Зачарованные тропы

Глава 1

Восседая на резном троне из черного дерева, Лангмар удовлетворенно созерцал на глазах становившееся все более пышным убранство холла вновь заселенного замка Падшего лорда Джетро. Еще совсем недавно все здесь было пустым и неухоженным, но вот уже несколько дней члены Черного братства воссоздавали былое великолепие и обустраивали жилые помещения для своих нужд

Немалую помощь оказывали им в этом злобные карлики, именуемые дуэргарами. Обнаружив неподалеку от замка массовое захоронение этих существ, Тергон-Газид воскресил целую сотню. Дуэргары являли собой неудачный плод одного из мрачных магических экспериментов дзергов. Создавая бессмертных надсмотрщиков для своих рабов, волкоголовые использовали в качестве исходного материала представителей самих младших рас. На основе тел эльфов, людей и орков были созданы вампиры ветвей нахейрос, золдан и кадрис. Лишь гномы не поддались древней злобной магии. Из них получились не кровососы, а гораздо более слабые монстры, которые, к тому же, не обладали бессмертием. Дуэргары, хоть и были склонны к людоедству и даже к поеданию себе подобных, вполне могли прожить и на подножном корме. В эпоху Волшебных войн дзерги использовали их в качестве "пушечного мяса" – наряду с троллями.

Статью эти твари более всего походили на больных или недоразвитых гномов. Черты лица имели дикие, почти звериные, а цвет кожи – такой, будто разлагались заживо. Хорошо хоть, соответствующий запах их не сопровождал. Но и без него эти "недогномы" были не самой приятной компанией. Впрочем, черным магам, обосновавшимся в замке Джетро, они подчинялись безоговорочно.

Сейчас два десятка дуэргаров, рыча и повизгивая, обставляли центральный холл, который в ближайшем будущем должен был стать залом собраний. Карлики расставляли мебель, развешивали ламбрекены, зажигали факелы на стенах, драили пол. То же самое происходило и в прочих помещениях цитадели.

Предстояли и другие работы – ремонтные, для которых силы и навыков даже ста дуэргаров было недостаточно. Никто из магов, и уж тем более дзерг, тоже не подумал бы прикасаться к зубилам и молоткам. Но это не являлось серьезной проблемой. В Диких землях, несмотря на их зловещую репутацию, имелось немало человеческих поселений, откуда черные братья могли выкрасть несколько жителей для рабства. Лангмар уже отправил шпионов в ближайшие деревни.

Здесь, в высившейся над бурным морем неприступной цитадели, бывшие колдуны чувствовали себя в абсолютной безопасности. Никто, кроме преданных делу Мрака людей, не знал о месторасположении их убежища. Можно было спокойно накапливать силы и готовить планы захвата. Сначала – Арлании, потом – всего континента, а после – и остального мира…

Портовый город Дарголан, входивший в состав Биланского герцогства и расположенный к западу от его центра, привык встречать множество кораблей. Ежедневно в его гавани останавливались разнокалиберные и разноцветные суда, привозившие грузы и путешественников с далеких континентов и островов. Люди – белые, краснокожие, смуглые, черные, как смоль, и даже с кожей голубоватого оттенка; эльфы – как темные, так и обыкновенные, делившиеся на бессчетное количество кланов; гномы – эти друг от друга отличались разве что цветом одежды – каждый день сходили по трапам на гостеприимную арланскую землю. Другие покидали ее – возвращаясь домой или же отправляясь в дальние странствия.

Кого здесь не видели уже много лет, так это орков. Представители этого народа, по праву считавшиеся лучшими мореплавателями Схарны, давным-давно покинули большую землю и обосновались на крупном архипелаге, носившем с тех пор название Орочьих островов. Орки жили там на полном самообеспечении и практически не контактировали с другими расами. Встретиться с зеленокожими можно было только в открытом море, куда они выходили рыбачить и охотиться на китов.

Разумеется, орки не стали бы давать от ворот поворот тому, кто захотел навестить их на островах. Но туда никто и не стремился – так уж повелось, что у людей, эльфов и гномов попросту не было с орками общих интересов.

И если кое-кто из обитателей Дарголана – здесь ведь проживало немало моряков – хоть раз в жизни да повидал живого орка, то в остальной Арлании о Владыках океана знали больше понаслышке да по книжкам.

Но даже для Дарголана появление у берега целых трех кораблей с орочьими флагами стало большим сюрпризом. Почти у всех, кто увидел эти маневренные фрегаты – за рыбой на таких судах не ходят – с мрачными изваяниями на носах и с красно-черными парусами, возникла мысль о нападении. Ведь орки никогда не привозили в Арланию никаких товаров и сами ничего не покупали у жителей континента. Тенларские торговцы, бывало, заворачивали на Орочьи острова, но возвращались несолоно хлебавши. Понятие роскоши было чуждо оркам: дорогие ковры, нежные шелка, драгоценности, изысканные пряности и прочие подобные вещи из стандартного купеческого арсенала нисколько их не интересовали. А все, что производили сами зеленокожие, было предназначено исключительно для потребления внутри их общины.

Кто посмекалистее, быстро понял, что трех кораблей – к тому ж, не самых больших, а значит, не слишком-то и вместительных – будет маловато для нападения на крупный, хорошо защищенный город. Но нашлось и довольно много паникеров, которые быстро разбежались кто куда с воплями об атаке орков. Привлеченные этими криками, к набережной стянулись менторы и солдаты. Они были готовы в любой момент отразить нападение, буде таковое состоится.

Опасения, впрочем, оказались напрасными. Орочьи корабли пришвартовались обычным порядком, даже не попытавшись пролезть к берегу без очереди. Для попытки атаки форта такое поведение было совершенно уж нетипичным.

Последние сомнения относительно мирных намерений прибывших в Дарголан орков развеялись, когда те сошли на берег. Это сделали всего пятеро – с корабля, на котором виднелись флагманские знаки отличия. Прочие два фрегата даже не стали опускать трапы.

Один из ступившей на дарголанский берег пятерки резко отличался от остальных. Он был одет во что-то наподобие черной мантии, имел длинные седые волосы и шел, опираясь на деревянный посох с причудливо изогнутым навершием. Большинство наблюдателей посчитали его за обычного старика – орки ведь тоже стареют – но те, кто читал книги по истории Схарны не вполглаза, сразу поняли, что видят перед собой шамана.

Возглавлял орочью делегацию широкоплечий рыжеволосый верзила в громоздком доспехе, с двумя устрашающего вида булавами на поясе и с кривым ятаганом в ножнах за спиной. Его моряцкие регалии, общие для всех рас, сообщали, что этот орк является капитаном и имеет внушительный стаж путешествий по океанским просторам.

В облике зеленого капитана присутствовала одна довольно забавная деталь. Длинные рыжие усы. Человек или гном с таким украшением не выглядел бы смешно, но на орочьем лице, где почти отсутствует нос, а губы считай, что и не видны, усы действительно смотрелись весьма нелепо.

Однако ж, те, кто находился поблизости от бравого капитана, постарались удержаться от насмешек по поводу его внешности. Орк и кулачищем может зарядить так, что улетишь вверх тормашками метров на десять, а если оружие в ход пустит, то и вовсе пиши пропало, если ты, конечно, не мастер фехтования.

Сами орки тоже не проявляли никакой агрессии по отношению к кому бы то ни было. Они, казалось, не особо-то и интересуются происходящим вокруг. Капитан спросил у кого-то из бродивших по набережной людей, как пройти к городской ратуше. Получив ответ, островитяне неспешно двинулись в указанном направлении. Корабли по-прежнему почти не подавали признаков жизни – на палубах не было видно никого, кроме рулевых. Стражи порядка, сочтя, что никаких эксцессов и дальше не будет, начали расходиться.

А пятеро орков через двадцать минут возникли на пороге кабинета дарголанского бургомистра. Последний, пожилой седовласый мужчина по имени Керрангар, был этим фактом шокирован и даже слегка расстроен. Шокирован – поскольку за свои шестьдесят два года он никогда не видел ни одного живого орка, а тут, поди ж ты, сразу пять. А расстроен лишь потому, что из-за их появления Керрангару пришлось оторваться от своей полуденной трапезы. Впрочем, данное неудобство бургомистр быстро устранил, приказав лакею принести вина и закусок для нежданных гостей. "С чем бы ни явились они сюда, обсуждать эти дела мы будем за едой", – подумал глава портового города.

– Приветствуем вас, сударь Керрангар, – раскланявшись, произнес лидер зеленокожей пятерки. – Меня зовут Бендрог Фар"Хаддерон. Я – командир личной гвардии короля орков Рагрида Четвертого и капитан фрегата "Лунный серп", на котором наша делегация прибыла в этот славный город. Также перед вами стоят: заместитель верховного шамана Шуад Дибберакс, лейтенант королевской гвардии Дефестор Шаргрим, и рядовые бойцы Уллар и Скитон.

Пожалуй, даже эльфийский князь не стал бы настолько подробно представлять всех, кто с ним пришел, но таков уж был этикет народа орков.

"Однако ж, крутые товарищи ко мне пожаловали, – подумал Керрангар. – Если не считать лейтенанта и рядовых, здесь сейчас находятся двое из первой десятки в иерархии Орочьих островов. Поохотиться на перепелов такими компаниями не ходят. Видать, дело у них и впрямь серьезное".

– В настоящее время в порту Дарголана стоят "Лунный серп" и еще два корабля, на которых находятся триста тридцать три орка-воина, – продолжал капитан Фар"Хаддерон – будничным тоном, как будто не король Рагрид был его непосредственным начальником, а Керрангар, и подобные рапорты орк сдавал дарголанскому бургомистру каждый день. – Мы отчалили от родных берегов, как только узнали о том, что случилось в Арлании. Мы готовы оказывать людям, эльфам и гномам континента Хайласт всяческую помощь в надвигающейся войне.

– Войне? – изумленно произнес бургомистр. – Какой еще, так ее-перетак, войне?

– Ну как же? – орочий капитан казался искренне удивленным, словно под окнами ратуши уже были слышны лязг мечей и стоны умирающих воинов. – В войне с воскресшими дзергами.

"Это, должно быть, какой-то розыгрыш", – подумал Керрангар, побледнев и схватившись за сердце…

Десять пар лошадиных копыт дробно стучали по камням дороги, ведущей из Эльнадора к Диким землям. "Отряд Дорнблатта" начал свой путь навстречу великой цели освобождения Схарны от древнего зла.

"Приключения начинаются, – мрачно подумал бывший разбойник, придворный маг, истребитель чудовищ и фермер, а ныне – вообще не поймешь, кто, Борланд из Альфенрока. – Да нет же, тролль побери! Они продолжаются! Надеюсь, хотя бы после того, как с Газидом и Лангмаром будет покончено, я смогу, наконец, как следует отдохнуть".

Сейчас, покуда до прямого взгляда в лицо опасности оставались сотни лиг извилистого тракта, можно было еще подумать о чем-то приятном – например, о грандиозной пирушке, которую Весельчак закатит для всего Альфенрока, когда этот незапланированный вояж благополучно завершится. Мысль о том, что их поход в логово Мрака может окончиться как-то иначе, Борланд старался к себе не подпускать.

Чтобы отвлечься от невеселых раздумий, он начал мысленно перечислять названия яств и напитков, которые украсят праздничный стол. "Жаль, что моих познаний в кулинарии и тонких винах не хватит на все время пути", – подумал Борланд.

Мысли о том, что ждет впереди, одолевали не только лидера отряда. На ту же тему размышлял и Заффа. Но, в отличие от Борланда, который опасался гипотетических, не возникших еще неприятностей, у дородного биланца недавно возникла вполне реальная проблема. Несколько дней назад Заффа встретил в Эльнадоре Синтию – женщину, с которой у него некогда был роман. Старые чувства вспыхнули с новой силой, но картину заметно осложнял факт замужества Синтии. Супругом же ее был не кто иной, как барон Деларвус Линорик. Этот аристократ обладал прескверным характером и имел весьма дурную репутацию. Узнай барон о том, что его жена вновь принялась крутить шашни с бывшим любовником – не миновать Заффе стрелы наемного убийцы в спину, или бокала с отравленным вином.

Далеко не радужными были и думы кандарского эльфа Индалинэ Итрандила. Участие в этом походе являлось для него серьезным испытанием. Но вовсе не потому, что Итрандил боялся встречи с дзергом и черными колдунами. Он не испытывал даже тени страха. Тревожило эльфа совсем другое.

Можно было даже не помышлять о том, чтоб обойтись без кровопролития, учитывая то, к кому они направлялись в гости. Хоть Индалинэ и получил на то благословение своего отца Эрталиона и заручился согласием совета эльфийских старейшин, ему все равно предстояло стать первым в Схарне эльфом, совершившим умышленное убийство человека – и, скорее всего, не одного. Пускай эти люди и являлись законченными негодяями – от испорченности своей они вовсе не перестали быть людьми.

Бард Намор Долгонос также не мог похвастаться благостным расположением духа. Правда, в отличие от Борланда, Заффы и остроухого, причиной его уныния был обыкновенный страх. Впрочем, боялся Намор не смерти. А того, что если костлявая ненароком приберет к рукам его душу, это помешает ему прославиться. Бард ведь, по большому счету, присоединился к команде Борланда именно с этой целью. Не сложилась у Намора певческая карьера – так пусть же Схарна узнает Долгоноса-героя! Иначе как-то уж совсем нехорошо получается.

А русского мага Андрея Королева сильнее всего заботило то, сумеет ли он найти общий язык со своими спутниками. Неосторожными высказываниями и необоснованным сарказмом в адрес Дорнблатта и Борланда Королев вызвал в членах команды недоверие к своей персоне. С этим нужно было что-то сделать, покуда оно не трансформировалось в неприязнь. Даже возвращение на Землю отошло в мыслях Андрея на второй план. Ведь вражда в собственном стане – совершенно недопустимое дело, когда за судьбу целого мира отвечают всего пятеро.

На деле их, конечно, было шестеро – Андрей покамест не знал об этом. Именно тот участник отряда, который имел наиболее мрачный вид, сохранял сейчас самое бодрое настроение.

Обернувшись летучей мышью, вампир Ревенкрофт летел вдоль дороги, параллельно движению всадников. И думал клыкастый поборник справедливости совсем не о том, как ему избежать проблем при встрече с Тергон-Газидом. Ревенкрофт был вполне доволен тем, как складывалась в последнее время его не-жизнь. Мир значительно изменился за те семь десятков лет, что нахейрос провел, отдыхая в своем потайном логове в катакомбах Биланы. Жить – Ревенкрофт по привычке употреблял это слово, хоть и не являлся по-настоящему живым – было теперь поинтереснее, чем до спячки. Особенно же радовал вампира тот факт, что он проснулся аккурат накануне нового конфликта, а не в спокойные, сытые и предельно скучные времена.

"Отряд Дорнблатта" успел отъехать от арланской столицы всего-то на пятьдесят лиг. Впереди лежал еще довольно долгий путь – границы с Дикими землями конники и их крылатый спутник должны были достичь дней через пять, не раньше. Конечно, куда удобнее было бы переместить героев к месту назначения при помощи Большого портала. Но, как не раз предупреждал Дорнблатт, это могло поставить под удар исход всей их миссии.

"Да ну и тролль бы с ней, с дорогой, – подумал Борланд, вспомнив о наставлениях архимага. – В конце концов, это гарантирует нам с ребятами еще как минимум пять лишних дней жизни".

Вечер, когда этот человек ступил на землю Эльнадора, запомнился многим. Всякий, кто видел его, останавливался и в течение долгих минут изумленно таращился вслед. Нет, появление на улицах арланской столицы мрачного великана с посохом в руке вовсе не сопровождалось никакими сверхъестественными событиями вроде свечения в ночном небе или раскатов грома из-под земли. Оно само казалось чем-то подобным – очень уж впечатляюще выглядел вновь прибывший…

Огромного роста, с престранными чертами лица и с уродливым горбом на спине, человек приблизился к городским воротам на границе между поздним вечером и ночью. Начавшие густеть сумерки мешали как следует его разглядеть. Припозднившийся путник словно бы сливался с темнотой – или вырастал из нее. От этого он казался стражникам, что первыми увидели его, еще громаднее, чем был на самом деле. Несмотря на то, что в городскую стражу нет дороги трусам, мужички в доспехах здорово струхнули, когда высоченный горбун в сером плаще внезапно возник в поле их зрения.

Но все же, они должны были выполнять свою работу. Хотя, конечно, стражи ворот готовы были пропустить гиганта в город, не сказав ему ни единого слова. Но тот, словно бы насмехаясь, сам остановился напротив, выжидающе глядя на стушевавшихся охранников. Он, несомненно, прекрасно осознавал, что его причудливая внешность внушает окружающим страх, готовый в любой момент перерасти в панический ужас. И вел себя сейчас так, будто хотел лишний раз убедиться в этом.

Так получилось, что ближе всех к горбуну оказался самый молодой из дозорных, начавший свою службу в городской страже лишь две недели назад. Звали его Шентор, и было ему всего-то девятнадцать лет от роду. Поняв, что просто так ночной великан не уйдет, юноша несколько раз оглянулся на своих сослуживцев, ища поддержки. Но тщетно. Никто не шагнул вперед, чтобы встать с ним плечом к плечу. Никто не проронил даже ободряющего слова. В доли секунды огромный мир словно бы сжался до небольшой площадки диаметром в несколько метров. И в центре ее, окруженные бескрайней темнотой, стояли молодой Эльнадорский стражник с алебардой в дрожащих руках и опиравшийся на длинный посох грозный гость из ниоткуда.

Шентор мгновенно понял, чем может быть чревата для него сложившаяся ситуация. Несмотря на то, что его так называемые товарищи, среди которых присутствовали куда более опытные бойцы, тоже не на шутку перепугались, единственным трусом в команде будет, в конечном итоге, объявлен он, Шентор. По очень простой, можно даже сказать – дурацкой, причине – он ближе всех стоял к проклятому горбуну! Начинать свою карьеру на службе у короля с такой нелепой оплошности было никак нельзя…

"Да пусть он хоть прихлопнет меня, как муху, но я не ударю в грязь лицом, – подумал Шентор и сделал шаг по направлению к горбуну. – Умру героем, а не обгадившимся от страха трусливым сусликом!".

Он все еще чувствовал себя так, будто во всей Арлании, да что там – на всем необъятном пространстве Схарны не осталось никого, кроме них двоих. Шентор заметил, что на лице горбуна появилось одобрительное выражение. Уродливый странник явно знал себе цену – как знал он ее и тем, кто мог позволить себе не бояться к нему приблизиться.

Но ведь Шентор боялся! В доли секунды перед юным дозорным возникла новая задача – теперь он должен был утаить свой страх не только от сослуживцев, но и от того, кто стал причиной этого страха. А уж это было куда как более трудным делом…

– Кто вы, сударь? – вопросил Шентор, переборов робость и стараясь говорить как можно тверже. "Сударь". Создание, что возвышалось сейчас над ним, соответствовало такому определению меньше, чем кто-либо другой в окружающем мире. Самый мерзкий из болотных троллей больше тянул на "сударя", чем этот чудовищный горбун.

Великан шагнул ему навстречу. Шентор чудом удержался от того, чтобы отскочить в сторону. Горбун теперь нависал над ним подобно серой скале. Стражник почувствовал тянущийся из складок одежды ночного гостя мертвенный холод.

Холод ли? Нет, пожалуй, то было нечто другое, совсем не родственное ослепительной белизне ледяных пещер, горделивому спокойствию заснеженных горных пиков, бодрящему дыханию зимы и торопливой звенящей прохладе родников. С горбуна же стекали невидимые потоки невыносимой скверны, само присутствие которой в мире, где существуют цветы и дети, было невероятным, недопустимым преступлением! Шентору захотелось швырнуть наземь свою алебарду – она все равно не помогла бы, вздумай горбун напасть – и, разрывая рот в безумном крике, стремглав броситься прочь. Неважно, в какую сторону – только бы подальше от него… Юноша с огромным трудом справился с парализующими волю эмоциями.

– Имя мое – Джорандо, – произнес великан. Шентор был потрясен, услышав его голос. Так мог говорить просвещенный человек приятной наружности и блестящих манер, но никак не… – ощупывая взглядом своего жуткого собеседника, Шентор пытался найти слова, которыми можно было бы его описать. "Урод". "Чудовище". "Исчадие Мрака". Ничего другого на ум.

– Какова… – слова застревали в горле. Сглотнув слюну, Шентор договорил до конца, решив, что ни о чем больше не станет спрашивать грозного визави:

– Какова цель вашего визита в Эльнадор?

– О, в этом нет никакой тайны, – улыбнувшись, сказал "человек", назвавший себя Джорандо. – Я – волшебник. Хочу устроиться преподавателем в вашу Магическую Академию. Навыки, которыми я владею, были бы очень полезны будущим магам, – с гордостью добавил гигант.

Шентор смотрел на его зубы. Все они имели один размер. Во рту Джорандо не было ни клыков, ни резцов, ни коренных – лишь ослепительно белые пластины передних зубов, одинаковые на обеих челюстях. "Как такое возможно?", – изумленно подумал Шентор. Увиденное слегка отвлекло его от мыслей об истинной сущности обладателя этих зубов.

Джорандо говорил мягко, вежливо и спокойно. Это слегка разрядило воцарившуюся у входа в Эльнадор напряженность. Многие маги – большие оригиналы, и порой они могут менять обличье, чтобы сделать более эффектным свое появление в обществе. Наверняка и этот из таких. Так рассуждали воины, охранявшие ворота, к которым подошел Джорандо. Но только не Шентор. Он ведь стоял ближе всех к страннику в сером плаще. Он видел. Он чувствовал.

– Должно быть, вы – известный волшебник, господин Джорандо? – набравшись смелости, спросил старший смены.

– Пока – не очень, к сожалению, – горбун улыбнулся еще шире. – Но могу вас заверить, в своей области я – непревзойденный мастер.

– А что это за область, позвольте поинтересоваться? – подал голос еще кто-то.

– А вот это пока – секрет, – на сей раз Джорандо продемонстрировал охранникам не улыбку, а что-то вроде ехидной усмешки. Он уже начинал им нравиться – несмотря на грозную внешность и бросающееся в глаза увечье. – Подчеркиваю – пока. Если мои планы осуществятся, то в самом скором времени вы все узнаете, – последняя фраза Джорандо звучала уже заискивающе – будто он и не мог разметать стражников двумя-тремя взмахами своего массивного посоха, даже не прибегая к магии. Только Шентор понимал, что горбун делает это специально, желая отвлечь охрану от опасных мыслей. Но предъявить ему было нечего. Догадки и доказательства – совершенно разные вещи, хоть оба слова и начинаются с одного и того же слога.

– Однако заинтриговали вы нас, – хохотнув, сказал старший. – В последнее время в Эльнадор приходит много крутых волшебников.

– Кого вы имеете в виду? – исподволь поинтересовался Джорандо.

– Не так давно здесь проходил сам знаменитый Кедрик, – сказал стражник. – Победитель дзерга Архун-Коллака. Думаю, вы слышали о нем.

– Кедрик, ну как же! – воскликнул горбун после крохотной паузы. – Я не просто слышал о нем. Он – мой давний знакомец. Стало быть, Кедрик сейчас в Эльнадоре?

– Нет, – покачал головой лидер дозора. – Я слышал, что Освободитель Биланы отбыл сегодня утром. Странно, конечно, ведь он, вроде бы, тоже собирался преподавать в Академии.

– Отбыл? – Шентор заметил, что великан выглядит скорее настороженным, нежели опечаленным. – Вот незадача. Мне бы очень хотелось с ним повидаться! – опираясь на посох, Джорандо двинулся к арке ворот. Еще пятнадцать минут назад стражники готовы были броситься врассыпную, но теперь, после столь милой беседы, они совершенно не боялись горбатого мага. Ну, не наделила его судьба благообразной внешностью – что уж тут поделаешь? Зато он вежлив и обходителен, и наверняка научит студентов Магической Академии множеству полезных вещей. Джорандо сейчас даже не казался стражам ворот таким же большим, как в тот момент, когда они увидели его.

Один лишь Шентор с прежней тревогой в глазах глядел, как удаляется серый горб. Юноша четко осознавал, что реальное положение дел вовсе не соответствует тому, что было сказано у ворот. Но вряд ли смог бы он объяснить кому-нибудь ход своих мыслей. Как можно втолковать обычному человеку, что нечто, кажущееся всем вокруг живым и добрым, на самом деле злобно и… мертво? Более того – является Смертью во плоти…