За кулисами мятежа

Покой нам только...

К сожалению, претворить в жизнь угрозу мне не удалось. Осока возвратилась с совещания одна и сообщила, что Рекс вызвался, так сказать, лечь на амбразуру и заниматься повстанческой компашкой на постоянной основе.

— Если кто и справится, так это он, — сказал, услышав это, Вольфи.

— Не так уж всё плохо, — махнул рукой Герегор. — Ласат у них забавный, простой, как децикред. Да и девчонка мне понравилась, с мозгами. Из неё толк выйдет.

— Выйдет, — согласился я. — Если предварительно всю дурь выколотить.

— Так отдай её под начало нашим мандалорам, они разберутся.

— Хотел. Но нельзя, — покачал головой я.

— Почему?

— Дом Визла.

— О-о, тогда, действительно, не надо. Руки-ноги поотрывают и скажут, что так и было.

Как бы то ни было, задерживаться здесь дольше мы не могли. Надо было успеть на распродажу. Не ту, разумеется, что бывает в американских и европейских супермаркетах перед Новым годом – хотя в Галактике массовые предпраздничные скидки тоже не редкость – а к торгам по продаже за долги имущества очередной обанкротившейся компании. Упустить её технологические линии мы не могли. Дело в том, что распродаваемая компания производила пространственные инверторы – очень важные агрегаты для галактической цивилизации, те самые, что являются составной частью гиперпривода любого корабля и используются в оборудовании дальней связи. Для нашей корпорации были одинаково важны оба применения. Два года назад, когда фоллинский принц Шезор со своей транспортной империей довёл до краха «Интергалактик Фрейт», Рийо удалось выкупить кое-что из имущества фирмы-банкрота. Корабли, которыми владел «Интергалактик», нам не были особенно нужны, чего нельзя сказать о портовых комплексах в одиннадцати системах Региона Экспансии, включая порт Дорумаа системы Куларин. Собственных денег на выкуп у «Индесела» в тот момент не хватало, поэтому Рийо взяла кредит у знакомого миллиардера со смешной на мой слух фамилией Баобаб. Нормальный, кстати, оказался мужик. Договор с ним заключили так, что отдавать долг предстояло не наличностью, а «борзыми щенками» – работами по установке гипербакенов связи. Первые бакены мы закупали втридорога у имперского производителя, потом, по мере строительства собственных заводов, стали собирать сами. Комплектующие были свои: мотиваторы, передатчики, антенны, генераторы питания… всё, кроме пресловутых инверторов. Аналогичная история и с гиперприводами. Там, правда, есть ещё один узел – ядро или, на жаргоне, «стержень» – который приходится закупать на стороне, но с этим уж ничего не поделаешь. Ядра гиперприводов производят в Галактике всего три крупные корпорации, и секрет изготовления они хранят несколько столетий, держась за него, что называется, руками, ногами и зубами. Купить эту технологию пытались многие, не вышло ни у кого.

«Аукцион невиданной щедрости» проходил на планете Орд Кантрелл. На него слетелись окрестные мелкие и пара крупных стервятников, жаждущих урвать свой кусок от мёртвой туши компании. Крупных игроков представляли мордатый латриллианин с острыми ушами и очень странного вида существо под названием иши тиб, потомок то ли птиц, то ли черепах, то ли тропической рыбы-попугая. Тот и другой прибыли с группами поддержки из нескольких разномастных существ. Остальные выглядели гораздо менее презентабельно, сразу видно было, что у их компаний «и труба пониже, и дым пожиже». Двое местных дуросов вообще напоминали случайно «приподнявшихся» контрабандистов. Наша команда на фоне крупных фирм смотрелась достойно. Главный инженер корпорации, Осокин соплеменник Дайрам Ги, рослый широкоплечий мужчина с внушительных размеров рогами. Сама Осока, в формальном длинном платье напоминающая благородную даму из столичного общества. Наш бухгалтер, цереанка Мавин из рода Сомо-Дали, была одета так же непривычно торжественно, обычно её рабочий костюм выглядел гораздо прозаичнее. Мы заняли четыре места «квадратом» – тогруты впереди, мы с цереанкой на следующем ряду. Я обратил внимание, что остальные участники стремятся усесться как можно дальше от стола акуциониста. Вполне естественно: каждому хочется по максимуму видеть остальных и их реакцию. Пожалуй, только нам это было не столь принципиально, Осока и без того чувствовала, что делает каждое существо в зале. Проследив взглядом за зайгерианином, одетым в кожаный стёганый жилет и мешковатые брюки, заправленные в сапоги, моя подруга сказала тихо:

— Вот этот – наш прямой конкурент.

Зайгеррианина сопровождала твилека, молодая и, естественно, красивая. Судя по ошейнику – рабыня. Система Зайгеррии никогда не была частью Республики, там существовала своя маленькая и гордая империя с древними рабовладельческими традициями. Любое существо, не принадлежащее к титульному виду, могло быть в ней продано и куплено. Как и во многих других местах, наибольшим спросом пользовались женщины видов, близких к человеку: зайгерриане и сами мало отличаются от людей, их происхождение от древних кошачьих хищников выдаёт лишь строение ушей. Зайеррианские работорговцы активно выходили и на галактический рынок. Недавно мы разгромили невольничий рынок на звёздном терминале в системе Панторы, там эти кошко-люди играли одну из ведущих ролей.

— Бедная девочка, — тихо сказала цереанка.

— Не жалей, — покачала головой Осока. — Знаешь, какие у неё сейчас эмоции? Её распирает от гордости, что господин взял на торги именно её.

— Неужели? А вид довольно несчастный.

— Не несчастный, а подобающе скромный, — поправила Осока. — Заметно, что ты с рилотскими мало сталкивалась.

Тем временем, два существа, занявшие место за массивным столом перед рядами кресел, приступили к работе. Высокий худой представитель базовой линии человечества кивнул своему помощнику-родианину. Тот поднялся во весь рост и торжественно объявил, что сего дня, месяца и года аукционный дом «Беткер, Лянк’бафур и Шробб» имеет честь открыть торговую сессию. Проводит торги достопочтенный Бойден Книдертомп. Торги, как и ожидало наше руководство, начались вяло. Имущество фирмы в целом никого не заинтересовало, и уже через пять минут Книдертомп огласил решение о снятии лота с торгов и разделе на части. Офис компании-банкрота, немного поторговавшись с местным банком, приобрела фирма по техническому обслуживанию электронных устройств, и снова всё затихло. Настоящее оживление началось только тогда, когда лот разделили ещё раз. Крупные покупатели стали активно повышать ставки на технологические линии, отсекая мелких игроков. Те, как я понимал, не особенно расстраивались, рассчитывая взять своё на третьем этапе, когда остатки будут распродавать на уровне отдельных комплексов и станков. Они ведь не использовать оборудование собирались, а перепродать, либо целиком, либо разобрав на узлы, в качестве запчастей. Впрочем, тот самый зайгеррианин также проявил завидную активность, он заинтересовался линией по сборке регуляторов, обеспечивающих распределение потоков энергии на борту космического корабля.

— Поднимай, — сказала Осока главному инженеру, когда «отвалился» один из покупателей. Ги покосился на неё недоумённо, но послушался.

— Зачем она нам? — шёпотом спросил я, перегибаясь вперёд. — У нас, помнится, есть, и не хуже.

— Пригодится, если не очень дорого обойдётся.

— До каких пор будем поднимать? — поинтересовался Ги.

— Пока будем. Ещё… Ещё… Можно ещё раз… Стоп. Пусть забирает.

— Выставила котяру на бабки? — догадался я. Подруга не сказала ничего, только слегка качнула назад головой, так что пухлое основание её затылочной лекки ткнулось мне в скулу: мол, понял, так и не озвучивай. Как будто в зале кто-то ещё мог понять русскую фразу, целиком состоящую из жаргонизмов.

Ещё два комплекса ушли без долгих торгов, один – компании, другой – частнику. Кстати, с каждым из них аукционный дом предлагал «нагрузку», как когда-то делали у меня дома книжные магазины, продавая в комплекте с востребованной книгой разные неликвиды. Аукционистов можно было понять: оплатив долги банкрота в обмен на его имущество, они желали возместить расходы и поиметь прибыль. С линией по производству инверторов получилось гораздо сложнее. В неё вцепились не только мы и зайгеррианин, но и оба основных игрока и ещё один частник. В отличие от предыдущих лотов, цена быстро подскочила вдвое и продолжала повышаться.

— Дайрам… — предупреждающе произнесла Сомо-Дали. Да, лимит средств, выделенных на покупку линии, подходил к концу. Собственного печатного станка для имперских кредитов у нас не наблюдалось, а большинство имеющихся денег было вложено в заводы и добычу сырья.

— Корабельная касса? — тихо предложил я. После непредвиденного вояжа «Амидалы» в параллельную Вселенную Рийо распорядилась увеличить «золотой запас» в корабельном сейфе на всякий непредвиденный случай. Пускай вероятность повторения подобных чудес стремилась к нулю, рискованные одиночные задания, как и прежде, поручались нам. Сейчас слитки драгоценных металлов ещё республиканской выплавки могли помочь выкупить так необходимое нам оборудование.

— Может быть, — сказала подруга. — Поднимай, Дайрам, пока можно. Так-так. Интересно.

— Выше? — усомнился уже Ги.

— Пока да. Скажу, когда остановиться.

Мы, всё же, проиграли. По моим подсчётам, цена, как раз, приближалась к суммарным возможностям нашей бухгалтерии и корабельной кассы, когда Осока твёрдо произнесла:

— Стоп. Теперь стоп.

— Ещё раз потянем, — сказал я.

— Нет, — покачала головой моя подруга.

Лот был отдан зайгеррианину.

— Обидно, — вздохнул Дайрам Ги. — Чуть-чуть не хватило. Что ж, придётся и дальше закупать инверторы на Кореллии. Идёмте?

— Посидим до перерыва, — предложила Осока. — Всего два лота осталось, это недолго.

Перерыв объявили после завершения распродажи всех основных фондов. Те победители торгов, кто не был заинтересован покупать разную мелочёвку, вроде офисного оборудования и разъездных спидеров, собрались у стола, чтобы расплатиться. Осока вышла в проход, но не направилась к дверям, а остановилась, наблюдая за процессом внесения денег. Кто-то расплачивался наличными, кто-то переводил безнал со счёта, пользуясь терминалом.

— По-моему, ты что-то задумала, — усмехнулся я.

— Задумала? — с самым невинным видом переспросила Осока. — Нет. По сути, всё уже произошло, осталось дождаться заключительной сцены первого акта.

— Само произошло, ага. Вернёмся, скажу Пятерне, чтоб икону с тебя написал.

— Скорее, получится очередной рисунок на нос корабля. Смотри, вот и процесс пошёл.

Действительно, возле стола аукциониста начался разговор на повышенных тонах. Тот самый зайгеррианин пытался то ли доказывать, то ли требовать, аукционист отвечал отрицательно, качая массивной головой. Его помощник, выйдя из-за стола, стал настойчиво приглашать рабовладельца к выходу.

— Я свои права знаю! — горячился тот. — Имперский закон запрещает увязывать между собой лоты после их разделения!

— Правила нашего аукциона гласят, что аукционер, не внёсший оплату за выигранный лот до семнадцати часов дня торгов, считается недобросовестным, — монотонно зачитал по памяти помощник. — У Вас остаётся два часа десять минут стандартного времясчисления. Внесёте?

— Внесу. За один лот, на оба у меня нет средств, повторяю Вам!

Родианин с присвистом вздохнул:

— Это и означает отказ от внесения платы за лот. Сожалею, но мы вынуждены будем аннулировать результаты торгов по двум Вашим лотам и распродать их по частям завтра. Как недобросовестный аукционер, Вы к этим торгам допущены не будете. Всё в рамках закона. Не мешайте работать. Охрана!

Из тёмных ниш в боковых стенах возникли две рослые фигуры в клонских кирасах и наручах из белого пластоида, вооружённые электрическими посохами, и преградили путь зайгеррианину. А помощник, не вступая в дальнейшие пререкания, повернулся и пошёл обратно к столу. Рабовладелец попытался последовать за ним, но один из охранников, виквай, включил шест и легонько зацепил зайгеррианина разрядом по руке выше локтя.

— Полегче, деревенщина! — огрызнулся тот, вынужденный остановиться.

— Смотри, какой столичный житель выискался, — негромко заметила Осока. — Тебе полезно. Не всё вам других плетью стегать.

Слух у зайгеррианина был под стать размерам ушей. Глаза его сузились, он с сопением выдохнул воздух через ноздри, сделал шаг в нашу сторону и произнёс:

— Позор Кироса однажды будет смыт, тогрута. И всё твоё рогатое племя займёт подобающее место. У ног хозяев.

— Размечтался, — холодно сказала Осока. — Лучше молись своим богам, чтобы лорд Вейдер подольше не вспоминал о вашем существовании. А то ведь он может решить зайгеррианский вопрос окончательно. В своём излюбленном стиле «база-дельта-ноль».

Зайгеррианин ощерился, прошипел:

— Вейдер однажды падёт, как пали проклятые джедаи.

— Смелый, — заметил я, обращаясь к подруге. — Или просто свобода надоела, на рудники захотел. Организуем ему поездку?

— Нет необходимости. Вон, помощник аукциониста уже позаботился.

Рабовладелец зыркнул в сторону стола. Помощник, и впрямь, что-то писал, склонившись над терминалом. Что именно, нам отсюда видно не было. Гарантии, что он не слышал крамольную реплику зайгеррианина, дать не смог бы никто. Нервишки у рабовладельца сдали: буркнув нечто неразборчивое своей спутнице, он быстрым шагом покинул зал. Твилека засеменила за ним.

— Заявляемся на завтрашнюю сессию и пошли отсюда, — солнечно улыбнулась моя подруга. — Мне сегодня ещё с агентурой повидаться надо.

Следующим утром в зале собралась почти та же публика, что накануне, за исключением одной из крупных компаний и зайгеррианского хлюста, перехитрившего самого себя. За оборудование по выпуску регуляторов мы торговаться не стали, его расхватали стервятники. «Нашу» линию аукционный дом разделил на пять частей. Первый лот удалось выиграть без особых проблем, в торги за второй неожиданно вмешалась оставшаяся компания. Средств у неё, увы, имелось больше, чем могли позволить себе мы – нужно же было оставить заначку на два оставшихся комплекса – и станок-робот уплыл у нас из рук.

— Ничего, ему замену найдём, — не унывал Ги. — Главное, забрать следующий, без него все остальные не имеют смысла.

Конкуренты об этом тоже знали. Поэтому, когда после долгого торга латриллианин, всё же, сдался, и третий комплекс выиграли мы, два последних станка достались нам по начальной цене. Осока договорилась с господином Книдертомпом, чтобы прислал бухгалтера с охраной к нам на борт для приёма наличности, после чего мы, почти довольные, покинули аукционный зал и отправились обратно в космопорт – он располагался совсем рядом, всего-то три квартала пройти.

— И в кассу залезать не придётся, — сказала Осока.

— Линию-то купили не полностью, — отозвалась Сомо-Дали. — Зато стали обладателями четырёх вымпелов корабельного хлама.

Да, про это я как-то позабыл. На балансе компании-банкрота, кроме других транспортных средств, числилось около десятка космических кораблей, продать которые отдельно аукционный дом не смог. Вчера с нужной нам производственной линией в качестве «нагрузки» прилагались пять из них: два грузопассажирских челнока без гиперприводов и три складские баржи. Один из челноков достался конкуренту, остальное – нам.

— А что там за баржи-то? — спросила моя подруга. — Тушки или чучела? Дай, гляну.

«Чучелами» на флотском жаргоне называли устаревшие военные корабли с выпотрошенной начинкой, продаваемые за бесценок для гражданского использования. Иногда на них оставляли оборонительные турели для защиты от пиратов. «Тушки» – это гражданские суда, потерявшие способность двигаться самостоятельно, их использовали в качестве орбитальных складов, перемещая буксирами. Взяв у цереанки деку с данными, Осока открыла нужный файл, поцокала языком:

— «Молотоглавы»… М-да. Хорошо хоть не первых серий, а свеженькие…

— Времён Руусана? — поинтересовался Ги.

— Да, как раз в тот период обезоружены и перепроданы первый раз.

— Тысячу лет назад? — уточнил я.

— Всего-то девятьсот пятьдесят, — поправила Осока. — Новьё, в общем. Их даже даром никто не возьмёт.

— Потому в нагрузку и сунули, — развела руками цереанка.

Вдруг выражение лица Осоки застыло. Она сунула деку мне в руки:

— Подержи, — и, повернувшись к зданию припортового отеля, мимо которого мы проходили, повысила голос: — На твоём месте, девочка, я бы этого не делала!

Кусты, высаженные на газоне перед отелем, раздвинулись, и из них появилась давешняя рабыня. Надо сказать, в рабочем комбинезоне она выглядела ничуть не хуже, чем в полупрозрачном платье. Вернее, выглядела бы, если бы не злобно перекошенное лицо.

— Ты унизила моего господина, рогатая тварь! — срывающимся от бешенства голосом произнесла она. — За это ты умрёшь!

— Путаешь, крошка. Это он меня пытался унизить. Но я на таких не обижаюсь. Уходи и останешься цела.

— После того, как… — твилека не закончила фразу, в руках её блеснул металл. Осока стояла спокойно, лишь сделала молниеносное движение правой рукой. Звяк! В пальцах её оказался схваченный на лету метательный нож, второй, отбитый лезвием первого, ударился о стену далеко в стороне.

— Хорошие ножи не должны сверкать, как украшения, — заметила Осока. — Ну, в данном случае это роли не играло. Что дальше?

А дальше был бич. Не убирающаяся нейронная плеть, рукоятки которых бывают так похожи на световые мечи, а настоящий кнут с энергетической накачкой, светящийся красно-оранжевым светом во включённом состоянии.

— Поберегись! — предупредила нас Осока. Уклонилась от первого удара, а затем по сложной траектории метнулась вперёд, подпрыгнула, пропуская бич под ногами, и оказалась вплотную к опешившей рабыне.

— Говорила же… — укоризненно сказала она. Быстрый поворот, приём, похожий на самбо. Твилека завизжала, её рука была сломана ниже локтя. Осока поднесла рукоятку бича к её глазам, слегка сжала. Раздался хруст, на пермакрит посыпались детали.

— Надсмотрщицы из тебя не выйдет, — констатировала Осока. — У них чувство опасности звериное, а ты просто дура. Зайди в клинику, если страховка есть.

Сдёрнув с противницы пояс, в многочисленных кармашках которого, должно быть, оставались какие-то опасные предметы, моя подруга без замаха зашвырнула его на козырёк перед входом в гостиницу. Толкнула скулящую рабыню, заставляя сесть на газон, махнула нам:

— Пойдёмте, лететь пора.

Почти два месяца после событий на Сийлосе от компании реблов не было ни слуху, ни духу. По крайней мере, я о них не слышал ни разу, чему был весьма рад. За это время мы на «Амидале» провели три превосходных рейда – вместе, совсем как раньше. В перерывах между заданиями жили на станциях корпорации, тренировались, занимались техническим обслуживанием, отдыхали… насколько, конечно, позволял график нашей Генеральши. Рейды рейдами, а «Амидала», всё же, в первую очередь, штабной корабль. Рийо, даже став мамой, летала ненамного меньше: тут помочь, там проконтролировать, здесь договориться о сотрудничестве с очередными партнёрами. Руководители других компаний, как мужчины, так и женщины, предпочитали иметь дело именно с ней, охотнее шли на уступки, зная, что в перспективе выгода будет обоюдной. Маленькая Дана, пока мама работала, без присмотра не оставалась. На некоторых станциях, где много женщин, количество потенциальных нянек буквально зашкаливало. Опытные мамаши, воспитавшие по несколько детей, а то уже и внуков, сами предлагали посидеть с малышкой несколько часов. А на главной базе большинство обязанностей брали на себя свои: Осокина приятельница Кассия Кунби, тоже тогрута, твилека Кои Дару, докторши из Карантинной службы и, конечно же, Ирис Тано, мама Осоки. Заодно они окружили заботой и бывшую ситку Асаж Вентресс. Её сын Кай был младше Даны на девяносто четыре дня, то есть, чуть более трёх земных месяцев, поэтому хитрая мамочка-датомирка очень внимательно всё запоминала, чтобы потом самой применить на практике. Правда, Кай первые месяцы казался полной противоположностью Дане. Беспокойный, горластый, он временами переполнял чашу терпения даже твилек. Со временем он то ли стал орать поменьше, то ли мы все немного попривыкли. Вырос, смеялись няньки. Сама Асаж после родов восстановилась очень быстро. Утро на главной базе частенько начиналось так: меня вытаскивали из-под одеяла, давали немного времени «на умыться», затем вкладывали в руки световой меч, и начиналась потеха. Вентресс в качестве разминки быстренько доводила меня до состояния «язык на плече», а затем они с Осокой рубились в полную силу, с использованием всего джедайского арсенала, а я и собравшиеся зеваки наблюдали. Я не возражал, наоборот, проводить бои именно с Асаж мне нравилось больше. Осока, хоть и неплохо меня выучила, всё же, немного щадила, датомирка же любила, чтобы всё всерьёз. А ожог от случайного касания можно быстренько залечить Силой: с нами теперь была одна из мощнейших целительниц старого Ордена и несколько ведьм, перебравшихся с Датомира.

Идиллия нарушилась однажды утром, когда после тренировки и завтрака каждый занимался своим делом. Рийо и Падме нянчились с Даной, изучавшей бескрайние просторы рубочного дивана. Я листал на экране галактические новости, поглядывая, как ползает малышка. В свои восемь месяцев она шустро передвигалась по всей центральной палубе, забиралась по ступеням рубочного подиума и активно тянулась вверх, опираясь на что-нибудь, вот как сейчас о диванную спинку. Именно в этот момент из переходной галереи донеслись стремительные шаги, и в рубке появилась Осока. Мы все разом повернули головы. Особенно удивилась Дана. «Тётю Осоку» она видела в разном настроении, от шумно-весёлого до крайне задумчивого, но такой взвинченной – ещё ни разу. Девочка даже спряталась за материнский локоть, насторожённо тараща жёлтые глазищи.

— У нас пожар? — с явным неудовольствием спросила Рийо.

— Почти, — выдохнула моя подруга. — Нужны все наши внештатные поисковые группы.

— Это серьёзно, — Рийо взяла девочку на колени. — Что ищем?

— Детей. Агент в имперской Инквизиции сообщил, что Инквизиторам «в поле» разосланы поручения изъять «объекты» и доставить в исследовательский центр на Гесперидиуме. Всего – двадцать семь адресов.

— Дети – чувствительные?

— Точно не известно. Но, если так, похоже, старый сушёный павиан снова хочет ставить какие-то опыты с Силой. Как во время войны, помнишь?

— Ещё бы. В Сенате целое расследование было. А список есть?

— Конечно, вот. С местами проживания. Я набросала там распределение, кто откуда.

Дана, всё же, решила, что тётя Осока сегодня не такая уж страшная, и потянулась к ней. Моя подруга подхватила малышку, удобно устроила её на согнутой левой руке, отвечая на младенческий лепет:

— Ты моя маленькая. Да, да, конечно…

Рийо, тем временем, проглядела список на экране, покачала головой:

— Неудачно распределились. А пустые позиции кто закроет?

— Одну – мы, вторую… придётся Гериных архаровцев припрячь, ближе никого нет.

— А успеете? С Гарелом канала связи нет, там импов полно, лететь надо.

— Так это по дороге. Их на Итор, а мы…

— Хорошо, летите. Сейчас, я вещи соберу.

— А с нами прокатиться не желаешь? — предложил я.

— Эноо… В принципе, это ведь ненадолго? Двое-трое суток?

— Трое максимум, — сказала Осока.

— Тогда на совещание со смежниками успею. Полетели.

— Хочешь посмотреть в окошко, как мы взлетаем? — спросила Осока у Даночки. Та в данный момент была занята тем, что дёргала обеими ручками такой мягкий и интересный полосатый хвостик на виске тогруты.

— Львица, — усмехнулся я.

— А?

— Говорю, ты как львица в саванне. Львёнок её зубами за ухо треплет, а она морщится, но терпит.

— Садись за управление, любитель аллегорий. Не то отдам её тебе и поведу сама.

— Не хочу лишать тебя удовольствия, — улыбнулся я. — Сейчас, уйдём за свет, и поиграем вместе.

На Гареле мы были через несколько часов. Приземлились, как всегда, за городом, зависнув в режиме маскировки, чтобы не быть обнаруженными с имперских спутников слежения. Осока отстегнула от креплений складной спидербайк, развернула его в полётное положение.

— Садись-ка сзади, — сказал я. — Отвезу до места.

— Боишься, что хулиганы нападут? — проворковала она, устраиваясь на силовом отсеке аппарата и обхватывая меня руками повыше брючного ремня.

— Очень. После тебя остаётся слишком много неубранного мусора.

— Клевета, — возмутилась она. — Трупы я всегда сама прячу. Кстати, меч убери с пояса, не дразни импов.

В ребельскую резиденцию – арендованное на длительный срок пустотелое посадочное здание-«лунку» – я с подругой не пошёл, остался в тени входной арки. Бывший Калеб Дьюм, а ныне Кейнан Джаррус, выскочил из корабля навстречу Осоке, словно чёртик из табакерки. Выражение лица у него было… Примерно как у школяра, застуканного строгой мамашей за просмотром порнухи в Интернете.

— Довольно неожиданно, — сказал он, энергично почёсывая в затылке. — Не пойми неправильно, мы всегда тебе рады, но обычно ты приходишь с дурными вестями.

— А в древнем Риме за это, между прочим, голову отрубали, — шёпотом прокомментировал я в микрофон комлинка.

Подавившись смешком, подруга из-за бедра показала мне кулак, а Кейнану ответила:

— Что сказать? На этот раз у меня исконно джедайское дело.

— Тогда ты по адресу.

— Кто б сомневался.

Ученик Джарруса Эзра, которого я заметил не сразу, возился поодаль с одним из манипуляторов корабельного астромеха по кличке Чоппер. Старательно делая вид, что разговор старших его не интересует. Однако, стоило Кейнану и Осоке подняться по пандусу внутрь «Призрака», как парень засунул руки в карманы комбинезона и вразвалочку двинулся следом, делая вид, что ему просто нужно в том же направлении по совершенно другим делам. Меня он не заметил и не почуял, адепт хренов.

— Мелкий увязался за вами, — предупредил я по связи.

— Мгм, — подтвердила приём Осока.

— Что твои поиски? — поинтересовался, тем временем, Кейнан, его голос через Осокин микрофон был слышен мне превосходно. Как и звук сомкнувшихся дверных створок. Видимо, они зашли в одну из кают.

— Я анализировала сообщения с Мустафара, — ответила Осока. — Надеялась разузнать что-то о лорде сите.

— И?

— О нём ничего полезного. Но есть информация касательно его Инквизиторов. Похоже, у них есть ещё одна поисковая задача.

Я чуть не расхохотался. Ну, да, конечно! Именно на этой планете-руднике на задворках Галактики и находится полное блюдце имперских секретов. Не на Корусанте, не в столицах секторов… Но Кейнан, похоже, эту туфту принял за чистую монету.

— Мы знаем, что они ищут джедаев, — веско сказал он. — А что на этот раз?

— На этот раз мы можем только догадываться. Есть координаты двух целей. К одной я отправлюсь сама.

— Ты хочешь, чтобы ко второй отправился я? Хорошо. Я в деле.

Интересно, а куда б ты делся-то??

— Будет полезно взять с собой Эзру, — добавила моя подруга.

— Он, кажется, уже на задании, — щелчок панели управления, шуршание двери, звук падения, вслед за этим голос мелкого:

— А чо, она же сказала «джедайское дело»!

— Зеба тоже прихвати, он неплохо показал себя в рукопашной, — продолжала Осока. Сделала паузу и осведомилась, обращаясь, очевидно, к Эзре: — Тебя не учили, что невежливо говорить о присутствующих «она»?

— Не-а, — ничуть не смутился Эзра. — Ну, чо, куда летим-то?

Осока объяснила, что «цель» располагается на планете Итор, дала планетарные координаты и засим распрощалась.

— Ты не сказала им, что цель – ребёнок? — спросил я на улице.

— Я, что, больная? Тогда бы Джаррус точно не согласился. Ничего страшного, сюрприз будет.

Первое, что мы обнаружили, прибыв в систему Чандел, был малый пассажирский лайнер региональных линий. Кораблик беспомощно болтался в космосе, не подавая ни сигналов бедствия, ни каких-либо признаков жизни.

— Идём к нему, — распорядилась Осока.

— Может, сперва заберём ребёнка? — возразила Рийо. Осока покачала головой:

— Не сбивай меня, пожалуйста, я и сама собьюсь. Сила подсказывает мне, что сначала нужно сюда.

Горизонтальные галереи «Амидалы» рассчитаны на четыре основных галактических стыковочных стандарта. Лайнер использовал один из них.

— Вот преимущества серьёзного корабля, — заметил Иан. — Не то что какой-нибудь истребитель…

— Да, с истребителя мы бы к нему на борт не попали, — сказала Осока. — Трюма у него нет, да и был бы, кто бы его нам открыл? Алекс, пойдём вдвоём. А вы пока перекройте люк, вернёмся – постучим.

— Там живые-то есть? — спросил Базили.

— Кто-то есть, насколько я чувствую. Сейчас разберёмся.

Коридоры корабля встретили нас могильной тишиной и разрухой. На полу валялись какие-то обломки, половина ламп не горела, и над всем этим плыл едва уловимый тяжёлый запах. Осока подошла к стене, тронула пальцами выжженную в металле неровную борозду.

— Здесь был бой? — предположил я.

— Бойня, — печально сказала Осока. — Тот, кто ворвался на корабль, просто убил всех свидетелей световыми мечами. Стиль Инквизиторов, причём, из новых. Предатели, всё же, иначе воспитаны, они мараться бы не стали… Так. Один выживший там, в конце коридора, второй где-то внизу.

В конце коридора, возле двери, ведущей в носовую часть корабля, мы обнаружили старушку. Тяжёлая стеновая панель ид дешёвого материала – астероидного железа – придавила ей ноги. Голову пожилой женщины плотно укутывал синий платок, по полю которого вдоль шёл золотистый узор – то ли монгольские узлы, то ли древнеславянские «родимичи».

— Помогите… — простонала она. — Я здесь… Кто-нибудь…

— Сейчас-сейчас, — Осока схватилась за край листа, поджала губы, призывая Силу, и отвалила панель в сторону. — Не волнуйтесь, мы Вас заберём отсюда.

Я включил комлинк:

— Базили! Давай носилки!

Силы, должно быть, совсем оставили женщину, она что-то шептала едва слышно, Осока наклонилась ближе.

— Что она? — спросил я.

— Внучка! Её внучку забрали Красные Клинки.

— Ясно.

— Как Вас зовут? — спросила Осока.

— Дарья. Наши? Вы – наши? — удивлённо произнесла женщина, обращаясь теперь уже ко мне. Говорила она на словиоски. Значит, насчёт узора я не ошибся.

Толкая перед собой репульсорные носилки, подбежал Базили. Втроём мы аккуратно переложили на них старушку.

— Расслабьтесь, — сказала Осока. — Вами займётся наш медик. А внучку Вашу мы найдём обязательно, даю слово.

Женщина слабо улыбнулась:

— Не надо напрягаться, девочка. Я хорошо говорю на базик. Вы, наверное, наш язык давно учили, в школе?

— Вообчи, то-ес не ваш език, — ответила Осока на чистом словиоски. — Мой муж ес со планеты, где говорят так. Отдыхайте.

Базили увёз носилки к стыковочному узлу, а мы по вертикальной лестнице спустились на нижнюю палубу, к машинному отсеку.

— Здесь, — сказала Осока, останавливаясь перед задраенной дверью. — Он один и ужасно боится.

Минут десять мы стучали в переборку, пытались кричать в мембрану механического аварийного звукопередатчика, чтобы запершийся член экипажа открыл задрайку. Наконец, Осока вскрыла переборку мечом. И охнула, скривившись. В машинном отсеке под станиной гипрепривода скорчилось тело маленького механика-сквиба. Обезумевший от ужаса, он не обращал внимания на наши увещевания, а когда увидел кончик огненного лезвия, прошедший сквозь металл, у бедняги не выдержало сердце.

— Эта смерть на моей совести, — мрачно произнесла моя подруга.

— Почему на твоей? Не ты его напугала до полусмерти.

— Но могла оставить его здесь и вызвать какой-нибудь наш грузовик с ближайшей линии. Сутки или двое он бы прожил. Опять моя нетерпеливость.

— Идём, — я обнял её за плечи. — Дети. Думай, в первую очередь, о них.

На борту «Амидалы» медицинский дройд Герхард уже осмотрел женщину.

— Внутренних повреждений нет, переломов нет, — констатировал он. — Рекомендуются укрепляющие средства, обильное питьё, постельный режим двое суток.

— Мы отвезём Вас в каюту, отдохнёте, поспите, — сказала Падме.

— Лишь один вопрос, — вмешалась Осока. — Не припомните, эти, с красными клинками, не обмолвились, куда направятся дальше? Или что-то ещё, что может навести на их след?

— Да, а откуда Вы знаете? — оживилась Дарья. — Они говорили про Такобо, знаете, там иторианская колония? Следующий пункт – Такобо, примерно так.

— Вводи координаты, — Осока поглядела на Падме.

— Уже. Идёт расчёт.

— У вас, я гляжу, тоже маленький? — спросила Дарья.

— Девочка, — улыбнулась Рийо.

— Мою внучку зовут Элора, — из глаз женщины покатились слёзы.

— Не нужно плакать, — панторанка погладила её по руке. — С Итора они уйти не успеют, у нас быстрый корабль. Очень быстрый.

Автономный модуль «Призрака» мы отыскали довольно быстро, пройдя несколько раз над городом, указанным в списке Инквизиции. Он стоял в одной из посадочных «лунок», разбросанных по периферийной части городской агломерации. Короткий зимний день в этой части планеты подходил к концу, светло было только здесь, на километровой высоте. Мы были бы как сияющая макушка на новогодней ёлке, если бы не маскировочная система, скрывающая все виды излучений и не позволяющая корпусу корабля их отражать.

— Давайте спустимся ниже, — попросила Осока. — Прямо над площадкой. Что-то чувствую… Да! Девочка на борту. А она, и правда, чувствительная, даже мне заметно.

— Вот и остальные, — сказала Падме.

— Угнали спидер? Вместе с водителем? Какая прелесть! — возмутилась Осока. — А если он пострадает??

— Их это, похоже, не заботит, — буркнул я. — Как и вон тех двоих.

За спидером, в котором сидели повстанцы, следовал другой, на его корпусе, широко расставив ноги, стоял здоровенный верзила и двумя лезвиями спаренного ситского меча отбивал летящую в него плазму повстанческих бластеров. Один из выстрелов, всё же, угодил в нижнюю часть машины, она начала терять скорость. Боясь, что жертва ускользнёт, верзила размахнулся и швырнул своё оружие вперёд наподобие бумеранга. Пропахав пролетавший мимо встречный аппарат, меч, направляемый, видимо, Силой, зацепил машину реблов, и она грохнулась о мостовую с высоты третьего этажа. Повстанцы бросились бежать. Верзила и тоненькая хрупкая женщина в маске, что вела машину, помчались за ними. Полминуты – и все участники событий собрались перед входом в здание «лунки».

— Высадите меня внутрь, — сказала Осока. — Погляжу, что это за новые храпоидолы объявились на нашу голову.

Пока я осторожно опускал корабль над площадкой, стараясь не своротить носом крышу здания – сесть нормально мешал брошенный прямо посередине площадки модуль-сундук – здоровый Инквизитор силовым толчком вырубил Зеба, женщина сцепилась с Джаррусом. Держался он достойно, парировал град её ударов и, возможно, будь она одна, выстоял бы. Но верзила не стал стоять сложа руки и схватил его Силовым удушением. Парень рухнул на пермакрит. И тогда против двух противников вышел мелкий. На одной руке у него сидел иторианский младенец, вторая сжимала меч-степлер. Эзра Бриджер, видимо, считал себя настолько большим докой в фехтовании, что даже не опустил ребёнка на мостовую. Женщина-Инквизтор просто выбросила вперёд руку, и потоком Силы мальчишку шмякнуло о створки ворот.

— Сестра, дай мне левую спарочку, пожалуйста, — попросил я.

— Переключила, — отозвалась Падме. Я повёл прицелом, метясь в покрытие ближе и правее Инквизиторши, с тем расчётом, чтобы заставить уходить от рикошета и зацепить концом длинной очереди.

— Погоди, сама разберусь! — раздался из динамиков голос Осоки.

Ворота «лунки» раздвинулись, и на пермакрит лёг длинный прямоугольник света. На нём чётко выделялась стройная тень с заострёнными рожками.

— Неожиданно, но весьма приятно, — произнесла Инквизиторша, теперь мы могли слышать и её через Осокин микрофон.

— Эзра, отнеси юнлинга на корабль, — не удостаивая её ответом, приказала Осока. И, длинным Силовым прыжком сократив дистанцию, устремилась в атаку. Мы ещё успели услышать, как мелкий поторапливает оглушённых коллег:

— Поднимайтесь, надо убираться отсюда…

Огненные лезвия скрестились. Инквизиторы попытались схватиться с Осокой вдвоём, да не тут-то было: первым же её шагом стал силовой толчок, сваливший на некоторое время громилу. Женщина пошла в наступление одна, стараясь использовать преимущество двойного клинка своего меча. К её огорчению, Осока прекрасно их знала, как знала и недостатки, недаром Вентресс никогда не выходила против неё с соединёнными рукоятками мечей.

— Я знаю, зачем вам эти дети, — слегка напряжённым, но ровным голосом произнесла Осока.

— Конечно! Кто же не мечтает стать мамочкой? — издевательски ответила противница.

Осока крутанулась волчком, нанося размашистый удар основным, зелёным мечом, а вслед за этим коротко ткнула жёлтым Инквизиторше в район бедра, та едва успела отскочить. Но тут же ударила в нижней проекции, подсекающим. Джедайка лезвия просто препрыгнула. Клинч, лицом к лицу, глаза в глаза. Секунду противница держала Осоку в статическом положении, рассчитывая на то, что она не заметит, как очухавшийся громила несётся на них, замахиваясь своим мечом. На кого, интересно, она рассчитывала, на дурочку с переулочка? Отпрыгнув, Осока и этот удар пропустила под собой, меч только проплавил в мостовой глубокую борозду.

— Не, не впечатляет, — пробормотала моя подруга. Два пируэта, новый Силовой толчок, и верзила вновь затаился без сознания, на этот раз приложившись о столб головой. А женщина явно выдыхалась, парировала один удар за другим и отступала, отступала, пока не ткнулась спиной в другой столб. Осока отвесила ей шутовской поклон, опустившись на одно колено и выключив мечи. Купится? Купилась! Раскрутив меч с помощью шарнирного механизма, Иквизиторша атаковала. Добившись этим только одного: рукоятка её оружия оказалась в цепких пальцах моей подруги. Мне показалось, или я услышал тихий Осокин шёпот: «Дай сюда…», вслед за этим инквизиторский меч погас. Противница пошатнулась, словно из неё выдернули стержень. В следующий миг толчок впечатал её в каменный столб.

— Вот и всё, — сказала Осока.

— Имперские войска, — почти одновременно произнесла Падме. На нашем экран-пульте вспыхнула россыпь тактических обозначений. Хм, до роты штурмовиков при поддержке бронетранспортёров. Издевательский смех Инквизиторши подтвердил, что и она знает о подкреплении.

— Судя по всему, конец не мне, а тебе, — процедила она.

— Спокойно, сейчас мы тебя… — я хотел сказать «заберём», но мне помешал резкий рывок «Амидалы» вверх и влево.

— Лорд Вейдер будет рад твоей поимке, — продолжала одновременно Инквизиторша. И в этот момент над площадью появился модуль, от столкновения с которым и уклонялась всевидящая Падме.

— Ага, щазз, — фыркнула Осока. — Передай своему хозяину, чтоб впредь не присылал дилетантов. Хотя… где ж ему других-то взять?

Двумя невероятной высоты прыжками она оказалась сначала на балке, соединяющей два столба перед входом в здание «лунки», словно в каком-то японском додзё, затем – повисла на крышке люка взлетающего модуля, миг – и оказалась внутри.

— Точка сбора три, — произнесла она для нас и отключила комлинк.

Я перевёл на себя управление кораблём и плавно повёл «Амидалу» вверх, внимательно контролируя горизонт. Не хватало ещё, чтобы какой-нибудь одиночный истребитель или случайная зенитка положили конец удачному бегству. Нет, ни истребителей, ни зениток не было, а болты башенных бластеров бронетранспортёров бессильно таяли на высоте пятисот метров. Похоже, суетная и бестолковая миссия, всё же, удалась.

Точкой сбора три являлась одна из незначительных систем, не избалованная имперским вниманием. Зато здесь располагался один из наших малых ремонтных доков. Для отправки детей подальше от Империи Рийо придержала «по техническим причинам» рейс подконтрольной нам пассажирской компании.

— Прости, что спрашиваю, — сказал Осоке Кейнан Джаррус, — но ты уверена, что это безопасно? Имперцы могут напасть и на этот лайнер.

— До прыжка их прикроют местные, а на Иридонию не сунется даже имперский разрушитель, там целая флотилия нужна.

— Неужели местные рискнут связываться с имперцами? — не поверила Гера.

— Местные местным тоже рознь, — пожала плечами Осока.

— Оснащены они очень и очень неплохо, — вздохнула твилека, жадно глядя сквозь панорамное окно на висящий рядом с терминалом угловатый корвет, построенный в системе Мандалора. То, что он и ещё три однотипных корабля на орбите были частью нашей лантиллианской эскадры, повстанцам, разумеется, никто не сообщал. Гера продолжала: — Нам зверски нужны ещё корабли, Осока. Я связывалась с сенатором Органой, но он отказал, говорит, нет возможностей.

— Ты? А почему ты, а не Сато? Командует группой он.

— Но я, в общем-то, тоже…

— Послушай-ка. Ты гениальный пилот, ты неплохой тактик. Но. Даже в разбойничьей шайке всегда есть один атаман. Один, — для пущей убедительности Осока продемонстрировала Гере указательный палец.

— Мы не шайка! — обиделась та.

— Тем более. Ладно, с сенатором я поговорю сама. Кстати, почему не занимаете предложенные вам базы?

— Эноо… Они нас не удовлетворяют.

— Скажите, какие цацы. Всех удовлетворяют, вас не удовлетворяют!

— А их ничего не удовлетворяет, — прокомментировал я, намекая на известный анекдот про товарищеский суд в колхозе. Осока беззвучно похлопала себя по бедру, что, несомненно, должно было означать «Не смеши меня!»

— В общем, как хотите, — продолжала она. — Нет – ищите сами, раз умные. Всё, расходимся, до связи.

— Ну, что, на Альдераан? — спросил я, когда повстанцы, наконец, отправились восвояси, и я смог подойти к подруге.

— Зачем? — удивилась подруга.

— Сама же сказала «поговорю с Органой».

— Мало ли чего я им сказала! Сами поможем, нечего лишний раз одалживаться.

— Рийо корабли не даст. Да и даст, зачем их баловать? Привыкнут, на шею сядут. Я имею в виду, окончательно, они и сейчас…

— Повернём дело так, что помощь исходит от дядюшки Бэйла.

— Опять покажем фальшивую голограмму?

— Зачем же повторяться? Есть идея получше.