Заказ на мента

ГЛАВА 45

В этот раз Астафьев впервые за несколько дней ночевал в своей квартире, спал в своей кровати, и даже со своей женой. С Ольгой они могли ругаться, расходиться, но когда долго не виделись, страсть у них вспыхивала с прежней силой. Уже глубокой ночью, отдыхая после затянувшегося сеанса любви, Юрий признался: — Знаешь, а я, наверное, действительно меняюсь.

— Это как?

— Сколько дней тебя не видел, а вот даже ни одной девушки вокруг не заметил.

— Что, милый, проблемы со зрением? Очки я тогда тебе носить не дам.

Астафьев засмеялся.

— И не надо. Женщину я узнаю и по запаху…

В это время где-то под окном грохнуло нечто, похожее на выстрел. Юрий рывком сел на кровати, прислушался.

— Ну, ты чего? — спросила, задремавшая, было, Ольга.

— Это что было?

— Да, петарда, что еще то.

Подтверждая его мысль, где-то чуть подальше рванул еще один такой микровзрыв, затем — совсем вдали, еще.

— Пацаны балуются, — сказала Ольга. — Ты то чего вздернулся?

С облегчением переведя дух, Юрий упал на подушку.

— Нервы ни к черту. Как думаешь, он больше не будет пробовать убить меня?

Вот теперь поднялась Ольга.

— Ты что, с ума сошел? Нет, конечно. Мы же про него все знаем, он же теперь как загнанный волк. Вон, сегодня даже по телевизору его фоторожу показывали. Ему сейчас отсидеться где-нибудь, да уйти. Вот о чем он думает. Так что ложись спать, завтра мне подниматься в семь.

Ольга была права, Валерий Сухорученко, или киллер по кличке Сапсан, уже не помышлял о каких-то высоких материях. Ему теперь было главное — выжить. Но он был гораздо ближе к Астафьеву, чем предполагал тот — в Кривове, на соседней улице с домом Астафьева. Эту однокомнатную квартиру он снял, когда начал охоту на заказанного подполковника. Сапсан рассчитывал использовать ее только раз, но когда спешно пришлось уходить от группы захвата, то оказалось, что это самая лучшая норка, куда он только может залечь. Избавившись от своей машины, он на маршрутке добрался до Кривова, и в квартиру проскользнул уже ночью. Увидев свое изображение на экране старенького телевизора, Сапсан не запаниковал. И хозяева квартиры и случайные свидетели видели не лысоватого интеллигента в очках, как на снимке, а волосатого и усатого мужика, этакого типичного работягу, в пропахшей машинным маслом ковбойке, в давно не стираных джинсах. Хозяевам он представился как крановщик, приехавший на стройку на месяц. Так что, какое-то время он мог спокойно передвигаться в таком облике по городу. Плохо было одно — он не имел документов. Вообще никаких. Свои он уничтожил, кроме загранпаспорта, но показать его он не мог, это была его ксива для заграницы. Без него он бы не снял свои деньги. В свое время это Валерия как-то не заботило, и теперь он жалел, что так беззаботно относился к своему будущему. Все-таки он относился к своим киллерским подвигам как к хобби, и никак не думал, что ему со временем придется вот так вот скрываться.

Документы надо было добывать. На ум Сухорученко приходили два способа — купить, и украсть. Первый был с виду попроще, но на самом деле и трудней, и опасней. Он ведь не знал, у кого можно купить хорошую ксиву. Там и припалиться было гораздо проще. Оставалось одно — украсть. Но где? Вскоре ему пришла в голову одна мысль, и он даже рассмеялся, насколько она была дерзкой и простой.

На следующее утро он оделся, долго и тщательно гримировался. Особенно Сапсан опасался за свои роскошные, казачьи усы. Хоть клей и был профессиональным, но на улице стояла июльская жара, и Сапсан боялся попасть в ситуацию Лёлика из "Бриллиантовой руки".

В паспортном столе был как всегда людно, и он сначала постоял в одной очереди, потом в другой. Чтобы не сильно привлекать внимание, он по очереди спросил и там и там кто последний, затем, где меняю паспорта, отошел в другую очередь. Прошел час, другой, Сапсан несколько раз выходил покурить на крыльцо. Пока он не видел никого, у кого можно было незаметно стырить паспорт. Все были либо более молодого возраста, либо наоборот, слишком преклонного. Но, менно с крыльца Сапсан увидел как в сторону паспортного стола движется высокий, рослый мужчина лет тридцати в белых брюках и белой рубашке. Он был широкоплеч, мощная шея подтверждала хорошую форму, но главное было не в этом. Черты его лица неуловимо напоминали Сапсану что-то знакомое. И, только когда он уже начал подниматься вверх, Валерий понял, что незнакомец напоминает ему самого себя. Точно такой же тип лица, с высоким и широким лбом, с длинным носом, с остроконечным подбородком. Брови были шире и длинней, у них была другая форма, уши больше оттопыривались, но это все было уже несущественно. Это Сапсан мог и изменить. Выкинув сигарету, он, словно на автопилоте, двинулся за белоснежным красавцем.

А тот, пройдя между расступившихся посетителей, уверенно вошел в дверь с надписью "Начальник паспортно-визовой службы". Пробыл он там минут десять, а когда вышел, в руках у него была синяя книжица загранпаспорта. Подув на свою роспись, он двинулся обратно к выходу. И тут, на крыльце он столкнулся с другим, хорошо известным Сапсану человеком.

— Александр, это что вы к нам, случайно не с явкой с повинной прибыли? — со смешком спросил «белоснежного» фраера Юрий Астафьев. Тот в ответ заржал.

— Шутите все, Юрий Андреевич? Я теперь от прежнего отошел, все, по стрелкам больше не бегаю. Хватит.

— Да знаю-знаю. Совладелец торгово-закупочной фирмы «Аристон». Деньги Арика Мелконяна, крыша твоя — Саши Стасова.

Он глянул на паспорт в руках «белоснежного».

— Что, в загранку собрался?

— Да, надо прокатиться по европам, уж очень я люблю путешествовать. А вы часто в загранке то бываете?

— Редко, но метко. Кроме Кипра и не был нигде.

— А я вот в Лондон собрался. С женой. Не были в Лондоне?

— Нет, не был. Мне больше нравится Париж.

Он сухо кивнул собеседнику и прошел в здание. Сапсан услышал, как Саша пробормотал себе под нос: — Сука ментовская. Нос еще воротит.

Сапсан буквально разрывался между этими двумя людьми. Ему надо было пасти этого лощеного бандита, но словно на магните Валерий сделал два шага за Астафьевым, и только потом, взяв себя в руки, последовал за Стасовым. Тот, выйдя за ворота милиции, уселся в шикарный внедорожник, черный «Ниссан», и круто развернувшись, умчался. Сапсан заметил, как пристально рассматривал проход Стасова один из мужичков, разместившихся на скамейке рядом с милицией. Он сел рядом, достал сигареты, и сделал вид, что у него нет зажигалки.

— Дай прикурить.

Тот сунул ему свою сигарету, и, затянувшись, Сапсан сказал, как бы в пространство: — Везет же людям! Вон, на каких тачках катаются. А тут на «Запорожце» деда приходиться ездить.

— Да, это же Саша Стасов, известная сволочь. Он моего сына разорил. Тот магазин свой открыл, а этот тут же наехал, он тогда под Столяром ходил, платить начал заставлять. Ну, мой гордый был, еще бы — десантник, сержант, ветеран Чечни. Да только гордость его быстро обломали, и самого его так избили, что он полгода по госпиталям валялся, и магазин его сожгли. Сколько он тогда по всяким конторам пороги обивал, и ничего. А эта сволочь вон, поднялся как гриб, машины как перчатки меняет. Дом себе отгрохал трехэтажный с башенками, с синей крышей.

— А где у него дом? — торопливо спросил Сапсан. — В Железногорске, поди?

— Зачем в Железногорске, у нас, в Синевке, на берегу реки. Он там один такой.

— А, этот! — Якобы припомнил Валерий.

— Ну да, замок то. Один он там такой. И не пришибет ведь никто его.

На самом деле Сапсан понятия не имел, где находится эта самая Синевка. Он еще немного посидел с мужичком, а потом вернулся в паспортный стол. Народу там убавилась, но не это сейчас привлекло внимание Сапсана. Ему был нужен тот подполковник, хотя он и не знал, почему. Внаглую заглянув во все двери, он убедился, что в паспортном столе его нет. Тогда он поднялся на второй этаж. Уже по табличкам на кабинетах он понял, что здесь разместился следственный отдел. Сапсан, вертя головой и читая таблички, прошелся по коридору. Была там дверь украшенная фамилией его упрямой жертвы, но дверь оказалась запертой. Дойдя до конца, он развернулся и пошел назад. При этом Сапсан засмотрелся на дверь с заветной надписью: "Астафьев Ю.А." и неожиданно столкнулся с выходящим из другого кабинета Астафьевым. Тот, открыв дверь, заканчивал с кем-то разговор, и поэтому никто из них не успел избежать столкновения. Они оказались одного роста, и стук двух черепов был подобен звуку столкновения двух березовых поленьев. Болезненно вскрикнув, они отшатнулись друг от друга, и замерли, потирая лоб.

— Куда ж ты так несешься?! — с раздражением заметил Юрий.

— Извините, засмотрелся.

— Что ж вы тут такого интересного нашли?! — накинулся на него Юрий. — Это вам не зоопарк. Вы что тут вообще делаете?

— Да я по повестке, к следователю Гороховой.

— Горохова в последнем кабинете.

— Спасибо.

Астафьев обернулся, чтобы уходить, он уже сделал шаг вперед. У Сапсана возникло дикое желание догнать свою упрямую жертву и воткнуть ему под лопатку нож. Но тут открылась дверь позади него, и выскочившая в коридор пышная блондинка закричала в след Астафьеву.

— Юрий Андреевич, Юрий Андреевич! Как хорошо, что я услышала ваш голос! Подпишите мне рапорт на отпуск!

— Потом, Лена, потом! Меня Панков срочно вызывает. Буду через час, может быть.

Блондинка состроила злую гримаску.

— Через час! Я совсем, что ли, не буду отдыхать в этом году?

Потом она заметила человека с явно пролетарской внешностью.

— Что вам, мужчина?

— Да мне тут следователь нужен, — Сапсан лихорадочно перебирал фамилии, а потом вдруг понял, что нужно говорить, — Астафьев какой-то.

— Если он вам нужен, то ждите его целый час. А то и больше. Вот он, только что ушел.

— Как жаль, просто невезуха, — пробормотал Сапсан, почесывая лоб. Он прилично болел, более того, под пальцами прощупывалась явно разрастающаяся шишка.

Точно такая же проблема была и у Астафьева. Он, приглушенно матерясь, машинально поглаживал шишку все время совещания. Это заметил даже Панков.

— Астафьев, что это у вас за шишка такая на лбу? Жена поставила сковородкой?

— Да нет, сейчас столкнулся лбом с каким-то козлом в коридоре отдела.

— Ладно уж, не шифруйтесь. Мы же знаем, какой характер у Ольги Леонидовны. Кстати, Юрий Андреевич, ты, почему игнорируешь совещания следственной группы по делу гаишников?

— Как, я, разве, еще числюсь в ней? — удивился Юрий.

— А как же! Моего приказа никто не отменял. Завтра жду в девять, приедет Мишин. Будем подводить итоги двухнедельной работы, намечать план дальнейшего расследования.

Астафьев поморщился. Слушать накачки полковника было не самым радостным делом на этой земле.

Шишку на лбу мужа заметила и Ольга, причем сразу, как только вошла в квартиру.

— Так, это что такое? — спросила она, ткнув пальцем в лоб мужа.

— А, ерунда, бандитский лоб, — попробовал отшутиться Юрий.

— Нет, ты не отшучивайся. Кто это тебя так хорошо приласкал?

— Все думают на тебя.

— Я польщена. А на самом деле?

Рассказ Астафьева заставил Ольгу только иронично вздохнуть. Прокомментировала она столкновение в коридоре уже во время ужина.

— Ты, Астафьев, прямо как ребенок. С каждым годом все глупей и беззащитней. Тебя хоть на работу сопровождай, за ручку как маленького.

После ужина Ольга уткнулась в компьютер, а Астафьев снова занялся юдинским досье. Он, не надеясь уже его собрать как оно было, просто перекладывал бумажки, стараясь понять, что же в свое время его так заинтересовало. И уже в первом часу ночи, когда Ольга уже спала, он нашел ту бумажку. Он прочитал ее, и засмеялся.

— Боже мой, это же так все просто!

Он представил, как преподнесет все завтра, на совещании у Панкова, и даже похвалил себя: — Ну, ты зверь, Астафьев.

Но, утром ему не пришлось удивлять кого-либо.