Завод: назад в СССР

Глава 20

На секунду мне показалось, что этих слов он ждал. Что ж, тем лучше. Не упуская времени, я, глядя своему лучшему другу в глаза, рассказал, что у меня сегодня было с Таней.

— Так вот почему у тебя в комнате было два бокала и бутылка её любимого вина, — хмыкнул Митька, но получилось как-то грустно.

Но он не истерил и не проявил гнев. Опустил взгляд, с минуту смотрел себе под ноги, видимо, переваривая информацию. Надо сказать, информацию не самую приятную.

— Я их попутал, и даже как-то в голову не пришло спросить, с кем я…

Я рассказал, что принял Танюшу за Валентину, потому что в последний раз видел красную нить на руке Вали. А близняшка как раз потешалась над тем, что их сестрой путают и не узнают. Как тут спросишь — мол, а ты-то кто? Митя выслушал, а потом поднял голову и заглянул мне в глаза.

— Да не парься, Егор, мы с ней разбежались вечером, поставили все точки. Я так и думал, что она попытается мне отомстить. Ты тут ни причём. Но… это хорошо, что ты сам сказал.

Больше он не сказал ничего и, подхватив ящик водки, понёс в общагу. Несмотря на груз, казалось, что плечи его поникли. Он решительно шагнул к подъезду, явно давая мне понять, что разговор на эту тему закончен.

Ничего не оставалось, как взять остальное и пойти вслед за ним.

Митя сделал вид, что не замечает меня и как будто проглотил язык. Я понимал, что он все-таки затаил обиду. Его можно понять, я бы тоже надулся. Поэтому, когда мы закончили носить в холодильник продукты для поездки на турбазу, я предпринял ещё одну попытку поговорить. Подошел к корешку и положил руку ему на плечо.

— Егор, заканчивай, я же тебе сказал — все нормально! — отмахнулся друг.

Он попытался вывернуться, чтобы сбросить мою руку. Я не отпустил, только крепче сжал.

— Слушай, Митяй, комедию не ломай. Я же вижу, что ни хрена не нормально, — проговорил я глядя ему в глаза. — Давай-ка поговорим с тобой по душам. Выкладывай, что у вас с Танькой стряслось.

Митька вздохнул, огляделся, убеждаясь, что наш разговор никто не слышит.

— Да что выкладывать, Егор… — он замялся, видимо решая — говорить мне или нет, но всё-таки продолжил. — Меня на днях понесло немножечко не туда, не в ту степь. Как бес попутал!

И он как на духу рассказал, что Танька бросила его из-за измены. Последние пару недель Егор заглядывал в соседний цех и общался с тамошней вахтёршей.

— Ты понимаешь она вроде баба взрослая, замужняя, и типаж не мой, а иной раз, как глянет, как встанет, так у меня дрожь по всему телу идёт! — в сердцах рассказывал Митя.

Ничего удивительного, бабы в возрасте ещё и не так умеют, часто молодым фору могут дать. Да и тут дело какое, Танька она-то может и умница-красавица, но своя. Как говорится, на чужом бутерброде всегда колбаса толще. Митька не один такой, кого на сторону тянуло.

Далее он поведал, что в один прекрасный день Аркадьевна предложила ему выпить. Мол, у её сына дочь родилась, её внучка и надо бы такое дело обмыть.

— А я как раз после работы зашёл, уставший как собака. Рюмку хлопнул и крышу снесло — под юбку Аркадьевне полез, — он всплеснул руками. — Оказывается Танюхе знакомые бабы донесли, что я к вахтёрше повадился. И, блин, именно в этот день, когда я на Аркадьевне, как сайгак скакал, она проверять припёрлась, ты прикинь!

Я сочувственно покивал. О таком я тоже был наслышан, у противоположного пола на это дело нюх. Вопрос стоит не в том, застукает тебя баба с другой или не застукает, а в том, когда это произойдёт.

— Так что, Егор, я сам виноват, что Танька меня бросила. Но то, что она мстить начала… — он замолчал, сделал глубокий медленный вдох, явно успокаиваясь. — Вот это уже с её стороны перебор.

— Тоже мстить будешь? — спросил я.

— А вот мне подумать надо, — честно ответил Митька.

— Подумай, потому что баба она хорошая, а мстить захотела только по тому, что тебе хотела сделать побольнее, — пояснил я. — Вот тебе больно, Митяй?

— Больно…

— Ну а представь каково было ей, когда она тебя на другой бабе увидела? тем более, как я понял, которая Танюхе в подмётки не годится.

— Да не хочу представлять, — мой друг поежился. — Я же не с ее подругой или сестрой спал! Слушай, а может мне в ответ её сестру того… ты понял… подкатить!

Когда он говорил это слова, и я видел как в нём кипела обида.

— Я-то понял. Ты тоже для себя пойми — если тебе Танька по жизни не нужна, то не разменивайся. Сам же потом жалеть будешь, что натворил, я ведь тебя знаю. А если нужна, так пойди лучше цветов ей принеси, дай извинись. Тогда уже и ей за свой поступок больно будет. Хотя уверен, что сейчас она уже жалеет о содеянном.

Митя задумался, внутри него явно боролись две крайности.

— Думаешь жалеет? — наконец, после паузы выдал он.

— Уверен, — подтвердил я.

— Хм… ну Валю я бы всё-таки эгэгей!

— Ладно, герой любовник. Надеюсь, ты услышал, что я не со зла, — я решил закончить наш разговор. Всё, что хотел сказать я уже сказал.

— Услышал, — согласился Митька и дальше, скорее для успокоения самого себя, добавил полушепотом. — Ты ж только с дембельнулся, понятно, что бабы у тебя сколько не было, а близняшек ещё попробуй различить.

Мы пожали руки, обнялись я похлопал по спине Митьку и на этом наш разговор подошел к концу.

— Ладно, на работу пора, — сказал я, и покосившись на ящик водки, который мой друг поставил на холодильник, спросил. — Митька, а ты не заметишь, если я одну бутылку водки свистну с возвратом.

— Тебе че вина мало было, — хихикнул он. — Забирай!

Я вытащил бутылку из ящика и сунул за пазуху, чтобы на проходной не остановили. При входе, конечно, такого контроля нет, как поле выходе. Но, что называется, от греха подальше. Пройдя проходную, я чуть задержал Митьку, когда он уже собрался бежать на автобус.

— Слушай, а у тебя знакомый электрик есть?

— Да так и не вспомню, а что надо?

— Хочу розетку в комнате побольше поставить, но полез, а там провода погниокислилсь… слушай, а у тебя же в цеху мужик электрик есть, может к нему обратиться?

— Генка Вислоухий?

— Да мне бы проконсультироваться, свяжешь? — попросил я.

Конечно, про розетку я соврал, но вот поговорить с Вислоухим надо было. У него всё-таки прямой доступ к электричеству всего цеха.

— Ну я сегодня с Генкой поговорю, и если у него время свободное будет, дам тебе его телефон. А там как договоритесь! Идет?

Я поблагодарил Митьку, про себя думая, что всё-таки хороший он человек. Вот я не уверен, что по морде бы за такие дела со своей женщиной не дал. Потом бы может и понял, простил бы, но не сразу.

Размышляя на эту тему, я подошел к корпусу и начал подниматься по лестнице в раздевалку. Там едва не столкнулся с одним из работяг с токарного ряда. До этого пару раз видел его в цеху, по работе правда не сталкивался, но хорошо запомнил. Не запомнить было сложно, он был в возрасте, явно стаж выработал, и еще у работяги весь правый рукав спецовке был в крапинку от прожженных стружкой дырок. Сегодня же он шел на работу, как на парад — новая спецовка, и на груди, на самом видном месте, медаль с надписью «Ветеран труда» на фоне герба СССР.

— Ты хоть по сторонам смотри, — недовольно пробурчал он.

— И тебе доброго утра!

Токарь с важным видом поправил медаль на груди и пошёл дальше. Я подметил, что судя по внешнему виду, медаль была совсем новая, а значит вручили её работяге недавно. Хотя, если мне не изменяет память, этот знак отличия был учреждён в середине семидесятых.

Уже подходя к своему шкафчику, я вспомнил о планах редактора заводской газеты делать репортаж про ветерана труда. Видимо, это он и есть. Герой репортажа.

Переодевшись, я спустился в цех, и обнаружил на верстака свое первое сменное задание. Это был небольшой лист бумаги, где ставилась число, номера позиций, которые мне надлежало сделать в течение смены, количество деталей и норма.

— Егор, здорова! поприветствовал меня мастер Женя, в начале смены занятый распределением деталей по верстакам.

Он завернул ко мне и положил детали, указанные в сменном задании.

— Смотри, тут ничего сложного, но если что у наставника поинтересуешься. И да, это тебе на весь день, я сразу после совещания буду дёргать за забор.

— А поработать? — подмигнул я.

— Да я с удовольствием, но в военкомат вызывают, — пояснил мастер.

— Родине долг отдавать — это святое.

— Вот тож! Кстати, Егор, тут технологию вернули по «папе-маме», смотрел?

Техпроцесс с уже ставшим знакомым номером, действительно лежал на столе.

— А чего БТЗ замеры делать не будут? — напрягся я.

— Не, они там вроде сами разобрались, по своим справочником норму вывели! — объяснил Женек и подмигнул. — Ты внутрь то посмотри.

Посмотрю. Я заглянул в маршрутную карту и приподнял бровь от удивления — расценка выросла в несколько раз, а работа оказалась разбита на несколько слесарно-сверлильных операций. Теперь, сделав детали, можно было закрыть почти целую неделю по нормочасам.

— Женёк, а Женёк, вопрос у меня к тебе — как ты мужикам на сделке нормочасы считаешь? — спросил я, вернув на мастера взгляд.

— Да вот, смотри, — Женя вытащил из своего блокнота листик, показал мне. — Сделал детали и записываешь — номер детали, количество, расценку и дату, когда было сделано.

— Не будешь против, если я начну запись вести на себя? — в лоб спросил я.

— Э-э… тебе как ученику всё равно никто выше оклада не посчитает.

— Ну не всегда же мне учеником ходить, — я пожал плечами. — Не сейчас, так потом пригодится. Палыч на окладе, а дарить свои часы я никому не собираюсь.

— Хм, — задумался Женёк. — Лады, заодно потом не придется голову ломать где часы брать, когда ты после ученичества перейдешь на сделку.

Я удовлетворённо кивнул и забрал листик у мастера. А когда Женек ушел, не без удовольствия вписал туда сделанные детали по новой расценке. Хорошее начало трудового дня!

Закончив, я изучил детали из сменного задания, полистал техпроцессы, и ничего сложного не обнаружил. Первая позиция — дюралевые уголки, в которых по шаблону надо отверстия проковырять. Даже если шаблон будет кривой, можно по разметке сработать, много времени не займёт. Второй позицией были металлические прямоугольники, будущие кронштейны. В них шла размётка и снятие заусенцев. Ну и третьими были очередные качалки под разметку ушка под горизонтально-фрезерный. Суммарно работы часа на два, и в любой другой день я бы обозначил мастеру, что работы до конца смены не хватит. Но сегодня, пожалуй, растяну удовольствие, потому что взял заказ на петли.

— Ох тебе с утра пораньше навалили! — наставник подошел к моему верстку. — Готов к труду и обороне?

Палыч поглядел на детали, коротко пересказал то, что с ними делать, хотя я и без него знал. Но для вида все таки послушал и даже покивал.

— Ладно ученик, занимайся, если что непонятно — подходи, узнавай!

И Палыч пошёл разбираться со своими позициями. У него как всегда был навален полный стол. Я же для виду навёл у себя на столе рабочий беспорядок, а сам вытащил эскиз Валька и прикинул размеры заготовки. Выписал их на лист и пошёл в материальную кладовую, прихватив бутылку водки. Припрятал ее обернув ветошью.

— Опять, ты! — вместо приветствия встретил меня старый ворчливый кладовщик. — У меня что мёдом тут намазано? Время видел сколько? Через пять минут зайдёшь, когда смена начнется!

— Не ворчите, я вам за сверхурочные заплачу, — я вытащил из-за пояса бутылку водки. — Жидкую валюту принимаете?

Лицо у кладовщика оставалось неподвижным, а вот глаза — раз и потеплели, как будто он на солнышке греться вышел.

— Так сразу бы и сказал, что по делу… давай сюда! — кладовщик даже не успел узнать в чем заключается просьба, как забрал у меня бутылку, и мне показалось, что даже сглотнул слюну.

Видимо настойка, которую он до этого распивал, закончилась, как и закончился хлебный сезон выдачи новой спецовки, когда можно разбиться на водяру.

— Смотри отец, — я положил перед ним листок с записанными размерами. — Мне бы парочку вот таких заготовок.

— Парочку говоришь, — кладовщик задумался, достал из нижнего ящика своего стола огрызок от металлического прутка, который резал вчера.

Такие «жопки» оставались после резки, и их утилизировали вместе со стружкой и прочими отходами. Но на деле никто этого не делал, потому что металл всегда мог пригодиться.

— Ну-ка посмотри — пойдёт? — кладовщик положил передо мной штанген.

Я замерил огрызок и показал кладовщику большой палец.

— Самое оно!

— Ну так! Ты если что обращайся, — заверил он.

С прутком мороки было чуточку больше, из него изначально следовало сделать заготовку для дальнейшей обработки. Но это дело плевое — два раза пройтись фрезой и готово. Но сначала следовало договориться с фрезеровщиком.

Я зашёл фрезерный ряд, проходя мимо Андрея Андреича, не сдержался:

— Ни минуты простоя, ни на копейку брака! Доброго утра, Андреич! Не пачкай руки!

— Нахрен иди, — он демонстративно фыркнул и отвернулся.

Видимо до сих пор злился за мой ход с чернилами. Пусть злится, полезно бывает. Тем более никаких дел иметь с ним я не планировал, а с петлями хотел попросить другого фрезеровщика — дядь Борю, от него мне как раз кронштейны пришли.

— Дядь Борь, а как вы на кронштейнах радиус будет фрезеровать?

Фрезеровщик взглянул на меня изучающе, ну и рассказал, что для фрезеровки радиуса поставить поворот на стол.

— А там каждый кронштейн придётся по четыре раза зажимать, — вздохнул он и махнул рукой. — Тот еще геморрой, а почему спрашиваешь?

Без долгих объяснений, я перешел к делу. Положил на стол фрезеровщику эскиз и огрызки прутков.

— Поможете? А я тогда радиус на кронштейнах сам припилю.

Старый работяга взглянул на эскиз. Для ответа ему понадобилось всего несколько секунд.

— Ну давай, я тебе с двух сторон пройдусь, пока не настроился, и у меня фреза нужная стоит.

— Идёт. Размечать надо? — спросил я ради приличия.

— Обижаешь.

Дядь Боря задал заготовку в тиски, выставил размер и прошелся по огрызку с одной стороны. Потом посбивал заусенцы напильником и, вставив заготовку с другой стороны прошелся ещё раз. Вытащив заготовку, взял большой штанген на 500 миллиметров, выставил размер и чирканул линию от края. Снова вставил деталь в тиски и по новой отфрезеровал.

В итоге через десять минут, дядь Боря положил передо мной отфрезерованный кусок металла.

— Проверяй!

Я одолжил у него штанген, померил и под впечатлением закивал. Фрезеровщик прошелся сразу в указанный эскизе размер, и оставил выступ под петлю с края.

— Пойди пазы под петлю разметь, и я тебе всё сделаю, — сказал он. — Это тебе для жигулей?

— Для них самых

Я ещё раз поблагодарил рабочего и пошёл размечать петли. Андрея похоже задели мои слова, и и когда я шел, он резко потянул на себя шланг воздуха. Я хоть пакость и ждал, но чуть не спикировал на пол, споткнулся о шланг…

— Э! Молодой, тебя походу мамка не научила под ноги смотреть? — ядовито выдал он.

Я огляделся, подошел к столу Андреича и глядя ему в глаза сказал:

— Ещё раз и в глаз.

— Че? — зашипел он.

— Говорю от работы не отвлекайся. И глаза береги. Понял?

Я похлопал по лежащей на его столе подшивке технологии и пошёл прочь. Андреич аж из-за станка выскочил и бросился следом.

— А ну погодь! — рявкнул он.

Ха, чувствуется ещё один кандидат для выяснения отношений вырисовывается. Где же вас хоронить буду? Пусть в очередь встает. Но Андреич похоже решил не откладывать дело в долгий ящик.

— Я не понял как ты разговариваешь! — он вырос передо мной, для вида прихватив ключ на тридцать два.

— От работы не отвлекайся, — улыбнулся я.

Андреич выпучил глаза по пять копеек, явно не ожидая, что его наезд не сработает, и натужно соображал, что делать дальше.

— Если бы не в цеху, я бы тебе этим ключом прямо по голове бы врезал, — наконец, выдал он, стискивая ключ.

— Уверен? — твердо спросил я. — Но если вопросы будут, я готов вне рабочее время ответить. А пока от работы не отвлекайся.

Не знаю, чтобы он предпринял дальше, я был гтов ему зарядить прямо здесь, промеж глаз, если потребуется, но дядя Боря, почувствовав, что пахнет жареным, подошел к Андрею и потряс за плечи.

— Хорош балаган устраивать мужики, — миролюбиво сказал старый фрезеровщик. — Лучше пойдем, оправку мне на 12-е дашь.

Андрей нехотя, но последовал за дядь Борей, то и дело оборачиваясь и пожирая меня взглядом полным злости. Однако во взгляде я уловил страх, не только гнев…

У меня были дела поважнее — вернувшись к верстаку, я проработал стальные прямоугольники, те самые будущие кронштейны. И понес поставить в ячейку дяди Бори в ГОСКе.

Оставив детали, увидел стоящую в слесарном проходе Анюту со штативом в руках.

— Меня ищешь? — я подошел к ней.

— Тебя, — заулыбалась она.

— Ну пойдем.

Я, признаться забыл о том, что обещал починить фотоштатив редактору. У верстака я осмотрел ещё раз штатив, прикидывая необходимый объем работы. Аня терпеливо ждала вердикт.

— Когда интервью? — уточнил я.

— В понедельник.

— Ладно, оставляй, к понедельнику сделаем лучшем виде.

— Сколько возьмешь? — она захлопала своими большими глазами.

— Ты о чем? — улыбнулся я. — Для красавиц бесплатно делаю.

— Спасибо…

Мне нравилось, как Аня каждый раз смущается.

— Обращайтесь.

Аня по третьему кругу у меня поблагодарила и побежала обратно на рабочее место. Я не глядя сунул штатив в ящик, закрыл на замок, чтобы никто не увидел. Одно дело петли, их от других деталей не отличишь, другое — штатив фотоаппарата. Сразу калым налицо, и доказывай потом. что ты бесплатно делаешь.

После обеда, как с петельками закончу — покумекаю, что делать с ним. Правда опять придётся идти к кладовщику, так никакой водки не напасешься. Но думаю, он несколько раз и так меня примет.

Ну а пока я разметил петли, и пошел относить дяде Бори. Тот заверил, что через час смогу из забирать обратно. Вот и чудно, останется просверлить отверстия, все зачистить и дело в шляпе.

Дальше я думал заняться качалками и наведаться к нашему горизонтальщику, но планы пришлось корректировать. Я увидел вошедшего в цех милиционера.