Зараза

Глава 23

Я зажмурилась от яркой вспышки, ну и еще потому, что не хотела видеть, как от Ларрена останутся рожки да ножки.

— Дусь, открой глаза. Или ты собираешься, таким образом, вести отлов противника? — насмешливо поинтересовалась Катерина и ткнула меня острым локтем в бок, — кстати, классно выглядишь, бабуля.

— Спасибо, внученька, — ядовито откликнулась я и все-таки открыла глаза.

Ларрен оказался жив-здоров. Он сидел рядом с Верлиозией, которая лежала неподвижно, и непонятно было, то ли она уже скончалась, то ли еще живая и просто умело притворяется во избежание неприятностей. Наши маги занимались ее солдатами, которые воевать не хотели и активно пытались разбежаться.

Здраво рассудив, что там и без меня хватает умельцев, знающих как плести "ловчие сети", я решила составить компанию Ларрену, а заодно и узнать — жива дракоша или трындец ей пришел? Оказалось, что пока я глазела на ловлю наемников, Аргвар меня опередил. Судя по всему, Верлиозия была жива и сейчас эти два "врага до гроба" обсуждают, что лучше делать дальше — добить ее или лечить? Потом они, видимо, договорились и исчезли. По-драконьи. Я, еще, когда Ллиу была с нами, заметила, что перемещение драконов не похоже на телепортацию, поэтому сразу поняла, что перемещал Аргвар. Надеюсь, что не в другой мир.

— Не-не-не! Никуда я его отдавать не буду! Это мой личный пленник! — вопль моего внука сопровождался вспышкой небольшой молнии. Ну, понятно, опять на эмоциях кнутом своим размахался и нечаянно колданул. Неопытный он у нас еще. А что это он там такое кричит? Что за пленник такой?

Я поспешила к группе товарищей во главе с Адрианой, которые собрались в нескольких метрах от места, где стояла я. Интересная картинка мне открылась.

Внучек мой, эмоционально жестикулируя, доказывал Дрине, что не обязан сдавать ей блондинчика, которого самолично взял в плен. Блондинчик, надо сказать симпатичненький такой, только грязный и уставший, стоял рядом с ним, опустив голову и пребывая в глубокой печали.

— Корче, Дрина, этот пленник мой. Все, точка! — завершил свой монолог Терин.

Адриана раздраженно огляделась, увидела меня и… ага, нашла крайнюю.

— Дульсинея, объясни своему внуку, что он не может забрать себе командира войск Верлиозии!

— Дрина, ну дался тебе этот милый мальчик? — беспечно вопросила я, — у нас есть сама Верлиозия, так что оставь ты его Терину, пусть ребенок играется.

Вот честно, я не знаю, зачем внуку этот пацан, но на всякий случай решила встать на его сторону. Потом потребую объяснений.

— Дрина, ну ты посмотри на него. Какой из него командир? Ты что-то напутала, он больше похож на постельного зайчика этой морской пиявки.

Блондинчика мои слова не обрадовали, он одарил меня оскорбленным взглядом, и, кажется, хотел что-то возразить, но тут среагировал внук, буркнув: "Мы пошли. Всем пока", схватил свою добычу за руку и испарился в неизвестном направлении.

Принцесса бросила на меня неласковый взгляд. Я в ответ показала ей язык. А что? Имею право!

А потом случилось явление Кардагола народу. Я еле сдержалась, чтобы не заржать в голос. Явился, не запылился. Весь такой из себя деловой, в сопровождении того самого посланника, которого мы за ним черт знает, когда отправили.

— Ой, кто у нас нарисовался! — умилилась я.

— Дед, где ты был? — возмутилась Адриана.

— Дома, — коротко отрезал Кардагол, — вы победили? Замечательно. А что нес этот милый юноша со взором горящим насчет того, что тебя похитила дракониха?

— Как похитила, так и обратно отпустила, — пробурчала принцесса, — долго же ты спешил на помощь!

— Я не мог остановить процесс. Это была трудоемкая работа, которая требует особой концентрации, и прерывать ее нельзя, — объяснил Кардагол и расплылся в довольной улыбке. — Зато теперь ты сможешь познакомиться со своей приемной бабушкой Ллиувердан.

Он освободил нашу дракошу от чар? Вот это да! Рекордные сроки, однако.

— Спасибо, я ее уже видела, — сварливо напомнила Адриана.

Ой, она ревнует Арика к Ллиу? Обхохочешься!

— Ты не ее видела, а только оболочку, — возразил Кардагол.

— Мне хватило того, что я видела. Ты зачем пришел? — Дрина все еще обижалась.

— Убедиться, что у вас все в порядке, — Кардагол покосился на меня и заметил, — отлично выглядишь, Дусь.

— Аргварова работа, — охотно поведала я и не удержалась от шпильки, — у него это круче, чем у тебя получается.

— Так ведь он дракон, — фыркнул Повелитель времени, к моему огорчению, ничуть не обидевшись. — Все, я к Ллиу. Вечером мы будем здесь, так что не спеши сбегать в Эрраде, Дусь. И Терину передай. Отметим победу и возвращение моей невесты.

— Отметить мы всегда готовы, был бы повод, — откликнулась я.

Открываю глаза, и хочется закрыть их снова. Смазливая аргварова физиономия — это последнее, что я хотела бы сейчас видеть. Но, к сожалению, он не галлюцинация, и не исчезнет. Придется исчезнуть самой. Но мой родитель, как всегда, предусмотрителен. Накидывает на меня поводок и уточняет:

— Я не разрешаю тебе перемещаться.

— Пусти, — рычу, зная, что это бесполезно, все равно он сделает по-своему.

Отпихиваю его, сползаю со стола и устраиваюсь в кресле. Хочется свернуться в компактный комочек, закрыть глаза и погрузиться в спячку. Выяснять отношения с Аргваром не хочется совсем. Да еще и Ларрен здесь. Что ему нужно? Пришел полюбоваться, как родитель накидывает на меня поводок?

— Я тебя освободила, — напомнила я, повертев между пальцами монету, которую не уронила, даже пока была без сознания. — Можешь катиться на все четыре стороны.

— Я сам теперь буду решать, куда мне катиться, а куда нет.

Зверек демонстрирует мне, как он крут, когда не в клетке? Дарю ему ядовитую улыбку и интересуюсь:

— Смелый стал?

— Всегда был.

— Ой! Вы меня удивляете! — вмешался Аргвар. — Не будете вы решать, кто куда покатится. Оба. На месте королевы Иоханны я бы вообще придумал и тебе, девочка моя, и тебе, Ларик, такую казнь, чтобы народ веками о ней вспоминал и содрогался.

— А ты, Аргвар, видимо, будешь в это время меня держать, чтобы не сбежала.

— Если будет такая необходимость, подержу.

Почему его ответ меня не удивляет?

— Ну, давай! Это будет закономерное развитие наших отношений!

— Вы два идиота, — вставил свое слово Ларрен.

— Молчать! — ору я. Аргвар мне вторит, забываем про Ларрена и впиваемся друг в друга взглядами. Это все равно, что смотреть в зеркало.

— Ты для этого на меня поводок нацепил? Чтобы до казни не сбежала никуда? — я срываюсь на шипение.

— Именно, — подтверждает Аргвар, сложив руки на груди и одаривая меня нежной улыбкой. — Думаю, ты уже достаточно наигралась.

И тут я понимаю, что все это время, пока я наивно верила в свою свободу, он знал, где я и что делаю. Оказывается, я не сбежала из дома. Меня просто выпустили погулять, а когда решили, что хватит, натянули привязь.

— Я так не думаю, — рычу я.

— Верлиозия, тебе мало досталось? Хочешь еще получить? Не знал, что ты у меня мазохистка.

— Не смей насмехаться надо мной! Ты… ты… ненавижу тебя! — я перехожу на визг, — оставь меня в покое! Хватит меня опекать! Дай мне уйти! Или еще не наигрался в отца семейства? Весело тебе, да? Потомство — полная твоя копия, и в придачу послушная Ллиувердан — живое свидетельство твоей хитрожопости…

— Мудрости, — поправляет Аргвар, гордо мотнув головой и заставляя свои волосы красиво колыхнуться. Ненавижу этот жест!

— Хитрожопости! — настойчиво рявкаю я, и продолжаю, — когда же тебе надоест эта игра?

— Деточка, — вкрадчиво мурлычет Аргвар, — с чего ты взяла, что я играю? Я давно хотел потомство, и я его получил. Ты — не лучший вариант, но я не привередливый, готов довольствоваться тем, что есть. А что касается твоей родительницы, я ее отпустил.

— Куда? Ты в своем уме? Она же беспомощная, как ребенок! Куда ты ее дел? Ты…

Он жестом заставляет меня замолчать.

— Довольно! Ты ведешь себя как капризный ребенок. Тебе уже двадцать восемь лет, пора начинать взрослеть.

— Где Ллиувердан?

Аргвар устал от нее и что-то с ней сделал. Я ожидала, что рано или поздно это произойдет, но не думала, что меня это так взволнует. Что со мной? Наверное, ментальный удар был слишком силен, и мой рассудок повредился. Я беспокоюсь о снулой рыбе Ллиувердан!

— Волнуешься за нее? — голос Аргвара звучит непривычно тепло. — Не стоит. Я вернул Ллиувердан ее жениху.

— Кардаголу?

— О, все-то ты знаешь. Ларрен рассказал?

Кошусь на Ларрена. Оказывается, пока мы разговаривали, он уснул, устроившись на диване, и даже мои крики ему не мешают.

— Он был не очень разговорчив. Я читала его память.

— О! Мальчик этого не любит, — тянет Аргвар, насмешливо поглядывая на меня из-под ресниц, — что у тебя с ним?

— Абсолютно ничего, — уверенно говорю я и интересуюсь, — зачем Кардаголу зачарованная на другого невеста? Ты темнишь, Аргвар.

— Какой смысл тебя обманывать? — родитель пожимает плечами, отходит к окну и останавливается, повернувшись ко мне спиной. — Можешь не верить, Верлиозия, но, если бы я знал, что он заберет ее любую, давно бы уже вернул. Она была нужна мне только для потомства. Ты же знаешь, драконов так мало.

— И драконы могут любить только драконов, — напоминаю я ему его же слова и чувствую, как губы расплываются в ядовитой улыбке.

Меня охватывает злорадное веселье. Я, наконец, вспоминаю, что так и сжимаю в ладони цепочку с монетой Ларрена. Заслуженный трофей. Надеваю ее на шею и продолжаю говорить:

— Теперь я понимаю, что, так часто повторяя мне эти слова, ты забывал добавить, что еще драконы могут любить принцесс. Таких воинственных и хорошо владеющих мечом. Да, папочка?

Он резко разворачивается. Прищурил глаза, смотрит на меня и странно усмехается.

— Что-то новое во мне разглядел? — интересуюсь я, тщательно скрывая, как мне неуютно под его внимательным взглядом.

— Ты впервые назвала меня так, детка.

— Если ты не заметил, я язвила.

— Заметил, — Аргвар выдерживает паузу и продолжает, — что касается Адрианы, я намерен на ней жениться.

Некоторое время я в шоке молчу, Аргвар с любопытством поглядывает на меня из-под ресниц, ожидая реакции, и довольно улыбается.

— Прекрааасно, — мурлычу я, нежно царапая подлокотники кресла, — теперь моя очередь спасать тебя от ошибок, да… папочка? Я выучила урок. Драконы могут любить только драконов. Остальные годятся лишь для того, чтобы поиграть и сожрать.

— Верлиозия, тот человек тебе совсем не подходил.

Я брежу или Аргвар действительно смутился? Ему неудобно вспоминать о том, как он проглотил моего Лериана и подробно объяснил мне насчет драконов и людей?

— Ты решаешь, кто мне подходит, а кто нет? Какая забота. В таком случае ты позволишь и мне решать за тебя. Я как заботливая дочь спасу тебя от влияния принцессы. Уверяю, Аргвар, она тебе совершенно не подходит. Зря ты не позволил мне прикончить ее.

— Верлиозия! — рычит Аргвар, мгновенно оказывается возле меня, его пальцы сжимаются на моем горле, — если ты ее тронешь…

Смеюсь. Он умолкает и озадаченно смотрит на меня. Мне смешно. А как может быть иначе?

— Ты влюбился! — сквозь смех проговариваю я, пальцы на моем горле сжимаются сильнее. Перестаю смеяться и не могу удержать всхлип. Все так банально и скучно. Дракон и принцесса. И жили они долго и счастливо и умерли в один день, захлебнувшись в сладком любовном сиропе. Аргвар убирает пальцы с моей шеи, обеспокоено заглядывает мне в глаза. Я позволяю ему изучать их ледяную поверхность. И их безжизненную глубину. Там нет ничего интересного.

— Ну и как тебе это чувство? — мурлычу я. — Ты находишь забавным свое желание петь и кувыркаться в облаках? Тебя не пугает, что хочется обнять весь мир? А твоя душа? Она рвется вверх, выше, чем могут унести крылья. Да, Аргвар? У тебя это так? — срываюсь на крик, — а бывало ли тебе больно так, что хотелось выть и сердце замерзало, покрываясь обжигающе ледяной броней? Нет? Ну, ничего, у тебя все впереди.

Я понимаю, что плачу, только когда Аргвар проводит пальцами по моей щеке, стирая влагу, и тихо констатирует:

— Детка, ты влюбилась.

— Я уже вылечилась, — рычу я и отталкиваю его, — и ты вылечишься.

— Любовь — это не болезнь. Прости детка. Драконы могут любить, кого им хочется.

— Рада, что ты, наконец, открыл мне этот маленький секрет, папочка, — ядовито мурлычу я и делаю то, что давно мечтала сделать. Наношу удар по его смазливой мордашке, так похожей на мою. Он не успевает уклониться. (Или делает это специально?) На его щеке остаются следы от моих ногтей, которые быстро затягиваются и исчезают.

— Теперь ты довольна? — уточняет он.

Не успеваю ответить. В кои-то веки разноглазый котенок не сваливается в мои в объятия неизвестно откуда, а входит через дверь. И не один. С ним Риан.

— Вот, я же говорил что все с ней в порядке, — обращается Терин к моему белобрысому недоразумению. — Зря ты переживал. Я вам не помешал, кстати? О, а на Ларрене печати нет. Круто! Что с ним? Дрыхнет? Вот сурок! Верлиозия, ты как себя чувствуешь? Голова не болит? Это просто чудо, что ты выжила после такого удара.

В глазах Аргвара загорается заинтересованный огонек.

— Какой милый котенок, — мурлычет он.

— Он мой! — рычу я, хотя не знаю, кто именно из этих двоих заинтересовал моего родителя.

— Не претендую, — Аргвар высокомерно усмехается и делает шаг в сторону, — как вы нашли нас, мальчики?

— Верлиозия громко ругалась. Сложно было не услышать, — объясняет Терин. — Ты Аргвар, да? Тебя Адриана ищет. Сердится. Силы магические, как же вы похожи!

— Котеночек, когда ты молчишь, то нравишься мне больше, — предупреждаю я.

— Детка не любит, когда нас сравнивают, — Аргвар дарит Терину сладкую улыбку и исчезает. Поспешил к своей принцессе. И жили они долго и счастливо… Ха. Ха. Ха.

Вопросительно смотрю на своего котенка. Мне хотелось бы знать, что здесь делает Риан.

— Ну, я как бы в плен его взял, — объясняет Терин, косясь на Риана, — да ладно, что я говорю. Какой там плен, просто чувствую за него ответственность. Он волновался за тебя, ну и вот…

Риан, наверное, поняв, что внятных объяснений Терин дать не в состоянии, делает несколько шагов вперед и опускается передо мной на колени. Как тогда, у ворот деревни. Склоняет голову и тихо произносит:

— Прости, госпожа. Я не смог их остановить.

Запускаю пальцы в его волосы, сжимаю посильнее, заставляю поднять голову и посмотреть на меня. Он смотрит. В глазах раскаяние и что-то еще. То, чего не должно быть. Я же почистила ему память, почему он опять начинает так ко мне относиться?

— Когда они увидели, что ты упала, то побежали. Они побоялись воевать с магами.

— И ты пытался их остановить? — шепчу я, присаживаясь рядом с ним на пол, — зачем? Люди не выстояли бы против волшебников. Пусть бы себе бежали, дурачок, — глажу его по щеке, — не переживай. Мы соберем тебе новую армию.

— Не надо, — Риан смотрит мне прямо в глаза.

— Чего же ты хочешь? За верность тебе полагается исполнение еще одного желания, — дарю ему самую нежную из своих улыбок, ласково перебирая пальцами его волосы.

— Хочу все забыть и начать сначала.

Как он себе это представляет? Я не знаю. Смотрю на Терина. Он пожимает плечами и обещает:

— В любом случае я позабочусь о нем.

— Хорошо. Ты готов, Риан?

Он кивает. Я приступаю.

Драконы — это не добро. Но и не зло. Они умеют быть благодарными. А верность заслуживает награды. Чищу разум Риана. Что-то убираю совсем, что-то заменяю на другое. Оставляю рабство и спасение Терином. Убираю побег из дворца. Не было наемников и меня тоже не было. Он жил в Зулкибаре. Служил в стрелковой дивизии. Сражался сегодня, защищая столицу, и был ранен. Получил удар по голове. Это объяснит частичные провалы в памяти.

Встаю, держа Риана на руках. Терин поспешно забирает его. Заботливый. Не привык, что я сильная, не понимает, что мне не тяжело.

— Он очнется завтра, — говорю я и объясняю, каковы его новые воспоминания.

— Спасибо, — котеночек благодарно улыбается. — Никуда не уходи, я вернусь и отведу тебя в Малый обеденный зал. Скоро ужин будет.

Он исчезает. Я бы тоже с удовольствием исчезла. Но на мне поводок. Я не могу покинуть дворец.