Затерянные миры

Глава 10. Путь воина

Мороний устало сидел на стволе поваленного ураганом дерева. Ему было очень жарко и душно, потому что влага щедро пролитая на остров ночным дождем, теперь тонкими белыми облачками испарялась под лучами невидимого солнца. Однако судовая книга, которую он держал в своих руках, вызывала у него настолько бурные эмоции, что о мелких неурядицах навроде мокрой от пота спины и раскрасневшегося лица можно было пока забыть. Аккуратно перелистнув пожелтевшую страницу он вновь прочитал начало записи Хуана де Кастильо от 16 декабря:

“…С того момента когда шторм неожиданно покинул нас и огни святого Эльма на фок-мачте погасли, густой белый туман окружил судно со всех сторон. Он был настолько плотным, что даже находясь на своем мостике, я едва мог различить очертания бака. Мне пришлось отправить Дженкинса на нос, чтобы он регулярно промерял глубину лотлинем. Ветер почти полностью стих, едва ли наполняя наши изрядно потрепанные штормом паруса своей силой. Я знал, что мы находимся в тропиках, но ледяной холод почему-то касался кожи моих рук.

Уже полчаса мы медленно шли курсом на зюйд-зюйд-вест, когда что-то царапнуло обшивку корабля. Вначале мы не обратили на это внимания, но когда звук повторился вновь, то его нельзя было не заметить. Это был жуткий, раздирающий обшивку корабля скрежет когтей морского дьявола. Внезапно в трюме, где находились матросы, кто-то истошно закричал. И я понял, что мы приплыли.

Джон схватил меня за плечо. Он тоже хотел что-то крикнуть, но слова застыли в его глотке. Кожа «крепыша Джонни», которая всегда славилась своим кофейным оттенком, вдруг стала пепельно-белой как снег. Дикий ужас застыл в его глазах, а зубы оскалились странной звериной ухмылкой и застучали от страха.

Легенды не обманули нас. Да, это то самое место.

Место, где погибли сотни славных моряков.

Место, где до сих пор бродят их души…”

Мороний зачарованно смотрел на ровные строчки, выведенные фиолетовыми чернилами на бумаге. Задумчиво подняв взгляд, он посмотрел на Пирсона сидящего рядом и массирующего ахиллесово сухожилие. Глава корпорации “Атлантис” уже бегло ознакомился с журналом, хотя по его собственному признанию его испанский был не так хорош и многие слова он не понял. Антиквар был под сильным впечатлением от находки и машинально продолжал перелистывать страницы, стараясь охватить как можно больше информации. Он чувствовал, что журнал прожившего на острове много лет человека мог быть важным ключом к разгадкам его тайн, а то что среди страниц оказался кусок атласа Меркатора говорило о том, что Хуан де Кастильо мог быть связан со стражами.

– Так вы говорите мы не перенеслись в прошлое? – спросил букинист Пирсона. – Просто все эти пираты в поселке и их оружие… я подумал, что это что-то навроде машины времени…

– Полагаю что нет.

– Но тогда где мы по-вашему?

– Не знаю как вы отнесетесь к тому, что услышите, но я думаю, что мы в другом измерении или на каком-то невидимом острове. Я не знаю точно где именно, но уверен, что мы в самом что ни на есть настоящем. Понимаете, время ведь не стоит на месте и доподлинно известно, что наша вселенная расширяется, а вместе с этим процессом идет и время. Это как бы следствие “квантового смешения”, но не думаю что стоит вдаваться в детали. Запутанность и неопределенность – это свойства всех квантовых теорий.

– Вы сказали наша вселенная, а что есть и другие?

– Это никому не известно наверняка, – усмехнулся Кайл. – Каких-то тридцать лет назад мы даже не знали понятия сингулярности, пока арсант по имени Стивен Хокинг не ввел его в обиход. Однако проблема в том, что даже он не в состоянии объяснить что в этой самой сингулярности происходит. Согласно математической науке, которую пока принято считать универсальной, там перестают работать все известные законы физики, становится возможным деление на ноль, отсутствует связь причины и следствия, а время ведет себя мягко говоря странно. Но поскольку мы живем в постсингулярном мире, то для нас понятие “стрелы времени” всё же действует, хотя квантовая теория допускает, что оно может быть нелинейно по ряду причин. Грубо говоря, с ростом причинно-следственных взаимосвязей и корреляций растет и стрела времени. И кстати, лично я убежден, что информация тоже рассеивается в пространстве, иными словами если я прав, то в точке сингулярности должно было находиться её абсолютное сосредоточение. – Пирсон перестал массировать лодыжку и поправил ботинок. Теперь он чувствовал себя гораздо лучше и нога уже почти не болела. Спохватившись, он спросил: – А почему вас это заинтересовало?

Услышав вопрос, Мороний почему-то опасливо посмотрел на Джека, который сидел с противоположной стороны. Ответ Пирсона выглядел несколько заумным, но на уровне внутренних ощущений был ясен. Немного заикаясь от волнения, антиквар ткнул пальцем в какую-то запись:

– Дело в том, что Джек вкратце рассказал мне о своем знакомстве с неким отшельником, хижина которого кстати позже мистическим образом исчезла.

– Как исчезла? – удивился Пирсон.

– Не знаю… исчезла и всё. Я-то её вообще не видел, знаю только со слов Джека. Но дело в другом… – Мороний поморщился, раздумывая как бы озвучить найденный им факт. – В общем, в своем журнале капитан жалуется на частичную потерю памяти, прямо как у Джека, а также упоминает о своей встрече с неким старцем по имени Тихон.

– И что в этом необычного?

– А необычно здесь то, что капитан повстречался с ним и провел ночь в его хижине в условном 1692 году, а Джек разговаривал с Тихоном буквально пару дней назад. То есть получается, что если это один и тот же человек, а я уверен что это так, то тогда ему должно быть более трехсот лет! Теперь вы понимаете почему я пытаюсь понять, что происходит со временем и людьми в этом месте?! И подобный факт наводит меня на невероятные размышления.

Из леса вышел Дитмар Фогель и посмотрел на озадаченные лица своих спутников. Даже не задавая вопросов, а просто хорошо зная присутствующих, он сразу предположил, что наверняка Мороний и Пирсон вновь затеяли очередной научный спор, но его это не интересовало. Протянув Стоуну второй автомат, он коротко спросил:

– Ну, что вы готовы выдвигаться? Нам нельзя терять время впустую, а путь предстоит не близкий.

– А нам оружия вы не дадите? – спросил глава корпорации, вставая.

– Нет. Больше оружия у меня пока нет.

– Что ж, тогда мы готовы, – покорно произнес Пирсон, предпочтя оставить без комментариев тот факт, что у немца в лесу оказался припрятанным второй автомат.

* * *

Капитан Ван дер Деккен уверенно вел своих людей по следу отряда Стражей. Пришельцы явно намеревались проникнуть вглубь острова, очевидно совершенно не ориентируясь в той местности, в которой они очутились. Это казалось Филиппу странным. С одной стороны отряд Альвареса вел себя нагло и дерзко, напав на поселок во время идиотских смертельных игр, затеянных пропавшим Смитом. Это создавало впечатление, что командос имели четкую цель и явно хотели потрепать, а то и вовсе устранить первую линию обороны Теней. Но с другой стороны, после того как в поселке божественные лучи уничтожили большую часть нападавших, стражи ретировались в лес и больше не нападали.

Более того люди капитана обнаружили тела нескольких убитых стражей, попавших в странные ловушки, которые хоть и были хитроумными, но не принадлежали к разряду того, чем занимался сам Ван дер Деккен. Кто убил их? Зачем?! Рыжебородому Филиппу явно не нравилось, что по его острову шастают толпы незнакомцев, которые мочат друг друга на его территории.

Впрочем, пусть мочат. Главное, чтобы они не убили предводителя Стражей. Он нужен был капитану живым, очень нужен! Дидрич лично отвечал за то, чтобы командира головорезов взяли в плен и доставили к Ван дер Деккену. Быть под защитой Теней – это хорошо. Но избавиться от их опеки и свалить с острова было бы в тысячу раз лучше. Гарпун ему в ребра, если капитан не сможет разговорить пленника. Они пришли сюда добровольно. Они знают как открывать портал. Они вытащат Филиппа отсюда!

Все эти странности в поведении прибывших казались ему смутно знакомыми и в памяти вновь всплыл давний разговор, который и положил начало этому проклятию многие годы назад. Тогда, сидя в сырой тюремной камере, Филипп слышал как приближались шаги палача и молил небо, чтобы его просто казнили, а не передали для пыток в инквизицию. Вот они на секунду замерли, послышался звон ключей, затем звук открываемого замка, и наконец дверь со скрипом отворилась. Худая крыса, сидевшая до того момента в центре камеры, проворно шмыгнула в сырой угол и исчезла в узкой щели, из которой несло смрадом и испражнениями. Вошедший мужчина обладал высокородной статью, но был одет в грубую накидку с глубоким серым капюшоном, надвинутым ниже лба. Его лица не было видно.

– Значит всё-таки инквизиция, – пронеслась в голове страшная мысль. – Король хочет знать где его золотишко…

Обождав, когда дверь за ним закроется, мужчина прошел три шага вперед, сел на деревянную лавку напротив и без промедления, сразу перешел к делу:

– Вы потопили два испанских галеона, прежде чем нашему флоту удалось выследить и разгромить вас. А перед этим вы успешно напали на порт Санто-Доминго и завладели золотом, предназначенным для короля, уйдя от преследования прямо через шторм. После чего стали легендой Тортуги и одним из самых известных буканьеров Карибского моря, верно?

– Это лишь малая часть моих подвигов, – с некоторой бравадой отозвался капитан. – Когда я только вышел из утробы матери, то уже был под черными парусами.

– Пиратство карается смертной казнью, это вы знаете. Но я могу изменить вашу участь, отменив приговор.

– Никто не может отменить приговор, подписанный наместником короля, – хмыкнул Филипп, стараясь разглядеть лицо собеседника, однако тень полумрака надежно скрывала его черты. – Если только вы не сам дьявол, который хочет, чтобы я продал ему душу. Что вам нужно?

– Мне нужно доставить одного человека в одно место, пройдя весьма опасным маршрутом. Если справитесь, то свобода – ваша.

– А, так вам нужен сумасшедший капитан? – рыжебородый пират расхохотался, – тогда вы пришли по адресу! Вы, кстати, не прихватили с собой бутылочку рома? А то на трезвую голову такие дела не решаются.

– Вы согласны неукоснительно следовать маршруту, который мы вам дадим и не отклоняться от него даже если непогода или шторма будут препятствовать вам?

Загадочный собеседник никак не отреагировал на шутку про ром и был чрезвычайно серьезен. Природа наградила пирата довольно необычной внешностью – черные густые волосы сочетались с рыжей бородой и усами и он хорошо знал, что его вид обычно производил сильное впечатление на собеседников. Филипп перестал смеяться и сдвинул густые брови. Затем он склонился вперед и деревянная кровать жалобно заскрипела под его коренастым телом. Вглядываясь в темноту под капюшоном, пират отчетливо произнес с нотками угрозы в голосе:

– Меня можно обвинять в нарушении законов, но никто не осмелится обвинить в трусости. Вы пришли сюда, потому что знаете, что Филипп Ван дер Деккен не боится штормов! Это шторм трепещет от ужаса, когда я встаю у штурвала. – Пират бросил прямой взгляд на незнакомца и коротко произнес: – Я согласен.

– Хорошо. Вечером вы получите свободу, а на рассвете мы отправляемся в путь.

– И вы не боитесь, что я сбегу?

– Санта Мария – это один из лучших кораблей непобедимой армады. Кроме того, это военный корабль, который не зайдет ни в один порт, пока не прибудет в место своего назначения – с него у вас вряд ли получится убежать.

– А почему же тогда вы не возьмете капитана из королевского флота?

– Это секретная миссия, о цели которой будет знать только наш человек на борту.

– И что помешает мне его убить?

– Ничего. Просто когда вы прибудете на остров, полный сокровищ, вы сами не захотите этого делать. Вы получите возможности, о которых даже и не мечтали, и проживете жизнь, достойную губернатора.

Человек в капюшоне поднялся со своего места, давая понять что разговор окончен и сделка заключена. В этот момент капитану показалось, что он увидел крохотный треугольник на шейной цепочке, блеснувший во тьме. Филипп тоже встал со своего места:

– У меня есть условие…

– Какое?

– Если вы отправляете меня к дьяволу, то со мной должен быть мой старший помощник. Я смогу провести корабль через что угодно и куда угодно, только если буду уверен в человеке рядом со мной.

– Вы говорите про Дидрича? Он уже дал согласие и вы встретитесь с ним на корабле… Удачи вам, капитан!

Человек вышел из камеры, а Филипп так и остался стоять посреди пахнущего плесенью и грибком сырого пространства подземелья испанской крепости. Свобода, о которой он и не мечтал, вновь вернулась к нему, и он знал, что был чертовски везучим.

Наваждение миновало и Ван дер Деккен посмотрел на высокие деревья впереди, затем он обратился к старпому:

– Это же черный лес, чтоб меня черти на цепь посадили! Какого дьявола они забрались сюда?!

– Морелиус сожрет их всех. И нас вместе с ними, если мы продолжим преследование! – Дидрич недовольно посмотрел в густые сумерки впереди и огромную паутину цветка-людоеда, видневшуюся вдали.

– Мы не отступим! – прорычал капитан, осторожно шагая по влажной земле и стараясь не поднимать шума. – Слышишь меня?! Объяви своим людям тройную награду если мы пройдем через лес и поймаем этих мерзавцев.

– Мертвым виридис ни к чему, – спокойно отреагировал старпом.

– Мы все давно умерли, просто Смерть боится мне об этом сказать! И твои люди не должны забывать этого, – густые рыжие брови сдвинулись к переносице и это означало только одно – капитан принял решение и не уступит. Оглянувшись на притаившихся людей, он громко прокричал приказ: – Я сказал “вперед”! Всем, живо! Морелиус вы обмануть сможете, а вот от меня никому не скрыться. Бегом, вперед!

Ярость заклокотала в нем так, что на ней можно было кипятить воду. Капитан вынул свою саблю с зазубренным лезвием на конце и недвусмысленным движением ловко перерубил копье одного из грешников, попятившегося было назад. Звенящий звон от его удара пролетел над лесом. Нехотя переступая с ноги на ногу, его воины медленно двинулись в гущу черного леса. Но когда воздух внезапно прорезал свист смертельной лианы, которая с треском обрушилась на ствол одного из деревьев, все мигом понеслись вперед, петляя между ветвей и стараясь не останавливаться.

– Филипп, что ты наделал?! – встревоженно крикнул Дидрич, жестом указывая на то, что шуметь было нельзя. – Теперь эти твари начнут охоту и рассыплют в воздух тысячи своих ослепляющих ворсинок!

– Знаю! – коротко отреагировал пират, доставая из кармана две пары современных очков и протягивая одну из них своему помощнику. Затем он быстро повязал платок на лицо, защищая свои органы дыхания. – Зато так у нас не будет пути к отступлению.

* * *

Миновав первый горный перевал, Стоун и его новые спутники обнаружили, что внутренности острова довольно сильно отличаются от его побережья. По всей видимости грешники никогда не бывали в этих местах, поскольку были отрезаны от них высокой скальной грядой, и если бы не маршрут указанный на карте Хуаном де Кастильо, им самим нипочем было бы не преодолеть этот хребет.

Первое, на что обратил внимание Джек – это появление мелких животных и смена климата с тропического на более умеренный. Горное плато, по которому они сейчас передвигались было преимущественно покрыто хвойными деревьями, а также многочисленными дубами и буками. Их темно-зеленый цвет заметно отличался от сочных ветвей пальм, окружавших окрестности поселка. Цвет горной породы тоже сменился и теперь они всё чаще видели сиренево-коричневые и красноватые оттенки, словно путники оказались на Марсе. Несколько раз им на глаза попались лани и дикие козлы, а однажды в кустах промелькнула и быстро исчезла фигура крупной пятнистой кошки, которую Мороний безапелляционно окрестил “гепардом”, чем тут же нарвался на волну критики со стороны Пирсона.

Впрочем такие мелкие споры между двумя учеными вспыхивали едва ли не по любому поводу, и Стоун уже привык к ним, идя рядом с молчаливым и сосредоточенным на спасении дочери Фогелем. Периодически Джеку казалось, что он находится в знакомой обстановке, хотя он и не помнил её. Возбужденный голос всезнайки-антиквара звучал привычным для него фоном и у детектива складывалось впечатление, что они и вправду были хорошо знакомы в забытом прошлом.

Внезапно Мороний сорвался со своего места и побежал куда-то в сторону. Поначалу Джек не хотел отвлекаться на причудливое поведение старика, но его возбужденные призывы заставили его молча переглянуться с Фогелем и свернуть с намеченного маршрута.

– Что у вас там, Мороний? – спросил Стоун, подозревая что сильно пожалеет об этом.

– Да, вы только посмотрите на это! Это же просто невероятно! Это… это же самолет! Тот самый! И вон там еще один! Это бомбардировщик, “Эвенджер”! Вы понимаете, что это означает?!

– Вообще ничего не понимаю, – устало ответил Стоун. Наличие нескольких старых самолетов, стоящих кольцом в кустарнике носами друг к другу, конечно было немного странным, но что это означало было совершенно не ясно. Скальные вершины, которые они только что с трудом преодолели, явно не позволяли приземлить здесь бомбардировщики, не говоря уже о том, чтобы так аккуратно их расставить на крохотном пятачке. Это выглядело так, будто чья-то исполинская рука посадила их словно игрушки.

– Ну, их же ровно пять штук! Вы, что не видите? Это же “звено 19”!

– Вижу, но что с того? Какое еще звено? Вы можете толком объяснить?

– Речь идет о пропавших самолетах, которые вылетели в тренировочный полет в конце 1945 года и бесследно пропали в районе Бермудского треугольника, – пришел на выручку антиквару Пирсон. Он с интересом обошел одну из боевых машин и ласково погладил её по нагретому солнцем корпусу. – Это одно из самых загадочных исчезновений в истории ВВС США.

– А, ясно… опять про мистику байки рассказывать будете… – отмахнулся Джек.

– Нет, не ясно! – Мороний никак не мог успокоиться. – Дело в том, что мы все перенеслись сюда также из района бермудского треугольника, в котором стражи впоследствии построили свою станцию “Гидра”. Они знали о таких перемещениях и намеренно искали способ попасть сюда.

– Куда сюда?

– На остров. И я наконец-то многое понял. У него множество разных имен, но человечество всегда знало о его существовании. Например, шумеры называли его островом Тильмун и упоминали в своем эпосе о Гильгамеше – там прямо так и описывалась “страна живых без болезней и смерти”. По преданию на острове не было пресной воды, но зато были восемь растений с запретными плодами.

– И что с того?

– Слушайте дальше. У кельтов была распространена легенда об острове Аваллон, потому что abal на их языке означало “яблоко”. По ней на острове была расположена Стеклянная башня, внутри которой росли яблоки бессмертия. А, ничего не напоминает? Идем дальше. Китайский остров Сянь. Это как бы их рай, но весьма специфический. Он находился в океане на трех священных горах. На острове жили восемь бессмертных святых, а еще там росли персики бессмертия, а сами боги перемещались на летающих драконах. И я могу продолжать еще долго, но уверен что все эти легенды указывают на одно и то же место!

– Да, к чему вы нам всё это рассказываете – то? – Стоун начинал терять терпение.

– А к тому, что когда мы с Хельгой оказались запертыми в архиве стражей, то я читал их документы, из которых явным образом выходило, что в последние годы они были заняты поисками Гипербореи, а точнее одной её части, некоего острова.

– Атлантиды?! – удивленно спросил Пирсон. – Стражи, которые всю жизнь отрицали божественное начало, сознательно искали легендарный остров?

– Абсолютно верно! До меня только сейчас всё дошло, хотя все кусочки мозаики давно были перед глазами. Стражи, которые по своей сути являются потомками древних иллюминатов, всю свою жизнь охраняли тайну этого места от человечества, вымарывая и искажая историческую правду, в какой-то миг решили сами наведаться сюда.

– Но зачем?! Что их вынудило? – глава корпорации арсантов был поражен этой новостью.

– А вот тут я думаю, что вас ждет неприятный сюрприз, – старик сделал театральную паузу, сам впечатленный до невероятной степени сутью открывшейся ему истины. – Я думаю, что потомки атлантов – живы! Да-да, я не спятил, нет. Они судя по всему не просто живы, но и активно вмешиваются в исторический процесс, повелевая стражами.

– Мороний, нам некогда слушать ваши мистические теории, – перебил азарт старика Фогель. – Меня сейчас интересует исключительно спасение племянницы, а не лекция по истории.

– А вас, Дитмар, это тоже напрямую касается, – обиженно заметил антиквар.

– В каком смысле?

– Ну, просто мы с Хельгой выяснили, что у вас и у стражей в действительности было единое руководство.

– Если вы про папашу Скорцени, который ловко внедрился в АНБ и годами морочил им голову, оберегая остатки Рейха, то это не новость.

– Нет, не про Скорцени, хотя с ним это всё тоже связано.

– А про кого тогда? – Фогель вдруг напрягся, интуитивно чувствуя беду.

– Я про того, кто был выше него. Выше всех. Выше совета магистров стражей. Я про тех, кого вы именовали “отцами Рейха”. Я уверен, что несмотря на многолетнюю вражду между вами – и вы и стражи в действительности были ветвями одной организации и получали указания непосредственно отсюда! С этого острова!

– Да, что вы несете?

– Я видел документы, – со вздохом произнес Мороний. – И Хельга тоже их видела… Показать не смогу, так что вам придется поверить мне на слово.

Пирсон видел как осунулось лицо Фогеля. Он выглядел так будто у него из под ног выбили почву. Да, собственно так оно и было. Много лет Дитмар блуждал в потемках, терзаясь вопросом о том, откуда он получает приказы и каким целям служит его организация. Он не раз сталкивался в кровопролитных схватках со стражами, но только теперь понял, что кто-то невидимый десятилетиями использовал их словно марионеток, поручая сходные задания. Но зачем так было поступать с ними?! Кем были эти пресловутые хозяева мира?

– А про арсантов там случайно ничего не говорилось? – поинтересовался Пирсон у антиквара.

– Ничего. Если не считать того, что все арсанты подлежали истреблению по приказу тех, кого в документах стражи именовали “греями”.

– Похоже на правду, – с тоской отметил Кайл, – и те и другие в своё время доставили нам немало хлопот, объявив беспощадную войну. Вот только ума не приложу, чем наше племя им так не угодило.

Стоун внимательно наблюдавший за диалогом вмешался в разговор:

– Так значит ваши Греи и те, кого на острове именуют Тенями – это одно и то же? Некие серые сущности, скрывающиеся от глаз посторонних?

– Утверждать не берусь, но весьма вероятно, – почему-то уклончиво сказал Мороний. Ему вдруг стало как-то неловко, что он огорчил своими догадками сразу всех присутствующих.

– Хорошо. Тогда из всего, что вы наговорили, у меня получается версия о том, что на этом острове возможно живут две противоборствующие силы – потомки атлантов и некие серые Тени. При этом Тени заставляют предводителя островитян служить себе и ловить всех, кто прибывает на остров. То есть грешники являются чем-то навроде пограничной службы?

– Я не знаю, – снова печально повторил антиквар, – но пока всё выглядит именно так. Возможно, что отшельник Тихон, с которым повезло пообщаться и вам, и капитану “Санта Марии”, и этой пропавшей мулатке – и есть тот самый потомок атлантов. Причем заметьте, что прибытие на остров некоторых людей, а точнее судя по всему только арсантов, заканчивается для них полной или частичной потерей памяти. И Тихон беседует только с ними! Другие его не видели!

– Но я – тоже арсант! – гордо заявил Пирсон, вдруг почувствовав укол ревности. – Однако с моей памятью всё в порядке, она не стерлась по прибытию на остров.

– Ты – не достаточно сильный, Кайл, – тут же заметил Фогель. – Ты забыл ту историю с медными воротами в Антарктиде? Тебе они не покорились и тогда их смог открыть только Джек.

– Какие еще ворота я открыл?! – Стоун непонимающе посмотрел на спутников, которые все как один тут же принялись хранить молчание. Но детектив уже знал где находится слабое звено в их обороне. Он обратился напрямую к старику: – Мороний, что я натворил?

– Эх-х, Джек, вы ни в чем не виноваты. Просто мы все здесь только потому, что около года назад вам удалось проникнуть в древний город циклопов, а мистер Пирсон выкрал из него кокон, с помощью которого Стражи и сумели открыть портал сюда. Вы – особенный, Джек. Хоть вам и не нравится, но это правда.

– Формально говоря, Стражи воспользовались другим коконом, – заметил Пирсон.

– Но показали им как это делать именно вы, Кайл. И да, будет вам известно – чтобы достать второй кокон им пришлось полностью истребить персонал базы 211! Её больше нет! Ясно вам это?!

Фогель был готов взорваться. Ярость за разрушение его ледяной родины, которую он копил, чтобы выплеснуть на Альвареса и его людей, была готова вырваться наружу и обрушиться на Пирсона. Сурово взглянув исподлобья на главу корпорации, предводитель пятого Рейха начал медленно приближаться к нему. Только сейчас Кайл понял причину, по которой немец отказывался с ним разговаривать всё это время.

– Я не знал этого, – виноватым тоном сказал Пирсон.

– Да, мне как-то без разницы!

– Стойте, стойте! – затараторил Мороний, бесстрашно кинувшись разнимать разгорающийся конфликт. – Мы все там были. И каждый из нас несет ответственность за случившееся. Именно поиск прото-молекулярных цепочек в прошлый раз затмил всем нам глаза, и каждый из нас получил своё наказание за попытку прикоснуться к запретной тайне! Но сейчас нам нельзя ссориться…

– Почему это?! – злобно сверкнув глазами, спросил Фогель, недвусмысленно положив руку на ствол автомата.

– Потому что теперь мы все в одной лодке и Тени охотятся за нами. И еще потому что они уже забрали Хельгу! Вы что все уже забыли куда мы идем?! Нам нельзя враждовать между собой! Это сделает нас слабее.

– Это верно, – мрачно кивнул головой Дитмар.

Немец убрал автомат за спину, и развернувшись, медленно побрел по тропе. Мороний засеменил следом, готовый помогать каждому, кому не безразлична судьба Хельги.

– Я не знал, что его база разрушена, – словно оправдываясь, произнес Пирсон, видя что остальные тоже отошли от самолетов “звена 19” и собираются следом.

– А если бы знали, то не затеяли бы спор о своей исключительности? – задал риторический вопрос Стоун, закидывая рюкзак себе за спину. – Давайте, шагайте вперед. Я вас сейчас догоню.

Услышав про поиск прото-молекулярных энергетических цепочек, Джек сразу вспомнил свой ночной разговор с Тихоном. А ведь они и впрямь говорили об этом! Он не хотел никому признаваться в том, что обрывки воспоминаний стали появляться в его голове по мере того как он всё больше соприкасался с событиями своего прошлого, но это было. Каждый раз когда в его сознании рушился очередной барьер, возведенный защитной системой острова, и в памяти всплывал обрывочный кусок воспоминаний, он испытывал мучительные головные боли.

Это началось еще там, на болоте, когда он увидел обнаженную Хельгу, которую Тени забрали себе словно товар, выменяв девушку на что-то ценное у пиратов. Тогда это было больше похоже на вспышку молнии, взорвавшейся в его голове. А теперь присутствие Фогеля, Пирсона и особенно неумолкающего Морония, просто обрушивало на него потоки воспоминаний. Они хлынули на него с такой силой, словно мощный напор воды снес остатки плотины и Джек закричал от боли. Он упал на колени и схватился руками за голову. Из его глаз потекли слёзы, давление зашкаливало, он тихо ревел, пытаясь совладать с тысячами острых игл, пронзающих кору головного мозга.

Его товарищи уже ушли вперед и никто не видел, как Стоун корчится от боли, лежа на земле в центре круга, образованного пятеркой самолетов, исчезнувших полвека назад. Его мучения не видел никто. Кроме Оливера Гранта, который неотступно следовал по пятам за отрядом.

* * *

Эрнесто Альварес своими глазами видел как страшное щупальце словно хлыст обвило тело Томпсона и потащило его к огромной розовой пасти. Несчастный солдат закричал от ужаса, и не желая сдаваться, высадил всю обойму своего автомата в странное растение. С характерным чавканьем пули вошли в толстый ствол морелиуса, который казалось слегка вздрогнул от этого. Впрочем вряд ли у гигантского цветка-людоеда могли быть нервные окончания. Крупные розовые лепестки распахнулись еще шире навстречу щупальцу, нёсшему извивающуюся жертву.

Широкие розово-красные лепестки имели множество тонких белых ворсинок на своей поверхности и казались мягкими, словно водоросли. Цветок можно было бы даже назвать красивым если бы он не источал приторно-сладкий запах гниющего мяса. Центральная часть цветка вместо тычинок представляла собой странные бугорки, которые вдруг распахнулись, рассыпая вокруг себя сотни мельчайших пушинок. Когда сразу несколько из них попали Томпсону на лицо, то он вмиг почувствовал как острая боль пробежала по подкожным нервам. Затем он испытал судорогу и лицо перекосилось от спазма мышечных волокон. И почти тут же его накрыла волна онемения тканей, вместе с которой на бедолагу обрушилась полная слепота.

Вне себя от ужаса Томпсон рефлекторно выхватил нож из нарукавного крепления и принялся наугад тыкать лезвием в ненавистную лиану. Находясь в полной темноте, он пару раз попал в себя и почувствовал как брызнула его горячая кровь, однако это его не остановило. Рыча от злости, страха и ужаса перед неведомым, он продолжал размахивать ножом и тогда, когда первые нежно-розовые ворсинки начали обволакивать всё его тело. Щупальце лишь слегка прижимало его тело, в то время как странные усики, словно длинные полуметровые пиявки сотнями впивались в его плоть. Они мгновенно присасывались к коже и начинали пульсировать, выкачивая кровь, лимфу и другие жидкости из тела.

Прислонившись спиной к стволу дерева Альварес видел как за считанные секунды Томпсон осунулся, перестал кричать и его тело стало сдуваться словно проколотый воздушный шарик. Хищное растение выпило его без остатка. И только в этот момент его лепестки начали медленно закрываться, окутывая высохшие останки человека. Тварь наверняка собиралась поглотить Томпсона целиком. Командир стражей понял, что цветок был вовсе не пастью – он был желудком страшного растения.

И без того поредевший отряд накрыло облако из тысяч крохотных крючков-ворсинок и люди один за другим начинали кричать о том, что они ничего не видят. Ослепшие, они размахивали руками, пытались бежать через лес, но всё это было тщетно. Гибкие лианы со свистом рассекали воздух, ориентируясь по звуковым колебаниям, и хватали его людей, унося их наверх к прожорливым цветкам.

– Всем не двигаться! – голос Альвареса был холоден, словно лед. Он не кричал – он отдавал приказ, прижав ларингофон к своей гортани. – Всем замереть на месте. Даже тем, кто потерял зрение. Эти твари охотятся по звуку.

Эрнесто и сам медленно опустился на пахнущую гнилью, сырую землю. Прикрыв глаза, он осторожно пополз на брюхе в сторону болота. Имея перед собой четкую цель, он не боялся смерти, в глаза которой ему приходилось смотреть не единожды и каждый раз она выглядела по-разному. Позади себя он слышал неистовые крики преследующих их островитян. Сломя голову, они неслись через смертельные джунгли в надежде побыстрее проскочить опасные заросли и вступить в бой с пришельцами. Но судя по тому, что слышал Альварес ядовитым цветкам было абсолютно без разницы кого сожрать на обед – стражей или грешников. Свист щупалец, предсмертные крики и чавканье десятков морелиусов – вот как звучала смерть сегодня.

* * *

Мороний упорно шел рядом с Джеком и словно бы поставил себе единственную цель – доконать детектива своими рассказами. Он обрушивал на него потоки информации, и Стоун невольно прислушивался к звучащим словам, среди которых попадались и дельные мысли.

– Понимаете, Джек, стражи изначально были герменевтами. То есть считается, что иллюминаты получили свои первые знания непосредственно от бога Гермеса. Этот бог, правильнее его называть Тот, потому что именно такое имя он носил в древнем Египте… прибыл в эту страну издалека и я подозреваю, что он прибыл как раз-таки из Атлантиды. И знаете что важно? Он принес с собой знание о двух мирах – верхнем и нижнем, которые “подобны друг другу”. Я думаю, что в действительности Стражи всегда верили, а может быть и знали о существовании верхнего мира и очевидно хотели попасть туда. Однако где он расположен и как найти туда вход – вот эта тайна была им либо неизвестна, либо у них попросту не было ключа от ворот. Ну, это я образно выражаюсь…

– Ясно, – скупо произнес Стоун, но Морония это ничуть не оскорбило и он продолжил излагать свою мысль.

– Вообще же герменевтикой принято называть науку о поиске тайных смыслов. Стараясь постигнуть кому они служат, стражи очевидно изучали многие древние тексты – на корабле у них там был целый архив! О, боже, как бы я сам хотел подольше находиться там, ну да ладно… О чем это я? Ах, да, смыслы… Люди всегда верили, что в священных книгах заложены и другие смыслы, помимо тех, что на поверхности. Например, мой собственный отец проповедовал каббалу, как один из методов постижения знаний.

– И вы тоже унаследовали от него эту черту? Ищете тайный смысл во всем?

– Ну, может быть… Наверное. Но дело здесь не в наследственности. Понимаете, даже в Библии сказано, что “в начале было слово”. Именно слово, а не текст! Понимаете?! В каббале есть четыре уровня и чтение книг, то есть изучение текста, является лишь начальным уровнем, в то время как финальный уровень – “понимание СМЫСЛА” – вероятно находится на уровне ощущений и недоступно большинству людей.

Джек вдруг остановился и Мороний испуганно посмотрел на него. Со Стоуном явно что-то происходило. Он поморщился, словно от боли, и смахнул с лица пот.

– С вами всё нормально? А то вы выглядите…э, не очень…

– Я в порядке. Просто на этом острове я иногда испытываю странные ощущения. Это как воспоминания, но наоборот.

– В смысле вы видите будущее?

– Нет, иногда я вдруг вижу смыслы. Не могу вам объяснить этого, но это похоже на яркие вспышки, словно что-то приоткрывается в сознании на секунду и тогда меня пронзает не то воспоминание, не то знание о чем-то. Это всегда что-то очень простое, очень банальное, но в то же время оно кажется мне важным, правда причиняет дикую боль.

– Озарение, – прошептал антиквар. – Такие вспышки называются озарениями. Изредка у меня они тоже бывают.

– Наверное. Просто иногда вы говорите об одном, а у меня вдруг вспыхивает в голове что-то совершенно другое. И к сожалению, я не всегда могу ухватить эту вспышку, словно что не дает мне, блокирует работу моего мозга.

– А ведь мы с вами так и познакомились, Джек. Вы тогда пришли в мою лавку, расследуя одно преступление, а потом провидению было угодно, чтобы мы заговорили о судьбе, о богах и их потомках. Я как раз говорил вам о том, что боги поставили образно говоря “блокирующие перемычки” в наших мозгах. И лишь арсантам, которыми формально руководит господин Пирсон иногда удается частично приоткрыть путь к знаниям.

– Чаромутие…

– Что вы говорите? – переспросил Мороний, не уверенный в том, что правильно услышал детектива. – У вас опять озарение?

– Не знаю, возможно… Отец Тихон рассказывал мне в своей хижине о том, что изначально людям был доступен язык, кажется он называл его истотным, который сплошь состоял из подлинных смыслов, а потом некие силы в угоду своим интересам видоизменили его. Произошло речесмешение. Такие измененные языки получили название чаромутных и распространились по всему миру. Однако он говорил, что зачастую достаточно разбить слово на слоги, чтобы понять его подлинную суть. Ну, или прочитать слог или всё слово задом наперед, то есть справа налево. Чара – это исходное слово “речь”, а муть – “смешение”.

– А “чара-действо” тогда означает выполнение чего-то через заклинания? Вы не говорили мне об этом разговоре.

– Да, я сам только что вспомнил. Вы произнесли слово “арсант” и у меня в мозгу что-то щелкнуло. Тихон говорил мне, что многие слова в чаромутных языках надо читать задом наперед. Но как я понимаю у этого есть простое объяснение – мы просто привыкли читать в неверном направлении. Возможно, именно стражи по приказу Теней приучили делать нас так. Если это правда, то не скрою что это был очень простой, но действенный трюк. Простой – потому что слова все равно были узнаваемы и люди быстро привыкли к ним, а действенный – потому что истинный смысл потерялся. Отсюда наверное и происходят попытки ваших каббалистов найти первоначальный смысл текстов.

– Поразительно! Просто и гениально! Между прочим многие древние языки были именно слоговыми, возьмите те же руны, санскрит или даже русский! В них каждый знак обозначал отдельный слог. Между прочим, я и сам давно подметил, что в словах смысл несут только согласные буквы. Возьмите слово “информация” и выбросьте оттуда все гласные – останется “нфрмц”. Слово сократилось в два раза, а его смысл ничуть не потерялся! Кстати, на богоизбранном иврите ровно так и пишут – справа налево и только согласными, а роль гласных выполняют специальные значки. – Мороний закивал сам себе, подтверждая собственную догадку. – Получается стражи и вправду по приказу Теней несколько раз меняли алфавиты людей, намеренно изымая оттуда некоторые буквы и тем самым лишая написанные слова их магического свойства.

– Насчет магии не знаю, но пока мы идем можем попробовать понять смысл на каком-нибудь примере. Взять то же слово “арсант”.

– Погодите-ка, – вскричал Мороний, – можно я сам попробую? Ар-сант. “Ар” – это очевидно давний корень обозначавший “ариев”. Также рискну предположить, что “ар” как-то связано по смыслу с землей, например в словах “гектар”, “аршин” или “ариал”. Но если прочитать слово наоборот, то получается “Ра” – имя бога солнца и света! Тут же на ум приходит слово “рай” – светлое место, светлый источник, где зародилась жизнь. А еще название нашей планеты Земля по-латински Terra, то есть “тер-ра” или в дословном переводе “третье светило”. Иными словами, если попытаться сложить всё вместе, то по смыслу получается что-то навроде “солнечных людей, живущих на земле”.

– Получается что так, – сухо заметил Джек, следя за ходом мысли антиквара, лицо которого буквально горело юношеским азартом.

– И кстати, второй слог “сант”. Практически во всех языках означает то же самое, что и изначально санскритское слово Sat – святой, правильный, осознавший истину… Опять же светлый! Грубо говоря, арсанты – это люди, постигшие высшую реальность и наделенные её светом!

Дальше они шли молча и каждый думал о своем. Мороний крутил в голове всякие слова, разбирая их на слоги и определяя новые смыслы, а Стоун вновь испытывал странные боли в голове. Чтобы как-то отвлечься от них, он принялся внимательно рассматривать окружавший их мир.

За разговорами они миновали еще один высокий хребет, и тропа на карте капитана “Санта Марии” привела их в саванну с её травянистой растительностью и редко разбросанными деревьями и кустарниками. Как могло получиться, что на таком маленьком острове оказалось сразу несколько абсолютно разных климатических зон? Впрочем вряд ли его можно было назвать маленьким. С тех пор как они покинули побережье, на котором располагался поселок грешников, и миновали высокие практически непроходимые горы прошло уже много часов.

Как всегда, на острове не было ни заката, ни тем более ночи – просто серый сумрак иногда был чуть темнее обычного, но даже это зачастую означало вовсе не смену суток, а приближение дождя. Стоило Джеку подумать о нем, как где-то далеко в небе прогрохотало и на землю упали первые капли.

Саванна постепенно заканчивалась и впереди, судя по карте их ждала знойная пустыня. Посмотрев в сторону последнего большого дерева с плоской раскидистой кроной, Джек обернулся к шедшим позади Фогелю и Пирсону.

– Переждем дождь под деревом, – он махнул рукой в сторону. – Нам нужно отдохнуть и восстановить силы, прежде чем мы пойдем по “пустыне смерти”, как она обозначена на карте Кастильо.

– Не знаю, что это значит, но отдых нам явно не помешает, – согласно кивнул Пирсон.

Его нога на удивление больше не болела и он сознавал, что обязан своим исцелением острову. Пару часов назад он бегло осмотрел свою ногу, закатав до колена штанину. Опухоль полностью сошла на нет, а на месте рваной раны теперь была розовая полоска молодой кожи. Правда, рядом у него появилась и какая-то другая полоска, напоминавшая ему странную кривую татуировку зелеными чернилами, но Кайл решил что это последствия синяка и не стал обращать внимание.

* * *

Эрнесто Альварес брел через болото, находясь по пояс в вонючей жиже. Над головой он держал автомат и армейский вещмешок. Он остался один. Все его люди теперь были или мертвы или потерялись в джунглях. Удивительно, но грешники с их саблями и топорами оказались довольно серьезными противниками. Зная лес, лучше чем коммандос, они каждый раз нападали неожиданно и как-то одержимо. Идя на верную смерть, люди Ван дер Деккена зачастую успевали забрать в рукопашной и жизнь кого-то из стражей.

Впрочем самого Альвареса это нисколько не волновало. Каждый из них знал, что будучи наемником рано или поздно встретит свою смерть в каком-нибудь болоте наподобие вот этого. Эрнесто ухватился рукой за тощий ствол давно засохшего деревца и вытянул себя из смрадной коричневой жижи. Он оглянулся. Серая мгла смешивалась с низким туманом и это давало ему шанс оторваться от преследователей. Что заставляет их так остервенело преследовать его?

Эрнесто хорошо знал кто такие Тени, знал на что они были способны. Да, это были страшные и могущественные создания, но он был уверен, что грешники шли по его пятам не только из-за страха перед ними. Наверняка, было что-то еще. Но что?!

Стиснув зубы, Альварес двинулся дальше. Его грудь уже почти не болела и Эрнесто злобно ухмыльнулся. У него было задание и он знал, что он его выполнит. Потеря отряда его не остановит.

* * *

Сидя у костра, четверка путников зачарованно смотрела как дождь буквально пытается смыть весь мир вокруг. Плотные, словно налитые свинцом, струи воды стекали с ветвей дерева, под которым они укрылись и собирались в большие лужи. Если бы не своевременное предложение Джека устроить себе небольшой привал, они наверняка вымокли бы до нитки. Впрочем Моронию и так это удалось, потому что несмотря на дождь он бегал куда-то в сторону, чтобы рассмотреть какой-то камень с письменами, который как ему показалось, стал более отчетливо виден во время грозы.

Теперь его мокрая одежда висела на нескольких палках возле костра и от нее шел густой пар. Старика это ничуть не смущало и он несмотря на полный рот фруктов, которыми перекусывали путники, рассказывал очередную идею:

– Если Джек правильно пересказал мне слова Тихона, то смысл сознания состоит в обогащении души, чем бы она ни была. Я знаю теорию мистера Пирсона о прото-молекулярных энергетических цепочках и в общем виде, наверное, даже разделяю её… Но мысль с обогащением и небесным Орлом многое ставит на свои места, – антиквар вдруг закашлялся, поперхнувшись куском сочной ароматной мякоти и вытер рот рукой. Затем он оправил бороду и почесал подбородок, словно приводя мысли в порядок. Отложив фрукт в сторону, он вернулся к прерванной мысли: – Понимаете, есть версия которая гласит, что творение мира было не плановым, а произошло в результате КАТАСТРОФЫ. И поэтому можно предположить, что человек был создан, чтобы исправить ошибки бога. И это сразу объясняет почему наш мир несовершенен изначально! Именно люди должны сделать его лучше, грубо говоря починить. Вот в чем, возможно, и состоит смысл греха – это не вина человека, а его предназначение. Между прочим когда Моисей впервые узнал это – он разбил скрижали, данные ему богом! А уже потом он успокоился, смирился и написал свои заново.

– Починить мир? Вы что серьезно? – переспросил Стоун.

– Да! В каббале это одно из ключевых понятий, оно называется “тиккун олам” – исправление мира. Обычно именно этим и должен заниматься мессия. Мир как бы иногда теряет часть своей гармонии и тогда высшие боги пытаются починить его, но по каким-то причинам они не всемогущи и как это ни странно им нужна помощь человека.

– И как он должен чинить мир?

– Очень просто – с помощью света!

– Чего? Как можно исправить последствия катастрофы светом? Более подробной инструкции нет? – бывший детектив как всегда был недоволен расплывчатостью формулировки.

– К сожалению, нет. Считается, что в результате катастрофы некоторые сефироты начинают работать неправильно и перенаправляют свою энергию в темную сторону, а именно в клипот. Грубо говоря, клипоты наполняются ПМЦ, которые туда не должны были попадать. и с помощью божественного света из оставшихся сефирот это как-то можно исправить.

– Я могу дать более современную трактовку, – вмешался Пирсон. – В момент большого взрыва, или как его называют богословы “творения”, свет – а это ПМЦ – вырвался на свободу. Но когда свет сжался – это называется сингулярность – вокруг него образовалась тьма. Однако в этой тьме остались частицы света. Они как бы потеряны и их надо собрать заново.

– О, ну это вы здорово объяснили, – ехидно заметил Джек. – Вот прямо сразу всё встало на свои места! Может слово “сингулярность” и звучит более наукообразно, но по мне так версия Морония как-то более понятна. В любом случае получается, что надо опять совершить очередной подвиг во имя великой цели?

– Ну, обычные евреи довольно ленивы, а потому считают, что вместо подвига ежедневной молитвы вполне достаточно – это, конечно же, явная ерунда. Поэтому и появилась каббала – это как бы инструкция, пособие для продвинутых людей по починке мира. Сам бог этого сделать не может, возможно у нет нет рук в отличие от человека, а возможно он вообще не может ничего сделать в материальном мире сам. Только через посредников.

– И какова цель? Чего от нас хочет бог?

– Хороший вопрос, Джек. Над ним мудрецы и простые люди ломают голову уже тысячи лет. Рискну предположить, что цель – очистить все души, то есть все ПМЦ. В каббале, да будет вам известно, есть 613 заповедей – способов очистки души, которые делятся на две группы – чего делать нельзя и что нужно делать обязательно.

– Шестьсот тринадцать? Как-то многовато для простого человека, – заметил детектив. – В общем мне понятно, почему их мало кто выполняет. Попроще-то способов нет?

– Ну, кто-то говорит, что можно очиститься и через накопление знаний, а например хасиды предпочитают чиститься через эмоции, экстазы и всякие радости. Вряд ли, это тоже рабочий способ. Так что полагаю волшебной таблетки всё же нет и кому-то рано или поздно приходится совершать подвиг. Вы кстати, спасли мир, прежде чем попасть сюда, Джек. – Мороний выразительно посмотрел на присутствующих и они молча кивнули, подтверждая слова старика. – Это и был ваш “тиккун олам”. Но я бы обратил внимание на то, что в каббале также говориться и о “гмар тиккун” – конечном исправлении всего мироздания. Из чего можно сделать вывод, что подвиг человека может немного исправить ситуацию к лучшему и это очень ценится высшими силами, но починить мироздание в целом, так чтобы и низшие и высшие его точки достигли одного состояния, он видимо всё же не может.

– Да, что же не так с потоками энергии? – задумчиво глядя на огонь, сам себя спросил Пирсон.

– А вы собрались совершить этот “гмар тиккун”? – насмешливо спросил его Стоун. – Если так, то я не буду вам мешать. Этот проклятый остров с его чудесами мне уже надоел до чертиков.

Джек встал со своего места и подошел к краю сухой земли, защищенной густыми ветвями дерева. Он посмотрел на темно-серое небо и клубы свинцовых туч, стремительно плывущие над остроконечными пиками гор вдали. В том месте небо было особенно хмурым. На какой-то миг Джеку показалось, что всё притихло, но только на миг. Почти тут же очередной порыв резкого холодного ветра бросил ему в лицо щедрую горсть крупных капель. Ослепительная молния распорола небо над коричневыми горами и тут же, резко и пугающе словно выстрел, прогремел раскат грома.

Лавина дождя переместилась к скальному гребню. Он хлестал по острым камням толстыми плетями, щедро поливая их грани потоками воды. Собираясь в блестящие змейки, она струилась между выщербленных ветрами хребтов камней, посверкивая в голубых вспышках молний. Где-то вдали не утихая, гремела гулкая небесная канонада. Ветер уносил бурю в сторону невидимого побережья острова. Дождь над саванной быстро терял силу и по опыту Стоун знал, что он прекратится столь же внезапно, как и начался. Пора было продолжать дорогу.

* * *

Приблизившись к подножию черного истукана старпом замер. Он столько раз видел эти статуи, опоясывающие запретную зону, но всё равно никак не мог привыкнуть к их виду. Словно застывшие в диком ужасе, огромные каменные лица длинной цепочкой шли через лес, обозначая границу, которую нельзя было переходить. Одернув за руку Ван дер Деккена, Дидрич отер пот со лба

– Филипп, не дури! Нельзя входить в зону шуршунов!

– Ты думаешь мы столько прошли, а теперь меня остановит старая легенда?!

– Это не просто легенда и ты знаешь это.

– Брось, старпом! Мы шли к этому моменту черт знает сколько сотен лет, прожили множество жизней, а теперь ты думаешь я отступлю?

– Шептуны выжрут твой мозг! Ты знаешь правила – мы должны здесь остановиться. Будут и другие вновь прибывшие, другие возможности! Но всё это будет только если мы не перейдем черту…

– Я достану его оттуда! – скрипнув зубами, произнес Ван дер Деккен. – Меня ничто не остановит. Ты со мной?

– Прости, Филипп, но это безумство.

– Ты со мной? – повторил вопрос капитан, в глазах которого сверкали упорство и ярость.

– Нет, капитан…

– Ну, и черт с тобой, Дидрич… Когда я вернусь оттуда вместе с пленником на плечах – ты будешь должен мне выпивку. И понесешь его на себе через весь лес до самого поселка! Потому что я вернусь! Запомни это, старпом, я вернусь…

Последние слова были уже едва слышны. Коренастая фигура капитана с саблей в правой руке медленно растворилась в клубах сизого тумана, плотно окутывающего исполинский лес, позади истуканов.

* * *

Миновав топкую часть болота, Эрнесто Альварес наконец-то ощутил под ногами твердую почву. Это были уже не те коварные кочки, что предательски уходили под воду при попытке наступить на них, а настоящая, покрытая густым зеленым мхом почва. Топнув ногой, он машинально стряхнул с ботинка остатки мутно-коричневых водорослей, и из под коряги тут же шмыгнула в сторону небольшая золотистая змейка. Смертельно опасный участок Гнилых болот наконец-то остался позади и командир стражей в очередной раз улыбнулся своей победе. Вряд ли хоть кто-нибудь в здравом уме отважится последовать за ним.

Машинально взглянув на небо, чтобы сориентироваться, Эрнесто в очередной раз убедился в полном отсутствии признаков солнца. Положившись на свои чувства, он принял решение идти чуть левее, где земля казалась ему более сухой и твердой.

Пройдя с полсотни шагов, Альваресу попался на глаза большой каменный блок темного, почти черного цвета. Он был густо покрыт пятнами желто-коричневого сфагнума, но всё же было понятно, что это рукотворный объект. Осмотревшись по сторонам, Эрнесто увидел еще несколько столь же крупных камней. На некоторых из них виднелись остатки выбитых надписей и причудливых значков, наподобие рун. Отлично! Это было то, что надо – значит, он на верном пути.

Скорректировав свой маршрут, командир стражей пошел через темный густой лес. От отсутствия дневного света и обилия влажности ветви деревьев были густо покрыты серыми лишайниками всех форм и размеров. Раздвигая ветки и смахивая с лица остатки липкой паутины, Альварес старался ориентироваться на обломки черных камней. Миновав полосу темных зарослей, он вышел на довольно ровную округлую площадь посреди леса, окруженную со всех сторон ненормально высокими стволами исполинских деревьев. Они были столь огромны, что невольно закрадывалась мысль о том, не был ли здесь сокрыт источник радиационного излучения чудовищной силы.

Площадь явно имела искусственное происхождение. У нее было покрытие из твердой крупной брусчатки, выложенной широкими плоскими прямоугольниками из уже знакомого ему черного камня. Концентрические круги лучами сходились к центру, в котором было расположено какое-то строение, скрытое пеленой серо-голубого тумана. Подойдя ближе, Альварес увидел, что круглая площадь была разделена на две равные части глубокой трещиной. Подойдя к центру, он обнаружил неширокий мостик, перекинутый через бездну на другую сторону. Насколько хватало взгляда трещина, словно траншея, шла через весь лес и терялась где-то вдали. Заглянув вниз, Эрнесто отметил, что траншея имела абсолютно гладкие стенки и, судя по всему, была рукотворной. Она была не более полуметра шириной и её вполне можно было просто перешагнуть. Тогда зачем понадобилось строить мост?

Он еще раз огляделся по сторонам. По кругу стояли высокие каменные плиты с выбитыми на них письменами. Каменные глыбы были высотой метров пять каждая, с неровными боковыми гранями, но гладко отшлифованной центральной поверхностью. Кое-где на них сверху были положены многотонные гранитные балки.

Неожиданно из-за ближайшей к нему черной глыбы показалась темная фигура. Эрнесто вздрогнул когда она, окутанная клубами тумана, бесшумно начала приближаться. Но шок быстро прошел, когда фигура подступила ближе и обрела черты рыжебородого капитана. Рванув с плеча автомат, Альварес не раздумывая нажал спусковой крючок. Прозвучал громкий хлопок выстрела и в ту же секунду Ван дер Деккен сделал резкое движение рукой, отбив зазубренным концом длинной сабли пулю. Сверкнула высеченная свинцом искра и заряд с характерным звоном срикошетировал в сторону, утонув в мягком слое лишайника. Капитан ухмыльнулся, продолжая наступать на Альвареса:

– Я научился паре трюков, слишком долго живу здесь.

В тот же миг командир стражей втопил до отказа спусковой крючок автомата, но услышал лишь характерный холостой удар курка. Эрнесто машинально отстегнул пустой магазин, который тут же упал на мокрые камни, и привычным движением провел кистью по подсумку, чтобы взять новый – но больше патронов не было! Он расстрелял все обоймы еще там, в лесу с этими цветками-людоедами и теперь его автомат был абсолютно бесполезен. Отшвырнув его в сторону, Альварес прищурился и приготовился к рукопашной схватке.

* * *

Капитан явно превосходил стража своими габаритами. Плотный, коренастый пират с толстыми ручищами, был словно соткан из комка тугих мышц. Его рыжая борода опоясывала широкое лицо и сливалась с гривой таких же темно-рыжих волос на голове. Плотно поджатые губы были едва видны за густыми рыжими усами, а темно-коричневые глаза недобро смотрели из-под клубящихся над переносицей бровей. Мягко ступая подошвами своих высоких кожаных сапогов, Ван дер Деккен легко поигрывал длинной саблей, выписывая замысловатые фигуры в воздухе.

Альварес с его короткой армейской стрижкой, гладко выбритым лицом, поджарой фигурой и летней камуфляжной формой выглядел полной противоположностью. Если бы не темно-зеленый бронежилет, который он не снимал даже на ночь, он казался бы совсем худым на фоне плотного капитана в его черном атласном жилете, надетом поверх тонкой льняной рубашки.

– Не стоит переходить границу, – пробасил капитан, отгоняя Эрнесто от края бездонной щели. – Мы и так уже зашли слишком далеко.

Прочертив в воздухе очередную хитрую восьмерку, Ван дер Деккен осклабился. Альварес едва успел отпрыгнуть назад, когда остро заточенный конец сабли чуть не распорол ему шею.

– Ты ведь не хочешь меня убивать, верно? – прокричал страж.

– Верно… – Ван дер Деккен вновь рубанул саблей сверху вниз и почти тут же описал широкую дугу в воздухе. Его клинок повиновался ему словно жонглеру и фокуснику. – Но это не значит, что я не порежу тебя на лоскуты, как медузу!

Очередной взмах оставил на левом плече Альвареса длинную рану. Острая боль из рассеченной мышцы, словно молния прошила тело стража. В следующее мгновение пират уже подрезал ему сухожилие на ноге, отчего Эрнесто мигом осел и захромал. Если так пойдет и далее, то через пару минут рыжебородый противник и впрямь освежует его прямо в этом холодном и мрачном лесу.

– Чего тебе надо? – крикнул Эрнесто, с трудом уворачиваясь от очередного удара. Лезвие чиркнуло по груди и если бы не бронежилет, то наверняка он сейчас уже заливался бы кровью.

– Ответов… Всего навсего несколько ответов на пару несложных вопросов…

Эрнесто понял, что капитан не рискует подходить к неведомой древней границе миров, и попытался боком приблизиться к мостку. В тот же миг прозвучал грозный предупредительный рык, за которым последовал новый взмах саблей и новое ранение, на этот раз в руку. Словно дрессировщик рыжебородый пират больно наказывал его за каждое неверное движение.

Капитан был превосходным фехтовальщиком. Крутанувшись вокруг своей оси, он с разворота вышел на очередной замах, но вместо рубящего удара, выписал в воздухе серию из коротких движений, напомнивших Альваресу классическую звезду. Следующий колющий удар вновь пришелся в жилет, как будто пират проверял его на прочность.

– Неплохая кираса, – заметил Филипп, меняя стойку и готовясь нанести удар в незащищенное бронежилетом место.

– Хорошо! – Эрнесто поднял руки вверх, словно сдаваясь. – Будь по твоему – я отвечу на любые пять вопросов. Но бой должен быть честным!

– Ишь ты, – хмыкнул капитан и ловким ударом по диагонали снизу вверх срезал правую лямку рюкзака с плеча командира стражей. – Дьявол меня побери если я не вытрясу из тебя душу! Валяй!

Ван дер Деккен ловко подбросил оружие в воздухе и сабля, описав тройное кольцо, аккуратно воткнулась в землю сбоку от пиратского капитана. Расставив широченные ручищи в стороны, Филипп сделал вид, что хочет обхватить противника руками. Однако вместо этого он нанес короткий апперкот в голову Альвареса и тут же кинулся на него сверху, сбивая плечом с ног.

Мужчины сошлись в рукопашной схватке и пудовые кулаки Ван дер Деккена градом обрушились на Альвареса. Извиваясь всем телом, страж пытался выбраться из под тяжелого тела капитана, только и успевая подставлять свои руки под его удары. Филипп и в молодости был неплохим бойцом, а уж за те годы, что ему довелось прожить на острове, он и вовсе превосходно освоил холодное оружие и приемы рукопашной драки. Исход этой схватки казалось был предрешен с самого начала.

Неожиданно Эрнесто подтянул к себе правую ногу и выхватил из потайной кобуры пистолет. Затем последовало три коротких выстрела прямо в корпус рыжебородого. Капитан ойкнул и удивленно посмотрел на Альвареса, который уже сбрасывал с себя его тело на землю.

– Не честно…, – прохрипел Ван дер Деккен, захлебываясь кровью и наблюдая за тем как страж поднимается на ноги.

– Да, это подло. Зато эффективно, – хромая на раненую ногу, Эрнесто отошел в сторону на несколько шагов и взял, торчащую из земли, рукоять сабли капитана. – Я родился и вырос в таком районе, где по другому не выживают. Мы с тобой – воины, и кто-то должен был умереть.

– Это не честно, – вновь прохрипел Филипп, удивленно смотря на кровь вытекающую из его ран. Казалось его изумлению не было пределов, ведь он еще никогда не проигрывал схватки

– Такова жизнь, приятель. Но так и быть – ты можешь задать мне один вопрос…

– Как выбраться с острова? – хрипя спросил Ван дер Деккен, прижимая обе руки к кровоточащей ране в боку.

– Я не знаю…, – коротко ответил страж и тут же резким движением с размаху вогнал клинок в грудь врага. – Пока не знаю… и это честно…

Затем Альварес отвернулся от умирающего капитана, который захлебывался собственной кровью, пытаясь вытащить торчащий клинок. Он слабел с каждым ударом сердца, которое выталкивало наружу живительную темно-красную кровь. Эрнесто перешагнул через мостик. Ковыляя, он пошел по брусчатке в сторону густого тумана. Исполинские деревья молча смотрели на него сверху.

* * *

Когда из глубины леса послышались громкие хлопки выстрелов, Дидрич не раздумывая метнулся вперед. Их отношения с капитаном трудно было назвать простыми. Старпом редко когда разделял взгляды Ван дер Деккена на жизнь в поселке, да и характер у рыжебородого пьяницы был отвратительный. Можно сказать скверный. Жестокий, вспыльчивый, упрямый, любящий власть и не терпящий неповиновения, пират был почти полным антиподом уравновешенного и спокойного Дидрича.

И несмотря на все эти недостатки, несмотря на то что Ван дер Деккен чуть не угробил его своей авантюрной затеей с поимкой морху, он оставался его капитаном. Преданность и честь для старпома были не просто словами.

Дидрич мчался сквозь туман, чувствуя как ветки деревьев хлещут его по лицу. Выбежав на каменную площадь, старпом на какое-то время замер. Он никогда не переходил границу и теперь с удивлением смотрел на загадочные строения вокруг. Высокие каменные столбы кольцом окружали нечто, скрытое от него хлопьями тумана. Внезапно его ухо различило тихий стон и кашель. Метнувшись сквозь серую мглу, Дидрич увидел тело умирающего капитана:

– Филипп! Боже мой, да как же так?! Сейчас, сейчас – потерпи, Филипп!

– О… кажется я проиграл тебе… выпивку… – почти шепотом произнес капитан. Из уголка его рта вытекла красная струйка крови.

– Побереги силы, Филипп. Тише…, – старпом выдернул клинок из груди умирающего.

– Оставь меня… Прощай. ты был мне верным другом…все эти годы…Беги отсюда… и прости меня, гарпун мне в…Ай!

Ван дер Деккен не договорил, сморщившись от острой боли, когда Дидрич поднял его за руки и взвалил себе на плечи. Пошатываясь от огромной тяжести, он медленными шагами потащил тело своего капитана через лес.

* * *

Четверка мужчин во главе с Джеком медленно брела по желтым пескам, обозначенным на старой карте как “пустыня смерти”. Часть карты теперь отсутствовала, потому что еще на привале Мороний, не осторожно снимая свои вещи после сушки, едва не выронил судовой журнал в костер. При этом одна искорка всё же успела попасть на высохший за столетия пергамент и чуть не прожгла огромную дыру в нем. И как назло сгорел именно тот участок карты, где им сейчас предстояло идти.

После этого происшествия Фогель предпринял попытку забрать карту себе, но антиквар наотрез отказался с ней расставаться, заверив что впредь будет крайне осторожен. При каждом удобном случае, он садился и тщательно изучал содержимое журнала де Кастильо, переводя старинные записи и дополняя отсутствующие фрагменты своими “домыслами”, как их однажды обозвал Пирсон, который был крайне недоволен тем, что старик не дает ему возможности полноценно участвовать в изучении артефакта. Вот и сейчас он был вынужден идти рядом с Моронием, который прямо на ходу зачитывал заинтересовавшие его фрагменты текста.

– Вот послушайте, какой любопытный момент мне удалось найти:

"… прошло уже так много времени, а я всё еще не решаюсь сказать ему, что потерял память. Возможно, Джон подозревает что-то, но мне он ни разу об этом не сказал, оставаясь моим преданным помощником и слугой. Он следит, чтобы команда ни о чем не догадалась, ведь мы и так потеряли уже слишком много людей здесь. И похоже, что скоро наш рыжебородый капитан поднимет против меня восстание. Всё же нанимать бывшего пирата в проводники было большим риском.

…Вчера я пытался намекнуть Джону, что не представляю зачем мы на этом острове, но он не позволил мне развить эту тему. Он не знает зачем Орден отправил нас к этим берегам, потому что великая тайна была доверена магистром только мне лично. Он свято верит в то, что я смогу завершить нашу миссию и что моя частичная амнезия есть часть её. Треугольник выжженный на моей груди что-то должен означать и иногда, касаясь его рукой, мне кажется, что я слышу странные голоса в своем разуме. Если бы он только знал, насколько тяжела моя ноша – быть лидером и при этом не помнить своей цели."

– Или вот еще один кусочек на ту же тему, но записанный много позже:

"… Говорил с отцом Тихоном. Иногда мне кажется, что он видит меня насквозь и я решился раскрыть ему свою тайну и горе. Иногда я не понимаю его слов, в другие же дни их смысл доходит до меня во всей неимоверной красоте. Но хуже всего, что я часто забываю смысл сказанного, словно туманы острова пробираются и в мой разум. Тихон сказал, что на тропе героев бывают омуты страха, в которых ужас столь велик, что память пробуждается снова. Должен ли я найти такую тропу? И готов ли я пройти через ужас, уготованный мне судьбой?"

Мороний встал и перелистнул еще несколько страниц, в то время как всем остальным тоже пришлось остановиться, чтобы обождать его. Пальцы антиквара были засунуты в самые разные места журнала и только сейчас Джек догадался, что не имея под рукой других инструментов, он использовал их как закладки, распутывая странные события произошедшие с членами команды разбившегося корабля.

– Да, вот оно… Тот самый фрагмент… Слушайте:

"…и теперь мы одни в этом проклятом месте. Оставшиеся люди примкнули к Ван дер Деккену, чьё умение командовать и организовать оборону сейчас явно превосходит мой авторитет, основанный лишь на благородной фамилии и королевской крови. Для меня это позор – быть изгнанным собственным войском. На рассвете Джон помог мне перетащить часть вещей из нашего старого лагеря. Мы забрали всё, что смогли уместить наши руки и больше мы туда не вернемся. Тела без души бродят по лесу, а серые тени не дают мне проникнуть на корабль, появляясь прямо из воздуха. Каждый день я веду наблюдение за останками "Санта Марии", но последний шторм уже почти полностью поглотил её корму и теперь мне нипочем не попасть в свою каюту. Если что-то ценное и было среди моих дневников, сейчас оно безнадежно испорчено соленой морской водой. Нет смысла питать иллюзии, что я обрету память, найдя свои вещи. Остров не позволит мне сделать это! Пора принять судьбу светлого рыцаря и отправиться на поиски тропы, пока еще есть силы…"

Мороний хотел было снова остановиться и прочитать еще что-то, но Фогель посмотрел на него настолько суровым взглядом, что антиквар тут же прибавил шагу. Желание немца поскорее спасти Хельгу было понятным и он полностью сосредоточился на достижении этой цели. Старый букинист демонстративно закрыл журнал, аккуратно застегнув его на кожаную тесьму, вставляющуюся в специальный замочек. Убрав книгу в боковой карман, он всё же счел нужным озвучить свои соображения:

– Вы понимаете какая вырисовывается картина?! Насколько я могу судить этот неизвестный нам автор дневника вовсе не был капитаном корабля. Да, и сама “Санта Мария”, похоже вовсе не была частью непобедимой армады, которую шторма и корабли Дрейка загнали в другую часть Атлантики. Думаю, мы ошибались на его счет…

– А кто же он по вашему? – спросил Пирсон.

– Страж! Кто же еще?! Страж, посланный сюда с особой миссией, о сути которой он забыл! Получается, что Филипп Ван дер Деккен прибыл сюда под командованием Хуана де Кастильо, который вероятно был представителем священной инквизиции. Очевидно, что этот пират был приговорен к смертной казни, но получил помилование в обмен на обещание доставить отряд на остров.

– А с чего вы взяли, что он страж?

– Это же очевидно. Во-первых, он назвал себя “светлым рыцарем”, а это есть ни что иное как одно из названий иллюминатов. Во-вторых, он упоминает о тайне, доверенной ему магистром, и печалится, что забыл её, прибыв на остров. Ну, и наконец треугольник, выжженный на груди!

– Думаете, это всевидящее око?

– Око, лучезарная дельта, тетрактис – название может быть любым, но смысл от этого не меняется.

– Я раньше не слышал, чтобы масоны или иллюминаты выжигали на себе подобные знаки, – заметил Кайл, задумчиво глядя под ноги, где в песке отчетливо были видны следы, идущего впереди Джека. – С другой стороны, возможно люди, пославшие его сюда, опасались именно этого. Может быть они знали, что он потеряет память и решили вот так варварски оставить напоминание о том, кто он?

– Мда, – Мороний пожевал губами, словно пробуя на вкус эту мысль. – Если всё это так, то получается, что человек посланный на остров имел крайне высокий чин в иерархии тайного ордена. Более того… они не просто попали в шторм и потерпели крушение – они осознанно искали путь в это место! И если я прав, то стражи уже давно предпринимают попытки найти своих хозяев.

Погрузившись в молчаливое размышление, антиквар прибавил шага. Дело было вовсе не в Фогеле, который в очередной раз метнул в его сторону быстрый взгляд. Мороний и сам хотел поскорее разыскать Хельгу. Записи в журнале натолкнули его на несколько крайне любопытных мыслей, но озвучивать их сейчас было бы преждевременно.

* * *

Стоун и не подозревал, что на острове, где дожди, ливни и грозы были ежедневным явлением может быть такая аномально сухая зона. Солнца здесь по прежнему не было, но рыхлый сухой песок под ногами и страшная духота, действительно делали это место похожим на пустыню.

Минут десять назад из-за этого даже разгорелся спор. Стоун и Фогель предлагали сократить путь, пройдя через зону обозначенную на карте штриховой разметкой и надписью “шептуны”. Внутри этой зоны были нарисованы круг, несколько прямых линий и еще какие-то отметки на испанском, разобрать которые не смог даже антиквар. Но именно он убедил всех обойти эту зону и тащиться в обход по “пустыне смерти”, утверждая что у него есть какое-то предчувствие.

Поскольку Пирсон отмалчивался, то решили было голосовать, но тут старик заметил вдалеке огромные кости, торчащие из песка. Он не поленился, сбегал к ним на жаре и вернулся назад с фляжкой с выбитой гравировкой “Санта Мария”.

– Вот! Я говорил вам, что надо идти именно здесь!

– Где вы взяли это? – детектив недоверчиво покосился на старую металлическую флягу.

– Там, под костями мамонта.

– Какого еще мамонта, Мороний?!

– Ну, или динозавра или еще какого-то ящера. Я не знаю чьи это кости! Но точно знаю, что предчувствие не обмануло меня и капитан “Санта Марии” проходил именно здесь. Очевидно, он и оставил там под костями какой-то запас воды для себя. Ну, там на обратный путь и всё такое…

– Но этот путь длиннее.

– Зато им точно уже проходили и не раз. Послушайте меня – да, карта сгорела, ну частично… Но я помню, что маршрут был проложен именно здесь. Доверьтесь мне, Джек. Шептуны – это видимо, что-то опасное. Поэтому та зона и заштрихована.

– Ну, черт с вами! Идем здесь. Но по мне так вы сильно преувеличиваете опасность ночных шорохов.

* * *

Командир стражей с трудом передвигался по каменной дороге. Его правая нога почти не слушалась, в то время как левая рука висела безжизненной плетью, а голова раскалывалась от мучительной боли. Несмотря на тугую повязку чуть выше колена Эрнесто терял очень много крови. Слишком много. Еще час назад он сделал себе инъекцию нейростимулятора на основе амфетамина и теперь ощущал как бешено колотится его сердце.

Он шел вперед вопреки своей боли. Шел и злорадно улыбался. Он победил их всех! Победил грешников, их капитана, прошел через болота и победил свою боль. Дорога шла через лес и с обеих сторон её плотно обступали высокие стволы черных деревьев. Несколько раз Эрнесто пытался посмотреть вверх и увидеть их кроны, но их не было. Казалось, деревья уходили на много километров ввысь, пронзая своими вершинами серо-синее небо.

Иногда ему попадались на глаза странные каменные столбы, внутри которых были высечены диковинные изображения. Некоторые из них напоминали собой тошнотворные геометрические фигуры, другие были похожи на уродливые растения или гигантские цепочки молекул, которые он пару раз видел по телевизору.

Повышенное содержание норадреналина в крови приводило к бешеному сердцебиению. Альварес силой заставлял себя идти вперед. Он должен был пройти этой дорогой… до конца.

Уже какое-то время бывший коммандос слышал чьи-то голоса за спиной. Он несколько раз оглядывался, но дорога была по прежнему пустынна. Шепот слышался то справа, то слева, он возникал между деревьев и отражался от них словно эхо. Голоса звучали повсюду, они звали его, звучали прямо в голове, царапали изнутри своими когтями.

– Нет… нет… не выйдет…, – он помотал головой в стороны, словно прогоняя ужасное наваждение. Его язык почти не слушался и он бормотал слова себе под нос, используя их как единственное оружие. – У вас не выйдет… нет… я не сдамся… нет…

Сейчас его речь больше походила на стон. Силы покидали его, но железная воля заставляла тело двигаться дальше и дальше, в самую чащу черного леса. Впереди забрезжило какое-то строение и Альварес всмотрелся в него. Оно светилось ослепительно ярким белым светом, било по глазам, заставляя жмурить веки. Строение что-то напоминало собой, что-то далекое и забытое, родом из детства. Кажется так выглядела церковь на окраине городка, где Эрнесто родился. Или не так… Сделав еще шаг, Альварес споткнулся и упал. Ноги, рассеченные пиратской саблей не повиновались ему. Тело сотрясалось в безумной лихорадке и стук собственных зубов раздражал его. С трудом он вскинул голову кверху и попытался прикрыть уши руками.

– Нет… не сдамся… отстаньте!..отстаньте от меня…, – слюни текли по подбородку, но он продолжал рычать слова, будто выплевывая их из своей глотки.

Подняться он уже больше не мог. Продолжая бороться, страж пополз в сторону строения, инстинктивно чувствуя, что внутри он сможет найти спасение от голосов, поселившихся в его голове. Их было много – сотни, может быть тысячи. Они все чего-то хотели от него, скреблись изнутри словно мыши, раздирая своими когтями его разум. Из глаз Эрнесто потекли слезы. Больше он не мог смотреть на ослепительный свет. Не мог бороться с голосами и ужасной болью внутри его мозга. Сунув ладонь под рубашку, командир стражей стиснул предмет, висящий у него на шее.

– Надо дойти… надо… дой…ти…

Закрыв глаза, Альварес свернулся в позу эмбриона, поджав ноги к подбородку и обхватив их руками. Озноб вдруг отпустил его. По телу пробежала волна коротких импульсов и он, дернувшись, провалился в бездну. Израненное тело стража лежало в луже собственной крови посередине каменной дороги, покрытой холодной росой. В левой руке Альварес всё ещё сжимал предмет, выданный ему Великим магистром.

* * *

Таких трудных переходов у Пирсона давно не было. Едва миновав пустынную область, им снова пришлось подниматься в горы. Перепад климатических зон был слишком резким – на смену иссушающей жаре пришли ледяные ветра и голые скалы, чьи верхушки были припорошены белым снегом. Впечатление было такое, что остров представляет собой бесконечную полосу препятствий и кто-то чуть ли не нарочно создал все условия, чтобы сделать ее непроходимой для человека. К сожалению, карта испанского инквизитора здесь обрывалась и понять какие еще напасти ждут их впереди было невозможно.

С трудом одолев неприступный хребет, продуваемые ветрами путники увидели перед собой близкую вершину, припорошенную снегом. Впереди послышался голос неутомимого Стоуна, изо рта которого шел густой пар:

– Мы уже почти у цели. Мороний, что там говорит ваша карта?

– Ничего нового, – антиквар едва совладал со своим дыханием, настолько тяжело ему далось восхождение, а ледяной воздух обжигал легкие. – Вы же помните, что карта обрывалась этой горной грядой и крестиком после нее с надписью “они приходят отсюда”. С тех пор ничего не изменилось.

– Это я понимаю. Я имею в виду, где именно нам искать этот “крестик” – должны ли мы оставаться в горах или нам надо будет спуститься? В тексте дневника об этом ничего не сказано?

– Насколько я понимаю, у Хуана де Кастильо дневников было несколько и у нас имеется только самый первый, созданный на основе судового журнала. Повезло еще, что именно в него была вложена карта. Без нее мы бы точно погибли. – Мороний остановился и отер лицо. Его щеки и уши совсем занемели от холода и он почти не ощущал их. – Может быть мы можем ненадолго сделать привал, а то я как-то уже совсем выбился из сил?

– Хорошо.

Старик устало опустился на широкий камень, и Пирсон сел рядом с ним. Джек внимательно осматривал горы в поисках какой-нибудь подсказки или приметного места, и только Фогель продолжил взбираться в гору. Упорный немец шел вперед словно машина, не останавливаясь ни перед чем. Стоун крикнул ему в спину, видя как тот карабкается на самый пик:

– Вы вознамерились установить там свой флаг? Должно быть сверху открывается неплохой вид.

– Гляньте сами, вам понравится. – как-то отрешенно произнес Дитмар. – Думаю, я знаю что было отмечено крестиком на карте.

– Что?!

Мороний и Пирсон разом вскочили со своих мест и побежали следом за детективом, который уже почти нагнал Фогеля. Известие об окончании маршрута придало всем сил и спутники ринулись покорять последнюю вершину. Когда все забрались наверх и посмотрели на то, что было скрыто по другую сторону неприступной горы, то у них попросту не было слов, чтобы выразить свои эмоции. Мороний вздохнул и произнес за всех:

– Это же… другой остров! И можете делать со мной, что угодно, но я уверен, что если здесь был ад для грешников, значит там нас явно ждет рай!

У самого подножия скальной гряды бушевало море. Пролив шириной не более километра отделял путников от скрытого в тумане второго острова. Но даже то, что частично представало их взору выглядело потрясающе: сквозь белые клубы облаков явственно проступали силуэты величественных дворцов и зданий, ажурные мосты и водопады, зелень пышных садов и стайки белых птиц, парящих высоко в небе.

– Что же мы стоим?! Скорее туда!

Слова Морония еще эхом отражались от скал, а старик уже вприпрыжку бежал по камням к побережью. Улыбнувшись, Джек обменялся взглядами с Фогелем и пошел вниз.