Закатное солнце почти не слепило (СИ)

II. Глава 14

— А всё-таки, куда делись все? — Спросила младшая из Ир, когда из-за изгиба дорожки показалась широкая лестница и кубическое здание столовой.

По ступенькам девчонки поднимались медленно, настороженно присматриваясь к слепо отблёскивающим окнам.

— Думаю пора признаться, — начала Хиз драматическим тоном, — это не все куда-то делись, а мы исчезли. «Провалились» в соседнее пространство.

— В три-десятое царство попали, если вам так понятнее. — Сказала Ира и добавила тише: — Нас, наверное, ищут. Только не здесь, а там, где птички чирикают и кузнечики их поддерживают.

Маленькие девочки заоглядывались, пытаясь увидеть соседний призрачный, полупрозрачный мир, где остались все. Ничего такого, конечно, не было, просто здешнее лето не голосило на все лады восторгом жизни, а ветрено молчало. Похоже, ветерок разгуливал среди пространств также свободно, как среди скал и деревьев.

— И что нам делать? — Изумлённо спросила Танюша.

— Пердеть и бегать! — весело ответила Хиз. — Так говорила моя бабушка.

— Таня!.. — Ира с укоризной посмотрела на подругу, а Хиз показала ей язык. Все четверо негромко прыснули, сдерживаясь, словно боялись, что их может кто-нибудь услышать.

К дверям столовой подошли с улыбками, которые таяли с каждым шагом. Хиз потянула за ручку больших дверей и те беззвучно открылись.

Внутри было непривычно. Столовая стала для девчонок, особенно из отряда 1-А, своим местом, ещё быстрее, чем номера. Поэтому произошедшая за время их отсутствия перемена ощутилась резко и остро.

Запахи, которые еще утром пьянили и заставляли любой желудок сладострастно урчать, исчезли. Пахло как в старом коридоре — пылью, немного побелкой и чем-то еще неуловимым. Плесенью?

Привычные звуки отсутствовали и здесь. Девочки вошли в холл, за ними закрылась дверь и отсекла последние шумы, подступила гулкая тишина, заставлявшая каждый шаг слепо метаться беспорядочным эхом. Маленький отряд остановился и прислушался, замер, страстно желая разобрать звяканье чистых ложек и вилок, которые раскладывают по лоточкам, грохот стопок подносов, весёлые реплики поваров. Ничего из этого, но кое-что другое, доносящееся сверху, такое же неуловимое, как и раздражающий запах плесени. Может быть голуби возятся на чердаке? Молча.

— Раз уж пришли, давайте осмотримся? — Неуверенно предложила Хиз. Ира кивнула, а младшие тёски пребывали в прострации, оглядываясь по сторонам так, словно в любой момент на них мог кто-нибудь выпрыгнуть.

— Можете подождать нас на улице, — сказала Ира, — не думаю, чтобы мы здесь задержались.

— Нет!

— Нет! А вдруг и вы куда-то денетесь?

— Ну, тогда все вместе, — Хиз почему-то улыбалась. — Не разбредаться!

— Что смешного?

— Вспомнила дурацкую комедию, где герои в логове маньяка, неся полную ахинею, обосновывали необходимость разделиться.

— И что с ними случилось? — спросила с замиранием маленькая Таня.

— А что с ними ещё могло случиться с такими глупыми? — ответила Хиз с интонацией старого профессора, на чьей памяти не одна сотня студентов плохо кончила.

Девочки рассмеялись, им множеством призраков завторило эхо, заставив умолкнуть.

Отряд отправился вверх по лестнице, желая побыстрее осмотреть и покинуть неприятное место, в которое превратилась столовая.

С первого взгляда второй этаж не производил настолько гнетущего впечатления, здесь было гораздо светлее и просторнее, но и сильнее бросились в глаза различия. Детали прежней столовой, такие яркие и приятные, впечатались в память и теперь чуть ли не призраками накладывались на новый опустевший интерьер. Слишком голые без занавесок окна к тому же оказались покрыты слоем пыли, через который всё на улице виделось помутневшим и выцветшим, как на старой фотографии. Кадки и многочисленные горшки с цветами стояли на своих местах, но пустыми, без растений и даже без земли, как убедилась Хиз, заглянув в ближайший вазон, где раньше красовалась небольшая ухоженная пальма. На дне виднелись камушки и засохшие комки, словно пальму выдернули вместе с корнями, прихватив ком почвы. Земля из горшков была раскидана по полу, под ногами неприятно шуршало и хрустело.

Смотреть здесь особо было не на что, взгляд от лестницы прошибал столовую навылет — до мутного окна у следующей лестницы, ведущей к выходу на задний двор, цепляясь только за пустые полки раздачи с блеклой нержавейкой, по которой так удобно двигать подносы, уставленные всеми видами съестного.

У кого-то из младших девочек громко заурчало в животе.

— Шшш! — Ира приложила палец к губам, как будто все и так не молчали, избегая нарушать неприятную тишину. — Потом покормим. Слышите? — Настороженным шёпотом спросила она.

— Это я кушать хочу. — Виновато призналась маленькая Ира.

— Нет! Не это. Слушайте!

Когда под ногами перестало похрустывать, проступил звук, привлёкший внимание Иры. Со стороны кухни доносился равномерный шум по монотонности схожий с механическим, но замедленный, словно тот, кто работал, старался делать это по возможности бесшумно, лишь шурша одеждой да изредка поклацывая и позвякивая — тихо-тихо — инструментом.

Ира посмотрела на своих спутниц, убедилась, что те тоже слышат. Хиз округлила глаза и произнесла одними губами: «Ты собираешься лезть туда?». Ира пожала плечами, а потом нерешительно кивнула. Таня покачала головой: «Ну куда тебя денешь, пошли». Малявки пришли в ужас от итогов немого совещания, но выбора у них не было, так что четвёрка в полном составе, едва не наступая друг другу на ноги, отправилась в сторону прохода перед раздачей, который вдоль стены вёл к широкому и высокому проходу на кухню. Как девчонки ни старались, а их шаги зазвучали сухим наждаком, заглушив тот тихий звук, от чего становилось ещё более не по себе.

Четвёрка замерла перед кухней, рассматривая засохшие растения, раскиданные по-над стенами. Похоже, тот, кто варварски расправился со столовскими пальмами, фикусами и гибискусами, стащил их бездыханные трупы сюда и, ещё пошматовав, расшвырял по кухне, целясь в стены, на которых остались грязные следы.

Тишина. Кто бы тут ни возился ещё полминуты назад, похоже, затаился.

Девочки, осторожно переступая обрывки пальм и большие комья, вошли внутрь. Ира тронула Таню и показала той на подоконники двух больших окон, на которых были тщательно выстроены безвольные останки погибших цветов, на каждом по десятку растрёпанных сломанных бледно-зелёных клубков. От этой инсталляции у Хиз похолодело внутри, она крепко схватила Иру одной рукой, другой отодвигая младших Таню и Иру назад. Ей хотелось как можно скорее покинуть помещение, но она не могла заставить себя оторвать взгляда от зловещих подоконников.

Сзади раздался дужераздирающий визг одной из малявок, который стал двойным — к ней присоединилась подруга.

Таня с Ирой похолодели и обернулись. Они закричали тоже.

Нависая над проходом, с потолка сползало жёлто-бардовое нечто, отдалённо напоминающее свои полузасохшие творения на подоконнике. Шуршащая тварь была огромной, составленной из множества гибких членистых конечностей, на вид иссохших по всей длине за исключением многочисленных локтей и коленок, влажно поблескивающих тянущейся слизью, заполняющей пустоту между костью, мышцами и сухожилиями, которые в этих местах прятала только прозрачная, болезненно тонкая плёнка.

Взгляд чудовища плавал по кричащим девочкам. Круглые, большие, как яблоки, в густых красных прожилках, глаза в беспорядке закрывались и открывались под морщинистыми веками, спрятанные в сочащихся сочленениях — не менее четырёх-пяти глаз одновременно пожирали парализованную ужасом четвёрку, чей крик без притока воздуха становился всё тише.

Отвратительное существо, двигаясь неспеша, удивительно плавно, уже полностью перекрыло выход, ставя на пол конечности, оканчивающиеся подобием больших зазубренных когтей.

Что-то грохнулось.

Хиз, несмотря на сгущающуюся темноту перед глазами, которая поглощала всё большую площадь периферийного зрения, оставляя в центре только подмигивающие взгляды на бардовой плоти, нашла силы посмотреть под ноги. Там лежала маленькая Таня.

«Почему?..» — зашевелились с трудом, словно вязкая смола, мысли. «Почему она там лежит?», — гулко, как в тяжком сне прозвучало в голове у Хиз и сгущающаяся темнота остановилась. «Я сейчас тоже потеряю сознание», — этот факт антидотом подействовал на помутнение, и Хиз, собрав остатки воли, которые по консистенции были переваренными макаронами, смогла выдавить вязкую, пульсирующую тьму, застилавшую всё вокруг.

Замедлившееся время нехотя ускорялось. Хиз увидела, что передние когте-щупальца твари уже встали рядом с плечом неподвижной девочки, а следующие за ними поднялись, чтобы закогтить детскую плоть. Старшая Таня схватила младшую за ноги и что есть силы потянула прочь от чудовища. Когти громко клацнули по плитке пола, туда, где еще полсекунды назад была голова и шея девочки. Существо никак не выразило разочарования и продолжило кошмарное продвижение к парализованным ужасом Ирам, которые вцепились друг в друга и, наверное, поэтому не падали без сознания. Они с широко открытыми глазами и ртами смотрели, как на них наползает кошмар. Теперь монстр поднимал передние конечности повыше, рассчитывая воткнуть костяные гарпуны в вертикальные мишени.

Хиз судорожно, вслепую шарила по полу рядом с телом Тани, она боялась отвести взгляд от происходящего, неосознанно даже не мигая. Наконец рука наткнулась на что-то весомое и Хиз швырнула это. Сухой ком земли, скреплённый корнями, взвился ненадолго в воздух, разбрасывая крупинки, и стукнул Иру в спину. Та подскочила на полметра, как будто подброшенная пружиной, и завопила на невозможно высокой ноте, криком белки, простившейся с жизнью. С запозданием на мгновение то же самое сделала и малявка. Чудовище слегка качнулось вверх-вниз, корректируя прицел двух занесённых когте-щупалец и стрельнуло ими по дуге вперёд, намереваясь пригвоздить девочек через ключицы или грудь к полу. Жертвы, с которых так бесцеремонно было сбито остолбенение, прыгнули еще раз, но теперь в стороны, когти снова ударили по полу, в этот раз с большей силой, отбив маленькие осколки от плитки. Ком земли, сухо свиснув в воздухе, попал чудищу прямо в один из открытых глаз. Существо даже не дрогнуло, только медленно заморгало, стирая с глазного яблока слизь с налипшим сором.

— Сюда! — Закричала что есть мочи Хиз, словно хотела позвать своих подруг с другого конца света. Она держала открытой массивную дверь оббитую жестью. Рядом на полу сидела маленькая Таня и недоуменно смотрела на происходящее. Две Иры со скорость ветра заскочили за Хиз, которая за руки втянула запоздало заверещавшую Таню. Старшая Ира захлопнула дверь.

Девчонки оказались в маленькой комнате, обшитой от пола до потолка листовой жестью. В нормальном мире здесь вдоль стен должны были тесниться ящики с продуктами, но сейчас кладовая больше была похожа на камеру-одиночку, мрак в которой едва разгонял свет, падающий на пол через единственное маленькое окошко под потолком.

Через дверь донеслись громкие шкарябающие звуки. Хиз подскочила к ней, схватилась одной рукой за ручку, а другой стала шарить по сквозной скважине замка.

— Чёрт! — сказала она высоким дрожащим голосом. — Закрывается только ключом!

Клак!

Чудовище ударило по двери, не сильно, только пробуя.

Таня с криком отскочила, врезавшись спиной в тоже завизжавших девочек. В этот раз все замолчали сразу, сбившись в кучу у стены, всего в двух метрах от незапертой двери, к которой примерялось, словно к консервной банке голодный турист, мерзкое существо.

Бум!

На жестяной поверхности вспух острым рубцом след от когтя, который пробил дверь почти насквозь.

БУМ!

Коготь пробил дверь, явив загнанным в кладовую жертвам пять сантиметров желто-серой зазубренной кости. Девочки опять взгвизнули и крепче прижались другу к другу, стуча зубами и трясясь, будто попали в футболках и шортах на тридцатиградусный мороз.

БАМ!

Еще один коготь проткнул дверь, показавшись уже сантиметров на десять.

Дверь стала приоткрываться — чудовище пыталось вытащить застрявшие в дереве и жести конечности. Те сидели крепко, как вбитые в шпалу костыли.

БАМ-БАМ!

В ходящую ходуном дверь воткнулись еще два костяных гарпуна. Чудище остервенело задергалось и ему быстро удалось высвободить первый, не так глубоко сидящий коготь — расшатывая его, оно продрало жестяную обивку, где теперь светилась неровное отверстие. С грохотом и скрежетом тварь извлекла второй коготь, оставив в этом месте раскуроченную дыру, куда пролезла бы ладонь любой из девчонок.

Дверь перестала трястись и медленно раскрылась до середины. В проём заглянули несколько глаз и потянулись сразу два твёрдых щупальца. Девочки попятились к дальнему концу кладовой, всё так же прижавшись друг к другу. Когти дотянулись до противоположной от двери стены, откуда только что ускользнула добыча, и, словно не веря, обшарили пустое место, с сухим звуком шкребя по гладкой жести. Вслед за ними в проём стало протискиваться мерзкое тело, найдя блуждающими взглядами полумёртвых от ужаса жертв. Чудовище до половины протиснулось в комнатку, но дальше его не пускали две собственные лапы, до предела вывернутые и по-прежнему вбитые в толстые доски с той стороны. Тварь молча задёргалась, хватаясь когтями за пол и обе стены кладовки, в попытках продвинуться ближе к плачущим жертвам, которые жались к стене под маленьким окошком в каком-то полуметре от чиркающих по плитке зазубренных костей.

Тварь не была настолько безумна, чтобы попытаться в порыве преследования оторвать себе щупальца. У неё даже хватило сообразительности на то, чтобы поменять тактику. Не желая ни на сантиметр отступать от почти пойманных девочек, чудовище, тем не менее, занялось освобождением себя от двери. Оно распёрло неровное членисто-бугристое тело о все четыре доступные плоскости, растянув его меж двух стен, пола и потолка и стало сосредоточенно раскачиваться, расшатывая вбитые в двери гарпуны. Наружу проступили, выпятились, спрятанные до селе в складках и угловатых загибах рты. В таком же количестве, что и глаза, и примерно такого же размера, так же хаотично разбросанные, раззевались слюнявые неровные, неправильно овальные дыры, усеянные по кругу загнутыми внутрь острыми клыками — жадно пульсирующие диафрагмы.

Девчонки сломленными ужасом куклами не могли отвести взглядов от приближающегося сантиметр за сантиметром буйного безумия, которое вот-вот сорвётся с цепи, чтобы навалиться всей своей безобразной массой.

Это было невозможно, но Хиз окатила новая холодная волна, когда она услышала шкрябанье сзади, почти у самого уха. Она судорожно обернулась и сквозь сумрак адреналиновой передозировки увидела движение за маленьким окошком. Зелёно-корявая лапа, в раздумии, постукивала по стеклу. Она взяла размах побольше и хлопнула по мутному окну пучком листьев, превратившись в ветку, раскачиваемую ветром.

— В окно! Быстрее! — словно в страшном сне прохрипела Хиз. Ей показалось что её голос пробивается сквозь водную толщу и, когда к ней повернулись лица девчонок, она удивилась, не ожидая быть услышанной.

Таня подтянулась за край узкого оконного проёма. Ира с одной стороны и младшие девочки с другой схватили её за ноги и приподнимая прижали к стене так что Хиз, освободив руки, по плечи оказалась в пыльном проёме, собрав паутину на лицо. Она толкнула окно, которое поддалось всего на миллиметр зафиксированное оплывшей от краски защелкой.

От дверей раздался скрежет, с которым чудовище вытащило коготь. Удерживаемое теперь всего одной застрявшей конечностью оно подвинулось вперёд на четверть метра. Теперь оно могло не раскачиваться всем телом, а только расшатывать один коготь. Если бы оно отступило к двери, то освобождение заняло бы секунды, но тупое стремление быть как можно ближе к жертвам принудило существо только неловко дергаться. Но даже так спасительной двери осталось держаться недолго.

Хиз поборола тугую защелку и откинула открывающееся вверх окошко, качающаяся на ветру ветка легонько ударила её по руке, и девушка едва не поддалась мощному желанию выпорхнуть наружу, прямо так — головой вниз на утоптанную клумбу со второго этажа. Она закрутилась, чтобы её отпустили и спрыгнула назад. После глотка воздуха снаружи Таня даже не стала смотреть в сторону чудища, а вместо этого схватила ближайшую к себе девочку, поднимая ту к окошку.

— Цепляйся за ветки!

Маленькая Таня зашкреблась по стене как обезумевший хомяк, её ноги втянулись в проём, за ней, как привязанная, в окно влетела младшая Ира. Снаружи громко зашелестели листья и тихо затрещали ветки. Без промедления Хиз подсадила Иришку и, не оглядываясь, схватилась за откос окна.

В комнате сзади оглушительно хлопнула дверь.

На миллисекунду Хиз подумала, что не сможет без помощи вылезти в окно, но она вскарабкалась, как игуана с присосками на лапах, и распахнула окно, едва не разбив его. Ветка с ободранными листьями сама прыгнула в руки и Хиз потащила себя с рвением, которому бы позавидовала команда перетягивателей каната.

Бедро с внутренней стороны обожгло словно плёткой. Таня с содрагающим омерзением прочувствовала кожей ноги прохладу гранёной кости. Будь она в юбке, гарпун чудовища намертво бы пригвоздил её к проёму. Раздвинув ноги, насколько это позволял узкий лаз, обдирая колени и голени об углы форточки, но только чтобы еще раз не коснуться чужой страшной плоти, Хиз выскочила из окна, ухнув вниз на ломающейся ветке. Одновременно оглушительно захрустело и зазвенело. Таня не собиралась отпускать ветку, цепляясь за неё мертвой хваткой, даже после того как та с размаха шваркнула вместе с девушкой по стволу.

— Не бросай её! — закричала сверху Ира.

Хиз глянула вверх и увидела в двух метрах над собой среди листвы подругу, живот которой как раз оказался на сломе. Футболка задралась, и щетка острых щепок угрожала впиться в Иру в районе пупка. Она обняла ногами нижнюю часть ветки, а руками схватилась за толстую верхнюю. Если бы Таня упала или спрыгнула, спружинивший слом бы прикусил живот Ире не хуже усеянной зубами пасти.

Настоящее же чудовище в этот момент просунуло сразу три длинных лапы в окошко и рассекало ими воздух в целом полуметре от пятой точки Иры. У Хиз при виде этого чудесного расстояния и так беспомощно телепающихся на фоне неба когтей забилась даже не в голове, а в груди ликующая мысль: «Сбежали! Сбежали! Сбежали!».

— Держу! Залазь на дерево! — крикнула Таня. Она заметила в ветвях двух младших девчонок, которые ошалело смотрели на махающие щупальца. Судя по их лицам, они, в отличие от Тани, ещё не чувствовали себя спасёнными.

Ира перебралась ближе к стволу. Хиз сползла по ветке ниже и спрыгнула, когда ноги коснулись травы. Со скрипом ветка поднялась выше.

Вскоре вся компания оказалась на земле переводя дух и рассматривая мельтешащие вверху когти-гарпуны. Маленькая Ира заплакала, к ней присоединилась и маленькая Таня. Старших девушек трясло.