Загнанная в ловушку. Дело Пентагона

Глава 6. Кибербог

Семь лет назад

В тот понедельник я зашла в здание университета, и все вокруг как-то странно притихло. Казалось, даже время остановилось. Все на меня пялились. ВСЕ! Я будто на приборном стекле под микроскопом оказалась! Мои ноги отказались слушаться, но Керри схватила меня за локоть и потянула вперед. И только когда мы оказались вне зоны видимости сотни глаз, она позволила мне привалиться к стене и отдышаться.

— Тихо, — я затравленно на нее посмотрела. — Тихо. А чего ты ждала? Ты у нас теперь первая леди.

— Прошло всего два дня! И выходных! Так откуда все знают?! — возмутилась я.

— Этот слух пустила я, пока Хелен не начала трепать что похуже. Так что теперь ты — скромная королева, а она — злобная узурпаторша.

У Керри весьма специфический взгляд на некоторые вещи. Королева? Серьезно?

— А как же… Аарон? — вдруг вспомнила я о том, что у меня вообще-то как бы парень на горизонте замаячил, и я его вот так жестко, получается, продинамила… и даже не объяснить! Вот же закон подлости!

Мы с Керри дружно потупились. Мне даже захотелось пойти и помыться, чтобы вернуть себе сверкающий блеск после того, как вывалялась в грязи. Но умом я понимала, что рано. Об меня теперь все, кому не лень, ноги вытрут!

Пока мы с Керри болтали и обсуждали сложившуюся ситуацию, я чуть не опоздала на пару Шона. В последний момент прошмыгнула в аудиторию и вытащила нетбук. Включая его, я не учла, что у меня не отключен звук, и когда он запел приветствие на всю аудитории, покраснела. Опасливо взглянула на Шона, убавила громкость и села, скрестив руки на коленях, ну образец смирения. И только тогда я заметила, что на этот раз не одинока, и рядом со мной сидит Хелен Амберт. Что-то было с этим не так. Несколько раз она задавала уточняющие вопросы, старательно обращая на себя внимание. На третий раз Шон предложил ей выступить на следующей паре с докладом по столь сложной и непонятной теме. Разумеется, детально в ней разобравшись, так как у него нет времени вдаваться в курс программирования до самых азов. Народ захихикал. Но я молчала, потому что внезапно поняла, что делает Хелен. Если раньше ректор был недосягаемой высотой, то теперь, когда он спустился на землю грешных студенток, и Хелен решила постоять за род не крашеных не блондинок.

Ревновала ли я? Да, конечно. Я буду ревновать все, что принадлежит мне, иначе очень скоро останусь у разбитого корыта. Шон диктовал, а мне тяжело было сосредоточиться, так как я злилась на Хелен. И все ждала, когда же он сделает мне хоть какой-то жест, обратит внимание, попросит задержаться после пары. Но ничего подобного не произошло. И я отправилась на остальные пары, возмущенная до предела. Говорят, что отношения — это приятно. Но лично я никогда не чувствовала с мужчинами легкости. Я видела маму и других женщин, для них брак был радостью, но ни на одну из них я сама не походила. У меня вечно существовали какие-то условности и ограничения, заставлявшие подстраиваться и втискиваться в рамки. Уменьшаться. Быть то менее амбициозной, то менее заинтересованной. Изматывающее, скажу я вам, занятие.

Я прилежно занималась до позднего вечера. Изучала книги, решала задания. Рядом лежал телефон, и признаков жизни он не подавал, а ведь я так ждала. Мы с Шоном обменялись номерами, но он не звонил. А я боялась набрать номер первой, не из гордости, а потому что подозревала в собственном новоиспеченном ректоре тирана, которому не понравится мой звонок.

Не знаю как я дожила такими темпами до среды, не ворвавшись в его кабинет, не потребовав срочных объяснений и не напомнив о нашем уговоре.

Я не для него наряжалась часа два утром. Ну конечно нет, просто мне хочется быть красивой. И определенно эти светлые блестящие локоны, спущенные на одно плечо совершенно не для него. И то, что я смешала три помады, чтобы добиться желаемого оттенка тоже не имеет к Шону Картеру никакого отношения. А короткая юбка? Да вы что! Просто я купила себе новые красивые колготки, которые необходимо продемонстрировать…

— Это не для него, — бросила я зеркальному отражению ухмыляющейся Керри.

— И кого ж тогда ты собралась соблазнить сегодня? Я начинаю завидовать легкости, с которой ты это делаешь, — хмыкнула Керри, старательно разлепляя склеившиеся от туши реснички.

— Очень смешно. Я наряжаюсь для себя!

— А знаешь, Love Mississippi, ты сегодня вечером меня не жди. Я намереваюсь найти себе тоже какого-нибудь себя, — улыбнулась Керри и шутливо дернула меня за волосы. — Хотя, тебе бы я тоже посоветовала с самой собой задержаться. А то ты уже три дня себе места не находишь, уверенная, что ты сама себя же и забыла!

Я лишь фыркнула и поспешила ретироваться в коридор подальше от подруги, которая определенно взяла след и теперь не отстанет! Однако, поскольку процесс любования собственным отражением не закончила — приватизировала зеркало при входе. Там я уж и с одной стороны на себя полюбовалась, и с другой, и поулыбалась, и волосы взбила по тысячному, наверное, разу. А что? Главное самой себе нравиться, и я не о том, что имела в виду Кэрри! Но вдруг я почувствовала, что за мной наблюдают, повернулась и встретилась взглядом с Аароном. Ох, лучше бы я ушла и побыстрее.

— Привет, — опустила я глаза. Но он не поздоровался в ответ.

— Для него наряжаешься? — даже не пытаясь скрывать обиду, спросил он.

— Нет, просто все запуталось, — выдавила я. И вдруг поняла, что звучит как наибанальнейшая отмазка!

— Угу, — кивнул Аарон. — Так всегда говорят. А ведь Хелен была права, да? Ты с ним переспала, чтобы остаться в университете.

— Нет! — воскликнула я. Однако меня уже никто и слушать не собирался.

— Ну, он, должно быть, остался доволен, раз теперь вы начали встречаться. Но ты-то что в этой ситуации нашла? Или ты ради блестящего будущего на что угодно и кого угодно согласишься? Он же тебя на сколько, говоришь, старше?

— Перестань, — устало ответила я. — Ты не понимаешь. Я не смогу тебе объяснить.

— Потому что все именно так, как я говорю.

— Нет, Аарон…

— Не бойся, я не собираюсь как Хелен кричать об этом на каждом углу, просто… это отвратительно!

— Мне он нравится. Он умный и… и симпатичный. Так что в этом отвратительного? Да, так уж случилось, что он еще и ректор, который устроил мне прессинг, но… Аарон, прости, я знаю, что тебя обидела, но это правда. Шон мне нравится.

— У него виски седые!

— А вот и нет!

— Через несколько лет будут!

— Он не такой уж и старый! Ну, может, лет на десять старше. Определенно не дедушка. Так что прекрати его оскорблять!

— Ты во всем такая, Джо. Если ты что-то для себя решила, до тебя не достучаться. Я тебе не пара? Ладно. Но этот бесчувственный робот — тоже. Знаешь, по университету ходит слушок, что он предпочитает умненьких иностранок, чтобы потом не задерживались…

— Все, я ухожу.

И действительно ушла. Мне были слова Аарона неприятны, а потому я предпочла его не послушать. Я была дурой. Аарон был потрясающим парнем, он сумел меня простить и остаться другом до самого выпуска из университета, но мне было девятнадцать, я идеализировала и мир, и людей. А сквозь призму розовых очков Аарон на фоне Шона Картера он совершенно не смотрелся.

Я села на первую парту перед Шоном и посмотрела на него.

— Доброе утро, профессор Картер, — пропела я, заставляя его если не ответить (как он обычно это делал), то хотя бы внимание на себя обратить. Он действительно поднял на меня глаза, но вдруг кивнул и ответил:

— Если оно у вас доброе, мисс Конелл, то пусть так.

В аудитории повисла тишина такая, словно случилось что-то почище второго пришествия! А я не сдержалась и улыбнулась. Знала, что Шона, скорее всего, это взбесит, но не сдержалась. Я вообще человек улыбчивый.

— Задержитесь после пары, — вдруг сказал мне Шон. На мою улыбку он никак не отреагировал, что, вероятно, являлось знаком хорошим.

А после пары он вручил мне какую-то бумажку. Я не поняла, что это, но Шон соблаговолил пояснить, что это его адрес, по которому он меня ждет вечером… Надо ли говорить, как счастлива я была?

Разобрала загадочные каракули Шона я опять же с помощью Керри. Та даже изволила пошутить, что я слишком старательная студентка и слишком мало конспектов переписываю у одногруппников. Ладно, продолжим, ровно в семь часов вечера я стояла на ступеньках небольшого двухэтажного домика с деревянными перилами и звонила в звонок. Здесь было на редкость уютно, но чуточку пусто, что в Сиднее редкость. Наверное, все дело в том, что дом находился на краю города. Ведь то, что Шон пригласил меня домой — знак хороший, правда? Точнее… это был бы хороший знак, если бы мне открыли. Я снова позвонила. Потом постучала. Но результат сих манипуляций был тот же — нулевой. Я подкралась к гаражу и исхитрилась увидеть в найденную щелочку, что машины нет. То есть он не просто так не открывает, его действительно нет. Ладно, подожду. Я села на ступеньки и включила плеер.

На улице было холодно, я была одета скорее сексуально, нежели тепло, и потому первые полчаса безбожно мерзла, а потом, видимо, настолько окоченела, что даже перестала замечать. Несколько раз я позвонила Шону на мобильный, но трубку он не взял. Может, мы неправильно разобрали адрес? С таким почерком ему и шифровальщик не нужен! Черти что!

Я ждала. И ждала. И ждала. Почему ждала — не знаю. Может быть, потому что не хотела, чтобы Керри знала, как все ужасно, может быть, потому что мне эта шоковая терапия была нужна, и я это понимала. Но, так или иначе, машина Шона появилась на подъездной аллее в четверть десятого. К тому моменту мои руки были синего цвета. Шон деловито припарковал в гараже свою мазду, вышел, закрыл с брелока дверь гаража и только затем увидел меня… Его брови взметнулись вверх. Не ждал.

— Надеялся, что ты уже уехала, — сухо

— Зачем пригласил, если надеялся что я уеду? — поинтересовалась я. Нет, я собиралась ему устроить скандал, но так замерзла, что сил не осталось даже на это. Почему я не уехала? Наверное, потому что я тогда еще на что-то надеялась!

— Мне нужно было задержаться на работе, — он прошел мимо и стал открывать дверь.

— Ладно, — кивнула я и прошла за ним следом в дом.

Было темно, и я ничего не разглядела. Он стал снимать пальто, и уже направился к шкафу, чтобы его повесить, но я не позволила, я шагнула к нему и прильнула к его груди.

— Мне холодно, согрей меня, — прошептала я.

— Джоанна, ты должна была уехать, — устало пробормотал он. Но я лишь крепче прижалась к нему. Он чуть приподнял голову и коснулся подбородком моей макушки. И обнял.

— Согрей меня, — повторила я.

Не знаю почему, он мне показалось, что согласился он неохотно, наверное, подумывал таким образом проучить меня за то, что я осталась… С ним вообще не существовало равновесия, он меня обижал, потом успокаивал и наоборот, если он что-то делал для меня, потом я получала за это пощечину. Если это был такой способ держать меня на почтительном расстоянии… что ж, это работало.

На следующий день слегла с температурой тридцать восемь, адским насморком и ангиной. Керри, конечно, прелесть, но на этот раз смылась куда-то подальше от заразной соседки по комнате, а Шон даже не позвонил, чтобы поинтересоваться моим самочувствием. Хотя мог бы и догадаться, что я заболела после его «гостеприимства». И за день до моего выздоровления эта скотина смылась в Италию, к Манфреду Монацелли.

Прошло две недели с тех пор как мы виделись в его доме. В понедельник все прошло без проблем и эксцессов. Только я дико обижалась. В среду он, кажется, понял, что я скоро взорвусь как чайник, в который забыли налить воды, сел рядом со мной на практикуме и начал учить в своей неповторимой манере.

— Что вы делаете? — фыркнул он. — Нарочно пытаетесь замедлить программу? — изогнул он бровь. — Зачем вы все это наподключали? Если у вас есть лишняя планка оперативной памяти, — хмыкнул он, взглянув на мой крошечный и далеко не самый быстрый нетбук. — Подарите ее мне.

Я покраснела почти до состояния своего любимого девайса, а Шон не отстал.

— Отключайте все. И консоль.

— А куда я буду выводить данные?!

— В файл, — как на идиотку посмотрел на меня Шон. — И считывайте его другой программой.

— Еще одной?! И это, по-вашему, быстрее? — рявкнула я.

— Для исполнения каждой из них — разумеется. Не для вас, конечно, но дело ведь не в трудозатратах, а результате. Не жалейте себя никогда, мисс Конелл, — хмыкнул Картер. — Да, я видел ваши ведомости, мисс Конелл. Впечатляет. Но если вы вообразили себя крутым программистом, сверните эту улыбочку, вообще рот закройте и вспомните, что скромность украшает. И вас, и код.

Я вспыхнула и зло уставилась на собственный компьютер. Надеялась, что уйдет. Нифига! Он только ближе ко мне наклонился и шепнул в ухо:

— Пиши, Джоанна.

Мне оставалось только подчиниться, в то время как Шон ни на мгновение не отвел глаз от моего монитора. Когда я закончила со второй программой, он мне кивнул, отставил стул и пошел искать следующую жертву. К концу пары нагоняй получили все. А под конец пары он снова сказал:

— Загляните ко мне часиков в семь, мисс Конелл.

У меня аж челюсть отвисла, так как в аудитории мы были далеко не одни. Это, значит, вот как он мою ширму воспринял?

— Я, пожалуй, откажусь. Не совсем еще выздоровела, — огрызнулась я.

— Хотите сказать, я помешаю вашему выздоровлению?

— Разумеется, нет. Но заболела я потому три с лишним часа на ступеньках дома ждала вас, вследствие чего и заболела, — тихо прорычала я.

— Я работал, у нас с Манфредом большая разница во времени и всего несколько часов, в течение которых мы можем что-либо обсудить, — совершенно невозмутимо пожал он плечами.

— Я и не говорю, что вы не работали, сэр. Я только говорю, что можно было бы позвонить и предупредить, чтобы я не сидела на холодных ступеньках, гадая, правильно ли разобрала кое-как накарябанный адрес.

— Вы могли бы уехать, вас никто к моему крыльцу не привязывал!

— Я. Не знаю. Почему. Осталась. Но чтобы рецидивов не было, предпочитаю к вам больше не ездить вовсе!

Внезапно Шон достал из кожаного портфеля для ноутбука стикер и ключи и начал что-то писать. Но когда он протянул все это мне, я даже слов не нашла.

— Код от сигнализации и имя собаки. — Не знаю, как я все это взяла, у меня даже пальцы дрожали! — Постарайся к семи не опоздать, у меня запасного комплекта ключей с собой нет. Этот оставь себе, он твой. Если задержусь, свари себе кофе.

— Я не люблю кофе.

— Для программиста это непростительная черта, мисс Конелл. Полюбите.

В семь часов я снова стояла около дома Шона Картера, глядя на него с не меньшим испугом, нежели на владельца. Собака Шона, конечно же, должна была быть огромным злющим доберманом. Почему я ее в прошлый раз не встретила? Не пришлось бы гадать. Я открыла дверь и бросилась к сигнализации. Набрала код, уверенная, что Шон меня обманул, и сейчас приедут копы. Но все прошло гладко. Кроме того, что за спиной раздалось рычание.

— Ох… — это был не доберман, а лабрадор. Милый песочный лабрадор, который, очевидно предпочитал крашеных блондинок на обед. Не удивлюсь, если Шон и впрямь парочку таких, как я, своей питомице скормил. — Привет, Франсин, — прошептала я. Но собаке это не понравилось.

В конечном итоге мне пришлось пробраться бочком к холодильнику и своровать оттуда колбасу. Я попыталась кормить Франсин с руки. Первый раз было ужасно страшно, потом стало получше, а через пять минут собака радостно виляла хвостом и глядела на меня преданными влюбленными глазами. Я ее кормила, гладила, чесала живот, разговаривала и расчесывала пальцами мягкую шерсть. Тем и занималась, пока в дверь не позвонили. Шон опоздал всего на пятнадцать минут. Реабилитировался, наверное. Я даже собралась открыть ему дверь, но собака обняла лапами мою ногу и злобно зарычала, не отпуская. Ей колбасы и ласки вместо хозяина, пожалуйста.

— Иду! — крикнула я и потянула собаку за собой, «на буксире». Эта псина ко мне точно приклеилась. А я… ну я, эм, вообще собак побаиваюсь. В общем, добиралась я долго, боялась, что меня тяпнут. Вопрос только кто именно. Когда я открыла Шону дверь, Франсин все еще висела как клещ на моей лодыжке. И чтобы меня гарантированно не укусили, почесала собаку за ухом. В целом знакомство прошло отлично, без потерь (колбаса не в счет). — Пусти меня, Франсин.

Шон буквально столбом застыл от такого зрелища. Он просто стоял и смотрел на нас, кажется, потеряв дар речи.

— Франсин. — Я снова потянула ногу, но та зарычала и крепче обняла меня лапами. — Ну же, отпусти.

Шон гневно шагнул к собаке, присел, и я подумала, что он ее ударит или что-нибудь еще. Но тут Франсин оставила в покое мою ногу, встала на плечи Шону лапами и попыталась лизнуть его в лицо, радостно погавкивая и поскуливая. Шон, однако, облизать себя не позволил, только ее потрепал питомицу по шее.

— Пойдем, я тебя накормлю…

— Да она, вроде как, накормленная…

— Чем?

— Колбасой. Она на меня рычала, и я…

— Ясно, — фыркнул Шон.

— Франсин? Ты назвал собаку Франсин? — Это в моей голове вообще не укладывалось.

— Мой отец.

— Оу, он тебе ее подарил?

— Он погиб. Собаку взять было некому, а усыпи я ее, отец бы мне и с того света голову открутить ухитрился.

— Мне жаль.

— Угу, я знаю, что положено говорить в таких случаях.

— И у тебя больше никого из родных?

— Никого.

— Я правда могу оставить себе ключи? — Ну а что? Он был прав, я не чувствовала сожалений по поводу смерти Картера-старшего. А младшего жалеть не видела смысла.

— Да. Они твои.

Я ему улыбнулась, он скривился, развернулся и пошел умываться.

— Ты покажешь мне дом?

— Охотно.

Вот только он не зашел ни в одну комнату, пока вел меня по коридору до самой последней двери.

— Моя спальня. Заходи и чувствуй себя как дома.

Это было ну просто восхитительно грубо.

Окончательно моему отцу приказали возвращаться в Штаты в конце августа. Это означало, что в Южном полушарии у меня не оставалось ни одного родного человека. Это была жуткая мысль. Пребывая в США, я всегда знала, что в крайнем случае мне есть куда податься, а отсюда нужно сначала пролететь тысячи и тысячи миль. Не говоря уже о стоимости билетов… в общем из-за этих новостей я растерялась.

Они вылетали из Сиднея в выходной, и мы решили истратить друг на друга каждую оставшуюся минутку. За время пребывания в Австралии они уже несколько раз были в этом городе… в моем городе, но я знала, что папа и мама не так прикипели к нему, как я. Не знаю почему, но, в отличие от них, мне Сидней понравился с первой же минутки. Думаю, если бы не это обстоятельство, университет кибернетики имени Бенжамина Картера никогда бы не приобрел одну потрясающую студентку-американку. А это я к тому, что смотреть красоты и достопримечательности родителям было не очень интересно, и мы решили посидеть в ресторанчике с потрясающей кухней, где мама могла бы найти какой-нибудь новенький сногсшибательный рецептик.

И вдруг, стоило папе отойти, как мама завела со мной серьезный родительский разговор.

— Ханна, ты изменилась, — сказала она. О да, так зовет меня только она. По ее мнению, каждый должен иметь домашнее милое прозвище, а Джо — имя для мужчины. — У тебя кто-то появился?

— Да, — кивнула я, морально готовясь к нравоучениям.

— Ты должна быть осторожна, деточка, мы тебе издалека ничем помочь не сможем. Кто он такой?

Я мысленно проштудировала список личностных качеств Шона, попыталась понять, что из этого не доведет маму до истерики в рекордное время. И, надо сказать, если исключить некоторые странности в наших с ним взаимоотношениях, список получился очень даже представительный! И это моей амбициозной душонке пришлось по вкусу.

— Ну, он взрослый и серьезный. Уже многого достигший, мам. Все будет хорошо.

— Ты любишь его?

— Мы не так долго знакомы, пока нет. Но он мне нравится.

Это было ключевой фразой той эпохи моей жизни. Я говорила пока, уверенная, что настанет момент, когда это слово уйдет в небытие. И, разумеется, любовь подразумевалась счастливая и взаимная. Чуточку я мечтала быть миссис Картер, но не позволяла мечтам выйти дальше, чем из разряда «не исключаю такого итога, но никому не скажу». Я была уверена, что в конце концов сумею разбудить Шона, ведь в любовных романах за неумной страстью всегда следуют свадебные колокола. Правильно? Правильно.

— И сколько ему лет? — насторожилась мама, узнав, что Шон «старше». А, стало быть, не зря после разговора с Аароном биографию собственного бойфренда я выучила назубок.

— Двадцать восемь, — осторожно сказала я. Это означало, что у нас девять лет разницы. А мама с облегчением улыбнулась.

— Ну, не такой уж и взрослый.

— Взрослый, мам, ты просто с ним не знакома. Ему с тем же успехом могло быть и тридцать восемь, — шутливо сказала я, хотя все это было правдой. Но маме уже было не до того, в ней проснулось банальное женское любопытство:

— Он красивый?

— Ну… да… Только я с ним не поэтому.

Гхм, маме не стоило объяснять, по каким причинам я встречалась с Шоном. Не думаю, что она желала бы для своей дочери подобного. Не скажешь же, что мам, я увязла в этой истории по самые уши, и выбора не осталось… Я решила, пусть лучше думает, будуто я встречаюсь с симпатичным и перспективным парнем, вместо того, чтобы знать, что я всего лишь сплю с пугающе сексуальным лучшим хакером мира. Я ей о нашей жизни почти не рассказывала, а когда она расспрашивала — приходилось придумывать или выцеживать из пальца.

— Ханна, все равно осторожнее. — То ли чувствовала она, то ли просто переживала за меня, я не знаю. Но она, как и все мамы, была права.

А на следующее утро они с папой улетели. Родные и любимые. И оставила меня жизнь одну-одинешеньку на растерзание Шону Картеру.

Мы с Шоном встречались уже месяц. Ровно. А, потому, по такому поводу я пришла к Картеру с шампанским и двумя бокалами (которые взяла напрокат у пьянчужки Керри). Разумеется, мой порыв так и зачах на корню (как всегда). Но! Прошу заметить, что ради разнообразия виной тому был не Картер. Точнее Картер, но не тот, о котором вы подумали. И началось с того, что когда я постучалась в дверь домика Шона, открыл мне незнакомый высокий парень с каштановыми волосами. Очень раздраженный высокий парень с каштановыми волосами.

— Аааа… ээээ… Шон где? — окончательно смутилась я.

Вот, клянусь, если бы мне после всех уже состоявшихся сюрпризов объявили, что этот дом принадлежит не Шону Картеру, я бы вот ни капельки не удивилась. Это не значит, что я адекватно отреагировала бы, нет, скорее всего, я бы начала орать и бросила бы Шона на глазах у всего университета уже на следующий день, но я бы не удивилась. А вот уже потом начала бы думать что наделала и как открутиться от неизбежного отчисления.

— А ты кто? — грубо спросил парень. Но я же такая я, и не могла просто назвать имя, меня же он взбесил!

— А ты?

Он оказался и умнее, и сговорчивее:

— Джастин Картер, — ответил он без возражений.

И у меня отнялся дар речи. Кажется, Шон говорил, что у него нет родственников…

— А я уж было надеялся, что ты ушел, — раздраженно пробормотал Шон, появляясь в коридоре. Ну то есть для этого осла как бы вовсе не неожиданность, что у него есть брат-племянник-или-кто-он-там, и это притом, что он сказал, будто родных у него нет. И почему он выставляет этого парня из дома? Уж не из-за меня ли? — Впусти ее уже, я с ней сплю. — Вот еще одна радость жизни вдогонку, нет, они меня сговорились добить? У меня окончательно отнялся дар речи.

— Она не похожа на проститутку. — Вот она где была, конечная станция поезда под названием «шоковая терапия».

Губы Шона сложились в такую улыбку, что я вознамерилась размахнуться и один бокал о голову одного Картера, второй — о голову другого. С Керри потом стану объясняться. Полагаю, она даже мне посочувствует, и мы коллективно выпьем. Из чашек.

— Ясно, она и не проститутка, — видимо, заметил выражения наших лиц Джастин.

Ой, да неужели?! Вот уж никогда бы не подумала! Интересно, сколько еще у Картеров подобных родственников-уродов? Надеюсь, от встреч с остальными меня провидение убережет!

Но нет же, Джастин так и не угомонился, он решил, видимо, что мне и этого мало!

— Ну раз ты не проститутка, то ты иностранка. И я уже все про вас знаю. Хорошенькая и умненькая, но вы вместе недавно. И поэтому пока еще не живете под одной крышей. Но скоро это изменится, так как Шон у нас один быть не любит. Жаль только, что его романы всегда неудачно заканчиваются.

— Романы? — ровно поинтересовался Шон. Будто это слово было ему незнакомо в принципе.

— Ну да, была тут такая рыжая красотка, прожила в этом самом доме два года. И бросила тебя ради одного наркомана.

Это было так неприятно слышать, самой захотелось выгнать Джастина взашей. Шон, однако, смолчал. Не отвергал, не спорил, а ведь он всегда этим занимается. Тревожный звоночек. Нет, тысяча тревожных звоночков. Я уже было начала разворачиваться, чтобы уйти и позволить Картерам выяснять отношения наедине, но тут услышала нечто, что заставило притормозить и пересмотреть поведение Джастина.

— Я не дам тебе денег, — сообщил Шон.

Хм, надеюсь это все-таки Джастину. А то я уже и проституткой сегодня побывала, и вообще каждый визит в дом Шона — как игра в рулетку!

— Это деньги отца, не твои! — возмутился Джастин.

— Проваливай, — буднично посоветовал ему Шон, развернулся и скрылся в гостиной.

А мы с Джастином так на пороге и остались. Ему, вроде как, велели свалить, мне, вроде как, вообще даже приветственных слов не сказали.

— Так ты его… хм…

— Я с ним вроде как встречаюсь, — раздраженно скрестила я руки на груди, ухитрившись и вид грозный принять, и хрупкую аммуницию не разбить.

— Ну-ну, посмотрим сколько ты продержишься. С этим паразитом.

И ушел. А я, наконец, получила возможность войти в дом. Прошла в гостиную, поставила на пресловутый стеклянный столик шампанское и бокалы и стала дожидаться, когда Шон поднимет глаза от ноутбука. Только он этого не сделал, просто буркнул:

— Я не стану с тобой спать сегодня. Я занят.

— Ну тогда я просто… посмотрю.

— Нет.

— Да!

— Чего тебе надо?

— Сесть рядом и посмотреть в твой экран!

— Будто ты что-то поймешь.

— Это уже не твои проблемы.

Шон раздраженно взглянул на меня и пожал плечами. А я присела рядом и постаралась сделать вид, что меня нет. Постаралась не мешать. Но, вообще-то, когда Шон был увлечен кодом, он вообще больше никого не замечал. Так что мера была перестраховочная.

А печатал он быстро. Его пальцы на мгновение зависали над клавишами, а потом продолжали свой причудливый танец. Она умел на одном дыхании выдавать сложный код целыми фрагментами. И таким прекрасными в своей организованности и сложности, что я могла лишь мечтать, чтобы у меня хоть когда-нибудь мозги заработали так же. Сложно ли мне было сидеть и вникать? Поначалу — практически невозможно, я начинала зевать, возиться, быстро уходила (да-да, я не один раз сидела, прилипнув к монитору Шона точно пиявка), а потом привыкла. Я смотрела и впитывала его мастерство и даже образ мышления. Потому что он взаправду творил. Он был творцом чего-то невообразимого.

Мы живем в реальности, где миром правит Бог. Уж есть он или нет — не знаю. Но это наше пространство, и мы есть нечто, подчиняющееся чьим-то законам, прописанным свыше. Законам Бога. Но еще есть киберпространство. Шон Картер, открывающий новый проект, был творцом наравне с Богом. Он мог все. Любая идея, приходившая ему на ум, легко и просто программно реализовывалась. И я сидела рядом и думала, а что если мы тоже есть всего лишь попытка неудачника-программиста? Что если компьютер, который нами управляет, попал в руки не к Шону, а к Джоанне, и потому мир так несовершенен? Если бы человечество попало в руки Шона — мы бы стали чистым идеалом, без депрессий и сомнений, без ошибок и нелепых случайностей… Так что если в киберпространстве существовал Бог, то его звали Шоном Картером. Каким бы гадом он не был, его гениальность воистину неоспорима. И это была вторая причина, по которой я не могла торжественно хлопнуть дверью домика на окраине Сиднея аж целых четыре года.

Однако, тем вечером я приобщилась к миру Шона Картера еще одним способом: посредством телефонного звонка. Шон либо не слышал трелей, либо решил не слышать. Звонке на десятом я не выдержала:

— Я могу ответить?

— Ответь, — вполне миролюбиво бросил мне Картер.

Ну я и сняла трубку, поздоровалась. Молчание. А потом на ломаном английском у меня поинтересовались правильно ли попали в дом Шона Картера. Я попыталась попроще объяснить, что все в порядке, и, видимо, объект звонка понял, что происходит, оторвался от ноутбука, подошел ко мне и забрал трубку. Так я познакомилась с Александром Елисеевым — человеком, ради которого Шон соизволил отлепиться от ноутбука.

Разговаривали долго, а я все это время посматривала на часы. Было уже очень поздно, если бы Шон меня выставил на улицу, я бы навряд ли поймала автобус. Но ведь он не предлагал мне остаться на ночь. Но я, признаться, хотела задержаться и решила рискнуть. Кусая губы, дожидалась, когда закончится разговор, очевидно, на русском.

Наконец, трубка была повешена, и Картер повернулся ко мне. Он выглядел задумчивым. Взглянул на шампанское и бокалы, потом — на меня.

— Праздник?

— Да, Шон, праздник. — Но я вдруг почувствовала, что мне не стоит озвучивать, какой именно. — Выпьешь со мной?

Шон посмотрел на бутылку, потом на меня. В тот момент я поняла, что он что-то задумал.

— Выпью. Пойдем со мной, — сказал он, подхватывая бутылку, и отвел меня в спальню.

Шампанское пила только я. Картер предпочитал алкоголь покрепче. И кроме этого я помню только то, что было безумно хорошо. Я проснулась наутро в его постели и чуть не его объятиях. Естественно, я посчитала это добрым знаком.

Спустя, однако, три дня действие повторилось, но в инверсном варианте: я открыла дверь дома Шона в ответ на стук Джастина. Увидев меня, младшенький растерялся:

— Привет, ээээ… — начал он миролюбиво.

— Проститутка, — вежливо подсказала совсем не дружелюбная я.

— Да ладно тебе, я был сильно зол, — сказал Джастин и неловко взъерошил волосы. Расстроен. Ну ладно-ладно, почти разжалобил.

— Так ты его брат? — попыталась уточнить я у человека, который на беседы настроен куда как больше.

— Да. А он обо мне не говорил? — горько хмыкнул Джас.

— Нет, — вздохнула я, вспоминая, как он намеренно исключил брата из членов семьи. — Он занят, Джастин.

— Так как тебя зовут? — продолжил настаивать парень.

— Джоанна.

— Впусти меня, я все же попробую.

Ну что ж, не маленькие уже, пусть сами разбираются. Я толкнула дверь, и Джастин вошел внутрь. Шон поднял голову и коротко взглянул на брата.

— Выстави его, или я выставлю вас обоих, — рявкнул Картер и снова приклеился к экрану.

— Эээ… я не думаю, что с ним разговаривать хорошая идея, — тут же пошла на попятный я.

— Да брось, я просто поговорить, — огрызнулся в ответ Джастин.

— Я сказал, выстави его, — полностью проигнорировал брата Шон.

— Как я могу выставить твоего брата из твоего дома? — возмутилась я.

Вот так мы оба и оказались на улице, все еще не до конца веря в происходящее. Напару с Джастином мы брели по аллее, забыв обо всех наметках конфронтации. Враг моего врага, как говорится… В общем Джастин попинывал камень, найденный по дороге, и периодически, когда тот долетал до меня, я возвращая законному правообладателю.

— Он съехал с катушек с тех пор как мать умерла. Ему было десять. Мне — четыре, — вдруг заговорил Джастин.

Я чуть не задохнулась от восторга. Это же был реальный шанс узнать о Шоне, не нарываясь на скандал.

— Он сказал, что отец тоже погиб… мне так жаль.

— Погиб… — Джастин опустил голову. — Его убили. Зарезали в машине, где он ехал с любовницей… моей ровесницей, — рассмеялся Джастин. Меня это немного покоробило. — Ей чуть не перерезали горло тоже, но она крутанула руль, и машина съехала с моста. Спаслась, в общем, отцу повезло меньше. Шон не любил отца, но смерти ему не желал. Собаку он приютил, а меня, напротив, выставил из дома. Отдал, называется, сыновний долг. С тех пор мы совсем отдалились. Кажется, лабрадор пришелся брату по душе больше, чем я…

— Да брось… — А еще больше, чем подружка.

— Ну и наивная же ты. Сколько ты с ним? Неужели еще не поняла, что он не человек, а киберзомби. Он безжалостен и совершенно черств, Джо.

— Нет, он не такой. Он… помог мне.

— Ага, и теперь ты с ним за это спишь. Он это сделал с одной единственной целью — заполучить тебя в собственную постель. Я же уже говорил, ты в его вкусе. За просто так ради другого человека Шон ничем не пожертвует. Даже каплей воздуха.

Я тайком попыталась разглядеть Джастина и удостоверилась в двух вещах: на Шона он был вообще не похож, и на безымянном его пальце красовалось обручальное кольцо. Как выяснилось, мой интерен без внимания не остался.

— Хочешь вас познакомлю? — спросил Джастин, и я даже не стала делать вид, что не понимаю, о ком речь.

— Да, — кивнула я. Еще бы, с женой брата моего парня как не познакомиться.

— Она тебе понравится. Она милая. Ее зовут Аня, и как все русские девушки, она очень хорошенькая.

Я засмеялась.

— У нас сегодня дома вечеринка, хочешь присоединиться?

Оказалось, что все не просто так. Вечеринки не было, но с друзьями Ани и Джастина собрать ее было очень просто. И увидев, сколько понавалилось студентов, я поняла, куда делись накопления молодой семьи. Кстати, здесь не обнаружилось ни одного знакомого лица. Это позволило расслабиться.

Аня оказалась очени приветливой и крайне энергичной. Она бегала между гостями, болтала суетилась, но каким-то мистическим образом организации мероприятия это не помогало никоим образом. Может быть, все дело в количестве выпитого. Ко мне весь вечер приставал какой-то парень, и отвязаться от него удалось только с помощью Джастина. Правда тот не один раз намекнул мне, что этот парень тот куда более отзывчивый, нежели Шон. Ну еще бы. Но ведь меня простыми доводами не проймешь. Я хотела перевоспитать Шона и точка! Я не собиралась его ни на кого менять!

Так что ровно в полночь, как Золушка, я ушла с вечеринки в гордом одиночестве. Но стоило выйти из дома к поджидавшему меня такси, как вдруг в глаза ударил дальний свет фар какой-то машины. Я заслонила лицо рукой, едва устояв на ногах. Было ужасно ярко. До боли.

Затем фары приглушили до габаритов, но оглушительно взревел клаксон. И я поняла, кто за рулем. Черти. Игнорируя такси, я подошла к машине Шона и наклонилась.

— Ты что тут делаешь? — спросила я.

— Залезай, — буркнул Шон. И я возликовала. Он же приехал за мной! Я тут же скользнула в машину. Но рано обрадовалась.

— Хорошо повеселились? — поинтересовался Шон и, не дожидаясь ответа, рванул с места. Он ехал так, словно тест-драйв проводил, вписываясь в повороты на двух колесах. Двигатель издавал звуки реактивного самолета. Я вцепилась в ручку двери и смотрела вперед, боясь, что мы разобьемся.

Но внезапно машина остановилась на обочине, и Шон наклонился ко мне.

— Ты что… — попыталась возмутиться я.

Он схватил меня за руку и в пару движений опустил спинку сидения. Я сначала попыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Это был заведомый проигрыш, и даже не в неравенстве сил дело. Проверка? Или что? Я совершенно не понимала, зачем ему это было нужно.

Но теперь я знаю. По какой-то неведомой причине Шон не хотел, чтобы я приближалась, но и отпугнуть не желал. Я не знаю, как так, я не знаю почему, но за четыре года я насобирала достаточно доказательств своей правоты. А это значит, что раз однажды он чуть не лишил жизни меня, то мой отец от него именно жизнь и получит.