Запретные чувства

Глава 9. Лия.

Октябрь закружил меня в своей суете. Учеба — утром, репетиции — вечером. Я старалась изо всех сил и прислушивалась к каждому замечанию Всеволода Константиновича. Он оказался очень требовательным человеком. Но, кажется, я справлялась.

Возможность выступить на благотворительном вечере была ничем иным, как настоящей удачей. Огромной и крайне редкой удачей. Ни на секунду не забывая об этом, я продолжала усердно готовиться.

Мне очень-очень хотелось поблагодарить Руслана за его бескорыстную помощь, но мы больше нигде не встречались. Если бы не он, не знаю, что со мной вообще было. Пожалуй, он прав — после той ночи в отеле вряд ли я сейчас вообще смогла ходить. Меня передёргивало всякий раз, когда я вспоминала весь этот кошмар.

Время неумолимо убегало вперед, благотворительный ужин приближался. Я начала испытывать волнение. Мой педагог всегда говорил, что это профессиональное и значит мне не всё равно. Он был прав. Я не боялась публики. Для меня было главным выступить максимально профессионально и чисто.

— Ну и алмаз отыскал Руслан Владимирович, — восторженно произнес Всеволод Константинович, когда наша очередная репетиция подошла к концу.

Не знаю почему, но упоминание Руслана в моей груди отозвалось каким-то странным ни на что не похожим чувством. Будто на секунду всё внутри стиснулось и мурашки по коже пробежались. Это был не страх и не опасение. Я с уверенностью могла заявить, что это чувство хранило в себе тёплый светлый оттенок.

Несмотря на отсутствие свободного времени (репетиции проходили и по выходным), я всё равно вспоминала Руслана. Либо прокручивала в памяти наши встречи, либо воссоздавала до мельчайших подробностей его внешность. А иногда, когда возвращалась вечером в общежитие, вспоминала его широкую ладонь, что своим теплом на несколько мгновений укрыла мою.

Это были просто мои воспоминания, от которых совсем не хотелось избавляться или гнать от себя прочь. Руслан действительно помог мне, хотя был не обязан это делать. Тогда, у парка, Артём снова приставал ко мне и, кажется, он был не совсем адекватен. Руслан появился вовремя. Словно это уже было неизбежным.

Он неплохой человек, каким я его изначально восприняла. Но вот в глазах затаилась какая-то тяжелая усталость.

— Сегодня ты превзошла саму себя, Лия! — бодрый и всегда весёлый голос Всеволода Константиновича вернул меня обратно в реальность.

— Спасибо, — я улыбнулась и осторожно спустилась со сцены.

— В эту субботу уже концерт. Ты решила вопрос с тем, как будешь выглядеть? Я вижу тебя в каком-нибудь кремовом платье. Длинном. Лёгком. Никакой вульгарности.

Я стушевалась. Вопрос с моим образом всё еще не был решен. Я думала над тем, чтобы взять платье напрокат. Но для этого придется попросить в долг немного денег. Стёпка всегда рад помочь, особенно, когда у него накануне был хороший урожай чаевых. А я не умела просить в долг. То ли гордость дурацкая не позволяла, то ли стыд.

— Знаете, у меня с этим могут возникнуть некоторые трудности, — созналась я, сцепив пальцы рук в замок.

— Почему это? — Всеволод Константинович удивленно вскинул брови. — Ты уже была на примерке? Катерина сказала мне, что одежду только сегодня привезут.

— Правда? — я облегченно выдохнула. — Просто я подумала, что вопрос с внешним видом буду вынуждена решать самостоятельно.

— Нет. Вера Александровна обо всём позаботилась. У тебя на выбор будет два платья: синие и бежевое. Это основные цвета грядущего вечера. Я думаю, что бежевый тебе больше подойдет. Он подчеркнёт твою утонченность. Ты действительно станешь жемчужиной вечера, — Всеволод Константинович тепло улыбнулся мне.

Он напоминал мне моего покойного дедушку. Дед тоже был всегда очень улыбчивый. И глаза у него лучились невероятной добротой.

— Я уже должен идти, Лия. А ты дождись, когда привезут одежду. Примерь. Завтра встречаемся на финальной репетиции. Хорошо?

— Да, конечно, — я кивнула.

— Ну и славно.

Я ушла в небольшую комнатку, что была расположена за сценой и служила гримёрной. Там я оставляла все свои вещи перед репетицией.

С Верой Александровной я ни разу напрямую не разговаривала. Единственный раз, когда она присутствовала на подготовке, я проходила прослушивание. Несмотря на то, что Вера Александровна, на мой взгляд, была очень привлекательной женщиной, она вызывала во мне чувство опасения.

Позже, когда я узнала, что эта женщина — жена Руслана, всё встало на свои места. Тогда я поняла, почему Катерина не захотела меня нормально прослушать и стремилась поскорей избавиться. Она оказалась близкой подругой Веры Александровны и вероятно действовала по ее указке. Это было вполне логично, ведь я появилась здесь практически из неоткуда и с визиткой, которую мне лично вручил Руслан. Вера Александровна и Катерина сделали неправильные выводы, посчитав, что у меня интрижка с Русланом.

Сама того не желая, я позволила, чтобы во мне увидели соперницу, которой на самом деле не существует. Но я уже была полностью вовлечена в проект, поэтому уходить из него не собиралась. К тому же я нуждалась в деньгах. Всеволод Константинович сказал, что я получу хороший гонорар, потому что такого рода мероприятия всегда высоко оплачиваются.

Дверь в гримёрку открылась и на пороге возникла Вера Александровна. Я сидела на стуле напротив небольшого зеркала, в отражении которого и увидела женщину. Она была стильно одета. Бежевый расстёгнутый тренч, белый тонкий свитер, небрежно чуть заправленный в скинни. В руках небольшой стильный рюкзак. Светлые волосы были завязаны в высокий пучок.

Я совершенно не ожидала, что она лично приедет. Думала, что просто кто-то из помощников привезет одежду.

Поднявшись со стула, я повернулась.

— Здравствуйте.

Взгляд голубых глаз оценивающе скользнул по моей фигуре. Я кожей почувствовала ту враждебность, что ко мне испытывала Вера Александровна, но при этом старалась максимально замаскировать ее. Женщина держалась абсолютно уверено.

— Вещи и обувь уже привезли, — оповестила она.

— Хорошо. Всеволод Константинович меня предупредил, — я тихо сглотнула, пытаясь абстрагироваться от той странной давящей атмосферы, что внезапно зародилась в тесном пространстве гримёрной.

Через несколько секунд принесли одежду и обувь.

— Можешь посмотреть, — Вера Александровна грациозно подошла к свободному стулу и не менее грациозно опустилась на него.

Ладошки у меня тут же немного вспотели из-за накатившего волнения, но я мысленно приказала себе не паниковать. И что это вообще за дурацкая реакция? Почему я ощущаю себя виноватой без вины? Расстегнув чехол, я увидела синие блестящее платье. Оно оказалось, на мой взгляд, слишком коротким. Не вульгарным, но уже почти вызывающим. Открытые плечи и спина. Это было как-то слишком. Но ткань наощупь приятная и видно, что не из дешевых.

— А второе? — аккуратно спросила я, застегнув чехол.

— Второе? — переспросила Вера Александровна, оторвав взгляд от своего смартфона.

— Всеволод Константинович сказал, что будет два наряда. Синие и бежевое.

— Я решила, что будет именно этот цвет. Ты с неярко выраженной фигурой, должно подойти, — Вера Александровна снова оценивающе на меня посмотрела. — Примерь, — ей кто-то позвонил, и она вышла из гримёрной.

Снова раскрыв чехол, я еще раз внимательно осмотрела платье. Очевидно, что отсутствие выбора не было случайностью. Мое волнение усилилось.

— Это просто платье, — обратилась я к самой себе.

Пасовать перед очередной небольшой по своей значимости трудностью я не собиралась. Быстро переодевшись, я встала напротив зеркала, чтобы посмотреть, как на мне сидит платье. Оно действительно оказалось очень коротким. Если бы верх был закрыт, то всё смотрелось иначе. Но из-за обнаженной спины и плеч платье казалось взывающим. Из-за блёсток оно явно не сможет остаться незамеченным.

Я не совсем понимала, чего именно этим хотела добиться Вера Александровна. Чтобы я отказалась от выступления? Бред. Ужин уже на носу и если я откажусь, то весь план нарушится. Зачем ей такие риски? Захотела выставить меня посмешищем? Это платье было вызывающим, но не смешным. И я в нем выглядела гораздо старше своих лет. Наверное, это из-за глубокого синего цвета.

Единственное, это платье совсем не вязалось с тем репертуаром, над которым мы работали с Всеволодом Константиновичем. Я понимала, почему он хотел именно беж. Дело было не только в моей внешности, но и в общем настроении выступления.

Помассировав переносицу, я попыталась максимально быстро принять для себя окончательное решение. Даже если я каким-то чудом достану другой наряд, это может послужить ненужным вызовом, брошенным лично Вере Александровне. А это может укрепить ее уверенность в том, что между мной и Русланом что-то есть, раз я посмела так поступить. Нет. Это не выход. В целом отказываться от выступления я тоже не собиралась. Значит решение только одно — согласиться.

К тому же, это просто платье. Моя главная задача — качественно исполнить тот репертуар, который мне предоставил Всеволод Константинович. Всё. Остальное меня ни капли не должно волновать.

Но если момент с платьем был решен, то избавиться от навязчивого предчувствия, что Вера Александровна что-то задумала, оказалось не так-то и легко. Мне стоило ее остерегаться. На всякий случай.

— Отлично, — заявила она, снова возникнув на пороге гримёрной. — Перед выступлением тебе сделают макияж. Всё уже оговорено.

— Хорошо, — я кивнула и скрестила руки на груди в подсознательном желании отгородиться от этой женщины и прикрыть слишком обнаженную грудную клетку.

— Напомни-ка мне еще раз, где ты познакомилась с Русланом? — словно между делом спросила Вера Александровна.

Она хотела меня подловить, но я вовремя сориентировалась:

— Мы познакомились случайно. В ресторане. Руслан помог с работой.

— Руслан, — как-то странно повторила Вера Александровна. — Не знала, что мой муж альтруист.

— В любом случае он очень помог мне. Я ему за это благодарна.

— Надеюсь, что благодарность эту свою, — женщина многозначительным взглядом посмотрела на меня, — ты оставишь при себе. Знай свое место и не вынуждай меня с тобой ссориться.

Я хотела возразить и сказать, что меня неправильно поняли, но Вера Александровна изящно развернулась и вышла из гримёрной. На душе стало гадко, но я постаралась взбодрить себя мыслью, что после благотворительного ужина вся эта история закончится.