Запрещенная экономика. Что сделало Запад богатым, а Россию бедной

Глава 8. Два Александра и Николай: свободная торговля или протекционизм?

Едва закончилась война, как преемник Николая I, Александр II, приказал готовить новый таможенный тариф. Стоит сказать несколько слов о том, на каком фоне началась столь важная работа. В стране висел пьяный воздух свободы, слишком пьяный. Так называемые лидеры общественного мнения практически полностью доминировали в идейном плане. Они бредили фантазиями о невидимой руке рынка и на все лады клеймили позором старую систему протекционизма.

В очередной, в который уже раз тиражировался лукавый аргумент о том, что снижение покровительственной защиты приведет и к снижению цен на импорт, а значит, и к выгодам потребителей. Немногие сторонники протекционизма, которых почти и не допускали к прессе, объясняли, что если разорится российская промышленность, то на какие же деньги наш потребитель будет покупать пусть даже и подешевевшие товары? Значительная часть крестьян по нескольку месяцев в году работает на фабриках, обеспечивает их дровами, занимается извозом грузов и так далее. Они неизбежно потеряют свой доход и ежегодно будут превращаться в безработных на время, когда полевые работы з аканчив аются.

Этот экономический аргумент уже сам по себе логичен и убедителен, но кроме него есть и соображения безопасности. Если начнется война и блокада, кто же обеспечит Россию импортом? Никто. А свои отрасли промышленности придут в упадок вместе с отменой пошлин. Вы будете смеяться, но тогдашние либералы-рыночники всерьез утверждали, что свободная торговля и есть лучший гарант мира! Мол, зачем воевать, если все можно купить друг у друга? Установятся тесные торговые связи, и война окажется невыгодной всем сторонам. Экономическая взаимозависимость сделает нежелательной конфликты.

Между прочим, этот аргумент иногда используют даже сегодня, хотя его неадекватность очевидна. Те, кто рассуждает подобным образом, просто игнорируют факт, что торговля осуществляется по правилам игры и ценам, которые устанавливают сильнейшие. Попытки пересмотреть кабальные условия сталкиваются с жесткой реакцией, вне зависимости от того, вводится ли протекционизм или нет, а, как известно, мира на коленях не выпросишь.

Общественность не слушала никаких предостережений и доводов протекционистов, но, к счастью, окончательное решение принимал Александр II, а не газетные говоруны, и вот он-то столкнулся с оппозицией в лице отечественных промышленников. В результате покровительственную систему удалось частично отстоять, но в целом в 1857 году понижение пошлин все-таки произошло. Правда, в 1868 году появился новый тариф, согласно которому пошлины повышались по 65 статьям, а понижались по 10[18]. Однако по сравнению с подходами Николая I общая линия, проводимая его сыном, была все-таки гораздо менее протекционистской.

Как оценить результаты таможенной политики Александра II? За десятилетие с 1866 по 1875 год семь раз торговый баланс сводился не в пользу России[19]. И вот, со второй половины 70-х годов XIX века начинается очередное, пока что очень осторожное усиление протекционизма. Сначала повышаются таможенные сборы с иностранных паровозов, затем в 1880 году на 10 % поднимается пошлина в отношении всего импорта, за исключением соли[20]. Кроме того, русским судам правительство стало возмещать из бюджета плату, которую с них взимали на проходе Суэцкого канала.

Эпоха либеральных экспериментов заканчивалась, жизнь брала свое. В 1881 году начал править Александр III, и спустя всего год повысились таможенные пошлины на широкий круг товаров. Торговый баланс сразу выправился и стал положительным. Затем ввели пошлину на импорт сельскохозяйственной техники. В целях покровительства химической промышленности повысили сборы с иностранной соды, серной кислоты, аммиака и медного купороса.

Была увеличена протекционистская поддержка для производителей труб, вагонов, стали, лекарств и ряда других изделий. А в 1891 году в России появился строго протекционистский тариф. Для его разработки пригласили авторитетных экспертов. Сам Дмитрий Иванович Менделеев занимался расчетами таможенных ставок. Создатели тарифа тщательно изучили технологические цепочки и стремились обеспечить протекционистскую защиту на всех этапах производства. Эксперты сочли необходимым ограничить привоз не только готовых товаров, но и полуфабрикатов, чтобы и эта сфера экономики развивалась в нашей стране. Кстати, вводилась высокая пошлина на каменный уголь, для того чтобы поддержать донецких шахтеров. До этого английский уголь доминировал на юге России, поскольку с него не взимали таможенный сбор.

Между прочим, в те годы Приморская область была зоной беспошлинной торговли. При Александре III Общество для содействия русской промышленности и торговли потребовало отменить этот статус. Интересно, что военный губернатор Владивостока давно требовал протекционизма, а вот его приамурский коллега, напротив, считал, что пользы от этого не будет и лишь цены повысятся. В итоге сошлись на обложении только вина и сахара.

Помимо всего прочего государство защищало интересы отечественного бизнеса на зарубежных рынках. В связи с этим уровень протекционистской защиты снова возрос. В 1893 году Витте реализовал идею дифференцированного тарифа. То есть Россия применяла пошлины, установленные в 1891 году, к странам, которые предоставляют нам торговые льготы, а в отношениях с другими государствами Петербург оставлял за собой право применить еще более жесткий тариф.

Россия требовала для своих товаров тех же условий, какие действуют в отношении местных изделий. Во многих случаях такая политика приносила серьезный успех. Так, например, Франция понизила в два раза пошлину на импорт нашего керосина. Благоприятно закончились переговоры с Испанией и Румынией. А вот история договора с Германией заслуживает отдельного рассмотрения.

С самого начала Берлин решил навязать Петербургу неравное соглашение. В обмен на некоторые послабления со своей стороны немцы потребовали резкого понижения импортных ставок для широчайшего круга товаров из Германии. Россия категорически отказалась идти на какие-либо уступки.

Переговоры зашли в тупик, причем немецкая сторона заявила, что Россия должна согласиться со всеми требованиями Германии, а иначе следующий раунд переговоров обречен на провал. Петербург на шантаж не поддался, и тогда немцы подняли ввозные пошлины на российский импорт. Наше правительство ответило тем же, и началась таможенная война. За ее ходом следил император Александр III и лично утверждал те или иные инструкции для российской делегации, которая должна была встретиться с представителями Германии и найти компромиссное решение.

В конце концов немцы сдали свои позиции, отказавшись от значительной части требований, и в 1894 году договор с Берлином был подписан. Россия получила режим наибольшего благоприятствования в торговле. Важным достижением наших переговорщиков стали выбитые из Германии льготы для российского керосина. Отечественная керосиновая промышленность, на благо которой так много поработал Менделеев, получила мощный импульс. В том же году аналогичный договор был заключен с Австро-Венгрией, причем Вена согласилась снизить таможенные пошлины для всех товаров, о которых заявила наша делегация. Кроме того, выгодное соглашение было подписано и с Белградом.

Александр III умер в 1894 году, и руль государственного управления перешел в руки Николая II. Какой же была таможенная политика на излете дореволюционного периода?

Чтобы стимулировать отечественную экономику, практически сразу была повышена пошлина на зарубежный хлопок и хлопчатобумажную пряжу. Затем ограничили вывоз некрашеных бараньих шкур и подняли сбор с иностранного магнезитного кирпича. В 1900 году временно повысили пошлину на импортные предметы роскоши. Были и некоторые понижения тарифной защиты, но только в случаях, когда это не создавало угрозы российскому предпринимателю.

В Приамурском крае отменена свободная торговля в большинстве портов, кроме северных. Была усилена борьба с контрабандой. Крутой протекционистской мерой, принятой при Николае II, стало установление привилегии русского флага для плавания между российскими портами. Такие торговые перевозки теперь разрешались только нашим судам, за исключением перевозки соли из Черного и Азовского морей в Балтийское{Абесгауз С. А. Торговая политика России и ее европейские партнеры конца XIX – начала XX вв. (о взаимном влиянии политических и торговых отношений). СПб., 2008. С. 116.}. Важным новшеством стала модернизация патентного права, согласно которому плата за привилегию на изобретение была понижена.

Николай II счел необходимым заменить тариф 1891 года еще более протекционистским законом. Как и в прошлый раз, в разработке участвовал Дмитрий Менделеев. В новом тарифе от 1903 года таможенные ставки увеличились по 91 статье из 218, затронув импорт химических продуктов, машин, станков, стали, шерстяных тканей и ряд других товаров[21].

Таким образом, в экономике продолжились и даже усилились тенденции, заложенные во время правления Александра III. В наше время ведется много дискуссий относительно денежной реформы 1897 года, связанной с введением золотого рубля. Немало критики раздается по адресу Николая II в контексте противопоставления политике его отца. Однако реформа была задумана и разрабатывалась именно при Александре III. И не просто теоретически обосновывалась, но и делались последовательные практические шаги с целью реализовать обмен кредитных билетов на золото. Александр III лишь немного не дожил до воплощения своих планов. Я не хочу сейчас втягиваться в спор о том, было ли правильным решение переходить на золотой стандарт, но хочу подчеркнуть, что это идея не царя Николая, а его отца.

Характерно, что в Западной Европе шли схожие процессы. В 1860 году Англия и Франция заключили договор на принципах свободной торговли. Франция резко понижала свою тарифную защиту, Британия практически и вовсе ее обнуляла. Казалось, что принципы Кольбера окончательно уходят в прошлое.

К тому же в Германии лобби экспортеров зерна успешно противодействовало протекционизму. Однако выход на мировой рынок американской пшеницы изменил ситуацию. Землевладельцы Восточной Пруссии потребовали от властей защитить их от конкуренции. Немецкие промышленники также выступили за протекционизм, и Бисмарк добился в 1879 году издания покровительственного тарифа. Два года спустя протекционизм вернулся во Францию. Тариф 1881 года был отступлением от правил свободной торговли, а в 1892 году вышел знаменитый протекционистский тариф Мелэна, в котором покровительственная тенденция укрепилась. В конце XIX века поворот к протекционизму произошел в Италии и Австро-Венгрии.

США не отставали от европейских стран. В 1890 году американцы повысили ввозные пошлины в среднем на 50 %. Особенно суровыми стали протекционистские барьеры для промышленных изделий. Четыре года спустя противники протекционизма добились некоторого смягчения тарифа, но в 1897 году Закон Дингли снова поднял пошлины. В русле протекционизма находился и тариф 1909 года Пэйна-Олдрича. В 1913 году покровительство несколько уменьшалось, но в 1922 году Тариф Фордни-Маккамбера в очередной раз ограничил импорт.

А что же Англия? Двести лет жесткого протекционизма привели ее на вершину экономического могущества. Выдающееся судостроение, развившееся благодаря Навигационному акту, позволило создать отменный торговый и военный флот, что обеспечило Британии первые позиции и в мировой торговле. Сильная промышленность, развитая наука и передовые технологии – вот что такое Англия середины XIX века.

Колониальные владения служили колоссальным рынком сбыта для английских товаров, одновременно поставляя в метрополию дешевое сырье на любой вкус. И вот британская элита решила, что протекционизм свое дело сделал. В Лондоне считали, что если в мире установятся правила свободной торговли, то наибольшие выгоды от этого получит промышленный лидер, то есть Англия. В 1849 году основные положения Навигационного акта отменили. Однако это вовсе не значило, что англичане готовы были в своих колониях разрешить свободно действовать конкурентам. Британцы открыли метрополию, но не отказались полностью от протекционизма в своей империи. Тем не менее печальные результаты не заставили себя долго ждать.

Если в середине XIX века Англия занимала первое место в мире по уровню промышленного производства, то в 1913 году – третье, пропустив вперед США и Германию, то есть протекционистские страны.