Защита права на справедливое судебное разбирательство в рамках Европейской конвенции о защите прав человека

Общие принципы

Это право вытекает и из формулировки Статьи 6, и из принципов действенности (H. против Франции (H. V. France), 24 октября 1989 г.).

Статья 6 полностью независима от того, как национальный порядок судопроизводства определяет продолжительность процессуальных действий, поскольку нарушение срока давности, установленного национальными законами, не обязательно свидетельствует о нарушении Статьи 6. В отличие от многих национальных систем, в практике Суда не существует временного ограничения для какого-либо определённого типа разбирательств, и все ситуации рассматриваются в зависимости от конкретных обстоятельств.

Требование «разумного срока» применимо как к гражданским, так и к уголовным делам, но его нельзя путать с более строгой проверкой длительности задержания, которая применима, только если человек лишается свободы до суда (Смирнова против России (Smirnova v. Russia), 24 июля 2003 г., пп. 80-88). Продолжительность уголовного разбирательства не следует, однако, путать со сроком предварительного заключения по п. 3 Статьи 5. Рассмотрение последнего обычно осуществляется в соответствии с более строгими стандартами (Смирнова против России, пп. 56-71).

Затяжные дела являются той сферой, в которой Суд принимает пилотные постановления, касающиеся не обстоятельств конкретного дела, а скорее понятия систематических нарушений в соответствующей стране (Кудла против Польши (Kudla v. Poland), 26 октября 2000 г., пп. 119-131).

По Статье 13 Конвенции возникает положительное обязательство для государства создать средства судебной защиты в ходе любого гражданского или уголовного дела, которые позволят ускорить затянувшееся производство для соблюдения Статьи 6 (Кудла против Польши).

Начало периода, который следует принимать во внимание с точки зрения требования «разумного срока», определяется следующим образом:

- в гражданском деле: дата подачи жалобы, если только заявитель не лишён права подачи по закону (например, жалоба, иск по которой с претензией относительно отзыва лицензии на медицинскую практику подать было нельзя до окончания определённого предварительного административного расследования), в этом случае отсчёт времени должен начаться с момента выдвижения первого возражения (Кёниг против Германии, пп. 97-111);

- в уголовном деле: дата извещения о предъявленном обвинении, например, дата начала расследования, где заявитель фигурировал как подозреваемый, если только ситуация, в которой находился заявитель, не подверглась значительному влиянию перед формулированием «обвинения» — в этом случае отсчёт может начаться с момента задержания, обыска или допроса даже в качестве свидетеля (Экле против Германии, пп. 73-74).

Окончание этого периода с точки зрения требования «разумного срока» — это дата извещения о принятии окончательного национального решения, определяющего спор вышестоящим судом, исключая процедуру правоприменения (Бурдов против России №2, 7 мая 2002 г.), но включая процесс конституционного пересмотра, если он непосредственно влияет на исход спора (Бухгольц против Германии (Buchholz v. Germany), 6 мая 1981 г., пп. 46-63). Суд изменил свой изначальный подход с 1980-х гг., когда он принимал во внимание процедуры правоприменения (Мартинс Морейра против Португалии (Martins Moreira v. Portugal), 26 октября 1990 г., п. 44). В настоящее время задержка в исполнении решения суда рассматривается как самостоятельная проблема, а именно как право на своевременное исполнение решения суда в рамках права на доступ к правосудию[44].

Когда дело закрыто и затем возобновлено, например, для пересмотра в порядке надзора, то период, когда не было незаконченных разбирательств, исключается из расчёта длительности всего периода разбирательств (Скоробогатова против России (Skorobogatova v. Russia), 1 декабря 2005 г., пп. 37-42).

Какой срок считать «разумным», определяется в ходе совокупной проверки, опирающейся на три основных критерия (Претто и другие против Италии, пп. 30-37):

- характер и сложность дела,

- поведение заявителя,

- поведение властей.

Поскольку не существует общих указаний относительно срока, допустимого по Статье 6, его продолжительность зависит в первую очередь от количества вовлечённых судебных инстанций. Как правило, больше внимания уделяется делам, которые рассматриваются дольше трёх лет в одной инстанции (Гинчо против Португалии (Guincho v. Portugal), 10 июля 1984 г., пп. 29-41), пяти лет — в двух инстанциях, и шести лет — на трёх уровнях юрисдикции.

Оценка «разумного срока» сильно колеблется в зависимости от обстоятельств дела. Самый короткий срок, влекущий за собой констатацию нарушения, это 2 года и 4 месяца в двух инстанциях в деле, касающемся иска о возмещении, от заявителя, заражённого СПИД (X против Франции (X v. France), 31 марта 1992 г.), тогда как самый продолжительный период, завершившийся выявлением отсутствия нарушения, может длиться до восьми лет в двух инстанциях.

Примеры продолжительности дел, которые были расценены сами по себе как нарушение требования «разумного срока», без более подробного анализа любых других аспектов:

- десять лет в одной инстанции при рассмотрении уголовного дела (Милази против Италии (Milasi v. Italy), 25 июня 1987 г.) или 13 лет, включавших процесс в первой апелляционной инстанции (Баггетта против Италии (Baggetta v. Italy), 25 июня 1987 г.); четыре года апелляционных разбирательств (Капуано против Италии (Capuano v. Italy), 25 июня 1987 г.).

Характер и сложность дела

Суд учитывает то, что оказывается под угрозой для заявителя в национальных разбирательствах. Дела, рассматриваемые с особой тщательностью, где сам характер дела требует ускорения производства:

- разбирательства об опеке над детьми (H. против Соединенного Королевства (H. v. the United Kingdom), 8 июля 1987 г.);

- иск о возмещении ущерба за нанесение на тело пятен крови, заражённой СПИД (X против Франции);

- иск в связи с серьёзной травмой, полученной в ДТП (Мартинс Морейра против Португалии).

Вместе с тем сложность дела даёт большую свободу органам власти в обосновании длительности задержки.

Сложность означает в первую очередь необходимость рассмотрения многочисленных фактических элементов в таких делах, которые предполагают большое количество обвинений, подлежащих определению в уголовных делах и объединённых вместе (Вайвада против Литвы (Vaivada v. Lithuania), 16 ноября 2006 г., реш.), или же большое количество ответчиков по делу (Мейлус против Литвы (Meilus v. Lithuania), 6 ноября 2003 г., п. 25). Дела, касающиеся уклонения от налогов, мошенничества, отмывания денег и т. д., часто бывают сложны, но если незаконченные разбирательства не позволяют компании нормально работать, от властей требуется особая осмотрительность (Де Клерк против Бельгии (De Clerk v. Belgium), 25 сентября 2007 г., пп. 53-73).

Юридическая сложность, такая как неопределённость национальной практики с учётом необходимости применения недавно принятого законодательства, может также служить оправданием продления задержки (Претто и другие против Италии, пп. 30-37).

Поведение сторон

Суд учитывает только задержки, которые иногда называют «существенными периодами бездействия», произошедшие, как считается, по вине властей. Задержки по вине заявителя, вызванные намеренно или нет, не принимаются в расчёт при оценке «разумного срока» (H. против Соединенного Королевства). В то же время правительство не должно оправдывать затянувшееся разбирательство ссылками на апелляции, ходатайства, запросы и другие процессуальные действия самого заявителя, если только они не носят характер злоупотребления. Ответчика нельзя винить в том, что он в полной мере пользовался ресурсами и инструментами, предоставленными ему национальным законодательством в целях защиты своих интересов (Коломиец против России (Kolomiyets v. Russia), 22 февраля 2007 г., пп. 25-31).

Немалое усердие потребуется от властей при каждом процессуальном шаге, например, как представление доказательств и замечаний во всех уголовных делах, и когда данные власти оказываются одной из сторон в гражданском деле (Бараона против Португалии, пп. 46-57).

Когда противная частная сторона вызывает задержку в гражданском деле, Суд вынужден предпринять шаги, чтобы ускорить разбирательство, не продлевая временные ограничения в пользу этой стороны без серьёзной причины (Гинчо против Португалии).

Приостановление разбирательства в ожидании исхода какого-либо дела (Занд против Австрии, отчёт Комиссии) или определение конституционности правового акта, в принципе, приемлемо при условии, что эта отсрочка предоставляется только с целью максимального сокращения задержки.

Даже стремясь удовлетворить интерес в обеспечении таких прав защиты, как необходимость вызывать свидетелей от имени защиты на слушание, власти могут нарушить требование «разумного срока», если выполняют эту задачу без достаточного усердия (Кувикас против Литвы, п. 50).

Задержки общего характера, время от времени возникающие из-за перегруженности судов, могут быть приемлемыми, если только они не принимают слишком затяжной характер и если власти делают разумные шаги по установлению очерёдности дел на основе их срочности и важности (Циммерманн и Штайнер против Швейцарии, пп. 27-32).

В то же время Статья 1 Конвенции требует от Договаривающихся Государств организовать свои судебные системы так, чтобы обеспечить соответствие со Статьей 6, и никакие ссылки на финансовые или практические трудности не могут быть приняты в качестве оправдания структурной проблемы чрезмерной длительности разбирательств (Салези против Италии, пп. 20-25).

В случаях, когда дело многократно возобновляется или пересылается из одного суда в другой (так называемое йо-йо), Суд обычно склонен рассматривать это как серьёзное отягчающее обстоятельство, которое может привести к выявлению нарушения, даже если общая продолжительность процесса не кажется чрезмерной (Светлана Орлова против России (Svetlana Orlova v. Russia), 30 июля 2009 г., пп. 42-52).