Завод: назад в СССР

Глава 15

Выяснилось, что участковый дядя Миша — двоюродный дядя моего соседа Валентина. Валёк поделился со мной, что у него много родни по разным городам.

— Кажись, в Магадане троюродная тётка… — он пожал плечами. — Всех не запомнишь. У нашей прабабки было четырнадцать детей.

Об этом мы разговаривали уже на обратном пути из гаражей в общагу. Мы помогли участковому толкнуть его жигули, вот только, проехав пару десятков метров, машина снова заглохла. Милиционер остался её ремонтировать.

— А как же твоё свидание? — снова спросил я Валька, теперь уже надеясь на ответ.

— Да… — он легко отмахнулся. — Что моё, то от меня не уйдёт.

Не знаю, действительно ли звонил участковый Михаил нашему боксёру-хулигану, да меня это и не особо волновало. Я был уверен, что на турбазе наши выяснения отношений продолжатся. Но арматурой я биться не собирался. Нужно цивилизованно с ним порешать.

С Петюней столкнулся на кухне. Тот набычился, уже хотел кинутьсчя в драку, а я демонстративно сжал в руках сковородку, дескать, за мной не заржавеет огреть посудиной.

— А в перчатках слабо? — выдал вдруг боксер.

— А давай… — кивнул я, ничуть не мешкая, ведь отступать нехорошо. Не привык. Да и рядом были девчонки.

Конечно, против боксера в честном бою — шансов мало, но я знал некоторые фишки из той жизни, когда противника можно в нокаут отправить, а в классике бокса, такие приемчике запрещены. В конце-концов — у нас не Олимпиада и не соревнования, а кулачный бой. Пусть будет так… В перчатках, так в перчатках… Признаться, я когда-то занимался в студенчестве немного боксом и борьбой, не на пустом месте у меня расчет, но…мне, определенно, придётся за это время найти перчатки и поискать себе спарринг-партнёра. Конечно, за два дня Мухаммедом Али не станешь, но в прошлой жизни разряд спортивный у меня имелся. не за красивые глазки. Со спортом завязал еще по молодости, потому что порвал бицепс, а с тогдашним уровнем медицины это означало только одно — придётся оставить спорт. Но теперь тело у меня снова молодое, крепкое, жаловаться грех. Надо чуть поспарринговать, чтобы при ударах не моргать, к физиологическом особенностям попривыкнуть, дистанцию прочувствовать. Ну и выйти побоксировать. Сложно, конечно, придётся, всё-таки мой оппонент на несколько категорий выше, а хороший большой боксёр всегда побьет хорошего маленького боксёра. Но насколько Петя хорош, это мы ещё выясним. Так-то он бухает и физика его не такая, как прежде, хоть и здоровый, но явно не на пике, так сказать… Всё-таки, будь он бойцом высокого уровня, то не работал бы на заводе, а выступал, например, за «Динамо».

Вечер Валёк провёл за чтением своих справочников. Я долго ворочался, не мог уснуть, в голову лезли разные мысли. Изнутри глодало, что я занимаюсь чем угодно, кроме решения проблемы с надвигающийся катастрофой. Однако вариантов как-то ускоряться попросту не было. Уже засыпая, я решил, что сейчас моя ключевая задача — подтвердить разряд и податься на перевод в родной цех. А дальше больше…

— Ро-о-та, па-а-адьем!

Я по старой, никуда не делавшиеся привычке, вскочил с кровати и встал по стойке смирно. И только потом, когда картинка перед глазами стабилизировалась, понял, что я не в казарме, просто мой сосед в пять утра имел хорошее настроение.

— Ни фига! — гоготнул он. — Вот это, товарищ, у вас выучка.

— Да или ты… — буркнул я, усаживаясь обратно на кровать.

Время было 05:05 утра, и я смутно вспомнил, что не поставил вчера будильник. Так что Валентин ещё доброе дело сделал, ведь я за малым не проспал. А с опозданиями после ссоры с начальником надо быть чуточку осторожнее. Сейчас мне могут любую оплошность притянуть и наказать. Все это я обдумывал, пока чистил зубы и умывался. Благо в такой ранний час очереди в душевую ещё не наблюдалось. Вернувшись в комнату, я застал Валентина за занятиями физкультурой. Сосед упражнялся с гирями и таскал пудовые железяки с такой лёгкостью, будто они весили пару килограмм.

— Слышь, Валек, а ты не интересовался, где поблизости есть зал? — спросил я, помня о своих вчерашних размышлениях по поводу спаррингов.

— Ты что, тоже решил железо потягать? — с подковыркой в голосе уточнил тот.

— Не железо, а вот хорошие спаринги мне бы не помешали, — пояснил я.

Валя заверил, что зал он действительно нашел и вечером может меня туда сводить.

— Там перчатки тоже на гвозде висят, я сам боксировать не любитель, но думаю, что желающие найдутся, — сказал он.

Мы договорились наведаться в спортзал сегодня же вечером. Я заглянул на кухню, решив позавтракать. Приготовить себе еду вчера не получилось, поэтому придётся отваривать яйца. Однако в холодильнике меня ожидал сюрприз. На средней полке лежал завёрнутый в газету свёрток, а на клочке бумаги, к нему прикреплённом, была подпись — «Егору на завтрак». Нифига, а кто это у нас такой заботливый?

Я с любопытством вытащил свёрток, распаковал и увидел внутри несколько бутербродов с той самой вареной колбасой, который меня угощала Танюха. Приятно, блин. В свертке помимо бутербродов была парочка варёных яиц и даже «Аленка». Ну что же, с голода я теперь точно не помру. Надо будет сказать спасибо Танюхе.

Раз уж мне так повезло, завтракать на кухне я не стал — народ в общаге начал просыпаться и готовиться к началу рабочего дня. Поздоровавшись с соседями, я сунул свёрток в сумку и отправился на работу.

Вот чем хорошо приходить на работу пораньше? Да хотя бы тем, что не надо толкаться в очереди на проходной. До начала рабочего дня оставалось около часа, и я мог спокойно переодеться, позавтракать за верстаком и даже чай попить. Хорошая привычка. Впрочем, не один я такой умный, есть такая категория работяга, которая приходят на работу гораздо раньше, чем требуется. Ну и отлично пользуются возможностью поиграть в домино и почесать языками. Сам такой был.

Седьмой цех не был исключением, поэтому, проходя мимо цеховой курилки, я увидел несколько мужиков, которые пришли на работу ещё раньше.

— Здорово, мужики! — поприветствовал их я.

— И тебе не болеть, ученичок, как житуха?

— Не жалуюсь.

Я думал, что сейчас меня начнут расспрашивать про мой недавний разговор с начальником, но, видимо, в цеху ещё не были об этом в курсе. Переодевшись, я вышел в непривычно тихий цех, где не работало ни одного станка и не горел свет. Прошёл к верстаку, развернул сверток и потянулся за бутербродом. Но спокойно поесть мне не дали.

— Доброе утро, Егор! — из прохода мне приветственно махал председатель цехового профсоюза.

— Здрасьте, — я вздохнул, но все таки взял бутерброд и начал есть.

Не больно какое начальство, так поговорим. Колобок, как я про себя назвал председателя, подошел к верстаку, облокотился и спросил:

— Приятного аппетита. Ну, что у нас?

— У нас в квартире газ, а у вас? — хмыкнул я.

Вячеслав — кажется, так его звали — захихикал, но потом снова сделался серьёзным.

— Я давал тебе книги, ты ознакомился?

Я откусил от бутерброда кусок побольше, чтобы подольше его пожевать и выгадать время. Книги я даже не открывал, они остались лежать… а где они остались? Может, я их в тумбочку сунул или где-то забыл — и тогда вообще их кто-то себе прикарманил. Хотя кому такое добро нужно? Я дожевал, натянул на себя улыбку:

— Конечно, ознакомился, — подтвердил я. — Больше того, я сегодня даже литературный кружок пойду.

— О-о, — одобряюще протянул тот. — Хороший выбор. А заявление на членство?

— Слушай, давай ты там от меня чирканешь и подмахнёшь, где надо? — предложил я. — Кто там смотреть будет? Если что, я в отказ не пойду…

Я думал, что на этом мы договорились, и продолжил есть. Но Колобок выпучил глаза так, как будто я ему предлагаю вынести станок с завода.

— Ты чего! Это же важный документ, только ты можешь поставить подпись. А если потом выяснится подлог?

Я покосился на него, улыбнулся. Ещё бы сказал, что мной после этого органы заинтересуются.

— Ладно, Слава, ближе к обеду все подпишу, раз моя закорючка настолько важна, идет?

Пока я разговаривал с председателем, по проходу пролетел мой наставник с выпученными глазами, даже не поздоровался. Может, случилось что? А когда мы с Колобком закончили, наставник, весь взмыленный, но уже переодетый в спецовку, снова появился в проходе.

— Егор, привет! — бросил он, даже не остановившись, чтобы поздороваться за руку

— Палыч, случилось что? — поинтересовался я.

Старый слесарь уже успел открыть тумбочку и теперь ковырялся в инструменте. Оказалось, что его, чуть ли не подкараулив на проходной, поймал старший мастер.

— Вышел этот козёл с больничного, я думал, хоть до понедельника ему продлят. Он обычно по две недели сидит, когда у него обостряется… — явно раздраженно причитал старый слесарь.

— А чего обостряется-то? Чего он от вас хотел?

— Как что⁈ — Палыч всплеснул руками. — Есть такая коварная болезнь, воспаление хитрости называется. А хотел… говорит, его с больничного выдернули, на сборке какие-то срочные обнаруженные позиции не становятся.

Палыч достал из тумбы резиновый шланг для воздуховода, несколько шарошек для шлифовки и дрель. Шланг смотал в небольшую бухту через локоть, перекинул через плечо, шарошки сунул в карман, а дрель заткнул пояс, как пистолет. Я припомнил, как сам недавно ездил на сборку. Вообще, подобные вещи на производстве происходили с завидной регулярностью.

— Вон он, явился, не запылился, — хмыкнул наставник, указывая на коренастого белобрысого с залысиной, хотя на вид ему было лет двадцать пять, а уже старший мастер. Деловая колбаса…

— Палыч, я тебя везде ищу! Машина приехала! — заорал старший мастер при виде наставника.

— Ты голосовые связки побереги, — сходу осадил его старый слесарь. — Чего там у них не становится, узнал?

— Триста четырнадцатые, помните, делали? — уточнил старший мастер.

— Ба! Так это когда было, ты меня ещё в начале месяца в субботу на них вызывал! Я уже думал, что детали давно летают!

— Я тоже думал, говорили срочно, — согласился старший мастер. — Но они их только вчера во вторую смену начали ставить, и что-то не становится. Там надо ехать и прямо на машине разворачивать.

— Ты же говорил, припиливать! Рома, тит твою мать… как я тебе их на машине разверну? Чего выдумал, я ж в брак их загоню, — начал набивать себе цену наставник. — Да и если это те самые петелечки, то там и так не проход закусывало.

— А вы возьмите пневмодрель с пониженными оборотами, первый раз, что ли? — не отступал старший мастер.

— Не глухой, вроде, а не слышишь. Я кому говорю, они на грани допуска были сделаны!

— На грани, не на грани… надо так, чтобы на место деталь встала, — отрезал Роман.

— Ученика мне куда девать, голубчик? — прибегнул к последнему аргументу Палыч.

Старший мастер смерил меня взглядом, демонстративно безразличным.

— Ученику найдём, что делать, не переживайте.

— Лады! Егор, я тебе ключи от своего ящика оставлю, коли чего надо будет — бери, — старый слесарь протянул мне ключ. — Только если берёшь что, обратно клади, и ящик нараспашку держать не надо. Инструменту вмиг ноги приделают, сам знаешь…

Я кивнул. Диалог старшего мастера и старого слесаря закончился, Палыч поменял дрель и вместо шарошек взял из тумбочки развертки.

— Где водитель остановился? — спросил он напоследок.

— Прямо возле курилки стоит, не разминетесь.

Палыч пошёл к выходу, а Роман повернулся ко мне.

— Так, ты теперь, у тебя работа есть?

— Не-а, — я покачал головой.

— Понятно… ты же у нас ученик, значит, дам тебе что-нибудь попроще.

Спорить я не стал. Мы пошли в комнату мастеров, где ещё никого не было. Что мне давать, Роман нашел сразу же. Взял ближе всего стоявший ящик, накрытый технологией, и вручил мне. Во быстрый какой, Сергей Алексеевич в прошлой раз все полки перерыл, прежде чем нашел, что не страшно мне давать. А этот даже внутрь ящика не смотрел, наизусть, что ли, помнит… Хотя вряд ли, а технология вниз номером лежит.

— Забирай, тут ничего сложного, лишнее спилишь — и готово. Только не тяни, до обеда они уже должны идти на травление, — напутствовал он.

Я поднял технологию, заглянул в ящик и обнаружил в нём что-то наподобие конусной шайбы из нержавейки. Обратил внимание, что по верхнему краю конуса выступает металл, примерно в миллиметр толщиной и на пять в высоту. Перед началом работы лучше удостоверяться, что всё необходимое есть, поэтому я открыл подшивку технологии. Сколько раз бывало, те же чертежи теряются, а крайний — тот, у кого последнего техпроцесс был на руках. И правильно посмотрел, потому что чертежа внутри не оказалось.

— Чертеж где? — спросил я.

— Да, — отмахнулся старший мастер. — У технолога валяется, а он сегодня в отгуле!

— Могу сходить забрать, — предложил я.

Было совсем не лишним познакомиться с нашими технологами, так что совмещу приятное с полезным. Но Роман запротестовал и поторопил меня:

— Зачем, они только с восьми работают, говорю же — детали срочные! Так что иди, как закончишь, в ящичке оставишь и мне сообщишь.

Старший мастер напутственно похлопал меня по плечу, давая понять, что разговор закончен. Я вернулся к верстаку, достал дрель, вставил шарошку, чтобы спилить заподлицо слой металла, оставшийся после токаря. Но прежде открыл в техпроцессе нужную операцию, в которой обнаружил хотя бы эскиз. Вон чего Роман так торопится, следующая тут горизонталка, нужно еще паз размечать. Маленький такой, на пару миллиметров всего… ладно, разберемся.

Для удобства я зажал дрель в тиски, нашел проволоку, обмотал ее вокруг кнопки включения дрели. Очень удобно — патрон крутится себе, шарошка вращается, и никуда не надо для этого жать. Я достал первую конусную шайбу, осмотрел внимательнее. Обычно такие вот «юбочки» оставались после ЧПУ — небольшой сбой в программке, и, чтобы не мутить воду и программу не переписывать, слесаря сами сбивают остатки металла.

Я надел защитные очки, поднёс первую деталь к шарошке, но замер и нахмурился.

Погодите-ка…

Полез в техпроцесс, открыл предыдущую токарку и изучил. Вот те на! Ну, конечно, сейчас бы наворотил делов. «Юбка»-то технологически предусмотрена! Я вернулся к слесарке, достал штангенциркуль и замерил деталь, сверив с размерами, указанными в эскизе. По эскизу давался «вид сбоку», чтобы объяснить слесарю, как делать разметку паза, и «юбки» на нем было не видно. Но указанная толщина детали на эскизе совпала с фактической толщиной детали, включая «юбку».

Я поскреб макушку, глянув на целый ящик конусных шайб. Вот вовремя я спохватился! Нержавейка — металл дорогой, тут лишением премии рабочий не отделается… а отвечать бы пришлось не мне, а наставнику. Интересно, этот Роман, которого Семен Павлович почему-то привычно звал козлом, не знал о таком нюансе, который не каждый опытный рабочий разглядит, или… специально так сделал? Хм… В итоге я поменял шарошку, снял заусенцы и, разметив паз, отнёс деталь к мастерам. Там никого не оказалось, пошли на утреннюю планёрку к начальнику, а это как минимум полчаса, а то и час. Помня, что старший мастер просил сдать позицию на травление до обеда, я решил сам отнести детали прямиком на горизонталку.

Но там меня ждал непредвиденный сюрприз. На первом горизонтальном станке висела табличка: «ремонт оборудования». А второй горизонтальщик уже настроился на крупную партию из нескольких сотен штук.

— Не, не возьмусь, мне заново потом настраиваться, и так еле размер поймал, — он кивнул на несколько не получившихся деталей. — Егор, ты мастерам отнеси, пусть разбираются.

Отнести-то я отнесу, вот только тогда ни о каком срочном травлении речи быть не может. Я потопал в инструменталку. Понимая, что теть Люба ни за что не даст мне диск (не положено ученику), я просто попросил её позвать Таню.

— Таня на месте? — спросил я тётю Любу, появившуюся в окошке.

— О, еще один кавалер, блин! — хмыкнула та, как обычно, с недовольным видом. — Нету вашей Тани сегодня.

Утром я Таню действительно не видел, может, дела такие у девчонки нарисовались. Или с Митькой помирилась и всю ночь не спала. Дело-то молодое.

— Ты чего хотел–то? Без Танюши разберёмся, — заулыбалась вдруг теть Люба.

Наверное, тоже о чём-то таком подумала.

— Да так… а вы мне диск выдадите? — попросил я.

— Егор, какой в транду диск, ты ж ученик! — опешила она. — Мне потом отвечай за тебя!

Что и требовалось доказать. Припиловка на диске расценивается не ниже пятого разряда. Впрочем, сдаваться я не стал и, сунув руку в карман брюк, достал «Аленку» из своего утреннего свёртка и положил перед тётей Любой.

— Ну пожалуйста, ну очень надо, — лучезарно улыбнулся я.

Тетя Люба взглянула на шоколадку, потом на меня и, взяв «Аленку», пошла за диском.

— И пробочку на 2Н9! — в догонку бросил я.

— Ты, Егорка, только аккуратнее, они, заразы, чуть не так надавишь, сразу разлетаются. В очках чтобы работал! — тетя Люба с этими словами положила передо мной диск и пробку.

— Обещаю!

Диск был мне нужен не просто так. Уже у верстака я замерил его толщину и удовлетворенно кивнул — 1,9 миллиметров. То, что доктор прописал. Положив в ящик с шайбами два ключа и киянку, я пошел к точилам. Там стояли два парных станка для работы с дисками. Я зафиксировал вал станка одним ключом, не давая ему подвернуться, надел диск и вторым ключом затянул шайбу крепления. Надел защитные очки, включил станок и взял конусную шайбу. Поднес ее к диску, едва коснувшись, «прицелился» по разметке и вырезал паз, обдав все вокруг столпом искр. Взял пробку, сунул «проход», тот проскочил, но и «непроход», который я сунул следом, тоже вставился. Брак? Не-а… я положил шайбу боком и аккуратно стукнул киянкой. После этого «проход» прошел через паз, а вот «непроход», как и положено, застрял.

Через полчаса я припилил все детали и понес старшему мастеру. Их планерка закончилась, и он, вместе с другими мастерами, уже сидел в ГОСКе, за столами, заваленными бумагами.

— Готово! — объявил я.

— Ром, ты че ему дал? — Сергей Алексеевич выпучил глаза на шайбы.

— Чего, в брак загнал? — старший мастер аж подскочил из-за стола, бросившись к ящику с деталями.

Схватил штангенциркуль и принялся вымерять «юбочку». Мне все стало понятно без слов.

Этот козёл, видимо, по отмашке начальника, решил меня подставить. Даже не столько меня, сколько Палыча, ведь за мой косяк отвечать следовало наставнику. Ничего, пусть сколько угодно мерит, всё равно не получит того, что хочет.

— А паз фрезеровал кто? — растерянно спросил он, почесывая затылок, когда померил «юбку» на последней детали.

— Да я сам припилил, — в моем голосе безразличие, будто банку шпрот вскрыл, а не детальку сложную смастрячил. — У нас же один горизонтальный стоит пока, а на втором большая партия. Не знал что ли?

— Как — сам? — в глазах у мастера снова вспыхнула потерянная было надежда. — Там же под пробку…

— На! — Я вручил ему пробку на 2Н9. — Ты как сказал, Ром, к обеду на травление. Вот тебе на пару часов раньше обеда. Кушай, с булочками…

У меня уже язык не поворачивался обращаться к нему на «вы».Рома выхватил пробку и чуть ли не трясущимися руками начал совать в паз. Естественно, все было сделано по размеру. Закончив, весь красный от досады, он вернул мне пробку.

— Неси на телегу…

Я ничего ему не сказал, пусть думает, что я не понял, какие он тут партии разыгрывает.

— И еще, Жень, дай ему двадцать вторые, — распорядился Рома.

— «Папа-мама»? — уточнил мой мастер. — Там же сверловка, куда ему?

— Пусть учится! — раздраженно бросил старший мастер и выскочил из ГОСКа.

— Во дает, — только и прокомментировал Женя.

Взял у себя из-под стола деревянный короб с парой десятков стальных деталей, положил короб на стол и подозвал меня.

— Будешь брать? Детали непростые, не знаю, почему Рома решил их тебе дать, но без Палыча я бы не советовал их делать, — прокомментировал Женя.

Я внимательно осмотрел детали, заглянул в чертеж и полистал техпроцесс. Позиция действительно непростая — две остальных качалки, которые сначала сверлятся по одной, а затем разворачиваются вместе. Все бы ничего, но сверлить надо сверлом на двадцать. Работа точно не для ученика, а если и доверять ученику, то наставник сначала должен полностью настроить сверлильный станок для работы, чтобы ученику осталось только механически сами действия совершить.

— Да я у мужиков, если что, спрошу. Жень, ты не переживай, а если не пойму — то Палыча дождусь.

Женя вздохнул, а потом всё-таки вручил мне 22-ю позицию.

— Смотри не навороти, Егор. Там, если мне память не изменяет, кондуктор идёт для сверловки. Прежде чем сверлить, ты действительно с мужиками посоветуйся.

— Сделаем в лучшем виде! — заверил я.

Я взял ящик и пошёл к выходу, но Женя вдруг двинулся за мной.

— Егор, секунду…

— Ась?

— Ты как от начальника тогда ушел, так ему потом скорую вызывали, чего ты там ляпнул?

Ого, не притворялся этот жук, значит.

— Ничего такого, по душам просто поговорили.

Мастер внимательно на меня посмотрел.

— Аккуратнее будь, он сегодня с утра как сумасшедший орал. А я его хорошо знаю — если кого-то невзлюбил, то из цеха на раз-два выживет.

Я не стал говорить мастеру, что задерживаться в цеху у меня планов нет, но за предупреждение поблагодарил. Занеся детали к верстаку и вооружившись техпроцессом, отправился получать кондуктор.