Западня

Глава 22

Сидя в ресторане вместе с Хейзел и Джози, Мэриан не спускала глаз с Мэтью, а он и Боб Фэрли внимательно слушали усиленно жестикулирующую Кристину Ханкок. Время от времени та разражалась демоническим хохотом — шло уточнение образа Оливии. В такие минуты никто не смеет сунуться к режиссеру. Ничего, она подождет.

Вчера, когда она стояла перед портретом Оливии, в голове у Мэриан сложился финал картины.

Наконец Кристина Ханкок отчалила, и она отважилась подойти к Мэтью.

— Можно тебя на пару слов?

— Конечно. Садись.

Однако едва она успела сообщить, что у нее есть идея, как подошел Вуди. А потом уже не осталось времени.

— Вечером загляну после прогона, — пообещал Мэтью. Однако в семь тридцать его еще не было, и она не выдержала — отправилась в просмотровый зал. Однако не успела взяться за ручку двери, как оттуда вышли Боб Фэрли и Стефани. Стрельнув взглядом через плечо, Стефани злобно прошипела:

— На твоем месте я убралась бы от греха подальше!

— Мне нужен Мэтью.

Ей нечего стыдиться, она действует в интересах фильма!

— Делай, что говорят! Если ты попадешься Мэтью на глаза…

В это время снова открылась дверь, и Стефани осеклась.

Мэриан просияла, но уже в следующее мгновение радость сменилась ужасом. Почему Мэтью так смотрит?

— Чтобы я ее больше не видел! — процедил он сквозь зубы, а затем повторил, срываясь на крик: — Чтобы я ее больше не видел!

Стефани схватила Мэриан за руку и потащила прочь.

— Но почему? Что я сделала?

— Испортила эпизод, вот что! Тот самый, с кранами! Ты попала в кадр. В конце, когда камера как бы въезжает в окно спальни, на пленке проявилось твое отражение в зеркале. Какого черта ты там делала?

Мэриан похолодела и даже не заметила, что Стефани довела ее до двери номера и втолкнула внутрь. Ей хотелось провалиться сквозь землю или превратиться в кого-нибудь другого. Что угодно, только бы Мэтью никогда больше не смотрел на нее так. Все разногласия вокруг кранов, расходы, перегруженный график, технические сложности, всеобщая эйфория — коту под хвост! Ужас! Теперь ее выгонят с позором, велят убираться обратно в Англию.

Появилась Джози.

— На вот — Стефани распорядилась отнести тебе сандвичи, если не посмеешь спуститься в зал.

— Думаешь, меня уволят?

— Откуда я знаю? Одно могу сказать: постарайся какое-то время не попадаться Мэтью на глаза.

— А пролог?

— Боб торчит в лаборатории, ищет среди дублей: может, найдется хоть один неиспорченный кадр. Хейзел с Вуди насилуют расписание: нельзя ли втиснуть пересъемку. Мэриан, что на тебя нашло? Все знали, что нельзя околачиваться на месте съемок!

— Джози, ты не можешь сказать ничего такого, чего бы я сама себе не говорила.

— Наверное. Ну ладно, у меня срочная работа, так что лопай сандвичи.

Стемнело. Сидя на краю кровати, Мэриан все глубже погружалась в пучину отчаяния. Наступила полночь, а никто не пришел и не позвонил. Она ненавидела себя, в том числе за идиотскую надежду. Как можно было на что-то рассчитывать — вопреки фактам?

Но она не допустит, чтобы все рухнуло! Нужно сейчас же поговорить с Мэтью, объяснить… Она набрала его номер и немедленно бросила трубку, услышав голос Стефани.

Чужая! Всем чужая и никому не нужная! Ее никто и никогда не любил, кроме мамы! И Мэриан принялась накручивать телефонный диск. Однако в Девоне никто не откликнулся.

Наконец ее сморил сон — беспокойный, с проблесками сознания. В такие мгновения Мэриан говорила себе, что утром сообщит Стефани о своем возвращении в Англию.

Утром, когда она с пепельно-серым лицом вошла в кафетерий, все смолкли. Бронвен вскочила и бросилась навстречу.

— Плохо спала, дорогуша? Ну, не кисни. Это всего лишь фильм, а не конец света.

— Где Мэтью?

— За него не беспокойся. Он большой мальчик, как-нибудь переживет.

Мэриан затаила дыхание: к ним приближалась Стефани.

— Хотела навестить тебя перед сном, но подвернулось срочное дело.

— Стефани…

— Не надо, Мэриан. Я знаю все, что ты хочешь сказать. Прибереги это для Мэтью.

— Он очень сердится?

— Боюсь, что да. Кажется, нашли один дубль, но не слишком выразительный. Мы полночи спорили. Он не может смириться с тем, что краны уже на полпути в Калифорнию и у нас нет ни минуты на пересъемку.

Тем не менее, когда появился Мэтью, ничто не могло помешать Мэриан рвануться к нему.

Он уставил на нее непроницаемые глаза.

— Ты хочешь сказать, что тебе очень жаль? Мне тоже. Меня не интересуют подробности, как это произошло. Главное, чтобы ноги твоей больше не было вблизи съемочной площадки! Ясно?

У нее задрожали губы. Глаза наполнились слезами. Бронвен пришла на выручку.

— Идем, Мэриан, поможешь мне собрать вещи.

— Ты уезжаешь?

— На данном этапе моя работа закончена, и я хочу провести несколько дней с мужем. Представляешь, соскучилась!

— Может, и я смогу достать билет на тот же рейс?

— Зачем?

— Хочу домой.

— Ну нет! — с жаром воскликнула Бронвен. — Да, ты допустила оплошность, но я буду считать, что ошиблась в тебе, если ты дезертируешь. Все будет хорошо, дорогая.

— Стефани меня уволит.

— Нет. Не думаю, чтобы это приходило ей в голову.

— Значит, Мэтью.

Бронвен хмыкнула.

— Не стану кривить душой: я тоже считаю, что его посещала такая мыслишка. Но он этого не сделал. Кроме всего прочего…

— Что?

— Ничего особенного. Просто он хорошо к тебе относится, только не пойми превратно.

— Не беспокойся. После того как он с таким презрением на меня смотрел… Я выдавала желаемое за действительное. Ох, Бронвен! Видит Бог, я боролась с собой, но это так трудно! Ненавижу себя — в первую очередь за предательство по отношению к Стефани!

— Ты — всего лишь человек из крови и плоти, как все мы, включая Мэтью. В свое время он нанес Стефани тяжелый удар, потому что не был готов расстаться с женой. Теперь, когда это свершилось, они все еще делают серьезные ошибки: Стефани сходит с ума от ревности, а Мэтью позволяет себе двусмысленные жесты по отношению к тебе. Не обижайся, дорогуша, и посмотри на вещи трезво. Найди в себе мужество. Наверное, Мэтью льстит внимание молодой девушки. Да и кому бы не польстило, тем более что ты не такая, как другие.

— Знаешь, Бронвен, — призналась Мэриан, глотая слезы, — в самолете у меня было предчувствие, что эта поездка станет для нас с Мэтью поворотным пунктом. Так и вышло, только с обратным знаком.

— Ах, Мэриан! До чего не хочется оставлять тебя в такую минуту!

Обвязав бедра полотенцем, Пол вышел из спальни люкса в нью-йоркском отеле «Плаза». В гостиной девушка из службы заказов убирала со стола. Вокруг Мадлен все еще увивалось несколько щелкоперов. Пол причесался перед зеркалом, однако отражение Мадлен интересовало его больше, чем свое собственное.

Обворожительная в новом собольем манто, она на протяжении всего обеда одаряла журналистов и фотографов ослепительными улыбками, но одному Полу было известно, что под мехами на ней ничего нет. Зато теперь это знают все. Последний фотокорреспондент — из «Плейбоя» — заснял ее в распахнутом манто; при этом Пол стоял рядом, положив руку на роскошную грудь. Они устроили этот спектакль ради рекламы его будущей книги. Ажиотаж вокруг Мадлен и пристальное внимание публики к их отношениям помогли его предыдущему роману занять место в списке бестселлеров.

Но до чего же легко привлечь внимание публики! Два красивых лица, бьющая в глаза сексуальность, публичные проявления любви — и дело в шляпе. Творческие достижения ничего не значат. Похотливый огонь в глазах способен помочь продать все что угодно. В душе Пол сознавал: его произведения далеки от совершенства, но рецензентам щедро заплачено. А главное — Мадлен, ее умение обращаться с прессой, благодаря которому они до сих пор не стали жертвой новой сенсации — с отрицательным знаком. Рано или поздно это все равно произойдет. Так уж устроены люди: сначала возносят вас на пьедестал и позволяют попирать себя, а затем, когда вы меньше всего этого ожидаете, сбивают вас с ног и исступленно топчут ногами. Неважно, носит ли сенсация истинный или мнимый характер — она и только она питает прессу, позволяя удовлетворять аппетит публики. Придет и их с Мадлен черед — интересно будет понаблюдать, как она это воспримет.

Закрыв дверь за последним писакой, Мэриан наградила Пола сладострастной улыбкой. Он взглянул на часы. Встреча с Гарри назначена на половину четвертого, но можно и опоздать. Единственным, что мешало Полу навсегда порвать с Гарри, была надежда уговорить его сыграть роль «жертвы» для нового романа. Похоже, из этого ничего не выйдет. Ну и черт с ним — от издателей нет отбоя!

Он поманил Мадлен пальцем. Она приблизилась томной кошачьей походкой. Пол развязал полотенце. Она обвила руками его шею и блаженно замурлыкала — зажмурившись, выпятив влажные сочные губы. Страсть сдавила Полу грудь. Он безумно любил эту женщину. Еще немного — и ему придется признать свое поражение. И тогда — прощай литература, прощай все!

Зазвонил телефон. Он снял трубку и швырнул ее на рычаг, захваченный пароксизмом страсти. Мадлен опустилась на колени. Ее чувственный рот сулил сладкую агонию. Пол поднял ее и поцеловал. Она потянула его к дивану и, уложив на плюшевые подушки, взгромоздилась сверху.

Движимые неутолимым голодом, они перешли с дивана на пол, а оттуда — на кровать. И наконец одновременно достигли апогея.

— Ты не представляешь, что для меня значишь, — пробормотал Пол немного погодя. — Так не хочется уходить!

— Но ведь нужно увидеться с Гарри, чтобы он помог тебе с новой книгой.

— Да. Ты не сердишься, что он последовал за мной в Нью-Йорк? После того, что я сделал…

— Тс-с-с! Это в прошлом. Раз ты не испытываешь потребности заниматься этим…

— Абсолютно никакой. Ты же знаешь, как я тебя люблю.

— Остальное неважно… Продолжай, пожалуйста.

— А ты чем думаешь заняться?

— Что-нибудь придумаю. Может, посплю перед банкетом.

— Умница. Ты меня проводишь?

По-прежнему в чем мать родила, Мадлен дошла вместе с ним до лифта. Мимо проходили люди, делая большие глаза. Мадлен в своем репертуаре, подумал Пол. Этот вызывающий эксгибиционизм был одной из главных причин ее власти над ним.

Когда Мадлен вернулась в номер, зазвонил телефон. И на этот раз она ответила.

Спустя полчаса Мадлен была полностью одета — в джинсы и белую блузку; волосы завязаны «конским хвостом». Когда она красила губы, у нее дрожали руки.

В дверь постучали, и она крикнула не оборачиваясь:

— Войдите!

— Привет, Мэдди, — раздался знакомый голос, от которого у нее похолодело внутри. — Как поживаешь?

— Прекрасно. — Мадлен схватила ручку и сделала вид что пишет. — Каким ветром тебя занесло в Нью-Йорк?

Мэриан ответила. Удивление Мадлен было так велико, что она соизволила обернуться. И испытала новый шок.

— О Боже! Кто это над тобой потрудился?

Мэриан понимающе усмехнулась.

— Хейзел. Наша директор по производству.

Мадлен прошла через всю комнату и опустилась в кресло. Скрестила стройные ноги. Критическим взглядом окинула похудевшую фигуру кузины, модную стрижку, шитое на заказ платье цвета хаки.

— Присаживайся, если хочешь.

Она сама не знала, что заставило ее взять такой тон: ведь ей безумно хотелось броситься к Мэриан, рассказать, как она скучала. Но вместо этого она вяло поинтересовалась:

— Так что там за фильм?

Пока Мэриан рассказывала, Мадлен слушала вполуха, думая о своем. Что если вдруг вернется Пол и увидит Мэриан такой привлекательной? Возможно, он даже обрадуется. В ее глазах полыхнула злоба, и Мэриан поняла: не нужно было приходить. Снаружи ревела полицейская сирена; рокотал вертолет. Мадлен встала.

— Кажется, по телефону ты сказала, что хочешь мне что-то сообщить?

Мэриан растерялась. О чем можно говорить, когда Мадлен так настроена? Но она взяла себя в руки.

— Я влюбилась.

— Вот как? В кого?

— Его зовут Мэтью Корнуолл. Режиссер-постановщик. Помнишь, одно время он снимал квартиру Памелы?

— Мэтью Корнуолл? Ну и ну! Позавчера я видела его на банкете. Он ничего о тебе не говорил.

— Я знаю.

— Староват для тебя.

Мэриан покраснела.

— Это неважно. Он не отвечает мне взаимностью.

— Еще бы — такой мужчина!

— Ты права, но не нужно было этого говорить.

— Ты с ним спала?

— Нет.

— Естественно! Пол рассказал мне о ваших безгрешных ночах в Бристоле. Когда до тебя наконец дойдет, что у девственницы нет шансов завоевать мужчину, а тем более удержать его?

— Здесь мы никогда не придем к общему мнению.

— Во всяком случае, Пола ты не удержала.

— Да… — На лице Мэриан появилось ожесточенное выражение, но оно тотчас смягчилось. — Я пришла говорить не о Поле, а о тебе, Мэдди. Чем ты занимаешься? Как живешь? Мне все интересно.

— Ну, ты же видела в газетах. Я прославилась.

— Да, и Пол тоже. Я всегда верила, что вы добьетесь успеха. Только не думала, что вместе.

Прекрасные черты Мадлен исказил гнев.

— Если ты явилась мстить, лучше убирайся. Пол никогда и ни за что…

— Нет-нет, Мэдди, я и не помышляла о мести. Просто хотелось…

— Украсть его у меня? Как я…

— Украла его у меня? Нет, Мэдди. Я же сказала, что люблю другого человека. Пусть даже из этого ничего не выйдет.

— Ты пришла, чтобы сказать мне об этом?

Мадлен по-прежнему сама не понимала, что говорит. Совсем другие слова рвались из сердца — и натыкались на сознание своей вины. Что если Мэриан знает о краже? Или узнает?

Мэриан страдала ничуть не меньше. Барьер между ними казался непреодолимым, она все еще на что-то надеялась.

— Мне тебя не хватает, Мэдди. Очень. Почему ты так поступила? Сказала бы мне про Пола, я бы поняла.

— Избавь меня от благородных жестов.

— Это не благородство. Просто я хотела сказать, что рада за тебя. И прости, я больше не стану тебе докучать.

Мадлен порывалась сказать о том, чем было переполнено ее сердце, но с губ слетело другое:

— Не приходи больше.

— Хорошо. Сейчас нам нечего сказать друг другу, но я знаю тебя, Мэдди, лучше тебя самой; вот почему мне очень, очень жаль, что так вышло. Береги себя.

Ну вот, думала Мэриан, входя в отель, это не так уж и трудно — быть сильной. Нужно держать себя в руках, никто не должен знать, что у тебя на душе. А там, глядишь, и придет успокоение.

В номере ее ждала записка от Хейзел с приглашением поужинать в тесной дружеской компании. Мэриан вздохнула. Она скучала по Бронвен. Однако тряхнула головой и пошла принимать душ.

Когда «тесная дружеская компания» покидала отель, с другой стороны к нему подошли Стефани и Мэтью, обнимавший ее за плечи. На Мэриан вновь накатило чувство одиночества. Франц взял ее за руку, и они двинулись дальше.

— Так вот, — горячо убеждала она Рори какой-нибудь час спустя, — мудрецов было не семь, а двадцать два… Да-да, с удовольствием выпью еще шампанского… Я писала о них диссертацию, а теперь ни черта не помню.

Все дружно зааплодировали.

— Говорят, это ты сочинила чуть ли не весь сценарий? — вкрадчиво спросил Рори, сплетая ее пальцы со своими.

— О нет, только ма-аленький кусочек. Нет, большой. Огромный кусище. У меня даже есть идея финала, но я никому не скажу.

— Тебя обязательно должны упомянуть в титрах.

— А знаешь, Рори, ты дьявольски интересный мужчина. Хейзел, как по-твоему?

— Молодой бог!

Мэриан допила коктейль.

— Мэтью не имел права на меня кричать. Теперь, если Рабин Мейер до меня доберется, он горько пожалеет.

— О чем это она? — спросил Рори у Хейзел.

— Понятия не имею. Перепила!

— Скажи, Мэриан, — подал голос Франц, — тебе нравится Рори?

— Нет, мне нравишься ты. — Она икнула и засмеялась. — А тебе — Рори. Да?

— Увы, он влюбился в тебя!

— Правда?

— Истинная правда, — подтвердил Рори.

— Идемте танцевать! Чего мне сейчас хочется, так это танцевать с Францем! Ха-ха-ха!

— Хватит, — вмешалась Белинда. — Франц, иди поймай такси.

В машине Мэриан положила голову Рори на плечо.

— Все кружится.

— Ничего удивительного. А теперь помолчи немного, скоро будем дома.

— Есть, сэр!

Швейцар Тони помог ей выбраться из такси, пока Рори расплачивался с водителем.

— Тони, ты прелесть, — проворковала она и радостно повисла на руке Рори, который повел ее к лифту.

— О, моя комната!

Рори отпер дверь ее ключом и на руках внес Мэриан в номер. Бережно опустил на кровать. Включил настольную лампу. Мэриан зажмурилась от яркого света и, с трудом ворочая непослушным языком, сообщила:

— Я — девственница.

— Знаю. Но это поправимо.

Мэриан пьяно ухмыльнулась.

— Поправимо! — И ахнула, когда мужская рука залезла ей под юбку. Рори зажал ей рот поцелуем, одновременно расстегивая пуговицы. Потом отпустил ее и, рывком стащив с нее платье, швырнул его на стул. И больше она ничего не помнила.

Утром, когда Мэриан продрала глаза, лампа все еще горела, а в окно лились золотые потоки солнечного света. Резь в глазах заставила ее отвернуться. А когда она попыталась встать, ее стошнило.

— Что со мной? — пробормотала она. — Мамочка! Кажется, я умираю.

Она вновь провалилась в спасительное забытье. Вдруг распахнулась дверь и вбежал Франц. Он бросил ей халат и велел одеться.

— Я не могу…

— Вставай! — орал Франц. — Мэтью сейчас разнесет отель. Он подслушал, как Рори хвастался…

— Что? — тупо пробормотала она, не в силах поднять веки. Но Франц уже исчез.

И опять ей помешали спать: кто-то тряс ее за плечи и повторял ее имя. Она разлепила веки и постаралась сфокусировать взгляд.

— Мэриан! Мэриан! Это я, Стефани. Мэриан! Ты меня слышишь?

— Не-а.

— О Боже! Джози, беги за дежурной медсестрой. И пусть пришлют горничную — убраться…

Мэриан снова отключилась. Стефани не отходила от нее, пока не пришла сестра.

— Сон, — безапелляционно заявила та. — Крепкий сон — единственное средство от похмелья.

— Я боялась алкогольного отравления, — призналась Стефани. — Она не привыкла пить.

— Не похоже на отравление. По-видимому, ее спасло то, что ее вырвало. Я подежурю здесь до вечера, но не вижу оснований для тревоги.

— Это еще неизвестно, — пробормотала Стефани себе под нос и, бросив на Мэриан полный сочувствия взгляд, удалилась.

Вечером Мэтью как вихрь ворвался в офис вместе с Бобом Фэрли и приказал остальным убираться. А когда они остались одни, ринулся в атаку:

— Я уважаю тебя как главного оператора, но, черт побери, почему ты не смотришь за своими людьми? Она еще совсем дитя. Что он себе позволяет?

— Успокойся, Мэтью. Посмотри на вещи с точки зрения здравого смысла.

— В чем ты видишь здравый смысл? Напоить девчонку и воспользоваться ее беспомощностью?

— Она не девчонка. Ей двадцать три года, должна отвечать за себя.

Мэтью стукнул кулаком по столу.

— Сопливая девчонка! И минувшая ночь это доказала. Я своими ушами слышал, как он хвастался. Вышвырни его ко всем чертям!

Боб выпустил облако сигарного дыма и посмотрел на Мэтью в упор.

— Мы знаем друг друга много лет — не хочешь ли выслушать правду? Ты психуешь из-за того, что в другое время счел бы абсолютным пустяком. Что происходит?

Мэтью первым опустил глаза и, рухнув в кресло, провел ладонью по лицу.

— Не знаю, Боб. Наверное, на меня подействовала эта история с кранами. На мне такая ответственность… Но этот негодяй хвастался своей победой! Когда речь идет о женщине, мужчина превращается в зверя… В его распоряжении вся съемочная группа — почему же он выбрал Мэриан?

— А почему не ее?

Лицо Мэтью окаменело.

— Ты на что намекаешь, Боб?

— Сам знаешь на что. И потом… Это был небольшой заговор, в котором замешан не только Рори. Ты готов уволить Хейзел?

Мэтью рассвирепел.

— У нее нет орудия изнасилования! Убирайтесь! — Последний возглас относился к кому-то постучавшему в дверь.

— Прошу прощения, — пробормотал Рори. — Мэтью, можно с тобой поговорить?

Мэтью пронзил его испепеляющим взглядом и махнул Бобу, чтобы он испарился.

— Ну? Что ты можешь сказать в свое оправдание?

Лицо Рори даже под шоколадным загаром приняло мертвенно-бледный оттенок. Он нервно запустил в волосы пятерню; глаза бегали.

— Я хотел сказать, что… этого не случилось. Я с ней не спал. То, что ты случайно услышал за завтраком, было ложью.

Мэтью брезгливо скривил рот.

— Ну нет, Рори, на это меня не купишь! Что ты за человек? Мужчина! Даже не можешь отвечать за содеянное!

— Я бы ответил, если бы было за что. Но в данном случае все обошлось. Я с ней не спал, она по-прежнему девственница.

— Тогда зачем объявил при всех…

— Ты не поверишь, но всего лишь затем, чтобы ее оставили в покое. Они зациклились на том, что кто-то должен… ну, ты понимаешь… и выбрали меня. Сначала я принял это за розыгрыш, но потом понял: они не шутят, и если я откажусь, они просто найдут другого. Ну я и сделал вид, будто согласен.

— И ты думаешь, я этому поверю?

— Да, Мэтью. Неужели я похож на человека, которому только и остается что насиловать упившихся девственниц?

— Это ты ее напоил!

— Да. И мне очень стыдно. Ладно, буду честным до конца: я действительно хотел напоить ее, чтобы она не оказала сопротивления. Она чертовски привлекательна — и так убивалась из-за испорченных кадров. А потом… Это может показаться смешным, но мне захотелось ее утешить. Но когда она отключилась… я оставил ее нетронутой. А другим сказал, что сделал это, чтобы не лезли. Но знаешь, все-таки будет лучше, если это останется между нами. История может повториться — с кем-то менее… порядочным.

В это время зазвонил телефон. Мэтью рывком снял трубку. Через несколько секунд в его лице не осталось ни кровинки.

— Она знает?.. Жди меня там! — И он опрометью ринулся из комнаты.

Стефани ждала на восьмом этаже.

— Ее уже два дня ищут. Только что позвонили…

— Где она?

— У себя. Я хотела предупредить тебя, прежде чем сказать ей…

— Я сам скажу.

Стефани открыла рот, чтобы выразить протест. Но Мэтью схватил ее за плечи и впился жгучим взглядом в ее лицо.

— Ты слышала? Я сделаю это сам.

— Понятно. Выходит, она тебе все-таки очень дорога, да, Мэтью?

Он ослабил хватку.

— У Мэриан умерла мать, а тебе приспичило выяснять отношения?

Он отпустил ее и, резко повернувшись, пошел по коридору. Стефани с тоской смотрела вслед. Сердце щемило от недобрых предчувствий.

Он держал ее в объятиях и баюкал как дитя. В комнате сгустился мрак, но он не стал включать лампу. Утром она уедет — одна. Почему, ну почему она так отчаянно одинока? Ему хотелось быть рядом, но это невозможно. Оставалось лишь обнимать и безмолвно вымаливать прощение. За все.

Наконец она подняла голову и посмотрела на него полными слез глазами.

— Нужно сообщить Мэдди.

Он снял трубку и попросил соединить его с «Плазой».

— Дай я сама с ней поговорю.

— Ты уверена?..

Она кивнула и, услышав в трубке мужской голос, произнесла:

— Пол, это Мэриан. Позови, пожалуйста, Мадлен.

— Как только хватило наглости? — рявкнул Пол. — Мало тебе? Не знаю, что ты ей вчера наговорила, но я позабочусь о том, чтобы это не повторилось.

— Пол, прошу тебя, мама…

Но он уже отключился.

— Не беспокойся, — сказал Мэтью, — я все улажу.

Он сел на кровати, откинувшись на подушки, и снова привлек ее к себе. Она немного поспала, а когда проснулась и увидела, что он все еще здесь, просияла.

— Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю. Как в страшном сне. Но ты здесь… — Она сглотнула застрявший в горле комок. — Мэтью, прости, что я испортила кадр. Я не хотела…

— Молчи. Это я должен просить прощения.

Она засмеялась. Он немного отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза. В них все так же стояли слезы. У него болезненно сжалось сердце.

— Ох, Мэриан…

Прижав свои губы к ее губам, он бережно положил ее на спину и лег сверху — чтобы целовать, обнимать и утешать ее.

Утром он отвез ее в аэропорт Кеннеди и оставил там — одинокую фигурку с сердцем, разрывающимся от счастья и отчаяния. Глаза Мэриан не просыхали от слез. Мэтью… Нельзя о нем думать — только о маме. Два дня назад, когда она тщетно пыталась дозвониться, Селия была уже при смерти…

Мэриан запрокинула голову и некоторое время бесцельно наблюдала за дрейфующими в небесной синеве облаками. В природе царила тишь, а в ее груди бушевал шторм. Ах, мама, мама! Если ты меня слышишь, знай — я безмерно люблю тебя! Господи, передай, пожалуйста, маме, что мое сердце разрывается от любви и скорби. Пусть ей будет хорошо там, наверху!.. Господи, сделай так, чтобы этого не было! Чтобы я приехала домой — и увидела ее…

Объявили посадку на ее рейс. Мэриан опустила голову. Сколько событий всего за несколько дней! Она так старалась быть сильной, но сейчас силы покинули ее. Опереться бы хоть на чье-нибудь плечо. Пусть бы кто-то любил ее, не оставлял одну… но никого не было. Она глубоко вздохнула и вдруг почувствовала чью-то руку у себя на плече. Наверное, это стюардесса просит ее поспешить… Мэриан подняла голову и встретила полный сочувствия взгляд.

— Мэриан, — тихо сказала Грейс. — Я лечу с тобой.