Завод войны

Спир

Массивный внешний люк дока открылся, явив затянутый линзой силового поля проем – еще один пример технологии, которую обычно не встретишь на прадорских судах. Сквозь эту тонкую пленку я заглянул в самое сердце У-пространства, чувствуя, как оно потянулось ко мне через глазные яблоки, пытаясь расплавить мозг. Миг – и я обнаружил, что стою на коленях, плотно стиснув веки, впиваясь в них пальцами, словно какая-то часть меня действительно решила, что единственный выход теперь – вырвать собственные глаза.

– Я же говорила, – буркнула Рисс.

Обрывки памяти всплывали на поверхность, сливаясь в единое целое. Другие, жертвы Пенни Рояла, видели этот континуум ничем не прикрытым, таким, каков он есть на самом деле. Все они пережили это, но воспоминания их были смутными, вот почему я думал, что смогу смотреть туда без пагубных последствий. Теперь я понял: невнятность чужих воспоминаний вызвана тем, что человеческий мозг – неподходящий регистратор того, что лежит там, снаружи. Он просто недостаточно развит и не в состоянии вместить то, для постижения чего не предназначен.

И все же, даже понимая это, я кое-как начал справляться, сортировать данные в сознании, в форсе, в той принадлежавшей Пенни Роялу «приставке» к разуму, которая находилась на моем корабле. Я будто читал некий текст из чуждой вселенной, пересыпанный незнакомыми словами – и в конце концов ухитрился извлечь из них смысл.

Я поднялся на ноги, повернулся и двинулся к открытому шлюзу истребителя. Рисс скользила рядом со мной, и вошли мы одновременно. Все это я проделал, не открывая глаз. А когда открыл – за герметично затворившимися дверьми шлюза, – все вокруг будто застила тень, протянувшаяся из какого-то иного, неведомого измерения.

– Не знаю, зачем ты это сделал, – сказал Рисс.

Я посмотрел на змею-дрона – и увидел ее насквозь. Я различал темные отростки ее У-пространственного коммуникатора и прочие У-пространственные компоненты, отходящие от некоторых внутренних органов. Я почувствовал, как одно из этих «щупалец» тянется ко мне, а другие – к шипу.

– Не знаешь? – спросил я. – Тогда, возможно, ты действительно пуста, как утверждаешь.

Рисс прикрыла черный глаз и двинулась дальше, опередив меня, – кажется, несколько раздраженная.

В рубке ждали Сепия, Трент Собель и Райдер Коул – они еще не заняли предназначенные им противоперегрузочные кресла, а теснились на пятачке между обновленным пультом-подковой и одной экранной стеной. Сепия по-прежнему отвлекала меня, я старался не обращать на нее внимания, но вдруг с тревогой подумал, что этим оскорбляю женщину. Заглянув в пристройку, я увидел Свёрла и подпирающих его с обеих сторон Бсорола и Бсектила, едва втиснувшихся в слишком тесное для всех троих пространство. Гравитация трюма, в котором стояло «Копье», давила на них. Секундой позже я почувствовал, как мой вес слегка изменился, потом стабилизировался – а два первенца меж тем оторвались от пола и зависли над Свёрлом, который, очевидно, и отключил гравитацию.

– Я тоже пробовал смотреть на У-пространство, – сказал Свёрл. – Мои прадорская и человеческая составляющие всегда реагируют плохо, но ИИ-компонент принимает его как часть реальности, не параллельной органической эволюции.

– Я тоже, – призналась Сепия, – и на три недели заработала головную боль, от которой избавилась, только прибегнув к психоподчистке.

– Это не всегда идет на пользу, – заметил Коул, пристально вглядываясь в женщину.

Она с досадой мотнула головой, сердясь то ли на него, то ли на мою глупость, потом шагнула к одному из кресел. Прежде чем сесть, Сепии пришлось скинуть с плеча лазерный карабин – оружие она примостила на коленях. Коул выбрал место рядом с ней и тут же занялся какой-то кропотливой работой на компьютере.

А Трент, разглядывая серые спирали на экране, спросил:

– Долго еще?

– Пара минут, – ответил я.

Затем, войдя через форс в корабельные системы, я изменил изображение на экране на копию реального пространства, сквозь которое мы шли. Мимо проносились звезды, а одна, впереди, становилась все ярче и ярче. Показать больше, чем было заложено в корабельных астронавигационных файлах, я не мог. Стань звезда сверхновой, факсимильное изображение этого бы не воспроизвело. Не показывался здесь и Цех 101, поскольку государственные ИИ изъяли любые упоминания о нем из всех государственных файлов. Я открыл несколько окон, чтобы наблюдать за обратным отсчетом и сокращением реального расстояния, после чего занял противоперегрузочное кресло внутри пульта – «подковы». Трент еще несколько секунд стоял, разглядывая меня, потом шагнул к оставшемуся креслу возле Сепии, сел и пристегнулся.

Солнце впереди выросло, окрасившись нежно-розовым, и я начал постигать масштабы этого гипергиганта. Сократив расстояние, я вывел на экран красный карлик и газовый гигант, описывающий свою вечную восьмерку. Стал виден и пояс астероидов из углерода и азотного льда. В отдельную рамку я поместил маленькую черную дыру, как раз проходящую сквозь пояс, оставляя за собой вихрь раздробленных астероидов. Планеты зеленого пояса тоже были здесь, четкая геометрия узоров на их поверхностях отмечала разрушающиеся фундаменты обиталищ древних, давным-давно вымерших цивилизаций. Все соответствовало воспоминаниям Рисс, кроме Цеха 101, который астронавигационная программа, естественно, в показ не включила. Мы стремительно мчались мимо красного карлика и пояса астероидов. Солнце росло, заполнив уже всю стену, экран прилежно уменьшал расстояние. Но, конечно же, ничто из этого не было настоящим, и если бы мне захотелось взглянуть на все без компьютерной подмоги, глаза мои в микросекунду оказались бы выжжены сиянием, которое было в миллионы раз ярче, чем свет Солнца.

А потом все вокруг скрутилось: реальность отбрасывала У-пространственные тени в безумие. С хрустом, который, уверен, я сам вообразил, мы вырвались в реал – будто пробив ледяную корку, и все вокруг изменилось. Завод-станция Цех 101 был слишком мал, чтобы увидеть его невооруженным глазом с такого расстояния. И, выводя его в отдельное окно, я погрузился в то восприятие нашего окружения, которое поступало с форса, считывавшего информацию корабельных сенсоров. И почему только мир нужно всегда интерпретировать для ограниченных человеческих чувств?

Вот он, Цех 101: гигантский государственный завод-станция, казавшийся лилипутом на фоне окружающих его великанов. Я сразу узнал сооружение. Форма гармошки была обычна для многих космических фабрик военного времени, да и воспоминания Рисс по-прежнему ярко горели в моем сознании. И все же вид этого стотридцатикилометрового объекта внушал благоговение. Но, продолжая изучать завод, я начал отмечать несовпадения между воспоминаниями и фактом. Никакими плавными обводами станция теперь не обладала; это была комковатая глыба, будто покрытая злокачественными наростами. Большие участки черноты выглядели гигантскими дырами, но анализ показал, что это сверхпоглощающие пластины, впитывающие солнечную энергию. Кое-какие выступы и струпья действительно были похожи на последствия аварии – только не той, которая может произойти в космосе, а той, что случается с кораблем под водой. Казалось, вся флора и фауна окрестных вод поселилась в Цехе 101, и тот постепенно мягко погружается в гнилой ил.

– Подвожу корабль ближе, – сказал Свёрл. – Торопиться пока незачем.

Несмотря на включенные в рубке гравипластины, я почувствовал толчок заработавшего термоядерного двигателя. Перспектива медленно менялась, но я внимательно следил за данными, которые корабельные сенсоры аккуратно собирали со всей системы. И вот, всего через час после нашего прибытия, заметил еще одно колебание У-пространства. Тут же открыв отдельное окно, я увеличил объект и немного расслабился, увидев простой прадорский истребитель.

– Он принадлежал Цворну, – сообщил Свёрл.

Вынырнул он далеко, за полсистемы от нас, у самого красного карлика, но я тут же догадался, что Цворн послал разведчика, ориентируясь на одни из уловленных У-координат. И истребитель, должно быть, прямо сейчас общается с Цворном. Волнуясь, я разглядывал чужой корабль и не сразу понял, что что-то там происходит – за кораблем, на фоне красного карлика, наблюдалось какое-то искажение.

– Увеличь рамку, – велел Свёрл.

Я послушался, и теперь в окно влезла вся звезда-карлик. Но я так ничего и не увидел. Снова расширил окно, включив в него гроздь ярких объектов, идущих по низкой орбите вокруг солнца. Близость фотосферы неплохо скрывала их, но, увеличенные, они вырисовывались яснее. Я наложил второе окно и дал максимальное приближение – как раз вовремя, чтобы увидеть отходившие от них полосы, белые на красном. Через несколько секунд из истребителя Цворна брызнули обломки проекторов силового поля, а еще мгновение спустя в него вонзились сразу четыре мощнейших атомных луча, разрезав судно, точно персик, а последующие взрывы разнесли две половинки далеко друг от друга.

– Я ломаю корабль, – сообщил Свёрл. – Катапультируемся немедленно.

Не раздумывая, я убрал стыковочные захваты, но крепко стиснул рукояти на пульте управления. Световое давление слева запустило термоядерный двигатель, и тот, зарокотав, повел корабль к мерцающему силовому полю. За ним сиял в розовом свете солнца внешний люк, хотя фильтры стояли на максимуме. Я буквально чувствовал, как позади сгорает в термоядерном пламени трюм. Затем силовое поле, моргнув, отключилось, и вместе с вынесенным порывом воздуха мусором, оставшимся после ремонта моего истребителя, мы выпали в опаляющее сияние гипергиганта. Но на ходу я успел связаться со Свёрлом на другом уровне и получить информацию о замеченных кораблях – и их изображения. Это оказались суда Королевского Конвоя.

Затем я переключил внимание на дредноут Свёрла, расчерченный огненными линиями, выплескивавший пламя – и начинавший распадаться на части.

– Позаботься о защите, – сказал Свёрл.

Я уже погрузился в систему на ту же глубину, где некогда находился Флейт, и потому успел вскинуть, словно щит, силовое поле, прикрывая корму, за миг до того, как по ту сторону дредноута громыхнул титанический взрыв. Проверив арсенал, я убедился, что Свёрл пополнил боеприпасы. Кроме того, я начал выбирать. Гигантский корабль продолжал разваливаться, и один из сегментов уже сверлило множество атомных лучей; поверхность его напоминала сейчас скопище извергающихся вулканов. Я увеличил ускорение, уводя нас подальше, отстрелил две оболочки отражателей – и увидел, как весь флот гигантских кораблей поворачивает к нам, готовясь атаковать. Они вынырнули из У-пространства очень близко к солнцу – и сделали это весьма аккуратно.

– Впусти меня в систему, – сказал Свёрл. – Мы должны прыгнуть. Или умрем.

Цворн

Цворн смотрел на экраны – там показывались изображения, присланные ему дроном, следившим за корабельной безопасностью, – и хотел только одного – обратить время вспять. Тогда бы он не посылал Врома охотиться за Сфолком, а вызвал бы первенца к себе. Вром, несомненно, пережил свою полезность как первенец, но разумом в оболочке боевого дрона еще послужил бы. А теперь слишком поздно: он провалил миссию по поимке Сфолка. Экран бесстрастно демонстрировал дымившуюся кучу отсеченных ног и клешней и основное тело, аккуратно нарезанное на части.

Развернувшись, охранный дрон показал остальное. Два вторинца были еще живы, хотя одного из них, с отсутствовавшими с одной стороны ногами и размозженной зрительной турелью, едва ли стоило спасать, даже несмотря на то что конечности удалось бы отрастить, а турель – починить. В прошлом, с ограниченными возможностями производить замены, Цворн задумался бы о данном варианте – но только не теперь, когда в родильном резервуаре его собственные личинки – дети-четвертинцы – жадно пожирали труп рыбойника. Через несколько лет замен у него окажется предостаточно.

Второго выжившего вторинца восстановить вроде будет несложно. Он как раз пытался сползти со штыря, которым его проткнул Сфолк – на том же штыре недавно корчился Вром, пока Сфолк пластал его панцирной пилой. Вторинца постигла бы та же участь, если бы появление охранного дрона не свернуло представление Сфолка. Прежде чем Сфолк прекратил передачу, Цворн успел увидеть абсолютно все.

– То же самое я собираюсь проделать с тобой, – говорил Сфолк, отрезая Врому конечности, – хотя процесс будет усовершенствован.

Под непрекращавшиеся крики и бульканье Врома Сфолк разъяснял суть «усовершенствований». Применение медицинских технологий для продления Цворну жизни, растворение его пенисов и коитус-зажима во фтористоводородной кислоте, прижигание ран. А потом, как последний штрих – помещение главного ганглия Цворна в контейнер, где он бесконечно будет переживать весь записанный на форс эпизод.

Сфолк, несомненно, находчив и энергичен. Но, видно, все же недостаточно сообразителен, чтобы понять: он только что подробно описал то, что произойдет с ним самим, если Цворн захватит его живым. Впрочем, это маловероятно, поскольку Цворн решил не рисковать – и отдал приказ убить беглеца сразу, как только он будет замечен.

Наконец вторинец, загребая ногами и корчась, дополз до конца штыря и сорвался с него, с громком стуком ударившись спиной об пол. Побарахтавшись немного, он подтянул под себя клешни, оттолкнулся ими, перевернулся – и встал, трясясь, с капавшей со жвал пеной. Штырь вошел между манипуляторными конечностями, пробил пищеварительный тракт, пронзил кольцо главного ганглия и вышел из верхушки панциря. Видимо, Сфолк специально старался не перерезать артерии и не задеть ничего жизненно важного. Вторинец постепенно поправится – и решение Цворна ускорит его выздоровление.

– Ты, дитя, – сказал он, – как тебя звать?

– Влокс, отец, – ответил тот.

Инициировав при помощи форса еще пять охранных дронов и отдав им приказы, Цворн продолжил:

– Займешь каюту Врома, можешь пользоваться его припасами. Теперь ты мой первенец.

Сначала всегда звучало «звание». В скором времени и вторинец станет меняться, питаясь продуктами первенца, в которых отсутствуют химические препараты для подавления роста. Впрочем, не совсем – кое-какие ингибиторы он все равно будет поглощать, чтобы не превратиться во взрослого. Он быстро создаст запасы жира и сбросит панцирь, сменив его на новый – тот несколько месяцев будет мягким. Жир обратится мускулами и другими тканями тела, которое станет больше. А в процессе все его раны успешно затянутся.

– Но Сфолк, отец? – спросил новоиспеченный первенец.

– Любую его диверсию я сразу засеку, – заявил Цворн с гораздо большей уверенностью, чем чувствовал на самом деле. – Если он попытается добраться до шаттла или еще какого-нибудь судна, когда мы выйдем в реал, я узнаю и об этом.

На самом деле Цворн сомневался, что Сфолк затеет нечто подобное. Внутри корабля он в большей безопасности, чем снаружи, где Цворн быстренько поджарит его огнем из корабельных орудий.

Прадор переждал секунду, принимая сводки с судна, и обнаружил в кладовой еще четырех охранных дронов. Освободив их, он приказал им то же, что и остальным. Теперь их достаточно, чтобы гонять Сфолка до следующего неизбежного выхода из У-пространства – и посмотрим, что будет потом.

Кроме того, Цворн проверил, как идут дела у его отпрысков. Вызвав на экран картинку из пристройки к родильному бассейну, он увидел, что за оставшийся от рыбойника скелет цепляются лишь несколько четвертинцев. Остальные уже кружили по садку – и на глазах Цворна двое из них напали на третьего, развивающегося как-то неправильно – гребные ноги-ласты с одной стороны его каплевидного тела выглядели деформированными. Они впились в него серповидными крючьями, которые впоследствии будет вытеснены растущими клешнями. Малек попытался бежать, но с его задней части содрали мягкий панцирь, и из раны выпали запутавшиеся гордиевым узлом внутренности. Два четвертинца тут же накинулись на еду, жертва старалась вырваться. Все шло, как должно.

Затем Цворн проследил за бывшим вторинцем, как раз добравшимся до обиталища Врома. У двери он потянулся к отверстию пульта. Совсем недавно ему бы просто отсекло клешню – но сейчас дверь открылась, и Влокс вошел. Дальше Цворн не стал смотреть.

Время вышло. Они прибыли.

KB-дредноут вынырнул в реал, ловя сенсорами мерцание фотонов, выбитых из бурлящей повсюду квантовой пены. Цворн подключился к датчикам, разглядывая мир, где устроил засаду, отметив, что его выход из полой луны направил спутник на сходящую орбиту и он лет через сто врежется в планету. Быстро установив, что никаких кораблей в окрестностях не видно, прадор ощутил внезапную слабость, даже кишки снова заныли. Неужели Свёрлу удалось полностью починить «хамелеонку»? Но тут, пускай и с запозданием, Цворн обнаружил в восьмистах тысячах километрах отсюда судно, за которым еще не рассеялся шлейф возмущений У-пространства, – и сразу взбодрился.

Не раздумывая, он развернул KB-дредноут к чужому кораблю и запустил термоядерные двигатели, хотя несомненно недавнее прибытие сюда далекого звездолета озадачивало. Но когда с сенсоров поступили новые данные, все стало ясно – и Цворн витиевато выругался по-прадорски. Расширив свое У-пространственное поле до масштабов, сравнимых с прадорским дредноутом, старый государственный штурмовик создал массо-полевой энергетический заем с задерживающим эффектом. Вот почему казалось, что он тут недавно. И это вовсе не судно Свёрла, а одна из его обманок.

Ударный корабль уходил, ускоряясь, а Цворн пытался решить, стоит ли его преследовать. Возможно, лучше просто запустить У-пространственные двигатели и прыгнуть к другим координатам. Но тут прадор заметил, что штурмовик пытается открыть канал связи с ним, – и, приняв необходимые предосторожности, разрешил доступ.

– Упс, – сказал чужой корабельный разум, – звездолет-то не тот.

– Ты кто? – спросил Цворн.

– У меня человеческое имя: Флейт. Так еще называют музыкальный инструмент, на котором играют люди. Смешно, но я совершенно не помню, как меня звали раньше – спорю, это осталось в моем старом ганглии.

– Что?

– Его заново заморозили, поэтому, полагаю, если просеять искаженные воспоминания, можно и отыскать мое прежнее имя. Только какой мне теперь от него прок?

Разум болтал, несомненно, стараясь отсрочить отправление Цворна. Нет, Цворн не станет зря тратить время.

– Так приятно иметь возможность ясно мыслить, как я мыслю сейчас, – продолжал Флейт. – По крайней мере, я не остался с дряхлым старым мозгом вроде твоего.

Ну вот…

Цворн открыл огонь. Атомный луч пронзил разделяющее суда пространство, чтобы неминуемо быть перехваченным силовым полем. Однако защищался маленький корабль потому, что старался запустить У-пространственный двигатель. Штурмовик развернулся к планете. Цворн послал на перехват рой суб-ИИ ракет. Тактика противника была очевидна: опуститься как можно ниже и сделать пертурбационный маневр в атмосфере. Цворну на большем и менее подвижном корабле придется идти другим, длинным путем. В какой-то момент планета окажется между ними, и, покидая атмосферу, ударный корабль сможет нырнуть в У-пространство, прежде чем Цворн возобновит атаку.

– Так куда же отправился Свёрл? – спросил Цворн.

– Если я скажу, мы уже не поиграем.

Ударный корабль снова изменил курс, на этот раз устремившись к выдолбленной луне. Цворн послал сигнал ракетам – поворачивать в том направлении, размышляя, не стоит ли запустить еще партию. Но сколько времени и ресурсов готов он потратить на захват разума, которому Свёрл все равно наверняка не сообщил о своем месте назначения?

– Хочешь, дам подсказочку? – вновь заговорил Флейт.

– Будь любезен, – ответил Цворн.

– Он отправился к самой вероятной из самых маловероятных точек, – заявил разум. – Но я, между прочим, мог и соврать.

– Какова цель Свёрла? – спросил Цворн.

«Беседа» его раздражала, но он знал, что подобные корабельные разумы зачастую наивны и могут выдать себя.

– Выжить и вырасти, как и у нас у всех, – ответил Флейт. – Эй, ты не обстреляешь сейчас эту луну? Мусорные тучи создадут мне много помех.

Цворн навел рельсотроны на спутник и почти уже выстрелил, когда с ним заговорил еще кое-кто по каналу У-пространственной связи, который прадор держал открытым.

– Что ж, я прибыл, папа, – заявил вторинец со старого истребителя. – Тут что-то очень странное… дерьмо! Какого черта…

Канал резко закрылся – с коротким выплеском энергии и визгом спаленного У-пространственного передатчика.

– Хорошая попытка, – «похвалил» Цворн разум штурмовика.

– А что такое? – удивился Флейт.

Цворн спокойно отозвал ракеты, отключил атомный луч и переслал своему корабельному разуму новые координаты, поскольку сейчас точно знал, куда идти. Туда, где нечто только что аннигилировало его старый истребитель.

Блайт

Из атмосферы планеты зеленого пояса звезда-гипергигант казалась фиолетовой – и выглядела немногим больше Солнца с поверхности Земли, поскольку расстояние до нее было гораздо значительнее. Однако интенсивность излучения заставила Блайта включить светофильтр визора на максимум. Единственное облако, напоминавшее почему-то серый органический линкор, маячило на горизонте; на его фоне порхали какие-то существа, издалека похожие на птиц, а вблизи наводившие на мысли о птеродактилях. Блайт отвернулся от этой сцены и переключился на другую.

«Черная роза» и сама могла показаться птицей: черный корабль, на чешуйчатой обшивке которого играл местный свет, походил на гигантского, издыхающего на земле ворона. Судно возлежало на растительной подстилке – циновке из кривых древесных корней. Возможно, корни эти дотянулись сюда от стены красных джунглей – до нее было около полутора километров. Однако Блайт стоял на мягкой массе измельченной органики, полоса которой шла от корабля к обнаженным останкам какого-то строения. Виднелись фундаменты – прилегавшие друг к другу треугольники, образовывавшие стену высотой всего лишь до пояса. Сделаны эти треугольники были из синей, чуть-чуть прозрачной и невероятно прочной керамики. Пенни Роял сказал, что это развалины джайн-зданий. Сам ИИ, принявший облик черного чертополоха, застыл среди руин, раскинув серебристые корни, словно подпитываясь от обломков. Блайт направился к нему.

– Нет нужды сообщать тебе, что они прибыли, – сказал он.

Шестиметровая проекция космического пространства мерцала рядом с Пенни Роялом. Вид был тот же, что предоставили Блайту по прибытии рассеянные по системе зонды. Теперь капитан наблюдал воспроизведение событий. Королевский Конвой, только что уничтоживший старый истребитель Цворна, совершил У-прыжок к кораблю Свёрла и атаковал его, пока судно Спира уходило. Он видел, как распадается на сегменты дредноут прадора, отвлекая внимание Королевского Конвоя. Маленький корабль прадоры заметили слишком поздно – он успел перепрыгнуть систему, оказавшись всего в нескольких тысячах километров от Цеха 101.

– Я думал, ты не желал присутствия тут Королевского Конвоя, – сказал Блайт. – Я думал, именно для этого мы рисковали, гарцуя во времени.

– Неточно, – поправил Пенни Роял. – Я не желал видеть тут короля.

– Почему? – спросила только что присоединившаяся к ним Грир.

Блайт метнул на нее взгляд, гадая, что заставило женщину последовать за ним.

Пенни Роял не ответил, и она продолжила:

– Да, ты говорил, что он тут умрет. Знаю, но не понимаю почему.

Пенни Роял издал звук, подозрительно напомнивший тоскливый вздох, – и Грир, оторопев, стиснула голову. Блайт, хмурясь, смотрел на нее – он-то знал, что происходит, и ждал. Наконец женщина уронила руки и взглянула на него. Лицо Грир побелело, и ее, похоже, тошнило. Деревянным голосом она произнесла:

– Королевский Конвой, повинуясь приказам, поразит цель и уйдет. Но если король будет здесь, он решится на большее – и погибнет.

Оставалось только гадать, какие воспоминания воскресил в ее памяти Пенни Роял, чтобы передать эту информацию.

– Так что нам сейчас делать? – спросил Блайт.

Перед мысленным взором мелькнула картинка, которую он видел в молодости, – вид археологического раскопа на одной из планет Первой диаспоры.

– Не темни! – рявкнул капитан, не желая повторения опыта Грир.

Шипы ИИ задребезжали, зашевелились, и Пенни Роял поднял на конце одного из щупальцев какой-то предмет. А Блайт меж тем, отвернувшись от прошлых раскопок, обнаружил себя игравшим в шахматы с Брондом – вскоре после зачисления того в команду. Король Бронда бежал, новичка ждал неминуемый мат. На воспоминания накладывались нынешние знания – тогда капитан прискорбно ошибся, а Бронд заманил его в ловушку. Потом картинка пропала.

– Как обычно, темный лес. – Блайт взглянул на Грир, досадливо качавшую головой.

– Объясни ребенку причину, он все равно спросит почему, – провозгласил ИИ.

«Черт тебя побери, Пенни Роял», – подумал Блайт, приглядываясь к предмету, который держал ИИ. Тот напоминал маленькое яйцо, расписанное какими-то геометрическими узорами в виде прямоугольников. Яйцо стало ярким, как сварочная дуга, и исчезло с треском, оставив лишь завиток черного дыма.

«Черт тебя побери еще раз», – снова подумал Блайт, отвернулся и зашагал к кораблю, Грир поспешила за ним.

– Любопытство, – сказал Пенни Роял.

Блайт остановился и обернулся, Грир тоже.

– Перестал бы ты уже втягивать меня во все это, – подал голос Левен из переговорника в скафандре Блайта.

– Я не втягивал.

– А я не с тобой говорю.

– Ох.

– Ну, приступим, – перевел Левен. – Королевскому Конвою приказано устранить угрозу, которую представляет Свёрл для королевской власти. А они достаточно разумны, чтобы понять суть угрозы: ведь Свёрл – это сплав прадора, человека и ИИ.

– Погоди! – воскликнул Блайт. – Слышишь, Грир?

– Я слушаю, капитан, – отозвалась она.

– Теперь можно продолжать? – сурово поинтересовался Левен.

– Да, валяй.

– В прошлом завод-станция Цех Сто один мог отразить атаку всего прадорского военного флота – но сейчас он на это не способен. Бывшая государственная станция ослабела, а прадорское оружие изменилось. Корабли Конвоя мощны, поэтому, приложив некоторые усилия и закидав защиту завода достаточным количеством ПЗУ, они вполне могут испепелить его.

– Так что там насчет «любопытства»?

– Королевский Конвой будет твердо держаться приказов и пытаться прикончить Свёрла, устраняя таким образом его как угрозу власти короля. Вероятнее всего, они сделают это, просто разрушив станцию. Если бы король находился здесь, он повелел бы не уничтожать Цех Сто один, а штурмовать его. И все потому, что он любопытен, потому, что хочет знать, что делает Пенни Роял – и почему. А результатом штурма станет смерть короля.

– Выходит, Пенни Роял ответил на вопрос Грир, не на мой, – заметил Блайт.

– Я еще не закончил. – Левен явно рассердился.

– Извини.

– Ладно, здешние события, очевидно, приведут к некоторому решению двух… проблем…. ну, ближайшая аналогия, что я могу подобрать, это «актеров спектакля». Проще говоря, Пенни Роял подчищает за собой грязь, а по ходу дела между прочим решает и другие проблемы.

– И одна из них – Свёрл? Свёрл – один из актеров?

После долгой паузы Левен ответил:

– Да.

– А другой? Спир?

На этот раз откликнулся Пенни Роял – шепотом призрака на ветру:

– Спир не проблема, но решение.

– А как насчет моего вопроса – что нам теперь делать? – повторил Блайт.

– Ждать тут, очевидно, – ответил Левен.

Больше Блайт ничего не спрашивал. Он на каком-то подсознательном уровне понимал, что аудиенция у черного ИИ закончена. Борясь с раздражением, он пошел прочь.

Рисс

«Назовите себя» – в этом была суть требования, но предъявили его словно бы сотни отдельных лиц. Спир мгновенного ответа не дал, датчики тут же показали, что «Копье» стало мишенью множества орудий, и Рисс подумала взять власть на себя. Однако это повлекло бы ментальную драку со Спиром, которая превратила бы задержку в фатальную. Секундой позже Спир все же выслал государственные идентификационные коды, записанные в корабельной системе, – просто ему потребовалось время, чтобы отыскать их, вот и все.

«Заправка или ремонт?» – такой к ним обратили второй вопрос. Как и первое требование, сформулирован он был не в человеческих словах.

Спир выбрал «заправку». И то, с чем он общался на уровне, среднем между речью и кодами, ответило: «Идите по этим координатам». И выслало пакет данных.

Подключившись к сенсорам, Рисс видела, как корабли Королевского Конвоя материализовались всего в пятнадцати тысячах километров от них. Первая реакция станции приняла форму выбросов теплоносителя и выстрелов с теневой стороны охлаждающих лазеров. За секунды огромное сооружение нагрелось на несколько градусов, чему способствовало и включение иного оружия. Но Рисс отчетливо видела, что дела идут совсем не так, как следовало бы. Станция представляла собой сплошную мешанину буйных выростов свихнувшейся нано-, микро – и макротехники. Одни боевые средства разогревались, готовясь к пуску – и вдруг отключались, другие медлили, третьи вообще выглядели серьезно поврежденными. И к тому же, в отличие от последнего нападения прадоров на станцию, никакие корабли не появлялись – совсем никакие.

Корсары же Королевского Конвоя выглядели… смертоносными. Они начали смыкать строй, одновременно выпуская тучи рельсотронных снарядов и ощупывая вакуум атомными лучами. Спир сбросил еще две оболочки отражателей и резко изменил курс, тут же воздвигнув защитное силовое поле. Лучи скрестились на том месте, где только что находился истребитель, и принялись бессистемно терзать оболочки. Один луч все же скользнул по защитному полю «Копья», и корабль вздрогнул. Рисс знала, что проектор поля был всего лишь в шаге от перегрузки. Спир выпустил еще две ракеты с ядерными боеголовками и снова вильнул. Бомбы взорвались, создав достаточно сильный электромагнитный импульс, чтобы подавить, пускай и ненадолго, даже самые изощренные сканеры. А обшаривавшие пространство лучи расплескались позади них, как пламя огнемета, ударившее в стеклянную стену. «Копье» перешло границу установленного периметра, оказавшись под защитой станции. И завод тоже открыл огонь.

Стрельба велась не прицельно и не слишком аккуратно, но так плотно, что корабли Конвоя поспешили прикрыться силовыми полями. Первыми ударили зеленые лазеры – и поля стали радужными. Потом пришел черед губительных атомных лучей. Некоторые поля отключились, и хотя их тут же восстановили, видно было, как звездолеты Конвоя мучительно отрыгивают оплавленные останки проекторов.

Если бы Рисс нуждалась в воздухе, она бы в первый же миг столкновения задержала дыхание – а сейчас перевела бы дух.

– Полагаю, они явились за Свёрлом, – обратилась дрон к Спиру через форс.

– Именно, – ответил Спир. – А теперь они хотят поговорить.

Мужчина поднял взгляд на экран, где открылось окно с гигантским прадором в черной, окаймленной переливчатым синим броне. Существо находилось в жутко загроможденном святилище – все свободное пространство занимали какие-то механизмы.

– Ты Торвальд Спир, – заговорил прадор.

– А ты?

– Адмирал флота КК-Один, и это все, что тебе нужно знать.

– Не слишком дружелюбно.

– Я прадор, – заявил адмирал.

– Так чем я могу быть полезен, адмирал флота КК-Один?

Внешние датчики показывали, что «Копье» влетает в открытый зев отсека конечной сборки. Завод-станция Цех 101 поглотил их, корабль казался маленькой рыбкой, заплывшей в подводную пещеру под утесом. Кстати, аналогия выглядела вполне уместной, поскольку весь «утес» был покрыт странными кораллами и прочими наростами. Поверхность изобиловала также вулканическими кратерами – из них станция извергала перегревшиеся проекторы, а иногда и ракеты.

Внутри сборочного отсека Рисс заметила гигантские роборуки и заправочные башни. Дрон поежилась всем своим змеиным телом, припомнив прошлое. Однако руки не шевелились; а то, что двигалось, находилось чуть в стороне. Значительную часть отсека занимали кучки, напоминавшие кладки яиц глистов. Повсюду колыхались щупальца-сборщики, ребристые, сплетенные друг с другом змеи порой в полтора километра длиной. Они оканчивались гроздьями собственных щупалец-червяков. Приглядевшись, Рисс увидела, что на конце отдельных подобных придатков расположена этакая гладкая фисташка размером с гроб, и опознала «борочные стручки», названные так потому, что создавались они и для сборки, и для разборки. И было их бессчетное множество.

– Прадорское Королевство не враждует ни с Государством, ни с тобой, Торвальд Спир, – сказал адмирал. – Однако непристойно преобразившийся прадор Свёрл представляет угрозу нашей безопасности, и мне приказано эту угрозу ликвидировать.

– В данный момент это несколько проблематично, – заметил Спир.

– Согласен. Цех Сто один – грозная космическая станция. Однако она больше не обладает телепортами, через которые происходило пополнение запасов, она больше не производит оружие и полностью зависит от стационарной защиты. Кроме того, есть свидетельства, что основной ИИ больше не контролирует станцию, и я знаю, что могу уничтожить ее, хотя и понесу потери. Таким образом, предлагаю тебе развернуться и выдать мне Свёрла.

– Я что-то пока не вижу, какой мне от этого прок.

– С этим представителем Королевского Конвоя определенно что-то странное, – передал он Рисс. – Даже в переводе я никогда не слышал, чтобы прадор был столь рассудителен… ну, если не считать Свёрла…

– Любопытное определение рассудительности, – откликнулась Рисс.

Сейчас ее больше занимало изучение принимаемого «Копьем» сигнала. Цех 101 не блокировал его, и дрон записала канал и кодирование. Это еще может пригодиться.

– Прок в том, что если выдашь Свёрла, то сохранишь жизнь, – объяснил адмирал. – А прятаться на станции – верный путь к смерти.

Корабль содрогнулся; что-то прорвалось в сборочный отсек, вызвав взрыв, от которого слетел с подставок подъемный кран высотой почти в полтора километра. Одновременно с этим сигнал изменился, перейдя на частоту форса. Рисс заметила, что Спир разобрал его, и подслушала, что прадор на экране хотел сообщить по секрету.

– Я еще не использовал все свои боевые средства. У тебя только один день по вашему земному времяисчислению. И ты либо отдашь Свёрла, либо предоставишь свидетельства того, что Свёрл пал жертвой несчастного случая. Выбор за тобой, и время твое ограничено, Торвальд Спир.

Разумно, подумала Рисс, в некотором смысле согласившись с недавним наблюдением Спира. Обычный образчик прадорской расы долбил бы их чем ни попадя, а не беседовал. Что ж, адмирал вначале так и сделал, но сейчас они под защитой станции, и прадор знает, что не захватит их без потерь, – вот и вступил в переговоры.

– Надо было посадить Свёрла в трюм, – сказала Рисс Спиру. – Тогда мы могли бы выбросить его в вакуум, едва они появились.

– И тогда бы Королевский Конвой ничего не имел против меня?

– Вот именно, сукин ты сын.

– Ясненько, значит, Пенни Роялу удалось опустошить тебя, лишив смысла существования, но не удалось избавить от ненависти, движущей силы этого смысла?

– Для нас было бы лучше всего выдать им Свёрла или по крайней мере держаться подальше от него, когда ублюдка начнут поджаривать.

– Свёрл – наш союзник, Рисс, – напомнил Спир.

– Позволь мне убить его.

– Ты и так знаешь, что я тебе отвечу.

«Глупый человек», – подумала Рисс и полностью переключила внимание на сдерживающий ошейник, которым одарил ее Свёрл.

Они находились в глубине сборочного отсека, корабль содрогался в тисках множества силовых полей. Изображение прадорского адмирала на экране мигнуло, но не исчезло. Произведя проверку, Рисс обнаружила, что, хотя прадор и отключился, что-то иное, изнутри станции, вошло в канал.

Наконец истребитель дополз до стены и попал в объятия стыковочных захватов. Рисс приподнялась и оглянулась на заднюю пристройку. Что-то Свёрл приумолк. Наверное, перебирает варианты. А Рисс тем временем обдумывает собственный план…

Когда корабль прочно встал в док, Спир отстегнулся, поднялся и шагнул к пульту-подкове.

– Свёрл? – Он тоже повернул голову в сторону пристройки.

После долгой паузы Свёрл ответил:

– Я верю, что цель Пенни Рояла не заключается лишь в уничтожении меня и станции. Я верю, что Пенни Роял не заманил меня сюда только для того, чтобы… решить проблему меня.

– Высокая степень веры, – заметил Спир. – Возможно, именно таковы и были намерения Пенни Рояла.

– Я остаюсь здесь, на станции. Ты можешь идти.

– И поверить, что собравшиеся тут корабли не уничтожат меня тотчас же? – Судя по тону Спира, сам он избытком веры не страдал совершенно. – А вы что скажете?

Он повернулся к сидящим в рубке.

– Думаю, у нас проблема. – Сепия метнула взгляд на пристройку. – И вооруженная до зубов.

– Трент?

– Почему Свёрл – угроза для Королевства?

– Потому что он частично человек, а частично ИИ, и его трансформацию можно использовать для разжигания бунта как пример вероломства Государства.

– Тогда сомневаюсь, что Королевский Конвой захочет оставить свидетелей.

Вот оно, почувствовала Рисс. Ничего личного, Свёрл, но нам всем будет лучше, если мы останемся здесь, а ты не выживешь. И Конвою это тоже отлично известно.

– Я упрощу вам выбор, – сказал Свёрл. – Можете уйти, можете остаться. Других вариантов… нет.

Интересно, не подслушал ли Свёрл сообщение, которое получил Спир?

– Свёрл, я не вполне… – начал Спир.

А через миг взрывная декомпрессия подхватила его и швырнула в сторону задней пристройки, и сияние гипергиганта ворвалось в док, подобно взрыву термитной бомбы.

Рисс среагировала моментально, метнувшись к арке между пристройкой и рубкой и вонзив яйцеклад глубоко в стену. Спир попал в зону ее досягаемости, и она крепко обвилась вокруг него, удерживая человека на месте. Другие все еще сидели пристегнутые, поэтому пока находились в безопасности. Но внутренняя температура уже повышалась, кое-какие предметы начинали дымиться. По-прежнему крепко держа человека, Рисс увидела, что люк, установленный специально для Свёрла и двух его первенцев, исчез, и не требовалось анализировать ожоги по периметру, чтобы сообразить, что прадоры его взорвали. Сейчас Свёрл находился снаружи корабля, мениски протезов защищали его мягкое громоздкое тело от вакуума и блокировали слепящий свет. Поддерживающие его с двух сторон первенцы включили прикрепленные к броне движки, унося отца прочь. Войдя в корабельные системы, Рисс убедилась – да, внешний люк трюма открыт, вторинцы выбрасываются из корабля и тоже запускают движки, следуя за отцом-капитаном. И арсенал стоит нараспашку – оставшиеся боевые дроны Свёрла оказались на свободе.

Рисс отчаянно хотелось кинуться за Свёрлом и закончить все прямо сейчас, но, если бросить Спира, он умрет. Воздух весь вышел, они в абсолютном вакууме. И этот вакуум убьет Спира в считаные минуты.

– Рисс, – сказал мужчина через форс, – можешь отпустить меня.

Змея-дрон посмотрела на него и лишь теперь заметила, что сегментированный капюшон его скафандра поднят, а визор опущен, герметизирован и поляризован. И как она только забыла, что человек-то в скафандре? Впрочем, она знала как. И почему. Она ведь не мыслит здраво – вот уже большую часть века.

Рисс развернула кольца и метнулась к краю проема на месте выбитого люка – чтобы увидеть удалявшихся Свёрла и его детей. Остаться или уйти? Рисс колебалась всего секунду, после чего, включив внутреннюю гравитацию, устремилась к стене сборочного отсека. Атомный луч скользнул мимо, со стороны группы прадоров ударил пулемет. Проклятый Бсорол. Прячась в укрытие, Рисс заметила, что прадоры движутся к жерлу туннеля в стене отсека. Дрон подождала, пока последний из них исчезнет из вида, поднялась – и тут же пригнулась, уклоняясь от удара огромного ловильного крюка. Робот-сборщик был довольно мал в сравнении с остальными находившимися тут предметами, но все равно гораздо больше Рисс. Он снова попытался поймать ее, но дрон, извиваясь, увильнула, приникла к стене и активировала кожную функцию прилипалы. Внизу что-то рухнуло, и Рисс, опустив глаза, увидела, как кувыркается в вакууме робот-сборщик, схваченный другим роботом, несомненно, пытавшимся разорвать первого на части. За ними, подобно гигантской живой звезде, распускалось навершие колоссального сборочного щупальца, и из открытого «борочного стручка» выбирались многорукие роботы. Другие стручки выпускали клинки-резаки и руки-ножницы.

«Что за?..»

Повсюду роботы сцеплялись друг с другом. Очевидно, их появление повлекло за собой некий конфликт. Никакой согласованности, никакого взаимодействия – ничего. Рисс двинулась вперед, сосредоточившись на цели, и замерла, когда нечто иное привлекло ее внимание.

«Э?»

Он увидела голема Пенни Рояла, Джона Грея, скорчившегося у носа «Копья». Голем вроде бы находился под контролем Свёрла, но чего он тут дожидается? Впрочем, на глазах Рисс Грей вдруг ожил, скользнул вдоль стены – и исчез в небольшом люке.

«Свёрл. Надо сконцентрироваться на Свёрле».

Когда она добралась до туннеля, прадоров уже не было видно. Но вспышки выстрелов указывали на их позицию за далеким поворотом. Однако Рисс понимала, что, если она собирается добраться до добычи, сперва необходимо избавиться от ошейника. Но кинуться в погоню ей пока ничто не мешало – и вскоре она настигла других преследователей, роботов-сборщиков, подобных тому, первому. Каждый походил на кусок порубленной стальной многоножки с дополнительными конечностями водяного скорпиона спереди. Прицепившись к последнему, Рисс увидела благоприятную для себя возможность. У этих штуковин нет оружия, но инструментов-то всяких предостаточно, включая алмазные пилы и атомные ножницы…