Забытая башня

ПОСЛЕДНИЙ ВЗДОХ

Время было на исходе. Так сказал Вернигор. Так гласило пророчество. Вед и сам чувствовал, что это так. На исходе было время короля Кальдиена. Он понял это, когда спрыгнул с седла во внутреннем дворе замка Аводор.

— Гонец от гроссмейстера к королю! Немедленно! — громко провозгласил Вед, понимая, что без этих слов он не сможет сразу же увидеть Кальдиена.

Его настойчивость возымела должный результат, к нему сразу подошел сенешаль замка и предложил проводить. Настороженные взгляды со всех сторон, угрюмые лица и плечи, вздрогнувшие при звуке королевского имени — вот, что заставило Веда остро почувствовать, как мало осталось времени. Сенешаль провел Веда длинными гулкими коридорами к уже знакомой двери в королевскую опочивальню.

— Его величеству немного лучше сегодня, — рассказал он по дороге.

— Но дела это не меняет, — вздохнул Вед.

Управляющий королевского замка воззрился на молодого воина с ужасом и украдкой огляделся по сторонам, но ничего говорить не стал.

— У вас действительно важные вести? — спросил он перед дверью.

— И секретные, — Вед потряс перед его носом фигуркой крылатой львицы, — Я представляю лично гроссмейстера Ордена Крылатого Льва.

Сенешаль поклонился скорее львице, чем юноше и приоткрыл перед ним дверь в королевскую спальню…

По дороге среди заснеженных каменных пустошей тем временем скакал всадник. Снег клубился, разлетаясь из-под копыт его лошади. Ветер раздувал полы его ярко-алого плаща. Впереди уже вставали на горизонте крепостные стены и башни стольного города Занрабада…

Кальдиен чувствовал холод. Он поднимался по ногам. Король знал, что когда он дойдет до сердца… Время от времени король начинал дремать. И тогда ему чудилось, что кто-то едет, скачет во весь опор по зимней пустынной дороге, приближаясь к Занрабаду, к замку Аводор и к нему. Кто-то, несущий весть, кто-то в красном плаще. В этом зыбком сне рядом скрипнула дверь. Кальдиен очнулся и увидел в красноватом свете светильников фигуру человека в плаще и дорожной одежде.

— Гонец от гроссмейстера, — голос был молодым, но уверенным, как у всех солдат Ордена.

— Наконец-то, — выдохнул Кальдиен и попытался приподняться на постели, — Помоги сесть.

Гонец склонился над ним и поддержал под локоть. Руки его с мороза были холодными. Синие глаза тоже глядели холодно и оценивающе. Королю стало неуютно.

— Ну? — резко спросил он, — Что у тебя?

— Письмо от гроссмейстера, — доложил гонец с приличествующим поклоном, — Отдать вам или прочесть вслух?

Король выпрямился и протянул дрожащую руку.

— Я еще в состоянии, — сухо промолвил он.

Гонец пожал плечами, доставая из поясной сумки свернутый лист пергамента. В выражении его лица Кальдиену почудилась насмешка.

— Читал? — догадался король.

Гонец пожал плечами. Он стоял, опираясь на изножье кровати и слегка наклоняясь вперед.

— Мне запретили, но я решил, что благоразумнее будет не тянуть время. Его у вас и так мало.

— Надо же! — презрительно фыркнул король, — И что там?

— Ничего, что сможет вас утешить, — поведал гонец, — Вернигор не нашел, того, кто вам нужен. Он лишь узнал, что его может указать Гвендаль Рено из Ильрагарда. Но пока не напал на его след.

— Проклятье, — проговорил Кальдиен сквозь зубы, и задохнулся от приступа кашля, — Подай мне питье и можешь идти отдыхать.

Молодой воин подал налитый из кувшина кубок, и король опять поймал на себе неприятный взгляд.

— Ну, чего еще? — недовольно поинтересовался он, сделав глоток.

— Гроссмейстер не может в силу обстоятельств прибыть в столицу. Он направил меня вместо себя, — скромно потупившись, заявил гонец.

— На случай моей смерти. Понятно, — кивнул Кальдиен, — Силенок-то хватит? Здесь такое начнется, — он замолчал, рассеянно глядя в сторону, из его груди вырвался вздох, больше похожий на стон, — Я думал, ты принесешь мне надежду, юноша! Но нет… Тьма сгущается над моим королевством.

— Ну, сами виноваты. Раньше надо было шевелиться, — заметил молодой воин, возвращая кубок на прикроватный столик.

— Дерзишь? — разгневанно вскинулся Кальдиен.

— Нет, — спокойно возразил гонец и снова подошел ближе, — Я помогу вам. Моим прежним учителем был Робур-младший, а до него Виго. Эти двое знали все о вашем деле. Вернигор прекрасный человек и верный подданный. Но он не знает, где искать.

— А ты знаешь? — перейдя на шепот, король невольно подался веред.

— Знаю, — вкрадчиво улыбнулся гонец, наклоняясь к нему.

— Чего ты хочешь? — шепотом воскликнул король.

Его сердце заколотилось от нетерпения, и холод, подбиравшийся к нему, на мгновение отступил.

— Немного, — гонец небрежно повел плечами, — Свободы для госпожи Эрии.

— Что? — удивленно прошептал король.

Посланник гроссмейстера склонился ниже. Теперь его холодные глаза были совсем близко.

— Какая участь ждет ее после вашей смерти? Белые траурные одежды и башня, где коротают век вдовствующие королевы?

— Таков законный обычай нашей страны, — пожал плечами Кальдиен, — Тебе-то что за дело?

— Я знаком с одной девушкой. Она так любит жизнь, она — сама радость жизни. И ей невыносимо будет видеть Эрию вечной королевой Белой башни, — ответил молодой воин Крылатого Льва неожиданно горячо, с тайным волнением, — Вы ее супруг, только в вашей власти все изменить. Дайте ей свободу после вашей смерти. Не слишком большая цена за имя мальчишки, которого вы выкинули вон и велели убить, если он вам придется не по нраву.

— Да как ты смеешь! — закричал король, вскипая от гнева.

На гонца это не произвело впечатления. Повернувшись спиной к королю, он разглядывал портреты королевской четы — Альмиена и его супруги, висящие на противоположной стене.

— Так что? — спросил он, мгновение спустя.

— Ладно, — проворчал Кальдиен.

Вспышка гнева отняла у него много сил. Слабость нахлынула, отдаваясь дрожью в ногах и руках.

— Тогда…

Гонец вынул из-за пазухи и проворно развернул перед королем листок пергамента.

— Это что? — удивился Кальдиен.

У него перед глазами летали черные мушки.

— То, о чем мы говорили, — усмехнулся юноша, — Подпись под указом поставьте.

— А, — устало вздохнул Кальдиен, — Перо неси. Там, на столе, чернильница.

Буквы на пергаменте плясали. Кальдиен царапнул по нему пером, гонец удовлетворенно кивнул.

— В секретере у камина возьми королевский знак. Чтоб никто не сомневался в твоих полномочиях подменить гроссмейстера, — усталость и сон все больше накатывали на короля, — Ты ведь не обманул меня?

Гонец поискал в ящике резного секретера и достал висящего на цепочке золотого орла с раскинутыми крыльями.

— Нет.

— Так говори, не тяни! — рассердился король.

— Хорошо, — гонец подошел и склонился над постелью.

Король оглянулся на дверь.

— Только тихо, — его голос звучал хрипло, дыхание становилось все чаще и тяжелее, — Смотри, если ты лжешь…

— Я не лгу, — гонец склонился к Кальдиену, прошептал что-то ему в ухо и выпрямился, глядя на короля сверху.

Сказанное будто пронзило Кальдиена ножом в сердце. Он отшатнулся, его тело выгнулось на широкой постели, а с губ сорвался вдох небывалого изумления. Он стал для короля последним.

Над снежными лугами, кронами лесных деревьев, зубцами ближних гор занимался бледный рассвет. Он ложился на белизну снега легкими розовыми отсветами, заливая спящую под сугробами речную долину, как вода вливается в широкую чашу. Город на дне долины уже давно не спал. Еще среди ночи, когда во врата царского дворца, отделенного от города мостом и Восточными воротами, постучали трое всадников, с дворцовых стен прогремели трубы. В городе загудел колокол ратуши, и на улицах зажглись огни. На рассвете по улицам уже нестройно маршировали отряды ополчения. Мимо царского дворца железной поступью шли латники, шагали лучники в кожаных куртках. Боевые лошади гарцевали слаженным строем, грохоча копытами по брусчатке моста, и несли в седлах закованных в доспехи конников. На их блестящих шлемах, похожих на луковицы, колыхались плюмажи зеленого цвета. Царица стояла на балконе, кутаясь в меха. Дыхание стыло на губах в холоде зимнего утра. Повелительница чародеев смотрела вниз на проходящие мимо полки, и ее брови были мрачно сведены над переносицей.

— Опять, — проговорила она, — Я думала, этого больше не повторится. Наивно было так думать.

Ронф, стоявший рядом, осторожно тронул ее за плечо.

— Смотри на это по-другому: мы идем на войну!

Под строгим взглядом Агенора, наблюдавшего за ними из комнаты, из-за стекла балконной двери, рука молодого гоблина быстро опустилась и даже спряталась за спину. Вернигор, также наблюдавший за проходом войска, улыбнулся краем рта.

— Да уж. Тебя-то такая перспектива радует! — невесело усмехнулась царица, — Я — другое дело.

— Не бойся, — Ронф постарался придать своему голосу мягкость, — Я буду тебя защищать.

Агенор за стеклянной дверью недовольно крякнул. Услышав его, царица смутилась и с еще большим интересом уставилась вниз.

— А что Чародей? — живо спросила она, — Он уже уехал?

— Да, он вынес Юна из дворца, посадил впереди себя на лошадь и растаял в воздухе, — поведала Ауриния, вынося на балкон поднос с чашками горячего чая, — Я чуть не умерла со страху!

— Колдовство, — с уважением проговорил Ронф и взглянул на свою правую руку, — Он, должно быть, почти добрался до своей первой цели. Кольцо-то начинает краснеть!

— Так давайте и мы не будем его подводить, — сказал Вернигор, — Даю вам полчаса на сборы, и выступаем. Мы должны как можно скорее пересечь долину с востока на запад и к трем часам дня быть у Врат Сингурских гор.

Заиндевевшие травинки хрустели под копытами лошадей. Кроны деревьев в лесу казались сплетенными из серебряного кружева. Тишина зависла под сводами глухих дальноземских чащ. Но она была обманчивой. Следуя за Гвендалем, Тарилор и Нок не проехали и пары миль по убаюканным зимой пущам Дальноземья, как им почудилось, будто издалека им навстречу катится гул. Он приближался, разливаясь в воздухе, от него земле передавалась дрожь.

— Что за чудо? — удивился Нок и привстал на стременах своего пони, точно мог увидеть что-то за деревьями, — Опять кобольды бегут?

— Это не кобольды, это лошади, — вслушиваясь, возразила Тарилор, — Их много, очень много. Наверное, пятьсот.

— Ничего себе табун! — недоверчиво удивился Нок.

— Это не табун, это отряд, — опять возразила Тарилор.

— Враги? — воинственно крякнул гном, хватаясь за топорик на поясе.

Гвендаль жестом остановил его.

— Мы в Дальноземье, — сказал он, — Здесь не может быть врагов. Только друзья.

Деревья тем временем расступились, и путники въехали на широкую круглую поляну, покрытую нехожеными сугробами.

— А мы здесь были! — воскликнул гном, указывая вперед.

Среди поляны возвышалось несколько статуй дев в длинных одеждах. Они играли на разных музыкальных инструментах.

— Поляна стражей, — кивнула Тарилор, — Всякого, кто проезжает по ней, заметят и встретят.

Не успела она договорить, как приближающийся гул, висевший в воздухе, раздался совсем рядом. С другой стороны на поляну выехали облаченные в кожаные доспехи, вооруженные мечами и луками, эльфийские всадники. На эльфах были зеленые плащи. Они заполнили всю поляну и свободное пространство между деревьями, и путникам на миг показалось, что наступило лето. Нок радостно вскрикнул: впереди отряда ехала принцесса Юрлин. Сзади нее ехали Агалад и Варион.

— Владыка Эринард послал нас вам навстречу, — сказала Юрлин, делая рукой приветственный жест.

— Уже? — удивился Гвендаль, — Мы даже не успели предстать перед королем и изложить свою просьбу.

— Ему известно о ней, — улыбнулась Юрлин, — Генимар прислала весть о том, что люди Запада нуждаются в помощи, что Эверонт-отступник собирает темное войско. Эльфы Дальноземья с радостью выступят в поход вместе с теми, кто вернул им короля.

Луга и низины отступали, дорога из долины шла на подъем. Она вела все выше и выше в холмы, покрытые глубоким снегом. Постепенно река и город Ильрагард остались позади, а холмы превратились в горы. Они были не так высоки и обрывисты, как горы Пан и не столь угрюмы, как дикие хребты Занбаргарда, но некоторые их вершины накрывали снежные шапки. У самого подножия Восточного хребта войско царицы чародеев въехало в каменистое ущелье. Его со всех сторон обступали светло-серые скалы, едва поросшие лиственницами.

— Серая скала, серая скала, — по обыкновению заворчал Ронф, исподлобья глядя на все вокруг, — Здесь все серое. И где она?

— Вот там, — Вернигор, ехавший рядом с ним и царицей, указал вперед.

На другой стороне ущелья возвышалась не острая каменная глыба, а огромная арка с плоской вершиной, на которой, как на помосте могло бы стать лагерем все войско. В середине арки ветрами и временем был выдолблен проход, способный пропустить летящего боевого дракона.

— И впрямь ворота! — ахнул принц гоблинов, — Их кто-то строил?

— Гномы, — ответила царица, — Много тысяч лет назад. Они жили в этих горах, добывая самоцветы. Потом ушли на север, в Пан.

— Потому что они жадные, и им все мало, — неприязненно заметил Ронф, — Здесь все изрыли, приперлись к нам! Ай!

— В чем дело? — спросил Вернигор.

— Кольцо кусается, — пожаловался Ронф, — Не иначе, как наш волхователь сделал какое-то из своих делишек. Вон, еще больше покраснело.

— Ваше величество! — окликнул царицу один из военачальников-чародеев, указывая на Серую скалу.

Воздух под аркой Сингурских Врат странно искрился и волновался.

— Ты прав, — сказала царица Ронфу, — Гвендаль привел войско эльфов из Дальноземья. Они с Ноком и Тарилор ждут нас по ту сторону Врат. Командир, ведите полки к проходу Серой скалы!

— Вот шустрый! — восхитился Ронф, все разглядывая кольцо, плоский ободок которого постепенно накалялся на его мизинце, — Интересно, он уже добрался до Колдуний на острове?

Серое зыбкое марево качалось в воздухе. Оно клубилось вокруг дома, наполняло сад и растекалось в разные стороны над озером и горной долиной. Очертания берегов, стволы деревьев, вершины гор — все растворялось в тумане, то появляясь, то исчезая. Тем не менее, древуны, собравшись на каменной веранде, выходившей прямо к озеру, вглядывались в густую завесу и ожидали чего-то, взволнованно покачивая ветвями. Лесные жители пребывали в этом волнении с самого утра, с того момента, как над горами забрезжил солнечный свет. Их ожидание было не напрасным. В какой-то момент седые туманы над озером расступились, и к берегу подъехала маленькая лодка на полозьях. Она легко скользила по льду под надутым ветром треугольным парусом. Ею правил кудрявый безбородый чародей в красном плаще. Когда лодка подкатила к причалу на острове, чародей убрал парус, закрепил лодку канатом и шагнул на мостки, ведущие к дому. Он нес на руках завернутого в плед юношу с растрепанной копной волос цвета опавших дубовых листьев. Юноша лежал у чародея на руках, бессильно свесившись. Глаза его были закрыты, он казался спящим.

— Ну, вот и добрались, — удовлетворенно молвил чародей, бросая взгляд на дом.

Радостно шелестя, древуны устремились ему навстречу. Чародей отвесил им поклон, продолжая удерживать на руках своего спутника.

— Скоро придет конец вашим тревогам, друзья, — сказал он, — Ведите меня к Белой Колдунье.

В темном квадрате стекла неожиданно вспыхнул свет. Он был приглушенным, словно шел издалека. Бледный поток света обтекал высокую женскую фигуру, очерчивая ее тонкий силуэт.

— Владыка Эверонт, приветствую тебя, — Олдрид поклонилась.

— Где ты? — удивился король темных эльфов, делая шаг навстречу зеркалу.

— В замке Морвита, в Гантагоре, — ответила колдунья, — Он оказался очень ценным союзником, хоть пока и не знает о том. Сей волшебник скрывает в своем замке тайное зеркало Алаоры, не учтенное чародейской Палатой секретов. Посредством его я и разговариваю сейчас с вами, мой король.

— Замечательно, Олдрид, — одобрительно кивнул Эверонт, — Как наши дела в Западных землях?

— Ваша армия почти готова, — сказала Олдрид, — Кроме моих чар, мы привлечем на помощь темное колдовство, которым располагает Морвит. Мы выбрали место сражения: недалеко от Гантагора, в горах есть ущелье Волчий коготь, возле горы того же названия. Оно широко посередине, но сжимается на входе и выходе. Люди будут там, как в ловушке. Мы уже позволили лазутчикам Ордена обнаружить нас там. Осталось лишь дождаться людей.

— И Черного Солнца, — хрипловатым от волнения голосом добавил Эверонт, — Его час скоро настанет. Прекрасно, Олдрид. Я доволен.

— Но есть кое-что, что меня тревожит, государь, — заметила эльфийка, — Гвендаль. Я видела его в зеркале. Он развил бурную деятельность. Он всюду. И собирает армии на подмогу солдатам Ордена.

— Не тревожься о чародее, — усмехнулся Эверонт, — Я сокрушу его. По его следу уже идут.

Утро приходило медленно и неохотно в западные края. Особенно зимой. Особенно накануне времени Черного Солнца. Морвит, чародей из Гантагора, знал это и не слишком удивлялся тому, что в десятом часу утра рассвет едва занимался над стенами города, видневшегося за узкими, как бойницы, окнами замка. Его удивило другое. Он точно знал, что после смерти жены, случившейся много лет назад, и отъезда дочери в школу волшебства в стране Пан, произошедшую также очень давно, в замке нет и не может быть кого-либо, кроме немногочисленной прислуги и его самого. Гости бывали у Морвита редко. Он был малоприятным человеком, поэтому к нему ехали лишь тогда, когда следовало засвидетельствовать почтение чародею и сеньору города. Или принести дары от сбора урожая и часть выручки с торговли. Господина Морвита такой уклад жизни устраивал: уединение позволяло ему предаваться любимому занятию — изучению темной магии. Подобные вещи не должны были стать известными всем и каждому. Именно поэтому Морвит замер от удивления в дверях своего кабинета. В глубине темной комнаты он увидел тусклое мерцание волшебного зеркала, с которого сняли покров. А рядом стройный женский силуэт.

— Кто здесь? — удивился Морвит, осторожно вступая в кабинет и досадуя мысленно, что волшебная палочка осталась в шкатулке на столике в его спальне, — Это ты вернулась, Арника?

Но женщина возле зеркала не была похожа на его дочь, будущую Колдунью Запада. Она была слишком худа и высока ростом. Одетая во все черное, с белыми, как снег волосами, она медленно повернулась, и тайный темный маг Морвит увидел острые, как у эльфа уши и бледное болезненное лицо.

— Здравствуй, господин Морвит, сеньор города Гантагора, — у незнакомки был нежный завораживающий голос, но его звук наполнял комнату холодом, — Ты нам очень нужен.

Морвит отступил на шаг, пятясь к двери. Она плавно закрылась у чародея за спиной. Морвит подумал, что неплохо было бы оглушить и обездвижить незваную гостью защитным заклинанием, но ощутил какую-то слабость и даже безразличие к происходящему. Это его встревожило.

— Вам? — переспросил Морвит, начиная испытывать страх.

— Нам, — с улыбкой подтвердила незнакомка.

Темнота в кабинете ожила. Из нее выступили другие высокие фигуры, на сей раз мужские. Они тоже были одеты в черное и остроухи.

— Вы эльфы? — спросил Морвит.

— Да, — тем же певучим нежным голосом подтвердила незнакомка, — Только не те предатели, о которых ты подумал. Мы настоящие эльфы!

Они выступили на свет, бледно струившийся из дальнего окна. У всех были бледные, как у мертвецов лица и пустые стеклянные глаза. Морвит похолодел.

— Темные! — выдохнул он.

Эльфы молча кивали головами. На их лицах застыли холодные улыбки. Их вид пробудил Морвита от нахлынувшего странного оцепенения. Он попытался снова отступить к двери.

— С чего вы взяли, проклятые твари, что я буду вам помогать? — разгневанно зашипел он.

— Мы так решили, — спокойно ответила темная эльфийка, и они все шагнули к Морвиту, окружая его.

Морвит выставил вперед ладони, очертив ими защитный круг.

— Я — поборник темной магии! — гордо объявил он, — Она подчиняется мне уже много веков. И какие-то ночные существа мне не указ.

Пустоглазая эльфийка ответила серебристым переливчатым смехом, от которого по кабинету прошла волна морозного холода.

— Все верно, Морвит, — сказала она и легко прошла сквозь начерченный ладонями чародея магический круг, — Но ведь помимо одной темной магии всегда есть и другая. И она нужна нам. Вся!

Далеко внизу, на земле, скованной снегом и холодом, день только занимался. А здесь, в высоких башнях Азатана, было уже светло. Портьеры на всех окнах в кабинете гроссмейстера были подняты, и в кабинет вливался солнечный свет. Он был ярок, но светлый диск на чистом небе смотрелся не так как обычно. Он казался расплывчатым желтым пятном, все больше теряющим форму. Евглен отметил это про себя, стоя у окна и слушая доклады разведчиков, высланных в окрестные леса и горы и только что вернувшихся. Они говорили с бывшим учеником серьезно и почтительно, без тени насмешки или пренебрежения, словно такой ход дел был им давно привычен. У самого Евглена тоже не было времени удивиться тому, как быстро изменилась его жизнь. Еще недавно он ходил хвостиком за Вернигором, стремясь выполнить любой его приказ, и вот теперь сам должен будет повести солдат Ордена на битву.

— И что же в конечном счете удалось установить? — спросил Евглен, оторвавшись от созерцания солнечного круга в небе.

— Похоже, — Робур-младший, командовавший разведчиками, склонился над расстеленной на письменном столе картой, — все следы ведут сюда.

Он ткнул пальцем в участок карты на западе.

— Ущелье Волчий коготь, — наклонившись над картой в свою очередь, молвил Евглен и поднял глаза на своего бывшего учителя, — Но это же настоящая западня!

Робур посмотрел на нового вестника гроссмейстера. На Евглене, снявшем дорожную одежду, снова была форма Ордена багряно-огненных цветов с крылатыми львами на плечах. Он казался очень взрослым, словно вернулся из путешествия много лет спустя.

— Верно, западня, — согласился Робур, — Они все рассчитали. Но есть ли у нас выбор?

Евглен покачал головой.

— Только один — сражаться, — ответил он, — Прикажи трубить сбор. Мы выступаем.

Он скрутил пергамент с картой в трубочку и убрал его в лежавший рядом сафьяновый футляр. Потом снова обратил свой взгляд к окну.

— Темные эльфы ждут часа, когда взойдет Черное Солнце. Тогда они будут непобедимы. Но мы придем раньше, чтобы начать битву до затмения. Постараемся их опередить.

Слушая его, Робур удивленно покачал головой.

— Ты говоришь, как …

— Как Вернигор? — Евглен улыбнулся, застегивая на плече короткий пурпурный плащ, и махнул рукой, — Да брось!

— Я хотел сказать, как Виго, — ответил Робур, — Как Вернигор, как все другие до них. Я не знал их, но думаю, они все были такими.

— Не выдумывай, — снова отмахнулся Евглен, — Поспешим.