Зачарованные тропы

Глава 9

Троица будущих покорителей столицы с инструментами в руках расположилась в гостиной дома Феликса. Два гитариста и присоединившаяся к ним арфистка уже сыграли несколько песен и остались весьма довольны результатом. Им с ходу удалось настроиться друг на друга и найти единый ритм. Все получилось так, будто эти трое играют вместе уже не первый год.

Потом они сделали небольшой перерыв, чтобы перевести дух, выпить фруктовых соков и просто поболтать о жизни. Скольда и Эрис очень интересовало – чем закончился для Феликса вчерашний визит в "Три подковы". Судя по ссадине на щеке толстяка, драка минувшим вечером все-таки состоялась. Но кто вышел из нее победителем? Спрашивать было несколько неудобно, а сам Феликс не сказал на эту тему ни слова.

Первым не выдержал Скольд.

– Феликс, ты, помнится, собирался устроить вчера бучу в "Трех подковах", – сказал он, с самым невинным видом глядя на друга.

– Так я ходил туда, – пожав плечами и зевнув, ответил Феликс. – Как и намеревался, всыпал этим нытикам по первое число. Будут теперь знать, где раки зимуют, – ухмыльнулся здоровяк, выставив перед собой огромные кулаки. Скольд заметил, что кожа на костяшках пальцев правой руки Феликса слегка ободрана.

– Один из них пытался прикрыться табуреткой, – пояснил Феликс, увидев, куда смотрит его приятель. – Это ему нисколько не помогло – вылетел на улицу вместе с обломками своего "щита".

– А ссадина на щеке откуда? – полюбопытствовала Эрис. – Среди них все же нашелся смельчак, рискнувший ввязаться в драку с таким внушительным противником?

– Смельчак-то нашелся, и даже не один, – усмехнулся бард. – Только это не их работа, а моя собственная.

– Как это? – недоуменно спросил Скольд.

– Это когда я врезал кулаком по столу, на который запрыгнул Ганри, – сказал Феликс. – Стол разлетелся на куски, и одна из мелких щепок оцарапала мне щеку. Я, конечно, заплатил потом Фаргусу за причиненный ущерб.

– Ганри не попытался атаковать тебя при помощи магии? – поинтересовался Скольд.

– Нет, – улыбнулся Феликс. – Ганри, конечно, превратился в ужасно скверного типа, но он ведь, все-таки, остался белым магом. Ему ничего не стоило изжарить меня молнией или потоком пламени, но… добрым волшебникам такие вещи запрещены. Единственное, что он мог попытаться сделать, так это наложить на меня какие-нибудь магические оковы. Но этого старый пьяница сделать не успел.

– Неужели ты и его побил? – не слишком одобрительно произнесла Эрис. – Нехорошо как-то. Пожилой человек, все-таки.

– Ну что ты, вовсе нет, – осклабился толстяк. – Я ведь недаром брал с собой лютню. Сразу, как вошел в таверну, разнес стол под Ганри и вызвал с помощью волшебной музыки двух крупных пауков. Они спеленали старика так, что он до самого конца разборки сдирал с себя паутину.

– Ух ты, здорово! – восхищенно воскликнул Скольд.

– В общем-то сам Ганри не так опасен, как его молодые воспитанники, – сказал Феликс, отхлебнув апельсинового сока. – Кто знает, что может взбрести им в головы. А ну как захотят приблизить этот свой "конец света", чтоб он не был так страшен. В общем, собраний этого сброда в "Трех подковах" больше не будет. Я строго-настрого запретил им продолжать это безобразие и пообещал время от времени заглядывать туда с проверкой. Так что, по большому-то счету, это Фаргус должен теперь мне приплачивать, – весело заключил бард. – Давайте-ка сыграем еще что-нибудь из классики, а завтра уже начнем разбирать мои песни.

– Что именно будем играть? – уточнила Эрис. – Я далеко не все мелодии могу исполнить на арфе.

– "Мага Зеркальной долины", – ответил Феликс. – Там довольно простая музыка.

– О, эту я знаю, – обрадовалась девушка.

– Одна из самых популярных, – кивнул бородач. – В Эльнадоре есть места, где частенько кучкуются студенты Магической Академии. А для них эта песня – своего рода гимн, квинтэссенция всей их жизни. Так что я всегда знаю – даже если день не задался, стоит лишь спеть "Мага" на входе в таверну "Кабанье логово", и ночлег с ужином обеспечены. Даже самый бедный из студентов не пройдет мимо барда, поющего эту песню, не бросив хоть какой-нибудь монетки в его шляпу. Ну что, начали? – Феликс ударил по струнам и запел:

Я слышал о маге Зеркальной долины.

Хотел бы увидеться с ним.

Тот край, где уносятся к небу вершины,

Его лишь заботой храним.

Волшебник, чья память обширней, чем вечность,

Чья сила древнее земли,

Живет, чтобы все остальные беспечность

Свою сохранить бы смогли.

Спокойный и светлый хранитель покоя

Живущих с ним рядом людей,

Он знает всех лучше, что это такое -

Терять самых лучших друзей.

Он помнит такое, чего мы не знаем

И вовсе не сможем узнать.

Он может единственным верным ударом

Повергнуть всю черную рать.

– Это ведь, если не ошибаюсь, очень старая песня? – спросил Скольд, сыграв последние ноты.

– Ага, – кивнул Феликс. – Ей больше трех столетий, это уж точно.

– Ничего себе! – присвистнул паренек. – Наверное, это был поистине великий маг, раз даже песню о нем поют по сей день. Я даже про Ингардуса ни одной не слышал. Феликс, ты знаешь что-нибудь об этом волшебнике?

– Да откуда ж? – бард пожал огромными плечами. – К сожалению, история не сохранила для нас даже имени поэта, который сложил эту песню. К тому же, Зеркальная долина, о которой здесь поется, расположена в Ончанде, а это, как ни крути, – другой континент. Так что я действительно не знаю, кем он был, этот маг.

– А вдруг это как раз и был Ингардус? – мечтательно произнес Скольд.

– Как я уже сказал, мне про то ничего не ведомо, – широко улыбнувшись, развел руками Феликс. – Да и какая, в принципе, разница? Хотя, знаешь, среди юных волшебников бытует легенда, что главный герой песни до сих пор жив и не сменил места жительства. Так что, когда у тебя появится достаточно свободного времени, можешь сгонять за океан и пообщаться с ним с глазу на глаз.

– Это была последняя песня? – уточнила девушка.

– Ну да, – сняв с плеча ремешок гитары, Феликс повесил инструмент над кроватью.

– Что ж, до завтра, – Скольд встал и направился к выходу. Юный музыкант заметил, что Эрис не торопится собираться домой. "Вряд ли они намерены продолжить репетицию, – подумал Скольд. – Повезло Феликсу, ничего тут больше не скажешь".

– Да что же это творится, в самом-то деле?! – Шентор в сердцах пнул подкатившийся к ногам шарообразный колючий куст. Вернее сказать – попытался пнуть. Как назло, в этот миг очередной порыв ветра подхватил растение и помчал прочь. Стражник едва не упал, но слава богине, успел схватиться за ближайший каменный уступ.

"Богиня? Вот как раз к ней у меня накопилось немало вопросов, – раздраженно подумал юноша. – Где я? Существует ли вообще то место, куда, по рассказам жрецов, люди должны попадать после смерти? Я ведь умер, тролль побери, а впечатление такое, будто меня всего лишь забросило на другой край света".

Да, на что, на что, а на божественные чертоги окружающий пейзаж нисколько не походил. Бесплодная серая пустыня, а в ней – скалистый каменный лабиринт, по которому Шентор бесплодно блуждал уже несколько часов кряду. Пустыня – но не жаркая и сухая, а отданная во власть злому студеному ветру, который мог вызвать любые эмоции, кроме радости. Плюс к этому – постоянное осознание того, что сам ты – не более чем покойник.

Или все-таки нет?

– А, гори оно все синим пламенем! – Шентор уселся на одиноко лежавший валун и начал тихонько всхлипывать. Вскоре всхлипы эти переросли в самые настоящие рыдания. Но в таком месте, как это, мужественные юноша мог себе такое позволить – стесняться-то было некого.

– Что со мною случилось?! – закричал он после нескольких минут отчаянного плача. – Умер я или нет?!

– Да умер, умер, – раздался вдруг за спиной басовитый, с хрипотцой, голос. – Чего так нервничать по столь ничтожному поводу?

Шентор вздрогнул и спрыгнул с камня. Еще не приземлившись, он развернулся на сто восемьдесят градусов. При этом юноша исхитрился еще и вытереть слезы.

При виде того, кто его испугал, у Шентора глаза полезли на лоб. Правая рука стражника молнией метнулась к поясу и… схватила воздух в сантиметре от пустых ножен. Меч Шентора, в отличие от его одежды и доспеха, остался в Эльнадоре, в доме предателя Харнулла. Остался торчать в груди убитого, но тут же воскресшего чернокнижника Джорандо.

– Не паникуй, – произнес собеседник. – Я не причиню тебе вреда.

– Ага, так я тебе и поверил, – сказал, попятившись, Шентор. – Чтоб демон и не набросился на человека?!

Шентор в первый же миг понял, кто перед ним. Да это и слюнявый деревенский дурачок бы понял: ярко-красная кожа, копыта, хвост, четыре руки, жуткая морда, клыки, рога – да еще и крылья за спиной! Конечно же, стражнику повстречался демон. Да он, судя по следующей сказанной фразе, и не пытался прикинуться кем-то иным.

– Демон – не значит враг, – рассудительно произнесло чудовище. – Да и потом, задумай я на тебя напасть – ты б у меня и взвизгнуть не успел.

– Я не девчонка, чтобы визжать! – оскорбленная гордость заставила Шентора забыть об исходящей от демона опасности – но лишь на один краткий миг. – Значит, не собираешься нападать? – уточнил стражник.

– Не собираюсь, – демон кивнул своей устрашающей головой – впрочем, устрашающими у этого существа были абсолютно все части тела.

– Тогда, может, скажешь, кто ты такой, и откуда взялся? – Шентор слегка расслабился, но покамест предпочитал, чтобы между ним и краснокожим чудовищем оставалась преграда в виде камня.

– Как ты только что совершенно справедливо подметил, я – демон, – на морде грозного собеседника появилось некое подобие улыбки. А зовут меня Бельд-Резен. Что же до второго вопроса, то он был задан некорректно. Я ниоткуда не взялся. Я уже был здесь, когда появился ты.

– Странно, почему же тогда я сразу тебя не заметил? – удивился стражник. – Ты, вроде, не маленький.

– Я был погружен в раздумья, – ответствовал Бельд-Резен. – В такие моменты мы, демоны, уходим в себя настолько, что становимся практически незаметными для окружающих. Ты принял меня за часть этой скалы, – демон постучал своим длинным хвостом по камню за спиной. – А потом твой плач стал настолько назойливым, что мне пришлось отвлечься от размышлений.

– Понятно, – промолвил юноша. – А меня зовут Шентор. Я – стражник из столицы Арлании, Эльнадора. Может, слышал о таком месте.

– Да-да, конечно, – кивнул Бельд-Резен. – Не только слышал, но и бывал там. Совсем недавно общался с вашим архимагом. Он иногда вызывает меня, когда ему не хватает мозгов, чтоб самому разобраться с собственными проблемами.

– Дорнблатт вызывает демонов?! – изумленно воскликнул Шентор. – Не может быть!

– Мне ты этого доказать не сможешь, – ухмыльнулся рогач. – И Дорнблатт, и многие другие маги Схарны частенько ищут помощи у нашей братии. По большей части как раз белые маги – среди чернокнижников мало кто на такое способен.

– Погоди, так значит… вы не злые? – спросил стражник, которому было довольно трудно переварить услышанное.

– Не все, – сказал демон. – Ровно пятьдесят процентов.

– Ага, понятно, – кивнул Шентор. – Злые демоны и добрые демоны. Так же, как и волшебники.

– Не сказал бы, – покачал головой Бельд-Резен. Повисла напряженная пауза. "Дурак я, что ввязался с ним в разговор, – подумал Шентор. – Надо было бежать отсюда без оглядки. Сейчас он скажет: "Злые демоны и очень злые демоны", а после набросится на меня и разорвет на части".

– Те из нас, кто не склонен творить зло, придерживаются нейтральных взглядов на жизнь, – сказал, наконец, Бельд-Резен. – Мы занимаемся собственными делами, не вмешиваясь ни в какие конфликты. За очень редким исключением.

У Шентора, что называется, отлегло от сердца. Но он все же решил окончательно удостовериться в том, что общение именно с этим демоном ничем ему не грозит.

– Ты сказал "мы", – промолвил стражник. – Можно ли из этого сделать вывод, что сам ты – как раз такой демон, который ни во что не вмешивается?

– Ты угадал, приятель, – кивнул рогач. – Вторая смерть подряд тебе не грозит.

– Вторая смерть? – изумился Шентор. – Но разве такое возможно?

– В тонком слое реальности еще не такое возможно, мой юный друг, – сказал демон. – И вторая смерть, и третья, и даже пятидесятая.

– В тонком слое? – юноша огляделся, хотя и знал, что не обнаружит вокруг себя ничего нового. – Так это место – тонкий слой реальности?

– Он самый и есть, – кивнул Бельд-Резен. – Все разумные существа, чья жизнь оборвалась на Схарне, для начала оказываются здесь. А дальше уж как повезет.

– Значит, я все-таки умер, – пробормотал Шентор.

– Уж в этом можешь не сомневаться. Тебя ведь убили, верно?

– Откуда ты знаешь?

– Догадался. Во-первых, ты слишком молод для человека, умершего естественной смертью. А во-вторых – твоя работа была связана с риском. Стражник. Сунул нос не в свое дело, так?

– А ведь и верно, – невесело усмехнулся Шентор. – Да, именно так все и произошло. Меня убил чернокнижник по имени Джорандо. А перед этим я его убил, только он…

– Не так быстро, – прервал его Бельд-Резен. – Вот что, Шентор, давай-ка присядем на этот камень, и ты поведаешь мне обо всех обстоятельствах твоей гибели. Обожаю трагические истории. Они меня ужасно веселят.