Здесь умирает надежда

ГЛАВА ВОСЕМЬ

I Love the Rain the Most — Joe Purdy

Мы вернулись ко мне домой.

Не потому, что я особенно хотела быть там, а потому, что он был намного ближе, чем коттедж Карсона, и мы оба отчаянно нуждались друг в друге.

Мы едва успели войти в парадную дверь.

На полу оказалась наша одежда.

Теперь мы были на кухне после нескольких часов в постели. Карсон приготовил феттучини, потому что еда на обеде была невероятно изысканной, но до смешного маленькие порции.

Я проглотила все сразу, потому что умирала с голоду, и потому что Карсон был действительно замечательным поваром.

Мне нравилось, что он готовит для меня. Заботится обо мне таким образом. Это много значило, учитывая мои проблемы в прошлом. Казалось, что он восстанавливает часть меня. Питая уязвимую часть.

На нем были брюки, больше ничего. Мой взгляд упал на его грудь. Не было никакого шока, когда я увидела там свое имя. Никакого гнева.

Только тепло, распространяющееся из самых глубоких уголков.

Он прав. Нельзя больше бежать.

Я подумала о вопросе отца.

«Хочу ли я знать, чем он зарабатывает на жизнь?»

Он понимал. Потому что папа был проницательным, и он провел много лет среди самых разных людей со всеми видами денег.

Он знал цену правдоподобному отрицанию.

— Если мы собираемся сделать это, — я жестом указала между нами, — мне нужно знать все. Я не собираюсь довольствоваться только очищенной, официальной версией твоей жизни и твоей работы. Мне нужно знать каждую деталь, даже то, с чем, по твоему мнению, я не могу справиться. — Мой пристальный взгляд сфокусировался на нем. — Особенно то, с чем, по-твоему, я не могу справиться.

Карсон долго смотрел мне в глаза, возможно, оценивая, насколько я серьезна.

— Я думаю, нет ничего такого, с чем ты не могла бы справиться, — тихо сказал он.

Мои глаза расширились от удивления, и что-то теплое охватило мое сердце.

Карсон скрестил руки на груди, и мои глаза метнулись к тому, как вздулись его мышцы, на мгновение отвлекшись.

— Если я расскажу тебе всё, пути назад не будет, — продолжил он хриплым голосом, скорее всего, увидев искру голода в моих глазах. Этот человек знал каждый мой жест, каждое выражение лица, точно так же, как я знала его. Даже несмотря на то, что его действия были гораздо более утонченными, чем мои.

Мои глаза снова встретились с его глазами, голодными, напряженными, знающими.

— Милый, у тебя на груди вытатуировано мое гребаное имя. Я почти уверена, что пути назад нет.

Резкие черты его лица смягчились от моих слов, выражение лица стало гораздо менее серьезным и более нежным.

Он шагнул вперед, схватив меня за бедра и притянув к себе, так что наши тела оказались на одном уровне. Я расслабилась, мое тело прижалось к нему.

Одна рука оторвалась от моего бедра, чтобы поднять подбородок.

— Ты только что назвала меня милым, — сказал он.

Я удивленно моргнула, глядя на него.

— Впервые ты так меня называешь, — сказал он, и эти слова выбили почву у меня из-под ног. Мне казалось, что если бы Карсон не держал меня, я бы рухнула в небытие. Неужели я действительно была так полна решимости держать его на расстоянии вытянутой руки, что для него это прозвище показалось таким важным? Небрежная нежность, которую он держал в руке, как будто это самая драгоценная вещь в мире.

Черт, я настоящая сука.

Я прикусила губу, не зная, что сказать. Правда казалась лучшим вариантом действий, но сама мысль о том, чтобы высказать ее словами, пугала меня. Чертовски пугала. Это все равно что выпрыгивать из самолета, не зная наверняка, откроется ли парашют.

Я сосредоточилась на Карсоне, на глубине его темных глаз. Мягкое прикосновение его пальцев к моему подбородку, успокаивающая сила его руки на моем бедре, его запах, который сразу же расслабил меня, заставил почувствовать себя в безопасности.

Я сделала глубокий вдох. Карсон молча наблюдал за мной, ожидая без каких-либо внешних признаков нетерпения. Как будто он будет стоять здесь, ожидая, пока я наберусь смелости сказать ему правду.

— Я знаю, что ты, вероятно, разозлишься, как альфа-самец, на то, что я упомяну мужчин, которые были до тебя, — начала я, пытаясь заставить свой голос звучать твердо, но в то же время поддразнивая. — Я знаю, что вы, мужчины, втайне хотите нетронутых девственниц, хотите иметь возможность пробовать всех подряд, да столько раз, сколько захотите, прежде чем найдете подходящую. И это, вероятно, разозлит тебя, но ради ясности я должна поговорить об этом.

Выражение лица Карсона не изменилось, в его глазах не заплясала ярость. Во всяком случае, уголки чуть-чуть сморщились. Он заправил прядь волос мне за ухо.

— Милая, мне плевать, сколько мужчин было до меня, я знаю, что они не получили того, что получаю я. Я знаю, что ты не дала им того, что даешь мне.

Мои ноздри раздулись от раздражения. А также я была абсолютно ошеломлена мягкостью его тона.

— Конечно, — пробормотала я. — Конечно, я набираюсь смелости, чтобы рассказать тебе свою большую честную правду, а ты тут умничаешь.

В уголках его глаз собрались морщинки.

— Прости, малышка, — он притворился, что его отчитывают, — заканчивай.

Я хмуро посмотрела на него.

— Какой в этом смысл?

Его лицо стало серьезным.

— Такой, что я, бл*дь, хочу это услышать.

Я поджала губы, страстно желая вырваться из его объятий. Он выводил меня из себя, но в то же время возбуждал, и я чувствовала себя особенно уязвимой. Я знала, что, если попытаюсь пошевелиться, хватка Карсона станет железной.

— Хорошо, — фыркнула я. — Всех мужчин, которые были до тебя, я называла милыми, крошками, сладкими… но это ничего не значило. Все это было для виду, — я вздохнула, отчаянно пытаясь посмотреть вниз, не желая делать такие заявления, глядя в глаза Карсону. Но я знала, что в ту секунду, когда глаза опустятся вниз, давление на мой подбородок усилится. И мне это нравилось. Карсон не давал убежать.

От этого.

Или от себя самой.

— Я серьезно отношусь к тебе, — прошептала я. — И это меня пугает.

Он улыбнулся мне.

— Если бы тебя это не пугало, дорогая, тогда ты бы стала храбрее меня. Потому что… то, что я чувствую к тебе, пугает меня до усрачки.

Мои кости затряслись от его слов. Они были чертовски искренними.

— Хорошо, теперь, когда мы покончили с этим, — объявила я, прочищая горло. — Ты собирался рассказать мне все безвкусные подробности своей повседневной работы.

Выражение лица Карсона изменилось. Потемнело. Не со злостью, а с чем-то другим. Что-то, что выглядело… неуверенно.

Карсон был подобен неподвижному объекту, который невозможно уничтожить. В моем представлении он был пуленепробиваемым.

Видя эту уязвимость, щель в его броне, он нравился мне еще больше.

Теперь настала моя очередь быть нежной. Хотя я была легко привязана к людям, с которыми встречалась, к своим подругам, я слишком хорошо осознавала, что делаю с Карсоном. Все, что я делала — укрепляло нас. Запутывало нас еще сильнее друг в друге.

Но моя привязанность к этому мужчине, моя потребность утешить его превзошли все безумные желания сблизиться с ним. Он закрывал ворота после того, как лошадь покинула сарай.

Я подняла руку, чтобы нежно погладить его по подбородку. Он был гладким, как шелк, кожа теплая. Наблюдая, как его тело расслабляется от моих прикосновений, я поняла, что он поселился где-то глубоко внутри меня и никогда не покинет, что бы ни случилось.

— Это ничего не изменит, — твердо сказала я ему. — Что бы ты ни думал, это не изменит мои чувства к тебе. Обещаю.

Он впитал в себя слова, по-видимому, оценивая их весомость. Я уверена, что многие люди могли бы сказать такие вещи, но затем, столкнувшись с реальностью ситуации, убежали бы.

Вначале этого я была готова бежать. Но, как уже сказала, это ворота закроются после побега лошади. Это нечто особенное. Мы были чем-то единым.

— У Джея несколько предприятий, — наконец нарушил молчание Карсон. — Некоторые из них законны, большинство — нет.

Это я уже знала. Я держала эти факты при себе, но внимательно следила за Стеллой. Я не была ее матерью, и как бы сильно ни хотела защитить ее, в мои обязанности не входило принимать решения за нее. Просто быть рядом с ней, когда проявятся последствия этих решений — будь они хорошими или плохими.

— Я решаю за него проблемы, — продолжил Карсон. — Иногда с законным бизнесом, но в основном нет, потому что у него есть армия придурков из лиги Плюща для такого.

Я слегка ухмыльнулась, подумав об этих засранцах из лиги Плюща, съежившихся в тени Карсона.

— В основном я имею дело с менее законными предприятиями. — Он лениво поиграл с несколькими прядями моих волос. — Он вовлечен в различные аспекты преступного мира, включая удержание территорий под контролем, участие в перестрелке и борьбу с другими организациями, жаждущими его территории. Но его основной доход и сфера деятельности — проституция.

Я вздрогнула. Не потому, что имела что-то против секс-работников — на самом деле как раз наоборот. Я считала, что женщины, оказавшиеся в трудных обстоятельствах, принимают еще более трудные решения, и законы не должны наказывать их за это. Они должны обеспечить безопасность этих женщин. От чего я была в шоке, так это от того, что Джей, по сути, был сутенером, чего я не знала. Сутенеры имели ужасную репутацию, и на то были веские причины. Мужчины не должны наживаться на женщинах, продающих секс. И это был наилучший сценарий развития событий. В худшем случае они забирали почти все деньги, избивали их и продавали.

Ничего из этого я не одобряла, ни в малейшей степени. На самом деле я основала благотворительную организацию, чтобы помочь секс-работникам найти выход из таких ситуаций, предоставив им безопасные места для жизни. Я даже наняла нескольким охрану.

Конечно, никто не знал об этой благотворительной организации, потому что она была не совсем законной. Но самый скользкий адвокат моего отца устроил все это для меня.

Но это не заставило меня по-другому относиться к Карсону. Тем более что я не слышала остального.

Так что ждала дальше.

— Я уже вижу, как вылезают твои когти, — сухо прокомментировал Карсон. — Желание бороться за женщин, с которыми в большинстве случаев придурки обращаются как с дерьмом, зарабатывая на них деньги. — Его брови взлетели на лоб. — Я прав?

Я подняла бровь в ответ.

— Ты, конечно, не ошибаешься.

Карсон усмехнулся. Это был прекрасный звук, особенно учитывая, что он происходил в разгар такой темы.

— Я и не ожидал ничего меньшего, — пробормотал он, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать меня в макушку.

Я растаяла от этого жеста, совсем немного, пока он не отстранился, и я вспомнила, что ему нужно было сказать еще кучу слов, чтобы я чувствовала себя хорошо в этой ситуации.

— Мы не берем долю девушек, — сообщил он мне. — Не поднимаем на них руку. Однако мы наказываем любого, кто это делает.

— Ты наказываешь любого, кто это делает, — пояснила я.

Карсон коротко кивнул.

Наказание. Довольно широкое слово. Это может включать в себя синяк под глазом, пытку водой или неглубокую могилу. Зная Карсона, я не думала, что он остановится на синяке под глазом, когда дело дойдет до мужчины, поднимающего руку на женщину.

— Если им негде жить, у нас есть дом за воротами с круглосуточной охраной, — Карсон пристально наблюдал за мной, пока я впитывала его слова. — Медицинское обслуживание, уход за детьми, если они хотят поступить в колледж… за все это платят.

— По-моему, это не похоже на работу злодеев, милый, — сказала я ему, и теперь комплимент сладко слетел с моего языка. — Похоже на то, что делают люди на белых конях в сказках.

Карсон не ухмыльнулся моей шутке.

— Я не герой, Рен. Как и Джей. Он будет первым, кто скажет тебе это. Мы не достигли бы этого, будучи благородными. И мы чертовски уверены, что не останемся тут, будучи рыцарями.

Его голос был резким. Он старался не приукрашивать правду. Может быть, совсем немного, он пытался испытать меня, отпугнуть, потому что еще не полностью преодолел свою вину за то, что втянул меня в свой мир.

— То, что мы делаем с этими женщинами, — это наш гребаный способ попытаться уравновесить чашу весов. — Пожал он плечами. — Отделить себя от остальной злобы. Но, по правде говоря, мы ничем не отличаемся от них. Я и раньше убивал людей, Рен. Пытал их. Видел, как жизнь покидает чьи-то глаза. Раньше это не давало мне спать по ночам. Сейчас для меня это не важно.

Он подождал, пока до меня это дойдет. Чтобы я убежала, если понадобится, даже если он держал меня в плену своего взгляда.

— Мне нужно, чтобы ты это знала, малышка. — Он пристально смотрел на меня, пока говорил. — Потому что такова реальность жизни. Сейчас это может тебя не беспокоить. Но позже, когда дойдет реальность происходящего, это может разъесть тебя изнутри. Ты могла бы попросить меня остановиться. Оставить эту жизнь. И как бы я ни был готов сделать все, что ты попросишь, я сделаю все, что угодно, только не это. Я не могу быть никем иным. Я прожил достаточно своей жизни, чтобы понять это. — Он посмотрел на меня долгим взглядом, как будто запечатлевая в памяти. — Мне нужно, чтобы ты это знала.

Я наклонила голову, глядя на него широко раскрытыми глазами.

— Ты действительно недооцениваешь меня, если думаешь, что я захочу изменить тебя. Я не собираюсь мечтать о жизни белого заборчика, двух детях, золотистом ретривере и мужчине, который работает в каком-то офисе, где трахает свою секретаршу. Это моя личная версия ада.

Я наклонилась, чтобы взять его бокал с вином, затем сделала большой глоток.

— Уверена, что не соглашусь со многими вещами, которые ты делаешь в своей работе, но могу сказать тебе прямо сейчас с полной уверенностью: я не ожидаю, что ты будешь кем-то другим, а не тем, кого я встретила.

Мои глаза пробежались по его торсу, задержавшись на татуировке, а затем остановились на его глазах.

— И кем ты являешься прямо сейчас. Обещаю, что всегда буду той женщиной, которая сейчас стоит перед тобой. Я могу заниматься сумасшедшим дерьмом, создавать проблемы, бродить по дому в три часа ночи. Так что это действительно не пойдет на пользу ни одному из нас, если ты вдруг захочешь, чтобы я стала тише воды, ниже травы.

Карсон усмехнулся.

Хмыкнул.

В пространстве моей большой речи. Той, которой я очень гордилась.

— Милая… я ни хрена не хочу в тебе менять. И думаю, мы установили, что я принадлежу тебе. Телом и душой.

Я уставилась на татуировку у него на груди. Не сказала вслух, но, несмотря на его слова, я тоже принадлежала ему.

Стелла исчезла.

Не совсем, конечно — она позвонила и оставила сообщение, сказав, куда направляется, — но она исчезла с лица земли.

Ну, почти.

Она была на дне мира в Новой Зеландии. Работа стилиста для телешоу появилась в последнюю минуту, и она мгновенно запрыгнула в самолет.

Потому что Джей разбил ей сердце.

Как я и предсказывала.

Но прошло уже больше месяца. Стелла отправляла электронные письма, сообщения, делала все, что могла, чтобы избежать телефонных звонков с нами троими. Мы все волновались. Ясмин и Зои придумали различные способы разрушить жизнь Джея. Я едва сдерживала их. Я сдерживала их, потому что ждала, когда он соберется с мыслями и поймет, что потерял. Как только это случится, он совершит большой романтический жест, прыгнет в самолет и пересечет океан, чтобы признаться Стелле в своей вечной любви.

Этого не произошло.

И я сразу разозлилась.

Хотя и не собиралась вмешиваться в личную жизнь подруги, эта ситуация, очевидно, нуждалась в каком-то вмешательстве. Одна из моих лучших подруг была на другом конце света, убитая горем.

Так не пойдет.

Так что у меня был план. И я была готова приступить к осуществлению упомянутого плана, когда подъехала в «Клатч» ранним вечером.

Карсон встретил меня у двери. Были ли у него камеры, установленные снаружи клуба, или он отслеживал мой телефон, я не знаю. В тот момент мне было наплевать. У меня лишь одна цель, и она не имела никакого отношения к моему парню.

Да, теперь я называла его своим парнем. Черт возьми, на нем было вытатуировано мое имя. Хотя бойфренд казался слишком мелким и детским словом для Карсона. Но в то время у меня не было времени на семантику.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, блуждая глазами вверх и вниз по моему телу, как будто что-то искал.

Раны. Он проверял, нет ли каких-нибудь ран. Поскольку он знал, что я просто так не появлюсь у него на работе. Он мог пытать врага или что-то в этом роде. Не то чтобы он скрывал это, я знаю реалии его работы, но знать и видеть — это две разные вещи. Он боялся, что я убегу от него из-за такого. Я знала это. Он не сказал. Ему и не нужно. Мы просто знали друг о друге многое, основываясь на внешности, на тоне, на том, как он обнимал меня поздно ночью после возвращения домой с кровью на рубашке.

Не знаю, думал ли Карсон, что я не справлюсь с этим, или он не хотел, чтобы я справлялась с этим, не важно. Он был напуган. Мне нужно придумать способ убедить его, что я не убегу. Что-то мелькнуло у меня в голове, но я быстро отогнала это.

Сейчас не время.

— Я здесь, чтобы увидеть твоего босса, — сообщила я ему, проскользнув мимо, чтобы войти в клуб.

Днем тут все выглядело странно. Неестественно. Везде горит свет, танцпол пуст, несколько сотрудников бара распаковывают бутылки. Мои глаза сфокусировались на стекле высоко над танцполом.

Офис Джея.

Карсон схватил меня за руку, крепко сжимая.

— Ты не пойдешь туда, дорогая.

Я перевела взгляд с того места, где его рука сжимала мое предплечье, на его ледяные глаза.

— Физически остановишь меня? — спросила я с угрозой в голосе. — Потому что, если ты хоть раз поднимешь на меня руку, между нами все кончено. — Я не шутила.

Его хватка оставалась стальной лентой вокруг моего бицепса еще несколько секунд, прежде чем он, наконец, отпустил.

— Хороший выбор, — пробормотала я, поворачиваясь на каблуках и топая к узкому коридору, который, как я знала, вел в кабинет Джея.

Карсон последовал за мной.

Очевидно.

Он не говорил, пока я не оказалась перед лифтом. Он встал передо мной, преграждая путь.

Я уставилась на него.

— Уйди с моего пути, Карсон, — потребовала я сквозь стиснутые зубы.

Он не пошевелился.

— Рен, я знаю, ты думаешь, что у тебя хорошие намерения, но сейчас ругаться с Джеем — плохая идея.

Я скрестила руки на груди.

— Ну, ты же знаешь меня, — парировала я, уставившись на двери. — Я бы отправилась в ад и вернулась ради подруги. И я уверена, что Джей очень страшный и опасно непредсказуемый, но я имела дело и с худшими, чем он.

Именно в этот момент двери открылись, и я ворвалась внутрь, повернувшись лицом к Карсону, который сделал вид, что собирается ехать со мной в лифте.

Я подняла руку, и хотя это не помогло бы на самом деле преградить ему путь, он все равно остановился. Вероятно, из-за выражения моего лица.

— Я не хочу сейчас находиться с тобой в замкнутом пространстве, — огрызнулась я.

Глаза Карсона вспыхнули, и я наблюдала, как он боролся с решением последовать своим инстинктам альфа-самца и войти в лифт, что бы я ни сказала, или уважать мои желания.

Обычно я была настроена на бой, потому что даже когда я проигрывала, я выигрывала. Но сейчас все было по-другому. Он знал об этом, потому что знал меня. Потому что согласился, что не будет пытаться контролировать меня.

Поэтому он позволил дверям закрыться.

Я не вздохнула с облегчением. Я была слишком взвинчена.

Когда наверху открылись двери, я, не колеблясь, выскочила наружу.

Я никогда не видела Джея лично. Моя лучшая подруга трахалась с этим парнем в течение нескольких месяцев — моя лучшая подруга была влюблена в этого парня, — но никто из нас с ним не встречался. Я знала, что это было сделано по его замыслу. Он все еще цеплялся за все правила, которые создал в начале их отношений, все еще пытался контролировать ситуацию.

— Ты все еще здесь, — рявкнула я мужчине за столом.

Его глаза оторвались от экрана компьютера, когда я приблизилась, в них мелькнуло удивление, остальная часть его лица превратилась в холодную и неумолимую маску.

Он был красив. Это само собой разумеющимся. С костюмом, изумрудными глазами, черными волосами. Я ожидала этого, так же как и общей атмосферы опасности вокруг.

Я трахалась с Карсоном, у которого был совершенно другой и, на мой взгляд, совершенно более злобный вид опасности, так что я не волновалась. Более того, я была здесь, чтобы сражаться за свою подругу. Я бы сражалась с гребаными драконами ради нее.

Это не дракон. Всего лишь мужчина.

— Почему ты все еще здесь? — потребовала я, положив ладони плашмя на его стол и наклонившись, чтобы впиться в него взглядом, дабы сообщить, что его крутая маска на меня не действует. Ни капельки.

Он осматривал меня так, что мне стало не по себе. Исследовал. Не в каком-то сексуальном смысле, но похоже на то, как Карсон изначально смотрел на меня на улице в тот первый день. Рассматривал. А он правда чертовски красивый.

— Я здесь, потому что это мой офис, — гего голос был ровным, глубоким.

Раздался звон, когда двери лифта снова открылись. Карсон явно был недоволен тем, что я здесь наедине с его боссом. Может он думал, что Джей собирается причинить мне боль, или думал, что я могу причинить боль Джею. Я не оглянулась на него, хотя изумрудные глаза Джея метнулись мне за спину.

— Извините, сэр, — сказал Карсон позади меня. — Я избавлюсь от нее.

Тогда я посмотрела на своего парня.

— Пожалуйста, скажи, Карсон, милый, как ты собираешься избавляться от меня. — Мой тон был полон вызова. И предупреждения.

Я также чертовски ненавидела то, как Карсон называл Джея «сэр». Как будто он был в чем-то слабее его.

— Все в порядке, Карсон, — голос Джея прервал наш пристальный взгляд.

Карсон не смотрел на своего босса, он смотрел на меня кинжалами, обещая всевозможные наказания. Я уставилась на него в ответ, обещая ему то же самое.

Как только я молча выразила, как зла на него, снова повернулась лицом к Джею.

— Тебе нужно поехать к Стелле, — сказала я ему.

Выражение лица Джея не дрогнуло, когда я произнесла ее имя, но я увидела, как что-то изменилось в его глазах. Он не был тем мраморным человеком, каким себя считал.

Конечно, он мне не ответил. Это серьезно испортило бы его образ «я плохой парень, мне плевать на всех».

Окей, время идти по новому маршруту.

— Ты знаешь, что она в больнице, верно? — спросила я, сохраняя невозмутимое выражение лица.

Ложь. Крошечная ложь для общего блага. Ничто так не разжигает огонь в заднице альфа-самца, как мысль о том, что его женщина в какой-то опасности.

Именно тогда мраморный фасад треснул. Разбился на хрен.

Джей превратился во что-то другое, во что-то, чего даже я немного побоялась. Он встал и обогнул свой стол прежде, чем я смогла понять, что происходит. Он шел за мной, это было ясно. Не знаю, для чего. Но если судить по выражению его глаз, то ничего хорошего из этого не выйдет.

Карсон встал передо мной.

Его рука лежала на груди Джея, поза была жесткой, от него исходила опасность.

— Отойди, Джей, — приказал он голосом, которого я никогда раньше не слышала.

Вот оно. Вот Карсон, который готов сражаться за меня. Против своего босса и своего лучшего друга.

Джей сердито посмотрел на Карсона. Его собственная поза была напряженной. Они были в противостоянии альфа-самцов. Хотя я была обеспокоена тем, что Карсон может получить еще один шрам в свою коллекцию, я подумала, что даже если все пойдет наперекосяк, будет весело. На самом деле они не стали бы убивать друг друга. Но Карсон по-любому победит. Он сделал бы это ради защиты. И он был чертовски крутым парнем.

Пристальный взгляд продолжался некоторое время. У меня было искушение проверить свою электронную почту, но они, наверное, оба обиделись бы, что я не впечатлилась и не испугалась.

Поэтому я ждала, борясь с желанием закатить глаза.

Джей в конце концов отступил, то ли потому, что знал, что этот бой он не выиграет, то ли вспомнил, что я сказала о Стелле.

Он схватил свой телефон со стола.

— Забронируй билет на самолет в Новую Зеландию. Ближайшим рейсом, — сказал он человеку по телефону.

Успех.

Как только он повесил трубку, тот снова обратил свое внимание на меня, положив руки на стол. Он был потрясен.

— Расскажи мне, что ты знаешь, — выдавил он.

О, черт. Да, я сказала ему, что Стелла в больнице.

Я ухмыльнулась. Он не оценил.

— Я знала, что ты все еще любишь ее, — торжествующе просияла я.

Выражение лица Джея напряглось.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

О, он хочет превратить это в нечто особенное.

— Я знала, что в ту секунду, когда ты подумаешь, что Стелле больно, то вытащишь голову из задницы и поедешь к ней, — объяснила я ему.

Взгляд Джея потемнел, превратившись, как я догадалась, в его злодейский взгляд. Я пережила множество подобных ситуаций, так что на меня это никак не повлияло.

— Ты имеешь в виду, что с ней все в порядке? — тихо спросил он.

Я хмуро посмотрела на него.

— Конечно, она, черт возьми, не в порядке, — огрызнулась я. — Ты разбил ее сердце на миллион осколков, и она сбежала в глушь Новой Зеландии, где нет ни «Sephora», ни «Nordstrom». Она уж точно не в порядке.

Мое сердце разрывалось при мысли о том, сколько боли, должно быть, испытала Стелла, чтобы вот так убежать, так полностью избегать нас. Мои руки сжались в кулаки, даже думая об этом.

Джей все еще злобно смотрел на меня.

— Она не в больнице? — уточнил он.

Тогда стало ясно, что Джей не оценил мою маленькую ложью. Карсон встал передо мной.

Я закатила на него глаза.

— Успокойся, Карсон. Он не причинит мне вреда.

Джей не смотрел на Карсона, его внимание было приковано ко мне.

— Как ты можешь быть так уверена? — спросил он, и в его словах прозвучала угроза.

— Потому что ты знаешь, как много я значу для Стеллы, и ты бы не причинил ей вреда, — ответила я, в моем голосе не было ни капли страха. — Не больше, чем уже причинил. И ты, скорее всего, сделал это, пытаясь быть благородным или что-то в этом роде. Пытался защитить ее.

Я снова закатила глаза, переключив внимание на Карсона, который все еще был в состоянии повышенной готовности.

— Клянусь, вы, гребаные крутые альфа-самцы, так одержимы благородством, стремитесь защитить нас от мира, от самих себя, что остаетесь слепы к тому факту, что ваша ядовитая мужественность больше всего нас губит.

Карсон никак не отреагировал на мои слова, хотя они также были сказаны в его пользу.

Я снова обратила свое внимание на Джея.

— Если бы ты подумал о немыслимом, например… я не знаю, поговорил со Стеллой честно, выложил бы всё и позволил ей самой принимать решения о том, что для нее хорошо, а что плохо, мы не оказались бы в таком гребаном затруднительном положении, — вздохнула я. — Но, что есть, то есть. И ты едешь в Новую Зеландию.

Я довольна своей маленькой речью. Более чем удовлетворена. Эти люди были похожи на малышей, все, что им нужно, — это строгий разговор.

Конечно, он не собирался соглашаться со мной сразу. Он должен был сидеть там с каменным взглядом на лице, действовать в иллюзии, что он все контролирует. На самом деле эти мужчины, эти сильные, опасные мужчины были бессильны против нас.

Единственная проблема заключалась в том, что мы тоже были довольно бессильны против них. И обе стороны пытались это скрыть.

— Нет, — наконец заговорил Джей, и мое сердце заколотилось. — Я не поеду в Новую Зеландию. — Его взгляд переместился с Карсона на меня. — Мы поедем.

Именно тогда я ухмыльнулась.

— Черт возьми, да.