от Руднева, на свой уже ставший родным «Корейчик» сразу не попёрлась. Подождёт. Приказала зарулить к амерам на «Виксберг».

По названию — тоже канонерская лодка. Как у меня. Типа должен быть железный пароходик с пушками. Сука, ток он по виду — парусник времён ещё Колумба. Я из-за него опять облажалась. Из парусников я тока бриг в Питере видела. Вот к «бригу» рулить и приказала. Покосились молча. Лан. Поняла, не дура. Косяком больше, косяком меньше… Парусное, старое корыто с моторчиком? Ну да ладно, хрен с ним, мне ж лучше.

Амерский командор Маршаль из своей корабельной комнатки вылез встречать, даж ждать не пришлось пока сигару раскурит. Подскочил, за руку подхватил, когда, сука, на трапе качнулась. Поймал, типа уважение проявил!

Правда и мои в лодке напряглись, дернулись ловить, чуть лодку себе не перевернули. Шепоток долетел: «Нах-нах, искупается старик — опять мешки с песком у япошек под носом грузить загонит… ага, или „Асаму“ топить пошлет!»…

Пошлю, куда ж я денусь… но, потеплело. Любят, суки!

Ну а амер, амер всегда амер! Уважение проявил, но за бабки схватился как бульдог за жопу! Хрен выдерешь. Жадный! Еле тыщу баксов выцыганить смогла и то ток благодаря Изькиным нацталантам! Ну и еще, чтоб он до ночи из труб своих подымил и мне антураж нужный создал, перетерла. Да и говорунов своих заткнул. Языки мне их больше всего навредить могут…

И то, похоже, уступил ток потому, чо ждать от меня не знал. Ссал и мечтал — побыстрей свалю подальше от его корыта. Ссал, сука, чо прям здесь с «Асамой» зарублюсь. А он как палочка твикс меж полужопиями встрянет. Надеялся — по тихому затоплюсь или, о чудо!, свалю. Вот за спокойствие, да за будущий эксклюзив перед журналистами и поделился баблом. Бздел, жался, мялся, но раскошелился и договорились. По рукам хлопнули, по дринку его дерьмового виски жахнули и я поспешила отбыть. С отжатыми баксами, ессвенно!

Может ещё к наглам заглянуть? И их на фунты облегчить? Да не… эти ссут, но сразу сдадут!

На «Корейчике»… хотя какая она «Корейчик», нахрен? По словам Изьки, она лодка! Вот я и сказала своим заключённым шизам, чо она как и я, девочка! «Кореяночка». Ну и ее, значит, переименовать надо… Чо тут, сука, началось! Такой срач поднялся! Рогатый с Беляевым, сука, объединились, вместе поперли меня свергать. Пришлось обоим по рогам стучать. Эх в жизни б так, захотела, напряглась и мужику молнией в лоб шарах!.. Но не помогло. Упёрлись — искрят, дымят, отлетают, но лезут! Я даж вспотела! Зашарахалась. Ещё тут, короче, и Изька во фронду ушла, морально поддержать рогатого решила. Ну реветь, сука, вздумала. Под численным превосходством временно отступить пришлось…

Так вот, собрала я на, лады, пусть пока так и останется, «Корейчике» своих офицериков. Спрашиваю, сука, чё дальше командиры делать бум? Ну они почти синхронно переглянулись и выдали мне, типа, взрываться, топиться и интернироваться быстрей надо. Отвоевались.

Один Степанов ток замялся. После зачетного нырка «Ниитаки» дед походу фетиш поймал — стволы наглаживать. Туда-сюда по ним елозить постоянно бегает. А тут топить его фетиш. Или мозги наконец-то включил и теперь просто ссытся сдаваться дико злющим на него джапам?..

Но чёт я не поняла? А как же «жизнь — Родине, сердце — женщине, честь — никому»? Или чо, как Руднев, трупами матросов от «Морского устава» — спасибо Аре, просветил — прикрыли жопу и всё? Из портовых борделей от блядей повылазили и всё? Теперь и Родина, сука, как портовая девка? Родина, чо, пустой звон? Не, мальчики, вы как хотите, но в моем бизнесе приучили за «базар» отвечать, а то карму вместе с мордой легко поправить могут! В цементном тазике!

— Господа, кто ссыт — на «Эльбе» места у сортира пока для трусов есть! А я с вашего позволения ещё повоюю с джапами…

Отворачиваться стали. Морды воротить, глазки прятать. Помолчали. Понятно. И джапов ссат, и меня. Меня, кста, походу больше! Как бы втихую не хлопнули. Придушат ещё, сука…

— Но как?

— Как-как, мозгами, а не жопой работать надо!

— Григорий Палыч, вы сегодня нас… — о, кстати, Левицкий нарисовался! А то я чот про него забыла.

— Левицкий, селитру достал?

— Только три пуда…

— Хреновый, значит, поляк! Такую мелочь стырить просил… — чессно, еле «даме» и «а» и на конце проглотила!

— Зато я 7 мин Герца смог достать! Только я их на джонке, от греха, пока оставил…

— Герца? Где? Хорошие? Эт та джонка, чо болтается у жопы нашего «Корейчика»?

— А… маргинально вы корму лодки обозвали!

— Ты не умничай, на вопросы отвечай!

— А… Кхм… Когда про ваш вопрос спрошать стал, итальянский боцман с вашей «Эльбы» втихую от капитана за бочонок рома и двести рублей сам предложил. Я, конечно был против, эти ваши преступные махинации недостойны мундира морского офицера, но… ваш приказ… Только под гнетом непреодолимых обстоятельств я согласился… Мины хорошие, якорные, гальванические, заряд аж по 75 килограмм пироксилина. 1902 года выпуска… И да, это та джонка у нашей кормы, то есть жопы по-вашему, пришвартована.

— Вот! Умничка! Можешь же когда хочешь! — а про себя думаю: «Разоритель ты мой! Я, значит, в поте лица баксы с амеров старалась, вытрясала, а ты вон перед итальяшками моими рублями раскидываться вздумал». Прогорю я с такими коммерсантами. По ветру пустят…

— Да я…

— Молодец! Теперь все тряпки, чо найдешь, вымачиваешь в селитре, сушишь и угольной пылью просыпаешь. Можешь паруса, кста, забрать… К 16.00 бочек пять нужно набить этими тряпками!

— Мне самому это делать?

— Ну если командовать не умеешь, то можешь и сам!

— Григорий Павлович, я попрошу вас…

— Попросишь как сделаешь! Вперёд! — выскочил, хлопнув дверью, — Опять обиделся. Ну а чо с ним делать? Взрослый мужик, а как петух — пока не пнешь, не полетит. Ток языком болтает!

В 15.00 мой старый помощник Засухин начал из себя для всего порта строить капитана Блада. Чо зря меня в детстве папуля порол и книжки читать заставлял? Пригодилось вот. Лучше б когда дочка встряла, жив был и помог…

Вспомнила! Хотя, вот вроде бы все мои офицерики читали, а в голову торкнуло ток мне.

Нет, канеш без кипиша в порту это всё бесполезно. Углядят. Но! Думаю, сначала все будут увлечены зрелищем тонущего «Варяга», потом крути-не крути джапы в порт полезут, а потом… Потом и моя ночь наступит!

Освободили от сетей с нашитой командой матросика Кеши Анисимова травой нашу большую шлюпку, и стали гонять ее челноком к «Виксбургу». Ну да, умный квартирмейстр попался. Переприказал типа, красавчег!

Короч, туда и обратно шнырять. Движуху создавать. Туда, как у Сабатини, набитую сидячими матросиками, оттуда — тож полную, но ток уже пластом лежачими на дне. Типа, пустую. Создали для всех видимость эвакуации.

Амеры, канеш, сначала на это шоу повыскакивали. Даж улюлюкать попробовали. Но Маршаль быстро просек и подыграл. Красавчик, отрабатывая будущие капиталы, даже древнюю фотокамеру приволок, селфи для журналюг наделал! Ну и имитацию суеты для джаппов, походу, устроил.

Сука, и чо я не допёрла и себе камеру надыбать? Как теперь в историю входить?

Но вот, сука, вот чо с людьми правильная мотивация творит, а? Чудо просто! Страх и… страх! Вот на чо способен человек, который наконец-то допёр — у него нет другого выхода! Сразу и бабки ляжки жмут и инициатива из всех щелей прет!

Почти до назначенного мной часа Х так и мотались. А я, матерясь, заряд под первую мачту крепила. Хотела под третью, но ее уж, когда не знаю, подрезало. Короткая, сука!

Левицкий, как не пыжился, рассчитать взрыв нихрена не смог. Ток пальцы гнул! А когда короб пироксилина из распотрошенного снаряда мне под ноги уронил я чуть зарастание очка не заработала. Так сжало. День назад бы так в метро — задроту точно шаловливые пальчики б в труху перетерло!

Выгнала Левицкого нах. Ой, эт по немецки, ма. Не матерюсь я! Почти…

Минный, сука, офицер! Пришлось в качестве грубой физической силы дергать опять Степанова и мудрить. А дядьке отдохнуть надо, ему со мной ночью ещё потеть и потеть! Опешил, но промолчал. И таскать начал. Молча! Умничка, исправляется!

А Левицкого сопли надувать и пустые бочки вязать на верхнюю площадку мачты загнала. Вместе с матросами. А то, сука, утонет мне ещё. Мачта, не Левицкий, ему не грозит…

В 16.00, привлекая внимание всей бухты, самолично дала сирену. Ну и Бойсман красиво сыграл — как дым повалил, выскочил с матросиками и на лодчонке к амеру рванул. Право, как в жопу ужаленый! Даж я, кося одним глазом на молящуюся Изьку, а вторым в окошко из своей рубочной, поверила. «Рванет, сука! Точно рванет»!

Потом молится пришлось и мне. Чтоб препод на лекции по взрывному ничо не напутал, чтоб я не ошиблась, формируя фокус этого долбаного направленного взрыва, чтоб Степанов незаметно убежать от мачты успел, и чтоб селитра Левицкого не ебн… ну чтоб разом не рванула! А то почти полсотни килограмм над моей головой ахнут. И пипец! Отделяет меня от этого счастья всего-то тонкий, в мизинчик, железный листик. Типа броня. После засады с бронеокощком специально выяснила всё у Степанова с Арой. Даже пощупала. Туго у нас с броней. Вот как тут не играть у девочки попе, а?..

Справились. Не рванула. Задымила. И лист выдержал. Правда, голову в несуществующие трусы так и подмывало втянуть. Сильно… По самые теперь существующие причиндалы… Отпустило уже в дыму, после того как вторым взрывом мачту окончательно срубило и пушка бахнула.

Но и тут сюрпрайз! В жопу как раскаленный лом сунули. Аж фуражка на прорезавшемся ирокезе дыбом встала! Орала, сука. Ну почему с жопой-то эта железяка бесполезная породнилась?

Ара вообще скакал козлом. Бедненький. Меня краем зацепило. Хвост-то у него из жопы рос. Эт чо б было, если и второй, передний, тогда ему вырвала…

Бирилев красава, хоть и посерел от моего вопля, но почти вслепую, по одним еле видимым буйкам, всунул нашего покоцанного «Корейчика» между амером и берегом. Тож самолично. Отодвинутый рулевой ток за спиной терся.

Ссала — на мель сядем. Пузом скребли, но пронесло. По краешку отмели пролезли! Ну и боцман не сплоховал. Пока пелена дыма ещё скрывала нас в полной тишине умудрился в сети всю лодку укутать. Даже оставшуюся мачту. При этом ни разу на косоруких матросов не матюкнувшись! Железный дядька!

Когда дым рассеялся, амер просто казался чуть ближе к берегу. Ну а мы, мы просто стали большим поросшим травой камнем прикрытым от любопытных глаз «Талбота» ещё и конфискованной джонкой.

Владелец кореец, попавший на мой «Кореец», ток шкнил и глаза щурил пока сотню баксов за его гнилое корыто не сунула. Сначала хотела сэкономить, ну и ещё подрезания моей шлюпки этому корыту припомнить, в холодную к доку засунуть, пусть остынет, осознает на кого пасть разевал.

Разораться ток, сука, мог! Не рискнула… А этот хитрожопый, неожиданно попросился с помощником у нас побыть. Ага, тоже днём в порт, кишащий джапами, с деньгами не хочет? Ну лан, пусть погостит. У дока…

Короче камень мы. А с камней какие спросы? Главное не врасти тем, что у Ары болтаться осталось.

После нашего шоу в бухте кипиш не детский поднялся. Сначала с «Талбота», а потом и от французика с итальяшкой катера с нервными дергаными офицериками к горящему «Варягу» заспешили! Понравился им мой с Арой подарок! Продрал! Штанишки сменили и вперёд. К русским…

Я на сюрприз всё ненужные железяки, три бочки гальки и даже одну мину Герца не пожалела! И полчаса считала с рогатым, чо и как подорвать. Правда, эт он ещё пока про мачту не знал. Теперь не разговаривает, жопу баюкает…

И еще с корабельной рындой пришлось проститься. Жалко до жути. Красивая. Эпотажная. Была. Но уж очень хорошо наш колокольчик в эту пушку Барановского зашел! Надеюсь, офицерики на «Талботе» заценили мою щедрость!

Мелкобриты порадовали, как жопа подгорать стала, зассали, заметались, суки двуличные! Эт вам от меня за утренний салют и оркестр…

Прикиньте, суки, пофантазируйте, а чо будет, если и «Варяг» рядом с вами рванет? Ха…

Да лан, не ссыте, слабо Рудневу! Эх, пусть об этих последствиях теперь у капитана первого ранга голова болит.

Ну а я спать пошла. Нахрен!

Не дали, суки, поспать. Через час, в 18.00 старый прибежал. Ну, помощник мой. «Варяг» погружаться начал. Ну а ты, чо хотел? Чтоб взлетел? Не понял, сука. На облака глянул и осторожно заявил — корабли не летают! И ещё опять как на дуру посмотрел…

Начавшего прыгать и требовать посмотреть, Беляева послала. Ара с Изькой пока в отключке. Не беспокоят. Спят. Один, правда, даже во сне за жопу теперь держится…

Перевернулась на другой бок. Хрен там! Получаса не прошло Уриу тоже кто-то в жопу укусил! В бухту поперся. Сначала бронированные туши «Асамы» с «Чиодой» влезли, потом — бронепалубники подтянулись. «Нанива», «Акаси» и последним поддымливающий жопой, сильно просевший в воду «Такачихо».

Ага, вот значит кого Степанов первым своими подарками заласкал! А ничо так, скока он раз там попасть-то смог, раза три? А жопа джапа вся раскорежена!

Запоздало кольнуло. Мамочки, а если б по нам так попали⁉ У «Асамы» поди пушки потолще моих будут… Мы ж ваще маленькие! Сука, понос мне походу теперь ваще не светит…

Твари, как же нехорошо, падлы, встали! Почти весь выход мне своими корытами перегородили! Ладно «Чиода» рядом с итальянским «Эльбой» заякорилась. «Асама» — к торчащему из воды, опрокинувшемуся «Варягу». Тож понятно. Затрофеить быстрее хоца. Жаба душит. Остановиться не успели, а уже на «Варяг» погребли, суки! Как тараканы…

Но бронепалубники нахрена внутрь полезли? Им чо места мало? Я-то как вылазить со своим старым корытом теперь буду? Типа как его, принцип Новикова не переплюнешь?

— Эй, Беляев, чо они сюда лезут?

— Погода, Юль, портиться начинает. А «Такачихо» воды набрал, жаль не затонул… Ну и войска может свои прикрыть…

— Погода? Мелкие кораблики тогда где?

— Не знаю Юль. Миноносцы между островами Риху и Сомуыйду наблюдались и днём, и вчера. Может там остались? Хотя странно…

— Посмотрим…

К семи окончательно село солнце и резко начало темнеть. Как и надеялась, за постоянным кипишем на мой «камешек» вроде никто кроме кормящих амеров так и не обратил внимание. Не до каких-то там камней всем было…

Ночь короткая. Надира дожидаться не стала. Ну это когда самая темень. Не вытерпела. В 20.00 уже прилично стемнело и я рискнула начать дымить. Неприятно, но, сука, оказалось, чтоб мой «Корейчик» двинулся, мало педальку нажать, надо еще не меньше получаса углем котлы какие-то топить. А то и дольше. Пар, сука, зачем-то греть! Хорошо хоть не гудеть…

Убила б Франка! И чо, козел, раньше сказать не мог? Даж сначала подумала — по ушам ездит. Раскусил меня и ссыт со мной выползать. Попросила Беляева сводить. Лучше б не ходила! Теперь мне Франка жалко, там реально и баня, и ад в одном флаконе…

Тут ещё иллюминацию на всех судах как по заказу устроили. Ну чо им не спится? Кто надо — отгрёб, кому надо — тоже отгребет, придет время. Спите. Ан нет, светят… Хорошо хоть луны нет. А то вообще б жопа…

К девяти часам пришлось плюнуть на все планы и страхи. Ну и засылать квартирмейстера Поликарпа Акиншина обратно с последней бочкой дымовухи. К старой стоянке у островка Волмидо. Задымлять. А то точно хрен пролезем. Надеюсь, в дыму мой дым на камне не отличат. Или не успеют…

Левицкого не отпустила, как не просил. Все его и Акиншина тихие возмущения также полушепотом посоветовала засунуть в жопу и исполнять! Левицкий вон минный офицер, или кто? Офицер — так пусть со своими минами Герца сам возится! Сам приволок, сам и майся! Просила ж обычную нормальную селитру, а не эту допотопную хрень с непонятной взрывчаткой! Пироксилин, хренов! Сиди теперь и гадай: «Чо это? Еб…нет? Не еб…нет?» да «Как ёб…нет, если ваще еб…нет»…

В десять, ну в смысле в 22.00, наш «камень» в начавшийся отлив как самовар чуть пыхтя трубой протиснулся между «Виксбургом» и «Паскалем».

Я думала поседею. Разогнала всю братию Степанова по пушкам. Даже к этому недоразумению Барановского матросиков вернула. Правда предупредила, кто без команды пасть откроет или даже просто пёрднет — тем местом на ствол пушки натяну! Без вазелина! Лично! Прониклись, стрельнуть резко всем расхотелось…

Сама засела в рубочной. Потеть. И команду себе своей потной белой мордой не смущать. Бирилев потерпит…

В десять двадцать миновали «Эльбу» и «Варяг». Ну с одной стороны «Эльбу», а с другой «Асаму» и проступающего с уходом большой воды «Варяга». Жаль, не добраться… Видит, сука, глаз, лапки чешутся напакостить, да очко жмёт!

За «Асамой» дала на джонку отмашку избавляться от мин, растягивая их редкую цепочку вправо, зажимая самого страшного джапа в клетку.

Избавилась, зацепила джонку на буксир назад, ещё наверное с минут двадцать перетерпела и начала набирать ход к огонькам у острова Киху. Устрою я вам, суки, за мое сжатое очко, ночной сюрпраиз!

Недоброе утро Сотокити Уриу

Как не старался, как не планировал Сотокити Уриу сутки не задались. Вообще! И вроде бы всё было на его стороне, все правильно, всё по канонам науки, даже Удача улыбалась, но…

Так прекрасно начатая война с блокирования беспечных русских в Чемульпо не омрачилась даже инцидентом с попыткой неожиданного, незапланированного ночного ухода канонерской лодки «Кореец». Встретили, загнали назад.

Даже безрезультатная стрельба миноносцев не омрачила радости! Русские не почесались! Русские вообще не стали препятствовать высадке десанта! И даже не телеграфировали Алексееву!

Что это? Глупость? Бестолковость? Безалаберность? Или прекрасная работа японской разведки?

Контр-адмиралу в урывках беспокойного сна виделось, что он вместе с десантными транспортами с «Чиоды» высадился на русский крейсер! Может и стоило рискнуть?

Фантазии…

К утру Уриу смог выполнить изначальный план, он успел! Блокировал порт и всё же зажал в нем этот, беспокоящий Того, новейший российский крейсер. А с рассветом выставил издевательский ультиматум, и Руднев повелся. Под салюты и оркестры вышел на абсолютно безнадёжный, бессмысленный бой. Хотя лучше бы просто сдал корабль. И Ямато достался бы новый неповрежденный крейсер-рейдер!

"

«Борт корабля Императора Японии "Нанива»

8 февраля 1904.

Сэр!

Ввиду начала военных действий между Японией и Россией я имею честь почтительнейше просить Вас покинуть со всеми судами, находящимися под Вашей командой, порт Чемульпо до полудня девятого февраля 1904 года. В противном случае я атакую Вас в порту.

Имею честь быть Вашим почтительнейшим слугой.

С. УРИУ,

контр-адмирал Императорского Японского Флота и командующий Японской эскадрой на рейде в Чемульпо"

А потом всё пошло не так! Нет, «Варяг», как и ожидалось, вылез из гавани как глупая улитка из крепости-ракушки. Вылез в «кишку» отмелей, подставляся и мазал. Рыбу глушил. Нет, доблестные японские артиллеристы доказали свою выучку — уже через тридцать минут русский пылающий крейсер отвернул назад.

Но, никто не брал в расчет это старье, этого Беляева на его убогом «Корейце»! На него даже имперская разведка не посчитала нужным составлять личностный портрет! По нему даже стрелять никто не планировал!

И вот этот Беляев смог неприятно удивить. Очень неприятно. «Тахачико» пришлось срочно выводить из боя. С подводной пробоиной до сих пор, вон, борются…

А потом, увлекшись преследованием русского «Варяга», нарвался смелый, но очень маленький «Ниитака». И Беляев снова удивил. Снеся за каких-то три попадания из своих старых, медленных, но чудовищно мощных восьмидюймовых орудий фугасными снарядами нос новейшему крейсеру эскадры Уриу. Пусть и 3-его ранга, но крейсера! И месяца не отслужил…

Усиливающийся ветер и продолжающий набирать воду «Тахачико», не оставили выбора. Пришлось идти в порт сразу по затоплению русских.

Вошли хозяевами. Встали на якоря. Даже в сгущающихся сумерках успели осмотреть залёгший на мель «Варяг».

В три утра Сотокити разбудила канонада у острова Кихо. Кто-то неизвестный внаглую избивал его оставленные там миноносцы! И Сотокити сделал то, что по всем правилам должен сделать хороший флотоводец. Сделал и совершил ошибку!

Он сорвал, спасая миноносцы, свои сильнейшие корабли — бронированных «Асаму» и «Чиоду». Ничего сильного там у русских быть просто не могло! Не должно было… Но бросать в ночной артиллерийский бой с неизвестным противником на короткие дистанции огня слабозащищеные бронепалубники было откровенным слабоумием. И он их, естественно, поберег…

Сорвал… Да… Вот теперь рядом с кормой «Ниитаки» торчит из воды и рыжее дно его «Асамы». Что не смогли сделать днем русские снаряды с лучшим броненосным крейсером линии, легко сотворили две мины и детонировавший боезапас носовой башни…

Крейсер не выдержал такого издевательства. Перевернулся, унося с собой и экипаж. Почти на мели…

«Чиоде» пришлось спешно отражать минную атаку. Маневрировать в узостях шхер залива. Стрелять. На мель не сел, показав отличную выучку штурманов. Но время потерял…

А его миноносцев в это время неизвестные продолжали добивать.

И кто — найти, все же вырвавшийся на простор «Чиода» так и не смог!

К утру всё оказалось ещё грустнее, ещё печальнее. Остовы двух разбитых миноносцев торчали из воды верхушками мачт и труб на стоянке между Рихо и Сомуыйдо. Даже не успели сняться с якорей!

Ещё один, «Тидори» как издевательство торчал высоко задранным носом на отмели у островка Иодолми.

Капитан «Тидори-Кулика» от ужаса ночного избиения, видимо, сошел с ума. Жаль, такой молодой! Придется списать. Но что делать с морским офицером, утверждающим, что их атаковал плавающий остров, населенный ёкай?

И что он не сумасшедший, а герой, спасший Ямато. Он один смог уничтожить этот таинственный остров, пущенной миной. Только след разрыва мины нашли опять на Иодолми… Проклятый островок!

Потом, началась откровенная чертовщина — отправленные с «Акаси» водолазы, не обнаружили уже остатков русского «Корейца», а начавшийся отлив обнажил три всплывшие мины Герца.

Контр-адмиралу стало удушливо стыдно.

Мины, расстреляв, уничтожили. Отмель облазили. Кроме едва торчащей грот-мачты ничего. Русский как сквозь землю провалился! Ну не могло ж их так взрывом раскидать?

Добавляя перца и непоняток в и так непростую ситуацию, ещё и итальянец резко ушел в Шанхай. Мины увидел — сорвался. Претензии выставлять Японии будет…

Вопреки возмущениям британского капитана, забрали и допросили Всеволода Руднева. Бесполезно. Ничего…

Чтоб хоть как-то отвлечься от одолевающих черных мыслей, Сотокити согласился принять этого наглого гайдзина Маршаля. Что ещё эти белые придумали?

Принял и неожиданно для себя отдал пять тысяч долларов наглой, ухмыляющейся американской роже за секрет исчезновения дьявольского «Корейца». Как же этому русскому сегодня так божественно везло!

Отдал всего за одну фотографию! Фотографию «плавающего острова», лишившего его «Асамы», «Ниитаки» и всех приданных кораблей 14-ого миноносного отряда!

Уриу не сдержался, повел себя недостойно самурая! Дал волю гневу, выматерился. По русски…

А потом пришло понимание, что прошло уже четыре часа! За которые этот наглый северный гайдзин мог уйти почти на пятьдесят миль! Лови его теперь…

Догнать! Почти адмирал, почти политик понимал, тут дело даже не в наказании. Тут надо спасать честь и боевой дух Японии! Какая-то древняя русская лохань при всех разгромила его многократно превосходящую эскадру! Что будет, когда столкнуться с основными силами русских? И про идеальную операцию по захвату «Варяга» все забудут. Мировая сенсация, прощай кредиты, прощай кровь войны…

Оставив охрану порта, транспорты и спасательные работы на продолжающий все глубже проседать «Такачихо», контр-адмирал бросил «Чиоду», «Акаси» и «Наниву» в погоню.

Понимая, что сил не хватает перекрыть и прочесать всё частым бреднем, пришлось поднимать по радио всех, кто мог обнаружить и задержать этого ещё вчера почти неизвестного адмиралу Беляева. И миноносцы 9-ого отряда в заливе Асанман, и авизо «Тихайя», и даже отозвав миноносец «Касасаги» с дозора у острова Моктокто.

И пусть путь контр-адмирала на этом будет закончен, не может жить так опозоренный самурай, но дело нужно довести до конца. Нельзя таких врагов Японии упускать!

А русский как в воду канул! Может, правда, где затонул?

Дамы и господа, дочитавшие до селя! Ну вы б хоть из вредности и солидарности с Юлькой лайки накидали! Я уж не говорю про вкусные донаты)))

А то абыдно панимашь… И пробуют, и хвалят, а замуж не берут!