Запах снега

Глава 16

19-й день месяца Мороза.

Медвежья долина

Лес был хороший, здоровый. Лит забраковал лишь пару сосен. Отобранные к вырубке пометили зарубками.

— Завтра на частокол надо бы присмотреть, — озабоченно сказал Квазимодо. — Погода установится — начнем валить.

Лит кивнул. Третий участник экспедиции, долговязый мастер из замка по имени Бат, заметил:

— Не суетись, Ква. До весны отборного леса с запасом заготовим. Всё равно, прежде чем лесопилку запустим, за дом браться смысла нет. И вообще, не пристало по такой погоде благородному лорду штаны мочить.

— Вот она, людская благодарность, — обиженно сказал Квазимодо. — Титулы горбом зарабатываешь, один за всех на короля спину гнешь, а они издеваются. Вот сам поедешь шпионить в следующий раз.

— Мне нельзя, мне ж лесопилку строить, — поспешно напомнил Бат.

Смеясь, выбрались из леса. Оттепель навалилась врасплох, отяжелевший снег набух водой. Сапоги промокли, да и насчет штанов Бат прав — в некоторых местах увязали по пояс. Ну и учудила погодка.

— Сейчас к нам завернем, подсушимся, — напомнил Ква. — Потом уж дальше пойдете.

Торопиться и вправду было некуда. Углежога пригласила на ужин Аша с семейством. Лит у них и так почти каждый день бывал, но сегодня и вся шпионская команда была приглашена. Ёхе с подружкой и Дженни очень хотелось на тетку Малого и её мужа поближе посмотреть. Фермерским тоже было любопытно. До сих пор только мельком друг друга видели. Ёха кубики новые принесет — успели в замке нарезать. Вот уж башню всей толпой возведут — куда там Тинтаджским.

Считалось, что Лит вроде как в замке гостит, но углежог почему-то все время занят оказывался. То там помочь, то здесь, с Костяком поработать, в лес сходить. В Медвежьей долине, понятно, и своих лесорубов хватало. Но полезно, как говорил управляющий Энгус, «делиться опытом».

Вполне при деле Лит себя чувствовал. И хотя непонятно, как оно дальше сложится, хлеб даром не ел. Одно плохо — с Дженни почти не виделись. Ведьма с замковыми дамами таинственными делами занималась. Чаще как раз с Блоод — той красавицей, в чьи глаза лучше не смотреть.

Ох-хо-хо! От сытой жизни и обилия красивых, да и просто хорошеньких женщин, спаться Литу стало плохо. Мысли одолевали невоспитанные. Хорошо бы как раньше с Дженни просто посидеть, помолчать. Успокоиться. А то иной раз девицы, особенно из простых, деревенских, так глянут — того и гляди глупость сотворишь.

…-Ну что за погода безумная? — Бат пытался обстучать сапоги древком копья. — Прямо весна Дареная. Как на юге. Помнишь Ква?

— Помню… — одноглазый замер.

Они стояли на взгорке, слева виднелся недостроенный хутор лорда-шпиона, справа узким мысом тянулась лесная опушка, за ней угадывалось русло реки. Там, чуть дальше к северу, тянулся в светло-серое небо четкий, черный столб дыма. Жгли что-то странное. Лит даже и сообразить не смог, отчего такой дым бывает.

— Ква, это… — дрогнувшим голосом сказал Бат.

— Вижу. На блокгаузе сигналят. Тревога. Пошли быстро…

Они рванули так, что оторопевший Лит догнал их только у хутора.

— Теа, тревога! — прохрипел Ква, взлетая на крыльцо.

— Видела. Запрягла, — Теа с луком за плечами что-то поспешно бросала в мешок. Непривычно примолкшие детишки натягивали теплые штаны и курточки.

— Действуй, детка, — Квазимодо спешно срывал со стены оружие, потом нырнул в сундук за кольчугой и поддоспешной стеганой рубахой. — По пути глянь, что у Аши и Дока творится.

— Небось, не псы глупые, разберемся, — огрызнулась любимая жена. — Полумордый, ты мне смотри…

— Цел буду, — заверил одноглазый. — Мы сначала к блокгаузу. Мы самые ближние.

— Ох, смотри… — с угрозой прорычала Теа.

Квазимодо подскочил к жене, поцеловал.

— Не в первый раз, детка.

Лит понимал мало, просто бежал за спутниками. Ква рвался напрямик, наезженная дорога осталась правее, на вязкий снег сейчас внимания никто не обращал. Нагруженный оружием шпион словно по натоптанной тропинке летел.

— Что это может быть? — пропыхтел Бат. — Не волки ведь, и не вег-дичи. По снежной кошке тоже паниковать не стали бы.

— Боевой сигнал, — Квазимодо с ходу проломился сквозь кусты.

— Так ведь с севера. Что там может быть?

— Вот и узнаем, — шпион кратко выругался. — Это вторжение. Иначе я парням лично головы пооткручиваю.

— Ква, ферма-то Ашина рядом, — с ужасом пробормотал Лит.

— Они знают что делать. Сейчас глянем, не проспал ли Костяк?

На вершине холма Квазимодо выхватил из сумки дальнозоркую трубу. Ашина ферма виднелась ближе к реке.

— Уходят.

Лит и сам видел, как суетятся крошечные фигурки у ворот. Вывели сани, вторые…

— Хорошо, — шпион спрятал оптику. — Лишь бы со свиньями не завозились.

— Какие свиньи⁈ — ужаснулся Лит.

— У Аши такие хряки, что цены им нет. Порода редкостная, — объяснил Бат. — Леди специально предупреждала, чтоб Аша не вздумала смерть через своих свиней принимать.

— Да всё они правильно сделают, я Костяка знаю, — рявкнул Квазимодо. — А нам некогда прохлаждаться. Пошли.

— Ты дай чего-нибудь из тяжести. Мы ж налегке скачем, — сказал, отдуваясь, Бат.

Шпион отцепил от пояса пару увесистых мешочков с арбалетными «болтами».

Побежали дальше и неожиданно выскочили на узенькую тропинку, уводящую в заросли терновника. Сигнальный дым поднимался за ближайшим леском.

— Кто у нас сегодня на «Полюсе» сидит? — на ходу спросил Квазимодо.

— Двое деревенских, да и все вроде, — пропыхтел Бат. — Егеря утром за реку собирались, но если в блокгауз заходили, то вряд ли надолго.

— Фигово, — шпион ускорил шаг.

Бежали среди отяжелевших от снега кленов, как вдруг одноглазый замер:

— Стоп!

— Топочет кто-то, — сказал Лит.

Квазимодо сделал знак, и все трое отпрыгнули подальше от тропинки, затаились среди деревьев. Лит привалился плечом к стволу. Было слышно, как Бат пытается утихомирить дыхание. Что и говорить, пробежались здорово.

Снег поскрипывал все ближе — тоже кто-то бежал, торопился.

— Живей, парни! У них кавалерия, — прогнусавил знакомый голос. — Нагонят на ровном…

— Мин скачет, — Квазимодо выпрямился. — Эй, артиллерист, не сшиби впопыхах.

Из-за деревьев белым шариком выкатился Мин, за ним торопились двое деревенских парней. Один неловко держал руку, второй селянин, с луком в руках, всё оглядывался.

— Ага, подмога, — полукровка остановился. Вид он имел взъерошенный, но деловитый. — Чего сюда идете? Положено к замку отходить.

— Мы рядом были, — объяснил Ква. — Что за война?

— Настоящая, — объявил Мин не без некоторой торжественности. — Противник появился из леса и был вовремя наблюдён. Сигнал мы подали без промедления. Были атакованы. Первую атаку отбили, но их там уйма. Ввиду ихнего превосходства в силах, а также согласно диспозиции, начали отход. У нас с десяток стрел осталось и один лук. Двух-трех мы, конечно, положили. Но Бууру плечо «болтом» просадили…

— Постой, «уйма» — это сколько?

— Ква, да откуда нам знать? Много их. Они всё еще из леса выползают. Обоз там, возы, лошади. На нас сразу накинулись, как дым заметили. Хорошо, берег крутой…

— Арбалетчиков много? Всадников?

— Всадников видели десятка два. Они в обход пошли, ты же знаешь — конный от реки прямиком к «Полюсу» никак не поднимется. У тех, кто нас атаковал, арбалетов было три или четыре. Но один у них очень ловко стреляет. Я его запомнил — косоплечий такой.

— За вами гнались?

— Ну, собирались вроде. От пеших мы ушли, а конные еще когда на след выйдут. Особо гнать нечего. Это я бойцов на всякий случай подбадривал, — коротышка покровительственно глянул на деревенских парней.

— Руку перетянули? — Квазимодо глянул на раненого.

— Ага, — ошеломленно пробормотал рыжий Буур.

— Бинт и жгучка имелись, — Мин похлопал по пухлой сумке на своем боку. — Сделали все как нужно. И аптеку я забрал. Не оставлять же чужим?

— Хорошо. Пожалуй, нужно и мне на гостей взглянуть. Хоть одним глазком, — Квазимодо ухмыльнулся.

— Пошли. Ты считаешь лучше, — Мин с готовностью повернул обратно.

— Парни, вы уходите в деревню, только по тропе. Скажите, что дело нешуточное, — приказал лорд-шпион деревенским.

— Так мы с вами, — храбро сказал лучник. — Может помочь что…

— Ладно, здесь ждите. Бат, ты с ними. Мы быстро…

Опушка оказалась рядом. Квазимодо взял чуть правее — оттуда был лучше обзор. Открылась долина реки. С одного из прибрежных откосов поднимался слабеющий столб дыма. Лит с трудом рассмотрел низкое строение — видимо, таинственный и мудрено именующийся блокгауз был похож на обычную земляную хижину. Вокруг домика сновали едва различимые фигурки.

— Тушат наш дым, — с беспокойством сказал Мин.

— Думаю, все наши сигнал уже заметили, — Квазимодо достал дальнозоркую трубу. — Вот, стурворм их поимей, действительно — уйма. На этом берегу… и там, — шпион принялся шевелить губами.

Лит тоже видел медленно ползущие через реку упряжки. Рядом двигались люди. Что-то многовато их было…

— Понял, углежог? Это война, — коротышка утер нос. — Вот Леди всё опасалась войны, а нам не верилось…

— Погоди радоваться, — сердито сказал Ква. — Сейчас навоюешься. Я сотни три насчитал, да еще, сколько их под берегом — отсюда не разглядишь.

— Я не радуюсь. Я морально готовлюсь, — насуплено уточнил Мин.

— Да ты всегда к резне готов. И как только тебя такого в приличном обществе терпят? Постойте, эти-то за вами, похоже, торопятся?

От блокгауза выехала группа верховых и направилась в сторону наблюдателей.

— Человек десять, — Квазимодо опустил дальнозоркую трубу. — Уходим или…

— А потрепать их не нужно⁈ — возмутился Мин. — Разъездились здесь как дома. Давай их в леске пощиплем.

— Вообще-то, по плану мы должны отходить, — пробормотал шпион.

— Так нужно действовать по обстоятельствам! Леди бы одобрила…

— Пошли, — Квазимодо, пригибаясь, побежал к тропинке.

Засели там, где тропа поворачивала. Но сначала сделали крюк, чтобы следов не оставлять. Лит остался с селянами — приказ был в драку не лезть, охранять единственного лучника. Одни боги знают, что единственный лук и арбалет сделать могут, но раз сочли нужным пугнуть врага, так тому и быть. Спина почему-то мерзнуть начала — холодает, что ли? Сидящий поодаль раненый тоже зябко ежился.

Наконец, заскрипел снег. Лошади шли тяжело, местами копыта глубоко увязали в снегу. Да и выглядели скакуны неважно: истощенные, ребра выпирают, ноги изранены.

Приказано было ждать сигнала. Лит видел, как сельский парень приподнялся, держа лук наготове. Никакого сигнала всё не было, только едущий третьим всадник сильно дернулся и начал валиться набок. Словно по башке ему кто-то врезал. С головы действительно закапало красным. Возглавляющий цепочку воин недоуменно оглянулся, и в этом миг стрела вонзилась ему в бедро. Раздался крик боли. Взмахнув руками и уронив копье, запрокинулся на круп еще один враг.

— Засада!

Всадники пытались послать лошадей в заросли, туда, где скрывался Ква с друзьями, но там снег был еще рыхлее. Заржала и упала лошадь. Удалец-лучник всадил стрелу в спину рослому всаднику, тот повалился с седла. Зверски завыло-захохотало по ту сторону тропинки — Мин подбадривал бойцов полукровским боевым кличем. Шарахнулись лошади.

— Именем короля, сдавайтесь! — орал одноглазый.

Упал еще всадник, другой с проклятьем ухватился за пронзенную ногу.

— Назад! Уходим! — скомандовал человек в светлом плаще и, раскинув руки, рухнул в снег.

Уцелевшие верховые рвали поводья, разворачивая коней. Лит решил, что хватит мерзнуть, рванулся к тропинке. Туда же выскочил лучник. Лежащая лошадь отчаянно брыкалась. Лучник пустил стрелу вслед убегающим, попал или нет — не понять.

— Пустое, стрелы береги, — сказал Квазимодо, выбираясь на тропинку с взведенным арбалетом в руках. Следом выскочил Мин, издал вибрирующий победный клич. Селянин-лучник даже голову пригнул от зловещего вопля. Лошадь, запутавшаяся в колючих кустах, в панике рванулась, но её повод успел поймать Бат.

— Шестеро, — Мин с удовлетворением окинул взглядом поле боя. — Мы неплохо воюем.

— Хм, теперь они будут осторожнее, — Квазимодо пнул ногой мертвеца в светлом плаще. — Похоже, этот «крестовый».

— Да откуда в наших краях 'крестовые"⁈ — изумился Бат.

— Ну, дожидаться объяснений не будем, — шпион привычно срезал с пояса убитого кошель. — Берем оружие, лошадей, и сваливаем отсюда.

Сломавшую ногу лошадь мгновенно прирезал Мин. Остальные бойцы, нагруженные оружием, поспешили прочь. Бат вел трофейного коня.

— Откуда они взялись? — рассуждал коротышка. — От Дубника не шли, мы бы знали. С севера? Там и пеший с трудом пройдет. Мы на восемь переходов разведку делали.

— Нужно было на девять, — пробормотал шпион. — Лит, на кого они похожи?

— На наших знакомцев, — без раздумий признал углежог. — Только шибко ободранные. Видно, малость подзабыл о них в дороге Светлый.

— Нехорошие у меня мысли появились, — печально признался Квазимодо.

В спину ударил порыв ледяного ветра. Заскрипели, роняя снег, ветви деревьев. Еще порыв, еще… Лит чувствовал, как смерзаются волосы на затылке.

— Вот жопа стурвормья! — обычно ловкий шпион нелепо шлепнулся на задницу. Лит и сам едва удержался на ногах — тропинка мгновенно покрылась коркой льда. Лошадь задергала повод, её подковы разъезжались на гладкой, как стекло, поверхности.

— Ай, что такое⁈ — коротышка махал лапами, ветер пытался сдуть его с тропинки.

— Стойте! — приказал сидящий Квазимодо, хотя все и так замерли. — Сейчас…

В спину дохнуло теплом. Сразу, без всякой паузы, ледяная стужа сменилась дыханием весеннего ветра. Со всех сторон послышалось тихое потрескивание, ледяная корка трескалась на глазах. Еще раз дунуло и стихло…

Мин недоверчиво подпрыгнул:

— Ого, как камень. И не скользит.

— Понятно, — уныло сказал Квазимодо, потирая ушибленное место. — Они, значит, своих всадников повести вознамерились, да припозднились слегка. Вот она, отгадка. Дурни мы. В смысле, я — жуткий дурень. Значит, там два легиона. Пошли-ка быстрее…

На развилке расстались, селяне свернули к деревне. Раненый взобрался в седло, хотя лошадь тоже едва держалась на ногах.

— Старосте скажите — дело серьезное. Жигун знает, что делать, — наказал мрачный как ночь шпион.

— Да мы и сами знаем, — лучник вскинул на плечо пару трофейных копий — Уйдем, как уговорено. Пусть в замке не беспокоятся. Когда команда будет — наша сотня как один ударит. Не сомневайтесь.

— По плану действуйте, — пробормотал Квазимодо. — Главное, ерунды не сотворите…

Шли быстро. Временами Ква переходил на бег. Лит рысил за ним и раздумывал о том, что Светлый оказался на диво настырным богом. Ну никак от него не отделаешься.

— И как эти «крестовые» — хорошие бойцы? — в полголоса поинтересовался Мин у углежога. — Можно бить?

— Ты ж видел. Упорные они. А так средне. Вы их чем валили-то?

— Ква из арбалета. Я вот этим, — коротышка показал речной голыш размером с небольшое яйцо. — Я неплохо кидаюсь.

— Да ты что⁈ У них же черепа лопались.

— Говорю же — неплохо кидаюсь, — скромно потупился Мин. — В отца такой дар. Вот он кидал, так кидал.

— Помнится, кто-то говорил, что своего отца ни разу не видел, — проворчал Квазимодо. — Хватит хвастать. Думается, мы все сейчас накидаемся и настреляемся.

— Так я в твоем распоряжении, — торжественно заверил коротышка. — Эвфитон совсем недавно проверяли. Я лично, своими собственными лапами наконечники карро подтачивал.

— Какого аванка их подтачивать? Для красоты, что ли? — шпион горестно вздохнул. — Пошли быстрее.

В замке стояла жуткая суета. Утомленный Лит подумал, что женщины со страху панику наводят, но на деле оказалось вовсе наоборот. К обороне готовились. В «Двух лапах» о возможности нашествия никогда не забывали, но, поскольку Леди отсутствовала целых четыре месяца, многое здесь слегка подзапустили.

Еще перед воротами разведчиков взяли на прицел. Ква и коротышку не узнать было невозможно, да и Бат с Литом своими числились, однако идти пришлось под взведенными арбалетами. Ворота приоткрыли так, что Лит со своими топорами едва протиснулся.

Во дворе кипела работа. Бат немедленно схватил молоток и вместе с кузнецом начал устанавливать второй запорный брус. Бегали женщины, тащили на стену ведра с водой, поленья и багры. Оба древних котла уже встали, где положено. Запас смолы имелся солидный, но и на кипяток надежды возлагали немалые.

Лит увидел Ёху — северянин тащил на стену две связки дротиков, рядом подпрыгивала Ито, нагруженная пачками стрел.

— Углежог, ты где запропал? Что там происходит-то? Да не стой ты столбом, помогай, — как всегда в азарте Ёха не слишком соображал, что именно первым делом надлежит делать. Вечно некогда ему подумать, болтуну беззубому.

Лит помог готовить ворота. Тяжело нагруженную повозку подкатили почти вплотную — теперь вмиг можно было перегородить проезд и подкрепить створки. Но пока было рано запираться — из замка угоняли лошадей, туда-сюда бегали запыхавшиеся мальчишки-подростки, приносили новости из деревень. Из Ближней деревни жители уже ушли, из Дальней народ скот угонял. Всё шло по плану, только слез и крику от этого не убавлялось. Врага пока не было — и с башни никого не видели, да и наблюдатели, которых селяне в Ближней деревне оставили, никого не замечали.

«Две лапы» возвели когда-то на крутом холме. С юго-востока обрывы холма подпирала излучина реки — штурмовать замок с той стороны было крайне затруднительно. С запада подъем был удобнее, пологая седловина отделяла стену замка от соседнего холма, где располагалось маленькое кладбище. Но здесь нападающим пришлось бы уткнуться в ров, а со стены и двух башен врагов встретили бы стрелы и камни. Наиболее слабой была северо-восточная стена. Хотя, кроме угловых башен здесь высилась еще и широкая Надвратная башня, вдоль дороги подступать было удобно. Старый мост стоял на сваях, поднять его возможности не имелось. Конечно, ров, глубиной в два человеческих роста, да и три толстостенных башни многого стоили, но «крестовые» наверняка предпочтут именно здесь поднапереть. Лит и сам бы так сделал — развернуть войско у подножья, там, где развилка дорог, и подступать потихоньку, щитами прикрываясь. С воротами, конечно, повозиться придется.

Основная слабость «Двух лап» заключалась в недостаточном количестве защитников. Десяток стражников, старшим у них был молодой мужчина с неимоверно густой бородой — горец откуда-то с Ивовой долины. Еще мастера, вроде Бата, кузнеца с помощником да пожилого оружейника. Господин Энгус и его товарищ, плотный красноносый Даллап. Естественно, Квазимодо с Минном — эти бойцы отменные. Ну и Лит с Ёхой. Было еще двое мужчин, довольно молодых и крепких, но страненьких каких-то. Один, вроде бы, художник. Этот, наверное, тяжелее кисти в руках ничего и не держал. Второй, рослый и мускулистый — с виду прямо лорд наиблагороднейший, даром что кожей не по-людски смугл. Но вроде как рабом числился. Лит так толком и не понял — в Медвежьей долине ошейники явно не в чести были. Но видно имелось и исключение. Спрашивать Лит не рискнул, как-то неудобно, а у Ёхи поинтересуешься — тот от одного намека на рабство плюется и слюной брызжет.

В общем, имелось в замке около двадцати пяти бойцов. Можно Дженни прибавить, она, сложив руки, сидеть не станет. Остальные — женщины да дети. Против женщин Лит ничего не имел, — они здесь сплошь симпатичные или вообще красавицы. Но всерьез драться, понятно, не могут.

— Лит, пойдем, нас с тобой леди зовет, — с галереи донжона махал Квазимодо.

Углежог поспешно пошел внутрь. Донжон являлся серьезным укреплением — по сути, две широкие башни, соединенные жилыми помещениями. Здесь тоже держать оборону можно — таким стенам и столичные укрепления позавидуют. Поднимаясь по узкой крученой лестнице, Лит мельком глянул на открытую галерею. Там стояло чудное оружие — здоровенный, в рост человека, угловатый арбалет, укрепленный на трехногой подставке. Рядом лежали стрелы, каждая потолще копья. Видимо, это знаменитый эвфитон и был.

— Давай сюда, — шпион дружески подпихнул Лита в бок. — Твоя консультация требуется.

В маленьком кабинете сидела Вторая Хозяйка, её подруга безглазая-колдовская (живот и бедра Лита мигом в жар окунуло), и управитель Энгус. И еще Дженни — стояла у стеллажа, заваленного редкостями вроде раковин, старинных кинжалов и мудреных песочных часов.

Оказывается, о колдунах-погодниках хотели расспросить. Лит, нежданно для себя, оказался знатоком.

— Осенью, на реке они тоже подобную магию использовали? Как сейчас? — спросила леди Флоранс.

— Нет. Сравнивать смысла нет. Там иное было, — пробормотал Лит.

Сегодня та ведьма, которую Блоод звали, была без повязки. Лит изо всех сил старался на нее не смотреть. Но бледное прекрасное лицо, обрамленное иссиня-черными кудрями, так и стояло перед глазами. Оказалось, что очи у ланон-ши яркие, светящиеся, словно луна ясной ночью. И от взгляда этих ночных глаз такие мысли накатывали, что война вовсе неинтересной становилась.

— Бло, сейчас не время, — леди Флоранс взглянула на подругу. — Отвлекись, пожалуйста.

— Не делаю. Ничего, — слегка обиженно прошипела желтоглазая. — Сам. Он сильный. Весьма.

Квазимодо хмыкнул:

— Лит, ты бы расслабился. Леди Блоод совершенно безопасна. По крайней мере, в первый день войны.

Красавица махнула на одноглазого шпиона перчаткой:

— Шутник. Фигов. Дженни, скажи своему парню. Я на войне. Деловая и сытая. Так?

Дженни безмолвно кивнула.

Литу стало её жалко, и он сказал:

— Извиняюсь. Стесняюсь я что-то по-лесному. А о ветре и колдунах мысль такая имеется: здесь только слабые работают. Осенью шквалы шли серьезные. Если бы дунуло как тогда — нас бы с Ква о стену замка расплющило бы. Сегодня колдовали с натугой, не вовремя, да и вообще хило. Снег и до половины пути до замка не схватился. Неловкая работа.

— Думаешь, у них кто-то посильнее имеется? — спросил господин Энгус.

— Имеется. Но не здесь, — решительно сказал Лит. — Иначе бы сразу попробовали страху навести.

— Что ж, это обнадеживает, — леди Флоранс поправила волну красиво подстриженных волос. — Но, полагаю, нужно обратиться за помощью. В конце концов, дети могут обидеться, что их не позвали в столь серьезных обстоятельствах.

— Именно. Я пойду, — с готовностью прошептала Блоод. — Дженни посмотрит. Поучится.

— Только осторожно, я вас прошу, — сдержанно попросила Вторая Хозяйка. — Все эти произвольные коррекции…

Ква ухватил Лита за рукав:

— Ладно, мы пошли. Дел еще невпроворот…

Смеркалось. Защитники поужинали. Лит получил огромную миску каши с мясом и целый круг великолепной копченой колбасы. Закусывали прямо во дворе, устроившись под фонарем у амбара.

— Что-то щедро, — заметил Ёха, которому Ито аккуратно нарезала колбасу. — Нам, может, в осаде целый год сидеть. Слопаем мясопродукты, потом на горохе и пшенке загрустим поневоле.

— Полагаю, на то план имеется, — заметил Лит, беря краюху свежего хлеба. — Тут на всё план расписан.

— Это точно, — согласился северянин. — Натуральная мобилизация с эвакуацией. Не кривись, никто не слышит.

— Выговаривайся, — проворчал Лит. — Может, нам вправду год в осаде сидеть.

— Ничего, скучать не придется. Будем Ито языку учить, а меня письму и чтению. Из углежогов самые хорошие учителя получаются.

— Я сам дурно читаю, — вздохнул Лит. — Увидят, как лист верчу — засмеют.

— Всем нужно переучиваться, — хихикнул северянин. — Не оставим друг друга в беде. Ито, между прочим, очень образованная девушка. Она дома по красоте зубов специализировалась. Грозит когда-нибудь мне зубищи повставлять.

— Нафига? Все равно выбьют. Ты всегда так старательно нарываешься.

— Он берегущий будет, — сказала Ито и заулыбалась.

— Хорошо уже говоришь, — похвалил Лит.

Подошел Квазимодо:

— Веселитесь? А чего на холоде? Успеете еще намерзнуться.

— С Батом договорились за воротами приглядывать, — объяснил Лит. — Если что, сразу телегу накатываем.

— Мерзнуть все равно не стоит. Наша Дженни своих сторожей поставила. С разбегу «крестовые» не наскочат…

Мороз потихоньку крепчал. Лит узнал, что им с Ёхой на стражу заступать под утро. В комнатах было тепло и тихо, словно и войны никакой нет. Как обычно попили перед сном чая.

— Внимание, противник!

Возглас с башни, казалось, слышали все. Мгновенно переходы наполнились топотом ног и охами. Лит с Ёхой выскочили, забрались на стену у Надвратной башни. Маленькая Ито с двумя дротиками не отставала от друзей.

Вдоль реки тянулась цепочка факелов. Ёха начал считать, сбился. Армия «крестовых» подходила берегом. Огни начали скапливаться на пологом спуске левее деревенской дороги.

— Ниже садов лагерем становятся, — сказал оказавшийся рядом с друзьями Бат. — Эх, конец Ближней деревне. Всё растащат да порубят.

Все смотрели на бесчисленные огни, когда в замковые ворота крепко стукнули. Еще разок — очевидно, ногой. Вполголоса забормотали часовые. Лит пытался разглядеть что там, но тщетно. Снаружи было темно. как в яме. К воротам пробежал Квазимодо со старшим стражником. Громыхнули массивные запорные брусья. В щель ворот кто-то проскользнул. Отчетливо застонал шпион:

— Детка, ну зачем⁈ Тебе же положено с лошадьми…

— Да я на то, что положено…

Лит сначала узнал хрипловатый голос, потом разглядел Теа. Обвешанная колчанами со стрелами супруга шпиона пребывала в ярости. Лит и половины ругательств не понимал. Что такое, к примеру, «залепуха крабья мыромазная»?

Развлечение кончилось когда одноглазый обнял женушку.

— Лошадей за Черное озеро угнали. Дети с Ашей и Доком. Что мне там сидеть? — бормотала Теа. — А ты, Полумордый, опять затеряешься…

Литу стало неудобно.

— Спать нужно идти, — снисходительно сказал вездесущий Мин. — Атаковать нас сегодня не будут. И вообще, сегодня ничего интересного не предвидится.

Утром «крестовые» приближаться к замку не спешили. Было видно, как поднимаются крохотные фигурки к Ближней деревне, и возвращаются с бревнами и досками в руках. Вялые и сонные муравьи на белом снегу.

Лит, заступивший на стражу еще затемно, знал, что «муравьи» действительно сонные. Не дали им спать. Под утро было видно, как мечутся факелы. Казалось, и морозный ветерок доносит далекие крики. Бойцы, которых сменил Лит с Батом, рассказывали, что ночью было еще веселее. Нет, не зря егеря под защиту стен не ушли. Покусывают незваных гостей. А там еще и тетенька по имени Эле поджидает, известная воительница, а при ней команда охотников. Лит воительницу даже знал — вроде близкая родственница Ашина, частенько на свиноводческой усадьбе бывала. Жаль, не присматривался к ней. Статная женщина, весьма интересная. Кто ж знал, что она в тыл врага бить поставлена?

Завтрак был хорошим, впрочем, как всегда в изобильных «Двух лапах». После завтрака, наконец, пожаловали гости.

Трое «крестовых», при полном параде, в шлемах и плащах с огромными вышитыми знаками Светлого, поднимались к замку. Один нес пику с белой тряпкой.

Защитники с жадным интересом вглядывались во врагов. Энгусу пришлось прикрикнуть, сгоняя со стены лишних. Женщины столпились у донжона, вытягивая шеи и прислушиваясь. Леди Вторая Хозяйка вышла на галерею башни, там же мелькнула одноглазая физиономия Ква.

Лит смотрел не высовываясь. Ёха, прошипевший — «ты поосторожнее, вдруг у них снайпер где-нибудь засел?», выглядывал из-за соседнего зубца. Рядом устроился серый важный пес. Этот, видимо, таинственных «снайперов» не боялся, уселся прямо на стену и высунул наружу морду.

Ёха нервно хихикнул:

— Ну всё, собачья подмога нам пришла.

Пес бегло и снисходительно глянул на болтливого северянина и вновь уставился на приближающихся врагов.

Послы «крестовых» обошли глубокую канаву, невесть когда отрытую поперек дороги, и остановились у моста.

— Волею Светлого… ишли… гаем… открыть… кровь не лить… — ледяной ветер относил слова глашатая в сторону.

— Вы кто вообще такие? — крикнул господин Энгус. — Воры? Бродяги бездомные? Смерти на чужой земле ищете?

— Мы… войны не желаем… етлый…праведлив… ворота…

— Да пошли вы в жопу. Отребье бродячее, — господин Энгус сплюнул вниз и отошел от бойницы.

Ёха щербато ухмыльнулся:

— Видал? Вот она, настоящая дипломатия.

Переговорщики пошли от моста. Огибая канаву один до смешного неловко взмахнул пикой, заехав по шлему товарищу. Тот наступил на плащ впереди идущему. Все трое попадали. На стене сдержанно хихикнули. Переговорщики поднялись, отряхнулись, и, подхватив свою пику, поплелись вниз.

— Нету в этих крестоносцах истиной лихости, — прошептал Ёха.

— Лихости нет, канавы нет — кругом обман. Как воевать будем? — проворчал Лит.

— Так нашими испытанными методами, — Ёха подмигнул. — Нашей ведьме только подсобить чуть-чуть нужно.

Пес решил, что все занимательное уже закончилось, спрыгнул в проход и задумался. Лит поглядывал с уважением — глаза у пушистого бойца были пронзительно голубыми и умными. Видно, война хвостатому тоже не слишком-то нравилась.

Атаковали «крестовые» под вечер. Было видно, как сотня строится колонной. Лошади подтащили неуклюжий таран — толстое бревно, подвешенное на веревках под неровным щитом-навесом. Чудище для штурма соорудили без особой замысловатости, поставили на тележные колеса, прикрыли принесенными из деревни досками и мокрым тряпьем.

Всё происходило на виду, укрыться у подножья холма всё равно было негде. Шевельнулся белый ряд щитов, украшенных унылой крестовой решеткой. Неохотно покатился таран, похожий на фургон нищих комедиантов.

— Многовато их, — с откровенной тревогой заметил Бат.

Мастер имел в виду не наступающих — там, у подножья, кроме готовившихся к атаке, столпились еще сотни две «крестовых», почти столько же наблюдало из лагеря, где горели костры и стояло несколько палаток. Шпион был прав — больше четырех сотен врагов в Медвежью долину пожаловало.

Шел неприятель не торопясь. Силы берегли, да и трудновато громоздкий таран в гору вталкивать. Было видно, как сзади воины волокут корзины с песком и вязанки хвороста — канаву собираются преодолевать.

Стояла тишина. Кружились редкие снежинки, северный ветер утих. Ползла грязновато-белая змея колонны штурмующих, переваливался на неровностях таран.

Лит вслушивался — вот-вот раздастся топот множества ног.

Но взвыл рог, ободряя крестовое воинство. Низкий заунывный звук взлетел выше стен, завис над замком и рекой.

Рогу ответил собачий вой. Голубоглазый пес по имени Цуцик сидел во дворе и воинственно выл на забаррикадированные ворота.

И тут же ответили псу яростные вопли атакующих. «Крестовые» ускорили шаг, из-за колонны устремились воины с корзинами и связками, бросились к обманчивой канаве, торопясь закидать, засыпать. Норовили дать возможность с ходу проскочить тарану и копейщикам.

От иллюзорной канавы до замкового моста оставалось шагов восемьдесят. Носильщики, прикрытые щитами товарищей, принялись швырять корзины. Понятно, ничего толкового из этого не вышло — проваливаться корзинам было некуда. Получилось, сами себе преграду нагромоздили. Атакующие встали в замешательстве.

Лит видел, как убило первого «крестового». Щелкнула тетива, — лучница Теа стояла на надвратной башне. Вывалился из строя десятник в длинной кольчуге. Держась за горло, пронзенное стрелой с рыжим оперением, пьяно шагнул к краю дороги. Упал, покатился вниз по льдяной дорожке раскатанной ребятишками горки.

— Стреляй! — скомандовал Энгус.

С башен полетели стрелы и арбалетные «болты». На дороге «крестовые» разбрасывали с пути корзины и связки. Падали. Трое… уже четверо… Двинулась вперед колонна, щиты поднялись навстречу стрелам. Толкающие таран воины теснились, укрываясь под защитой навеса.

Резко щелкнуло за спиной. Лит оглянуться на галерею не успел, полет толстенной стрелы тоже не уловил. Только правую шеренгу штурмующих чуть ли не полностью выкосило. Покатились люди по дороге, пронзенные насквозь, с переломанными ногами и руками. Показалось, что одному коренастому бойцу голову и вовсе оторвало.

На галерее в восторге взвыл Мин. Вопил коротышка, пожалуй, погромче вражеского рога.

— Вот так артиллерия, — пробормотал Ёха, поправляя свои потрепанные рукавицы. — Дали бы целый залп, так и нам нечего было бы делать.

Атакующие, пытаясь сплотить ряды щитов, бежали вперед. Разогнавшийся таран с грохотом подпрыгивал на неровностях. Со стен и с башен стреляли часто, но большинство стрел оставалось в ненавистных белых щитах. Но и люди падали, падали. Кажется, Теа била на выбор — в лицо, в шею, в открывшееся из-под щита бедро.

Снова ударил с галереи эвфитон. Карро проредила хвост колонны. Страшно завопил копейщик, которому зазубренное острие вывернуло кишки. Дорога была усыпана неподвижными и корчащимися телами, но таран уже загромыхал по промерзшим доскам моста. Напирали «крестовые», поднимая над собой сплошную стену щитов. Десятка два штурмующих рассыпались вдоль рва, — у врага тоже имелись арбалетчики. Срелки вразнобой ударили по стене и надвратной башне, завозились, заряжая свое неуклюжее оружие. Каждого арбалетчика прикрывали двое щитоносцев, но это не слишком то помогало. Один из арбалетчиков тут же рухнул, заполучив в глаз стрелу все с тем же броским рыжим оперением. Второго достали дротиком со стены.

— Дай-ка и я, — азартный Ёха метнул дротик, но лишь напугал щитоносца.

— Лучше камнями, — пробормотал Лит.

Голыш был удобный, должно быть с реки принесли. Отчетливо звякнул по шлему, — щитоносец выронил копье, и, пошатываясь, побрел куда-то вдоль рва.

— О, хорошая каска, нам бы такие. Давай-давай! — Ёха кидал камни, словно корзину старался побыстрее опустошить.

Глухо ударил таран в ворота.

— Во славу Светлого! — рявкнули десятки глоток.

Бухнуло во второй раз.

— Нужно нам поближе перебираться, — намекнул Ёха.

Лит глянул во двор. Там было спокойно, сидел одинокий Цуцик, все так же задумчиво разглядывал загроможденные возом и подпертые несколькими бревнами ворота.

— Эх, пулемет бы сейчас, — Ёха пытался выглянуть между зубцами.

Лит отдернул друга за ворот.

— Не гони. И не лезь. Приказа не было.

За рвом было пусто, если не считать трех трупов и ковыляющего прочь арбалетчика. Все события разворачивались у ворот. На мосту столпилась прорва «крестовых», таран работал вовсю. Эвфитон, естественно, под самую стену стрелять не мог. Мост обстреливали с флангов, но на угловых башнях замка стояло маловато стрелков. На мосту и дороге кто-то падал, там отволакивали подальше раненых, но упорства «крестовым» было не занимать.

Лит отчетливо расслышал крик господина Энгуса:

— За дело, да посерьезнее!

— Смерть даркам и их приспешникам! — взревели в ответ «крестовые».

От моста, по дну рва, петляя между кольями, метнулся кто-то мелкий.

— Ого, наш клуракан шпионит, — удивился Ёха.

Замкового клуракана Лит знал — маленький такой дарк, даже мельче Мина. Тихий, пиво варит, над джином колдует. Спрашивал у Лита — «Как на вкус?» Пиво, по-правде сказать, было очень даже ничего, а джин Лит после того неприятного случая и пробовать не хотел. Только, что пивовар сейчас внизу делал? Свалился в суматохе, что ли?

Когда из-под моста вырвались языки пламени, Лит не уловил. «Крестовые» тоже не сразу сообразили. Занялось разом, по пламени было видно — хорошей смолы и древесного масла на поджог не пожалели. Из-под моста вырвались густые клубы черного дыма. Штурмующие заорали так, что оглохнуть было можно. Потянули из дыма таран, но тут на них обрушился такой град камней и стрел, что не до спасения орудия стало. Кашляя и пытаясь прикрыться щитами, «крестовые» отбегали. Мост пылал. За дело взялась затаившаяся было Теа. Падали воины, чей-то меткий «болт» свалил еще одного десятника…

Взвыл рог — «крестовые» отступали. Сбили ряды, создавая подобие вдвое поредевшей колонны. Очень зря — стоило им попятиться до места, где еще недавно зияла призрачная канава, как напомнил о себе эвфитон. Стрела-карро угодила прямо в середину колонны. Лит никогда не видел, чтобы люди так разлетались. Пронзенные сшибали с ног товарищей, чуть ли не половина отряда покатилась по дороге.

— Ага, нехрен плотным строем под пушку лезть, — злобно возликовал Ёха.

«Крестовые» не выдержали и врассыпную бросились назад. Стрела Теа настигла еще одного копейщика, и на этом бой завершился.

— Заливай, живее! — скомандовал господин Энгус.

На горящий мост вылили котел воды, потом еще один. Во дворе мигом оказалось полно женщин, по цепочке передавали ведра. Остатки моста окутались плотными клубами дыма и пара. Настил провалился, нелепо торчала задняя часть тарана. Ворота пламя затронуло слабо, лишь чуть обуглило и подкоптило.

— Хороший бой, правильный, — одобрил Ёха, озираясь с таким видом, словно всё в одиночку учудил. — Я всегда говорил, артиллерия — великая сила.

На парапете галереи гордо стоял Мин и разглядывал неприятеля в дальнозоркую трубу. Ёха показал коротышке оттопыренный большой палец, что, очевидно, обозначало одобрение. Мин ответно помахал лапой.

— Эх, надо было вылазку сделать, — сказал Ёха. — Ни один бы из сотни не ушел.

— Хм, и мы бы там кого-то оставили, — пробормотал Лит.

— На войне как на войне, — неустрашимый северянин рубанул ладонью воздух. — Войну, сидя за стенами, не выиграешь.

Лит ничего выигрывать не хотел. Может, опомнятся «крестовые», да пойдут себе потихоньку? У них же храм, молиться нужно, от бога указанья получить, то, да се…

На стену поднялась Ито, за ней Лит увидел бледную и усталую, как всегда после заклятий, Дженни.

Узкоглазка ухватила Ёху за рукав, залопотала неразборчиво, видимо от волнения все человеческие слова перезабыв.

— Вы целы? — спросила Дженни. — Лечить не требуется?

— Я локоть отшиб, когда камни бросал, — пожаловался Ёха.

— Ну и балбес. Примочкой обойдешься. Иди, у кухни лекарню устроили.

Ёха обиженно забурчал, но Дженни смотрела за стену. Быстро темнело небо, начали загораться звезды. По дороге уползал раненый «крестовый».

— С канавой ты здорово придумала, — сказал Лит.

— Это не я придумала, — не глядя, призналась ведьма. — Вообще-то, куда тяжелее было клуракана под мостом прикрыть. Там ему щелку выкопали, но все равно.

— А где он сам, герой-диверсант? — осведомился Ёха.

— Его со стороны реки на веревке выдернули. Да вон он идет.

Рукав у маленького дарка был почти оторван, кинжал, болтающийся на поясе, казался вполне серьезным мечом.

— Спасибо, леди, — застенчиво сказал клуракан. — Один прямо на меня скатился. Смотрел на меня, а не видел. Потом полез наверх, да ему камнем по загривку…

— Да ты бы сам справился, — сказала Дженни. — Тебя, ловкого, разве углядишь?

— Все равно спасибо. Было очень страшно. До сих пор лапы трясутся.

— Ничего, главное, когда поджигал, не тряслись. Я бы тебе медаль точно дал, — сказал щедрый Ёха.

— А что такое «медаль»? — поинтересовался дарк.

Приказано было отдыхать. Новой попытки штурма ночью не ожидалось. Стрелкам наказали спать, остальные, в дело толком и не вступившие, поочередно заступали на усиленные посты.

Лит только поужинать успел, как пришлось возвращаться на стену. Вместе с Батом прохаживались от Надвратной до Западной башни, часто останавливаясь и вглядываясь за стену. Россыпь костров лагеря «крестовых» неприятно слепила.

— Держались мы хорошо, — сказал Бат. — Всего-то двое раненых. Вот только завтра удивить их будет нечем. Не уйдут они, как думаешь?

— Они упрямее козлов. Пока половину не перебьем — не отступят.

— Ну, придется для надежности две трети положить, — Бат вздохнул. — А я, дурень, летом, когда ворота подправляли, доски шлифовал. Насмарку вся красота.

— Заново отшлифуем. Ты, кстати, чем шлифовал?

Во дворе блеснул слабый свет. Кто-то прошел к лестнице. Стражи насторожились, но первым на стену поднялся Цуцик. Встал передними лапами между зубцов, принюхался.

За псом поднялось начальство: господин Энгус, благородная леди Флоранс и Квазимодо.

— Тихо? — поинтересовался управляющий.

— Во рву стонал кто-то, да затих, — доложил Бат. — А те вроде из лагеря не вылезают.

— Эле с егерями нагнали страху на гостей, — сказал Квазимодо, разглядывая лагерь в свою трубу. — Ночью «крестовые» сунуться не рискнут. А утром начнется веселье.

— На утро у нас сил хватит? — спокойно спросила леди Флоранс.

— Несомненно. Мы только во вкус входим, — господин Энгус улыбнулся. — Так, углежог?

— Так я еще и не рубанул никого, — признался Лит. — Стыдно было хороший ужин есть.

— Это авансом выдают, — Квазимодо хихикнул.

— Вижу, боевой дух на высоте? Веселитесь?

Голос раздался за спиной. Лит рывком развернулся, выхватывая из-за пояса топор.

В проходе стояла пятнистая расплывчатая фигура. Лит, хоть и поверхностно, но уже знал всех в замке. Чужак!

— Э, с инструментом осторожнее, — вполголоса предупредил чужак. Вернее — чужачка. Голос был, несомненно, женским.

— Кэт! — ахнула леди Флоранс.

— Откуда, вы, леди⁈ — потрясенно пробормотал господин Энгус.

— Спокойно, домочадцы. Я не призрак мамы Гамлета. Веревки, даже тайные, в такие моменты нужно убирать.

— Так только вы с Блоод о ней знаете, — с каким-то странным восторгом прошептал управляющий. — Никто тебя не заметил?

— Почему не заметил? Часовые встретили. И вот этот, — пришелица ласково дернула за ошейник Цуцика, молчаливо бодающего лбом её бедро. — Вылетел галопом. Я прямиком к нему и нашему горцу вылезла. Могли бы и суровее встретить. Кстати, что это за парень с топором?

— Лит-углежог, моя леди. Надежный человек, вместе на короля работали, — доложил Квазимодо, расплываясь в дурацкой улыбке. — Ох, просто счастлив тебя видеть, Кэт. Самое время.

— Я уже поняла. Привет, Бат. Работаем, значит? Давайте обстановочку в двух словах.

— Вторжение. Около четырех-пяти сотен. «Крестовые». Пришли, используя погодную магию. Мы действовали по плану. Из деревень ушли, скот и хозяйство убрали. Треплем их потихоньку. Селяне с Доком в дело еще не вступали, — голос господина Энгуса стал деловитым. — Вечером отбили попытку взять ворота. Моста больше нет.

— Это я по запаху чувствую. Ладно, ворота все равно менять планировали. Блоод, как я понимаю, по делу отсутствует? — бегло поинтересовалась пришелица.

— Решили молодых вызвать, — сказала Флоранс. — Но они что-то задерживаются.

— Не удивительно. Не знаю уж, синоптические колдуны намудрили, или с векторами напряженка, но пройти сейчас трудно. Связь с группами есть?

— Вечером перемигивались. Злодействуют по плану. Потерь там, вроде бы, нет, — доложил Энгус.

Они разговаривали, а Лит старался сделаться незаметным. Одноглазый, насчет «надежного», конечно, верно сказал, но вроде о секретных вещах речь идет. Толком не поймешь о чем, но точно не для лишних ушей разговор. Забылись они, что ли? Странные у них лица. Точно сражение уже выиграли. Неужто, из-за леди этой? Привалило счастье, видите ли. Что она одна сделает? Красивая, спору нет. Волосы светлые до плеч. Глаза дивные-изумрудные. Но она едва ли старше Дженни. Обрывки сказок, что пришлось слышать о Леди из Медвежьей, иное обещали. Воительница, жестокая, но справедливая, женщина бесстрашная, над любой магией насмехающаяся, любовница короля, не пожелавшая занять место на троне рядом с Рутром IX. Нет, красивая она, этого не отнять. Но уж очень простая. Вон как виновато на Вторую Хозяйку поглядывает. Разве так властительницы смотрят? Хм…

— Леди, ну, можно огласить? — донесся приглушенный голос с наблюдательной башни донжона.

— Подожди, Хольм, я в форму приду, — хозяйка замка одернула свою смешную куртку. — Пойдем, Фло. Переоденусь, голову мне в порядок приведете.

— Да я еще не насмотрелась на приличную прическу, — умоляюще пробормотала леди Флоранс.

— Уговор есть уговор. Воюем налегке. Пошли…

Лит смотрел, как они во тьме пересекают двор. Цуцик серой беззвучной тенью прыгал вокруг.

— Пойду, Теа разбужу, — ухмыляясь, сказал Квазимодо. — Она мне не простит, если первой не узнает.

— Да уже половина замка пронюхала, — заметил Энгус, тоже улыбаясь.

В потемках двора слышалось шушуканье, — кто-то толокся у колодца. Пробежала в кое-как накинутом плаще девица со смешным прозвищем Мышка. Хлопали двери.

Наконец с башни торжественно возвестил дозорный:

— Всех во дворе ждут!

Лит был на посту, потому лишь пару раз глянул на происходящее. Зато слышал все до последнего слова. Когда Леди на галерею вышла, народ встретил хозяйку общим воплем и визгом. И собаки лаяли, и дети визжали, а Мин так взвыл, что должно быть, всех «крестовых» перебудил. Леди этот восторг быстро утихомирила, объявила, что тоже рада всех видеть, но поорать и завтра будет повод.

Стоя между двух факелов Леди выглядела куда как достойнее, чем при своем первом явлении. Под короткой нарядной курткой виднелась кольчуга. Капюшон был откинут, на голове красовалась круглая черная шапочка, расшитая серебром. Волосы ей успели укоротить — короткая, едва ли не мальчишеская стрижка, лишь по бокам пряди ровно подчеркивали щеки.

Литу понравилось — чем-то хозяйка «Двух лап» на Дженни стала похожа. Правда, здешней властительнице гневный характер прятать нужды не было. Глаза сияли, подбородок она так вздергивала, будто и вправду ей когда-то королевский трон предлагали.

Речь Литу тоже понравилась. Краткая и по делу. «Дни предстоят нелегкие, но наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами».

Когда Лит сменился и пришел к себе, оказалось, что команда не спит. Все сидели и снова пили чай. Литу тоже налили большую кружку. Это, конечно, было хорошо, но чего Ёха не спит, а ерзает на табурете, понять было трудно. Северянину утром на стену заступать.

— Видел? — таинственным шепотом спросил Ёха.

— Что именно? Хозяйку? «Крестовых»? То, что холодает?

— Да брось, хозяйку видел?

— Я её на стене чуть не рубанул, — признался Лит.

Ито тихонько ахнула. Дженни поджала губы.

— Она неожиданно возникла, а я бдительность проявил, — поспешно объяснил Лит. — Нечего, вроде не слишком разгневалась.

— Ладно, потом расскажешь. Ты её на галерее видел? — нетерпеливо шептал Ёха.

— Я на страже стоял. В ров глядел, да на вражеский лагерь. Там, между прочим, опять шум и беготня. Не спится гостям.

— Да и фиг с ними, — раздраженно пробормотал Ёха. — Ты снаряжение Леди видел или нет? Там на её кольчуге знак такой интересный. Видел?

Вообще-то, какие-то побрякушки на Леди-хозяйке Лит видел. Цепь на шее, еще что-то. Как и положено знатной леди, без украшений на люди не выходит. Но углежог в основном не на то внимание обращал. Хозяйка была женщиной стройной, но отнюдь не истощенной. И кольчуга её женственности скрыть не могла.

— Краснеющий знак, — Ито похлопала себя ладошкой по правой стороне груди. — Было?

— Не краснеющий, а просто красный, — поправил изнемогающий Ёха. — С флагом. Ты видел?

— Не помню, — честно сказал Лит, краем глаза следя за сузившей глаза ведьмой. — Леди очень красивая женщина и я на нее смотрел так — в общем. Всякие ювелирные штуки меня не слишком занимали.

— Ну, ты и раззява, — с досадой заявил Ёха.

— Наш пришлый северянин видел вроде бы знакомый значок и теперь полагает, что Леди может быть его родственницей, — наконец, объяснила Дженни.

— Не родственницей, но… — Ёха умолк.

— Будет случай — разузнаем, — сказал Лит. — Сейчас не до этого. Леди правильно сказала — дни предстоят нелегкие. Потому выспаться нужно. Так что давайте ложиться.

Ито потянула северянина к тазику, дабы рожу умыл. Заботится, как о младенце. Сейчас уложит, одеяло подоткнет…

Дженни пристально следила, как Лит чай допивал.

Углежог не выдержал:

— Чего ты?

— Очень понравилась?

— Красивая. Здесь вообще все такие. Чудное место. Смотреть на всех приятно.

— Оттого ты на ферме и пропадал?

Лит удивился:

— Так там же Малый. И помочь нужно. Аша с Костей вроде как родственники. Без всяких красных флажков, правда. Эх, не успели вы в гости сходить.

Дженни поправила «ёжик» челки:

— Еще успеем. Углежог, ты подожди, когда я уеду, потом будешь девкам головы кружить.

— Я кружу⁈ Да разве…

— Ну, лесовик, и дурной же ты бываешь… — Дженни ухватила за руку Ито и потащила из комнаты. — Спите, воины.

Ничего не понявший Лит принялся стягивать сапоги, а Ёха заметил:

— Люблю я нашу ведьму, но иной раз её совершенно понять невозможно.

«Крестовые» двинулись на штурм поздним утром. В три колонны строились у дороги. Еще одна колонна выдвинулась к седловине, явно намереваясь атаковать стену со стороны кладбища. В лагере «крестовых» остались лишь охрана да горсть всадников, кружащих разъездом вдоль реки и северных холмов. Над Ближней деревней поднимались столбы дыма. Что там произошло ночью, оставалось тайной, но часть домов уже догорала.

Во дворе замка суетились женщины. Как известно, всегда что-то приходится делать в последний момент. Зато на стенах никого лишнего не толклось. Лит с Батом и невыспавшийся Ёха маялись у амбара. Леди приказала создать резерв, командовать которым было поручено пожилому помощнику управляющего по имени Даллап. Теперь отряд мерз на морозном утреннем воздухе. Только единственный лучник резерва, невысокий парнишка по прозвищу Жихарек, был занят делом — правил наконечники стрел. Лит взялся ему помогать, но выходило плохо — пальцы на холоде чувствительность потеряли. Приказ, конечно, приказом, но незачем было во двор вылезать. Даллапа углежог знал неважно — просто крепкий мужчина со смешным красноватым носом. Жена у него была гораздо моложе супруга, веселая шумноватая женщина, как раз перед началом заварухи уехавшая на торг в Дубник.

— Началось бы скорее, — вздохнул Ёха.

— Успеешь еще, — проворчал командир отряда и потер свой пламенеющий нос. — Вам бы, молодым, побыстрее в пекло. Тут с умом нужно.

В кольчуге и шлеме помощник управляющего выглядел моложе и гораздо воинственнее. Привычно придерживал ногой тяжелый щит. Видавший виды меч ловко висел у бедра. Не то, что у Ёхи — дорогой клинок вроде кочерги болтается.

Лит думал, что война людей сильно меняет. Утром мельком видел Дженни — торопилась по коридору ведьма, несла горшок горячий. Сплошь колдовские дела, — на белый свет ведьма почти не появляется. Плетет свои заклятья под прикрытием стен надежных. Оно и к лучшему. Жаль вновь в мужские брюки Дженни нарядилась, и на поясе открыто кинжал носит. Закончилась спокойная жизнь ёлочной девушки.

Что и говорить, замок к серьезной работе готовится. Даже смешная молоденькая Мышка, — та, что с несуразно яркими дарковскими глазами, — тоже в мужской одежде, да аж с двумя стилетами у пояса.

От ненужных мыслей Лит отвлекся, когда северянин наверх, на галерею, кивнул:

— Наблюдают.

У парапета стояла Хозяйка, придерживала близнецов. Рядом тянулась разглядеть происходящее девочка-куколка. Все смотрели за стену, на приближающегося врага.

— Правильно, — пробурчал Даллап, — с детства нужно бою учить. Зря я дочь с деревенскими отправил.

— Ничего, ей расскажут, — утешил Бат. — Что ей здесь без мамки трястись?

— Трястись она не будет, — хмуро сказал Даллап. — Но жена вовсе не вовремя в Дубник собралась. Еще и напорются на обратном пути.

— Не напорются. Она у тебя опытная, да и возчики не простаки. Но поехали и вправду неудачно. Без твоей горластой, вроде как без трети войска остались, — полушутя заметил Бат.

— Вот и я говорю… — мрачно кивнул Даллап.

— Я сильно извиняюсь, — начал Ёха. — Мы люди не местные, наверняка чего-то не понимаем. Не лучше ли было селян за стены принять? Народ здоровый, трудящийся, помогли бы. Я ничего не говорю — мы и сами управимся. Но десятка два-три толковых копейщиков и лучников не помешали бы.

— Так побьют их, — снисходительно объяснил Даллап. — У нас народ смелый. Если против волков или снежной кошки — куда там, вмиг зверя загонят и шкуру сдерут. Но с врагом двуногим, даже с «крестовыми», опыт нужен. И железо. Щит в руках заранее подержать, уметь шлем на лысину нахлобучить.

— Понятно, — Ёха посмотрел на голову углежога, увенчанную отнюдь не железной шапкой. — Выходит, мы элита?

— За вас Ква поручился, — сказал Бат. — Иначе обживались бы вы сейчас вместе с народом у Черного озера, или за Косульей пустошью.

— Тихо вы! — шикнул Даллап. — Сейчас начнется.

Дети и Леди с галереи исчезли. За парапетом мелькнул Квазимодо, возящийся с эвфитоном.

— Что мерзнете? — из двери донжона вышла Сама. При дневном свете Леди казалась выше ростом и стройнее. Куртка нараспашку, мягкий блеск кольчуги и низкого, закрывающего щеки и переносицу, шлема, сияние серебра и драгоценных камней на шее и запястьях. Яркие, кровавые губы. «Накрашены», — догадался Лит.

— Даллап, жаровню притащите, да под стеной сядьте, — вроде как посоветовала хозяйка.

— Сделаем, моя леди, — браво заверил старикан.

Леди, не торопясь, поднялась на стену, а Ёха так и торчал завороженный. Только когда командир с Батом ушли за жаровней, северянин прошептал:

— Видел⁈

— Да отстань ты, ради богов. У Леди украшений полно, как ей по положению и подобает. Сейчас об ином думать нужно.

Резко щелкнул эвфитон. Взвыли за стеной от боли и ярости — одноглазый не промахнулся.

Началось…

К полудню Лит порядком упарился. «Крестовые» лезли со всех сторон, и конца этому не было видно. Замок отбивался исправно, но штурмующих многовато навалилось. Резерв вступал в дело уже трижды. В последний раз вниз не пошли, остались под прикрытием Надвратной башни. «Крестовые» чаще врывались на стену левее моста или у Западной башни. Там еще одна группа резерва образовалась — благородная. Сама Леди, господин Энгус и примкнувший к ним Мин. Стрелы к эвфитону заканчивались, за орудием один Ква управлялся. Ну, в рукопашном бою коротышка Мин слабаком не показался: и камнями швырялся убийственно, и копьем бил, и ножичком. Про клич-вой дикарский и говорить нечего — у своих бойцов от таких завываний едва ноги не подгибались.

Резерв, в котором сам Лит трудился, особо не блистал. Исправно рубили-кололи всех на стену забравшихся. Жигунок помогал, глаз у него был точный, стрелы клал аккуратно. Работали. Хотя в тот раз, когда сразу по четырем лестницам на стену полезли, пришлось туго. Ёха со своими «Даешь майну!» и «Куда прешь, поповская рожа!» отвлек «крестовых» на себя. Лит срубил здоровяка, размахивающего каким-то мудреным шаром на цепи, и занялся лестницей. Оказалась не слишком шаткой — в основном, «крестовые» лезли по таким жердочкам, что и курица не усидит. Но эту лестницу знающий человек делал. Пришлось верхнюю ступеньку разрубить, потом обухом в стороны жерди двинуть. Лестница хоть и неохотно, но рассыпалась. Завопили, пытаясь удержаться, мечники, а арбалетный «болт» свистнувший снизу чуть плечо углежогу не зацепил. Бат со стариком поднатужились, багром опрокинули вниз соседнюю лестницу. Еще одного «крестового» полоснул по горлу Ёха. В другого в упор всадил стрелу Жигунок. Но по центру лезли и лезли. «Крестовый» воин успел прикрыться, топор Лита со скрежетом врезался в защиту, лопнула окованная кромка щита, но враг устоял. Пришлось метнуть топорик в другого «крестового», неосмотрительно повернувшегося боком, и взяться за дело двумя руками. От мощных ударов враг пятился, рычал от ненависти, но высунуться ему углежог не давал. Не выдержав, слетел со щита умбон, Лит угадал в изрубленной плоскости слабину, ударил с умом. Щит треснул, следующий удар отсек воину руку. Страшноватая «бабочка» щита, стуча крыльями-половинками, все еще соединенными рукой, полетела во двор. Лит отбил безнадежный удар меча однорукого, врезал «шишкой» обуха врагу по башке, и толкнул между зубцов стены. Следующий «крестовый» оказался послабей кишкой, сам попятился. Но его спину подпирали еще двое. Из-за плеча Лита неуловимо блеснула сталь, — повернутое горизонтально лезвие глефы успело ужалить «крестового» над срезом щита. Воин повалился, Лит подсек его соседа по колену. Успел отскочить от тесака…

— Да ты профи, углежог, — звонко сказала за спиной Леди. — Ну-ка, навалимся…

Навалились. От Надвратной башни помогли Бат с Даллапом, Ёха бесстрашно вскочив на зубцы, сбил во двор мечника. Последнего «крестового» убил камень, угодивший в лицо. Физиономия так и брызнула кровью и осколками костей, просто жуть. Ух и опасно иметь во врагах полумирных дарков.

Влезших на стену «крестовых» истребили. Мин завывал уже у Западной башни, забрасывая камнями врагов под стеной.

— Поосторожнее, парни, — сказала Леди, вытирая перчатку о колено. — Ценить здоровье надо. Ты, острозубый, по стенам не скачи, не подставляйся.

Ёха хмыкнул, и невпопад сказал:

— Ясненько.

Смотрел северянин исключительно на грудь хозяйки. Никаких ожерелий и цепей на Леди сейчас не было. Кольчуга, кровью забрызганная, красивая бляшка с гербом «Двух лап», и левее тоже красивая брошь: красный флаг с магической надписью, и зведочка на белом фоне.

Леди глянула на Ёху, видно решила, что вовсе запарился боец. Мимоходом буркнула Литу — «поменьше раскрывайся», и поспешила к Западной башне. Там неугомонный враг вновь ставил лестницы. Господин Энгус и полукровка щедро сыпали камни. Истошно вопил под стеной раненый…

Перерыв все-таки случился. Лит посыпал песком скользкие камни, — от крови ноги так и разъезжались. Ёха заматывал Даллапу малость пробитую ляжку. По камням двора постукивали «болты» — арбалетчики «крестовых» пытались навесом и наугад достать защитников. Звон наконечников по мостовой раздражал. Угадать вряд ли угадают, но неприятно. Пока в «Двух лапах» погибли двое. Тела лежали у конюшни. Четверых всерьез раненых отнесли в донжон. Вроде и не так уж много потеряли, а на стенах сразу чувствовалось. Маловато все-таки народу. Ну, ничего — вот если в ров глянуть, там «крестовые» куда как гуще лежат. Правда, выглядывать лишний раз опасно. Как говорит Ёха — «Пристрелялись ихние арбалетчики». Устроились за щитами, толком не дают высунуться. И бить по ним из башен смысла мало. Ква со своим эвфитоном мигом бы зловредных арбалетчиков успокоил, да только под самую стену и ему не достать.

— Ничего, — прокряхтел Даллап, — скоро темнеть начнет. Поуспокоятся. Помню, бились мы как-то в Кэкстоне…

— Вы за короля были или наоборот? — поинтересовался Ёха.

— Ясное дело, за короля. Так вот, когда темнеть начало, надумали в обход ударить. Только получилось глупо, потому…

Дослушать байку не удалось. «Крестовые» атаковали Западную башню. Да так яростно, что дважды пришлось на стене биться. Потом двое храмовых хитрецов с помощью крючьев у Речной башни взобрались. Одного с башни стрелою сразу свалили. А второй зайцем начал по стене метаться, потом во двор скатился. Верткий — с башен в него попасть не могли. Лит сбежал вниз, от Западной башни повелительно кричала Леди. Лазутчик метался у амбаров, визжал и размахивал кинжалом — видно и сам был не рад, что столь великую доблесть проявил. Драпанул от Лита, — с донжона мигом посыпались камни, — видно, женщины за обстановкой бдительно следили. Лазутчик кинулся бежать, Лит за ним. На стене принялся оглашать свои заумные северные проклятия Ёха — там опять лестницы приставляли. Лит обогнул донжон, но догнать лазутчика не смог — со страху тот уж очень легок на ногу оказался. От лестницы наперерез метнулась фигура в кольчуге:

— Живьем бери!

Лит живьем и собирался. Велика ли премудрость в спину топор метнуть? А тут бегай.

Лазутчика оттеснили к колодцу. Там «крестовый» мигом схлопотал камнем по плечу — в донжоне сторожили меткие женщины.

— Не трогать! — громогласно скомандовала Леди. — А ты, урод, кинжальчик живо брось.

«Крестовый», видать, опознал в воительнице Хозяйку замка. Завопил «Во имя Светлого», кинулся отчаянно, норовя кинжалом пырнуть. Лит успел швырнуть ему под ноги подобранный дротик, лазутчик запутался в ногах, брякнулся. Леди коротким ударом древка глефы вышибла из его руки клинок. Но «крестовый» утихомириваться не желал, левой рукой выдернул из-за сапога нож. Леди и бить его не стала, перехватила за запястье, рванула хитрым движением, нож звякнул на камни. Тут уже и Лит сел лазутчику на спину.

— Живьем! — предупредила Хозяйка.

— А как же, — пробормотал Лит, заворачивая пленнику руки и схватывая их сдернутым ремнем.

— Не иначе одноглазого школа, — одобрила Леди.

Пленник скулил — должно быть, обе кисти ему порядком смяли.

Леди легко вздернула «крестового» на ноги, потащила к дверям донжона:

— Иди-ка в тепле посиди. Мыша, Гая — примите!

Дверь с лязгом отперли, взвизгнувшего пленника втащили внутрь.

— А они его не того…? — обеспокоился Лит.

— Не беспокойся, дамочки понимающие, — Леди сплюнула. Краска на её лице слегка потекла, оттого Хозяйка «Двух лап» выглядела прямо-таки устрашающе прекрасной. — Пойдем еще повоюем, что ли, углежог?

Увяли «крестовые». Еще не начало темнеть, как осаждающие отошли в лагерь. Квазимодо удачно всадил карро в кучку копейщиков, остальные разбежались шире, и, оглядываясь, затрусили к кострам и палаткам. Ругань и угрозы относил в сторону ветер.

Лит с Ёхой помогли спуститься со стены раненому арбалетчику. Парень ничего не видел одним глазом, напрочь заклеенным спекшейся кровью. И как еще стрелять умудрялся?

В донжоне Лит обнаружил, что бывает уютное тепло. Хм, забылось напрочь. На стене и без всяких каминов было жарковато. Раненого отвели в комнатку у кухни. Здесь на тюфяках лежали остальные пострадавшие. Слава богам, никто при смерти не был. Сотоварища встретили подначками. Тот отругивался. Дженни и еще две женщины, понимающие в знахарстве, принялись отмачивать кровь. Ведьма, с засученными рукавами, строгая и сосредоточенная, мельком глянула на друзей:

— Целы?

— Вроде того, — пробормотал Лит.

— И этот щербатый цел?

— Я только копчик отшиб, — гордо заявил Ёха.

— Удивительно бессодержательной день у тебя выдался, — Дженни едва заметно улыбнулась. — Ну и что вы здесь торчите? Идите, кушайте.

В каминном зале было полно народа. Пахло горячей снедью, утомленные воины жевали свинину с поджаренной картошкой, и вяло отвечали на расспросы женщин. Ёха обеспокоенно закрутил головой.

— Твоя на стену сторожить пошла, — объяснила круглолицая женщина по имени Гая. — Леди сказала что нужно как можно больше воинов сменить.

— Ага, — глубокомысленно наморщился Ёха. — Ну тогда я пожую по-быстрому и обратно.

— Вам отдыхать приказано, — твердо сказала Гая. — А твою кроху мы пораньше отпустим, не волнуйся.

Лит жевал мясо и думал, что больше всего за этот день устали челюсти. Прямо двигать ими невмоготу. Вытянуться бы сейчас на лавке. Бат, сидящий за длинным столом напротив, клевал носом, норовя сунуться прямо в миску.

— Где это чучело? — спросила Леди, стремительно входя в зал.

— У кладовки привязан, — доложила миниатюрная ясноглазая Мышка.

— С какой это стати? У нас специально отведенное место имеется, — недовольно пробурчала Леди.

Лит сообразил, что говорят про пленного. Из коридорчика, ведущего к кладовкам, послышалась возня.

— Еще и лягаться будешь? — удивилась Леди.

Лит не без труда встал, прошел в сумрак. Женщины стояли над забившимся в угол пленником. Рот «крестового» был забит кляпом, а под глазом красовалась здоровенная царапина, видимо, заработанная уже после беготни во дворе. Лит ухватил дергающегося бедолагу за шиворот и поднял на ноги.

— Мерси, — непонятно поблагодарила Леди. — Его бы вниз препроводить для беседы. Мышка, найди Ква и…

— Я здесь, — отозвался что-то дожевывающий одноглазый.

— Прекрасно. Раз успел покушать, аппетит не испортишь. Пошли. Мышь, прикажи Зеро пару ведер с водой в камеру принести. Ну и сама с нами побудешь. Кому-то в чувство мальчонку приводить нужно.

«Мальчонка» утробно замычал, попытался вырваться из рук Лита. Пришлось его встряхнуть и пихнуть в сторону лестницы.

— Моя леди, может нам королевскую ведьму пригласить? — предложил Квазимодо. — Она языки лихо развязывать умеет.

— Зови. К железу всегда перейти успеем, — согласилась Леди.

У «крестового» вновь подкосились ноги.

Лит отволок его к лестнице в подвал, дальше жертву повел одноглазый. Следом пробежал с ведрами воды смуглый красавчик Зеро. Прошла Дженни, не глядя сказала:

— Иди отдыхай, углежог.

Разбудил Лита зевающий Ёха:

— Хватит дрыхнуть. Пошли на стену. Новый приказ имеется.

Лит кое-как оделся. Руки ныли. Да, это не деревья валить. Ёха вполголоса ругался — у него и копчик болел, и вся остальная задница.

Во дворе горели факелы, торопливо сновал народ. Лит с сонным изумлением смотрел на безмолвно бегающих женщин.

— Вот такие брат дела, — пробормотал Ёха. — Уходят, однако.

— Не гони. С чего это?

— Вот с того. Секрет это. Только как его утаишь? Полагаю, имеется новый план. Наша Ито что-то загрустила. Про стратегию ей разве объяснишь? — мрачно пробубнил Ёха.

— Так как же это? — ошеломленно спросил Лит.

— Молчи. Я немой, ты тоже глуховатый.

На стене было холодно. Хорошо, что Даллап плащ оставил. Лит прогуливался по стене, изредка перекидываясь словечком то со стрелком в Надвратной башне, то с Горцем в Западной. С неба срывался легкий снежок, звезды светили тускло. Куда ярче дрожали на склоне огни лагеря «крестовых». И вроде ничуть не меньше их стало. Хотя как может быть не меньше? Вдоль всей стены на истоптанном снегу темнели неподвижные тела. А в тени рва мертвецов и не рассмотришь. Не хватило сил у «крестовых» своих товарищей подобрать. Впрочем, что мертвякам по такому холоду сделается? Раненые уже померзли.

Двор потихоньку пустел, Леди собирала подданных в каминном зале. Из донжона, ведя за руки детей, вышла женщина. Лит узнал леди Флоранс. Она и трое детей подошли к колодцу. Женщина что-то тихо говорила детишкам, потом близнецы скинули в воду небольшой мешок. Лит на всякий случай отвернулся — наверное, тайна какая-то. Во двор вышло еще несколько женщин. Поспешно поднялись на стены. Слышно было, как плакала жена Горца.

Возились на дозорной площадке. Мигнул фонарь, еще и еще раз. Отвечал кто сигнальным вспышкам или нет, Лит смотреть не стал. Полностью сосредоточился на дороге и мертвых телах за стенами. Не нужно нам чужих тайн, свои девать некуда.

— Спишь что ли? — сердито сказали рядом.

Дженни держала за руку Ито. Узкоглазка безмолвно плакала.

— Да вы совсем как лесовики крадетесь, — сказал Лит. — Чего она расстроилась?

— Да я её от Ёхи едва оторвала, — объяснила Дженни. — Намертво вцепилась. Уходим мы.

— Я понял, — Лит осторожно обнял Ито за хрупкие плечи. — Да что ты как маленькая? Встретимся скоро. Не волнуйтесь.

— Волноваться мы будем, — сухо сказала Дженни. — Вы у нас и в спокойное время не сильно-то умом отличаетесь. Чтобы целые остались.

— Понял. Будем.

— Хорошо. Я нашему болтуну боль с задницы сняла. Тебе ничего подлечить не надо?

— Вроде нет. Я в порядке.

— Хорошо. Больше ничего сказать не хочешь?

Лит неожиданно для себя решился обнять ведьму. Она вырываться не стала, только прошептала в ухо:

— Я остаться хотела. Только я снаружи нужна.

— Ну и хорошо. Ты человек ценный.

— Ох и дурень ты дремучий…

Лит отвечать не стал, просто поцеловал в прохладную щеку.

— Пойдем мы, — прошептала Дженни. — Чтобы оба обязательно целы остались…

Снова тишина.

Хотелось подойти перемолвиться словом с часовыми в башнях, но те затаились. Ждали. Сияли в холодной тьме костры лагеря, сияли факелы во дворе, но вроде как пустота в спину дышала.

Когда дверь донжона скрипнула, Лит даже вздрогнул. Три фигуры поспешно шли к стене. Леди, Квазимодо и коротышка Мин.

— Эй, наверху? А, лесоруб. Спустись, помоги, — вполголоса приказала Хозяйка.

Лит спустился. Леди и остальные стояли над мертвыми бойцами у амбара.

— Забрать нужно. На всякий случай, — объяснила Хозяйка.

Они с Квазимодо первыми подняли мертвеца. Мин ухватил за ноги другого, Лит взял за плечи. Тело было словно мерзлая колода. Мин пыхтел — парень он был крепкий, но ростом все-таки маловат. Лит перехватил завернутое в плащ тело поудобнее:

— Ноги придерживай.

— Я в разведку ходил, — извиняющимся шепотом объяснил Мин. — Там всё спокойно.

— Это хорошо, — Лит протиснулся в дверь.

Леди и одноглазый со своей ношей ушли вперед. Каминный зал был пуст, посуда аккуратно составлена на краю стола. В камине плясал огонь, в непривычной тишине потрескивали поленья.

— Сюда давай, — пробормотал Мин, придерживая двери.

Спустились в подвал. Задубевший плащ мертвеца норовил оцарапать Литу щеку.

В подвальном коридоре горел единственный светильник.

— Сюда клади, лесоруб, — приказала Леди. — Дальше мы сами.

— Понимаю. Я сроду любопытным не был, — пробормотал Лит.

— Молодец. Меньше знаешь — лучше спишь. Давай, мы скоро поднимемся.

— Пусть чужого захватит, — Квазимодо за ноги вытащил в коридор еще одно тело.

— Да, кинь его где-нибудь во дворе.

— Сделаю, — Лит взвалил податливое тело на плечо.

Из темноты цокая когтями явился Цуцик.

— Хвостатый, если ты сейчас не послушаешься и не пойдешь, я тебя прямо со стены скину, — шепотом предупредила Леди.

Пес издал смутный, но явно протестующий звук.

— Вот, твою… — возмутилась Леди.

Дальше Лит не слушал. Поднялся наверх, пустующие помещения казались просто огромными. Валялась кем-то забытая корзинка с вышивкой и нитками. Лит привалил свой мертвый груз у двери, налил себе еще теплого чая. Тишина давила на уши. Даже огромный камин затухал как-то слишком быстро и безмолвно. Мертвец поглядывал исподлобья, ехидно. Под горлом у него темнела небольшая рана — ткнули быстро, милосердно. Лит поставил кружку к остальной посуде, сунул в камин пару поленьев и взвалил хитреца на плечо. Хватит здесь ухмыляться.

Снаружи было холодно, но спокойно. Лит поднялся на стену.

— Ушли, а? — шепотом спросил Горец.

— Вроде тихо было.

— Зато там, глянь как весело.

В лагере «крестовых» вновь метались огни факелов. Доносились едва слышные крики. Охотники и егеря, как выражалась Леди — «группы», принялись за ночную работу.

— Вовремя, — прошептал Горец. — Только бы ушли наши. Твоя как? Плакала?

— Да не особенно. Она стойкая, — пробормотал Лит.

Вскоре появилась Леди. Приказала остаться на стенах четверым, да еще непременному дозорному на башне. Остальным отдыхать в тепле. Литу с Ёхой было отдельно сказано:

— Можете вдвоем патрулировать. Я видела — вы сработавшиеся. Погуляйте пока на свежем воздухе. Особое внимание на ров обращайте. Сменим — до утра будете спать.

Ёха прокашлялся, собираясь что-то спросить. Лит незаметно пнул его коленом и ответил за двоих:

— Будем обходить, не сомневайтесь.

Леди глянула на сморщившегося Ёху:

— Значит, это тебя на кастинг король прислал? Сейчас недосуг, попозже поболтаем. Ну, а насчет завтрашнего дня, если вам интересно, план приблизительно такой — валим «крестовых» сколько получится, потом отходим в донжон. Периметр удержать будет сложно. Так что имейте в виду — задача полечь до последнего человека на стенах не стоит.

— Ясно, леди, — сказал Лит.

— Ну и ладненько. Каждый боец должен знать свой маневр.

Ёха снова пасть раззявил, но Лит уже откровенно наподдал другу, и тот прикусил язык.

Леди усмехнулась:

— Воспитываешь товарища? Смотри не пришиби раньше времени.

В молчании шагали по стене. Наконец, Ёха не выдержал, стукнув себя древком глефы по голенищу, и с горечью сказал:

— Ты мне зад совсем расплющил. Копчик только-только ныть перестал. Да еще при ней пинаешь. Позоришь прилюдно.

— Извини. Мне бы тебя за язык прихватить, да некрасиво как-то при женщине.

— А по жопе красиво⁈

— Не особо, но что делать. Ты без Ито вовсе распустился. Помолчать не мог?

— Чего это я молчать должен перед этой зеленоглазой⁈ Да она такая же!

— Какая?

— Наша! В смысле…

— Смысл сейчас один, — оборвал друга Лит. — Она командует. Ты благородных леди можешь и вовсе не уважать, но другие люди хозяйку еще как уважают.

— Я про уважение ничего не говорю. Я про другое…

— Про всё другое потом.

— Ладно, — Ёха угрюмо помолчал и спросил: — Как думаешь, далеко этот подземный ход тянется?

— Какой подземный ход?

— Да ладно тебе. Я вот думаю — не могут ли «крестовые» его обнаружить? Все-таки там не один человек наружу выберется.

— Ёха, мне вот сейчас очень хочется тебя в ров спихнуть. Ну что ты все болтаешь и болтаешь о ненужном? Сам подумать не можешь? Дженни зачем с ними пошла?

— Ага. Замаскирует значит? Это правильно.

— Одобрил? Очень вовремя.

— Ну и что такого? Я занят был. Когда мне думать?

— Точно. Это же не шахматы. Там ты головастый, предусмотрительный.

Ёха насуплено молчал. Наверное, снова обиделся. Дошли до Речной башни. Вместе с часовым погрели руки над жаровней. Снова темный проход, белизна заснеженной реки. В небе Луна и её Темная Сестра выкатились из-за облаков — к морозу.

Лит подумал, что за стенами сейчас несладко и сказал:

— Дженни уходить не хотела.

— Никто не хотел, — пробурчал Ёха. — Я слышал, как командирша речь говорила. Все местные хотели остаться. Может и зря ушли. Коллектив — это сила. Отбивались бы и отбивались. «Крестовых» в долину тоже не миллион приперся.

— Не гони. Леди своих людей бережет и правильно делает.

Утро выдалось прямо-таки ледяным. Лит смотрел, как строятся укутанные в плащи «крестовые». Тем тоже было несладко, но сбивали шеренги плотно, словно знали, что эвфитона можно не опасаться. А может от холода друг к другу жались.

Ветер подвывал, врезался в лицо, хлопая капюшоном плаща. Словно уже месяц Волчьей Охоты наступил. Лит стоял посреди привычного перехода к Западной башне. Бойцов в замке стало заметно меньше, кроме погибших и раненых, ушло и четверо воинов — охранять женщин и детей. И великолепная рыжая лучница ушла. Тоже правильно — случись что, там, без защиты стен, трудновато придется. Где это Черное озеро? Не померзнут там случайно?

Торчал Лит один на стене, но одиноким себя не чувствовал. Справа, в Надвратной башне, сторожили двое стрелков, и Ёха, им для бодрости посланный. Слева Горец с арбалетчиком. В башнях им поуютнее, но все знают, что углежог холода не слишком-то боится.

Хм, в пору гордиться доверием. Вот еще бы с братом потолковать, похвастать.

Пригибаясь от ветра за зубцами, подошел Квазимодо.

— Не сдуло? Ветер ненормальный. Уж не колдуют ли наши знакомцы? Ты глянь туда, ближе к реке.

Лит протер слезящиеся глаза и взял дальнозоркую трубу. Лагерь мигом прыгнул ближе. Чуть ли не каждую «крестовую» морду можно разглядеть. На бугорке ближе к реке толклись какие-то люди, но чем заняты, разобрать было трудно.

— Может и колдуны, — сказал Лит. — Только их войско еще раньше нас соплями изойдет.

— Это точно. Только надо бы нам запомнить, сколько этих искусников.

— Шестеро, вроде.

— Ну вот, шестерых будем искать, — Ква поправил черную широкую повязку на глазнице, словно она могла согреть. — Еще такое дело, углежог. Леди вам вчера не сказала, но у наших гостей зелье имеется, и они его сегодня собираются нам показать. Хотели приберечь на будущее, да больно мы упрямимся.

Литу мигом стало жарко:

— Так рухнет же замок.

— Вряд ли, не так много у них зелья. Если нам, конечно, не соврали.

— Судя по тому, как хорошо помер, тот «крестовый» оказался разговорчивым, — пробормотал Лит.

— Да, сообразительный попался, — согласился одноглазый. — Я думаю, не врал. Но главным у них лорд Эйди. Старый хитрец может и передумать. Но если с огненным зельем полезут, нужно тех рисковых людишек получше разглядеть. Они поважнее, чем погодники и сумасшедший старик.

— Понял. Смотреть буду.

— Вот уважаю я тебя, углежог, за понятливость.

Завыл, дребезжа в студеном воздухе рог.

— Наконец-то двинулись, — Квазимодо похлопал себя по плечам рукавицами, надетыми поверх боевых перчаток, — сейчас согреемся.

Началось все, как и накануне — «крестовые» не без труда взбирались по дороге, неся лестницы и наскоро сколоченные щиты. Но сегодня светило солнце, косые лучи сияли со стороны реки. Должно быть, стрелкам в Надвратной и Восточной башнях будут глаза слепить. Впрочем, Восточную башню всего один человек и охраняет — там по обледеневшему склону взобраться невозможно.

Лит размышлял — когда же «крестовые» успевают новые лестницы сколачивать? Во рву, среди заснеженных трупов, жердей, брусьев и досок столько, что вполне можно было бы в Тинтадже у Дженниного дома новый забор сладить и весь дворик навесом накрыть. Эх, вернутся когда-нибудь мирные времена?

Одного неосторожного «крестового» успели подстрелить, пока осаждающие большие щиты устанавливали. Из-за защиты начали отвечать арбалетчики, но вреда большого не нанесли. И стрелы, и «болты» летели дурно, что при таком ветре не удивляло.

Лит сообразил, что ветер усиливается. Щеки словно ледяным ножом резало. Тьфу, зря брился. Вдоль рва несло поземку, порыв ветра опрокинул один из несуразных щитов «крестовых».

Вдоль стены пригибаясь шла Леди, за ней топал Мин.

— Улетим сейчас, — прокричала Хозяйка. — Нужно было якоря готовить.

Ветер рвал её меховой жилет, надетый поверх щегольской куртки. Пышный капюшон трепало, но молодая женщина улыбалась:

— Крепкий ты парень, лесоруб. Ква рассказывал, ты и купаешься зимой?

— Бывало. Приболею порой, так хорошая вода помогает, — неловко признался Лит.

— Ничего, с Доком поговоришь. Он у нас главный колдун по болячкам. А сейчас назад посматривай. Сигнал к отходу с дозорной башни дадут, но в таком ветерке можешь и не услышать. Отходишь сразу, не задерживаясь. Понял?

— Понял, — проорал Лит.

Мин, пытавшийся выглядывать между зубцами, принялся возмущаться:

— Слушайте, я так камнями швыряться не могу. Они обратно прилетать будут. Вот, стурворм их пожуй,шапку вместе с ушами сносит.

— Ты придерживай, придерживай, — советовала Леди. — И главное, сам не укатись.

Они смеялись, и хотя болтовня была глупой, Лит тоже улыбался.

Ветер взвыл вовсе неистово. Лит, упираясь в столбик, оставшийся от перил, выглянул. Рядом, прикрывая лицо, приподнялась Леди. Внизу поднялся настоящий буран: в вихрях снега мелькали щиты и доски, все это билось о стену, сыпалось в ров.

Лит и Хозяйка поспешно присели под прикрытие зубцов. Над головой ревело. Лит угадал по губам Леди:

— Снова на Западную нацелились. Ничего, сейчас приутихнет…

Вой ветра оборвался в один миг. С отчетливым стуком свалился в проход припозднившийся обломок доски. Мин посмотрел на него и задумчиво сказал:

— Вся Новая деревня сюда перелетела.

— Не преувеличивай, — Леди отстегнула от пояса шлем. — Отстроим деревню и остальное…

За стеной темнела широкая, шагов в сто, полоса, тянувшаяся вниз по склону почти до самой дороги. Весь снег с нее, вместе с бурой травой, был сдут в ров у Западной башни. Снежная насыпь громоздилась едва ли не в половину высоты стены. Отсидевшиеся в стороне от бурана «крестовые» с криками волокли лестницы. Вот первый штурмующий рухнул как подкошенный, — это Мин воспользовался безветрием…

Бой вскипал вновь и вновь. Дрались в одном месте. Снежная насыпь перестала быть снежной, штурмующие лезли по трупам и раненым, пытающимся отползти в сторону. Стреляли лишь с флангов — с башен били по набегающим «крестовым», снизу немногочисленные арбалетчики пытались отогнать от бойниц стрелков «Двух лап».

А на стене кипело самое варево. Лит оказался в центре. Вернее, в середине стоял Горец с большим щитом. Прикрываясь щитоносцем, Леди слева, Лит справа — убивали атакующих. Стоял сплошной ор, хруст щитов, лестниц, копий и черепов. Взмахи топора, блеск неуловимой глефы — мертвые и живые катились вниз, на их место лезли другие. Лит работал одним топором — стояли очень тесно, да и хватало испытанного инструмента.

«Крестовые» были бесстрашными и упорными людьми, но дурными бойцами. Лит догадывался об этом и раньше. Не умели они убивать. А в «Двух лапах» их ждали люди умеющие брать жизнь.

Горец успевал заметить и закрыть почти все удары. Квазимодо, прячась под прикрытием стены, взводил арбалет, выпрямлялся, вроде бы без спешки, выбирал цель и разряжал свое оружие с двух-трех шагов. Сел-встал — врагом меньше. И конечно, Леди. Её знаменитую глефу Лит и раньше видел — висела в каминном зале на стене, казалась стародавним украшением. Вот только убийственней оружия на свете не бывает. В лицо и шею било острие, полосовало и обрубало кисти вражеских рук короткими экономными ударами. Работа, боевая работа. Безошибочная, неутомимая…

Носился по стене Ёха. Они с Батом сшибали лестницы тех, кто похитрее — норовивших забраться ближе к воротам. Ну, там падать было повыше. Завывал, швырялся камнями и смертоносными свинцовыми шариками Мин. Рубился бывалый ветеран Даллап…

И Лит работал. Особого умения и искусства у углежога не имелось. Да и опыт был скромный. Но рубить, мгновенно выбирая цель и траекторию удара — дело привычное. Те, ползущие по окровавленному, рыхлому, стонущему снегу, умели рубить чуть хуже.

Было мгновение, когда «крестовые» почти прорвались. На стене стояло уже четверо: ревел окровавленный здоровяк с секирой, на диво ловкий мечник теснил Даллапа. У Леди зацепили глефу. Лит оказался грудь к груди — не стряхнешь, с костистым ободранным воином…

Нечленораздельное рычание, ругань, понятная и не очень.

Леди отпустила глефу, сбила с ног мечника резким ударом в колено. Свистнул, выхваченный из ножен, пристегнутых за плечами, короткий, хищно изогнутый вперед, меч-кинжал. Не рубила Хозяйка — резала-подрезала. С воплями падали раненые. И вопли покалеченных пугали больше, чем смерть.

— Аааа!!! Кишки мои! Помогите…

— Во имя Светлого! Дерьмо гадючье!

— Куда, недоносок⁈ Дышло тебе в…

— Даешь еще сотню! А, троцкист поповский, засвербело⁈

Лит поднатужился, сшиб сразу двоих. Эти полетели вниз, во двор. Еще один, с начисто снесенной нижней челюстью запрокинулся обратно за стену…

Ква в упор всадил «болт» в грудь огромному копейщику, тот, хрипя, повалился прямо на шпиона, сгреб ручищами в драных рукавицах. Сверху навалился еще один «крестовый», пытался наугад ткнуть кинжалом. Этого сковырнул глефой Ёха. С раненым копейщиком управился сам одноглазый. Вскочил с дагой в руке:

— А-а, «плечо» сломал! Ну, держись, голышня форнутая!

Лорд-шпион, лишившийся своего редкостного арбалета, теперь резался под стать Хозяйке. С тесаком и дагой лез в самую гущу, верткий, неуловимый, бил в стыдное, и в животы. Остальные защитники тоже поднажали. Дюжина «крестовых», успевшая подняться на стену, истаяла. Последнего Лит и Ёха в два железа сбили за зубцы. Бат угодил камнем по затылку одному из уже откатывающихся «крестовых»…

— Сели все! — скомандовала задыхающаяся Леди.

Лит присел за стену, между зубцами свистнул «болт». Стрелки «крестовых» принялись за свое.

— Помню, на одном перевале мы как-то с горцами схватились, — прохрипел Даллап. — Славная была бойня, но все ж попросторнее, чем здесь.

— Это у Соколиного перевала? У меня там отец дрался, — пробормотал Горец, отирая с изрубленного щита кровавые ошметки. — И какой осел вас тогда стравливал?

— Война — малорентабельное дело, — заметил Квазимодо, разглядывая лопнувшие «плечи» арбалета. — Убытки, убытки и опять убытки.

— За счет Короны новый в Глоре закажешь, — сказала Леди, осторожно выглядывая за стену.

— Так это ж надо самому экземпляр выбирать, — заметил безутешный шпион.

Лит вспомнил о тех «крестовых», что во двор рухнули. Оба валялись под стеной. Из спины одного торчал «болт».

— Второго я успокоил, — объяснил выглянувший из башни Мин и почему-то облизнулся.

— Порезался? — поинтересовалась всё замечающая Леди. — Вот скажи, мой друг, откуда такая мода с ножом в зубах выскакивать?

— Аша про старинных пиратов рассказывала, — стыдливо признался коротышка. — Они зловещие. Мне тоже чуть побольше зловещести не помешает. Потому что я короткий, и сразу не ясно, что я…

— Очень даже ясно, — отрезала Леди. — Кому было приказано сидеть, и издали всех бить? Неправильный ты артиллерист.

— Виноват. У вас тут все как-то неясно складывалось, и я сунулся на всякий случай.

— Иди, наблюдай, стратегический резерв.

Квазимодо, не глядя, ткнул дагой в бок застонавшему «крестовому», что валялся у разрушенных перил, прислушался:

— Опять лезут, что ли?

— По местам, — приказала Леди…

Эта атака была слабее. «Крестовые» толклись во рву, оттаскивали раненых, прикрываясь щитами. Ставили лестницы, но тут же отскакивали от падающих камней. Наконец, полезли. Первый упал от стрелы…

Коротко и пронзительно свистнули с башни донжона.

Леди махнула в ответ:

— Видим! Горец, займитесь пока гостями.

Лит успел заметить, как она с одноглазым отбежала по стене. Квазимодо выхватил дальнозоркую трубу, и они принялись разглядывать что-то на дороге.

Тут Литу пришлось отвлечься — по лестнице взбирался нехорошо ругающийся мечник. Лит рубанул по шлему, сразу отшатнулся под защиту щита. Горец крякнул:

— Башка чисто яблоко гнилое.

— Железо на шлемах паршивое, — объяснил Лит, и обрубил наконечник копья, норовящего ткнуть в лицо…

К Надвратной башне, пригибаясь, бежало десятка два «крестовых», — волокли лестницу и еще что-то. Бежали довольно суетливо.

Лит, готовясь принять очередного самоубийцу, краем уха слышал, как Леди сказала:

— Четверо.

— Да, — согласился одноглазый, не отрываясь от дальнозоркой трубы. — В два приема бочонки переносят. Не доверяют своим, колдуны великие. Кэт, не пора ли нам…

Из Надвратной башни вылетел Ёха:

— Порох у них! Подорвут ворота! На вылазку нужно! Контратаковать!

Леди в два прыжка оказалась возле северянина. Сгребла цепко:

— Уймись, стратег.

К Надвратной башне, на ходу выгребая из мешочка отборные свинцовые шарики, пролетел Мин. Квазимодо уже запрыгнул в дверь башни.

Завыл рог во славу Светлого. У подножья холма строилась свежая сотня. Рысили всадники.

Лит с некоторым удивлением обнаружил, что завывание рога поубавило решимость штурмующих — они отбегали от заваленного рва, и даже лестницы с собой утаскивали.

— Отходим! — вполголоса приказала Леди, пихая перед собой упирающегося Ёху.

— Я глефу оставил!

— Так стрелой лети.

Северянин кинулся обратно в башню, а Леди кивнула Литу:

— Пошли, лесоруб. Быстренько, быстренько…

Лит спустился по лестнице, машинально перешагнул через труп. Леди, Даллап и Горец, оглядываясь, отступали к донжону. Из Западной башни выскочили оба стрелка. От ворот катился Мин, за ним бежали Ква и Ёха — северянин был с глефой, зато без шапки.

— Только одного колдуна мы уложили, — расстроено доложил Мин.

С Речной стороны и от Южной башни тоже спешили отступающие стрелки. Арбалетчик на ходу принялся собирать чужие «болты».

— Брось, не время! — рявкнула Леди.

Стрелок влетел в дверь.

— Все здесь? Энгус, все ушли? — заорала Хозяйка так, что уши заложило.

— Все, — донесся голос сверху.

— Вы там за парапет падайте, — Леди потянула мощную, окованную железом дверь, принялась задвигать засовы. — Ну-ка, вглубь все отступили…

Глухо ухнуло… Лит почувствовал, как дрогнул каменный пол под ногами, и сел под стену, дернув за руку Горца. Тот тоже присел. Эхо грохота лезло в уши, казалось пол вновь и вновь сотрясается. В дверь и стену забарабанили камни и обломки досок.

Леди молча кинулась наверх, Квазимодо за ней, остальные переглядывались — должно быть, из-за тусклого светильника лица воинов были бледны.

— Это еще ничего, — вслух сказал Лит.

— Что, еще хуже бывает? — неуверенно поинтересовался Даллап.

— Говорят, прямо как гром бухает, — уклончиво объяснил Лит.

Ёха, слава богам, промолчал.

Зато сверху крикнул, успевший глянуть в бойницу, Квазимодо:

— Нормально, ворота вынесло, но башня стоит. Дыму только много.

Спустилась Леди:

— Стрелки наверх к бойницам. Остальные переводят дух. Поесть-попить, оправиться. Время есть. Пока еще гости сами очухаются…

Лит успел поесть, сходить вместе с Ёхой и Батом на наблюдательную площадку. Обсудили последствия злодейского фокуса «крестовых». Ворота вышибло начисто, обломки их и повозки-баррикады долетели до южной стены. Снесло навес над конюшней. Больше повреждений видно не было, но Надвратная башня вяло дымилась.

— Маловат заряд оказался, — шепнул Ёха на ухо другу. — Может, у них и нет больше?

«Крестовых» пока видно не было. Господин Энгус, так и не уходивший с дозорной площадки донжона, сказал, что несколько ловкачей проскочило в Западную башню, но теперь носа оттуда не высовывают. Самый смелый из лазутчиков валялся у ступенек с «болтом» в груди. С донжона держать под обстрелом весь двор было весьма удобно. Пока что «крестовые» возились за воротами, видно силы накапливали. Оттуда был слышен стук и крики.

— Башню тушат, — сказала Леди, ненадолго появившаяся на дозорной площадке. — Это хорошо. Ремонт ныне дорог. А ворота мы все равно менять хотели.

Несмотря на насмешливый тон, выглядела Леди невеселой. Только зеленые глаза в прорезях шлема по-прежнему ярко сияли.

«Крестовые» попытались атаковать, когда уже начало смеркаться. В молчании высыпали из почерневшей арки ворот, заслоняясь щитами, тащили бревно-таран. Но топали так, что Лит и в комнате услышал. Воспользоваться тараном штурмующие не успели. Для начала Квазимодо всадил в арку ворот последнюю стрелу-карро из эвфитона, потом защелкали арбалеты и луки. Били из бойниц, стреляли и с дозорной площадки, и с галереи. Развернуться и убраться за стены успела едва ли треть атакующих. Лазутчиков, попытавшихся под шумок проскочить от Западной башни, тоже в основном побили. Лит всю схватку пробездельничал, только глазел. Поразмыслив, взял Ёху, и вместе занялись камином. Бат принес душистой заварки для травяного чая.

— Мы здесь до весны сидеть можем, если воды хватит, — заметил Ёха, наполняя котел.

— Воды хватит, — заверил Бат. — Всё продумано.

В каминный зал влетел взбудораженный Мин:

— Джин где? Повязки? Ай, в детской же приготовлено! Вот я бестолочь, — коротышка вылетел стрелой.

— Случилось что-то, — обеспокоено сказал Бат.

Оказалось, что стрелу словил Даллап. Высовывался с галереи, всё сокрушался насчет навеса у конюшни, да видно у «крестовых» кто-то неплохо в сумерках видел. Стрела была из лука, хорошая, с серо-красным оперением. Пронзила кольчугу прямо над душою. Лит с Горцем перенесли раненого в комнатушку, что неподалеку от галереи была, положили на широкую постель.

— Напачкаю, — прохрипел Даллап.

— Молчи, — Леди засучивала рукава. — Мин, где тебя черти носят?

— Вот, — коротышка поставил на кровать сумку с чудным красным крестом и роскошный серебряный кувшин.

Лит уже сообразил, что раненого положили в господских покоях. Ничего так Леди жила, тесновато, но уютно.

— Чего столпились? Все кроме Мина — нахрен! — скомандовала хозяйка.

Лит поспешно вывалился за Горцем, успел услышать, как старик прохрипел:

— Прости, подвел я. Катрин, ты не возись…

— Помолчи, я сказала. Стрелу выну, с наконечником Док поможет…

Лит знал, что здесь и Док, по слухам ученейший колдун-лекарь, вряд ли поможет. У старика изо рта пенная темная кровь лезла. Известный признак…

Внизу Ёха с Батом поили чаем замерзшую смену дозорных.

— Как там?

Лит махнул рукой.

— Плохо, — уныло сказал длинноносый стрелок. — Даллап из старых. Он меня когда-то учил меч держать.

— Да, честный человек, — подтвердил Бат. — Они месте с самой Хозяйкой сюда первыми пришли.

— То есть как «пришли»? — изумился Ёха. — Я думал вы все здесь местные.

— Мы и есть местные. Только не замковые. Ведь «Две лапы» Хозяйка возродила. Они впятером пришли: Хозяйка, Даллап с женой и леди Блоод с мужем. С Энгусом, стало быть.

— Энгус на ланон-ши женат? — изумился уже Лит.

— А ты не знал что ли? — удивился стрелок. — Ну, да, вы же тоже новые. Да, наш управляющий жену редкостную подыскал, тут ничего не скажешь. Вы же Кэтти знаете — дочурку ихнюю? Вот уж какая погибель мальчишкам растет.

— Ты такого не болтай, — строго сказал Бат.

— Я в хорошем смысле, — смутился стрелок.

В каминный зал вошла Леди. Вертя в окровавленных пальцах стрелу с серо-красным оперением, сказала:

— Умер. Вы стрелков на галерее смените.

Она пошла обратно, а Бат вздохнул:

— И что мы теперь Ингерн скажем?

Сидели на галерее, пригнувшись за парапетом, не спускали глаз с ворот. Думать это занятие не мешало. Вот вроде здорово «Две лапы» бьются. Положили «крестовых» — даже не сосчитать. А своих троих потеряли, да четверо раненых. Вроде ерунда, а горюет народ. Действительно, родственники здесь все.

Наверху, на дозорной площадке, шептались и шебуршились.

— Сигналят. Азбука Морзе, точно говорю, — прошептал оживший Ёха.

— Ох, и когда же ты гнать перестанешь?

За дверью послышались шаги. Леди у кого-то спросила:

— Что значит, «нужно уходить»? Кому это «нужно»? Мы только за дело взялись.

— Пойди сама глянь. Обе группы послание дублируют, — ответил управляющий.

— И тактика есть, и стратегия, — удовлетворенно прошептал Ёха. — Помяни мое слово — азбука Морзе.

Не успели толком замерзнуть, как Леди собрала всех в каминном зале.

— План меняется. Уходим этой ночью, — Хозяйка сидела во главе стола, привычно откинувшись на спинку кресла. — Ква, ты как специалист по сохранению и расхищению имущества, проследи чтобы мы не оставили чего-то ценного и легковыносимого. Лесоруб с Горцем — на пост. Остальные за дело.

Лит снова всматривался в темноту. От надвратной башни несло горелым, но пожар там, видно, давно потух. Мороз ослаб, звезды подернулись дымкой.

Горец ходил по площадке, ворча себя под нос, пытаясь снять наконечники с дротиков. Оружия здесь запасли столько, что спрятать всё и думать было нечего.

— Вот, разорви его корень, хорошо насадили. Мастер у нас оружейник. Небось, злится сейчас, что воевать не оставили. Ну, на тайниках сейчас дел тоже хватает, ведь уйма народа на мороз вылезла. Как бы моих соплюшек не застудило, — озабоченно бормотал бородач.

— У тебя двое?

— Больше не успел, — Горец ухмыльнулся. — Я ведь тоже пришлый. А моя-то здешняя. Давно в «Двух лапах» служит.

— Жаль все оставлять, — сказал Лит, глядя на костры лагеря «крестовых».

— Ничего. Что испортят — подправим. Чистоту наведем. Их уже не больше половины осталось. Много не нагадят.

— А провизия? Ведь все запасы на зиму сожрут.

— Вряд ли. Мы сторожа оставляем, — бородач снова ухмыльнулся. — За съестное можно не беспокоиться. Вот нагадить очень даже могут. Эх, была бы у нас полная стража, — всех бы во рву положили. Не успели набрать гарнизон. Леди бойцов поштучно отбирает. И правильно. А то были здесь всякие… себе на уме…

— В замок, значит, тоже берут, как егерей,- самых лучших?

— Про егерей ты лучше знаешь. Я их в деле и не видел. Они же всё в лесу пропадают, — Горец помолчал и нерешительно спросил: — Правду говорят, что вы вместе с Ква на короля работали? Или тайна? Тогда я извиняюсь.

— Работали. Случай такой выдался. Но король мне спасибо уже передал и немножко серебра отсыпал. В расчете мы. Вольные.

— Он тебя сам благодарил? — с любопытством поинтересовался Горец.

— Нет, я не пошел, застеснялся, — Лит улыбнулся. — Хотя Корона щедрость проявила, жаловаться не стану. Но думаю, чем дальше от короля, тем спокойнее.

— Правильно, — согласился бородач. — У нас оставайся. И до короля далеко, и вообще хорошо у нас. И дело найдется.

Порядком замерзли, пока поднялась Леди. Окинула взглядом темные стены, огни у холма:

— Луны нет? Хорошо. Спокойнее будет. Горец, ты иди. Тебя внизу ждут.

Леди — шлем уже у пояса, короткие светлые пряди небрежно взъерошены — глянула на Лита:

— Тебя, лесоруб, опять помочь попрошу.

— Конечно, Леди.

— Я бы тоже помог, — Горец топтался у люка.

— Иди-иди, там работы не меньше.

Бородач потопал вниз.

— Твоего дружка я спровадила, — сообщила Хозяйка. — Упирался, пришлось призвать к порядку. Нам сейчас шумные юноши ни к чему.

— Вы его простите, — неловко попросил Лит. — Он молодой совсем. Не успел про жизнь понять.

— Только возраст его и извиняет. В некоторой мере, — Леди села на ящик с камнями, повертела в руках дротик. — Жалко дом бросать. У тебя, лесоруб, есть дом?

— Ну, если он окончательно не развалился.

— Хм, надеюсь, здесь до полного развала не дойдет.

— У вас домишко малость покрепче будет, — заметил Лит.

Леди чуть заметно улыбнулась:

— Ладно, ироничный лесоруб. Окажешь невеселую помощь?

— Даллапа забрать? Само собой, Хозяйка.

Из лагеря «крестовых» донесся едва слышный вопль. Там снова началась ночная война.

— Ну, пошли, — Леди швырнула дротик в угол.

Тело было завернуто в плащ. Господин Энгус сидел на краю кровати, опустив голову.

— Э, потом скорбеть будем, — сказала Хозяйка. — Дело в самом разгаре.

Управляющий вздохнул и подхватил мертвеца под плечи. Лит взял за ноги.

— Вот приехал человек в гости, а ему только и достается, как головы рубить да мертвых таскать, — проворчала Леди.

— Да я разве не понимаю, — пробормотал Лит.

Спускаться по узкой лестнице было неудобно — мертвый ветеран оказался тяжел. Леди шла впереди, неся на плече увесистый мешок.

— Когда-то я обещала Даллапу, что если придется, мы с ним последними «Две лапы» покинем. Кто знал, что так и получится? Энгус, помнишь, как он боялся, что его жена выгонит?

— Видят боги, я даже представить боюсь, как мы Ингерн скажем, — прошептал управляющий.

Леди промолчала.

Внизу что-то звякало и скрипело, — похоже, там мебель двигали.

— Одноглазый собирается всё до последнего гвоздя из замка вытащить, — пробурчала Хозяйка. — Бережливость некоторых лордов не имеет границ.

Квазимодо с Мином катили по коридору приличных размеров бочонок. У спуска в подвал громоздились узлы и сундучки.

— Ква, ты в своем уме? — поинтересовалась Хозяйка. — Ну и куда это всё?

— Бочонок здесь оставим. Попробуют с мороза — обо всем забудут. А багаж хотя бы в проход затащим. Здесь самое ценное, — отдуваясь, объяснил одноглазый.

Леди покачала головой:

— Нажили добра, прятать некуда. Ладно, двигаемся, двигаемся.

В уже знакомом подвальном проходе шпион и коротышка, нагруженные пожитками, остановились:

— Ослепляйте, что ли, — нетерпеливо прогундосил Мин.

Энгус глянул на Лита:

— У нас тут один секрет имеется.

— Ты не обижайся, лесоруб. У нас на всех закон действует, — Леди держала несколько черных матерчатых мешков-колпаков.

— Да мы с Литом и не в такое головы совали, — Квазимодо ухмыльнулся и сам принялся натягивать мешок на голову.

Литу помог управляющий. Колпак оказался плотный, с завязкой на шее. Но дышать можно, от ткани вроде бы даже духами пахло.

Впереди что-то заскрипело, потянуло сквознячком. Лит покрепче взял мертвеца за ноги.

— Пошли. Не волнуйся, я подсказывать буду, — пообещал Энгус.

Лит семенил, поддерживая тяжелое тело. Впереди оказались ступеньки, управляющий вовремя предупредил. Лит задел плечом стену прохода. По всему казалось, что подземный ход узкий, но пол оставался ровным, идти можно. Управляющий кряхтел, видно не привык тяжести по подземельям таскать. Сзади приглушенно препирались — Леди ругала Ква за избыток багажа. Потом взвизгнул Мин — в тесноте ему отдавили лапу.

Идти пришлось довольно долго. Лит задевал стены то плечом, то топорищем. Наконец, идущая сзади Хозяйка сказала:

— Пропустите-ка меня. Да, лесоруб, ты пригнись слегка. Здесь низко будет.

— Он вообще-то углежог, — пропыхтел управляющий.

— Да я помню, — Леди протиснулась мимо мужчин. — В углежогах я слабо разбираюсь, но рубится Лит как лесоруб-профи. Или углежог званием повыше будет? Извини, обидеть не хотела.

— Лита лучше всего шпионским лесовиком именовать, — подсказал Квазимодо.

Леди с чем-то повозилась. Внезапно дохнуло холодом.

— Мин, снимай колпак, и шныряй на разведку, — скомандовала Леди. — Да и все снимайте — один черт теперь.

Неровный проход наружу был узковат. Вместе с Энгусом пропихнули грузное тело. Следом за покойником Лит выбрался на холод. Вокруг несколько кустов, заснеженная ложбина. Лит с некоторым трудом сообразил, что подземный ход вывел куда-то за кладбищенский холм. Точно — вон левее река угадывается.

— Смотреть вперед, — приказала Леди.

Лит послушно уставился на кусты, там Мин с кем-то шушукался. За спиной едва слышно скрипнуло, тайный ход закрылся.

— Пошли, замерзнете, — сказала Леди.

Снегу было по колено. Лит с управляющим протащили свой печальный груз мимо кустов. За заснеженными зарослями притаились несколько человек в белых балахонах.

— Действительно, подкрепление подтянулось, — пробормотала Леди.

— Да, пропрыгнули мы, — со снега приподнялась высокая фигура. — Кэт, это кто?

— Даллап, — сквозь зубы сказала Леди.

— Вот черт, — потрясенно сказал долговязый смутно знакомым голосом.

Леди присела к белым призракам, а углежог смотрел на призрака, двинувшегося к нему. В просторном балахоне Дженни выглядела пухленькой, но все равно очень милой.

— Ты цел? — сурово поинтересовалась ведьма.

Лит вытер шапкой взмокшее лицо:

— Я целый и даже сытый. Полдня вообще пробездельничал.

— Ой, а углежог у вас откуда? — изумленно спросила белая фигурка поменьше ростом.

Лит заморгал — из-под белого капюшона на него смотрела памятная красавица-речница Белка, она же суровая некромантка Рататоск.

— А что, Авель тоже здесь? — довольно глупо спросил растерянный Лит.

— Нет, мы его на хозяйстве оставили, — сказал долговязый, оказавшийся капитаном Жо. — Слушай, а как ты сюда попал?