За тысячи лет до армагеддона

Глава восьмая. Производственно бытовая

Признаться, что после прекрасного, технически выполненного удара ногой с разворота в челюсть лохматому аборигену, я ожидал несколько иную реакции. Как от самого потерпевшего, так и от окружающих. Включая как моих спутников в лице Жени и Ахмета, так и пятерки звероподобных человекообразных, составляющих свиту моей жертвы. Нельзя сказать, что мое действие стало результатом импульсивной реакции на недоброжелательный взгляд в мою сторону, сопровождаемый невнятным рыком, в котором с трудом угадывалось что-то типа: «А это что за чмо к нам приперлось?» и в заключении этакий небрежный удар, вернее даже тычок мне в грудь. Из разряда: «Вьюноша, не мельтешите, вас здесь не стояло». Возможно все вышесказанное не более чем выдумка моей разбушевавшейся фантазии, обильно стимулируемой рассказами во время вечерних посиделок у костра, где главным рефреном звучала теза: «Драки не избежать и вообще, бей первым, Федя». Но это все субъективно. А вот то, что мой противник не проявил должного уважения ни ко мне, ни, более того, к моим сопровождающим, сомнения не вызывало.

Никакого почтении по отношению как к Вождю, так и и Шаману племени продемонстрировано не было.

Лохматый, а именно так на первый случай, я решил окрестить своего визави, демонстративно проявил свое неуважение к руководству как вербальными, так и невербальными методами. Сначала разразившись глухим нечленораздельным бормотанием в котором с трудом угадывалось что-то типа: «Ну и где вы сцуки шлялись? Лучше бы вы там и сдохли» а потом этак зло выщерился в сторону моего однокашника, демонстрируя немалые такие клыки, приличествующие скорее какому-нибудь пещерному медведю нежели представителю homo sapiens. Впрочем в видовой принадлежности лохматого, да и его окружения я как-то в тот момент засомневался. Хотя, с другой стороны, при всей неразборчивости его речи, изъяснялся он несомненно на знакомом мне языке. Что несомненно подтверждало наличие разума. Думаю, что заслуга в том, что мне удавалось различить отдельные слова в этой мешанине рыков, хрипов и урчаний, целиком и полностью принадлежала Жеке и Юрке. Вряд ли неандертальцы сами по себе пришли к словесности Гиппиус и Жириновского.

Так вот, по всем канонам, принятым в животном мире, такая наглая демонстрация зубов в сторону альфа самца — а Вождь племени несомненно по должности занимает именно эту ступеньку в иерархии — воспринимается не иначе как вызов на на битву за звание лучшего. Неужто, за те три дня, пока мы предавались рассуждениям на тему о великом и счастливом будущем, в племени произошел переворот. И появился новый Вождь. Это несколько расходилось с тем, что я себе надумал, когда услышал про то, как Юрка карал непокорных, развешивая их гроздьями по деревьям. Впоследствии выяснилось, что хоть мой коллега по институту и действительно развешивал диссидентов на деревьях, но при этом остатки гуманизма не терял, и вешал не петлей за шею, а просто на пару дней, с целью перевоспитания, привязывал провинившихся к стволам и переводил исключительно на жидко-бадяжную диету в виде воды и словесных увещеваний.

Неудивительно, что в таких условиях демократия в племени расцвела махровым цветом и неоднократно приводила к попыткам внутренних переворотов со стороны перманентно возникающей оппозиции. Про все это я узнал позже. А пока, наблюдая за своими спутниками — Вождем и Шаманом, просто недоумевал.

Меня откровенно смутила реакция моего однокашника на явно выраженный вызов наработанному годами авторитету. По его виду нельзя было сказать, что он испугался. Но и желание отстаивать свое право на власть совершенно не демонстрировал. Так, в лучшем случае кривил морду лица на откровенный афронт.

А лохматый, подначиваемый улюлюканьем со стороны группы поддержки, и убедившийся в собственной безнаказанности совершенно распоясался. При этом он решил пойти по пути, рекомендованном через десять тысяч лет многими выдающимися умами современности, начиная от Эйнштейна и заканчивая воротилами криминального бизнеса — двигаться от малого к большому. И в качестве первого этапа на этом пути он определил меня. Поэтому не мудрствуя лукаво снова толкнул меня в грудь, при этом нелицеприятно высказался в адрес моих родственников по женской линии.

После чего и заработал в челюсть тот самый классический мавиши гери.

Голова лохматого резко дернулась в сторону, а потом, вместо того, чтобы сложиться безжизненной тушкой у моих ног, абориген просто замотал башкой из стороны в сторону и не сказав ни слова понуро поплелся в лес, волоча за собой по траве копье, судя по диаметру древка предназначенного для охоты на мамонтов.

Группа поддержки единогласно окинув меня осуждающими взглядами и молча последовала вслед за лохматы, с тем чтобы через минуту скрыться за деревьями.

На тропинки, ведущей к стойбищу вскоре осталась только наша троица.

Нельзя сказать, что я ожидал услышать бурные аплодисменты в честь моего героического поступка. К тому же то, что мне не удалось повалить лохматого ударом, гарантирующим мгновенный нокаут чемпиону мира по карате, несколько меня обескуражило. Но все же кислое выражение лица на физиономии своего однокашника я никак не ожидал увидеть. Тем более интонация, с которыми было сказано: «Герой, бля», совершенно не вписывались в ситуацию. А после того как Шаман намекнул на то, что в следствии моего необдуманного поступка племя в ближайшие несколько дней ожидает молочно-вегетарианская диета, причем без молока, поскольку ни коз, ни коров до сих пор одомашнить не удалось, я совсем, что называется: «Выпал в осадок».

Как позже оказалось, я своим поступком нарушил многолетний устоявшийся ритуал возвращения Вождя и Шамана в племя после длительного камлания. Это когда руководство не щадя живота своего, прибывая в голоде, жажде и тоске сутками взывает к духам предков, с тем чтобы те проявили определенную доброжелательность по отношению к своим недостойным потомкам, а народ с нетерпением ожидает многочисленных плюшек.

Сам ритуал сводился к рутинной процедуре, в ходе которой Главный Охотник в сопровождении группы поддержки встречал Вождя на подходе к стойбищу, а потом всячески поносил его словесно. И в заключении пытался пронзить начальственную тушку тем самым копьем, которое я по недомыслию отнес к орудиям охоты на мамонтов.

Оказывается лохматый и был тем самым Главным Охотником племени, обеспечивающим вместе со своим отрядом регулярные поставки мяса.

Вся фишка заключалась в том, чтобы удостоверится в благоприятном расположении Духов к народонаселению. Подтверждением этому должен был стать эффект аномальной энтропии. Сопровождающие лица по итогам тестового испытания подтверждали остальным соотечественникам, что: то ли древко у копья в последним момент сломалось, то ли сам Главный Охотник в последний момент споткнулся об невесть как выползший из земли корень, то ли еще какая фигня случилась.

Всего за последние десять с лишним лет была собрана коллекция, включающая самые экзотичные варианты. После проявления Духовной благодати Вождь и Шаман и получали право на проход в стойбище. А до этого ни-ни-ни. Идите, стало быть дорогие начальники, камлайте заново.

Я своим поступком несколько подпортил сложившуюся процедуру, поскольку удар ноги в челюсть не слишком соответствовал божественному проявлению И существовало опасение, что после такого афронта Главный Охотник и сопровождающие его лица впадут в депрессию и предадутся банальной пьянке. А по информации Шамана у этой братии точно где-то в лесу есть схрон, в котором они гонят бражку для внутреннего пользования.

В целом бытовое пьянство на рабочем месте не слишком осуждалось руководством, но в данном случае могло отразится на регулярных поставках мяса. Правда Ахмет пообещал со временем выправить ситуацию, доведя до широкой племенной общественности, что мой удар ногой в челюсть вполне может претендовать на божественные эманации и способствует раскрытию чакр.

— Народ у нас доверчивый, — утешил меня Атлант, ошибочно предполагая, то я огорчен собственным поступком.

Признаться от всего услышанного я просто офигел. А когда мы наконец попали та территорию самого стойбища, офигел еще больше.

Само стойбище представляло из себя десяток чумов, типа вигвам обыкновенный, расположенных на опушке леса. С одной стороны стеной стояли вековые деревьями, причем подлесок, характерный для всякой лесной опушки напрочь отсутствовал. С другой стороны протекала не слишком широкая река, окаймленная узким песчаным пляжем, шириной метра в два, на котором резвилась многочисленная детвора. Сами чумы, являли собой конические конструкции из жердей, покрытых шкурами и огромными листьями, приличествующие скорее фикусам экваториально-тропической зоны, нежели лесам умеренных широт. Во всяком случае за все эти три дня перехода от пещеры к стойбищу мне ничего подобного не встречалось. Вряд ли я мог пропустить мимо своего внимания дерево, лист которого вполне способны по размерам, толщине и прочности заменить такой же по размерам лист, но оцинкованного железа.

Чумы кольцом окружили утоптанную площадку с огромным костром посредине. У костра суетились женщины и дети. Во всяком случае те из них которые не принимали участия в водной феерии.

При виде Вождя и Шамана народ разразился восторженными приветственными криками, а через достаточно непродолжительное время вернулся к текущим делам, тем самым наглядно продемонстрировав приоритет материального по отношению к духовному. Из того-же разряда что и: «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда». Только в данном случае вместо абстрактной любви выступала всенародная любовь к руководству и причастность к тайнам бытия в виде Духов и Божественных эманаций, а вот хлеб насущный как был себе раньше, так и оставался таковым во все времена.

— Что-то снова у меня с нервами не все в порядке, — пришлось признаться самому себе, после того как в голове возникли бредовые ассоциации с упоминанием все тех же Божественных эманаций. И дело даже не в том инциденте приключившемся между мною и Главным Охотником.

Поводом послужил пафос, с которым мой однокашник, окинув широким жестом стойбище произнес: «Ну вот, Андрей, смотри. Это зародыш будущей великой цивилизации. Дело моих, Юркой и Ахметвых рук».

Вот тут-то я окончательно и офигел. Правда сначала было попытался уточнить: «А где основное стойбище? Ну то в котором проживает основная масса населения». Но нарвавшись на недоуменные взгляды своих друзей еще раз уточнил не веря: «Это что и вправду все?»

И получив утвердительный кивок от Женьки разразился матом.

— Дебилы. Говорите это все дело ваших рук. Да лучше бы вы не руками, а головами работали. Какой нахрен зародыш будущей цивилизации. Это не зародыш, это даже не бактерия и даже не вирус. Это вообще ничто. Не удивительно, что Юрка смотался отсюда, а вслед за ним и вы норовите слинять. Я знаю почему. Чтобы не было стыдно ежедневно глядеть на все это непотребство. Теоретики хреновы. Цивилизацию они новою строить собрались. Да вы за двадцать лет не смогли в коллективе из полусотни полуразумных неандертальцев порядок навести.

— Что ты сказал, — окончательно взбеленился я после того, как Женька попытался уточнить, что численность населения племени составляет аж сто пять человек. Из которых, правда половина детей, треть женщин и целых пятнадцать взрослых охотников.

— Ну прости, за то что я сказал, что вы нихрена ничем не занимались. Как раз свои хрены вы и использовали на полную катушку. Надо понимать, что именно благодаря этому в племени так много детей.

— А сейчас займитесь тем, что вы умеете больше всего, своей хреновой работой. И дайте мне подумать.

После чего я отправился к самому большому вигваму, наверняка принадлежащему Вождю, выгнал оттуда какую-то симпатичную девчулю и улегшись на шкуры стал смотреть в небо, любуясь пробегающему облаками. Благо огромная дыра в крыше способствовала подобному времяпровождению. На осторожный вопрос своего однокашника, который всунул свою голову в вигвам и поинтересовался: «Андрей, ты чего взбеленился?», ответил уже не так резко как прежде: «Жека, отстань. Дай подумать»

— Ну ладно, думай, думай, — согласился друг исчезая. — Только имей ввиду, вечером предполагаются пляски у костра по случаю нашего возвращения.

Нет, я знал, конечно, что мои друзья, и Женя и Юра, чистой воды теоретики. Это из тех которым легче рассчитать оптимальную кривизну большого адронного коллайдера, нежели выбить путевку в институтском профкоме. Но не до такой же степени. Уж за двадцать то лет можно чему-нибудь научиться. Впрочем, о чем это я. Народная мудрость не случайно убеждает, что могут поменяться обстоятельства, а люди не меняются никогда.

Осталось только понять, как мне поступить с учетом вновь открывшихся обстоятельств. Впрочем немного поразмыслив и остыв я пришел к выводу, что основополагающая цель, сформулированная моими товарищами по несчастью, таки имеет право быть. И отказываться от построения великой человеческой цивилизации, способной дать отпор инопланетным агрессорам, нет никакого резона. Осталось только выловить того самого дьявола, который кроется в деталях и принудить его к созидательному труду.

По большому счету существовали два основных пути развития. Можно было строить процветающую экономику и вкладывая свободные средства в вооруженные силы осуществлять экспансию вовне. В конце-концов порабощая весь мир и пинками взад подталкивая его развитие. Второй пут базировался на том, чтобы сразу во главу угла ставить армию. А экономическое развитие обеспечивать путем захватнических войн и ограбления соседей.

Итак. Экономика или Армия. К сожалению мои личные экономические знания сводились всего-то к расхожей формулировке о том, что экономика должна быть экономной. Несмотря на всеобщую обструкцию этого утверждения, лично мне оно глубоко импонировало своей лаконичностью и глубоким внутренним смыслом.

С армией и того хуже. Весь мой опыт с этой сфере сводился к двухлетнему послеинститутскому протиранию штанов на какой то страшно секретной точке в окружении перманентной полярной ночи и десятка таких же неудачников.

В любом случае, как первый так и второй путь требовали ресурсов. И главным ресурсом, как утверждал кто-то из вождей прошлого, является человеческий ресурс. А вот с этим-то как раз и полный затык. Не станешь же ты создавать прогрессивный по отношению к первобытно-общинному строю, строй рабовладельческий, на базе коллектива из ста человек. Да и идти войной на соседей армией, состоящей из пятнадцати половозрелых мужиков, пусть даже волосатых с ног до головы, как-то не смешно. К тому же пойди еще этих самых соседей найди.

Короче нужны люди. Много людей. Очень много людей. Должен же кто нибудь построить для меня замок с десятиметровыми стенами и Донжоном.

Будем считать, что текущая первостатейная задача, решению которой должны быть подчинены все остальные, сформулирована. Нужно очень много людей и желательно в одном месте. Осталось понять, как приступить к реализации этой задачи. Можно было бы, конечно, пойти по пути, практикуемом моими институтским коллегами. Резко увеличить деторождаемость. Препятствия на этом пути виделись два. Во-первых слишком трудозатратно. Во всяком случае, когда речь заходит о тысячах человек. Во-вторых, слишком долго ждать отдачу. И хотя мы не боимся трудных путей, предпочитаем передвигаться легкими.