Забытая башня

ОТШЕЛЬНИК ИЗ ТЕМНОБОРЬЯ

Друзья не сделали и нескольких шагов вдоль околицы, как увидели всадника, направляющегося в ту же сторону. Он ехал от Главной дороги по той же тропинке, по которой недавно приехали они. Это был мальчик лет тринадцати-четырнадцати, плотный и крепкий, явно привыкший к тяжелой работе. Одет он был в теплые зимние штаны и овечий полушубок мехом внутрь. Войлочная шапка с ушами и рукавицы выглядывали из-за кушака. Мальчик разрумянился от быстрой скачки по дороге, но возле деревни явно сбросил скорость и придержал коня.

— Здравствуй, юноша! — окликнул его Вернигор, — Ты житель здешних мест? Не подскажешь ли, где нам найти кузнеца?

— Что, все лошади захромали? — спросил мальчик, подъезжая и окидывая маленький отряд изучающим взглядом.

— Как ты узнал? — удивился Кадо.

— Это частый случай, когда кто-то хочет проехать через лес, — объяснил мальчик, — Тамошний отшельник не желает, чтобы его беспокоили. Он поселился в Темноборье после сбора урожая. Он — лекарь и целитель и часто помогает нам и с людскими хворями, и со скотом. Но тревожить его нельзя, он этого не любит.

— Как же сыскать его, когда он нужен? — спросил Вернигор.

— Мы приходим за реку, на опушку, — объяснил мальчик, — Он сам знает, когда выйти к нам.

— Но у нас нет времени ждать, когда он выйдет, — возразил Элиа, устало опиравшийся на плечо Кадо.

— Про то мне не ведомо, — вздохнул мальчик и развел руками, — Но с лошадьми вашими я вам помогу. Пойдемте со мной в деревню. Я и есть кузнец.

— Ты? — удивился Ронф.

— А то, — кивнул мальчик, — Лин из Альдина — мое имя. Мой отец тоже был кузнецом. Ремесло его ко мне перешло, когда он на войне с гоблинами Темной госпожи погиб.

— Опять гоблины виноваты, — проворчал Ронф.

— Да вы не сомневайтесь, господин, — сказал Лин, спрыгивая с коня и ведя его за собой, чтобы путники не отставали от него, — Я кузнец бывалый, а сестрица моя Дари, хоть и девица, а крепка руками, как эльфийская лучница. Она лучший в округе молотобоец. Подкуем ваших лошадок — залюбуетесь.

— Ишь ты! — усмехнулся Орн, — А тебе случалось видеть эльфийских лучниц, кузнец?

— А то, — мальчик мечтательно вздохнул, — Аккурат перед войной за Кристалл. В темном лесу и видал. Мы с сестрой маленькие совсем были.

Рассказывая, Лин отворил ворота в плетне, ведущие внутрь деревенской ограды, и все направились вслед за ним в Альдин. Элиа последним задержался у ворот и обернулся к реке, берег которой виднелся внизу, под холмом, где стояла деревня. Видя, что он медлит, Орн вернулся, передав Кадо повод Сметанки.

— Что с тобой? — спросил он встревоженным шепотом.

— Я еле передвигаю ноги, — ответил Элиа, прислоняясь к столбу ворот, — Это Эверонт. Он нарочно мучает меня через камень. Мне скорее нужно в лес.

Орн поддержал Элиа за плечи. Его взгляд заскользил по верхушкам деревьев, видневшимся вдали. День клонился к вечеру, лес окутывала дымка тумана.

— Потерпи немного, — сказал Орн, — Я скажу Вернигору, что надо идти к опушке пешком. А для тебя найдем в деревне санки. Вы останетесь на берегу Альды, а я выужу этого лекаря из чащи.

— Ты? — удивился Элиа.

— По-моему, я знаю, где он может прятаться, — сказал Орн, — Лучшего места не найти в Темноборье, чем там землянка, где скрывалась Темная госпожа. А уж туда я легко найду дорогу.

Солнце, уже низко висело над западным горизонтом, светило в спину, и от каждого холма на берегу, от каждого пня, укрытого снегом, на землю ложились длинные тени. Лес стоял в молчании, и, казалось, его глаза пристально наблюдали за чужаками, появившимися на опушке. Ветер гулял среди голых ветвей, и они недобро перешептывались. От каждого куста и дерева веяло тревогой.

— А, может, этот отшельник — злой колдун? — пропыхтел Нок, с трудом вышагивавший в высоких сугробах, — Кому еще прятаться в такой мрачной чаще?

— Это точно, — усмехнулся Орн.

— Ну, извини, — вздохнул гном, — Только место это…

— Поганое, — договорил за него Ронф.

Он тоже шел с трудом по глубокому снегу и вместо того, чтобы помогать Кадо везти санки, больше вис на них. Элиа лежал на санках, укутанный в одеяло. Он дышал совсем тихо, а бледность на его лице приняла зеленоватый оттенок. Вернигор, который шел впереди, остановился в нескольких шагах от кромки леса и замер, вглядываясь в чащу.

— В лесу скоро совсем стемнеет, — сказал он, вслушиваясь в глухую, тревожную тишину, и обернулся к Орну, — Ты уверен, что найдешь дорогу?

— Даже с закрытыми глазами, — ответил демон, — Я устраивал то убежище для Темной госпожи.

Ронф удивленно присвистнул.

— Ну, и что? — пожал плечами Нок, — Со всяким может случиться. Может, мне стоит пойти с тобой, дружище?

— Нет, — слабым голосом возразил Элиа и сел в своих санках, — Я пойду с ним.

— Поедешь, — мягко возразил Вернигор, склоняясь над Элиа и укладывая его обратно, — Мы будем ждать здесь, Орн. Если вы не вернетесь к восходу звезды Аэрендэль, мы пойдем вас искать.

— Пусть будет так, — согласился Орн и взял у Кадо веревку саней.

— Я тоже с вами, — попробовал было сказать Кадо, но Элиа жестом остановил его.

— Дождись здесь, — тихо сказал Элиа, посмотрел на остающихся на опушке друзей, и все увидели, что глаза у него черно-зеленого цвета.

Орн потянул сани за собой. Стоило ему сделать шаг к опушке, деревья угрожающе заскрипели. Могучие стволы закачались, точно их трепала буря. Ветки и сучья ощетинились, как копья. Растрясая снег, из земли появились корни. Они извивались и тянулись вверх, пытаясь схватить за ноги непрошенных гостей.

— Я же говорил, поганое место! — воскликнул Ронф и отскочил назад.

Вернигор выхватил меч и срубил две ветки со старого орешника. Но третья хлестнула его по лицу и выбила меч из рук. Кроны деревьев волновались все больше. Казалось, еще минута деревья вырвут корни из земли и пойдут в наступление на чужаков.

— Он не хочет, чтобы вы прошли, — сказал Кадо.

— Злой колдун! — убежденно воскликнул Нок.

Орн медленно вынул из ножен меч, подаренный королем Эринардом.

— Слушай, темноборский чародей! — громко сказал он, глядя поверх волнующегося моря деревьев, и выставил острие меча перед собой, — Я собираюсь войти в твой лес, нравится это тебе или нет. Не заставляй меня рубить эти прекрасные деревья. Угомонитесь, я не хочу вам зла, — сказал он деревьям и опустил меч.

Грозный шелест затих, словно волшебный ветер, поднимавший его, внезапно улегся.

— Вот это другое дело! — одобрительно крякнул Нок.

— Они послушали тебя. Иди, — сказал Вернигор, поднял свой меч и убрал в ножны.

— Возвращайтесь скорее, — сказал Кадо, помахав рукой на прощание.

— А то нам очень стремно, — добавил Ронф.

Орн снова взялся за веревку санок и начал пробираться по сугробам вперед. Деревья стояли неподвижно. В воздухе снова загустела тишина.

Лес молчал. Снег поскрипывал под полозьями санок и хрустел под ногами Орна. Солнце затерялось далеко сзади в полях, тянущихся к западу, и на Темноборье мягко опускалась темнота. Но демон легко находил дорогу. Даже если бы он позабыл нужные тропинки, деревья и кусты не дали бы ему ошибиться. Они склонялись и расступались перед Орном, указывая путь. Орн и Элиа, которого он вез в санях, уже совсем углубились в лесную чащу, когда на небе заискрился Альвиан.

— Потерпи еще немного, — сказал демон, видя, что Элиа стал совсем бледным, и даже губы у него посерели, — Путь не очень далек, просто дорога плутает в лесу, и санки немного задерживают нас.

Друзья вышли на широкую поляну среди вековых елей. Кругом белел нетронутый снег, не помеченный ничьими следами.

— Орн, может, ты пойдешь дальше один? — спросил Элиа, присев в санях, — Я подожду здесь, а ты приведешь отшельника ко мне. Думаю, он не станет возражать, если сам выходит из леса к жителям Альдина.

— Ты уверен? — засомневался Орн.

Элиа кивнул.

— Так будет быстрее. Иди.

— Но…, — Орн нерешительно оглядел темнеющие лесные своды, похожие на запутанные коридоры, — А если волки?

Элиа слабо улыбнулся в сумерках.

— У меня есть меч, — сказал он, — Кроме того, я думаю, владыка Эверонт не затем так издевается надо мной, чтобы отдать так просто волкам на съедение. Ступай.

Орн укутал Элиа своим плащом поверх одеяла и зашагал в лес.

— Я скоро, — сказал он и скрылся в темноте.

Демон углубился в заросли густых колючих кустов и могучих елей. Даже в преддверии зимней ночи он легко узнавал дорогу. Он знал, куда ведет запутанная одинокая тропа. Не прошло и нескольких минут, как деревья расступились, и глазам демона открылась поляна. На ней одиноко возвышалась вековая ель. У самых ее корней чуть приподнимался засыпанный снегом холм земли. В нем чернела дыра входа, ведущего в землянку. По бокам от входа виднелись еще два отверстия поменьше — окна. Из них наружу лился слабый свет. Обозревая представшую перед ним картину, Орн поневоле ощутил холодок тревожного беспокойства. Ему вдруг захотелось бежать отсюда со всех ног. Чтобы прогнать наваждение, демон схватился за меч. От рукояти Дарано исходило живительное тепло. Орн покрепче сжал ее и решительно тряхнул светлыми кудрями.

— Это больше не повторится. Я свободен, — сказал он и зашагал к землянке.

Холодало. Мороз забирался под одежду, щипал лица. Чтобы переждать ночь и немного согреться, путники разожгли костер из палых веток, которые собрал Кадо. Он был рад дать работу рукам, чтобы избавиться от тревожных мыслей. Когда жаркое пламя заплясало в ложбинке на опушке, друзья расселись в круге света, протянув к огню руки.

— Я так с вами троллем стану! — проворчал Ронф, — Это они обожают ледышки, снег и все такое. А мы, гоблины, в горе живем, нам тепло подавай.

— Как я вас понимаю! — вздохнул Нок, вспоминая гномьи пещеры страны Пан, своей далекой родины.

— Да ну? — удивился молодой гоблин.

— Кто-то едет к нам, — сказал Вернигор, прислушиваясь, — Всадник движется со стороны Альдина. Но он не на лошади — слишком легкая поступь.

— А на ком? — хором удивились Ронф, Кадо и Нок.

Не успел Вернигор ответить, как на тропинке, ведущей от берега Альды к лесу, появился единорог. Его голубая шерсть отливала бирюзой в лунном свете. На его спине сидела рыжеволосая всадница в серебристом плаще, какие обычно надевают в дорогу эльфы.

— Тарилор! — в один голос завопили Кадо и Нок, вскочили и кинулись к эльфийке.

— Все-таки не утерпела, — улыбнулся Вернигор.

Тарилор спешилась и приняла в объятия гнома и Кадо. Орландо приветственно заржал.

— Что, соскучилась по нас? — поинтересовался Ронф.

— Ну, не совсем, — пожал плечами Вернигор.

Услышав его слова, эльфийка вдруг отпихнула от себя Кадо и Нока, да так, что те плюхнулись на снег. Карие глаза девушки сверкнули гневом.

— Я не могла остаться дома! — рассерженно воскликнула Тарилор, — Вы обманули меня. Вы все! Вы ведь знали, что Эзельгер…

— Что он не твой жеманный сородич? — перебил Ронф, на которого гнев эльфийки не произвел никакого впечатления, — Не-а, я не знал. И он не знал, — гоблин ткнул пальцем в Вернигора, потом в Кадо, — И он не знал. А вот он знал, — злорадно добавил Ронф, указывая на Нока, — И еще твоя бабуля, Восточный Колдун, король Эринард и Элиа. Здорово они тебя за нос водили, да?

Тарилор обеспокоено огляделась.

— А где Элиа и… Орн? — она произнесла имя демона так осторожно, точно боялась, что от этого он вновь окаменеет.

— В лес пошли, к отшельнику, — доложил гоблин, покосившись на темную массу деревьев, возвышавшуюся совсем рядом, — Кроме них этот вредноватый дедок никого к себе не пустил. Нам вот тут приходится дожидаться.

— Дожидаться! — возмущенно передразнила Тарилор и по-эльфийски подозвала к себе единорога, — Этот лес опасен. Как вы могли их отпустить одних?

Она уселась в седло и натянула поводья, разворачивая единорога к опушке.

— Таков был уговор с отшельником, — объяснил Вернигор, — Мы должны остаться здесь.

— Вот и оставайтесь, — заявила Тарилор, — А я не собираюсь!

Она похлопала единорога по шее, и он бодрой рысцой направился к деревьям.

— Не стоит туда лезть, госпожа! — всполошился Нок.

— Тебя деревья задавят! — крикнул ей в спину Ронф.

— Меня? — насмешливо удивилась Тарилор, и пригнула голову, проезжая под сплетенными ветвями молодых дубков.

Она и единорог буквально нырнули под своды леса и исчезли в темноте. Вскоре послышалось прощальное ржание единорога и хруст снега под его копытами.

— Эльфы! — Нок потрясенно развел руками.

— Какие они все-таки! — восхищенно вздохнул Кадо.

— Зловредные, — закончил Ронф.

— Не стоило ее отговаривать. Она все равно бы сделала по-своему, — заметил Вернигор.

Дверной проем в тайном прибежище отшельника был закрыт только старым войлочным одеялом. Орн отодвинул его в сторону и вошел в комнатку с земляным полом и низким потолком. Изнутри землянка больше походила на пещеру. Ее освещали только несколько свечей, наставленных прямо на колченогом низком столе, да огонь в очаге. Над огнем в котле булькало что-то, приятно пахшее травами. Пучки трав, кореньев, сухих ягод свисали и с потолка темной комнатки. Банками с мазями и лечебными настоями были заставлены кое-как сколоченные стеллажи у стен. Орн огляделся не без тайного замирания сердца, но нигде не увидел признаков темной магии, как в те времена, когда в этой землянке пряталась от чужих глаз Темная госпожа Моина. Поначалу самого отшельника, обитавшего здесь, демон тоже не увидел. Он вдруг услышал хрипловатое покашливание в пустой комнате, а когда обернулся на него, у маленького оконца возникла худая фигура. Спиной к Орну у окна стоял высокий, чуть сгорбленный годами старик в длинном одеянии непонятного цвета. Седые, как лунный свет, волосы в беспорядке спадали ему на спину и плечи.

— Чего тебе надобно, настырный эльф? — усталым голосом вопросил отшельник, медленно оборачиваясь, — Я ведь ясно дал понять, что не хочу, чтобы меня беспокоили.

У старика было худое лицо, обрамленное такой же седой, как волосы, бородой, и крючковатый нос. Глаза смотрели с прищуром, изучающе и, как показалось Орну, с издевкой. "С этими волшебниками всегда так, — подумал демон, — Все-то их уламывать надо, да уговаривать".

— Прости, почтеннейший, — поклонился Орн, — Но я ясно дал понять, что ты нам срочно нужен.

— Нам? — отшельник с недоумением огляделся.

— Нам, — подтвердил демон, — Собирайся. Мой друг нуждается в твоей помощи.

— В такой час? — ахнул отшельник.

— Время не терпит, — Орн обнаружил сохнущий на стуле у очага серый плащ и подал его старику, — Назначь оплату, я уплачу любую цену.

— Это тебе недешево обойдется, — недовольно проворчал отшельник и, кряхтя, набросил плащ на согбенные плечи, — Я старый человек, на улице мороз, ночь настает. Почему твой друг не пришел с тобой?

— Потому, что он не может идти, — сердито ответил Орн, — Заплачу, сколько скажешь, только собирайся быстрее.

— Охо-хо, — простонал отшельник и проковылял в угол за пеструю ситцевую занавеску, — Где там моя сумка со снадобьями? А посох? Я не помню, где посох! Как старику без палки ночью в лесу?

— Да, вот твой посох, — с досадой ответил Орн, заметив в углу за дверью крепкий посох из толстой и ровной ветви ясеня с набалдашником из большого, необработанного куска янтаря, — Хватит охать. Можно подумать, ты и впрямь на куски разваливаешься.

— Как знать, — усмехнулся отшельник довольно язвительно, — Годы мои немалые, все может быть. Скажи, что за хворь приключилась с твоим другом, сын Чудного народа? Какие травы взять с собой?

— Какие травы сам решай, — Орн вздохнул, — А хворь… Он заколдован. Темный маг сосет из него силы через волшебную вещь, к которой он привязан.

— Ну-у, — протянул отшельник, не забывая держаться за поясницу, — Это особая хворь. Это будет стоить… м-м… А почему ты решил, что в моих силах помочь твоему другу?

— Потому, жадный старикан, — отшельник гневно крякнул, Орн одернул сам себя и поклонился, — Потому, почтеннейший, что так сказала мудрая Генимар из Разнолесья.

— Ну! Сама Генимар? — удивился отшельник и забыл согнуться в три погибели.

— Она сказала, что только ты сможешь вернуть Элиа силы, — вздохнул демон.

— Элиа, гм, — пробормотал старик себе под нос и задумчиво запустил руку в бороду, — Ну, раз сама Генимар! Ладно, пойдем. Только я не поручусь за исход дела.

— Там увидим, — опять вздохнул Орн, откидывая одеяло над входом и пропуская отшельника вперед.

— Однако, десять монет ты в любом случае должен мне уплатить, — ворчливо добавил отшельник, с трудом взбираясь по ступенькам и всем своим видом показывая, как ему тяжело, — За то, что я таскался в лес такой холодной ночью. Я человек старый, кости у меня тоже не новые.

— Да, да, я понял, — досадливо махнул рукою Орн, — Получишь свои десять монет.

— И еще пять за снадобья, — осмелел старик, — Сбор трав и приготовление отваров отнимает много сил. Я человек старый…

— И еще пять монет, если перестанешь молоть языком и пойдешь побыстрее, — добавил Орн.

— Как скажешь, добрый юноша! — воскликнул отшельник, наконец-то выбираясь наружу, — Пойду быстро, как смогу. Только не обессудь — я человек старый, и ноги у меня тоже не новые.

Орн с трудом сдержал рычание. Он очень жалел, что больше не может превратиться в жуткое чудовище с клыками и когтями. Демон и отшельник вышли из-под шатра старой ели на поляну. Под луной на снегу виднелась цепочка следов, оставленная Орном. Отшельник, шедший впереди, остановился и шагнул в сторону.

— Ну, что еще? — охнул демон.

Опираясь на свой ясеневый посох, старик смотрел на Орна с ехидным дружелюбием.

— Показывай дорогу, сынок.

Орн никогда не думал, что десять минут могут показаться вечностью. Примерно такой отрезок времени прошел с тех пор, как он и волшебник покинули земляную хижину. Они едва-едва миновали поляну и сделали несколько шагов через чащобу по просеке. Всю их недолгую дорогу отшельник охал и жаловался на немочь да старость. Наконец, на повороте дороги он остановился и, согнувшись, бессильно повис на своем посохе.

— Ох, мои бедные старые ноги! — запричитал седой чародей, — Совсем отказываются идти. Может, сядем отдохнем, а?

— Нет, — Орн покачал головой и решительно шагнул к старику, — Дед, ты надоел мне, честное слово!

С этими словами Орн подхватил отшельника и взвалил себе на спину.

— Ох, поосторожнее, сынок, — застонал отшельник, но в его голосе демону почудились довольные нотки, — Ты ж все мои бедные старые ребрышки переломаешь!

— Потом, — скрипнув зубами, пообещал Орн.

Ветхий старик оказался не по годам тяжелым. "Ох, уж эти ребрышки да косточки! — с досадой подумал Орн, — Будто молодого несешь". Он набрал в грудь побольше воздуха и быстро, как мог, зашагал вперед.

— Ой-ёй-ёй, не так быстро! Голова кружится! — причитал старик, но Орн старался не слушать его завывания и упорно шел вперед.

Когда демон со старым волшебником на спине появился на поляне, над ней во всю светила луна. Орн всмотрелся в сумерки, посеребренные лунным светом, и с облегчением увидел, что Элиа сидит в санях там, где он его оставил.

— Ох, сил моих нет! — завыл отшельник, мешком болтавшийся у Орна на спине, — Остановись, дай отдышаться!

— Тебе? Отдышаться? — с трудом выдохнул Орн и без церемоний спихнул отшельника на землю, в сугроб.

— Ну, да, — как ни в чем не бывало, подтвердил старик, чинно оправляя свои изношенные непонятного цвета одежды, — Мне далеко до твоей эльфийской резвости. Я стар и быстро выбиваюсь из сил.

— Ну, надо же! — язвительно усмехнулся Орн и быстро зашагал к санкам, — Элиа, ну как ты?

Элиа открыл глаза и слабо улыбнулся, показывая, что с ним все хорошо. Но он был бледен и весь дрожал.

— Вот, отшельник доставлен, — Орн протянул руку, указывая на старика, и повелительно окликнул его, — Эй, иди сюда!

Но отшельник уже сам пробирался по сугробам. За его тощей фигурой по снегу скользила длинная угловатая тень. Приблизившись к Элиа, старик упер руки в боки и изучающе воззрился на юношу, склонив голову к правому плечу.

— Та-ак, — проговорил он, присев на корточки без каких-либо признаков старческой неловкости, и потрогал лоб Элиа, — Дело-то скверное, — он обернулся к Орну и строго взглянул на него, — А, ну-ка, разожги костер. Мне тепло нужно.

— Угум, — мрачно промычал Орн и пошел в лес за ветками.

Огонь, заплясавший на поляне под сводами заснеженного леса, подарил Орну некое подобие спокойствия. Круг теплого света внушал надежду на благополучный исход их долгого странного путешествия. Да и отшельник, как вскоре убедился Орн, был не просто старым ворчуном. Его деловитые спокойные движения показали, что он знает, что следует делать. В маленьком медном котелке над огнем старик заварил какие-то травы. В глиняной ступке он растолок одному ему известный порошок и добавил в снадобье. В скоре на огне закипело что-то пахнущее ароматно, сладко и немного пугающе.

— Так, — деловито промолвил старик отшельник, ни к кому не обращаясь, и снял свое зелье с огня, — Надо остудить.

Он поставил котелок в сугроб поодаль от костра.

— Но это долго, — заметил Орн, который, склонясь над отшельником, наблюдал за его действиями.

Старик не ответил, а только старательно присыпал стенки котелка снегом. К удивлению демона отвар почти сразу же перестал дымиться. Отшельник достал из сумы флягу с узким горлышком и нечто похожее на небольшое сито.

— Надо процедить, — опять сам себе скомандовал он и перелил отвар из котелка во флягу.

После чего склонился над Элиа, приподнял его голову и начал вливать отвар ему в рот. Юноша открыл глаза и посмотрел на отшельника снизу вверх.

— Маленькими глотками, — приказал старик, и, дав Элиа отпить еще немного, завернул его в одеяло и завинтил на фляге крышку.

Орн, по-прежнему наблюдавший за ним, заметил, что щеки Элиа немного порозовели, а в глазах появился мягкий блеск, не похожий на темное свечение от силы колдовского камня.

— Я немного ослабил связь с помощью снадобья, — сказал отшельник, убирая флягу в суму и подходя к огню, — Но это не надолго. Твоим другом надо заниматься в серьез. Связующие заклятия — это дело такое…

Он не договорил, покачивая головой, и протянул над огнем свои тощие старческие ладони. Орн последовал его примеру и подставил руки приятному жару огня, не снимая перчаток.

— Ты разбираешься в этом? — спросил он.

Отшельник важно кивнул.

— Я тоже с этим сталкивался, — осторожно проговорил Орн, — Знаешь, как-то один демон заколдовал некоего чародея, превратив его в дикого занбаргардского кота…

— А при чем тут связующее заклятие? — недоумевающее промолвил отшельник, не замечая его нерешительного тона.

— Ну, — опасаясь сболтнуть лишнее, Орн подбирал слова, — Он велел чародею оставаться котом до тех пор, пока сам демон не умрет.

— А-а, — понимающе кивнул отшельник, потирая озябшие руки над огнем, — И что, демон не умер?

— Умер, как миленький, — поспешно уверил его Орн, и, заметив усмешку на лице Элиа, продолжил, — Но потом другой чародей смог вернуть его обратно.

— Вот негодник! — возмутился отшельник, — И дальше что?

— И мне хотелось бы знать, — вздохнул Орн, — Как ты считаешь, если демон и чародей снова встретятся, то чародей опять превратится в кота?

— А чародей-то жив? — спросил отшельник.

— Да, — тихо, но решительно ответил за Орна Элиа.

— Жив, — спеша успокоить Элиа, подтвердил демон.

Отшельник задумчиво почесал в затылке.

— Ну, в кота он, может, и не обратится, — проговорил он, — Но уж лучше им близко друг к другу не подходить. Глазами не встречаться…Хотя, — он снова задумался, что-то прикидывая в уме, — В глаза смотреть — ладно, но вот дотрагиваться друг до друга нельзя.

— То есть, — с видимым облегчением спросил Орн, — если чародей захочет дать демону в глаз, то в его интересах так не делать?

— Ну, в глаз то можно и дать, — ехидно ухмыльнулся старик, — Если надеть перчатки. А вот пожать друг другу руки без перчаток…

— До этого вряд ли дойдет, — заметил Орн себе под нос, — Ясно. Значит, вот так можно, — он хлопнул отшельника по узловатой морщинистой руке, — А вот так нельзя, — от снял перчатку и повторил свое движение.

— Да, так нельзя, — машинально повторил старик, медленно выпрямился и застыл на месте.

В ту же секунду над лесом прокатился раскат грома такой силы, что дрогнула земля. Отшельника и Орна отбросило друг от друга, точно могучим порывом ветра. Этот порыв загасил огонь костра и всколыхнул снег над поляной. Снежная волна окатила Элиа с ног до головы, едва не перевернув санки, и засыпала Орна и темноборского отшельника, превратив их в живые сугробы.

— Придурок! Что ж ты за придурок! — опомнившись первым, завопил отшельник из-под снега уже не старческим и дребезжащим, а очень знакомым голосом, — Как же ты мне надоел еще в тот раз!

Элиа едва не закричал в голос. Отшельник сел в сугробе, отряхиваясь, и вместе со снегом с него будто сошли морщины и седина. Темные кудри, свежий румянец, голубые глаза — таким предстал перед Элиа его дядя, чародей Гвендаль Рено.

— А ты мне не надоел? — Орн выбрался из снега, свирепо сверкая пронзительными глазами.

Они устрашающе горели на серо-зеленом, изрытом глубокими трещинами морщин лице зеркального демона. Острые уши торчали по бокам лысого черепа, украшенного безобразными наростами. Узкий рот скалился хищными клыками.

— Ага, — торжествующе вскричал Гвендаль, слепил из снега комок и запустил демону в лоб, — Вот, наконец, твое истинное лицо, негодяй!

— Я негодяй? — Орн торопливо слепил снежок и пульнул его в лоб чародею, — Да кто спас твою кошачью шкуру от гарпий, помнишь?

— А кто меня в эту шкуру запихнул, помнишь? — рявкнул Гвендаль, хватая вторую горсть снега.

Крепкие снежные комья посыпались с обеих сторон. Элиа молча сидел в санях и не знал, как вмешаться. Сражение затягивалось. Чародей и демон явно жаждали наставить друг другу синяков.

— Орн! Дядя! — наконец, не выдержав, крикнул Элиа, — Посмотрите на меня!

Пальцы чародея, лепившие очередной снежок, разжались. Воинственный румянец, разгоревшийся в пылу схватки, погас. Гвендаль всплеснул руками, раздраженно отмахнувшись от демона, и устремился к саням, на которых сидел Элиа.

— Илюшка! — только один Чародей знал это имя и, услышав его, Элиа улыбнулся, — Прости, это все мой характер.

Он склонился к племяннику и обнял его. Демон, с мрачным видом наблюдавший эту сцену, подошел чуть ближе, но остановился на безопасном расстоянии.

— Ну, и что все это значит? — возмущенно спросил он, — Тебя все ищут, ты всем нужен. Где ты был? Все время прятался здесь?

Элиа подумал, что сейчас опять грянет гром, но Чародей только сокрушенно развел руками. Его плечи виновато поникли.

— Простите меня, — вздохнул он, говоря уже совсем другим тоном, — Я не мог по-другому. Мне пришлось скрываться. Потому что, ты прав, демон, меня многие ищут. Слишком многие.

Гвендаль кинул плащ на снег рядом с санками и присел на его край. Жестом Чародей предложил и Орну сесть рядом, но он обижено мотнул головой и остался стоять неподалеку.

— Я случайно узнал о пророчестве "Мудрости гоблинов", когда открыл копию книги в библиотеке Нитара, — продолжил он, — В списках его, конечно, не было. Подлинный текст во всех скопированных экземплярах приведен в сокращении. Таково распоряжение Палаты секретов в целях безопасности. Но когда я открыл книгу, на том месте, где должно было быть пророчество, вдруг вспыхнули буквы, и я его прочел. С той поры я не мог успокоиться. Я должен был узнать правду, чтобы понять, насколько велика опасность того, что пророчество может исполниться.

— И ты подался к гоблинам, — понимающе кивнул Орн.

— Да, — согласился Гвендаль, — Во время этой поездки я понял, что не один интересуюсь "Мудростью гоблинов". В подземных чертогах короля Фракнорка, я почувствовал, что за книгой охотятся.

— Поэтому украл ее сам, — язвительно заметил демон.

— Ну, да, — Гвендаль ничуть не смутился, — На всякий случай. А потом обратился ко внутреннему зрению, чтобы узнать, кому понадобились пророчества гоблинской чародейки Дорморк. Когда я понял, в чем дело, то был потрясен.

— Темные эльфы, — Элиа нахмурился, — Даже ты не мог такого предположить, да?

— Не мог, — Гвендаль кивнул, — Как не мог допустить, чтобы владыка темных эльфов Эверонт добился своей цели. С этой опасной книгой на руках, обвиненный в ее краже, я мог только спрятаться в Темноборье, окружив себя чарами. И постараться, сам оставаясь не узнанным, узнать как можно больше о планах врага.

— Они ужасны, — пожал плечами Орн, — Даже мне, демону, они не по вкусу. И другим тоже вряд ли понравятся.

— В планах Эверонта я играл не последнюю роль, — добавил Чародей, — Ему нужен наследник короля демонов. Он предположил, что им могу оказаться я.

— Он ничего не понимает в демонах! — презрительно скривился Орн.

Элиа тронул Гвендаля за руку.

— Дядя, тебе не о чем тревожиться, — проговорил он, — Мы знаем, что Эверонт заблуждается.

— Да, и я знаю, — кивнул Чародей, — Я видел королеву фей.

— Видел? — удивился Элиа.

Гвендаль вздохнул.

— Простите за еще одну хитрость, — сказал он смущенно и поправил золотую булавку, приколотую к вороту плаща Элиа, — Это не просто подарок добряка Олто Твинклуса. Это мой глаз. С его помощью я видел и слышал все, что с вами происходило. Но, к сожалению, не мог вмешаться. Даже тогда, когда на тебя, Орн, напали ночью в Аструме с осиновым колом.

Услышав это, Орн изменился в лице. Его зеленоватая кожа стала серой.

— Лар? — прошептал он одними губами.

— Нет, это был не Лар, — возразил Гвендаль, — Время изменило одного из Пятерых, он лишился волшебной силы и сошел с пути магии. Думаю, он даже не узнал тебя.

— Кто же это был? — спросил Элиа.

— Некто под личиной волшебника проник в школу Арлы Кан. Он помогал Эверонту, но преследовал свои цели, — ответил Гвендаль, — По-моему, он тоже считает себя наследником Одельгара. Поэтому он хотел убрать тебя с дороги, Орн. Я долго выслеживал его, но, увы, потерял в последний момент.

Орн нахмурился, слушая рассказ волшебника.

— Он сам нас найдет. Ему нужен меч, — сказал он и вдруг встрепенулся, прислушиваясь, — Кто-то едет прямо сюда.

Гвендаль приложил палец к губам, приказывая Элиа и демону не шуметь, и прислушался, напряженно вглядываясь в темноту леса. Орн сделал шаг вперед, в сторону лесных зарослей, медленно вытаскивая из ножен меч. Элиа выпрямился в санях, глядя в ту же сторону.

— Это свои, — тихим голосом сказал он, но более ничего добавить не успел: Орн тихо охнул, выронил меч и повернулся к лесу спиной, закрывая лицо руками.

У Гвендаля вытянулось лицо, когда на освещенную луной поляну из-под сводов заснеженных ветвей выехал голубой единорог. Его всадница, закутанная в серебристый плащ, нервно сжимала поводья и беспрестанно оглядывалась, словно кого-то искала. Увидев санки, она придержала единорога.

— Элиа! Ну, наконец-то я вас отыскала. Ваши следы так петляли, хорошо, что деревья указывали дорогу, — Тарилор увидела Гвендаля и от изумления едва не подняла единорога на дыбы, — Чародей? Ты нашелся! А где…

Она не договорила, увидев в отдалении темную фигуру, стоявшую к ней спиной. Орн сутулился и прятал свое страшное лицо в когтистых сморщенных ладонях. Не сводя с него глаз, Тарилор бросила поводья и спрыгнула с седла. Она прошла мимо Элиа и Гвендаля, словно забыв об их существовании.

— Орн, — проговорила эльфийка взволнованным шепотом, остановившись у демона за спиной, — Я не хотела, чтобы ты опять исчез. Не делай больше так.

Демон сгорбился еще больше, плечи его дрогнули.

— Не смотри, — выдавил он и замотал головой, — Не смотри на меня. Я ужасен.

Тарилор взяла его за плечи и заставила повернуться.

— Не прячься от меня больше никогда, — попросила она ласково и отвела ладони демона от лица, — Ты такой красивый, мой любимый.

Тарилор нежностью обхватила лицо демона ладонями и приникла губами к его потрескавшимся серым губам. Взирая на них, Гвендаль озадаченно изогнул правую бровь и покачал головой.

— Вообще-то, я начал мерзнуть, — недовольно заметил он, — И мир гибнет.

Он шагнул было к эльфийке и демону, но Элиа подался вперед и ухватил его за полу плаща.

— Не мешай, — сказал он строгим голосом, какого раньше у него не было.

Несколько секунд он смотрел на Тарилор и Орна серьезно и пристально. Потом его лицо озарила улыбка.

На сей раз поцелуй продолжался куда дольше, чем во сне, и оборвался только, когда закончилось дыхание. Когда Орн, к своему великому сожалению, оторвался от девушки, он осмелился открыть глаза и увидел в золотисто-карих зрачках Тарилор свое отражение. На него смотрел смуглый молодой человек с волнистыми темными волосами. Его глаза были так черны, что, казалось, не отражали света. Но ночью в темном лесу они светились счастьем, точно в ясный день. Увидев свое лицо, Орн невольно попятился назад и посмотрел на свои руки. Он увидел смуглые ладони и длинные сильные пальцы.

— Как тебе это удалось? — спросил он, снова подняв глаза на Тарилор.

Эльфийка счастливо улыбалась ему.

— Я не чародейка, — сказала она, пожимая плечами, — Но мы, эльфы, все такие.

— Этак мы здесь до свадьбы застрянем, — ворчливо заметил Гвендаль, усаживаясь в снег рядом с санками Элиа.

Словно очнувшись ото сна, Тарилор оглянулась на Элиа и Гвендаля и смущенно спрятала лицо у Орна на груди.

— Мы долго ждали своего часа, но теперь время на исходе, — продолжил чародей, — Пора оставить этот лес. Нас ждут друзья. И не только они.

— Сюда ты не больно спешил, — обняв Тарилор за плечи, язвительно отметил демон, — Пришлось тащить тебя на закорках.

— Я контролировал ситуацию, — возразил Гвендаль, поднимаясь на ноги и отряхивая снег с одежды, — Просто должен же я был как-то проучить тебя за мою кошачью жизнь.

— А мне казалось, тебе нравилось быть котом, — невозмутимо заметил Орн и повел Тарилор за руку к ожидавшему в сторонке единорогу.

— И мне так показалось, — сказал Элиа и поднялся на ноги.

— И мне, — согласилась Тарилор, берясь за поводья и поглаживая единорога по шее.

Все трое весело рассмеялись. Гвендаль насупился, слушая их смех.

— Заглянем в землянку, я заберу оттуда кое-какие нужные вещи. Потом отправимся к Вернигору и остальным, — сухо проговорил он и обижено добавил про себя, чтобы никто не слышал, — Мяу!