За тысячи лет до армагеддона

Глава девятнадцатая. Охота на мамонта

ю

В последние три недели я здорово поднял свою самооценку. Оказалось, что если долго мучиться, что нибудь получится. А у меня в последнее время получалось многое.

Из главных достижений следует отнести то, что ни меня ни Блинка до сих пор никто не сожрал. Кстати, касательно Блинка. Окончательный выбор имени, которое не вызывало у моего напарника идиосинкразию, так же следует отнести к глобальным достижениям. Никогда бы не подумал, что смилодоны столь разборчивы в этом плане. В первый же день, вернее в первую ночь нашего знакомства, забравшись в логово, полноправным и единственным владельцем которого по праву наследования стал котенок, я предложил своему спутнику на выбор два имени. Тигра и Пятачок, пообещав что в случае положительного решения хотя бы по одному из предложенных вариантов сам стану отзываться на кличку Винни. Думаю не стоит пояснять мою логику. С одной стороны хотелось порешать этот вопрос как можно быстрее и без особых усилий, так что обращение к классике здорово облегчило мне жизнь. С другой стороны почему бы саблезубому тигру не называться Тигрой. А имя Пятачок имеет еще одно неоспоримое преимущество. Поскольку на полном на то основании позволяет в путешествии пользоваться песенкой: «Куда идем мы с Пятачком — большой — большой секрет!». Опять же правдоподобность этих слов подкреплялась тем, что лично я мало себе представляю, а куда мы, собственно говоря, идем.

Предложение было котенком с негодованием отвергнуто. Причем паршивец таки воспользовался моей неосторожностью и время от времени стал обращаться ко мне по имени Винни. Обычно в уничижительном контексте. Типа: «шевели булками, Винни». Или: «Винни, у тебя вместо головы горшок набитый отрубями». Хотя непонятно, почему отрубями, а не опилками?

И не стоит предполагать, что те галлюцинации и бредовые фантазии, которые появились у меня после того, как котенок обслюнявил мне палец, в первый день нашего знакомства, трансформировались в такую вычурную форму. Ничего подобного. Все прошло. Я снова ясно мыслю.

Просто с котенком у нас возникла устойчивая мыслесвязь. К счастью не постоянная, только не хватало чтобы у меня в голове на постоянной основе крутилась мешанина из картинок, образов и эмоций, принадлежащих котенку, а исключительно по запросу одного из контактеров, причем заблокировать входное сообщение не представляло труда. Воспользовавшись опцией: «не хочу тебя слышать».

Так вот, котенок транслировал мне свое видение ситуации, а я уж навешивал на эти картинки словесные ярлыки. Поэтому на полном на то основании, картинку с толстым медведем, который не может понять куда подевалась его законная добыча в виде жирного и вкусного барсука, следовало именовать тупой Винни.

Предполагаю, что образы Медведя, Горшка, а тем более Отрубей котенок похитил из моей головы. Но в принципе, если не вдаваться в дебри, в попытке осмысления механизма обмена мыслями между мной и смилодоном, а сослаться на то что за всем этим стоит ментальная магия — штука грандиозная и непознаваемая, то сама мыслеречь оказывается удобной и простой в практическом применении.

После того как котенок с негодованием отверг варианты Тигры и Пятачка, с моей стороны последовала длинная череда разнообразных предложений. Начиная от банальных Барсиков и заканчивая аристократическим Леопольдом. И все это без обсуждения отправлялось в утиль. Отчаявшись, я даже предложил называть нашу парочку Бонни и Клайдом. Это после того, как мы совместными усилиями в первый раз удачно затравили зайца. Причем я выступал в роли загонщика, а котенок лежал в засаде. Надо сказать что это была наша первая дичь. Причем весьма своевременная. Поскольку копченое мясо катастрофически заканчивалось, а жрать грибы и ягоды смилодон категорически отказывался.

Идея в первый момент заинтересовала котенка. Но впоследствии была забракована, поскольку мы не пришли к консенсусу, кто же из нас станет Бонни. И это не смотря на декларируемую котенком гендерную толерантность.

Проблема разрешилась совершенно неожиданным образом

Отчаявшись найти для своего партнера подходящее имя и обнаружив, что мои мокасины, которые я на время снял на у костра для просушки, странным и подозрительным образом воняют, я сгоряча выдал: «Да ты такой же ушлепок как Ленкин Блинк». Это имя неожиданно понравилось котенку.

Сейчас мы с Блинком, спрятавшись за грудой валунов, наблюдали как отряд брутальных троглодитов забивали мамонта. Я впервые видел нечто подобное. Во время моих с Лохматым охотничьих вылазок встречаться с мамонтом нам не доводилось. Все-таки густой лес не лучшее место для обитания древнего слона. Да и случись такая, встреча, не думаю, что Лохматый рискнул бы отправить свой отряд на заготовку подобной дичи. Все таки для охоты на мамонта требуется особая сноровка и определенные ухищрения. Без таковых зверь может представлять серьезную опасность любому числе охотников. (Хотя не стал бы на это ставить свою последнюю рубашку. С Лохматого станется. Устроили же эти идиоты рыцарский турнир — один-на — один с выбыванием с пещерным медведем).

И подтверждением тому служила картинка открывающаяся перед нашими глазами.

Несмотря на то что отряд за которым мы наблюдали несомненно владел соответствующими навыками, подтверждением тому служил то, что передняя нога жертвы была прочно зафиксирована и как бы не сломанной в импровизированном капкане, однозначно искусственного происхождения. В виде глубокой узкой щели тщательно замаскированной, расположенной на пути следования гиганта. Этого оказалось недостаточно. О чем свидетельствовали служил два изломанных тела охотников-неудачников валяющихся в зоне битвы.

Я раньше думал, что ловчие ямы на мамонта это нечто невероятно габаритное, не яма, а ямище, куда многотонная туша помещается полностью. И всегда поражался, прикидывая объем земляных работ, которые необходимо выполнить. По всем моим расчетам сделать такое без помощи экскаватора представлялось невозможным. Местные аборигены ограничились лайт версией охотничьей ямы. Замаскировав глубокую узкую трещину естественного происхождения, и судя по всему слегка исказив траекторию тропы по которой обычно ходили мамонты, натащив валуны и сделав не слишком проходимым один из участков и расчистив дорогу рядышком, как раз в том месте где и находилась коварная трещина. Надо сказать что такой подход, с моей точки зрения, потребовал от аборигенов не дюжей смекалки. Ничего подобного лично мне бы в голову не пришло. Что значит многовековой опыт охоты на мамонта. Несмотря на определенные потери со стороны охотников и трубный рев мамонта который у меня вызывал ассоциации с Иерихонской трубой, способной в щебень разрушить не только абстрактные стены, но и конкретные окружающие скалы, охота подходила к своему логическому завершению.

Неожиданно я получил от Блинка мысленный посыл. Котенок буквально дрожал от негодования, возмущаясь тем, что эти тупые двуногие столько времени без толку тыкают в бока Носатого своими палками с каменными наконечниками. И это вместо того чтобы запрыгнуть Мохнатому на спину и одним точным ударом клыков в место у основания черепа резким рывком головы вскрыт защиту позвоночника, вырвав кусок плоти вместе со шкурой. И уж потом обнажив белую кость позвонков вторым ударом клыков и еще одним рывком головы завершит охоту, убив Мохнатого.

Получив этот мысленный посыл я тут же уверовал, что лет через пять-десять, когда Блинк наберет нужную кондицию, мы этих мамонтов пачками заготавливать будем. Можно будет сделать неплохой бизнес на продаже бивней.

А пока мне предстояло принять нелегкое решение. Дело в том, что отправляясь в одиночное плавание я предполагал по пути встречать отдельные группы троглодитов. И мысленно выработал для себя схему будущих контактов.

Планировалась кратковременная инфильтрация в группы аборигенов, сроком от недели до нескольких месяцев, с тем чтобы за это время поделиться с троглодитами основами собственной мудрости и сориентировать их развитие в направлении прогресса. Ну, типа, заложить основы разговорной речи, сначала хотя бы с помощью языка жестов, основные элементы которого я предполагал разработать непосредственно на месте. Или более продвинутых троглодитов познакомить с концепцией всеобщего равенства и зубной щетки. Как получится. В конце-то концов, нельзя же все внимание уделять личному самоусовершенствованию. Надо бы и о народе подумать. Почему бы по ходу дела и не создавать в разных местах зародыши цивилизации.

Вот только в основе этого подхода лежало предположение, что Аномальная энтропия будет всегда со мной. И ежели неразумные аборигены с маху не смогут оценить то, как им повезло, встретив меня, то всегда можно будет привлечь этого союзника на свою сторону, потребовав у «неразумных» лечь на землю, руки за голову а плечи расставить на ширину ног. Причем ноги раздвинуть пошире. А ежели кто будет против, то кто же ему доктор. Тем более что до изобретения докторов еще шагать и шагать.

Вот только после эксперимента с телекинезом полагаться на Аномальную энтропию не приходится. Возможно энергетический ресурс и восстанавливается, но не слишком быстро и совершенно незаметно. О чем однозначно свидетельствует здоровенная шишка на лбу, которую я приобрел когда по указанию Блинка пытался протиснутся в узкий лаз, ведущий в небольшую, но темную пещеру, вернее даже пещерку в скале, в которой мы провели прошлую ночь. Мало того, что лоб себе расшиб, так еще этот наглец обозвал меня тупым и неповоротливым Винни. Похоже имя Винни у котенка стойко ассоциируется с идиотом.

Правда в оправдание своему напарнику должен сказать, что у него обнаружилось уникальное умение — практически в любом месте искать и находить отличные места для ночевки. Так что за эти три недели мы буквально пару раз ночевали на ветках деревьев, либо просто на земле, разложив костер для отпугивания зверья покрупнее. Мелкие хищники боялись к нам подходить, учуяв запах смилодона.

Возвращаясь к аборигенам. Без гарантированной защиты обусловленной эффектом Аномальной энтропии мне не слишком-то хотелось знакомится с первыми попавшимися встречными, рассчитывая исключительно на их доброжелательное отношение. Не выглядели эти волосатые мускулистые троглодиты с звероподобными физиономиями достаточно дружелюбными для простого человеческого контакта. Рассчитывать же на ментальную магию которую я в последнее время неплохо освоил, регулярно используя мыслеречь в общении с Блинком и вовсе не приходилось. Поскольку в ее основе лежало предварительное употребление собеседником моей крови. Мы с Блинком давеча эту гипотезу достоверно подтвердили научным экспериментом. Для чего случайно подбитой птице, напоминающей ястреба, но все еще живой (Ястреба подвела жадность, поскольку он позарился на добычу, которую Блинк, не без основания, числил своей), я разрешил клюнуть себя пару раз. С тем чтобы капелька моей крови попала птице на язык.

После чего попытался вступить с ястребом в мысленный контакт. Попытка оказалась успешной. Меня буквально захлестнуло мешаниной образов. Да так, что я от неожиданности выпустил птицу из рук. Похоже, ястреб тоже получил свою порцию. И увиденное ему настолько не понравилось, что он внезапно обрел тягу к жизни и и рванул вертикально в верх со скоростью, способной поставить в затруднительное положение любого ученого натуралиста. Поскольку птица ну никак не способна в своем полете преодолеть звуковой барьер. Мысленный контакт разорвался практически мгновенно, по удалению контактеров на расстояние, превышающее десять метров. Что, кстати, соответствовало предельной дальности мыслеречи между мной и Блинком.

А вот интересно, мелькнула в голове внезапно мысль. Почему так и не удалось установить мысленный контакт между мной о Любавой? Все-таки девушка не одно ведро крови у меня выпила за время совместной жизни. Но кровь, это в переносном смысле. А вот обмен другими биологическими жидкостями совершался периодически на регулярной основе. Начиная от слюны при поцелуе и заканчивая иной жидкостью, уже после поцелуев. Вряд ли одна только кровь содержит специфичный агент, обеспечивающий ментальную связь. По идее, все должно быть завязано на генный материал. А его в той же сперме несравненно больше. Впрочем, от магии можно всего ожидать. Вернусь назад в родное племя, напою Любаву своей кровушкой.

Так вот, возвращаясь к охотникам на мамонтов и попытки установить с ними контакт за счет ментальной магии. Явно не проходной вариант. Вряд ли мне удастся уговорить троглодитов начать наше знакомство с облизывания моего, предварительно укушенного пальца. Возможно мою кровушку они и попробуют, но я скорее всего буду в это время прибывать в виде отдельно нарезанных кусков и к мыслеречи совершенно не расположенный. К тому же и смилодон является отягощающим фактором для такого знакомства. Аборигены дружбу с хищником могут на понять.

Поэтому обходим место охоты по широкой дуге, стараясь не попадаться никому на глаза и продолжаем свое путешествие на Север. Хотя в последнее время у меня стали возникать сомнения, касательно правильности выбранного направления движения. Судя по всему приближалась зима. Вот и сейчас с неба начала срываться мелкая снежная крупа. И это только первый звоночек. А у нас с Блинком как поется в песне:

Ах, мама, мама, что мы будем делать,

Когда настанут зимни холода?

У тебя нет тёплого платочка,

У меня нет зимнего пальта!»

Похоже, не я один совершаю длительное путешествие. Но и охотники на мамонта пребывают в стадии странствия. Только в отличии от меня движутся они с Севера на Юг, в преддверии зимы. Подтверждением тому служит тот факт, что не прошло и полу часа с того момента как мамонт прекратил дергаться, как вокруг туши собралось едва ли не все племя. А скорее всего все. Учитывая многочисленных женщин, детей и немногочисленных стариков. Буквально за считанные минуты был разбит табор с кострами и вигвамами и все население скопом принялось разделывать мамонта.

Я я еще раз окинул взглядом открывающиеся горизонты. Именно это место идеально подходило для строительства моего замка с донжоном. Густой непролазный лес закончился южнее, в двух днях пути отсюда. Вдалике протекала река, проложив извилистое русло сквозь хаотически разбросанные скальные выступы. Не слишком широкая но достаточно полноводная, как для обеспечения водоснабжения, так и для того, чтобы сплавляться к Великой Реке, притоком которой она несомненно являлась. И самое главное, именно в этом месте залегали столбы черного базальта. Материала из которого я и предполагал построит свой замок. К тому же нравится мне здесь. Я совершенно ясно представил, как вон на той площадке, в отдалении, плоским столом возвышающейся над окружающим пространством, встанет грандиозное сооружение. Мой Черный Замок.

— Ладно, Блинк, в деталях рассмотрим все это на обратной дороге. Тогда-то и выберем себе подходящий участок по строительство. А сейчас вперед. На Север. Нам еще на моржей надо поохотиться и янтарь собрать.