Заложник вчерашнего дня

7

Петербург встретил их каскадом ароматов. Гарри, вышедший из шаттла в приемный зал космопорта, зажал нос пальцами.

— Ого!

— Чуточку воняет, не так ли? — ухмыльнулся Фрего.

За три недели путешествия Гарри привык к благоуханию замкнутого, перенаселенного пространства, но здесь… Стена запахов окружала и обволакивала, оккупировала носовые проходы и стучала по мозгам.

— Боже мой, что это?

Ни слова ни говоря Фрего вытащил его из спешащего потока пассажиров, втолкнул в небольшой бар и только здесь заговорил.

— Это? Двенадцать или четырнадцать различных рас, столько же видов домашних животных плюс масса других источников вони, какие только могут быть на планете. Не волнуйся. Принюхаешься. — Он умолк, потом снова ухмыльнулся. — Я привык. Со временем.

Во время монолога Фрего у Гарри была возможность оглядеться. В крошечной и полупустой комнате царил полумрак. Металлический кибербармен с бесстрастным лицом выглядел командующим над рядами ярких пустых бутылок, поставленных, видимо в качестве декорации. В баре было довольно прохладно, но воздух казался густым и спертым.

— Выпьем пивка, — предложил Фрего. — Пока нам особенно некуда торопиться.

Он принес два запотевших бокала с темной жидкостью и поставил их на столик в дальнем углу бара, у прозрачной стены, выходящей на космопорт.

— Попробуем, что за бурда. — Фрего опустился в кресло напротив Гарри и поднял свой бокал. — За удачу.

Гарри поддержал тост, но промолчал. Он смотрел на толчею у главных ворот. За низкой металлической стеной, обозначавшей границы порта, тянулся широкий бульвар, усаженный, странными кривоватыми деревьями, за которыми виднелось нагромождение деревянных строений.

— Дерево? — удивился Гарри. — Каменный век какой-то… Они что, не слыхали о стали и железобетоне?

Фрего хохотнул.

— Слыхали, не беспокойся. Но у них на это свои причины. Погоди, все узнаешь.

Гарри уже был готов открыть рот, чтобы задать Фрего один из вопросов на этот счет, но ему помешал высокий тучный человек. Он не выглядел угрожающим, но подошел к ним так близко, что его массивные бедра коснулись края столика. Фрего поднял голову. Незнакомец смотрел на них, не говоря ни слова. Гарри в каком-то непонятном смущении вдруг почувствовал, что должен представиться этому человеку и пригласить его присоединиться к ним. Но, прежде чем он успел открыть рот, Фрего легко коснулся его плеча и отрицательно покачал головой.

— Прошу прощения, — сказал он, повернувшись к незнакомцу. — Мы приезжие, не местные. Надеюсь, вы понимаете.

Выслушав это, незнакомец одарил их лучезарной улыбкой.

— Нет, нет, господа. Это моя вина. Я не учуял никаких специфических феромонов, но подумал, может быть, вы не хотите оставаться наедине. Позвольте представиться — Фандор Архель, к вашим услугам.

Гарри сморщил нос от резкого аромата гвоздики, сопровождавшего эту пространную реплику, но, тем не менее, испытывал сильное побуждение назвать свое имя. Снова Фрего покачал головой.

— Спасибо вам огромное, мистер Архель, но мы хотели бы побыть одни. Поверьте, мы не хотим оскорбить вас, но мы не местные. Извините нас, пожалуйста.

Архель помрачнел.

— Понимаю. Ну что же, извините за вторжение.

С этими словами толстяк повернулся и напряженной, скованной походкой двинулся к выходу. У Гарри засвербило в носу. Теперь он почувствовал жуткий запах, словно рядом с ним была огромная куча навоза.

— Фу! — Он шумно выдохнул. — Что это? Бред какой-то…

Фрего пожал плечами.

— Этот парень — коренной петербуржец. Как насчет небольшого экскурса в местную историю? — И не дожидаясь ответа, продолжил. — Петербург — одна из первых колоний. Из названия ясно, что основали ее русские. Но это не были обычные коммунисты. Уже тогда марксизм раскололся на множество течений. Особенно оригинальной оказалась секта, эмигрировавшая сюда. Они считали ортодоксальный коммунизм слишком либеральным. Их философы вынашивали идею о том, что человек — это стадное животное, особь реальной коммунистической системы.

Для Гарри этот разговор был как бы продолжением школьных уроков истории. Коммунизм имел столько различных ответвлений, что его пережитки были почти также архаичны, как и то, что осталось от Католической Церкви. Обе эти религии в прошлом, на Земле, обладали огромным влиянием, да и теперь, видоизменившись почти до неузнаваемости, лежали в основе мощных социальных структур на многих планетах.

— Конечно, — Фрего отхлебнул из бокала, — как и в других Потенциальных Мирах, на Петербурге пошли гораздо дальше, чем можно было ожидать. Первые колонисты хотели жить вместе, практически единой семьей. А как и все новые колонии, их коммуна столкнулась с рядом проблем: личная гигиена и санитария, к примеру. Короче говоря, им пришлось привыкать к запахам друг друга. Это и натолкнуло одного их гения на совершенное, с идеологической точки зрения, решение.

— Запах тела как признак истинного марксиста? — Гарри допил свое пиво.

— Что-то вроде этого. Они разработали эффективное оборудование для генной хирургии. Известно, что некоторые насекомые, даже часть млекопитающих, пользуются запахами для общения. Особую роль здесь играют феромоны — половые аттрактанты, а если проще — природные или синтетические вещества, привлекающие животных друг к другу. Местные генетики взяли этот принцип за основу, и вскоре стали рождаться дети с усовершенствованными органами обоняния. У них была увеличена область обонятельных рецепторов в задней части носа и ряд других изменений. Модифицировали также потовые железы, которые могли теперь, по желанию самого человека, выделять пот с нужным запахом. Прошло несколько сотен лет — и вот перед нами сегодняшни Петербург. Понимаешь, — Фрего сделал паузу, — этот парень сильно оскорбился.

— Который? Тот здоровенный толстяк?

— Угу. Ты почувствовал что-нибудь, когда он уходил?

Гарри почесал кончик носа. Стеклянная стена, возле которой они расположились задрожала от рева большого лазеробуса, совершившего посадку в порту.

— Да, запашок был не из приятных.

— Точно. Будь ты аборигеном, ты ощутил бы нечто вроде удара кулаком в нос. Местные жители нуждаются в близости друг друга настолько, что мы просто не можем себе представить. Атмосфера здесь очень влажная, благоприятная для сохранения молекул, стимулирующих обоняние. Жить туземцы предпочитают, как ты заметил, в низких деревянных зданиях. Во-первых, дерево на планете — самый дешевый стройматериал. Во-вторых, они живут по три-четыре человека в комнате и хотят чувствовать присутствие других, за стеной. Сталь и бетон им не подходят. В-третьих… Впрочем, если нам повезет, тебе не будет нужды узнавать третью причину. В общем, отдели петербуржца от собратьев — и он ощущает себя необычайно одиноким. Вот почему тот парень захотел присоединиться к нам — это для него вполне естественно.

Они заказали еще пива. С кибербарменом творилось что-то непонятное. Наполняя бокалы, он как-то поскрипывал и постанывал. В один из бокалов он налил слишком много пены, и ему пришлось заменить его.

— Где мы остановимся? — спросил Гарри, глядя через стену на деревянные строения.

Зрелище для него, выросшего в мире древних камней и суперсовременной стали, было непривычным. Дома казались тонкими и непрочными. Петербург определенно ему не нравился. Сырой, спертый, удушливый воздух. Облака. Бесконечно меняющиеся запахи. Нет, не запахи — зловоние. Петербург смердел. Все это было так необычно, что просто раздражало. И вызывало тошноту.

Гарри вдруг стало жалко себя. Слегка затуманенный алкоголем взор его печально блуждал по крытым щепой красным, коричневым и зеленым крышам домишек, сгрудившихся в отдалении. Каждая деревянная хибара, будто пустыми глазницами, смотрела на мир своими темными окнами, за которыми, несомненно, множество комнат. Гарри представил себе крошечные клетушки, заполненные потеющими, вонючими телами… Бр-р-р.

— Фрего, что…

В этот момент в крошечное помещение бара вошла девушка и огляделась вокруг, привыкая к полумраку, царившему в помещении.

— Она ждала снаружи, — заметил Фрего. — Гарри, ты никогда не забываешь того, что видишь, но учись также видеть как можно больше. Она стояла там минут десять. Разве ты ее не заметил?

— Нет.

— Ну ладно. — В голосе Фрего зазвучало какое-то удовлетворение, словно он только что преподал урок.

Гарри внимательно оглядел вошедшую, стараясь запечатлеть ее в своей памяти. Она была ниже его ростом и очень стройна. Кожа ее имела золотистый оттенок, а волосы были ярко-красного, огненного цвета. Привлекали внимание ее глаза — необычайно широкие, почти круглые, с серебряными искорками на сером фоне. Двигалась она плавно, будто резиновый танцор. Губы маленького рта не были накрашены, и вообще она, видимо, не применяла косметики, так что остальные детали выглядели малозаметными. Запоминались только глаза, волосы и кожа. Одно из самых странных созданий, которое Гарри когда-либо доводилось видеть.

— С какой, интересно, она планеты? — прошептал Гарри.

— С Земли. Со старой доброй Земли, — ответил Фрего.

Золотоволосая девушка заказала шипучий розовый коктейль, поданный ей в стакане, на ободке которого колыхался яркий голубой зонтик. Она взяла напиток и прошла к столику в другом конце бара, даже не взглянув в сторону Фрего и Гарри. Потягивая коктейль, девушка помечала что-то на салфетке маленькой авторучкой. Шумно дососав остатки напитка через соломинку, она встала и вышла из бара.

— Пошли, — скомандовал Фрего, выждав несколько минут.

Гарри ни черта не понял, но ему пришлось довериться Фрего, раз уж он обещал подчиняться ему.

Когда они поравнялись со столиком, за которым только что сидела Золотоволосая, Фрего неуклюже задел его. Стакан опрокинулся, из него разлетелись кубики льда. Кибербармен металлически захныкал.

— Прошу прощения, — виновато пробормотал Фрего, смахивая салфеткой результаты своей оплошности. Он посмотрел на бармена. — Извините меня.

Уже в дверях Гарри оглянулся. Салфетка исчезла со столика.

Они сняли с вращающейся «карусели» свой багаж и вышли из здания космопорта наружу. Густой, влажный ветер с размаху ударил в лицо и Гарри мгновенно вспотел. Нос учуял сотни незнакомых запахов.

— Отель «Народный Марриот», — проинструктировал Фрего компьютер наземного такси. Приземистый экипаж ржаво скрипнул и, накренившись, тронулся.

Гарри вопросительно коснулся плеча Фрего.

— Позже, — ответил тот.

Гарри неохотно кивнул. Ему очень хотелось узнать, что же написано на салфетке из бара, лежавшей теперь в кармане Фрего.

Отель «Народный Марриот» оказался низким, беспорядочно построенным зданием, растянувшемся по невысокому склону, выходящему на длинное озеро в форме буквы «Г». Неухоженная деревянная лестница сползала к широкому песчаному пляжу. Под затянутым тучами небом колыхались воды озера, над которыми клубился тяжелый туман.

— Славная комнатка, — сказал Фрего.

Гарри повесил одежду в нишу одной из стен. У противоположной стояли две кровати, третья стена представляла собой раздвижные стеклянные двери, ведущие во внутренний дворик, за которым открывался вид на озеро. Вдалеке, почти незаметный сквозь туман, дважды мигнул какой-то свет, как крошечная звездочка.

— Здесь есть кондиционер? — спросил Гарри.

Фрего медленно кивнул.

— Безусловно. Этот отель для бизнесменов и туристов. Но, Гарри, тебе следует попытаться привыкнуть к этому миру. Человек посещает сотни различных планет, и на многих из них нет заведений, подобных «Марриоту». Там у тебя не будет выбора, поэтому учись адаптироваться в тех местах, где есть такая возможность. Тогда, даже если не окажется альтернативы, ты всегда сумеешь приспособиться.

— Ты совсем как школьный учитель.

— А я и есть твой наставник. Ты что, Гарри, никак себе это не уяснишь? Твоего отца убили. Убили бы и тебя, не будь ты везунчиком.

— Да уж, повезло мне крепко, нечего сказать, — Гарри грустно ухмыльнулся.

— А разве нет? — Казалось, что Фрего был искренне удивлен. — Вспомни того алкаша возле бара. Если бы не я оказался им, а кто-то работающий на Эрла Томаса? Где бы ты сейчас был? А?

Гарри вздрогнул.

— Может, — продолжал Фрего менторским тоном, — если я буду достаточно хорошим учителем, тебе не придется полагаться на слепую удачу. С Эрлом Томасом шутки плохи. Если он и играет, то только в кровавые игры. Чтобы добраться до твоего отца, он взорвал госпиталь. И поверь, что две сотни погибших при этом для него ничего не значат.

Гарри подошел к окну и взглянул на озеро. Вдали снова мигнул одинокий огонек. Гарри обхватил ладонями плечи, думая, как, должно быть, холодно там, снаружи. Фрего тихо подошел сзади и легонько коснулся руки Гарри прохладными пальцами.

— Послушай, Гарри, все это, конечно, кошмар, но это не сон. Если будешь считать это сном, тебе не выжить. Сначала погибну я, но потом настанет и твой черед. Относись к этому, как к жуткой реальности. Тогда, запомни, только тогда ты сможешь бороться.

Гарри кивнул и, оторвав завороженный взгляд от окна, спросил:

— Что было написано на салфетке?

Порывшись в кармане, Фрего достал кусок промокшей бумаги.

— Вот, — сказал он. — Прочти сам.

— Номер какой-то…

— По-моему, логично. Не могла же она оставить свой адрес.

— Я не понимаю…

— Я послал весточку, что мы прибываем. Группа Поиска здесь немногочисленна, всего несколько человек. Это ведь Потенциальный Мир. Не самый, возможно, опасный, но далеко не симпатизирующий Земле. Так что нашим людям приходится соблюдать осторожность. Ты видел, как мы вступаем с ними в контакт. Я думал, будет лишь какое-то сообщение, но, видно, они хотят встречи.

— Значит, эти цифры — код, — догадался Гарри.

— Зашифрованные координаты источника, официально зарегистрированные в здешнем банке данных. Проверь на терминале.

Гарри кивнул и подошел к терминалу компьютера, выступающего из четвертой стены, между дверью и буфетом из фальшивого красного дерева. Он ввел в терминал набор цифр, написанный на салфетке, и стал запрашивать местную почтовую службу. После третьей попытки код сработал, и Гарри прочел текст, появившийся на экране:

— Дополнительный контакт… Здесь чей-то адрес, — Гарри обернулся к собеседнику. — Что это значит?

— Опять эти меры предосторожности, — раздраженно буркнул Фрего. Дополнительная информация в какой-то конторе. Кто-то нас проверяет, парень.

— Это опасно?

— Не знаю.

— Я пойду с тобой.

— Нет, не пойдешь, — отрезал Фрего.

Фрего вскоре ушел, натянув на себя плотную куртку. Гарри взглянул на свои часы. Он поставил их на местное время и они показывали три часа пополудни. Но Гарри за несколько недель привык к корабельному времени и бортовому распорядку, и теперь желудок подсказывал ему, что настало время обеда.

Фрего не давал указания оставаться в номере. Собственно, ничего существенного он ему не сказал. Эта скрытность начинала действовать Гарри на нервы: одни нравоучения и минимум информации.

Гарри запер за собой дверь и пошел по коридору, потом повернул направо и очутился в главном вестибюле. Вроде бы он видел, что здесь ресторан. Так и есть. У входа стояла администратор, молодая девушка с прямыми белокурыми волосами и ласковыми голубыми глазами.

— Могу я пообедать у вас? — спросил он ее.

Улыбка в ответ — и до Гарри донесся запах фиалок. Чудный аромат. Тут Гарри, к стыду своему, почувствовал у себя эрекцию. Что за чертовщина?..

Девушка улыбнулась шире.

— Добро пожаловать на Петербург.

Гарри стоял, как истукан, сунув руки в карманы джинсов. Щеки его пылали.

— Проходите, пожалуйста. Занимайте любой столик, — пригласила девушка.

Гарри кивнул и бочком протиснулся мимо нее в зал. Ну и местечко, этот Петербург! Но когда он оглянулся через плечо и увидел, что симпатичная девушка наблюдает за ним, ему вдруг пришла в полову озорная мысль. А что, довольно занятно. Феромоны…

— Это адрес, номер телефона и время, — произнес Гарри, вспомнив уроки Фрего о наблюдательности. — Не слишком ли явно?

— Нет, взгляни на адрес. Ленинский проспект. Это телефонная будка на углу улицы. Мы идем туда и набираем номер в указанное время. — И, помолчав, добавил. — Нам не до-ве-ря-ют.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что в этой будке мы будем у них, как на ладони. Словно голенькие.

Гарри почесал подбородок.

— Ловушка?

— Не знаю. Есть только один способ выяснить.

— На этот раз я иду с тобой.

— Да, — сказал Фрего. — Теперь — да.

К вечеру туман еще больше сгустился. Воздух дышал запахами воды, рыбы и соли. Гарри подходил к телефонной будке на углу Ленинского проспекта. Шаги его звучали приглушенно. Тротуары здесь были довольно широкие, а здания выше остальных в этом городе. Несколько улиц сходились в широкую площадь, и все пространство было пустым и хорошо просматривалось отовсюду. К тому же, над будкой светился уличный фонарь. Гарри чувствовал себя незащищенным. Кто-то, несомненно, наблюдал за ним.

Он сунул свою карточку в аппарат и набрал номер. После долгой паузы послышались два щелчка.

— Три-шестьдесят-один, бульвар Бетанкорт, — произнес скрипучий голос на другом конце провода. — Отправляйтесь туда.

И все. Конец связи.

Гарри огляделся вокруг. Фонари в движущемся тумане висели, как тусклые, пушистые солнца. Похолодало. Он вынул из кармана карту города, нашел нужный адрес. Недалеко. Запомнив дорогу, он вышел из будки и не спеша двинулся через площадь. Вокруг клубился туман и на мгновение Гарри потерял ориентацию. Помотав головой, он увидел неясный свет фонаря чуть впереди. Сзади почудились чьи-то шаги. Он резко обернулся. Никого.

Не считай это сном, сказал он себе.

Дом номер 361 по бульвару Бетанкорт находился в захудалом квартале. На улице валялись груды мусора, тротуары представляли собой какую-то трясину из полужидкой грязи, частично покрытую сгнившими деревянными досками. Гарри старался шагать очень осторожно, но его ботинки то и дело соскальзывали с настила и погружались в топкое месиво, и он вытаскивал их из этой мерзости, которая издавала влажные, засасывающие звуки.

Само здание было весьма непритязательным — одноэтажное, деревянные стены когда-то были окрашены, но теперь облупились, и цвет их напоминал запекшуюся кровь, полосками покрывавшую поверхность. Гарри сделал глубокий вдох и тотчас пожалел об этом. Вонь здесь в буквальном смысле подавляла. Вокруг стояла тишина, квартал будто затаился. Никаких признаков жизни, лишь где-то неподалеку капала вода.

Гарри поднялся по деревянной лестнице. На него глядели четыре окна, все темные. Гарри почудились глаза, наблюдавшие за ним изнутри. Сырость проникла через куртку, и он слегка дрожал от холода и напряжения.

— Ну давай, — прошептал он и постучал в дверь. Она оказалась незапертой и приоткрылась от прикосновения его пальцев. Полоска бледно-желтого света упала на крыльцо.

— Эй, — позвал он.

Без ответа.

Он сглотнул, открыл дверь шире и шагнул внутрь. Дверь позади него закрылась. Перед Гарри лежал отвратительно грязный коридор. Обрывки газет, тряпки, сломанная кукла. Еще что-то, коричневое и бесформенное — ему не хотелось в это вглядываться.

Направо была другая дверь, из-за которой доносилась негромкая музыка. Подойдя к этой двери, он опять позвал:

— Эй! Есть кто-нибудь дома?

Выждав несколько секунд, Гарри распахнул дверь.

На полу стоял небольшой компакт-проигрыватель, с диска лилась негромкая веселенькая мелодия. У стены Гарри увидел два допотопных колченогих кресла по обе стороны деревянного обшарпанного стола; из обшивки одного из них торчала ржавая пружина. В другом сидела… Золотоволосая девушка, приоткрыв свой небольшой рот в подобии улыбки. Под подбородком у нее была еще одна улыбка, намного шире первой. Она шла от уха до уха и внутри этой улыбки виднелось что-то черное и мокрое. Какое-то маленькое насекомое, прожужжав, село на эту чудовищную ухмылку и деловито поползло по ней.

Дверь позади Гарри с шумом открылась и чьи-то грубые руки обхватили его шею.

Гарри закричал.