За кулисами мятежа

Подранок

Несколько недель спустя после авантюрной истории на Лотале пришли новые вести о доблестных борцах с имперской тиранией. Проходя по коридору базы Карес, я услышал, как наши твилеки – Ветте Лестин и Кои Дару-Секура – смеясь, обсуждают что-то. Со стороны их можно было принять за обычных красоток-кумушек, если не знать, что Ветте работает заместителем главы Карантинной службы, а Кои занимает такую же должность в Отделе информации. Дочь Кои, Наследница Секура и Наследница Дару Нола, стояла рядом и тоже хихикала в кулак.

— Что у нас весёлого? — спросил я, подходя.

— Не слышал ещё? — откликнулась Кои, с лёгкостью переходя на русский. — Осокины подопечные всем экипажем угодили в лазарет.

— Подхватили то-то заразное?

— Нет. Надышались топлива-сырца, — сказала Ветте. — Надо было додуматься, устроили заварушку со стрельбой прямо над резервуаром обогатительной фабрики.

— Мальчишка вообще в этот коллоид с головой нырнул, — добавила Нола.

— Без скафандра? — уточнил я.

— Без, — подтвердила Кои. — И шлем чуть не потерял.

— Как выжил он, вообще с трудом понимаю, — заметила Ветте. — Сырец, конечно, не так агрессивен, обжечь не обожжёт, но тяжёлое отравление гарантировано даже через кожу.

— Похоже, галлюцинации у них начались прямо там, — сказала Кои. — Врачам они рассказывали такое… Какие-то животные, живущие в открытом космосе и умеющие прыгать в гиперпространство!

— Про пурргилов я слышала от космобиологов, — Ветте сделала лекками жест, который можно было интерпретировать как сомнение, нечто вроде «ну, не знаю». — Но гиперпрыжки живых существ…

— Погодите, так им всем привиделось одно и тоже? — удивился я. — Такое возможно?

— Медицинская наука это допускает, — ответила Ветте. — Не забывай, среди них два фосера, причём, именно они схватили основную дозу отравы. Гере и ласату досталось меньше, в самом конце, я верно поняла?

— Да, когда грузили бочки с готовым энергоносителем, — кивнула Кои. — А потом дышали тем, что набралось в корабль.

— Трюм нараспашку, переборки закрыть религия не позволяет, — сказал я. — Понятно. Состояние тяжёлое?

— Средней тяжести. Все на гемодиализе, мальцу назначили ингаляции бакты.

— Гера из госпиталя уже сбежала, — сообщила вышедшая из-за поворота Осока. — Сейчас с ней говорила. Кстати, она, наконец, придумала, какую базу хочет для группы.

— И что же она выбрала из нашего списка? — поинтересовался я.

— Ни-че-го. Задумала украсть имперский вспомогательный авианосец, один из тех, что сейчас на отдыхе на орбите Рилота. Пока основная часть экипажа отпущена на планету и рассосалась по местным борделям.

Движение лекк Кои можно было интерпретировать как нецензурное ругательство.

— Ветте, может быть, отправишь им психиатра? — предложила она. — Кажется, отравление дало осложнение на головной мозг. Рилотские их сдадут импам с потрохами!

— Почему ты так решила? — не понял я. — Отец Геры, насколько я знаю, сейчас довольно популярная фигура.

— В том-то и дело, Алекс! С Чемом у Геры давние нелады. Он считает, что она дезертировала с фронтов борьбы за освобождение Рилота от имперской тирании.

— Алекс. Мам, — вмешалась Нола. — Что, если мне поговорить с Чемс’индулла? Может, прислушается и не будет конфликтовать?

— Не много ли чести? — усомнилась Кои. — Ты Наследница одного из сильнейших домов планеты, а он даже не барон.

— Ты говоришь как политик, мама.

— Как высокопоставленный сотрудник разведки, — сказала с усмешкой Ветте. — Отчасти вы правы обе. Безусловно, от контакта с тобой он получит политические дивиденды. Мы, со своей стороны, уберём конфликт. Не обычную семейную склоку, заметьте. Чем – политический деятель, Гера претендует на роль в Сопротивлении. Как считаешь, Кои, стоит оно того?

— Пожалуй, да. Убирать конфликт всегда лучше, чем его участников.

— Вот это истинная Дару, — рассмеялась Осока.

— А что думает доверенное лицо Наследницы? — Кои посмотрела на меня.

— Доверенное лицо считает, что поговорить можно, — ответил я. — Корона с головы не свалится.

— Так и поступим, — Нола была довольна оказанной поддержкой и не скрывала этого.

Чем Синдулла на приглашение поговорить откликнулся почти мгновенно. Однако, на похвалы в адрес своей дочери не повёлся и по поводу примирения с ней ответил вот что:

— При всём уважении к Вам и Вашему дому, Наследница, позвольте нам самим решать свои внутрисемейные вопросы так, как считаем нужным мы.

— Вы далеко не просто глава какой-то семьи, — настаивала Нола, — и Гера не рядовой пилот. Конфликт давно вышел за рамки семейных дел.

— Я так не думаю.

— М-да, хорошего отношения он по-прежнему не понимает, — пробормотала Кои. Поднялась с места, подошла к передатчику и мягким, ласковым голосом попросила: — Дочь, позволь мне присоединиться к беседе.

— Да, мама, — Нола шагнула в сторону, давая ей войти в фокус голокамеры. Кои демонстративно смерила голографическое изображение пламенного революционера взглядом прищуренных глаз и заговорила совсем другим голосом, резким и металлическим:

— Надеюсь, ты узнаёшь меня, возмутитель спокойствия?

— Д-да, баронесса.

— Ты понимаешь, что стоит мне шевельнуть леккой, и твоя дурно пахнущая организация будет выпилена полностью в течение стандартных суток?

— Понимаю, баронесса, — Чем заметно сник.

— И? Займёмся ликвидационными мероприятиями или будем сотрудничать?

Губы народного трибуна дрожали.

— На разумное сотрудничество я всегда готов.

— Тогда ответь: разве пообщаться с собственной дочерью и попытаться найти общий язык – неразумно?

— Её своеволие и уголовные замашки…

— Как похоже на кого-то другого во времена Войны Клонов, — перебила Кои. — Ты продолжишь увиливать или сделаешь шаг навстречу?

— Сделаю.

— Вот и договорились. А чтобы ты при первой же встрече всё не испортил и вёл себя прилично, моя дочь побудет с тобой. Инкогнито, разумеется.

— Да, мама, — Наследница сделала знак связисту завершить сеанс. Когда проекция погасла, Падме, переводившая нам эту занимательную беседу, долго не могла отсмеяться.

— Высший пилотаж! — сказала она. — Как сыграно! Тебе в драматический театр надо идти, звездой станешь.

Кои пожала плечами. Грозная баронесса клана ночных воинов, имеющая и опыт, и право повелевать, отошла на задний план. Сейчас она вновь выглядела как скромная, даже чуть застенчивая девушка, на вид не сильно старше собственной дочери.

— Я почти и не играла, — призналась она. — С войны на этого слизняка руки чешутся. Борец за свободу… Сколько из-за него солдат полегло, какой джедай жизнь отдал!

— Возможно, с тех пор он сделал какие-то выводы? — с надеждой сказал я.

— Пока не заметно, Алекс. Всё та же демагогия о тирании – теперь имперской – и о работорговле…

— А придёт к власти сам – продолжит без зазрения совести продавать тысячи женщин «по контракту». И крышевать бордели, — буркнула присутствующая здесь же Ветте. Политиков она знала не понаслышке, сама в молодости служила помощницей у рилотского сенатора.

— Вот именно, — подтвердила Кои. — Впрочем, допускаю, что наши данные неполны. Посмотрим, как он поведёт себя сейчас, и всё станет ясно.

Вместе с Нолой на Рилот отправилась Алема Вао, одна из лучших медиков и, по совместительству, оперативниц нашей контрразведки – об этой второй функции Карантинной службы за пределами командного сектора знали далеко не все. Алема тоже была твилекой, но выросла не на Рилоте, а на планете Тарис, где проживает довольно много её соплеменников. Я бы с удовольствием отвёз их на «Амидале» и покараулил в сторонке, так, на всякий случай. Увы, у руководства для нас нашлось другое задание, не менее срочное. Дело в том, что в компании стали пропадать транспортные корабли. За четыре года с момента создания «Индесела» на грузовых линиях корабли бесследно исчезали лишь дважды, и вдруг – ещё два случая за три недели. Оба раза это были транспорты с готовой продукцией, шедшие от Орд Пардрона, и у обоих маршрут имел промежуточную точку коррекции с выходом на досвет. Техническую неисправность исключили сразу: при надлежащем содержании корабли галактической цивилизации весьма надёжны, механики в компании правильные, не халтурят. Значит – нападения. Самым очевидным решением в подобной ситуации было бы выставлять пикеты в промежуточных пунктах. А сколько сил для этого потребуется? И как долго придётся охранять трассы? Лучше решить проблему кардинально. Не меняя расписания рейсов, устроить засады и разделаться с нападавшими. По возможности, выяснив, кто за этим стоит.

— В ближайшие пять дней у нас не будет больше двух коррекций одновременно, я уточнила, — сказала Рийо, подводя итог совещания.

— Отлично, — отозвалась Осока. — Сил и средств хватает. Формируем штурмовые группы и будем брать с поличным. Асаж, надеюсь, ты поучаствуешь?

— Что за вопрос! — бывшая ситка широко улыбнулась. — Когда я отказывалась от хорошей охоты? Бойцов могу подбирать сама?

— Безусловно, — кивнула Рийо. — Тебе с ними в пекло идти.

Для поставленной задачи «Амидала» подходила если не идеально, то очень хорошо. Достаточно быстрая, чтобы догнать, хорошо вооружённая, достаточных размеров, чтобы с комфортом разместить штурмовое подразделение. И стыковочные узлы для абордажа в наличии. К счастью, в компании имелся и другой практически такой же корабль. Он достался нам примерно два года назад от одного имперского Инквизитора – покойнику он уже был без надобности. Вторую «Мглу» решили назвать «Апайланой», в честь набуанской королевы, убитой имперцами вскоре после воцарения Палпатина. Иан, Базили и их товарищи-механики, детально осмотрев приобретение, вынесли вердикт: «такую вещь испортили, болваны имперские». Особенно удручало отсутствие на серийном корабле удобных горизонтальных переходников. Несколько дней механики ходили вокруг да около, прикидывая, как при серийной компоновке можно было бы врезать в борта выдвижные галереи. Наконец, махнули рукой и, к тихому ужасу руководства, разобрали всё нутро от днищевого выступа на носу до лифтовой шахты. После чего заново положили палубы и поставили переборки точно так, как на «Амидале». Дайрам Ги метал громы и молнии, ворчала Рийо: восемь недель работы! Но, в итоге и тот, и другая вынуждены были признать, что переделка удалась. Единственное, чего не смогли сделать механики, это улучшить фактор гиперпривода ниже 0.56. Видимо, в двигателе «Амидалы» имелась какая-то особая хитрость, которую они не нашли.

На то, чтобы собрать штурмовые группы, много времени не потребовалось. Специалисты вот они, под боком, в учебном центре. Майор Эль-Лес собирался снова высказаться по этому поводу, однако, в этот раз Осока не дала ему и рта раскрыть.

— Лес, — сказала она, — обстановка крайне серьёзная. Я бы хотела, чтобы и ты шёл с нами.

— Я готов, Мастер. Правда, физическая форма уже не та…

— Опять скромничаете, сэр, — прищурился Пятерня. — Кто недавно показывал курсантам прохождение штурмовой полосы? Кажется, норматив Вы перекрыли вдвое?

— Всего в один и семь. Не так хорошо, как в прежние годы.

Вентресс подбирать себе бойцов было немного сложнее. Старых знакомых у неё здесь имелось всего двое – тиилинка Латс Рацци и Моонт, угрюмый коротышка-подрывник с планеты Винсот. Ветераны республиканского флота относились к Асаж прохладно по вполне понятным причинам, клонов не хотелось просить ей самой. Она была весьма удивлена, когда Вольфи предложил ей свою помощь:

— Не смотри, что глаз электронный, он у меня вместо прицела.

— Реклама здесь излишняя, — расплылась в улыбке датомирка. — Как будто я тебя в бою не видела! Сработаемся.

— Тогда пиши и меня, — добавил Грегор. — Раз уж Рекс идёт с мастером Тано, ветерану 212-го надо выбирать другого джедая. Вули, а ты что сидишь?

— Не люблю вызываться первым. А так я не против, и Пав тоже.

Дополнительно к пятёрке инструкторов каждая из ловчих команд взяла группу из четырёх опытных пограничников и тяжёлый станковый бластер с расчётом, итого одиннадцать душ. Недовольны остались только Корки и Лагос: их пока оставили на базе, готовить резервную группу.

— Переберите генераторы «Ревнителя» под установку ядра, испытайте маскировку и ждите, — распорядилась она. — Если не поймаем за две недели, вам перекрывать дальнее направление.

— Надеюсь, Рати к этому моменту успеет вернуться сюда, — вздохнула Рийо. — Не хотелось бы стрелять по мухам барадиевым зарядом.

Как ни тихо она говорила, Т’ра Саа, в этот момент обсуждавшая что-то с полковником Вантезо, тотчас же повернула голову в нашу сторону:

— Полагаешь, лучше будет мне превратиться в трухлявый пенёк, сидя по вашим базам? Хватит меня беречь, в самом деле.

— Мы сорок раз это обсуждали, — покачала головой панторанка. — Ваши целительские таланты сейчас нужнее. Ни одна ведьма не может того, что умеете Вы… Ну, хорошо, хорошо. На этот раз полетите Вы, а Ситра останется в резерве.

— Кстати, о барадиевых, — заметил я. — Товарищ Генеральный, подпиши требование на ракеты со спецзарядами.

— Давай. Секундочку, а куда вам по три штуки на корабль?

— Мало ли.

Рийо несколько секунд молча смотрела мне в глаза, затем, видно вспомнила позапрошлогодний инцидент, сказала:

— Веский аргумент. Главное, возразить нечего.

И расписалась на экране деки под текстом заявки.

Восьмиметровые упитанные туши ракет в герметичных транспортно-пусковых контейнерах заняли на «Амидале» весь трюм, лишив нас значительной части свободного места. Когда на борту пятнадцать душ вместо обычных пяти – восьми, это очень заметно. Пограничников разместили в резервной каюте нижней палубы, рядом с медотсеком, стрелков – на верхней, офицеры расположились на центральной палубе, заняв апартаменты, обычно служившие резиденцией Рийо. Лучше всего устроилась Сони Даала – одна в каюте, как принцесса. Охота, тем временем, продвигалась ни шатко, ни валко. Заблаговременно прибыв в промежуточную точку, «Амидала» тенью висела в пространстве, отслеживая прибытие и уход транспортов. Затем перелёт во вторую точку и снова ожидание. Убедившись, что и здесь всё прошло нормально, мы прыгнули в третью систему, предварительно дозаправившись инертом у последнего проходящего транспортника. Становилось скучновато. Народ развлекал себя, кто как умел. Огромный, как медведь, флотский ветеран-икточи предлагал всем желающим побороться. Он по очереди одолел и пограничников, и Иана, и, с некоторым трудом, клонов, а от Амиса Гева неожиданно потерпел поражение. Глядя на них, устроили поединок и Сони с Осокой. Со стороны это больше напоминало акробатику, чем борьбу. Обе противницы старались не попасться, а попавшись – скорее вывернуться, не выясняя, кто сильнее физически. Попутно они успевали хихикать и обмениваться репликами. Наконец, им наскучило, обе растянулись на полу гостиной.

— Никогда не думала, что ты такая гибкая, — тяжело дыша, произнесла Сони.

— Надо было давно попробовать, — отозвалась Осока, — тогда бы знала. А ты всё «фехтовать», «фехтовать»! Слушай, ты качаешься, что ли? Руки?

— Нет, специально нет.

— Было такое чувство, что ты сейчас мной панель проломишь, и свалимся на нижний ярус.

— Наверное, оттого, что я трубу постоянно ворочаю, и ружьё. Собранное оно тоже прилично весит.

— Интересные вещи вы рассказываете, — сказал я. — Я и не заметил, когда это произошло. Мне казалось, вы всё довольно мягко делаете.

— Мягко получается потому, что противник готов, — объяснила Сони. — Брось так менее умелого человека, будет и жёстко, и громко.

— Хватит валяться, — строго заявила Падме. — Через три минуты по графику должен прийти транспорт.

— Да спасибо, — кивнул я. — Внимание, экипаж! Боевая готовность.

Минуту спустя все сидели на своих местах. На этот раз, нам повезло.

— Выход из гиперпространства, — ровным голосом сообщила Сони с места оператора систем наблюдения. — Это не транспорт.

— Тогда это они, — произнёс я.

Когда метрика пространства разгладилась, и сканеры смогли разглядеть прибывшего, на экране появилось увеличенное изображение боевого корабля. Конструкция его в общих чертах повторяла концепцию, заложенную в серию «Мгла»: сильно вытянутый остроносый корпус, защищённый прочной бронёй, вынесенные в стороны ионизаторные панели в кормовой части… Только этот был в три раза больше «Амидалы» и выглядел каким-то ещё более поджарым, что ли. У него даже башни убирались заподлицо в корпус. Куатский корвет типа «Рейдер», заказ Императорского флота, в серии с 994 года Руусанской Реформации, на два года позже, чем начали строить серийную «Мглу».

— Импы-то какого хатта здесь делают? — озадаченно пробормотал Амис.

— Да я вот думаю, не они ли нас щиплют, — сказала Сони.

— Предлагаю тихо влепить ему спецзаряд в центральное сопло, и дело с концом, — сказал я, включая плазменные двигатели скрытного хода. — Решили пободаться под ковром – пожалуйста. Рассчитывают, что в суд мы не подадим? Да, не подадим. Но и они ничего не докажут.

— Не спеши, Алекс, — Осока задумчиво смотрела на имперский корвет. — Влепить всегда успеем. Подходи пока поближе, понаблюдаем, что да как. Падме, не подскажешь, чем загружен транспорт на подходе?

— Двигательные установки, — сказала голограмма.

— Дорогой груз-то.

— Хочешь сказать, это не импы, а обыкновенные гоп-стопщики? — догадался я. — Откуда тогда у них «Рейдер»?

— А у нас откуда «Мгла», целых две? — подруга насмешливо покосилась на меня.

— Сравнила! Когда мы увели «Апайлану», по имперским каналам было оповещение об угоне. Насчёт «Рейдера» я такого не помню.

— Значит, не всё так просто, — предположила Падме.

— Брать его надо. И предметно беседовать со старшими офицерами, — заявила Осока.

— Там сто сорок человек, — напомнил я. — Не многовато?

— В самый раз. А вот и транспорт.

Появление транспорта на корвете засекли своевременно. Вспыхнул голубоватый плазменный свет в жерле огромного, слишком большого для габаритов корабля, центрального двигателя, и корвет устремился к месту выхода. Я сделал доворот, чтобы сойтись с обоими кораблями в одной точке.

«Транспорт “Хёрш-Кессель”, — прозвучало по общему гиперпространственному каналу, — говорит имперский патрульный корвет “Квадрига”. Заглушите генераторы, остановитесь для досмотра».

— Превосходно, — улыбнулась Осока. — Наш клиент.

— Да, он не обменялся данными, — согласился я. — Значит, и название, скорее всего, липовое. Другой вопрос, имперец ли это решил подзаработать грабежами, или там, действительно, бандюки. Слушай, а по прононсу нельзя определить, как тогда, у Нар Шаддаа?

— Нет. Выговор в пределах нормы.

Корвет сближался с транспортом, с каждой секундой всё медленнее, два его боковых двигателя отрабатывали тормозной импульс. Скоро надо начинать торможение и нам.

— Что он делает? — изумилась вдруг Падме.

Я увидел, как нос корвета изменил положение, нацеливаясь мимо транспорта. Снова включился центральный двигатель.

— Реактор? — быстро спросил я.

— Выведен на разбег.

— Скупердяйка! — прошипела Осока. — Говорила ей, не вздумай подменить груз!

Обстановка сразу прояснилась. Очевидно, Рийо, не желая рисковать дорогостоящей продукцией, распорядилась заменить контейнеры с двигательными установками на пустышку, набитую камнями или песком до нужного веса. Разумеется, имперские сканеры обнаружили, что в трюмах не металл! Рычажки управления плазменными двигателями дёрнулись под рукой, это Падме пыталась затормозить корабль.

— Погоди, сестра, — я силой удержал рычаги.

— Что «погоди», в след попадём!

— Не попадём. Ставь мины на контакт. Товьсь… Сброс!

Светлые точки двух тяжёлых ионных мин, незаметные визуально, но отчётливо видимые на нашем экране, устремились вперёд. Вернее, это «Амидала» на реверсе плазменных отставала от них всё сильнее с каждой секундой.

— Да тормози же! — выкрикнул снизу Иан.

Срабатывание одной, а затем другой мины можно было различить невооружённым глазом, по пучкам молний, окутавшим корпус корвета. Одновременно с этим я выполнил кувырок кормой вперёд и дал полную тягу главными ионными двигателями. Разлапистое облако светящихся газов расплылось вокруг «Амидалы», демаскируя её, но… Кроме нашего же транспорта, засечь нас было уже некому, вся электроника имперца отказала и требовала перезапуска.

— К абордажу! — распорядился я.

— Умница, — Осока, вскочив, быстро поцеловала меня в щёку. — Не скучайте тут.

И бросилась к переходнику, благо бежать недалеко, галереи расположены всего в семи метрах от пульта, прямо за задней стеной рубочного зала.

— Вот не люблю я, когда ты так делаешь, — укоризненно произнесла Падме. — Смотри, как он сбрасывает теплоноситель. Сработай гипердрайв чуть раньше, и мы оказались бы в выворотном следу. Такого даже мой корпус не выдержит.

— Ну, что ты переживаешь? Я всё время за ним наблюдал. А тягу можно было дать в любом положении, хоть вбок, хоть под углом. Секундное дело. И проскочили бы мимо, — успокаивал её я, аккуратно подводя корабль вытянутой до отказа галереей к наклонному борту корвета. Добавил, вспомнив давнюю аналогию с танцами: — Понятно, что Твоё Величество больше любит вальс, но иногда уместнее танго или джайв.

— Всё тебе шуточки, балбес! — она постучала пальцем мне по макушке.

Лязг. Россыпь искр на корпусе имперца, когда быстродействующие резаки штурмового кольца вспороли внешний металлический слой, а потом и всё, что под ним. Мне однажды приходилось наблюдать эту картину с противоположной стороны, когда мы с Пятернёй сидели под арестом на корабле Инквизиции. В отличие от классического абордажа, при внезапной атаке невидимки несколько ближайших помещений, как правило, удаётся захватить сразу. Дальше – как пойдёт. Я намеренно выбрал точку касания поближе к выступу на корме, где у корвета этого типа находится рубка. Теперь от меня ничего не зависело, оставалось ждать и надеяться.

«На “Амидале”, это “Возничий”, Эксойн говорит», — прорезалось в эфире.

— Слышу тебя, Джарви. Привет, — сказал я.

«Что произошло?»

— Они просекли, что груз ненастоящий.

«Вот хатт! Ненастоящий, значит. Даже я не знал».

— Ладно, вроде, всё пока идёт по схеме.

«Помощь нужна? Могу прислать своих людей».

— Нет, держись в одном клике, сами разберёмся.

Слабая дрожь гулко передалась по пустотелой трубе галереи на корпус корабля. Похоже, на корвете сумели начать перезапуск систем. Секунду спустя в динамике раздался голос Осоки:

«Алекс, немедленно уводи корабль!»

— Что? Что такое??

«Не знаю, опасность для вас, мы в норме, быстрее!»

«Отходите, мы вас подберём!» — хотел выкрикнуть я, но прикусил язык. Осокино «не знаю» означало только одно: у неё предчувствие. А с предчувствием джедая спорить нельзя, себе дороже. Руки быстро вводили команды. Люк – перекрыть, абордажный захват – отстрел, галерею на втягивание, реверс-моторами – боковой импульс и продольная тяга назад. Я ещё успел заметить на грани подсознания, что вибрация усиливается. Между кораблями образовался просвет в полсотни метров, когда я сообразил. Системы никто не перезапускал, они ожили сами, такое иногда бывает. И сейчас реактор с гиперприводом отрабатывали последнюю полученную команду. Прыжок.

— Джарви, фиксируй вектор! — успел крикнуть я в микрофон комлинка. Эксойн был опытным космическим волком и отреагировал мгновенно. То есть, об этом я узнал несколько минут спустя, когда имперский корвет исчез в гиперпространстве, а через соединённые даталинки «Амидалы» и «Возничего» потекла информация. Точность пеленгации транспорта оставляла желать лучшего, тем не менее, на основании его и наших данных можно было получить «конус выхода». Собравшись все вчетвером вокруг большого проектора, мы заворожённо следили за поднимающимся голографическим столбиком прогресса. Есть по вектору звезда или нет? Вспыхнул участок карты с узким зелёным конусом. Он смотрел в направлении галактического ядра, не задевая его совсем чуть-чуть.

— Скопление, — произнесла Падме, указывая на участок конуса примерно на одной четвёртой расстояния от нас до края ядра. Там мерцало слабое пятнышко. Кучка гаснущих, никому не нужных звёзд.

— Сколько систем попадает в конус? — спросил я.

— Сейчас, посчитаю. Тридцать одна. Навикомпьютер сообщает, что вероятность финиша в одной из них девяносто семь процентов.

— Новость хорошая и новость плохая, — вздохнул Базили. — Хорошая – они здесь, плохая – неизвестно, где именно здесь.

— Будем искать, — сказал я. — Падме, будь добра, связь с Орд Пардроном.

Я вкратце доложил Рийо о том, что произошло.

— Такого никто не мог предположить, — панторанка потёрла виски. — Что ж, отправляйтесь на поиски. «Возничему» я дам указание сбросить контейнеры и следовать за вами. Сможете дозаправиться из его баков.

— Годится. А насчёт этих контейнеров… я с тобой дома поговорю, хозяйственная ты наша.

Когда-то, ещё дома, я от души смеялся над фразой известного юмориста «Очень хорошо – тоже плохо». Сейчас было вовсе не до смеха. Гиперпривод «Амидалы» мог дать нам фору перед корветом примерно пятьдесят минут. А что прикажете делать с этой форой, если пункт назначения точно не известен? Выбрав одну из двух наиболее вероятных, по мнению навигационного компьютера, систем, мы совершили короткий прыжок. Полчаса в гиперпространстве, а затем целая вечность ожидания в пустынной системе, равноудалённой от проходящих в этом районе транспортных путей. Мне было известно, что при неконтролируемом прыжке отказ гиперпривода корабля так же маловероятен, как и при нормальном. Основную опасность таит в себе точка выхода. Не имея информации о том, в какой момент выключать инверторы, выйти можно лишь одним способом – ткнувшись во что-то большое, с сильным гравитационным полем. У Осоки такое однажды случалось, в бою за систему Квелл. Тогда их корвет на выходе чудом избежал падения в корону центрального светила системы Мэридун. Моя скромная до скрытности подруга никогда не рассказывала, как ей удалось вытянуть из смертельного пике корабль с отказавшей автоматикой управления, эти подробности я узнал от одного знакомого призрака. Что-то будет сейчас? Я старался гнать тревожные мысли, но они лезли в голову вновь и вновь, одна страшнее другой, причём, каждая, будто соревнуясь, старалась подсунуть наиболее красочное зрелище катастрофы. Стоило прикрыть глаза, и перед мысленным взором вставали лица тех, кто находился сейчас на борту повреждённого корвета. Пятерня… Сони… Амис… Сержант Ретфи, командир пограничного спецназа… Рекс… А чаще всего – спокойно-сосредоточенное лицо Осоки, не поймёшь, занята она обычной работой или экстренно выпутывается из очередной катастрофической ситуации. Находясь вблизи, я научился довольно тонко чувствовать настроение подруги, но, к сожалению, ощущение на расстоянии мне доступно не было: мои способности к Силе и способностями-то можно назвать, разве что, из жалости. В общем, я сидел на диване, тупо глядя на голографическую схему скопления, единственно затем, чтобы не видеть индикатора часов.

— Время вышло, — едва слышно сказала Падме. — Плюс две минуты.

— Значит, они попали не сюда, — ответил я, с трудом отрываясь от проекции и переводя взгляд на неё.

— Будем обыскивать последовательно, по спирали, — предложил Базили. — Восемнадцать прыжков мы сделать можем…

— Резервом – больше, — поправила Падме. — Расстояния тут минимальные.

— Отлично. Придёт «Возничий» – дозаправимся и проверим остальные.

— Давайте сначала попробуем по-другому.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Кое-что антинаучное. На какую звезду ты сейчас смотрел?

— Н-не знаю. Может быть… — я попытался повернуть голову обратно к схеме. Падме не дала. Быстро скользнув ко мне, она положила ладони мне на виски:

— Не смотри. Ответь. На какую. Звезду. Ты. Смотрел. Какая она?

Я молчал, пытаясь задать себе тот же вопрос. В самом деле, была конкретная звезда, была! Сосредоточиться, но не делать предположений, а именно вспомнить… Да, точно!

— Красный карлик, — уверенно произнёс я.

— Вот теперь показывай, — кузина, наконец, разрешила мне поглядеть на схему снова.

— Эта.

— Исходные данные заданы, идёт обсчёт.

— Думаешь, подсказка Силы?

— Не знаю, но проверить стоит.

Тусклый и мрачный свет пожилой звезды заливал рубочный подиум багровыми бликами. Тени в этом освещении тоже отливали красным. «Амидала» медленно поворачивалась по курсу и тангажу, сканируя пространство сенсорными головками носа и крыльев. Искусственных объектов пока выявлено не было.

— Так не пойдёт, — заметил Иан. — Слишком долго. Надо в каждой системе брать список объектов, которые по массе могут послужить финишёром, и осматривать их окрестности по мере уменьшения. Начиная со звезды.

— Дельная мысль, — согласился я и развернул кресло в сторону зала. — Давайте поглядим, какие тут крупные планеты.

— Ну, вот. Третья, потом пятая, — начал перечислять Базили, глядя на орбитальную лоцию. — Седьмая за звездой, её можно в последнюю очередь… Лучше восьмую, потом дебрис, потом её.

— Хорошо, давайте в таком порядке, — сказала Падме. — Хотя…

— Что? — насторожился я.

— Положение объектов в дебрях почему-то отличается от расчётного по лоции.

Дебрями, то есть, буквально, «обломками», в Галактике принято называть плотные скопления летающих камней, образовавшиеся после недавних – в геологическом смысле – космических катастроф. Например, спутник планеты разорвало притяжением «хозяина» и соседней планеты. Или, как данном случае, крупный камень с сильно эллиптической орбитой, проходя через астероидный пояс, столкнулся с «местным жителем», и оба раскололись. Подобные скопления имели плотность в сотни, тысячи раз больше, чем пояса, и состояли из замысловато движущихся крупных объектов, окружённых более мелкими, песком и пылью. Почему замысловато? Потому что на близком расстоянии ощутимо притягивались друг к другу и часто сталкивались.

— Уверена, что в лоции просчитаны все коллизии? — спросил я.

— Ну… Я их сама пересчитала, машинально, — смутилась голограмма. — Заскоки компьютерного сознания.

— Предполагаешь, лишний объект?

— Да, предполагаю. Но видеть пока не вижу.

— Надо посмотреть поближе.

Компьютерное сознание Падме не подвело. Описав петлю на безопасном расстоянии от скопления, мы уловили сигнал металлического предмета. Уравняв скорость со скоплением, я ждал, когда нужный объект займёт нужную позицию. Есть! Покрутил колёсико увеличения носового телескопа.

— Ох ты… — сказал сзади Иан. Базили выразился более определённо и менее цензурно.

Пиратский корвет застрял между скал на большом, диаметром около десяти километров, астероиде. Повреждён он был довольно сильно. Левый и нижний ионизаторы отсутствовали, того участка кормовой части, где крепился кронштейн-крыло, не было вовсе, словно по корпусу прошлись гигантской пилой, обнажив срез внутренних помещений. Сопло левого бокового двигателя заметно для глаза сместилось с перпендикуляра. Вокруг места падения – или, скорее, столкновения – вспыхивали в свете звезды крохотные кроваво-красные блики. То ли топливо и инерт, то ли замёрзший воздух, а, скорее, и то, и другое.

— Они потеряли много воздуха и продолжают терять, — дрогнувшим голосом сообщила Падме.

— Связь, — хрипло сказал я, возникло такое чувство, словно кислорода не хватает и нам. — Вызывай их, сестра. Пожалуйста, скорее.

— Срывается. Статика. Пробую договориться на меньшей скорости. Есть!

— Осока!! — закричал я.

«Это Пятерня, — был ответ. — Она в соседнем отсеке, сейчас позовём».

— Как у вас обстановка?

«Терпимо. Температура повышается, падает давление. Где-то утечка, добраться не можем…» — пауза, и энергичный, бодрый голос Осоки:

«Молодцы, что быстро нашли. Мы тут застряли немного. Придётся вам нас вытаскивать.»

— Корабль под вашим контролем?

«Та часть, где есть давление. Экипаж утихомирили. Есть язык, очень длинный. Такое поёт…»

— Вы все целы?

«Нет, к сожалению. Один безвозвратно, двое раненых. Вызывай линкор, Алекс, без него вам не пробиться.»

— Она права, — тоскливо сказала Падме. — Пытаюсь считать безопасную траекторию, не выходит. Слишком много обломков. При любом раскладе – цепляем, а дальше у меня мощности не хватает предсказать.

Некстати вспомнились братья Стругацкие. Именно так погибли в «Стажёрах» Юрковский и Крутиков, их капсулу ударил обломок в кольце Сатурна.

«Эй, эй, родственники! — забеспокоилась в эфире Осока. — Не вздумайте!»

— Будем связываться со штабом, — успокоил её я. — Ждите.

— Линкор придёт через неделю, не раньше, — покачал головой Иан, убедившись, что микрофоны выключены. — Могут не дожить. А самим нам не пролезть, как я понимаю.

Страдальческое выражение лица голограммы говорило само за себя. А у меня в голове вертелось сказанное Осокой слово. Пробиться, пробиться. Именно пробиться!

— Нужно не пролезать, а пробивать свободный канал, — сказал я.

— Чем? Были бы, хотя бы, турболазеры… Но тогда мы были бы фрегатом.

— Ракеты есть.

— В вакууме ударной волны нет, — возразил Базили. — Заряд эффективен только при контакте. Ну расколем мы три камня, и что?

— Заряды не понадобятся. Используем маршевые двигатели. Мы же можем подойти вот к этому камню? Разгоним его как таран!

— Брат, ты сумасшедший… — сказала Падме, глаза её сияли. — Может получиться!

Астероид был сравнительно невелик, всего на порядок тяжелее полностью заправленной «Амидалы». Он заметно вращался вокруг своей оси, и первым делом я устранил это неудобство. Выбрал площадку, опустил корабль на скалу, прихватившись гравитационными захватами, и дал слабый импульс реверс-моторами. Газовать тут нельзя, шасси поломаешь. Падме, тем временем, обрабатывала модель астероида.

— Установить ракеты оптимально здесь, здесь и здесь, — указала она три точки в, на первый взгляд, случайных местах.

— Хорошо. Работаем, — кивнул я. Вышел на связь с нашими и начал с наглого бессовестного вранья: — Со штабом поговорил, от Рийо тебе привет. Линкор они отправили, будет через сто тридцать часов.

«Долго, — откликнулась Осока. — Заскучаем, пожалуй.»

Голос её звучал весело, но тщательно скрываемый подтекст я понял прекрасно: до прибытия линкора с его тяжёлыми турболазерами наши могут и не дотянуть.

— Ребята тут кое-что придумали. Если всё правильно сделаем, доберёмся к вам скорее. Будут изменения, вызывай, канал я оставлю открытым.

«Поняла.»

Пока механики снимали головные части, я, зайдя на астероид с нужного ракурса, начал расчищать места установки импровизированных ускорителей. Мысль использовать энергетическую торпеду оказалась неудачной: от астероида откололся фрагмент три на четыре метра. Крыльевая пушка подошла лучше. Несколькими одиночными выстрелами удалось выбить сначала одну воронку, потом две другие. Установить в них лишённые зарядов ракеты соплами вверх было не так уж трудно, только заняло несколько часов. Их ведь требовалось выровнять в нужном положении и закрепить растяжками. К тому времени подоспел «Возничий». Джарви Эксойн, узнав про нашу задумку, предложил помощь. Один из его техников имел большой опыт работы в пустоте, а на борту транспорта имелся приличный запас конструкционного пеноматериала. Им дополнительно зафиксировали носовые части контейнеров.

— Ну, что, — потирая руки, произнёс Иан. — Да пребудет с нами Сила. Поехали!

Двигатели ракет, соединённых линиями управления для синхронизации, включились одновременно. К моему удивлению, астероид сдвинулся довольно легко и пошёл в нужном нам направлении. И, всё же, кое-чего мы не учли.

— Стоп, стоп! — тревожно выкрикнул Базили. Иан торопливо послал сигнал на остановку двигателей.

— Что такое? — спросил я.

— Увеличь у себя на экране. Видишь? Контейнер не выдерживает нагрузки, расползается.

— Хреново. Падме, какую скорость набрали?

— Тридцать пять метров в секунду, — отозвалась она.

— Придётся оставить так, — констатировал Иан. — Ладно, тоже ничего. До корвета всего сто кликов с небольшим. Час лёту. А ракеты оставим для коррекции курса.

Глыба висела перед кораблём, словно отвесная скала перед альпинистами. Искусственная гравитация «Амидалы» обманывала чувства, устанавливая своё понимание верха и низа, хотя, строго говоря, раз глыба на порядок тяжелей, следовало считать, что это мы висим над ней, обращённые носом вниз. Несколько средних размеров астероидов, довольно опасных для корабля в открытом космосе, от нашего импровизированного тарана просто отскочили, почти не сбив его с курса. Следующий камень двигался быстрее, да и ударил неудачно – или удачно, с его каменной точки зрения. Нашу глыбу начало разворачивать. И тут новое столкновение, такой силы, что тревожно засвистел датчик дальномера. Я поспешно дал короткий тормозной импульс, отдаляясь немного от астероида, чтобы не ткнуться в него носовой частью. Мигнул индикатор переднего щита – сбоку в нас врезался небольшой камешек массой несколько килограммов. Вот это уже было плохо. Двигайся астероид быстрее, безопасное пространство за ним было бы больше, нам же приходилось жаться к нему почти вплотную.

— Дай, — сказала Падме, смещая корабль вверх и вправо. Ещё один обломок величаво проплыл там, где мы только что находились.

— Не заметил, — пробормотал я.

— Я просто их помню.

— А курс надо корректировать, — предупредил Базили. — Близко идёт, зацепить может.

Цеплять скалу, на которой застрял корвет, нельзя было ни в коем случае. Астероид – тот либо другой – мог расколоться и ещё сильнее повредить корабль. Или отпустить его, что вряд ли было лучше. На эвакуацию потребуется время, на этот период лучше иметь прочное укрытие, хотя бы, с одной стороны. Тем не менее, Падме покачала головой:

— Подождём.

Она оказалась совершенно права. До цели оставалось несколько километров, когда наш астероид, понемногу поворачиваясь, оказался обращён соплами ракет в нужную сторону.

— Через пятнадцать секунд включай, — велела Падме Иану. — Дальше доберёмся без него. Восемь, семь, шесть…

Спустя четыре секунды после пуска одна из ракет лопнула огненным шаром разрыва, а две другие, закручивая послуживший нам астероид всё сильнее, резво уводили его прочь от того, где висел между скал корвет.

«Циркачи. Ну, циркачи! — долетел до нас в эфире голос Пятерни. — Да не меня, эй, целовать будешь того, кто придумал этот манёвр!»

«Ага, чтобы мне потом голову отрезали?» — засмеялась где-то в стороне от микрофона Сони. Настроение у наших явно пошло вверх.

— Осока! — позвал я.

«Да.»

— До переходника правого борта доберётесь?

«Рискованно. Можно проще. В крыше рубки вертикальный спасательный люк, цепляйтесь к нему.»

— Пленных много?

«Семьдесят один. В трюме, как я понимаю, место освободилось?»

— Только рама осталась, не выбрасывать же. Ладно, не баре, посидят внутри неё.

Прилив рубки корвета был слишком высок, а «Амидала» слишком велика, чтобы уместиться всеми тремя опорами, поэтому держаться пришлось двумя задними. Открылся люк, отчего у нас сразу же заложило уши – давление в корвете было ниже стандартного. Звякнула приставленная снизу аварийная лестница, и по ней стали торопливо подниматься перепуганные, помятые имперские матросы, многие без ремней и головных уборов. От них тянуло техническими жидкостями и гарью. Попав в чистый светлый хвостовой отсек, многие останавливались, очумело вертя головами, нам приходилось подталкивать их в направлении трюма, где за ними следили Бета, наш электронный секретарь, и Герхард. Один взлохмаченный старшина с квадратной челюстью и маленькими бегающими глазками, бросился ко мне, торопливо зашептал:

— Господин капитан, смею предупредить, там внизу группа пиратов. Захватили корабль и разбили его здесь. Надо как-то их отсечь…

— Разберёмся, — сказал я. — Идите, отдыхайте, старшина.

— Сэр, ваши люди могут не справиться, там женщина из этих… личных врагов Его Императорского Величества. И двое мандалоров. Проникнут сюда – всё.

— Слушай, иди уже, а? — нахмурился я. — Нам ещё разбираться, почему имперский корвет занимается грабежами легальных коммерческих структур.

Вслед за последним имперцем поднялись пограничники.

— Твои все целы? — спросил я у Ретфи.

— Все.

— Тогда охрана пленных на вас. Пока не переведём их на «Возничий».

— Есть, охрана.

А снизу поднимали скорбный груз: завёрнутое в плёнку тело. Габариты погибшего не оставляли сомнения, кто это может быть. Икточи, ветеран республиканского спецназа, имени которого я, к своему стыду, не запомнил, возвращался со своей последней в жизни операции. Оба наших раненых взобрались наверх сами, повреждения у них были не слишком тяжёлые. Второму номеру станкача прожгло кирасу и поджарило плечо, Амиса Гева зацепило в бедро. Мандалор хорохорился, отмахивался от Герхарда:

— В норме я! Царапина. Займись Бреком или импами, там среди них человек пять с бластерными.

— Пациент, ложитесь на носилки, — невозмутимо повторял дройд. — Вам показана глубокая обработка раны и искусственный сон.

Всё это я слушал краем уха, потому что по алюминиевой лестнице уже поднималась моя Осока. Ни говоря ни слова, я протянул вниз руку, подруга ухватилась за неё и была втянута на борт не хуже, чем на подъёмнике. Зная её обыкновение не сообщать от таких пустяках, как порезы виброклинком и бластерные ожоги, я сперва оглядел её, а потом уж обнял. Гладил изогнутые рожки, лекки, плечи, уткнувшись в лоб носом и губами.

— Не-еррвы, — проворковала она тихо.

— Не то слово, — не стал спорить я. — До сих пор колотит.

— Сейчас пройдёт, — Осока обхватила меня поперёк корпуса, прижалась сильнее.

— Ты на меня всегда благотворно действуешь, — улыбнулся я.

Последним на борт поднялся Пятерня. Отбросил вниз лестницу, сказал:

— Закрывайте люк. Можно уходить.

— В других частях выживших нет? — спросил я у Осоки.

— Увы, нет. Мы после выхода сразу ударились о камень, в носовой части всё днище всмятку.

— Больше никогда не подойду к имперцу, пока не вскрою ему реактор до сердцевины, — буркнул я.

Выведя «Амидалу» из опасной зоны самым быстрым способом – с помощью микропрыжка, мы состыковались с «Возничим». Пленных перегрузили на транспорт. Везти их в нашем тесном трюме без туалета, да ещё насиловать систему жизнеобеспечения, не рассчитанную на такую ораву, было бы неразумно. Осока, тем временем, связалась со штабом.

— Это, всё-таки, имперцы, — вздохнула Рийо, выслушав короткий доклад джедайки. — Настоящие.

— Да, — подтвердила Осока. — Но, как говорится, есть нюанс. Я немного потрясла старшего помощника, и он рассказал интересные вещи. Эти ребята с испытательного полигона флота. Сделать несколько левых рейсов их попросил сенатский представитель сектора, господин Нехай.

— Ах, вот оно что! — воскликнула панторанка.

— Не тот ли это самый Нехай с Тайемса? — шёпотом спросил я у Падме.

— Он. По данным нашей разведки, у него есть второй хозяин, кроме сенатора. Шезор.

Теперь и мне всё стало ясно. Фоллинский принц Шезор, почтенный бизнесмен и одновременно глава криминального консорциума «Чёрное солнце», решил испробовать на нас методы пещерного капитализма. В начале года наша корпорация чувствительно наступила ему на хвост, уведя контракт на обслуживание крупной грузовой линии с многомиллионным доходом. Вот он и отомстил, чужими руками, как любил. Теперь, когда всё вскрылось, дело может принять интересный оборот, особенно если сдать имперских любителей левого заработка имперским же властям. Только как обойти участие в этом деле джедая?

— Не получится, — сказала Осока, словно отвечая моим мыслям. Задумавшись, я не слышал, что они с Рийо, оказывается, обсуждают ту же самую тему. — Придётся импам вместо почётной казни по приговору трибунала позорно добывать кристаллы в одной из наших шахт. Через годик, как утихнет, отпустим.

— Да, так и поступим, — согласилась панторанка. — Передай приказ Эксойну. А вас я жду в порту Дорумаа. До встречи.

Заходя на посадку на служебную стоянку Дорумаа, расположенную в отдалённом конце вытянутой территории космопорта, я сразу обратил внимание на стоящую возле административного здания «Мглу».

— «Апайлана»? — изумился я. — Как они оказались здесь раньше нас? Они же дежурили в районе Лока.

— Это не она, — возразила Падме. — Турель видите?

В самом деле, кроме гиперпривода и материала корпуса, корабли «королевской пары» различались ещё одной деталью – модификацией верхней турели. На момент переделки у нас ещё не было термопресса, чтобы отлить толстые транспаристиловые плиты нужной конфигурации для кабины стрелка. «Шарик» от кореллианских грузовиков не годился, он слишком сильно блестит на сканерах, увеличивая заметность. Поэтому временно оставили турель с дистанционным управлением, такую же, как снизу. А, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное: задания, рейды, всё как-то руки не доходили… Корабль, стоявший сейчас возле административного здания базы, внешне был полностью идентичен «Амидале». Интересно. По нашим данным, таких построили всего два. Первенца серии, собственно «Мглу», привели в негодность во время испытательных обстрелов на прочность. Третий опытный экземпляр, «Близзард», забрал в качестве личной яхты Райт Сиенский, владелец и генеральный конструктор фирмы-производителя.

Каково же было наше удивление, когда выяснилось, что это и есть «Близзард», а пригнал его на базу ни кто иной, как Бок, второй из тёх сыновей твилекского барона с планеты Дракенвелл.

— Мы с отцом преподносим этот корабль в качестве вложения в общий уставной капитал, — торжественно объявил парень.

— Замечательно, — сказала Осока, в её интонации это прозвучало почти как ругательство. — Корабль мы примем… возможно. После откровенного рассказа, как вам удалось его заполучить. Надеюсь, вы не ограбили Гениального Кораблестроителя, приближённого к особе Императора?

— Нет, разумеется! — воскликнул Бок. — Мы её в карты выиграли.

— Не знала, что старик Райт играет в карты.

— Насчёт него самого не уверен, а его сын Нарро Бис Сиенар – ещё как играет.

Слушая дальнейший рассказ Бока и фильтруя выдаваемую им информацию от рюшечек и прикрас, мы выяснили, что неделю назад в одном из казино Денона твилек крупно проигрался в сабакк.

— Проиграл какому-то человеку с длинным именем, — смущённо сообщил парень. — К… Ка… У него ещё волосы как колючая проволока и щётка на губе.

— Кальриссиан, — хором подсказали мы.

— Да, точно.

Сумма проигрыша составила почти полмиллиона кредитов, и, чтобы папаша не вздёрнул его за лекки, Бок бросился в ноги начальнику службы безопасности барона, пожилому мандалору по имени Гар. Мандалор в молодости слыл отличным игроком, он пожалел мальчишку и отправился с ним обратно в казино. К тому времени Кальриссиан благополучно успел смыться, а вместо него подвернулся непутёвый сынок Гениального Кораблестроителя, изрядно подвыпивший и при деньгах. Нарро Б. Сиенский успел выиграть десяток тысяч кредитов и склонялся к мнению, что сегодня его день. Опытный мандалорский игрок не стал его разубеждать, наоборот, подзадорил, проиграв ещё немного, а затем… Затем виртуозно раздел до трусов. Какая, в сущности, ему была разница, за чей счёт вернуть хозяйские деньги? В последней отчаянной попытке отыграться Наро-младший поставил на кон отцовскую яхту. Отыграл часть суммы, после чего вновь продул всё, включая корабль.

— За семьсот тысяч, дамы и господа! — восторженно повторил Бок. — Дешевле серийной!

— Интересно, что оторвал сыну Райт, когда узнал? — задумчиво произнесла Осока. — Твой подход мне нравится, парень. Далеко пойдёшь.

— Рад стараться! — Бок буквально поедал её глазами.

— Женить тебя надо, вот что. Не на Наследнице, конечно, но с хорошей девочкой из знатного рода познакомить могу.

— Госпожа…

— С одним условием. Обещай, что не будешь выделываться и станешь вести себя естественно.

— Понял. Постараюсь.

— Кстати, о Наследнице, — вполголоса сказал мне Инкип Риен Шо, наш Исполнительный директор. — Поступило сообщение, что она летит сюда пассажирским рейсом с Рилота. Лайнер совершит посадку через три часа.

— Спасибо, что предупредили, — отозвался я. — Надо будет встретить. Мне тут тоже поступила кое-какая информация…

— Победителей не судят, — улыбнулся в усы Риен Шо.

— Не судят. Но выпороть хочется жутко.