Закатное солнце почти не слепило (СИ)

III. Глава 2

Рита первой из Ласточек пришла в себя. С волос стекала вода, холодная одежда прилипла к телу и жутко ныла шея, вестибулярный аппарат выдавал странные данные. Почтальон раскрыла глаза и проморгалась от солёной воды. Сквозь капли на светлых ресницах мелькнуло солнце, горизонт и внизу море, которые закрыла чёрно-бурая стена, с потёками ржавчины из-под шляпок клёпок размером с хороший мандарин. Стена быстро проплыла слева направо и сверху вниз, вновь открыв горизонт, только теперь с полоской берега, в которой успела мелькнуть белая набережная с полосками бун.

Чёртов лагерь Кристалл, вид с моря.

Однако утомить вид зелёной горы с парками Риту не успел, снова ослепляющей радугой на ресницах брызнуло солнце и поплыла вбок и вниз вертикальная железная стена.

Пошевелить головой возможности у почтальона не было, казалось, что шея сейчас лопнет, а голова треснет в районе лица, раскрытых челюстей и ноющих скул. Полина скосила глаза — так и есть — на месте носа и щёк она увидела живую маску с раздувающимися влажными щелями. Пошевелив кистями, прижатыми телами своих подруг по отряду, она высвободила руки и тут же схватилась за ненавистное животное. Каждую из рук захлестнуло по жгутику, но Рита, не обращая внимания, отчаянно задёргалась, пытаясь сорвать приросшую к голове маску. Схватиться было не за что, настолько плотно к лицу приник симбионт и девушка стала его царапать короткими ногтями, задевая и собственную кожу, в тщетной попытке подсунуть пальцы под край чужой плоти, оказавшейся на ощупь хоть и мягкой, но крайне упругой и прочной.

Животное поддалось, Рита почувствовала, как оно ослабило хватку и зашевелило чем-то у неё во рту. Тут до девушки дошло, что её рот заполнен широким отростком симбионта, плотно прижимающего язык по всей длине до самого корня. Чёрная волна мутного омерзения вздыбилась одновременно с заглушенным криком, который лишь немного надул маску, выйдя тихим мычанием через расширенные щели. Девушка сжала челюсти, рефлекторно надеясь откусить пакость, проникшую в самое горло, но только закричала еще раз, теперь уже от боли в челюстях, которые, словно на удила, наткнулись голой частью дёсен на твёрдые отростки. Строение симбионта предусматривало даже это.

Но тут эта гадость как будто стала уступать, всё больше и больше ослабляя отростки, которыми держалось за голову и, как поняла Рита, было прицеплено к общему канату, так что девчонки, словно связка перезрелых бананов, безвольно висели на своих шеях. Безвольно висели все, кроме Полины, которая, раскачав дёрганиями всю гроздь, так что та ходила из стороны в сторону и стала крутиться быстрее, уже запускала указательные и большие пальцы под существо. То слабело и постепенно отлипало от лица девушки.

Вот уже Рита схватилась за маску всеми пальцами, животное с хлюпающим звуком оторвалось от лица, одновременно извлекая толстый отросток изо рта девушки. Риточка чувствовала, как что-то широкое, покрытое рельефом прожилок, вытягивается у неё из верхнего горла, но при этом не ощутила рвотных позывов, похоже эта штука ввела ей что-то, похожее на лекарство от морской болезни, а может быть как-то местно купировало рвотный рефлекс.

Когда с громким чавком маска оторвалась, Рита ощутила мгновение свободного падения и такое же короткое мгновение торжества освобождения. Затем её сильно дёрнуло за запястья и повисла теперь уже на вытянутых над головой руках. Она оказалась лицом впритык к еще двум таким же существам, которые по бокам держали за головы её «клонов». «Надо же и здесь рядом», — подумала она, с горьким разочарованием поняв, что вовсе не освободилась от маски, а просто та теперь стала её кандалами, перебравшись на тонкие запястья и свив там нежный и тугой узел.

Правда, теперь появилась возможность крутить головой. Не слишком удобно, конечно, ею крутить, когда висишь на вытянутых руках, а шея болит как у Саддама Хусейна, но всё же. Рита осмотрелась. Весь её отряд был тут, рядом, в самом настоящем сюрреалистическом кошмаре. Все шестнадцать девчонок висели на высоте этажа так восьмого-девятого над гладью моря, рядом с бортом огромного корабля, поднимаясь всё выше и выше.

Рита посмотрела вверх и увидела, что тянет их в люк в высоте — к прямоугольнику света на фоне загибающегося над головами борта — обыкновенная цепь, влажно поблескивающая смазкой. А вот цепь уже выходит из знакомого мешка, из которого вниз торчит недлинная пуповина с прицепленными к ней щупальцами масками. Подниматься осталось еще столько же.

По грозди пошла вибрация, Рита обнаружила источник: Алина, немного ниже и сбоку. Бедная, вон на голове какая шишка. Девушка, которая вместо удара разрядом получила удар прикладом, в точности повторила все движения Риточки, истерически пытаясь соскрести ногтями с лица симбионта. Почтальон молча наблюдала за ней, пока, та тоже не повисла на руках.

— Алина! — Позвала почтальон.

В ответ раздались нечленораздельные вопли и гроздь уже серьёзно затряслась. Вторая ожившая что есть сил извивалась на привязи, толкая других пленниц, которые тоже стали открывать глаза.

«Ох, нет», — Рита порадовалась, что пришла в себя первой, в тишине, покачиваясь на ветру, а не в этом дантовом хоре, который вбирал всё новые голоса.

Под мольбы и проклятья, слёзы и слюни отряд накрыла тень борта, вопли стихли. Все задирали головы вверх к приближающемуся квадрату люка, через который виднелся кусочек неба, густо перечёркнутый контрастными линиями конструкций.

С лязганьем втягивалась цепь.

— Давайте сделаем хоть что-нибудь! — Раздался отчаянный крик. Рита напряглась, но не смогла узнать владелицу по сорванному охрипшему голосу; наверняка, когда она разговаривала с этой девушкой в последний раз, голос той звучал чистым колокольчиком. — Давайте все раскачиваться, чтобы перетереть о край верёвку! — Девушка в поддержку своих слов начала поднимать ноги и дёргаться на руках, пытаясь придать шестнадцати связанным телам импульс.

Почтальон таки узнала Марину по чёрным волосам и плечам с веснушками. Навигатор Ласточек дрыгала обгоревшими ногами и у неё стала получаться раскачка.

— Стой! — Что есть сил заорала Рита. — Что ты делаешь?!

— Помогайте мне! Ну же, давайте! — Марина не унималась и Рита с ужасом увидела, что еще несколько девушек начинают взбрыкивать ногами, пока невпопад.

— Стой! Ты же нас всех убьёшь!

— Почему это? — Марина, наконец обратила внимание на почтальона.

— Потому что мы привязаны! И если сейчас свалимся в море, то утонем!

После секундной паузы Марина расплакалась в голос.

— Успокойся, нас спасут. — Попыталась ободрить Рита девушку. — Наверняка весь лагерь уже на ушах стоит, нас ищут, скоро здесь будет спецназ, водолазы… настоящие. И они на присосках залезут на корабль и нас вытащат. — Почтальон говорила не просто так, она и сама верила, что по-другому быть не может. — Так что, девчонки, давайте просто останемся живыми!

— Да. — Марина больше ничего не сказала. В тишине, под скрип лебёдки, они поднялись над палубой. Люк под ними с царапающем скрежетом закрылся. На этой посудине, наверняка, всё работает с неприятными звуками, — подумала Рита.

Стрела лебёдки перенесла живой груз подальше от высокого борта, естественно, со страшным скрипом, и все рухнули друг на друга с метровой высоты, когда мешок отпустил цепь, или наоборот — цепь отсоединилась от него, кто их поймёт, но мешок шлёпнулся прямо на школьниц. Он оказался удивительно мерзким на ощупь, словно наполненный холодными кишками, а может быть и не словно, а действительно был неким бескостным организмом. Девчонки лишь вскрикнули, когда упали, но, когда на них приземлился скользкий ком весом под пятьдесят килограммов, завизжали и разбежались, расползлись на четвереньках или раскатились червяками, кто как сумел, лишь бы подальше.

Первой поняла, что больше отряд Ласточек не похож на большую связку мокрых побитых фруктов, Рита. Да, у всех на запястьях сидят эту жуткие существа, но по крайней мере они могут свободно передвигаться по палубе.

Палуба…

Вокруг не было ни одного живого существа, не считая, вероятно недвижимого мешка. Такая же бурая, как и весь корабль палуба воняла металлом, каким-то редким сортом железа, который даже в тех местах, где был надраен до блеска многочисленными касаниями, имел красно-коричневый цвет, который так походил на ржавчину. Но это не была коррозия, которая за годы в море выжрала бы в дредноуте дыры, скорее — патина, как на бронзовых памятниках или медных статуэтках.

Рита оценила высоту борта — метра два, не меньше, к тому же загнут толстым швеллером внутрь — нечего и думать, чтобы залезть на него со связанными руками. Видимо на это и был расчет похитителей, которые так беспечно оставили без присмотра ценный, а может и не очень, груз. К тому же, кто захочет сигать с высоты пятнадцатого этажа, опять-таки с руками скованными уродливыми кандалами. Сумасшедший только?

Риточка хотела. Она рыскала взглядом по корме, а это была именно задняя часть корабля, в поисках выхода из этой клетки. Но грёбанные чудовища не оставили ни одной стремянки, прислонённой к борту, ни даже старых ящиков, которые бы выстроились в подобие лесенки.

Подобие лесенки… Точно! Может быть удастся пододвинуть что-нибудь. Вот только что? Корма огромного корабля тоже была огромной, и на первый взгляд не пустой: тут и там виднелись железные коробки, контейнеры. Это, не считая стрелы крана с лебёдкой, на которой сюда подняли отряд и… Ох! Вот это штуковина!

На возвышении, как бы на втором ярусе, такого же бурого цвета, как и всё остальное, топорщилась шестью стволами, по три в два ряда, приплюснутая башня пушки — размерами под стать дредноуту. Шириной с автобус, высотой с него же, башня имела скошенные назад, зализанные очертания. В стволы, наверняка, можно было залезть, таких калибров они были.

Рита, вместе с остальными разбежавшимися из-под мешка, подошла к кучке девушек, которые раззявив рты смотрели на артиллерийское чудо. Если честно, то на корме больше особенно смотреть было не на что, но шесть орудий, направленных параллельно горизонту, с лихвой компенсировали недостаток.

— Звездец. — Сказала Алина, она то и дело подносила пальцы к рассечённому краю лба, заново убеждаясь, что шишка никуда не делась. — Куда же мы попали?

— И главное, к кому? — добавила почтальон, становясь рядом.

— Об этом мне и думать тошно. Вон как по голове засадили, — Алина снова потрогала лоб, — значит, церемониться не будут.

— Уже не церемонятся.

— Они же тебя так убить могли! — Выкрикнула Марина. — Они нас всех могли убить этими своими автоматами и… и… масками. — Девочка скривилась в отвращении, подбирая слово. Она подняла руки, снова содрогнулась, и принялась крутить запястьями, пытаясь их высвободить от хватки симбионта. Её примеру последовали многие с одинаковым результатом: кандалы сидели, как приклеенные, хотя и не слишком сдавливали руки, давая тем минимальную свободу резинового экспандера.

— Может, кто-нибудь зубами попробует? — Раздался рядом знакомый девичий голос.

Все закрутили головами.

— Но не советую, на вкус просто отвратительно! — Говорившая рассмеялась. — Как водоросли, приправленные аммиаком, да и укусить в ответ может.

— Ук…укусить?! — Марина круглыми глазами уставилась на запястья, и не только она.

— Ангелла? — Возопила Рита. — Где ты? Покажись!

— О! Так мы с тобой знакомы? Да, Ангелла — одно из моих любимых имён на этом языке. — Продолжал тот бестелесный голос с саркастическими интонациями. — Ну и как я тебе? Небось, симпатяга? Вы все меня, наверное, знаете?

— Да, Ангелла! — Почему-то почтальон ласточек почувствовала обидный ком в горле. Она изо всех сил пыталась понять, откуда идёт голос, но он звучал так, будто лазутчик была в нескольких шагах впереди, на пустом месте между девчонками и уступом с пушкой. — Где же ты? Выйди, с тобой невозможно разговаривать! — А потом вдруг невпопад Риточка добавила: — Я тебе верила! Ты мне нравилась!

— Нравилась? Ну тогда точно покажусь, хотя не собиралась. Минутку девчонки, я уже иду, а то белобрысая сейчас расплачется!

— Ууу! Гадина! — Выдавила в гневе Рита, сжав кулаки добела.

— Я всё слышала! И вовсе я не гадина. А хочешь я скажу, как меня зовут на самом деле? Пока ещё вы меня не видите? — И не дожидаясь ответа: — Меня зовут… — раздался полумеханический скрежето-визг промодулированный замысловатым звериным рыком в звуковую роспись красивую и жутко-грозную одновременно. Словно огромный лев с торжествующим рыком сожрал болгарку, которая на прощанье отправила в эфир цифровое послание разнотональным визгом.

— Ой, мамочки! — Простонали девчонки разноголосо, проталкивая через пережатые внезапным страхом голосовые связки воззвания к родителям.

Загрохотало со стороны орудийной башни и по палубе пошла дрожь. Отряд попятился, девушки втягивали головы, но отворачиваться и бежать никто не решался, тем более, что бежать было некуда.

Над кормой разнёсся глубокий металлический стон, с которым верхний полукруглый сектор орудия приподнялся и съехал назад, на манер забрала мотоциклетного шлема. Дрожь прекратилась. В раскрытый проём вылезла членистая балка некого, скрытого еще, механизма, ухватившегося зазубренным концом за край. С другой стороны, симметрично произошло тоже самое, как будто из башни собрался вылезать семиметровый паук, выставивший для начала вверх две передние лапы.

Посередине из проёма до пояса поднялась Ангелла, и она была почему-то голая, если не считать лежащих впереди прядей длинных белых волос и прикрывавшую грудь руку. Свободной рукой она приветственно помахала:

— Привет! Подойти поближе?

Прибывавший в состоянии растерянности отряд прекратил пятиться, но сказать что-либо пока никто не смог.

— Да! — Это Рита набралась духу. — Подойди и объясни, чёрт возьми, что здесь происходит, а то кричать через полкорабля неудобно.

— Иду, иду! — Ангела наклонилась что-то нажать в башне, громко щёлкнуло, и она выскочила на необъятные брёвна стволов. Во всей своей членистой четырёхногой красе.

По башне, ловко царапая бурую обшивку чёрным толи металлом, толи хитином, спускалось существо с торсом девушки, в бёдрах переходящим в четыре радиально-симметричных огромных лапы, принадлежащих насекомому или поразительному в своём совершенстве механизму. Тело Ангелы плыло на высоте человеческого роста, в то время, как паучьи ноги уверенно несли её в сторону парализованных адским видением девушек.

Рита почувствовала, что за неё схватились с нескольких сторон. Солнечные ласточки жались друг к другу, как слепые щенки, но это не помогало: почтальон чувствовала, что пальцы, схватившие её больно за плечо, быстро слабеют и вот уже скользят по предплечью, касаясь только кончиками. Она подхватила Марину под руку и усадила на палубу, сразу же пришлось и положить обмякшее в обмороке тело. Это всё, что для неё можно было сделать — не дать грохнуться об пол со всего маху. Вниз одна за другой сползли ещё две девушки, краем глаза Риточка отметила, что они упали относительно мягко и одна из них — её белобрысый «клон». Остальные не могли оторвать глаз от плавно надвигающейся Ангеллы, но держались на ногах. С трудом, как могла понять по себе Рита, а у неё в глазах мелькали яркие точки, и картинка набрала неестественную цветность.

Как-то, еще в детстве, Риточка отключилась прямо на улице, когда шла с родителями, была страшная жара. Тогда спецэффекты были такими же. А это значит, что сейчас главное не подпустить пульсирующую тьму, которая уже показалась на периферии, иначе ляжешь тут же, рядом. Она не хотела терять сознание, когда надвигается огромный паук с телом девушки, а потом прийти в себя, например, от боли в откушенной ноге.

Почтальон ласточек сжала челюсти, так что скрипнули зубы. Ей стало легче, она усилием воли возвращала ускользающее сознание в фокус. Рядом ещё кто-то упал. «Ну и хрен с ней», — подумала Рита.

— Ты что такое? — Вслух произнесла она негромко, думала, что её никто не слышит.

— Я не «что». — Ангелла подошла вплотную, так что её передние ноги оказались справа и слева от сбившегося в кучу отряда. От неё пахло фиалками. — Я очень даже «кто», и даже более, чем вы «кто». Лучше спросите, зачем вы здесь.

Рита не смогла сдержаться и полной грудью вдохнула удивительно приятный аромат цветов, он был единственной не кошмарной деталью, хотелось даже закрыть глаза и ощущать только его, чтобы потом открыть их и увидеть цветущую поляну, а не сюрреалистический бред.

— Ты что, меня понюхала? — Игриво спросила Ангелла.

— Нет. — Почтальон вздрогнула, как будто её застукали за чем-то неприличным.

— Нюхала, нюхала! — Вредным голосом протянула полудевушка-полутварь. — А хочешь ещё и пощупать?

— Да нет, же! — Рита перешла на крик, её забила дрожь. — Нет, уберись от меня!

— Пощупай. — Ангела протянула к Полине обе руки.

— Нет! Не буду! — Почтальон попятилась, наткнувшись на других девчонок.

Огромные ноги громко щелкнули по палубе сзади отряда. Ангелла практически обняла их своим передними конечностями. Отступать было некуда и девушки еще сильнее прижались друг к другу.

— Пощупай, а то укушу. — Чудовище пребывало в прекрасном настроении. Оно очаровательно улыбнулось во все тридцать два жемчужных зуба. — И, причём не этими зубами. У меня есть другие, которыми я ем, и лучше вам их не видеть. Давай, возьми меня за руки.

Рита подняла скованные запястья, чтобы коснуться монстра.

— А почему ты голая? — Рита остановила руки на полдороге. Она сама удивилась вопросу. Она мечтала как можно дольше тянуть время и не касаться паука, но… Кажется, у неё вспыхнули уши.

— Вот ты вредина. — Ангела приблизилась еще немного, заглядывая в лицо Риточке. — Так вот что тебя смущает. А я-то думаю, чего это они в обморок падают. Ладно, отвечу. Мне одежда не нужна для терморегуляции, а соблюдать приличия я отвыкла много-много лет назад, поскольку давно не встречалась лицом к лицу с разумными существами. Так соскучилась по общению, что к вам выскочила, забыв обо всём. — Монстр элегантным жестом откинула волосы с лица. — Вы первые люди, кто видит меня за последние лет эдак… тридцать. Этот корабль и есть моя одежда.

— А как же эти… чёрные?

— Ваши похитители? — Бросила небрежно Ангела. — Ты определённо решила заговорить мне зубы и у тебя получается. — Она всплеснула руками. — Ах, если бы не мой так внезапно открывшийся голод общения, уже пять минут назад поотрывала бы всем головы!

Вскрикнули несколько девушек и еще одна из них осела без чувств на пол.

— Шучу! Устраивала бы я ваше похищение, если бы просто хотела убить? Нет, конечно! Вас бы уже приволокли мёртвыми мои… чёрные, как вы их называете. Хотя может я захотела свежатинки, съесть вас еще тёплыми. — Чудовище сделало вид, что задумалось. — Ладно, не буду я вас есть, хотя физически могу и меня не стошнит.

— Хватит нас пугать! — Рита почувствовала, что злится на эту Ангеллу, совершенно по-человечески. Не как на пауконогого монстра, а как на ту Ангеллу, которая её раздражала и одновременно притягивала, с которой хотелось спорить и спорить, говорить все слова поперёк, но говорить с таким удовольствием. — Тебя скоро некому слушать будет! — Ангелла удивлённо распахнула глаза с белесыми ресницами. — Думаешь, они отключились от страха? Как бы не так! Они просто уснули от скуки!

Хозяйка дредноута так и прыснула. Она согнулась от хохота и хлопнула Риту по плечу, та не отдёрнулась, а сама фыркнула сдерживаемым смехом. В полный голос смеяться не решалась, поскольку опасалась, что веселье в этих обстоятельствах станет спусковым крючком для истерики, которая может закончиться безрассудно и даже самоубийственно, например, попыткой задушить обнаженную фигуру.

— Ты уже начинаешь храпеть! — Ангелла передразнила, как фыркает, сдерживаясь, Риточка. И тут почтальон не удержалась и начала хохотать в голос.

Чересчур громком, слишком визгливо.