НОБЕЛЕВСКИЕ ПРЕМИИ Как компьютер две сказки подружил

Все, пожалуй, знают легенду, согласно которой на голову всемирно известному физику И. Ньютону упало яблоко, после чего он открыл закон тяготения.

Какое отношение эта легенда может иметь к мысленному эксперименту австрийского физика Э. Шредингера, получившему название «Кот Шредингера»? Как недавно стало ясно, и легенда, и эксперимент Шредингера имеют отношение к компьютерному моделированию, а также к Нобелевской премии по химии за 2013 год.



Если серьезно, то официально решение Нобелевского комитета звучало так: награда по химии в 2013 году присуждена профессорам Мартину Карплюсу, Майклу Левитту и Ари Уоршелу «за развитие моделей комплексных химических систем».

Но сам представитель Нобелевского комитета на пресс-конференции постарался разбавить сухость формулировки рассказом, который немало позабавил присутствовавших журналистов. Для начала представителям СМИ была продемонстрирована картинка, на которой был изображен Исаак Ньютон, гладящий шредингеровского кота.

Здесь стоит вспомнить, что Ньютон сформулировал не только закон всемирного тяготения, но и еще ряд правил и законов, которые, в конце концов, образовали классическую ньютоновскую физику. И все было ясно до появления теории относительности Альберта Эйнштейна. А к каким парадоксам ее появление приводило, наглядно показал Эдвин Шредингер в своем знаменитом эксперименте — по счастью, мысленном.

Тем не менее, опыт следует признать довольно жестоким. Некий кот был мысленно заперт в стальной камере вместе с «адской машиной», которая представляла собой такое устройство. Внутри счетчика Гейгера находится некое количество радиоактивного вещества. Его столь немного, что в течение часа может произойти деление только одного атома. Если это случится, счетчик сработает и запустит механизм, который разобьет колбочку с синильной кислотой. И кот, естественно, умрет. Но распад атома может не произойти, и тогда кот останется жив.

Спрашивалось: кот в данный момент времени жив или умер? С точки зрения здравого смысла понятно, что он либо жив, либо уже умер. А вот с точки зрения теории вероятности он мог быть жив или мертв с вероятностью 50 %.

Какое отношение все эти рассуждения имеют к теме нынешней Нобелевской премии по химии? Когда-то химики использовали для моделирования молекул шарики вместо атомов и палочки вместо химических связей. Потом представление об атомах усложнилось, их стали воображать в виде мини-планет, вокруг которых вращаются по своим орбитам спутники-электроны. Потом выяснилось, что электроны могут в одних случаях выступать как частицы, а в других — как волновые сгустки энергии…

Такое усложнение представлений усложняло и моделирование химических реакций. С помощью простейших моделей представить себе, что именно происходит, химики уже не могли. Пришлось прибегнуть к помощи компьютеров.



Новые нобелевские лауреаты (слева направо): Ари Уоршел, Майкл Левитт и Мартин Карплюс. Карплюс родился в Вене, а сейчас работает в Университете Страсбурга (Франция) и Гарвардском университете (США). Левитт — уроженец Великобритании, сотрудник медицинской школы Стэнфордского университета, а Уоршел родился в Израиле и работает сейчас в Университете Южной Калифорнии.


Современные методы позволяют моделировать не только простые химические реакции, в которых участвуют так называемые малые молекулы, состоящие из небольшого числа атомов, но и реакции больших биологических молекул — белков, углеводов, ДНК и РНК, которые протекают в живых организмах.

Так вот: нынешние лауреаты еще в 70-х годах прошлого века стояли у истоков создания программ, которые используются для понимания и предсказания течения химических реакций. Методы, разработанные Карплюсом, Левиттом и Уоршелом, позволяют с точностью до миллисекунд описать течение многих химических процессов — от каталитической очистки выхлопных газов до фотосинтеза в зеленых растениях.

«Для моделирования химических реакций нужно использовать два совершенно различных аспекта науки — квантовую физику и классическую физику, — отметил представитель Нобелевского комитета на пресс-конференции. — Квантовая физика позволяет нам рассматривать химическую реакцию в больших подробностях: этот метод требует больших компьютерных систем. Ньютоновская физика довольно проста. Очень сложно совместить эти модели и сделать так, чтобы они пожали друг другу руки. Вклад трех лауреатов заключается в том, что они обеспечили это тайное рукопожатие и создали физико-химическую теорию как единое целое».

Исторически это направление в науке возникло в тот момент, когда появились первые ЭВМ. Первое, что стали на этих машинах моделировать, было поведение жидкостей. Это связано с тем, что развитой теории жидкости, в отличие от теории газа или твердого тела, в тот момент фактически не существовало. Именно поэтому моделирование жидкости было особенно интересно ученым.

Кстати, одна из первых компьютерных программ, которая позволила моделировать реакции полимеризации, была разработана в Институте прикладной математики АН СССР. Ее автором был тогдашний аспирант, Николай Кириллович Балабаев. Сейчас он работает в Пущино, заведует лабораторией молекулярной динамики. И сетует, что из-за проводившейся тогда борьбы с кибернетикой, как «лженаукой», советские исследователи были отброшены в развитии компьютерных технологий на много лет назад. И таким образом, как ныне выясняется, потеряли свой шанс стать нобелевскими лауреатами.

Вперед выдвинулись американские ученые. Именно в этот момент Мартин Карплюс и его коллеги стали развивать метод молекулярной динамики для исследования полимеров и биополимеров.

Системы, которые моделируются сейчас, включают в себя до миллиона атомов. Они могут представлять собой не отдельный белок, а, например, целый белковый комплекс в липидной мембране, да еще и окруженный огромным количеством молекул воды. Длительность процессов, которые можно моделировать, очень сильно выросла. Если прежде речь шла о пикосекундах (1012), то теперь это уже десятые-сотые доли секунды. А от характерного времени моделирования систем зависит область применимости результатов: пикосекунды — это еще только физика, микросекунды — это уже биология.

Если говорить о личном вкладе нынешних лауреатов, то роли тут распределились так. Группа Карплюса в Гарварде очень много сделала для калибровки потенциальных полей между атомами, между разными степенями свободы в молекуле. Созданная ими модель самая подробная.

Левитт и Уоршел тоже занимались динамикой химических реакций, но на разных объектах. Левитт много сделал для применения методов моделирования в области рентгеновской кристаллографии. Уоршел много работал над моделированием переноса протона. Это один из важнейших процессов в биологии, он задействован и в фотосинтезе, да и в «чистой» химии много где участвует. Для расчета таких процессов используют одновременно и классические, и квантовые вычисления, которые часто называются QM/MM-методами (quantum mechanics/molecular mechanics).

К сказанному остается добавить, что эксперты агентства Thomson Reuters предсказывали: премия по химии в 2013 году будет, скорее всего, вручена за работы по клик-химии, которые позволяют очень быстро (словно щелчком компьютерной «мышки») синтезировать вещества почти так же совершенно, как это происходит в живой природе — без побочных продуктов и с высокой чистотой.

В числе возможных лауреатов эксперты называли россиянина Валерия Фокина, который работает в Исследовательском институте Скриппса в Ла-Хойе (Калифорния) и одновременно является сотрудником МФТИ, где организовал специальную лабораторию по клик-химии. Вместе с Фокиным премию прочили его коллегам М. Финну и Б. Шарплесу.

Однако Нобелевский комитет, как мы теперь знаем, рассудил по-своему. И наградил ученых, которые позволили пожалеть несчастного кота, оценить его шансы на жизнь чисто виртуально, не подвергая животное никакой, даже мысленной опасности.



Загрузка...