Зачарованный сад

Прогулка вторая. Бельтайн в природе и мифологии

Бельтайн — это начало лета в кельтской мифологии. И здесь нас ждет первый вопрос: а зачем нам, русским людям, кельтский праздник? Между тем с некоторых пор кельтская культура стала одной из наиболее популярных национальных культур и в России, и в мире.

Секрет в том, что обычному горожанину народная культура интересна только в обработанной форме, а кельтскую мифологию начали обрабатывать почти тысячу лет назад. Из кельтских мифов и сказаний родился рыцарский роман, из которого много позже выросла вся современная литература фэнтези (и шире — культура фэнтези, включающая и фильмы, и компьютерные игры, и наряды, и музыку…). Еще одна причина — собственно кельтская музыка: наверное, у каждого, кто интересуется мифологией, есть своя подборка любимых кельтских мелодий. Прежде чем захватить плейлисты всего мира, эта старинная музыка совершила путешествие из Ирландии в США, а уже оттуда вернулась в Европу, обретя современную популярность.

Третья причина ближе к нашей теме. Жители городов, тоскующие по природе, романтизируют образ кельтского жреца-друида, который якобы жил в гармонии с лесами. Поскольку о друидах и ученым известно немного, это дает невероятный простор для фантазий. Даже в Советском Союзе распространялись «гороскопы друидов», отпечатанные на пишущей машинке, которые, разумеется, не имели никакого отношения к кельтской культуре, но мы тогда могли об этом только догадываться.

Итак, распространение фэнтези, популярность кельтской музыки (в том числе стилизаций под нее) и грезы о друидизме — все это приводит к тому, что мы охотно отмечаем кельтский праздник начала лета. Но вот вопрос: что, если «кельтский праздник» в нашем понимании окажется весьма далек от того, что праздновали кельты?

Кельты были, прежде всего, народом скотоводческим. Два основных события в их календаре — Самайн (1 ноября, начало зимы) и Бельтайн (1 мая, начало лета) — были связаны с пастбищами: на зиму стада овец перегоняли на ближние, на лето уводили их на дальние. (У славян сходными праздниками были два Юрьевых дня, они же Егорий Вешний, о котором мы будем говорить совсем скоро, и Егорий Осенний.) Эти странствия кельтских пастухов в итоге дали нам образ рыцаря, едущего в поисках приключений от одного волшебного замка к другому, а в злодея-великана превратился могучий мрачный свинопас, который управлялся со своим весьма опасным стадом при помощи дубины.

^{Друиды. Иллюстрация Джозефа Кронхейма из книги «Картины английской истории». 1868 г.}

^{Wikimedia Commons}

Итак, кельтам надо было уйти со скотом на дальние пастбища, а перед этим — обеспечить магическую защиту животным. И вот здесь мы подходим к разнице между язычеством и неоязычеством.

^{Цветение рябины. Фотография Александры Чурилиной.}

^{© Чурилина А., фото, 2025}

Рябина в кельтской мифологии — одно из важнейших деревьев: она оберегает от контактов… с эльфами. Современный мистик идет в лес именно затем, чтобы встретиться с волшебством, а для язычника все вокруг него — это бушующий мир магии, и язычник стремится обезопасить себя от нее или хотя бы ввести отношения с ней в некую систему. Рябина была для кельтов одним из тех деревьев, которые защищали их от мира волшебства. И принятие христианства в этом мало что изменило. Осенью, когда эльфийские кавалькады носились по дорогам и бездорожью, крестьянин обвешивал свой дом гроздьями рябины снаружи и изнутри, чтобы она защитила его от эльфов, а за зиму подъедал этот запас ягод. И рябина действительно защищала его — своим внешним видом от осенней депрессии, а витаминами — от многих других проблем.

^{Танец эльфов. Август Мальмстрём, 1886 г.}

^{Nationalmuseum Sweden}

Современный неоязычник живет в многоэтажке, и если станет обвешивать свою квартиру рябиной, то целью его будет впустить в свой дом Лес, привлечь внимание волшебных сил. Иными словами, на примере рябины мы четко видим, что главная разница между язычеством и неоязычеством — не в том, что второе придумывает неких новых богов (это частности), а в векторе: язычник живет в мире, переполненном хаотической магией, и хочет освободиться от этой стихии, а поскольку это невозможно, то хотя бы ввести отношения с ней в какую-то систему; неоязычник живет в мире, напрочь лишенном магии, и хочет ее хоть как-то вызвать и привлечь. Рябина из средства защиты от эльфов стала средством их вызова.

^{Зачарованное дерево. Ричард Дойл, 1868 г.}

^{The Metropolitan Museum of Art}

Но вернемся к Бельтайну. Вера в защитные свойства рябины была столь сильной, что ее ветки непременно добавляли в ритуальные костры. Это тот случай, когда полезное растение используется бесполезным образом. Дело в том, что в древесине рябины высокое содержание влаги, поэтому горит она плохо (опытные туристы именно по этой причине делают из рябины перекладину для котелка или костровую палку). Но вера в то, что рябина отгонит любую нечисть, была так сильна, что рябина должна была магически усилить жар священных костров.

Когда Европа уже давно и прочно была христианской, обычай «собирать май», то есть цветы на 1 мая, оставался неизменным. Более того, он дошел и до России. Если вы внимательно почитаете роман Гончарова «Обломов», то обнаружите, что в его начале к Обломову приходят гости с гуляния на 1 мая. Знаменитые рабочие «маевки» в дореволюционной России были обязаны все тому же языческому, по сути, празднику в цветущем лесу, только рабочие под видом гуляний проводили нелегальные собрания. Значимость этой даты была настолько велика, что со сменой календаря в 1918 году праздник Первомая не передвинули на две недели позже, как это произошло с датой Великой Октябрьской социалистической революции, которая стала отмечаться в ноябре.

Но вернемся в средневековую Европу. Молодежь отправлялась в лес не только ради сбора цветов для украшения жилищ, но ради веселья, которое подразумевало высокую сексуальную свободу. Священник XVI века негодовал, что сотни дев уходят в лес, и лишь треть возвращается неоскверненными. Это было больше чем свобода — это были эротические ритуалы, которые должны были помочь собрать богатый урожай и получить большой приплод скота.

А поскольку кельтская мифология послужила источником рыцарских романов, в них мы встречаем вполне пристойную и рациональную историю о том, как королева Гвиневера со свитой отправилась в лес на Майский день собирать цветы, но на нее вероломно напал рыцарь Мельвас, захватил ее в плен и принуждал стать его любовницей. Сопровождающие королевы не смогли оказать сопротивление Мельвасу, потому что были без доспехов, а он и его люди в броне. История спасения королевы от этого негодяя не относится к нашей теме, нам интересно переосмысление в куртуазной среде народного обычая ритуального соития.

^{Ветреница дубравная. Фотография Александры Чурилиной.}

^{© Чурилина А., фото, 2025}

Вы наверняка что-то слышали о том, что Бельтайн — это праздник, когда Великая Богиня вступает в брак. Возможно, даже знаете, что она вступает в брак с Рогатым Богом. И если вы в наших прекрасных интернетах введете в поисковике слово «Бельтайн» и нажмете «показать картинки», то увидите, как эта божественная пара обнимается, целуется или совокупляется.

^{Гвиневра собирает цветы. Иллюстрация Артура Рэкхема к «Роману о короле Артуре».}

^{Alfred W. Arthur Rackham (ill). Morte d’Arthur. New York: Macmillan, 1920 / Wikimedia Commons}

Но есть одно маленькое «но». Эти картинки, равно как и сам миф, не имеют никакого отношения к кельтской мифологии.

Что, собственно, означает слово «Бельтайн»? Оно переводится как «яркий огонь», или «огонь Бела». Логично возникает вопрос: кто такой этот Бел? Это кельтский бог, культ которого был очень широко распространен на материке (я напомню, что кельты были материковым народом, а Британия и Ирландия — это периферия кельтского мира, кельтов оттеснили туда римляне и германцы). Имя Бела в различных вариантах упоминается в римских надписях, оно известно и в Британии. Судя по этим текстам, Бел был солнечным богом и при этом богом-врачевателем. Это полностью согласуется с миссией целительных костров Бельтайна: имя бога ушло, а ритуал остался.

Никакой богини здесь нет, и о рогах Бела мы тоже ничего не знаем (неудивительно, ведь Рогатый Бог связан с силами земли и преисподней). Откуда же взялся миф о божественном браке?

Это кабинетный миф (то есть придуманный учеными), который оказался настолько отвечающим духовным запросам ХХ века, что приобрел миллионы сторонников, и теперь мы говорим о нем как о явлении современной мифологии. В том, что новый тип культуры порождает новые мифы, нет ничего дурного, осуждение вызывает лишь то, что такой миф его создатели и адепты именуют «древним».

Образ Белой Богини придуман Робертом Грейвсом, который был писателем, а не ученым. По сути, он создавал альтернативу христианству — веру в триединое женское божество. Вообще Грейвс производит впечатление человека, который не умел считать до четырех: он говорит о трех женских возрастах: Дева, Мать, Старуха (а в народных культах важную роль играет и Девочка), у него три фазы Луны: растущая, полная и убывающая (новолуния для Грейвса нет), но эти ошибки ничего не значат для его поклонников.

При этом связь образа Богини-Матери с белым цветом действительно существует: это и цвет молока, это и цвет полотна (а ткачество — женское занятие), так что неудивительно, что в русских традициях сохранились отголоски этих поверий: в сарафан наряжали именно белую березку, и представляла она, по сути, женское божество.

Кто такая Богиня-Мать? Это воплощение жизни и смерти в их двуединстве, у нее нет и не может быть равновеликого ей супруга. Все подлинные древние мифы говорят о том, что Богиня-Мать или берет смертного любовника, которого потом губит, или берет в мужья своего сына, которого тоже губит. Грейвс со своим стремлением создать нехристианскую троицу приписал Богине триаду «рождение — любовь — смерть», но, если мы возьмем реальные мифы, там Богиня регулярно убивает (или пытается убить) своего сына безо всякой промежуточной «любви».

В середине ХХ века возникает учение викка, которое заимствует у Грейвса образ Белой Богини, у Маргарет Мюррей[3] — образ Рогатого Бога, женит их… — и мы получаем в результате современный миф про Бельтайн. Этой «древней мудрости» менее ста лет.

Бельтайновские костры всегда были огромными. Иногда костер делался один, иногда два, и тогда скот прогоняли между ними. Жар от такого костра шел на много метров. По кельтской традиции следовало загасить все огни в селении, а затем добыть новый огонь, от которого зажечь костер, а от него уже разнести огонь по всем домам.

^{Березка. Ян Ционглинский, 1898 г.}

^{National Museum in Warsaw}

С этими кострами был связан очень важный ритуал — освобождение от всего отжившего. Это одна из проблем современного человека: что делать со старыми вещами, которыми пользоваться уже нельзя, а выбросить жалко? Многочисленные книжки по расхламлению требуют от нас: выбросите, выбросите! А нам жалко выбрасывать, в этих вещах часть нашей жизни, нашей души. Есть такой способ: подержать в кладовке до тех пор, пока такая вещь перестанет у тебя вызывать эмоции, потом выбросить… сложно, да. У кельтов все было просто: отнести в бельтайновский костер. У славян, кстати, тоже было просто — это был масленичный или купальский костер.

Но в этих кострах сжигали не только старые вещи. С ними был связан ритуал, который называется «палить ведьму». Не надо думать, что это связано с инквизицией, нет — этот обычай древнее на много веков. Прежде всего, никакой женщины физически не уничтожали. Речь идет о персонификации вредоносных сил — недаром широко распространено поверье, что в ночь перед Майским днем (Вальпургиеву) ведьмы собираются на свои шабаши. Об этом поверье мы еще поговорим, это много интереснее, чем просто суеверие.

Как вам наверняка известно, в средневековой Европе Бельтайн трансформировался в праздник Майского Дерева. И вот вопрос: когда его отмечали? Правильный ответ таков: на этот праздник молодежь должна была прийти в венках из цветов. Так вот: когда цветы — тогда и праздник. Где теплее (греет Гольфстрим!) — там это начало мая. Чем восточнее, то есть дальше от Гольфстрима, тем более этот праздник смещается к середине, а то и к концу мая. Это природа, она не читала книжки по эзотерике.

Мне довелось участвовать в праздновании Майского Дерева в Варяжском городе Сваргас под Выборгом. Приходился этот праздник, естественно, примерно на 25 мая. Зато все в венках!

^{Шабаш. Корнелис Сафтлевен, ок. 1650 г.}

^{The Art Institute of Chicago}

Финалом праздника был огромный, метра два высотой, костер. Дело происходило уже ночью на берегу озера, то есть было изрядно сыро и холодно, нам хотелось погреться, но жар от костра шел такой могучий, что мы ближе чем метров на пять подойти к нему просто не могли. Так и грелись всем фестивалем, встав огромным кольцом.

На этот праздник воздвигали исключительно высокий столб, украшали его цветами, прикрепляли ленты и танцевали вокруг особым образом, чтобы ленты в танце обвили его по всей высоте. Чем выше был столб, тем выше была и вероятность, что его будут беречь до следующего праздника, а тогда его расплетут, чтобы заплести опять.

Еще одной составляющей майского ритуала было появление Джека-в-Зелени: он плел для себя ивовый конус, обвешивал его листвой, забирался внутрь и так передвигался. Эзотерики любят возводить этот образ к древним кельтским ритуалам, соотносить его с «зеленым человеком», то есть с изображениями в готических соборах мужского лица, состоящего из листьев. Но, судя по всему, Джек-в-Зелени появился всего лишь в XVIII веке, причем изначально был майским профессиональным персонажем… трубочистов.

^{Танец вокруг майского шеста. Питер Брейгель — младший.}

^{Частная коллекция / Wikimedia Commons}

В кельтской (да и вообще в европейской) мифологии можжевельник — это вход в царство эльфов, фей и прочих волшебных существ. Войти в него не очень сложно, выйти сложнее, но ненамного. Проблема в другом: можно провести там год, а здесь пройдет всего один день, а можно и наоборот: провести в царстве волшебных существ, скажем, неделю, а в мире людей пройдет семь лет.

Как я уже говорила, в середине ХХ века в Америке возникло «древнее» учение викка. В том, что новый тип культуры порождает новые духовные учения, нет ничего дурного, разумеется. А вот то, что, будучи ультрасовременным, оно себя выдает за древнее, — это, конечно, огорчает. Это учение адресовано людям, которые природу любят, но видят ее в основном на экране своего компьютера.

Итак, викка объединила четыре кельтских праздника — Самайн (начало зимы, 1 ноября), Имболк (начало весны, 1 февраля), Бельтайн (начало лета, 1 мая) и Лугнасад (1 августа, начало осени), три скандинавских праздника — Йоль (зимнее солнцестояние), Остара (весеннее равноденствие) и Лита (летнее солнцестояние) и добавило к ним для стройности картины придуманный праздник Мабон (осеннее равноденствие). Почему ни один народ не празднует осеннее равноденствие? Ведь это время урожая? Потому что праздник урожая — когда его соберут, а время сбора зависит от того, было ли лето жарким или холодным… этот праздник «гуляет» по всему сентябрю и никак не привязан к положению солнца. Более того, Мабон — это имя валлийского героя, и он не имеет никакого отношения к осеннему равноденствию[4]. Так что праздник Мабон — не просто кабинетный, выдуманный праздник людей, которые добывают еду в супермаркетах, но он еще и очень неудачно назван.

^{Джек-в-Зелени. Иллюстрация Томаса Крейна. 1883 г.}

^{Leigh, Felix. Crane, Thomas and Houghton, Ellen (ill). London Town. London/New York: Marcus Ward & Co, 1883 / Wikimedia Commons}

Теперь задумаемся: если викка претендует на древность, то не странно ли отмечать древние праздники по календарю XVI века? Да, в христианское время кельтские праздники были отождествлены с церковными (так, Самайн стал Хэллоуином, который отмечается 31 октября, в канун Дня всех святых), но кельтский язычник не мог отмечать его ни по юлианскому, ни тем более по грегорианскому календарю. При этом в эпических текстах «пора Самайна» всегда обозначается очень четко: это период разгула злых духов, когда всем людям надлежит укрыться в домах и три дня не выходить наружу. С высокой вероятностью кельтские скотоводы отмечали свои праздники по луне (недаром слово «месяц» означает и часть года, и состояние небесного светила), то есть — от новолуния.

^{Празднование Хэллоуина в Ирландии. Литография на основе картины Дэниела Маклиса.}

^{Yale University}

Но что же тогда — эти кавалькады эльфов в Самайн или ведьмы, слетающиеся на шабаш перед Бельтайном? Только ли фантазии? А если это так, то почему они так устойчивы?

Дело в том, что именно на новолуния октября, апреля и июля приходятся ураганные ветра. Причем наблюдать их можно отнюдь не только в Ирландии или Западной Европе: спустя примерно сутки такой ветер долетает до Алтая, попутно произведя разрушения в Москве. Кельтские пастухи знали это и заранее спешили увести своих овец от этих мчащихся злых духов.

…Я, конечно, не древний кельт и не пастух, но у меня дома в ящиках на окнах растут цветы-многолетники. Я точно знаю: даже если октябрь был очень теплым и растения продолжали радовать нас цветами, на новолуние налетят ледяные ветры и все, что я не унесу в дом, погибнет. Между теплым октябрьским солнышком и убийственными ветрами интервал нередко всего два-три дня.

А коллеги, имеющие опыт альпинизма, рассказывают, что восхождения стараются приурочить к полнолунию — именно потому, что в новолуние погода, скорее всего, будет ужасной, а при полной луне есть надежда на затишье.

И еще любопытная деталь. Когда я писала эти строки, было июльское новолуние… и на нас обрушился ураган. Москву он обошел двумя изгибами, всего-то на одной из наземных станций метро крышу сорвало… без человеческих жертв, все в порядке. Но когда город оказывается в эпицентре, то стихия собирает свою смертельную жатву… Недаром Смерть рисуют с косой.

Итак, 1 ноября, 1 мая и пр. — это просто исторически сложившиеся даты в календаре, с которыми не связано никаких изменений в природе.

Но наши викканские сообщества насчитывают десятки и сотни тысяч человек, переубеждать их бесполезно, и, раз уж концепция Колеса года так популярна, стоит придать ей немного рациональности.

Как мы хорошо знаем, если в природе возникло что-то новое, из этого отнюдь не следует, что закончилось предыдущее. Помните кистеперую рыбу из курса зоологии? Она плавала себе в палеозойскую эру, с той поры рыбы выбрались на сушу, динозавры вылупились, вымахали и вымерли, млекопитающие выросли… а она плавает и плавает, и ей нет дела до того, что палеозой закончился миллионы лет назад.

^{Крест святой Бригиты — символ Имболка.}

^{ju_see / Shutterstock}

Итак, давайте посмотрим на праздники, взятые у кельтов, как на праздники начала, а на праздники по положению солнца — как на праздники конца. Если сказать в Москве: «Самайн — начало зимы», то это вызовет скепсис, если сказать: «Имболк (1 февраля) — начало весны», — это вызовет смех, ведь у нас февраль и март — самые снежные месяцы. Но давайте посмотрим внимательно. Итак, не 1 ноября, а лютые ветра конца октября — что это за время? Именно в эти дни мы достаем зимние вещи с антресолей. Действительно начинается зима. Когда же она закончится, если март еще весь в снегу? Зима закончится на весеннее равноденствие, на Остару.

Что такое Имболк, январское новолуние? Если у вас есть комнатные растения, вы знаете: где-то в это время они вам намекают, что пора бы ими заняться. А даже если у вас нет их, то вы сами ощущаете, что просыпаетесь от «зимней спячки». Это начинается весна. Когда же она закончится? В мае будут холода, и даже в июне гости ботанического сада приходят на экскурсию в теплых куртках. Иными словами, весна заканчивается на Литу, на летнее солнцестояние.

С летом все совсем просто: сезон экскурсий у нас начинается примерно в середине апреля и заканчивается где-то в двадцатых числах сентября, потому что темно уже — то есть начинается на Бельтайн (лунный, а не 1 мая[5]) и заканчивается на Мабон, осеннее равноденствие.

И наконец, в августе экскурсанты снова в куртках, потому что с Лугнасада уже начинается осень[6], а когда в декабре нет и нет снега, то не стоит переживать, ведь осень закончится на Йоль — зимнее солнцестояние.

Этот принцип перекрывающихся сезонов позволил мне примириться с Имболком: я очень люблю зиму и совершенно не намерена прощаться с ней 1 февраля. Но и не надо прощаться, на Имболк нужно приветствовать весну, а зимы впереди еще целых два месяца.

Что ж, теперь каждое время года для вас длится пять месяцев, вот вам и обещанные чудеса со временем. Теперь вы не будете удивляться ни жарким дням апреля, ни бесснежному декабрю.