Застава

День тридцатый

На стене монотонно тикали механические часы.

– Зеркало левее, – поступило распоряжение с операционного стола. – Ворон, пинцет… Нет, не берёт… Геморроидальный зажим…

Лис изо всех сил стиснул зубы. Зеркало в его руках опять принялось дрожать. Не мудрено после целого часа, проведённого в роли штатива. Единственный плюс этой роли состоял в том, что юноша не видел происходящее на столе. Он добросовестно выполнял команды и лишь по репликам хирурга определял, на какой стадии находится операция.

Что-то звякнуло об пол.

– Тур, – тихо позвал Ворон.

– Порядок. Вынул… Две минуты отдохну… Готовь кишечные иглы…

Две минуты превратились в пять или десять. Но Лис готов был стоять с зеркалом в руках хоть всю ночь, лишь бы операция закончилась успешно.

Движение на столе возобновилось.

– Тампон… Кохера… Я сказал зажим Кохера, а не Микунича.

– Да я в них ни черта не понимаю! – сорвался Ворон.

– Держись, близняшка. Ещё минут пятнадцать, и всё, – тихо проговорил Тур. – Всё будет хорошо. Лис, где ты там?

– А? – юноша осторожно вытянул шею и увидел окровавленную руку брата. К горлу подскочил сухой комок.

– Зеркало на меня. Вот так, хорошо. Ворон, подай мне иглодержатель…

Когда наконец прозвучало: «Закончили. Спасибо, братья», выяснилось, что из присутствующих сохранил самообладание только хирург, он же пациент. Лис, едва отставив зеркало, шатнулся к стене и сполз на пол. Ворон рухнул на колени возле стола, на котором под окровавленной простынёй лежал Тур, и остался неподвижно сидеть, ткнувшись лбом в его плечо.

– Всё в порядке, – негромко, но твёрдо сообщил Тур. – Я не первый врач, который оперировал сам себя. В литературе описаны подобные случаи, в частности самооперация по удалению аппендицита на полярной станции.

Ворон не отреагировал, но Лис сумел подать голос.

– А где-нибудь описана самооперация по удалению пули без наркоза?

– Новокаин на меня частично действует. Этого достаточно… И рана была не очень серьёзная. Можно сказать, мне повезло. Повреждения оказались минимальные.

– Да? – вымученно переспросил юноша.

– Всё позади… – Тур слабо провёл ладонью по голове Ворона. – Лис, ты ещё в состоянии что-либо совершить?

Тот, цепляясь за стену, поднялся. От вида крови его мутило, но собственные проблемы юноша мужественно удерживал внутри.

– Молодец… Уложи Ворона на диван. Он вырубился… И побудь со мной.

– Тур?

– Мне нельзя терять сознание. Знаешь, что будет, если… Помоги, братишка.

До самого рассвета Лис сидел возле брата в операционной. Ворон, оставленный в соседней комнате на попечении Деда, спал тяжёлым сном, больше похожим на затянувшийся обморок.

– Он отдал мне все свои силы, – пояснил Тур. – Не волнуйся за него. Пусть отдыхает.

За Ворона Лис, кстати, не волновался. Сетовал лишь на то, что не может в одиночку перенести раненого на нормальную кровать с холодного, пропитанного кровью и лекарствами хирургического стола. Брата знобило. Не помогали ни одеяла, ни включённая на полную мощность электрическая батарея. Но руки Тура оставались горячими, особенно левая, прижимавшая марлевую повязку поверх свежего шва.

– Скоро встану, – пообещал Тур. – Плох тот врач, который не умеет излечить себя.

– Я б на твоём месте и мне, и Ворону по мордам надавал за эту вылазку, – Лис шмыгнул носом.

Тур тихо засмеялся.

– Вот ещё! Как ни крути, а всё закончилось в нашу пользу… Что за проклятие ты вызвал из Перехода, Лис?

– А? – юноша удивлённо заморгал.

– Или нам с Вороном почудился твой огненный вихрь?

– Я пытался уничтожить опасность раз и навсегда, – буркнул Лис и отвернулся.

Он долго и бесцельно созерцал окно, закрытое жалюзи, как вдруг сообразил, что Тур до сих пор вслух не произнёс ни слова.

– Брат! – Лис в ужасе подскочил на стуле и медленно осел, наткнувшись на ласковый карий взгляд.

– Когда-нибудь ты сполна осознаешь свои способности, данные тебе на том берегу. А пока не волнуйся, малыш. Этот раунд мы втроём выиграли.

Лис низко опустил голову. Он рад был бы внять уверенному голосу старшего брата, но в глазах, красных от усталости, заколыхалось рождающееся видение: какие-то люди криминальной наружности напротив женщины, сидящей как каменное изваяние на старом драном диване. В нос ударил фантомный запах прелых досок и строительной пыли. Облик женщины утонул под чёрными одеждами…

Юноша зажмурился и тем самым не позволил будущему выйти на сцену утомлённого сознания.

– Ничего ещё не закончилось, – промямлил он. – Бер остался. И Пятница где-то существует. А ещё к тебе Декана привезут. И Кикимору мы не нашли, и…

– Лис, проблем много, никто не спорит. Но это потом. А пока иди, отдохни.

Парень отрицательно потряс головой.

– Я с тобой останусь.

– Ворон проснулся, – пояснил Тур. – Он подежурит.

Лису приснились Оля и Кикимора. Они играли в куклы на пыльном захламлённом чердаке. Причём Оля была Олей, а Кикимора – куклой. И обе смеялись. А за стеной гремели поезда…

Лис подскочил.

– Прости, сынок, – Дед поднял с пола пустой таз. – Прости, разбудил тебя старый пень.

– Пустяки, – Лис откинул плед и целенаправленно двинулся в комнату-палату, куда они с Вороном под утро перенесли Тура.

– Лис, нету тама никого, – предупредил Дед.

Юноша его не воспринял, сунулся в дверь и… Комната была пуста. Кровать аккуратно застелена, ни следа инструментов и лекарств на стеклянной этажерке, идеально чистая раковина, отключённые медицинские аппараты. А в пространстве – отчётливый след Перехода.

– Тур, – у Лиса подкосились ноги. – Тур!

– Лис, ты это… На кухне они… Лис!

Дед решительно сгустился перед перепуганным парнем и своим телом затормозил лисий бросок в сторону гостиной. Лис увяз в болотной дымке и, отфыркиваясь, остановился.

– Вылечился он, – терпеливо пояснил болотник. – Выспался, пока брат его тута караулил, а потом встал. Ты чаво это, ядрён батон? Сам братьёв научил, кто они такие, а теперь, это, дурака валяешь?

Лис с трудом, но внял информации, настойчиво требовавшей обратить на себя внимание.

– Тур спал? – выдавилось из вмиг пересохшего горла.

– Ну да, – Дед деловито одёрнул телогрейку. – Далёко-то не уходил. Всё возле брата был, рядышком. А пока он, это, отсутствовал… спал то есть, всякие там воспаления и бактерии померли.

– А Ворон?

– А что Ворон? – проворчал Дед. – Оболтус великовозрастный, ядрён-батон! Сидел вона подле, во все глаза за братом смотрел, кабы тот невзначай не шагнул, куда не следует… Занялись бы лучше человечьими делами. А то эва, мафия ваша! Аукнется ещё… Тьфу-тьфу… Э-эх.

Дед протащил таз в приоткрытую дверь палаты и звучно грохнул об пол.

Лис прижал ладонью лоб, будто хотел удержать в голове разбегающиеся мысли. Взгляд упал на настенные часы. «16:27».

– Ух-ты, – выдохнул он, обнаружив, что проспал практически весь день. – Ворон! Тур!

На пороге кухни Лис остановился в недоумении. Один из близнецов сидел развалясь на угловом диванчике. Другой стоял возле плиты, помешивая благоухающий травами отвар. Логично было предположить, что сидит Тур, но повязку под незастёгнутой рубашкой Лис заметил у стоящего.

– Опять сцепились, – облегчённо произнёс юноша.

– Доброе утро, Лис, – обернулся Тур.

– Лучше скажи – добрый вечер, – Лис оглядел раненного брата с ног до головы.

Тур был бледен, впрочем, как и Ворон. Эластичная повязка плотно обвивала живот. Других признаков ночного происшествия Лис не обнаружил.

– Про Переход я знаю, – предупредил он. – Дед рассказал. Тур, не слишком ли ты рисковал?

– Мы рисковали бы больше, если бы я на неделю оказался в постели, – ответил Тур, попробовал своё варево и поморщился. – Ну и горечь.

Ворон хмыкнул. Подобные напитки ему приходилось отведывать не раз.

– Я предлагал тебе поставить капельницу, – заметил он.

– Предпочитаю природные средства. И знаешь, после получасовой перевязки капельница в твоём исполнении меня бы не вдохновила.

Ворон сжал губы, облокотился о спинку дивана и отвернулся. Лис заметил, что его рука предательски дрожит.

– Ворон, – юноша подсел к брату, не упуская из виду Тура, – взбодрись. Ведь всё нормально. Тур, правда? Ведь прорвались?

– Прорвались, малыш, – подтвердил доктор Полозов.

Ворон насупился пуще прежнего. Лис решил не делать новых попыток снять напряжённость второго старшего брата. Любое неуклюжее слово сейчас могло повлечь за собой обратный результат. Однако у Тура на сей счёт имелись собственные методы. Он сел за стол с кружкой приготовленного отвара и как бы невзначай пояснил Лису.

– Вообще, вчерашняя перестрелка – прекрасная иллюстрация того, как не надо делать.

– Почему? – насторожился Лис и покосился на Ворона.

– Я подставился наиглупейшим образом, – продолжал Тур. – Показалось, что брат не справится с левшой. И я начал искать позицию для прицела. В итоге сам словил пулю.

– Тур, ты прекрасно знаешь, в чём дело. Кончай парню по ушам ездить, – неожиданно включился Ворон. – Ты прикрывал меня. А вот я не оценил опасность вовремя.

Это последнее было адресовано конкретно Лису.

– А я не показал тебе эту опасность, – Тур вновь развернул сцену в свою сторону. – Заметив один прокол, перестал доверять в деталях и слишком много взял на себя.

Ворон собрался возразить, но Лис решительно поднял обе руки.

– Эй-эй, стоп. У нас что, разбор полётов или урок третьего плеча?

На кухне моментально стало тихо. Лис трухнул: опять ляпнул лишнее.

– То есть, я хотел сказать…

И осёкся, поймав на себе восхищённый взгляд двух пар карих глаз.

– Сильно сказано…

– …Гамаюн.