Затерянные миры

Глава 8. Смертельные игры

Капитан Ван дер Деккен молча потягивал вино из пузатой бутылки. На проклятом острове это было его единственной отрадой, потому что тропические фрукты и ягоды росли здесь в изобилии. Больше всего на свете ему хотелось бы сейчас съесть крупный кусок жареного мяса – настоящего жирного мяса с кровью и аппетитной хрустящей корочкой, густо посыпанной крупной солью и пряностями. Но такой радости он видимо себе в ближайшем будущем позволить не сможет. В своё время Филипп не доглядел за жителями поселка и те перебили всех животных на этой стороне острова, и теперь чтобы поймать косулю или вепря ему пришлось бы отправиться на охоту за гнилые болота, что было крайне рискованным делом даже для него.

Вообще жизнь в последнее время как-то сильно усложнилась. Из еды были одни злаки и фрукты, да иногда яйца местных индюков, которые надоели ему за эти годы до чертиков. С виридисом и спайсом тоже была беда – их добыча стала крайне опасной из-за расплодившихся вокруг морху, которые раньше предпочитали не связываться с людьми, отсиживаясь в своих черных норах. Зато теперь эти твари нападали на его людей всё чаще, постепенно приближаясь к поселку. Посещение шахт, каменоломни и рудников и вовсе стало походом в одну сторону – капитан уже трижды посылал туда свои отряды и никто так ни разу и не вернулся. Вздохнув, рыжебородый пират вновь приложился к бутылке. Грусть часто накатывала на него в последнее время.

Время. Сколько же времени прошло на самом деле с тех пор как его команда высадилась на этом проклятом острове? Год или триста? Филипп хорошо помнил тот жуткий шторм, когда прямо напротив него на мостике возникла линза, и он не выпуская штурвала, зачарованно прикоснулся к ней, моля морского дьявола о спасении. И дьявол услышал его, забрав с собой весь корабль и заставив Ван дер Деккена служить этим мерзким тварям. В сущности чем он тут занимался? Следил за порядком в поселке? Да, поначалу ему нравилась эта абсолютная власть в райском уголке на краю земли. Он упивался ею, сознавая что его положение хоть и не соответствовало юношеским мечтам о посте губернатора, но всё же было довольно неплохим. Поселок частенько наполнялся разными людьми, однако все они согласно поверью были… грешниками. И, пожалуй, Филипп был грешен больше других.

И вот теперь у него были проблемы даже с поселенцами. До бунта, конечно, еще не дошло, но ропот недовольных людей слышался всё отчетливее. Многие поговаривали, что удача изменила капитану и надо бы выбрать другого предводителя. Конечно, он мог навести порядок силой, как делал это уже не раз, но его беспокоило то, что недовольные были не только среди низовых членов общества, но и в ближайшем окружении. Взять того же Дидрича – старпом всё еще не отошел от того, что Филипп его подставил, пытаясь изловить морху на живца, а тут уже новая беда. Этот выродок чуть и вправду их всех не сожрал! И как спрашивается эта тварь смогла выйти из клетки?! Раньше считалось, что морху довольно глупы, хоть и опасны, но чтобы открыть замок, да еще своими корявыми лапами?! Филипп потер грудь в том месте, где росли новые ткани. Он привычным жестом раздробил кусочек виридиса в плошке, постучав по нему рукояткой своего ножа, и высыпал зеленый порошок в бокал с водой. Выпив, он хотел было пойти прогуляться, как вдруг услышал за дверью скрип половицы и замер. Пальцы ловко перехватили нож поудобнее и капитан настороженно прислушался.

В дверь тихо постучали и вскоре появилась холеная рожа Смита. И когда только этот подлец успел втереться к нему в доверие? Ван дер Деккен искренне недоумевал как этот человечек с рожей обманщика и темными глазами хитреца сумел показать ему свою нужность и пригреться возле его дома.

– Чего тебе? – рявкнул пират, сдвигая рыжие кустистые брови в суровый взор.

– Капитан, позвольте поделиться с вами своими мыслями насчет этого Торнвальда? Ну, того что совершил убийство своей жены после того как она произвела на свет выродка…

– Я знаю кто такой Торнвальд!

Скандинав действительно выпил слишком много вина, сорвался с катушек и убил жену, размозжив ей голову ударом своего могучего кулака. Такие раны неизбежно приводили к мутации, даже если бы больной мог принимать виридис, но бедняжке Мэрит принимать лекарство было попросту нечем, поскольку у нее отсутствовала добрая половина головы. Её тело пришлось закопать на кладбище возле гнилых болот, чтобы остров не смог попытаться излечить её. А вот что делать с Торнвальдом было неясно. В принципе, на этот счет существовал закон и Торнвальд должен был лишиться головы, однако казнить его сейчас не хотелось. Людей в поселке после недавних событий стало и так совсем мало, а хороших воинов среди них было и того меньше.

– Э…Капитан, я знаю всю щекотливость вашего положения, но позвольте мне…

– Щекотливость?! – Ван дер Деккен чуть не подпрыгнул услышав, что кто-то в его присутствии сомневается в твердости его власти.

– Я, пожалуй, неверно выразился, – поспешно отреагировал Смит, покорно кланяясь. – Я хотел сказать, что люди в поселке сейчас очень остро реагируют на гибель своих соплеменников. Ладно бы еще в бою, а тут казнь… Да, и потом Торнвальда многие любят… Он хоть и слегка сумасшедший, с крутым нравом, но всё же имеет немало друзей в поселке… С другой стороны оставлять убийство безнаказанным тоже нельзя.

– К чему ты клонишь, Смит?

– Я подумал, что возможно вам интересно было бы рассмотреть мысль о проведении своеобразных смертельных игр между Торнвальдом и… ну, например, этими новенькими, которых привел Стоун…

– Что еще за игры? Нахрена мне сейчас это?!

– Но, как же… Вы наверняка помните, что в древние времена многие великие правители сталкивались с необходимостью немного отвлечь свой народ от дурных мыслей и текущих проблем. Например, римские цезари устраивали праздники и гладиаторские бои. Вот я и подумал, – тут Смит почтительно согнулся почти до земли в угодливом поклоне, – конечно если вы сочтете эту мысль здравой, что может быть стоит дать Торнвальду шанс выйти на свободу, не нарушая закона. Что если нам устроить смертельный поединок между узниками за право быть освобожденным? Мы можем выставить в первый же бой старикашку и девку – они всё равно слишком хилые и не годятся для работы на рудниках. А у Торнвальда появится вполне законный шанс выйти на свободу. Мы так и народ повеселим и справедливость восторжествует. Пусть дерутся на ножах. Как говорится, дайте народу хлеба и зрелищ.

– Хлеба и зрелищ? Кто это сказал?

– Ювенал, мой господин. Он тоже был великим вождем своего времени, не таким большим как вы, но всё же известным…

– Довольно! – оборвал его пират. – Капитан, а не господин! Неужели так трудно запомнить?! Пошел прочь со своими советами! И принеси мне еще вина!

Смит покорно поклонился, и скрывая улыбку, вышел за дверь. Он был уверен, что оброненное им зерно лжи упало на благодатную почву. Нельзя чтобы друзья Стоуна получили свободу! А против гиганта Торнвальда у них не было никаких шансов – в этом Смит нисколько не сомневался.

* * *

Бредя по поселку, Джек в очередной раз удивлялся огромному несоответствию между гигантской, величественной статуей вырубленной в скале и неказистыми хижинами островитян. Его занимал один вопрос – кем были те люди, которые воздвигли столь внушительное сооружение и где они сейчас? Сколь бы воинственны и свирепы ни были грешники, вряд ли они смогли бы попросту истребить предыдущих жителей этих мест и захватить бухту. С учетом имевшихся у строителей монумента технологий, они должны были иметь достаточно возможностей, чтобы постоять за себя. Если только не вымерли по естественным причинам, уступив место нынешним обитателям острова. Хотя Имани сказала, что здесь все бессмертны – значит обычное вымирание им не грозило. Тогда что с ними стало? Что-то не сходилось и Джек нахмурился.

Почему его в принципе мучают такие вопросы? Беглому преступнику как-то не пристало озадачивать себя подобными вещами. Может мулатка права и Смит всех обманул и в действительности он был кем-то другим? Но зачем? Действительно ли знал этот человек его в прошлой жизни или попросту хотел выслужиться перед капитаном? Вопросов было довольно много и Стоун решил, что теперь, когда он обрел свободу, пришло время ему лично побеседовать с советником Ван дер Деккена. Но сначала у него было одно важное дело.

Джек поднялся по кривым, но в то же время чисто выметенным ступенькам деревянного дома, стоящего одним из последних на береговой линии. Осмотревшись, он обратил внимание на аккуратно посаженный куст с большими розовыми цветами, источающими тонкий аромат. За небольшой оградой из редких прутьев и палок, виднелись тонкие веревки из высушенных лиан, на которых висело женское белье. Чуть дальше был расположен огород, поделенный на несколько частей. В каждом прямоугольнике росли какие-то овощи и растения, и Стоун вспомнил, что Тинаша увлекалась сбором целебных трав. Имани говорила, что попав на остров, её сестра потеряла способность лечить животных – точнее она попросту не помнила об этом, да и животных, кроме индюков, здесь никаких не было. Зато она переключилась на травы и разговаривала с ними. Как же это должно быть тяжело – иметь сестру, над которой всегда будут смеяться окружающие?

Джек откашлялся и аккуратно постучал в дверь. Обождав немного и не получив никакого ответа, он медленно отворил её, и пригнувшись чтобы не задеть головой о низкую притолоку, вошел в дом. Внутри было тепло и приятно пахло свежеиспеченным хлебом. Стоун даже слегка зажмурился от удовольствия, настолько вкусным был этот запах. В животе заурчало. Насколько же давно он не ел ничего кроме фруктов.

– Имани, ты здесь? Это Джек. Я пришел, чтобы…

Слова застряли у него в горле, когда Стоун увидел полуобнаженную девушку, лежащую на кровати. Её тело содрогалось от плача и когда он подошел к ее постели, мулатка даже не обратила на него никакого внимания.

– Я… я пришел, чтобы отдать тебе это… – Стоун аккуратно положил на старую деревянную поверхность стола небольшой кусочек зеленоватого минерала. На фоне потемневших, иссохшихся досок с многочисленными царапинами и порезами, виридис выглядел словно драгоценный камень. Его острые грани блестели в темноте, отражая слабый свет, идущий из крохотного оконца, и казалось будто минерал слегка светился в темноте. – Я получил сегодня награду… поймал двух вновь прибывших для капитана… Ты – единственная, кто был добр ко мне пока я был узником и я решил отблагодарить тебя… Этот минерал – твой по праву…

– Он мне не нужен, – всхлипывая произнесла девушка. – Я хочу умереть!

– Ты переживаешь из-за сестры? Она так и не вернулась?

– Нет, – коротко ответила Имани и обернулась, когда Джек присел на край кровати. Он обратил внимание на необычный амулет из ракушек и цветных камушков, висящий на шее мулатки. Она перехватила его взгляд, и вытерев рукой слезы, сказала: – Мы с Тинашей сделали такие друг для друга… еще там… в прошлой жизни…

Девушка поднялась и села на кровати, ничуть не смущаясь своей наготы. Затем накинула старую домотканую циновку на плечи. Поджав колени к подбородку, она грустно смотрела на кусочек виридиса, но Джек понимал, что ее мысли были далеки отсюда.

– Я была у капитана сегодня. Просила его о помощи…

– Он согласился?

– Нет… Филипп сказал, что сестру видимо похитили отшельники или ее разумом завладели Шуршуны. К тому же у него сегодня какое-то “представление” для островитян. В любом случае он не видит смысла рисковать жителями поселка, отправляя их на поиски в чащу леса.

– А что еще за шуршуны?

– Это злые духи, живущие вдоль гнилых болот. Голоса… – девушка печально вздохнула. – Они похожи на шепот. Он разговаривает с человеком, незаметно пробираясь в его мозг и высасывая сознание. Шепот трудно заметить потому что он часто появляется как собственный внутренний голос, воспоминания, иногда как образы других людей. Легенды гласят, что шуршуны часто возникают неподалеку от Линзы. Именно поэтому те, кто подолгу искал линзы часто теряли рассудок. А это худшее, что может быть с человеком, потому что на проклятом острове ты и умереть-то толком не сможешь. Потерявшие рассудок искатели линзы подолгу бродят по лесу, натыкаясь на сучья, камни и остальные преграды. Они невольно наносят себе увечья, которые Остров неизменно и безжалостно лечит, постепенно превращая тебя в подобие циклопа. А циклоп без рассудка – страшное существо.

– Морху?

– Не знаю, Джек. Это всего лишь легенда острова.

– А отшельники тогда кто такие?

– Говорят, среди грешников когда-то были те, кто отказался от употребления спайса. Поскольку зеленый дым вызывает удушье, то эти одиночки вынуждены были уйти жить высоко в горы. Туда, где Ужас не может достать их и где они занимаются черным колдовством… Между отшельниками и грешниками давно идет непримиримая вражда. Жители поселка уже не раз устраивали облаву на отшельников, но их трудно найти, ведь их хижина всё время перемещается, да и потом…Поверье гласит, что встретить отшельника – к большой беде, и если такое произойдет, то надо постараться убить его первым, пока он не забрал твою душу.

– Ну, я подозреваю, что основная причина уединения и скрытности Отшельников в том, что “зеленощекие грешники" испытывают к ним ненависть за то, что те не превращаются в мутантов? И что им не надо подвергать себя риску добычи спайса.

– Кто тебе рассказал это? – Имани с тревогой посмотрела на Стоуна.

– Никто, – Джек пожал плечами. – Разве это не очевидно? Полагаю, вся власть капитана держится на добыче спайса и перераспределении виридиса. Вряд ли он приветствует когда кто-то из жителей поселка уходит в свободное плавание. Ему проще оставаться здесь, среди отравленных земель и болот, чем отправиться на поиски места, где все будут в безопасности.

– Ты очень проницателен, Джек. – В глазах мулатки, пожалуй впервые, виделся явный интерес к бывшему рабу. – Раньше я думала, что ты другой…

– Я – самый обычный… Скажи-ка мне лучше часто ли между грешниками и отшельниками происходят стычки?

– Стычки?

– Ну, да. Ты же сказала, что вы давно враждуете и капитан уверен, что Тинашу похитили именно они.

– Я… не помню, точнее не знаю. При мне ни одной не было, но я ведь и не солдат. Я могу не знать об этом.

– Ясно, – Джек поднялся со своего места и взял минерал со стола. Затем он уверенным жестом вложил его в ладонь Имани. – Вот что я скажу тебе. В голоса шептунов, или как вы там их называете, я не верю. А вот где искать отшельников скорее всего знаю. – Он предостерегающе поднял руку. – Нет. Ты сиди тут и никому не говори, что я ушел в лес. Поняла меня?! Не ходи одна никуда. Искать одну пропавшую сестру мне гораздо легче, чем двух.

– Погоди!

При этих словах Имани соскочила с кровати и подбежала к столу. Она щедро отломила кусок ароматного серого хлеба с хрустящей корочкой и молча протянула его Джеку. Тот поднес его к лицу и вдохнул ноздрями сладкий запах печеного теста, затем аккуратно положил еще теплый хлеб в карман куртки и, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Время было полуденное и ему надлежало поторопиться пока серый туман не сгустился и не помешал поискам. Спустившись по ступенькам, Джек бросил короткий взгляд в сторону статуи и отправился в горы.

* * *

С утра капитан вызвал к себе Дидрича и распорядился подготовить арену для поединка. Старпом был изрядно удивлен такому решению Ван дер Деккена, однако спорить не стал – народ в поселке и вправду был крайне подавлен, особенно после того как два из трех отрядов, отправленных накануне на ловлю беглецов так и не вернулись назад. Филипп Рыжебородый быстро принимал решения и можно сказать, что был несколько импульсивен. Вот и сейчас он захотел провести бои сегодня же и приказал отвести пленников на бывший скотный двор, который ввиду отсутствия животных в последние годы никак не использовался и медленно приходил в упадок. Однако для проведения “состязания”, как назвал его капитан, арена двора подходила как нельзя лучше.

Морония и Хельгу вывели в центр площадки, усыпанной мелким песком и выдали им небольшие, плохо заточенные ножи. Они шли под неодобрительные возгласы незнакомой толпы, сознавая что идут на казнь, а вовсе не на поединок. С другой стороны арены вышли два крупных мужика, вооруженных гораздо лучше. У одного из них был короткий меч, а у второго тяжелый топор, который в огромной лапе скандинавского викинга выглядел словно игрушка. Их появление публика встретила аплодисментами.

– А разве Торнвальд не должен был сражаться один? – поинтересовался Дидрич, поглядывая на довольного капитана.

– Понимаешь, старпом, я решил, что схватка двое на двое будет более зрелищной, – отозвался Ван дер Деккен, поудобнее усаживаясь на стул и одобрительно кивая присутствующим. Ему нравилось царящее на арене оживление и рыжебородый Филипп и сам проникся адреналином, витавшим в воздухе. – А старина Джордж добровольно изъявил желание принять участие в схватке на стороне своего товарища. Я просто не стал отказывать ему в этом.

Старпом пожал плечами и молча присел рядом, подозревая что решение капитана вовсе не было самостоятельным, и скорее всего эту идею ему подсказал Смит – новый слуга Ван дер Деккена. Дидрич не любил такую породу людей, но субординацию соблюдал строго.

– Э-э-э, Хельга… – неуверенно произнес антиквар, глядя на викинга, поигрывающего топором и ловко перебрасывавшего его из одной руки в другую. – Вы знаете, что боец из меня никудышный, но я клянусь вам, что буду драться несмотря ни на что и если вы дадите мне пару советов…

– Я знаю, Мороний. Вы – преданный и верный друг, – губы девушки плотно сжались и старик понял, что она сейчас думает о предательстве Джека. – Но советы тут не особо помогут… Просто держитесь у меня за спиной.

– Но я готов драться! Я не хочу стоять в стороне и смотреть как вас… как вы… ну, в общем, я ведь тоже могу удивить их кое-чем!

Старик подбросил нож в воздухе и пока тот делал несколько оборотов, сверкая на солнце своими гранями, попытался поймать его, чтобы произвести впечатление на врагов. Однако движение вышло неловким и проклятая железяка упала в песок, едва не порезав Моронию пальцы. Старик тут же нагнулся, чтобы подхватить его, но публика уже расхохоталась и презрительно засвистела.

– Эх, простите меня, – сконфуженно произнес антиквар. Видя, что девушка не обратила на его провал ни малейшего внимания, он догадался что она ищет глазами лицо Стоуна среди толпы. – Я… я не думаю, что Джек предал нас!

– Да?! А что же он тогда сделал?

– Возможно, у него были какие-то причины так поступить. Я не знаю! Может быть его вынудили или это какой-то хитрый план и он сейчас вырвется на арену… Ну, вы же его знаете! Он такой, он…

– Мороний, прикрывайте мне спину! Мы здесь одни и чуда не будет. Будьте осторожны, начинается!

Девушка жестом отодвинула антиквара в сторону и шагнула вперед. Ее фигурка казалась совсем крохотной по сравнению с напарником викинга, который ринулся на нее с перекошенным от злобы лицом. Хельга стояла на месте, словно не зная что делать в подобной ситуации. Она покорно опустила вниз руки и чуть сгорбилась. Но когда гигант с разбегу налетел на нее, то в лице жертвы произошла резкая перемена. За секунду до того как его меч должен был надвое разрубить её тело, немка нырнула вниз, ловко проскальзывая у врага между ног.

Меч рассек воздух и казалось гигант вот-вот обернется, чтобы наказать чертовку за такой фокус. Однако произошло немыслимое. Из перерезанных ножом подколенных сухожилий на песок брызнула алая кровь и тело Джорджа вдруг резко осело. Ревя от боли, он упал на песок, а Хельга, вскочив ему на плечи, тут же чиркнула ножом по горлу и с яростным криком дернула голову врага в сторону. В полной тишине послышался булькающий хриплый звук и меч выпал из рук нападавшего.

Девушка ловко спрыгнула на песок и подняла увесистый меч. В её глазах стояла такая дикая ярость, что не привыкшие к подобным зрелищам грешники замерли, наблюдая за происходящим. Торнвальд прищурился и с интересом посмотрел на немку, а затем переложил тяжелый топор в левую руку. Медленно перемещаясь по кругу, он начал приближаться к девушке и ее непутевому спутнику. Если до этого скандинав дрался за свою свободу, то теперь он мечтал отомстить и за своего напарника. Отомстить кроваво и жестоко.

– Девчонка хорошо дерется, но это нечестный бой, – спокойно произнес Дидрич. – Я не думаю, что это то, что нам нужно, Филипп. Мы никогда так не поступали с вновь прибывшими и даже не знаем кто эти двое.

Старпом поднялся и повернулся спиной к арене, намереваясь покинуть место бессмысленной бойни.

– Тебе не нравится? – Филипп был озадачен. Посмотрев на оцепеневшую публику, он примирительно произнес. – Мда, а пожалуй что, ты прав. Жили же мы как-то раньше и без этих дурацких колизеев. Это всё дурные советы Смита.

– Зачем ты тогда слушаешь его? Раньше тебе советчики не были нужны.

– А знаешь что? – Ван дер Деккен хитро посмотрел из под косматых рыжих бровей на старпома. – Давай-ка я его на арену вместо девки отправлю? Уж больно рожа у него противная. Где, кстати, эта падлюка? Ты не видел?

При этих словах Смит, стоявший неподалеку и наблюдавший за поединком с довольной полуулыбкой, резко переменился в лице. Слуга попытался скрыться от глаз пирата. Он быстро пригнулся будто бы стараясь что-то поднять с пола и начал медленно, но сноровисто проталкиваться к выходу с импровизированных трибун скотного двора. Страх за свою жизнь придавал ему силы и Смит ловко проскользнул мимо охраны капитана, пользуясь тем что на арене за его спиной произошло какое-то изменение. Ловушка подстроенная им против друзей Стоуна сейчас грозила стать смертельной для него самого.

Филипп рыжебородый уже было поднялся со своего места, чтобы поднять руку и прекратить бой, как вдруг Торнвальд ловко метнул свой топор прямо в старикашку и угодил ему в ногу. Это был знаменитый бросок скандинава, при котором топор попадал в цель не лезвием, а тяжелой рукоятью. Сбив старца наземь, Торнвальд расхохотался от удовольствия и в его глазах сверкнуло безумие. Расставив огромные руки в стороны, он медленно надвигался на девушку, держащую в одной руке крохотный нож, а в другой тяжелый меч. Слишком тяжелый для ее фигуры, чтобы быть эффективным.

Капитан вспомнил, что Торнвальд совсем недавно убил свою жену одним ударом пудового кулака и понял, что вряд ли сумеет остановить этот бой. Скорее всего Торнвальд стал жертвой шуршунов и потерял свой рассудок. И как он раньше не понял этого?! Словно во сне, Ван дер Деккен смотрел как обезумевший громила медленно надвигается на девушку. Огромный как скала викинг намеревался вот-вот поставить точку в поединке, как вдруг по его груди расплылись алые пятна крови, он зашатался и рухнул лицом вниз, не издав ни единого звука.

Не понимая в чем дело, капитан обернулся, но увиденное поразило его. Люди, вооруженные невиданным оружием расстреливали жителей поселка, собравшихся вокруг арены. Маленькие смертоносные пули со свистом летели во все стороны и спасения от них не было нигде. Когда одна из таких пуль со звонким звуком впилась в деревянную балку рядом с головой Ван дер Деккена, он понял что совершил чудовищную ошибку.

* * *

Идя по узкой тропинке, Стоуну показалось что он слышит вдалеке странные звуки, идущие со стороны поселка. Однако за последние дни он уже настолько привык к тому, что на острове часто идет дождь и решил, что слышит далекие раскаты грома. Ускорив шаг, Джек постарался нырнуть под ветви деревьев до того как небеса в очередной раз разверзнутся, обрушивая на него тропический ливень.

Что ж, картина начинала проясняться, и теперь Стоун лучше понимал почему встреченный им в первый же день отшельник, так быстро ретировался с места их встречи. Конечно, Стоуну отец Тихон опасным не показался, но тут всё же была большая разница. Джек – хорошо тренированный, почти сто килограммовый гигант с криминальным прошлым, он мог быть опасен для отшельников. А вот младшая сестра Имани была добычей гораздо более легкой – хрупкая, наивная, да к тому же еще потерявшая память девушка. Что тут скажешь? Глупыш, да и только.

Глупыш… Насколько мог понимать Стоун, появление глупыша было событием довольно редким, и судя по всему, даже капитан Ван дер Деккен сильно интересовался тем, что скрывалось внутри его памяти. Джек и сам бы дорого дал за то, чтобы узнать своё прошлое, чувствуя что в нем есть что-то важное. Правда Имани сказала, что он – необычный глупыш и ведет себя как-то по-другому. Но как? Что она имела в виду? Вопросов пока было слишком много, а вот с ответами было туго. Ну, да ничего – сегодня вечером он как следует расспросит этого Смита и заставит его рассказать всю правду. Стоун сжал кулаки, вспомнив хитрые, надменные глазки советника капитана. А ведь он и впрямь казался Джеку знакомым. В голове промелькнуло какое-то воспоминание, однако он не успел за него ухватиться, поскольку земля под его ногами вдруг резко провалилась по щиколотку и ноги оплела тугая петля. Со свистом сработал механизм ловушки и натянутый бамбуковый шест взмыл в небо, унося за собой ноги Стоуна.

– Какого черта?! – Джек выругался, сознавая что теперь висит вниз головой, покачиваясь на веревке. Он попробовал дотянуться руками до земли, но ловушка явно была рассчитана на человека, и как Стоун не пытался, ему это не удавалось.

Тогда Джек предпринял попытку дотянуться до собственных лодыжек, вокруг которых была плотно затянута петля. Это оказалось гораздо сложнее, чем он думал и кончики пальцев лишь слегка царапали по веревке. Джек несколько раз с силой дернулся в сторону, надеясь порвать древесную лиану, однако это привело лишь к тому, что веревочная петля еще туже впилась ему в ноги.

– Дьявол! Ведь Имани меня предупреждала о коварстве отшельников, а я так глупо попался!

Стоун еще рычал и трепыхался, рассыпая проклятия по всему лесу, когда из джунглей послышались чьи-то неторопливые шаги. Отшельники? Морху? Кровь уже прилила к голове Джека и ему вспомнилось, что однажды он где-то читал, что такая казнь через повешенье вниз головой была самой страшной. Приливая к мозгу, кровь многократно усиливала давление в сосудах, и вскоре они не выдерживая, лопались, вызывая мучительную боль. Зрение Стоуна в этот момент и вправду начало расплываться и тогда он силой воли поднял корпус к ногам, намертво сцепив руки позади них и пытаясь провести в таком положении как можно больше времени.

Вскоре показалась чья-то фигура, но из-за выступивших слез Джек видел перед собой лишь зеленые пятна деревьев и что-то светлое между ними. Наверняка это был Тихон! Белое пятно перемещалось вокруг него, словно отшельник осматривал свою жертву со всех сторон, ожидая когда она окончательно потеряет все силы. И тогда ослабевшего или даже потерявшего сознание Стоуна можно будет спокойно убить или отнести на место ритуальной казни.

Силясь изо всех сил, Джек натужно засипел. Он закрыл глаза не в силах сопротивляться гравитации земли, и приготовился к смерти. Не желая сдаваться, он всё ещё держался оцепеневшими руками за свои ноги, стараясь не отключиться. В голове вновь зазвучали голоса. На этот раз они были тихими словно шепот, но их было много. Они говорили с ним, вот только слова было не разобрать. Джек застонал от боли, потому что мука была просто невыносимой. Шепот усилился, кровь стучала в висках, словно пара шаманских бубнов. В темноте начали вспыхивать искорки и Стоун понял, что задыхается. По телу пробежала дрожь.

Он задергался, не желая расставаться с жизнью. Искорки перед внутренним взором переросли в яркие вспышки. Они хаотично метались перед ним, вспыхивая то тут, то там. Из них стали появляться какие-то образы, видения прошлого и будущего и вдруг… Стоун ощутил безмятежную тишину вокруг себя. Его мышцы расслабились, он почувствовал легкость во всем теле и словно бы испытал невесомость. Каким-то участком мозга Джек понял, что его душа начала медленно отделяться от тела. Это не было страшно. Это было… легко. И даже по своему интересно. Сознание поплыло, полностью растворяясь в темноте. Мелькнуло женское лицо. Образы начали складываться во что-то знакомое, но всю эту идиллическую картину портила одна неотступная мысль, которая засела внутри него словно заноза и пульсировала где-то глубоко внутри. Еще не время… время для чего?.. что есть время, а что тьма?..тьма вокруг…тени исчезают в полдень… тьма не выносит света…

Кутерьма из обрывочных фраз кружила в его голове создавая калейдоскоп бредовых мыслей и банальных истин. Внезапно что-то переменилось. Сладкое ватное состояние вмиг разрушилось, словно его со всей силы швырнули о землю. Джек потянулся руками, чтобы пощупать ушибленную голову и открыл глаза. Прямо над ним сидел отец Тихон.

– Еще не время, Джек. – тихо повторил он, помогая развязать веревки. – Не время умирать. Давай-ка я помогу тебе встать. Видишь как вокруг потемнело?

– Что… что вы там говорили про тьму? – хрипло прошептал Джек, чувствуя как сознание медленно возвращается к нему, а вместе с ним исчезает и наваждение. Наваждение, в котором как ему казалось было что-то очень важное. Что-то, смысл чего сейчас ускользал от него.

– Я говорил, что скоро пойдет дождь и нам бы лучше успеть добраться до хижины пока ты не вымок.

– Нет. Вы говорили что-то про то, что иногда приходиться работать во тьме, чтобы служить свету… Что-то про полдень… про свет, разрушающий тьму!

– Нет, Джек, я ничего такого не говорил. Давай руку, нам надо уходить отсюда.

– Но я же четко слышал ваш голос! Или не ваш… сотни голосов…Шуршуны! – Стоун вдруг вспомнил, что это слово произносила Имани. – Это они, да?

– Я ничего не слышал, Джек. Пойдем.

* * *

Когда пули засвистели со всех сторон, капитан Ван дер Деккен сразу понял, что это и есть тот самый момент. Момент, о котором его предупреждали. Момент, к которому он готовился.

С этими дурацкими смертельными играми, он потерял осторожность, но теперь старый пират уже полностью адаптировался и ринулся в сторону своего дома. Прокравшись мимо тел, истекающих кровью жителей поселка, Филипп осторожно выглянул из-за угла и увидел отряд примерно из двух десятков человек. Все они были одеты в странную пятнистую зелено-коричневую одежду и вооружены автоматами. Капитан знал о таком оружии и о том, сколь опасным оно было. Убийцы не оставляли в живых никого, действуя крайне жестоко и хладнокровно. Распределившись в длинную цепочку, они шли по поселку, словно прочесывая его и открывая огонь на поражение при малейшем движении.

Улучив момент, когда один из карателей свернул за угол, Ван дер Деккен выскочил ему наперерез, и ловко взмахнув своей длинной зазубренной саблей, выбил оружие из рук нападавшего. Командос из отряда Альвареса выругался, но не испугался. Выхватив из набедренных ножен длинный десантный нож, он ловко принялся крутить его перед собой, выписывая в воздухе немыслимые восьмерки и постепенно сокращая дистанцию. Боец был великолепно подготовлен и даже пару раз успел нанести мощные колющие удары, однако и рыжебородый Филипп был хорошо знаком с правилами ножевого боя. Он с легкостью парировал выпады, а потом одним филигранным жестом качнул свое тело в сторону, одновременно сделав хлесткий удар саблей. Её кончик прочертил в воздухе короткую дугу и казалось лишь слегка чиркнул по шее нападавшего. Через секунду его голова скатилась на белый песок, в то время как тело всё ещё вполне твердо стояло на ногах, сжимая в руке нож. Ван дер Деккен злобно толкнул туловище сапогом и безголовое тело с глухим звуком упало навзничь. Срубленная голова еще с удивлением смотрела с земли на пирата, в то время как сам капитан, не обращая на неё никакого внимания, уже перепрыгнул через невысокий забор.

Быстро пробравшись дворами к своему дому, Филипп не просто взбежал, он практически влетел по ступенькам своей каменной крепости и побежал на второй этаж. Железные шпоры слегка позвякивали, когда он, перепрыгивая через высокие ступеньки, вырвался в неширокий холл и пинком ноги распахнул дверь в свой кабинет. Подбежав к дальней стене, Филипп отдернул старую штору и ухватился рукой за золоченый канделябр на стене. На секунду замерев, он прикрыл глаза, готовясь исполнить колдовское пророчество. Затем он плавно потянул канделябр в сторону и в стене открылась небольшая потайная дверца. В сумрачной глубине ниши была расположена всего одна полка, на которой покоился загадочный предмет в форме свернувшейся кольцом змеи с разинутой пастью.

Вытащив кольцо на свет, Филипп благоговейно посмотрел на него, и не выпуская из рук, присел у стены, прижавшись к ней спиной. Аккуратно взяв змею за голову и хвост, Ван дер Деккен приготовился вызвать демона. Выдохнув, он резким движением вставил хвост в глотку и в то же мгновение на улице прогрохотал мощный взрыв. Выглянув в окно, Филипп увидел как с вершины горы, к поселку протянулось несколько розовых лучей, которые буквально выжигали всё к чему прикасались.

Тени не обманули его и капитан в очередной раз убедился в их могуществе.

* * *

Эрнесто Альварес отер кровь со своего лица и устало привалился к толстому стволу высокого дерева, напоминавшего ему своими мохнатыми ветвями раскидистую сосну или кедр. В хвойных деревьях командир отряда стражей не разбирался, потому что его профессией было убивать. Эрнесто с детства имел пристрастие к насилию и еще в школе сколотил банду из ребятишек, которая доставляла немало беспокойства владельцам бакалейных лавок на соседних улицах. Когда он подрос, то о его репутации жестокого и беспринципного криминального авторитета знал уже весь район, а потому многие сильно удивились когда узнали, что молодой Альварес вдруг бросил разбой и отправился служить в армию.

Однако Эрнесто в те годы руководствовался вовсе не патриотическим желанием защищать родину или тому подобной чепухой в этом роде. Нет. По своему духу он был авантюристом и солдатом удачи, жаждавшем приключений. Альварес всегда хотел большего и чувствовал, что он был рожден именно для этого. Руководить местной бандой и заниматься рэкетом – это был не его уровень. Эрнесто хотел посмотреть на мир и оставить свой след в нем. А потому отслужив по контракту и получив отличную подготовку в морских котиках, он с удовольствием участвовал во всех военных конфликтах, набираясь боевого опыта и становясь всё более умелым командиром. Его возбуждал риск, ему нравилось ходить не по грани, а далеко за её пределами. Смелость и отчаянная безрассудность сделали его известным и вскоре Альваресу поступило предложение, от которого он не смог отказаться. Стражи нашли его и раскрыли глаза на такие вещи, которые попросту перевернули его мировоззрение. Наконец-то Эрнесто обрел смысл в жизни, а вместе с ним усвоил понятие дисциплины и субординации. Он стал одним из лучших наемников, когда-либо служивших Совету магистров и вскоре стал выполнять многие щекотливые поручения, которые не раз перекраивали судьбу всего мира. В его распоряжении оказалась безграничная власть и сила, ибо именно такой должна быть карающая десница Великого магистра. На всей планете Земля Альварес подчинялся только одному человеку и его приказы он выполнял четко и беспрекословно.

Когда Альваресу поручили выкрасть кокон из самого сердца немецкой базы в Антарктиде, он не просто украл его – он уничтожил само сердце четвертого Рейха, не оставив никого в живых. Это казалось немыслимым, невыполнимым заданием, но он справился. Однако то, что ему предстояло сделать на этом острове подняло бы его на один пьедестал с богами, а может и вознесло бы гораздо выше. Но для этого ему предстояло пройти нелегкий путь.

Отдышавшись, Альварес стер с лица кровь. Это была кровь одного из его солдат, которого смертоносный луч попросту разрезал надвое, когда жители поселка привели в действие древнюю охранную систему. Командир стражей не знал, что его ожидает на острове, потому что это невозможно было знать наверняка, но кое-какие догадки у людей отправивших его на смертельно опасное задание всё же были. Открыть портал в другое измерение долгие годы не удавалось никому, прежде всего потому что Тени тщательно препятствовали этому. Столетиями стражи занимались только тем, что охраняли мир Теней от проникновения в него посторонних. Они изымали артефакты, жестоко убивали ученых-арсантов, которым открывались тайны мироздания или путь в неведомую страну. Стражи охраняли не человечество от наследия богов, а наследников богов от человечества. И в этом был их истинный смысл существования.

Однако всему рано или поздно приходит конец. Альварес знал, что тайные правители земли руками ордена стражей стремились к мировому господству, периодически меняя свою тактику и используя самые разные методы для управления расплодившимся человечеством. Но в конце двадцатого века Совет пришел к мнению, что пора изменить баланс сил. Иллюминаты слишком долго были лучшим тайным орденом на земле. Так зачем быть слугами богов, если можно стать равными им по силе?

Целью отряда Альвареса было обнаружить логово Теней и это стало возможно только сейчас, когда эксперименты над арсантами из Лунного города указали им верный путь, а станция “Гидра” наконец-то позволила стражам иметь свой собственный портал, о котором не знали ни боги, ни их Тени.

Эрнесто слегка потер грудь. В том месте, где в его бронежилет попали две пули Гранта, теперь скорее всего красовался огромный синяк от ушиба, но это было пустяком по сравнению с тем, что приходилось переносить Альваресу во время своей службы. Пулестойкость бронепластины в экипировке его отряда была превосходной и к счастью жилет гасил большую часть кинетической энергии ранящего снаряда. С момента прибытия на остров у него еще не было возможности осмотреть себя, но Эрнесто понимал, что важные органы не задеты. Растерев грудь, он поднялся с мокрого мха и осмотрел остатки своего отряда. Пожалуй, в поселке они действовали несколько опрометчиво, за что и поплатились. Потери были большими, а самое главное – они попросту не стоили того. Пора было переходить к партизанской тактике и на какое-то время укрыться в джунглях.

Внезапно один из людей Альвареса поднял вверх руку и жестами указал на то, что слышит приближение врага. Командир стражей замер и прислушался, но различил лишь шелестение ветра в верхушках деревьев, да далекие раскаты грома. Он четкими командами приказал своим людям разделиться на три группы и занять оборонительные позиции. Кем бы ни были люди, преследующие стражей, они поплатятся за это.

Напряжение росло с каждой секундой, как вдруг из кустов выскочил мужчина, которого капрал Дэвис моментально схватил за руку и отработанным движением бросил на землю, переведя захват на болевой. Одновременно он зажал ему рот рукой, так что в лесу не возникло ни малейшего нового звука. Ветер всё также шелестел ветвями сосен, а капли дождя поначалу редкие, быстро превратились в сплошной ливень. Несмотря на резко портящуюся погоду, отряд стражей не шевелился, ожидая в любое мгновение появления других нападавших.

Проходили минуты, но никто так и не показался. Альварес жестом показал отбой и отправил нескольких часовых патрулировать территорию их временного лагеря. Пройдя по лужам к Дэвису, всё еще надежно держащему мужчину на земле, он присел на корточки, ничуть не обращая внимания на мощный дождь, барабанивший по лицу и одежде, и схватил пленника за мокрые волосы. Капрал медленно ослабил удушающий захват и приставил острый нож к горлу мужчины, давая понять, что пустит его в ход без промедления, если тот попытается позвать сообщников на помощь.

– Я свой…, – прохрипел пленник сиплым голосом. – Моё имя Кейн, сенатор Кейн… Я здесь потому что такова была воля Совета…

– Подними его! – приказал Альварес, с интересом вглядываясь в лицо незнакомца. Он слегка прищурился, пытаясь понять правду ли говорит ему пленник.

– Вы должно быть Эрнесто Альварес…, – мужчина всё ещё хрипло дышал, потирая кадык, на котором красовались отчетливые багровые отпечатки пальцев капрала.

Смит знал, что командос стражей были скорыми на расправу элитными убийцами, но также знал и об их беспрекословной верности Совету. Если сейчас ему удастся немного запутать их командира, то Смит не просто обретет защиту от Ван дер Деккена и прочих напастей острова, но возможно сможет стать во главе отряда. А тогда… Смит блаженно прикрыл глаза. Тогда он сможет изменить ход истории!

– Откуда вам известно моё имя? – спросил командир стражей. Его операция была абсолютно секретной и он точно знал, что до него через портал “гидры” не проходила ни одна живая душа, потому что только он сумел доставить кокон, открывший проход в другой мир.

– Ну, возможно, вы не всё знаете, мистер Альварес, – с некоторой надменностью произнес сенатор. Он хотел с первых минут позиционировать себя как старшего по званию и потому решил дать почувствовать этим людям кто здесь главный. – Ваша миссия очень важна для Ордена, но она была бы невозможной без моих скромных усилий по многолетнему управлению Лунным городом. Вы, безусловно, слышали о нем, не так ли?

– Продолжайте, – сухо заметил Альварес, понимая что стоящий перед ним человек и впрямь неплохо информирован.

Разряд молнии с треском пронесся по небу и яркая вспышка осветила мокрое лицо командира. Его глаза пронзительно смотрели на Смита, ожидая продолжения. Казалось, стихия не то что не пугает этого человека, но наоборот подпитывает его энергией. Слегка расправив плечи и приняв горделивую осанку, Кейн продолжил:

– Я здесь провел некоторое время, готовя почву для… для нашей совместной операции. Мне удалось кое-что разузнать о здешнем вожаке, пирате по имени Филипп Ван дер Деккен. Я внедрился к нему в дом и выведал кое-какие секреты касательно острова. Это не простое место, командир, и вам лучше отнестись внимательно к тому, что я вам скажу.

– Я слушаю вас.

– Ван дер Деккен и его люди – это некая первая линия обороны Теней. Те, кто по их приказу разыскивает всех прибывших сюда через линзы и выясняет было ли их попадание на остров случайным или же…, – здесь он сделал театральную паузу и указал на отряд Альвареса, – или же людям всё же удалось найти путь на остров. Кстати, остров и вправду обладает рядом удивительных свойств, среди которых есть и пресловутое бессмертие.

Альварес и капрал Дэвис переглянулись, а Кейн довольный произведенным эффектом продолжил:

– Да-да, оно существует. Правда, не совсем так как мы себе его представляли, но это работает. Остров лечит почти любые раны, правда из-за особого течения времени клетки, вероятно, развиваются не совсем верно и потому зачастую такие увечья приводят к мутации тканей. Отчего на острове можно встретить немало очень свирепых выродков. Я сам недавно убил одного из них, и поверьте, он был очень опасен, – Кейн нагло соврал, но театральный эффект значимости требовал от него небольших импровизаций.

– И что нам с этого? – грубо спросил Альварес. – Байки острова меня мало интересуют. Равно как и поселок в бухте. Вы знаете где находится логово Теней?

– М-м, примерно, – уклончиво заметил Смит. – Когда вы проведете меня в кабинет капитана, я воспользуюсь его секретным тайником, в котором вне всякого сомнения есть карты. – Смит решил, что пора было открыто заявить о своем верховенстве в этой рискованной операции. – Я ждал вашего прибытия и я думаю, что сейчас вам следует…

– Я знаю, что мне следует делать, – коротко прервал его Альварес.

Командир отряда стражей незаметным ловким движением выхватил из кобуры пистолет и молниеносно выстрелил в правую ногу Смита. Вскрикнув, бывший сенатор схватился за простреленное колено и застонал. Боль от ранения была ужасной, но осознание того, что его план по захвату власти только что с треском провалился было еще ужаснее.

– Вы – интриган и мелкий мошенник, мистер Кейн, – со спокойной улыбкой произнес Альварес, убирая пистолет в кобуру и равнодушно глядя на истекающего кровью человека. – Я не знаю как вы пробрались на остров и скажу прямо – мне это не интересно. Из уважения к вашему членству в Ордене я сохраню вам жизнь, но предупреждаю – больше не попадайтесь мне глаза. Эта встреча была последней. Собираемся, парни! Нам пора выдвигаться!

– Вы что, бросаете меня здесь?! Одного?! – Смит не мог поверить своим ушам. – Но… я же ранен, я не смогу уйти, я…

– Если вы рассказали правду – вам ничто не грозит и остров скоро излечит вас. Эта рана точно не смертельна. Но если вы нам соврали, то вам же хуже. В джунглях вы долго не протяните. Да будет так!

– Да будет так… – рефлекторно просипел Смит в ответ, с ужасом глядя на то как из простреленной ноги вытекает темно-бурая кровь. Смешиваясь с потоками дождя, она стекала на землю и красными завитками расплывалась по грязной луже.

Альварес и его команда сноровисто подняли походные рюкзаки и тихо двинулись в гору. Через минуту потоки воды, лившейся с неба, полностью размыли остатки их следов на земле и Смит разрыдался от обиды и боли. В отчаянии он ударил кулаком по земле и бурые брызги с комочками липкой грязи разлетелись во все стороны. Подняв лицо к темно-серому небу, сенатор позволил дать волю своим чувствам.

* * *

Капитан не желал тратить время впустую. Быстро собрав своих людей, он лично возглавил их, в тайне надеясь не только истребить остатки незваных пришельцев, но и по возможности захватить в плен их командира. Судя по небывалой активности на острове в последние дни, во внешнем мире кому-то удалось открыть портал, веками недоступный для простых смертных. Вновь прибывшие шастали по острову толпами, а последнее происшествие и вовсе отчетливо показывало, что кто-то вознамерился уничтожить всех жителей острова.

Если бы только Ван дер Деккену удалось захватить их командира! О, это было гораздо ценнее, чем появление глупышей, которые и пары слов не могли связать о своем происхождении. Интерес теней к ним был высоким, но у рыжебородого Филиппа были и свои устремления. Если портал открыт, значит им можно воспользоваться. А если так, то Филипп не просто должен был, он был обязан максимально быстро использовать этот шанс.

Покинув поселок, пират пустил по следу нападавших своих лучших следопытов. После сокрушительных потерь, нанесенных им оружием древних, Ван дер Деккен был уверен, что именно сейчас ему следовало найти и уничтожить их. Во всяком случае таков был первоначальный план.

Но остров как всегда внес свои коррективы, словно он был живым участником этих событий. Обрушив на отряд капитана небывалую по силе грозу с ураганным ветром, он заставил его на несколько часов притормозить поиски и разбить в лесу небольшой временный лагерь. Следов в таких условиях обнаружить было нельзя и приходилось ждать окончания грозы. Выйдя из своей палатки, пират быстро перебежал прогалину и нырнул в укрытие старпома Дидрича и его людей. Сейчас Филиппу была особенно нужна их поддержка и он решил лично наведаться к ним в гости.

Однако стоило капитану покинуть своё временное пристанище, как еще одна тень моментально проскользнула из мокрых кустов и тайком пробралась в его обитель.

Скинув с головы мокрый кусок ткани, человек привычным жестом провел рукой по абсолютно лысой голове, словно приглаживая невидимые волосы. Оливер Грант лишился своей роскошной шевелюры еще в подземельях Вавилона, когда пытался получить от кокона супер-силы, но привычка осталась. Скорее всего тогда он получил слишком большую дозу радиации и хорошо помнил чего ему стоили эти сеансы облучения. Его левая рука по-прежнему была изуродована и хотя он и научился за эти месяцы пользоваться своей необычной конечностью, но всё же предпочитал носить её на перевязи.

Суматоха в лагере капитана вкупе с плохой погодой позволили ему незаметно наблюдать за приготовлениями пиратов, пока те не укрылись в своих временных походных шатрах от грозы. Отодвинув занавеску из плотной ткани, Грант вошел внутрь и огляделся. Несмотря на аскетичность обстановки, всё же это был шатер предводителя отряда! Удобное походное ложе, небольшой столик, кожаный стул со складывающимися крест накрест деревянными ножками – всё это было исполнено крайне качественно, надежно и даже красиво. Присев на стул, Оливер не торопясь обвел взглядом сумрачное помещение, единственным источником света в котором была небольшая масляная лампа, оставленная на столе. Чутье подсказывало ему, что здесь может оказаться нечто важное и оно не обмануло арсанта. В самом углу, накрытый серой мешковиной, стоял небольшой сундук, и Грант моментально присел возле него.

Внимательно разбирая записи капитана, Оливер так увлекся, что не сразу заметил как хозяин палатки вернулся к себе домой и внезапно застал внутри незваного гостя. Филипп молча вглядывался в незнакомца, который шарил в его вещах. Одет он был не так как напавшие на поселок люди, но тем не менее он был еще одним вновь прибывшим и мысль об открытом кем-то портале с новой силой разгорелась в сознании Ван дер Деккена.

Вор заметил хозяина слишком поздно, однако проявил должную сноровку, ловко вскочив и заняв такое место, где атаковать его капитану было не очень удобно. Махать саблей в низкой палатке, разделенной плотными тканями на несколько секций было не с руки и Ван дер Деккен прищурился, оценивая степень опасности противника, а затем одним ловким прыжком метнулся к своей постели. Сунув руку под подушку, он быстро попытался нащупать заранее припрятанное оружие, однако не нашел его.

– Не это ли вы ищете? – надменно спросил Грант, доставая из-за спины автоматический пистолет. – Кстати, довольно неплохая штучка! Особенно для пиратского капитана из 16-го века.

Незнакомец с рукой на кожаной перевязи хищно улыбнулся и уверенно продолжил:

– Я вижу, вы не только знаете что это, но и хорошо умеете им пользоваться. А это значит, что вы знаете о происходящем здесь гораздо больше, чем знают ваши люди. Верно? – Грант взвел курок и наставил пистолет прямо в голову капитану. От его вежливости не осталось и следа: – Сейчас ты поделишься со мной информацией. Я буду задавать вопросы, а ты будешь давать ясные и четкие ответы. Тогда я не буду убивать тебя и просто уйду. Договорились?

– Да, – буркнул капитан, недобро сдвинув свои густые рыжие брови. Взгляд его темных глаз сверкнул яростью и это было хорошо видно даже при свете масляной лампы.

– Итак, вопрос первый: где находятся коконы?

– Коконы? Что это? – Филипп усмехнулся. Казалось он был искренне удивлен вопросу, однако Грант ему не поверил.

Медленно обойдя палатку по кругу, Оливер жестом указал капитану сесть на стул. Видимо им предстоял долгий разговор и бывшему шефу службы безопасности не хотелось никаких эксцессов.

– Положи руки на стол так, чтобы я их всё время видел. Не стоит рисковать жизнью по глупости… Вопрос второй —…

Внезапно за одной из штор послышались какие-то звуки и легкий шорох. Встревоженно Грант посмотрел на Ван дер Деккена. Увлеченный изучением содержимого рундука капитана, он не успел осмотреть все комнаты большого шатра и теперь корил себя за неосмотрительность.

– Кто там?

– Это моя жена, – с ухмылкой ответил Филипп, ничуть не боясь наставленного на него дула пистолета. – Иди сюда, моя крошка! Сейчас я вас познакомлю.

Когда из-за занавески показалась полуголая Ева, Оливер обомлел и его пистолет невольно опустился вниз. Ева?! Здесь, в этой палатке?!

– Красавица, правда? Мы познакомились только сегодня, но крошка оказалась крайне дружелюбной и покладистой. Я нашел это чудное дитя в лесу, она была совсем одна, продрогла до костей на ветру и дожде. Я приютил её и уверен, что она отплатит мне тем же. Да, крошка?

Словно во сне Грант смотрел как Ева замотанная в какую-то полупрозрачную тряпку ступает босыми ногами по полу шатра и с легкой полуулыбкой приближается к капитану. Покорно встав возле него, она замерла и посмотрела на Гранта стеклянными глазами. Она совсем не помнила его!

На Оливера волной нахлынули сразу десятки чувств – шок, ревность, обида, гнев, ненависть. Девушка выглядела столь прекрасной и столь беззащитной, что воспоминания о том, как им было хорошо вместе всего пару дней назад разом затмили его сознание. Сейчас она стояла подле капитана и казалось была готова с покорностью выполнить любые его прихоти. А он даже не мог помешать этому! Он знал, что если совершит хотя бы одно неверное движение, то девушка переломает ему все кости всего лишь взглядом и силой своей смертоносной мысли. Боже, как это могло произойти с ним?! Как?! Оливер зажмурился, надеясь прогнать наваждение.

Увидев, что незваный гость на секунду утратил бдительность, Ван дер Деккен бросился к своей сабле, лежавшей на кровати, и одним ловким движением выхватил ее из ножен. Мощным ударом он попытался настичь Гранта, но тот чудом увернулся от него, подставив под удар свой пистолет. Сабля рассекла плотный полог и со звоном стукнула по дулу оружия Гранта. От удара металлом о металл в сторону полетели искры и пистолет выпал из его руки на пол. Грант резким движением оттолкнул капитана в сторону, и бросив короткий печальный взгляд на Еву, вынужденно выпрыгнул в образовавшуюся дыру в стене и побежал в чернеющий лес. Гром и молнии сотрясали пространство вокруг него, когда он бежал через мокрые ветви, но их энергия не могла и на сотую долю сравниться с тем ураганом страстей и обиды, которые бушевали внутри него в эти мгновения. О, боги, если бы он только мог обладать силами Евы! Он уничтожил бы весь мир, но вернул её себе! Судьба смеялась над, сделав уродом, отняв любимую и лишив её памяти.

Оливер бежал вперед, задыхаясь от пылающей в груди злобы. Он бежал, не разбирая дороги, не отдавая себе отчета в том, что он делает, не желая думать ни о чем, кроме Евы! Он бежал сквозь кусты, сквозь серую мглу тумана, взбирался на какие-то холмы и перепрыгивал через острые камни. Бежал, пока силы не оставили его. В изнеможении упав на колени, Грант с ненавистью посмотрел прямо перед собой. Дождь оказывается давно закончился и теперь с листьев деревьев капали крупные капли, увлажняя и без того мокрую почву. От земли вверх поднимались густые испарения, которые смешивались с предвечерним туманом и рваными лоскутами переносились в стороны под порывами ветра.

Где он? Лицо Гранта пылало от быстрого бега и он устало осмотрелся по сторонам. Среди каменных утесов и пелены туманных облаков Оливер различил фигуру человека и в изнеможении прикрыл глаза. Он узнал его и это казалось невозможным. Проклятья сыпались на него весь день как из рога изобилия.

* * *

Сенатор Кейн с трудом опирался на кривую палку, подобранную им с земли. Мокрый, насквозь продрогший на лютом ветру, бежавший из лагеря капитана и изгнанный собственным отрядом стражей, политик едва ковылял с простреленной ногой по дороге. Он чувствовал себя преданным и опустошенным. Он брел сам не зная куда, надеясь найти в горах безопасное место, пока остров не вылечит его рану. Он знал, что бывает с людьми если у них нет виридиса и его сознание наполняли мрачные мысли.

С трудом присев на большой выступ горной породы, Смит с тоской посмотрел вдаль. Туда, где далеко внизу стелились зеленые леса у подножья, а еще дальше бушевало темное море, бросая огромные волны на прибрежные скалы.

– О, боги сжальтесь надо мной! – устало простонал он, сознавая всю абсурдность своей просьбы. Будучи стражем, Смит верил только в науку, однако понимал. что порой физические явления граничили с мистикой, а продвинутые технологии зачастую не отличались от подлинной магии.

Было ли это ответом богов на его просьбу он не знал, но когда позади него послышался хруст ветки, Смит вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял Оливер Грант собственной персоной! Арсант и правая рука Кайла Пирсона, человек который принес Кейну слишком много бед и поражение в великой битве. Смит знал, что Оливер стал изгоем для своего племени, но таким же изгоем был и он сам для своего.

– Здравствуйте, Оливер, – спокойно произнес сенатор нарочито хорошо поставленным голосом. – Похоже, что в этом месте происходят самые немыслимые события и встречи. Хотя с другой стороны, наша встреча должна была состояться еще много лет назад.

Грант не ответил на слова бывшего сенатора и давнего врага. Внутри Оливера всё еще клокотала ненависть после встречи с Евой и он был согласен лишь с одним утверждением – здесь происходило много немыслимых вещей. А вот Смит воспринял его молчание по своему и вдруг осознал, что эта встреча могла быть его последним шансом на спасение. Великий дар скользкого политика плести интриги, подсказал ему новую линию поведения и он пошел ва-банк.

– Я говорю о тех временах, когда вы еще работали в АНБ, нашей кузнице кадров. Вы ведь были весьма перспективным кандидатом в Стражи, пока этот Пирсон не заморочил вам голову своими утопическими идеями.

– Ваши идеи не менее утопичны, – отрезал Грант, подходя ближе.

– Ну, так или иначе, мы оба знаем кто мы. Правда, я провел на этом острове чуть больше времени, чем вы. Кстати, сколько времени прошло с момента нашей битвы?

– Полгода.

– Полгода?! Ого! Здесь времени в привычном нам понимании нет совсем, скоро вы это и сами поймете. А где, кстати мистер Пирсон? Где остальные ваши друзья? Джек, доктор Краун?

При упоминании имени Евы внутри Гранта будто разорвалась атомная бомба. Он сжал кулаки в ярости, но Смит казалось не замечал этого. Он уже завелся от собственной фантазии и теперь отчаянно пытался переманить бывшего сотрудника “Атлантиса” на свою сторону.

– Я вижу, вы – абсолютно один… Вас все бросили и вы стоите на этой скале так же как и я – продрогший, злой и опустошенный. Я вижу как в ваших глазах сияет огонь ярости и знаете что? – Смит сделал паузу для эффекта: – Я протягиваю вам руку.

– Что?!

– Да-да, вы не ослышались, – Смит кряхтя поднялся и подволакивая ногу, приблизился к Оливеру. – Я предлагаю нам объединить наши усилия. У нас много общего – мы умны, хорошо разбираемся в ситуациях, способны принимать правильные, хоть и непопулярные решения. Мы просто обязаны достигать успеха, стоять на вершине триумфа! А, что скажете?! Вы и я – вместе!

– Вы с ума сошли?

– Нет. Я просто ценю вас… в отличие от других, от тех кто вас бросил. Я признаю вашу силу и ваши принципы. Я искренне уважаю вас, Оливер.

Что-то неприятно царапнуло душу бывшего безопасника “Атлантиса”. Всё это и впрямь началось с того, что его перестали ценить, потом понеслось-поехало…Глаза сенатора сверкнули энтузиазмом и он протянул руку Гранту.

– Ну, что думаете? Давайте сделаем это вместе? Давайте начнем с того, что отомстим Джеку Стоуну, который кстати тоже здесь и совсем недавно получил свободу от капитана. Я хорошо осведомлен и знаю сколько раз он переходил вам дорогу! Вы столько сделали для “Атлантиса”, а стоило ему появиться и он тут же стал новым любимчиком Пирсона, так ведь? А я предлагаю его убить – жестоко и справедливо. Покончить с ним раз и навсегда! Я помогу вам в этом. Он ненавидит меня за то как я поступил с его матерью и сейчас шастает по этому лесу. Он, кстати, потерял память и этим непременно надо воспользоваться!

– Потерял память?! – Гранта будто молния прошила. Он моментально подумал о беде, приключившейся с Евой. Значит дело не в ней, дело в проклятом острове, на котором они оказались. – Вы знаете как вернуть её?

– Ну, капитан Ван дер Деккен уверял меня, что это возможно. Однако лично у меня были противоположные интересы и я всячески мешал этому процессу. Так что теперь мы с капитаном – не самые большие друзья… Уверен, вы понимаете о чем я говорю, – Смит выразительно посмотрел на Гранта, всячески демонстрируя своё расположение. – Как видите, я максимально открыт с вами, Оливер, потому что мы можем и должны быть партнерами. Джек – та еще скотина, но чуйка у него отменная. Он и без памяти за версту чует неладное и поэтому я лично готов быть приманкой. Мы с ним договорились о встрече сегодня вечером – так почему бы не организовать её на свой лад?! Я могу заманить его сюда под предлогом того, что знаю как вернуть память, а вместо этого мы убьем его. Что скажете, по рукам?!

Грант молча слушал длинную тираду, которую изливал на него возбужденный своей фантазией сенатор Кейн. В том, что он говорил было довольно много резона и правды. Непривычной, неприятной, но правды. Однако из всего что он слышал, его сейчас интересовала лишь тема потери памяти и способы ее возвращения. Оливер подошел к нему ближе.

– Так вы знаете как вернуть память или нет?! – Грант почти взревел от отчаяния.

– Нет, конечно! Зато знаю как обмануть Стоуна. Не стесняйтесь своей натуры, мистер Грант. То, что я предлагаю – подло, но таков этот мир. И иногда миру вовсе не нужен герой – ему нужен монстр!

– Здесь уже есть один! И он перед вами…

При этих словах Оливер достал свою страшную культю из перевязи и продемонстрировал её Смиту, который все еще стоял с рукой протянутой для рукопожатия. Грант взмахнул в воздухе своими уродливыми щупальцами и резким движением сбросил сенатора со скалы. Стоя на самом краю, он слушал как где-то в глубине пропасти постепенно смолкает истошный, полный отчаяния крик, а потом всё резко смолкло и над ущельем вновь стал слышен только тихий свист ветра. Окинув остров ненавидящим взглядом, Грант развернулся и пошел в чащу леса. Теперь он точно знал, что ему делать