Закатное солнце почти не слепило (СИ)

III. Глава 5

Подростки бесшумно вошли в широкий проём, который претворял гигантское помещение-пещеру с необработанным высоким потолком и высокими бетонными стенами. Ангеллу они увидели сразу, так же как и вожатых. Вся картина встала перед ними без перехода, в неумолимой чёткости своей невероятности.

Голубой свет исходил от неоновой трубки, прикреплённой над разорёнными пультами, шеренгой побитых пианино протянувшихся вдоль дальней стены. Лампа мигнула, без использования газ не мог уйти из запаянной колбы, значит не хватало питающего напряжения. В мертвящем свете друзьям открылась недвижная картина из трёх фигур: по центру стоит Ангелла, спиной ко входу, справа и слева от неё на коленях стоят вожатые Марина и Маргарита, почему-то они в своей винтажной одежде, а не спортивных костюмах. Руки Ангелы, такие тонкие и чёрные в неверном свете, протянуты к затылкам женщин. Они словно молятся перед алтарём.

Таня взвесила в руке арматуру и прикинула, что ей надо пробежать по огромному залу шестидесятиметровку, прежде чем она сможет размозжить череп под длинными гладкими белыми волосами. Если метнуть прут, не добегая до Ангеллы, можно сэкономить еще метров пять-десять. Но это, если она начнёт оборачиваться. Но если они так и не пошевелятся? Крушить голову беззащитной захватчице только на том основании, что Радость рассказала о каннибалических наклонностях блондинки-пришельца? Правда, пугающая недвижимость вожатых, да еще стоящих голыми коленями на полу, как бы говорила, что не всё в порядке.

Радость достала из кармана платья ножик, разложила его и, крепко зажав в правой руке, беззвучно двинулась к неверному свету и странной сцене. За ней ступила Таня, по бокам которой места заняли Пашка и Сергей. Хиз обернулась к Ире, тоже сделавшей первый шаг, и покачала головой — приказывая и уговаривая остаться, она показала глазами на сдвинувшихся в общем направлении малявок. Ира остановила тех и остановилась сама, пожелав в прощальной миллисекунде взгляда Тане удачи.

Слаженная группа подростков прошла половину пути к недвижимой троице. С каждым шагом Таня чувствовала, как ей всё больше и больше не нравится, то, что она видит, но она еще не понимала от чего её воротит. Может быть от влажного блеска на черных руках Ангеллы, от того, что не могла против света разглядеть затылков вожатых, на которых так примирительно должны лежать ладони девушки.

Голова с длинными белыми прядями, спадающими на спину, чуть наклонилась, словно у механической куклы провернулся шарнир. Ребята замерли.

«Сейчас», — подумала Таня, перекинула прут в руке, как копьё, и побежала вперёд не скрываясь. Ангелла начала поворачивать голову. Хиз осталось всего с десяток метров до уверенного броска, который не убьёт, конечно, но точно на несколько секунд ошеломит, этого хватит, чтобы добежать, сбить с ног и вцепиться в тонкую шею обеими руками.

Отставая на несколько шагов, сзади отчаянно топали Пашка и Сергей, поднимая вверх дубины.

Таня увидела лицо Ангеллы, её глаза смотрели через плечо со спокойным интересом недостижимого превосходства. От такого взгляда не стыдно споткнуться. Но Хиз не сбилась с бега, а что есть силы метнула тяжёлую арматуру. Бросок получился идеальным, она ощутила, как металл короткой лаской шершавой ржавчины попрощался с рукой, она даже чувствовала, как что-то незримое вытягивается из ладони вслед за прутом — холодящий вектор безупречной орбиты, заканчивающейся у виска Ангеллы.

Дальше всё происходило быстрее.

Ангелла вполоборота схватила штырь рукой, вспыхнувшей бледным пятном, Таня услышала глухой звон, когда сталь остановилась, крепко зажатая ладонью. Ладонь! Руки, нормальные белые руки девушки были впереди, а что же тогда подсоединено к затылкам вожатых?

С двух сторон к девушке неслись пацаны, готовые что есть мочи опустить рифлёные биты на её голову. Ангелла прутом Тани отмахнулась — раз-два — от ножек стульев и те полетели в стороны, а Пашка и Сергей, с отсушенными кистями рук, с размаха воткнулись в девушку и та, слегка наклонившись, перекинула их вперёд, на пульты с отсутствующими кнопками. Оба врезались спинами в спружинившую зелёную жесть и скатились на пол, почти к ногам Ангеллы, чтобы корчиться там и ловить широко открытыми ртами выбитый из тел воздух.

Таня застыла носом в сантиметре от вытянутой в её сторону арматуры. Ангела ей людоедски улыбнулась. Сзади раздался короткий щелчок складываемого ножа, который Радость запрятала обратно в карман.

— Да, ты права, — заговорила Ангелла, — это бесполезно. Может, в другой раз пригодится.

«А ты всё такая же болтунья», — подумала Таня, но вслух ничего не сказала. Она тяжело сипела раздутыми ноздрями, восстанавливая дыхание, сдавленное попытками не выдать себя, сбитое бесполезным рывком.

— Сдавайся, ты окружена. — Просипел стоящий на четвереньках Пашка. Он похлопал по спине друга и, убедившись, что тому не хуже, чем ему самому, помог принять полувертикальное положение.

— Ха-ха. — Сказала Ангелла и не отворачиваясь от Тани, толкнула севшего уже на колени мальчика пальцами свободной руки в лоб. Тот замахал руками, удерживая равновесие, и плюхнулся на задницу.

— Блин! — Выдохнул Пашка. — Блии-и-иин… — Протянул он и Таня увидела, как его глаза округлились, уставившись на… Да, блин, что же это соединяет спину Ангеллы и головы вожатых. Хиз почувствовала, как внутри у неё кишки сворачиваются в холодный узел. Тем туже, чем ближе Пашка тянет руку к одной из этих чёрных штук, лоснящихся как лапа гигантского таракана. Зачем он это делает!?

— Нет! — Таня не выдержала замедленной экзекуции её нервов. Подпрыгнувший от окрика Павел отдёрнул руку. Он прижал её к себе, как непослушного питомца, не веря, что тот мог поступить так глупо.

— А зря не притронулся. — Сказала Ангелла. — На ощупь, как сталь, только очень гладкая, новые подшипники когда-нибудь в руках держал? — Пашка закивал. — Такое же. — Девушка говорила об отростках, торчащих у неё из спины, как рассказывал бы о дорогом и новом приборе гордый его обладатель.

«Проклятый ноутбук», — вспомнила невпопад Хиз, — «почему родители его мне не купили?».

— Ладно, хватит, на меня таращиться. — Приказала Ангелла. — Всем собраться рядом с Таней. — Никто не пошевелился. — Немедленно. — Спокойно добавила она и оба отростка слегка пошевелились. Раздался стон боли, как будто вожатым снился один и тот же плохой сон.

— Хватит! — Хиз выбросила вперёд руку с раскрытой ладонью в примеряющем и умоляющем жесте. А ещё она сама себя остановила, чтобы не бросится на такую близкую и такую мерзкую Ангеллу — рвать и топтать это существо в исступлённом сумасшествии, пока оно не будет стёрто, утратит любую форму. Но она видела, как перехватила летящий и гудящий от кинетической энергии прут эта тварь. Словно взяла фломастер со стола.

Пашка и Сергей обошли по широкой дуге Ангеллу и вожатых, смотрящих прямо перед собой пустыми взглядами, не моргая. Из глаз женщин вниз по нежным щекам слёзы проложили влажные дорожки, хочется думать, что это просто железы увлажняют роговицу, страдание тут не при чём.

Блондинка-монстр поворачивала голову вслед за ребятами и, когда они встали по бокам от Тани, её лицо смотрело прямо на них. Голова легко повернулась на 180 градусов, без какого-либо инфернального хруста, закручивания шеи винтом, вообще без любых спецэффектов.

— Давайте и вы сюда подходите. — Ангелла помахала в сторону Радости, которая пыталась незаметно пятиться к выходу, и Иры с малявками, стоящими далеко в проёме.

— С чего бы это? — Сказала Радость, её голос был дерзким и равнодушным. — Мне безразлична судьба вожатых.

— А как насчёт твоих новых друзей?

— Мы не успели подружиться, — Радость не переставала пятиться, — но я буду скорбеть по ним.

— Ну ладно. — Ангелла пожала плечами под вывернутой головой. В этот момент Радость развернулась и бросилась прочь. Кратким волнообразным движением руки блондинка запустила прут вслед беглянке и тот, засвистев, как лютая вьюга, расплылся в воздухе. Радость бросилась на пол, арматура прошла чуть выше головы, врезавшись в дальнюю стену и выбив из неё фонтан крошки и облако пыли.

Из середины спины Ангеллы, там, где футболку прорвали черные конечности, вылетел длинный хлыст гибкого лоснящегося отростка. В секунду он покрыл двадцать метров до только что приземлившейся на пол девочки и обмотался вокруг её ноги, чуть выше крепкого ботинка, на голую кожу.

— Ты мне всё-таки нужна здесь. — Теперь девушка, втягивая в себя тонкий блестящий канат с извивающейся на конце Радостью, плохо походила на человека, скорее на злую его пародию. Девочка перевернулась на спину и успела выхватить из кармана ножик. Разложила она его молниеносно и ударила наискосок по чёрному хлысту. Тому ничего не случилось. — Вот я тебе сейчас тоже что-нибудь поцарапаю! — Раздражённо сказала Ангелла и резко дёрнула живым канатом. Девочка вскрикнула и выронила ножик. Монстр перестала на секунду подтягивать ребёнка к себе. — Поднимай и прячь, я не зверь — лишать последней игрушки, — сказала она, и когда Радость обречённо послушалась, быстро подтащила её к себе. — Вставай. Не стесняйтесь, — опять в адрес Иры с девочками, — или я сама за вами приду.

Вожатые поднялись с колен ловкими экономными движениями, они оказались выше Ангеллы. Обойдя её так, чтобы она повернула тело в нормальное положение под свёрнутой головой, они застыли по бокам от мучителя всё так же скованные с ним — ребята смогли рассмотреть в помигивающем свете — членистыми, на вид сложно-механическими манипуляторами, торчавшими у монстра между лопаток подобием ободранных крыльев кибернетического ангела.

Ира подошла, девочки прятались за ней.

— Ну, здравствуй и ты, моире де те. — Ангелла буравила выжидающим взглядом Иру.

Девушка первые мгновения была непроницаема, потом быстро глянула на Сергея и Таню немного виновато и ответила, вздёрнув подбородок:

— Как ты узнала?

— В моей армии за сотню лет, кого только не было, встречались бойцы из твоего мира тоже — всего двое, кстати, одни из лучших. Они иногда восклицали «Мой Бог!» на своём эльфийском диалекте.

Друзья непонимающе уставились на Иру, но та была полностью занята Ангеллой.

— Откуда ты знаешь перевод, мне не интересно, — девушка быстро теряла самообладание, её заполняла праведная злоба, — ты выпотрошила их мозги? — Ира показала на вожатых.

— Выпотрошила… Никогда я не была потрошителем, если, конечно, обстоятельства не подталкивали. А с ними пришлось так: воткнуться буквально в головы. Они сильно сопротивлялись, простое наложение рук бы не помогло. — Ангелла виновато пожала плечами.

— Им конец? — Спросила Ира.

— Нет. — Сказала монстр голосом Маргариты. — Если вы меня не выведете из себя, конечно. — Всех пробрал мороз по коже от холодных и полных презрения интонаций, но больше от того, что чудовище говорило с ними, используя такой знакомый тембр, словно похитило душу вожатой.

— Что с ними? — Похоронным тоном спросила Таня.

— Через неделю смогут сами держать ложку. Через месяц скажут спасибо за отпуск.

— Ты можешь говорить своим голосом? — Ира едва не закричала, друзья увидели, что она сдерживается. А еще друзья были слегка оглушены, как пыльным мешком, фактом общения сейчас Иры с Ангеллой как один инопланетянин с другим. Но ведь это же их Иришка? Та самая? Которую Сергей знает три года, привык к ней как к портрету Гоголя на стене в классе, но любит гораздо больше. Которую Таня знает всего два дня, но тоже уже любит, как не любила ни одну подругу, наверное, с младших классов, а то и с садика.

— Своим не могу, — Тем не менее Ангелла заговорила привычным блондинистым тенором, — иначе у вас из ушей кровь пойдёт. Этот тоже не мой, так, взяла попользоваться когда-то давно.

Ангелла присела на корточки, а вожатые легли рядом прямо на цементный пол, прижавшись к нему щеками, как к подушке. Медленно из их затылков вылезли острые влажно блестящие концы отростков, напоминающие тонкие и длинные шипы растений. Блондинка встала и сладко потянулась, отростки зависли над ней двумя угрожающими скорпионьими жалами, целясь в сторону ребят, которые как раз находились на расстоянии броска. От их хищного покачивания, компенсирующего движения девушки-монстра, пробирал мороз по коже.

Вожатые больше не шевелились, надо было некоторое время смотреть на них не отрываясь, чтобы заметить медленное дыхание.

Повисло молчание. Таня, обычно бравшая роль двигателя ситуации, была слишком растеряна из-за Иры и не знала что думать: одно дело, когда «мы все против монстра», а другое — «пришельцы среди нас». Ангелла обводила плотоядным взглядом выстроенных перед ней пленников, а Ира, в свою очередь, изображала статую «покорены, но не сломлены».

— Так чего же ты от нас хочешь? — Тане надоело стоять, как на линейке перед директором, обмирать и потеть в ознобе. — Давай, выкладывай, или жри уже. Только чур, меня первую, а то смотреть на твоё красивое лицо опротивело.

Монстр нервно хохотнула и приблизила своё красивое лицо чуть ли не нос к носу к Хиз. Шипы на отростках уставились Тане в виски, но та, не шелохнувшись, продолжала смотреть. Кажется, монстр не могла найти слов, она только сжимала и разжимала кулаки, а шипы подрагивали в сантиметрах от нежной кожи Хиз.

— Чёрт! — Сказала Ангелла в конце концов. — Начинаем!

Она отвернулась от ребят и подошла к разбитому пульту у стены, при этом отростки остались направлены на пленников, сверкающие шипы на концах покачивались, словно наблюдая — «глаза на спине». Монстр поискала что-то руками среди облупленной жести и запустила пальцы обеих ладоней через пустые дыры кнопок вовнутрь.

Радость полезла в карман за ножиком.

— Да успокойся ты уже! — Прикрикнула на неё Ангелла не оборачиваясь, а отростки вытянулись в сторону девочки. — Не то буду пожирать Таню, как она и хотела.

Радость достала из кармана пустую руку.

Монстр упёрлась ногами в пол и раздвинула панели в стороны, те поддались со страшным скрипом и скрежетом сминаемого железа. Она стала двумя руками хватать куски жести по обе стороны от разорванной в пультах дыры и отводить их в стороны. Кое-что отваливалось и тогда блондинка откидывала это. Быстро она очистила кусок стены по центру, под флуоресцентной лампой — широкое пятно светлого бетона с дырами от варварски вырванных только что дюбелей. Подхватив с пола дубину из ножки стула, она стала наносить в это место сильные удары — штукатурка сыпалась и отлетала облачками белой пыли. Под ней была блестящая нержавейкой поверхность.

Штукатурка падала уже ломтями, похожими на австралии и африки с глобуса, насыпав на пол хрустящую горку, которую расталкивала кроссовками Ангелла. Ободранный овал дошёл почти до высоты помигивающей синеватой лампы, а шириной он был с узкую дверь. Ребята вытягивали шеи, чтобы рассмотреть, что открывается, но мельтешащая фигура Ангеллы в облаке крошки мешала, видна была только сталь цвета свежего рельса.

Наконец Ангелла перестала долбить, дубинка в её руках в целом выдержала, но угловатый широкий конец скруглился и немного укоротился. Лицо покрыла пыль, особенно много её было в волосах, на бровях, носу и под глазами. Со своими шипастыми отростками, вздыбленными над спиной и тоже посветлевшими от пыли, она была похожа на ожившую статую ангела, красивого, но злого.

— Вас надо было заставить это сделать, но вы бы возились до вечера. — Она попыталась смахнуть с лица пыль, слетели только горки, остальное осталось. — А у нас нет времени. — Она показала на овальный железный люк за своей спиной. — Сейчас мы это вместе быстро откроем.

— Ты сама неплохо справляешься. — Возразила Таня.

— Поговори мне.

— А то что? Съешь?

— Нет. Воткну в лоб своё щупальце и… даже фантазии не хватает, что я могу с тобой сделать. — Ангелла обвела всех потёртой дубинкой. — Я для вас, как костёр для человечков из папиросной бумаги, малейшее дуновение и вам конец — быстрый или страшный, зависит только от моей прихоти. Демонстрацию с показательной жестокостью устраивать не надо?

Ребята дружно замотали головами, кроме Радости, которая не выглядела испуганной, просто мрачной.

— Вот и хорошо. Сзади меня дверь, как вы видите. Я «выпотрошила», как выразилась она, — тычок в сторону Радости, — мозги вашим вожатым и многое узнала о том, что здесь происходит и почему дыра, соединяющая наш мир, настолько расширилась, что я смогла сюда пройти вместе с кораблём.

— Так это твой… дредноут?

— Да. Там в море, в нескольких километрах от берега, то появляются, то исчезают настоящие врата. Я уже несколько лет за ними охочусь и вот, в конце концов — перед вами. Пришлось погрузиться на сотню метров. Под этим голубым небом выскочила, как огромная пробка из огромной бутылки. Мне сразу тут понравилось. — Ангела мечтательно глянула вверх, словно сквозь десятки метров скалы увидела красоту неба

— И линкор и подлодка! — Восхитился Пашка.

— Из голов ваших вожатых я узнала, почему дыра активируется именно летом. Дети. Мальчики на западе, девочки на востоке, все эти игры с разделением на два. Как ладони, просунутые в щель, чтобы раздвинуть. Только они не знали, что дыра бродит по морю и что она вообще уже есть, так же как не знали, почему именно тут, в этом лагере всё так хорошо работает. А я узнала благодаря своим поискам и погружению. Подземная река. Из горы она выходит, как раз там в море.

— Но причём тут подземная река? — Спросила Таня. Сейчас она начинала сомневаться в адекватности Ангеллы. Нет, она монстр и всё такое, но, вроде бы, чушь раньше не несла…

— Движение проводника в магнитном поле! — Вскричал Пашка радостно. — Только поле не магнитное!..

— Молодец. — Оборвала его Ангелла. — Всё, всё, хватит. — Павел порывался еще что-то сказать. — Ведите себя прилично, вы мои пленники! — Ребята опять присмирели.

— Да, река — это проводник, который двигается с напором несколько тонн в секунду через поле тысячи взволнованных мозгов, да еще и располюсованных: плюсы на запад, минусы — на восток. Масштабно. Не удивительно, что получилось. Но вернёмся в наше подземелье. Всё здесь говорит о том, что обстоятельства сложились в гигантскую установку по формированию врат в иные миры не случайно.

Ребята обвели взглядами частично отделанную бетоном пещеру, её дальние стены и высокий каменный потолок, лампу, мигавшую и вообще держащуюся на своём месте на честном слове.

— В общем, пройти дальше мы сможем лишь вместе, здесь дверь, которая не откроется и под напором экскаватора. Даже мне без ацетиленовой горелки не справиться. Сезам отворится по просьбе представителей сразу трёх слоёв: вашего, нашего и эльфов. — Ангелла так произнесла «эльфы», что стало понятно, это просто пренебрежительная кличка, настоящие сказочные персонажи не при чём.

— Мы думали, ты эльф. — Заметила Таня.

— А эльф, оказывается, я. — С виноватым лицом сказала Ира.