Запрещенная экономика. Что сделало Запад богатым, а Россию бедной

Глава 13. Протекционизм и Всемирная торговая организация

Давайте смоделируем следующую ситуацию. Представьте себе, что на прилавке лежат два абсолютно одинаковых товара – один российский, другой импортный. Ни по качеству, ни по своим функциональным возможностям они не отличаются, но иностранный на 5 % дешевле. 5 % – ерунда, мелочь? Ничего подобного. Если товар стоит $1000, то 5 % – это уже $50. Кто же в своем уме купит наш товар за $1000, если рядом полностью аналогичный за 950? Иными словами, 5 % скидки достаточно, чтобы начисто убить отечественную отрасль, производящую данный продукт.

Мне возразят, сказав, что ничто не мешает нам понизить цену на свои изделия и победить в конкурентной борьбе. Но этот аргумент не выдерживает никакой критики. Себестоимость товара падает при его выпуске сравнительно большими сериями. Крупные иностранные компании уже располагают огромными рынками сбыта и поэтому давно наладили масштабное производство. А России еще предстоит возродить свою промышленность и хотя бы отвоевать свой рынок, не говоря уже о выходе на мировые. Уже в силу одного этого фактора наши вновь созданные предприятия не смогут сразу наладить выпуск огромными партиями. Значит, и себестоимость продукции окажется у нас выше. Это лишь один неблагоприятный фактор, а их очень много. Имеют значение известность бренда, возможность проводить дорогостоящие рекламные кампании, доступ к дешевому кредиту, торговый опыт, лоббистские связи и тому подобное. Ясно, что и по этим параметрам масштабные, давно состоявшиеся корпорации имеют преимущество перед новичками. Но и это еще не все.

Для многих людей сухие цифры статистики ничего не значат, однако личные впечатления оказывают ошеломляющее воздействие. Наши туристы, возвращаясь из юго-восточной Азии, нередко рассказывают о бедности местного населения. Каких-то далеко идущих выводов из этого факта обычно не делают, но ясно, что чем беднее народ, тем дешевле рабочие руки. Сотни миллионов людей на планете живут в такой нищете и готовы вкалывать за такие мизерные деньги, на которые в нашей стране никто не согласится. Чтобы выиграть конкурентную борьбу у жителя трущоб, надо свое население превратить в таких же полубомжей. Лично я такой судьбы для России не хочу. Впрочем, у нас, в отличие от Индии, ежегодно на несколько месяцев устанавливается такой холод, что жить в коробках на улице или в хибарах без отопления невозможно. Поэтому путь тотальной нищеты с целью повышения конкурентоспособности все равно для нас закрыт, даже если в какую-то больную голову такая идея и придет.

Помню, когда эти аргументы излагал Андрей Паршев в книге «Почему Россия не Америка», критики говорили, что в жарких странах хотя и не требуется отопление, но кругом стоят кондиционеры, что тоже повышает себестоимость товаров. В начале моей книги я сказал о чудовищных условиях труда в Аатинской Америке. Кондиционеры там не предусматривались. Не спорю, уровень жизни в развивающихся странах заметно подрос за последние полвека, соответственно, выросли и зарплаты. И все же в мире до сих пор существуют огромные территории нищеты, по площади и численности населения превосходящие Россию. Даже сейчас в Китае 150 млн человек живут на 1,5 доллара в день и меньше[43]. Представляете, до какой степени там дешевы рабочие руки? Как с ними конкурировать без протекционизма? Никак.

А когда в Индии и Китае работники потребуют высоких зарплат, резко активизируется перенос производств в Африку. Да, сейчас там непростые условия для бизнеса. Но не сомневайтесь, Запад, когда ему нужно, умеет наводить порядок в своих колониях и неоколониях. Умеет Запад и вскрывать чужие рынки, уничтожая на своем пути протекционистские барьеры. Одним из таких инструментов является Всемирная торговая организация (ВТО). Вот о ней мы сейчас и поговорим.

В 1947 году несколько государств заключили Генеральное соглашение по тарифам и торговле. Речь шла о взаимном снижении импортных пошлин. Понятное дело, что страны, уже развившие свою промышленность под защитой протекционизма, не боялись конкурировать с теми, кто не располагал мощным производством, и поэтому в основном экспортировали сырье. А вот снижение покровительственной защиты для стран со слабой промышленностью означало упрощение доступа на их рынок товаров индустриальных лидеров. Как видим, Запад вновь проводил в жизнь принцип: покупай сырье – продавай готовую продукцию.

Постепенно к этому соглашению присоединялось все больше участников и параллельно снижались импортные пошлины. В конце концов на основе Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ) создали новую организацию под названием ВТО. Если в 1948 году средневзвешенные ставки импортных таможенных пошлин стран, подписавших ГАТТ, находились на уровне 40–60 %, то в 2000 году в рамках ВТО они составляли всего лишь 3–5 %[44].

Разумеется, протекционизм не сводится лишь к введению высоких пошлин. Существует множество и других способов поддержки своей экономики. Одной из эффективных мер является квотирование импорта. Государство выдает коммерческим компаниям лицензии на ввоз лишь определенного количества иностранных товаров. Таким образом предложение ограничивается на уровне ниже спроса, и цена импортной продукции растет. По правилам ВТО разрешается временно вводить квотирование, если импорт наносит ущерб или даже просто угрожает нанести серьезный ущерб любой отрасли, выпускающей товар, аналогичный импорту[45]. Казалось бы, отлично! Не беда, что запрещаются высокие пошлины, введем квотирование. Но тут-то и заключается одна из ловушек ВТО.

На практике алгоритм выглядит следующим образом. Сначала требуется доказать, что действительно импорт угрожает своей промышленности. Для этого правительство или ассоциации производителей инициируют проведение расследования. Только если получены соответствующие доказательства, разрешается ввести квоту. Однако ее размер не должен приводить к уменьшению размеров импорта, ниже среднего уровня, рассчитанного за три предшествующих года. Более того, за использование квоты придется предоставить компенсацию государству-экспортеру в других сферах торговли. Сама процедура требует провести обсуждение вопроса между заинтересованными сторонами, а спорные моменты разбирает Комитет ВТО по защитным мерам.

Идем дальше. В рамках ВТО действует апелляционный суд. Он буквально завален сотнями исков по поводу применения теми или иными государствами протекционистских мер. И речь даже не о пошлинах. Американцы предоставили своим компаниям налоговую льготу по прибыли, полученной зарубежом, и тут же нарвались на иск со стороны Евросоюза. Европейцы суд выиграли, и США пришлось выплатить крупную сумму в качестве компенсации. Но на другом фронте торговой войны победу праздновали США, и тут уже Европа по суду должна была платить американцам[46].

Хотелось бы посмотреть, как слабые страны смогут отстоять свои права в споре с военно-промышленными лидерами мира, не говоря уже о том, что западные юристы имеют колоссальный опыт ведения таких тяжб. Россия недавно присоединилась к ВТО, и нам еще предстоит подготовить корпус юристов, которые способны вести такие дела.

Допустим, мы создали свое производство и хотим выйти на мировой рынок. А как туда пробиться? Там уже работают конкуренты, у них заключены долгосрочные контракты с торговыми сетями, перевозчиками, складами и так далее. Иностранные бренды хорошо известны, им доверяют и пр., и пр. Нам остается одно: продавать по невысокой цене, возможно, на первых порах даже себе в убыток. Но Всемирная торговая организация классифицирует такие действия как демпинг и запрещает его применять. Относительно демпинга члены ВТО судятся постоянно и все уже давно переругались. Сторонники свободной торговли говорят, что членство в ВТО как раз и заставит нас подтянуться к мировым стандартам, в том числе и юридическим. Но ведь замкнутый круг очевиден: чтобы научиться торговать своей продукцией, надо сначала создать свою промышленность, а как ее создашь в таких условиях?

Это мне напоминает старый спор биологов. Их спрашивают: если жизнь возникла из неживой материи миллиарды лет назад, то почему мы не видим зарождение этой жизни сейчас? На это биологи отвечают: а потому не видим, что уже существующие организмы просто поедают те «полуфабрикаты», из которых жизнь могла бы возникнуть. То есть для появления жизни нужны стерильные условия.

Вот так и с промышленностью. Если уже есть индустриальные гиганты, то для защиты от них необходим протекционизм, го есть особые, льготные условия для своего производителя. Чтобы реализовать программу промышленного подъема, требуются серьезные усилия государства, несовместимые с абстрактными теориями так называемой свободной торговли и невмешательства в экономику.

Принцип невидимой руки рынка никогда в чистом виде не существовал на практике и лишь играл роль пропагандистского механизма для того, чтобы морочить людям голову. А на практике бизнес – это жесткое противостояние, на которое мобилизованы все возможности государства.

Данный тезис косвенно подтверждается и военно-политическими событиями. Вот, например, сейчас между США и Евросоюзом ведутся переговоры относительно создания трансатлантической зоны свободной торговли. Если проект будет реализован, то возникнет принципиально иная экономическая реальность глобального масштаба. Когда-то сам Евросоюз начинался именно как торговая зона, призванная повысить конкурентоспособность европейских стран в соревновании с Америкой. Сейчас ЕС – уже и политическая организация, еще не Федерация Европейских Штатов, но что-то похожее на Священную Римскую Империю с ее конфедеративным устройством. И хотя много разговоров идет о распаде Евросоюза, но если произойдет объединение стран в рамках трансатлантической зоны, то все эти внутренние распады уже ничего значить не будут.

А точнее, только лишь ослабят позицию европейцев в споре с американцами.

Экономическое слияние Старого и Нового Света (северной его части), скорее всего, повлечет и политическое объединение, а военное уже давно существует в рамках НАТО. Не стоит забывать, что США состоят в торговом союзе с Канадой и Мексикой (НАФТА). Таким образом, объединятся не просто США и ЕС, а США, Канада, Мексика и Евросоюз. Кстати, ЕС уже имеет отдельный соответствующий договор с Мексикой и выходит на рынок США отчасти через Мексику.

Помимо НАФТА в Новом Свете существует и еще одно крупное объединение – МЕРКОСУР (Бразилия, Аргентина, Уругвай и Парагвай), при этом Чили, Колумбия, Эквадор, Перу, Гайана и Суринам в настоящее время имеют статус ассоциированных членов, а Мексика – официальный наблюдатель. То есть Мексика может стать связующим звеном между НАФТО и МЕРКОСУР, и в этом случае гегемония США лишь упрочится.

Вопросы мировой торговли исторически носят ключевой характер. Зачастую именно контроль над торговлей (и утрата оного) приводил одни страны к процветанию, а другие – к разорению. Можно сотнями лет вкалывать до седьмого пота, но оставаться в постоянной нищете и экономической отсталости. Выигрывает тот, кто способен защитить рынок от конкурентов, но при этом заставить другие страны снижать протекционистскую защиту своей экономики, желательно до нуля. Вот для этого и служат таможенные союзы.

Европейцам явно не очень нравятся американские предложения, и этим, я думаю, объясняются громкие демарши, связанные с идеей создать европейскую армию вне НАТО.

Но в это время американцы под предлогом «российской угрозы» усиливают свое военное присутствие на периферии Европы, через недавних членов Евросоюза срываются энергетические проекты ЕС и России, американцы лезут на Украину и уже официально разместили там свои войска, назвав их «инструкторами».

Обратите внимание на то, что в последние годы методично поджигались страны неподалеку от Европы: Ливия, Египет, Алжир, Сирия. Когда такое было? И главное, помню недоумение всевозможных аналитиков, которые никак не могли понять, зачем понадобилось свергать режимы, и так лояльные Западу. Между прочим, до «арабской весны» Франция предложила идею Средиземноморского союза, куда все эти страны должны были войти. Куда теперь они войдут, со всеми своими проблемами?

К зоне нестабильности добавилась и Украина. Украинский конфликт логично анализировать через призму борьбы США и Евросоюза за те условия, на которых два субъекта вместе войдут в единое политико-экономическое пространство. Соотнесите эти события с тезисом о том, что ВТО в мировом масштабе устанавливает одинаковые экономические правила игры. Если это так, то зачем понадобилось дополнительное экономическое объединение (США и Евросоюза)? Если все эти страны входят в ВТО и правила для всех уже едины, то какой смысл создавать еще одну торговую зону? Косвенно мы получили еще один аргумент в пользу того, что истинная суть ВТО далека от ее публичных деклараций и на самом деле всеобщего равенства условий внутри ВТО не существует.