Завод: назад в СССР

Глава 14

Явился, не запылился. Я медленно развернулся и увидел перед собой Петра. В отличие от меня, боксёр подготовился к выяснению отношений. Был одет в спортивный костюм, а рукава олимпийки засучил до локтя. На ногах кеды.

— Здорово, Петя, как говорил один умный человек, кто мало думает — тот много ошибается. Так что рекомендую тебе думать получше, а то за ошибки придётся дорого расплачиваться, — хмыкнул я.

— Чего? — Петя выпучил глаза, судя по всему, толком не поняв смысл моих слов.

От моего взгляда не ушло, что в кармане брюк боксёра лежит какой-то предмет. Судя по тому, как эта штуковина оттягивала штанину, весила она немало. Металл? Вряд ли бы Петя брал на «выяснение отношений» то, что не пригодится. Значит, у него с собой кастет. В другом кармане у него тоже что-то было, плюс-минус такой же формы, если судить по выпуклости ткани, но не такое тяжелое. Что ж, Пётр, похоже, рассчитывает на действительно серьезный разговор. Хозяин — барин, и вообще — бойся своих желаний, они имеют свойство сбываться.

Я заметил, как Валёк оценивающе осматривает моего «корешка», с которым якобы была назначена встреча. Инженер, может, и был взбалмошным индюком, но дураком назвать его не поворачивался язык. Поэтому что за встреча мне предстоит, Валентин понял сразу.

Петя тоже внимательно смотрел на Валька, как показалось, с некоторой опаской. Если меня, как оппонента, он ни во что не ставил, то инженер — не менее здоровый шкаф, чем сам боксер. Физика у Валька видная так, что спрятать ее под рубашкой не особо получалось. Гирями и гантелями, которые он поставил у батареи в нашей комнате, инженер явно пользовался, не для красоты с собой приволок. И даже если мой сосед не обладал никакими навыками боевых искусств, нас уже было двое. Втягивать Валька в переплёт я не хотел, у него ведь язык без костей, и он запросто растреплет о разборках в общаге. Случай с ключами — прямое тому подтверждение. Да и терки всё-таки были у меня с Петром, и Валя тут ни при чём.

— Ладно, сосед, ты иди, а то на свидание опоздаешь, а мы с другом пойдём по-своему покумекаем, — я благожелательно похлопал Валю по плечу, давая понять, что нам с Петей надо «уединиться».

— Уверен, Егор? — буркнул инженер, набычившись.

— Сам разберусь, — заверил я.

Валёк кинул напоследок взгляд на боксера и ушел. Вот мы и остались вдвоём.

— Ну теперь пойдём, покумекаем, — твердо сказал я.

Петя демонстративно размял шею и, не сказав ни слова, пошёл к гаражам, сунув руки в карманы. Сразу видно, что мясорубку девяностых он не проходил. Невдомёк Пете, что выяснять отношения на улице — это не то же самое, что в ринге с рефери. Кто его знает, может, я дурак отмороженный, возьму вон тот булыжник, который возле гаражей валяется, и сзади его по затылку приложу? Об этом он явно не думал. Ничего, такие вещи с опытом приходят. Думаю, лет через пятнадцать Петя не будет поворачиваться спиной к человеку, которого вызвал на уличный разговор.

Ну а пока… дав Пете чуть уйти вперёд, чтобы лишить его возможности неожиданной атаки, я двинулся следом. Мы прошли через гаражи и оказались на небольшом пустыре за ними. Сразу за пустырем начиналась небольшая роща, а за деревьями виднелось недостроенное двухэтажное здание, зияющее пустыми оконными проемами и дверными проходами. Без крыши. Отличный антураж для выяснения отношений. Очень даже колоритно — и неудивительно, что эта дыра прославилась среди местных настолько, что даже тетя Клава в курсе. Видимо, не мы одни ходим сюда отношения выяснять.

Петя решительно двинулся к пустырю. По пути начал разминаться, делая махи руками, как будто собрался выходить на ринг. Я сразу прикинул риски, если наша драка начнётся на пустыре. Вокруг было полно осколков битого стекла, арматурин, торчащих из бетона, и прочего мусора. Одно неверное движение — и добро пожаловать в травмпункт.

Петя, дойдя до центра пустыря, остановился, развернулся, сунул руку в карман. Достал оттуда тот самый металлический предмет, действительно оказавшийся кастетом, и сразу же надел на кулак. Вторым предметом оказалась боксёрская капа. И то, и другое полностью подтверждали намерение серьёзного мордобоя.

— Че, готов за свои гнилые дела отвечать? — зло прошипел он, ударяя кулаком с кастетом в ладонь.

Выглядел он, конечно, устрашающе.

— Я-то всегда готов, — ответил я. — Только, может, для начала объяснишь, чего на гавно исходишь?

— Че тебе объяснять?

— Ну хотя бы в чем заключаются претензии ко мне? — спокойно спросил я. — До остального сам догадаюсь.

пока заговаривал ему зубы, оценил обстановку. Против кастета вполне подойдет вон тот кусок арматуры. Нечестный бой, так нечестный, сам захотел…

По роже боксёра было видно, что он несколько удивлён моим безразличием к его боевым атрибутам в виде капы и кастета. Думал, наверное, что я при виде резинки и железяки перепугаюсь и начну прощения просить. Ну, бывают в жизни огорчения, не на того напал.

По правде, я прекрасно понимал, почему злится боксер, но хотел, чтобы он чётко сформулировал свои претензии. Во-первых, пусть остынет. Во вторых, я от слова «совсем» не понимал, в чем не прав и за что Петя собирается с меня спрашивать.

— Ты хрена ли на мою Вальку косишься, упырь⁈ — зарычал Пётр сквозь стиснутые зубы. — Я за ней со школы присматриваю, на завод ради неё работать пошёл, хотя папка мог в другое место, получше устроить… знаешь, сколько я переломал носов таким, как ты?

Не знаю и знать не хочу, но неожиданно откровение Петра я выслушал внимательно.

Выходит, Валька была первой любовью этого бугая. Вот только сама близняшка его интерес не разделяла.

— Петь, а Петь, я одного смекнуть не могу. На Валюхе бирка какая висит или написано где, что она твоя? Она вообще хотя бы в курсе, что занята и с тобой встречается? — спросил я.

— Тебя вообще это как колышит? — просипел боксёр. — Я сказал, чтобы ты к ней не приближался? Хрена в этом непонятного? А ты танцевать ее позвал, меня перед Валюхой идиотом выставил. Да если бы не Митяй с Яриком, я бы тебя ещё тогда размазал.

Я вздохнул, понимая, что с дебилом бестолку разговоры вести. Что сделать, если у человека свое мышление, и другие мозги ему не вставишь. Да и вряд ли ему это нужно.

— В общем, слушай внимательно, ничего с Валей у меня нет и не было. А если будет, то я точно не буду никому отчитываться, тем более — тебе. Я тебе ничего не запрещаю, так и ты будь добр, держи свои желания при себе, — чеканя слова, проговорил я и добавил после паузы: — А то, что ты вчера на дне рождения Митяя при всех навернулся, так пить надо меньше.

Петя заморгал, доказывая, что ни черта не понял из сказанного. Бокс — крайне травмоопасный спорт, и по голове может прилететь так, что потом родную маму не узнаешь. Видно, Петя в спаррингах переусердствовал. Но слова про «меньше пить» ему явно пришлись не по душе.

— П*здец тебе! — и с этими словами Петя ринулся на меня.

Нахрена ему кастет, если он боксер? Для надежности? Не знаю, но раз так, то я не с голыми руками буду.

Я резко сместился в сторону, поднимая с земли кусок арматуры. Да, габаритами я уступал боксёру, но чем больше масса — тем хуже скоростные качества. Петя не поспел за моим смещением и пронёсся в метре от меня, как разъярённый бык. Не привык к улице, на ринге мало пространство, и там сильно не разбежишься, а тут, считай поле.

Я ударил первым. Не слишком усердствуя, по бедру. Не сломать, а отсушить. Петя взвыл,но не отступил. Лишь прихрамывал, надо было сильнее приложить. Он выкинул в меня отточенную двоечку. Раз! Два! Если бы достал, то сотряс минимум обеспечен. Но я шагнул, почти отпрыгнул назад и снова махнул железякой. В это раз метил по руке с кастетом. Ясень пень, что в голову нельзя, труп или калека сразу, но остудить придурка надо. Да и с кастетом шутки плохи.

На удивление Петя ловко ушел от удара и тут же махнул боксерским крюком с дальней дистанции. Такой финт я никак не ожидал. Не думал, что достанет, но он достал. Пусть не в морду, а по руке, но чертовым кастетом.

Адская боль пронзила кисть и палка выпала. Вот, сука! Зря тебя пожалел… Я ушел в сторону, а перед мордой просвистели кулаки. Споткнулась и завалился на землю. Еще секунда и замесит меня. Но я перекатом ушел в бок и попутно зацепил горсть песка с цементной крошкой. Черпанул полную ладонь.

Н-на!

Швырнул песок по глазам и тут же вскочил пружиной пружина и сыпанул по глазам.

— А-а! — завопил Петя, он пятился и тер морду.

— Кастет брось, — прошипел я, сжав кулаки.

Но тот не реагировал. Изрыгал проклятия и щурился, готовился нападать, хоть и не видит толком. Что ж… придется применить запрещенный прием. Удар ногой в чувствительное место. Хорошо что я не боксер и могу пинать. Я уже приготовился сделать обманный выпад и зарядить врагу по яйцам, как вдруг воздух пронзила трель милицейского свистка.

— А ну стоять, милиция!

Мы на миг замерли. А потом Петя скинул кастет и наступил на него подошвой кеда.

— Ментов позвал, — прошипел Петя, глядя на меня.

— Что здесь происходит? — процедил милиционер, держась за кобуру.

— Это он тебе стуканул? — спросил Петя у мента, как будто знал его не первый день.

— Разговорчики, я заехал подкрутить колесо, а тут вы…

Петя, вышедший из режима берсерка, привычно завис, задумавшись о словах мента, а затем выдал:

— Отойди, летеха, я козла щас урою!

Вообще-то, после таких слов, милиционер должен был Петю… ну не знаю, как минимум — обезвредить. Однако мент даже не шелохнулся. Интересное кино.

— Я тебе урою щас, да так, что мало не покажется, — спокойно проговорил служивый. — В КПЗ загорать будешь. Забыл, что на тебе висит условка? Если я тебя доставлю, тебе и батя не поможет. Поедешь на стройку века.

Петя промолчал, но угрозы его иссякли. Стало понятно, что боксёр и мент знакомы. Хотя вернее будет сказать, что милиционер знаком с Петиным отцом, вот и пытается вразумить. О папаше боксёра я за сегодняшнюю встречу слышал во второй раз — Петя ведь сам упомянул про тепленькое местечко. Интересно, кто он такой, этот папаня?

Меня, в отличие от Пети, мент видел впервые. Он пристально посмотрел на меня, с прищуром, видимо, пытаясь вспомнить физиономию.

— Гражданин, заявление писать будете?

— Не буду, — я медленно покачал головой.

Сейчас, конечно, ещё не настали времена блатной романтики, но стукачей и в семидесятые недолюбливали. Хотя было бы неплохо проучить недоумка и посадить в КПЗ. С другой стороны, если на нём условка, это действительно плохо закончится. Впрочем, выступать вершителем судеб и наказывать боксёра я не собирался. Не изменит пацан подход — жизнь его сама накажет и научит уму-разуму. Правда, учителем вполне может выступить другая арматура, которой Петя получит по глупой башке.

— Ладно… а у тебя, Пётр, претензии к этому молодому человеку имеются?

— Мы с ним еще разберемся без вас, ментов! — хмыкнул боксёр.

— Мужики, ей-богу, ну что вы как дети малые, я вообще-то при исполнении! Зачем вы меня так подставляете? Давайте расходитесь, и чтобы сегодня мне больше не попадались на глаза! Петр, тебе все понятно? Не слышу!

— Угу, — нехотя кивнул боксёр.

— Вот и хорошо, тогда топай, пока я не передумал, а твой дружок со мной останется. Через полчаса я вам по телефону позвоню, и если тебя не окажется дома, то пеняй на себя.

Петя замялся, переступил с ноги на ногу, но всё-таки пошёл прочь, напоследок бросив на меня такой взгляд, по которому без слов было понятно, что наш конфликт не закончен. Пусть, свое предложение я озвучил, на турбазе обязательно встретимся.

Милиционер дождался, когда Петя скроется за гаражом, и повернулся ко мне.

— Ну ты нашел с кем связываться, — выдохнул он. — Зовут тебя как?

Я представился и счел нелишним мужика поблагодарить за то, что он волшебным образом оказался у пустыря в самый подходящий момент. А то бы пришлось Петюню травмировать. Возможно и сам бы пострадал. Мент ещё раз осмотрел меня, будто убеждаясь, что видимых повреждений нет.

— А ты кто будешь? — спросил он

— На заводе новенький.

— Живешь в общежитии том? — летеха кивнул на здание вдалеке.

— Есть такое…

— Ну понятно… небось, на Валю его засматривался? — прищурился милиционер.

— Не думал, что милиция в курсе частной жизни обычных работяг, — я выгнул бровь, давая понять, что на такой вопрос не буду отвечать.

— Как тут быть не в курсе… участок-то мой! — милиционер руками всплеснул. — Я тут знаю каждый пенек, работа такая! А этот Петя — местная знаменитость, если бы не его отец, давно бы за срок мотал. Что ни неделя, так он чудит!

— Сочувствую, товарищ лейтенант, — я пожал плечами. — Я не задержан, могу идти?

Мент хмыкнул, поправляя сползшую на лоб фуражку.

— Да хоть на все четыре стороны! — выдохнул он. — Только сначала давай-ка мы к гаражу пройдёмся, машину поможешь толкнуть. Будет тебе наказание в виде общественных работ, чтобы в следующий раз мозгов хватало с идиотами за гаражи не ходить.

Я спорить не стал, хотя так себе наказание, когда зачинщик беспрепятственно уходит. Ну и ладно, с меня не обломится помочь машину толкнуть.

— Куда идти? — только уточнил я.

— Пойдем, покажу, — ответил мент.

Уходя, участковый пнул мою арматурину, а вот кастет Пети поднял и сунул в карман. Надо же, глазастый.

— У меня в кабинете скоро будет коллекция «трофеев» от Петра, — зачем-то сказал он.

Пока шли к гаражу, я решил попытаться разведать у мента чуть больше информации о горе-боксёре.

— А папа у него кто, если не секрет?

— Какой секрет, — отмахнулся лейтенант. — Ты, по ходу, его фамилию не знаешь?

— Не знаю, — согласился я. — Да и если бы знал, вряд ли бы мне она мне о чем-то сказала, я второй день в городе. Хотя дайте угадаю… Брежнев?

Участковый расхохотался, причём настолько искренне, что слезы выступили. Видимо, Петя и вправду сидел у него в печёнках, но и деться он от роли няньки этого дитяти никуда не мог.

— Сотрудник милиции он, — прекратив смеяться, сказал участковый. — Начальник. Хороший человек, порядочный… только поэтому сынок до сих пор на свободе.

Мы подошли к гаражу, он был открыт, и возле него стоял служебный автомобиль лейтенанта. Я не успел подумать, что бросать гараж с кучей инструмента открытым — не самая лучшая идея. Но он оказался не без присмотра. Из гаража вдруг вышел… Валентин.

— Чего ты на меня смотришь, как на привидение? — хохотнул сосед.

Понятно теперь, откуда о нашей с Петей стычке узнал летеха. Случайно, как же. Ага… Чую, разговоров завтра будет… впрочем, они бы и так были.

— А как же твоё свидание? — спросил я.

Валёк только отмахнулся.

— Ладно, давай дядь Мише поможем его корыто толкнуть!