Здесь вам не клан 3

Глава 18

Проектировщики студгородка были явными приверженцами символизма. Когда первокурсник хотел поесть и пообщаться со своими сверстниками в неформальной обстановке, он неизбежно попадал в кафешку под названием «Осень». На втором курсе наступала «Зима», а на третьем — «Весна». Выжившие и прокаченные до предела выпускники собирались в «Лете», причём кафе непостижимым образом превращалось в ресторан.

Цикл замыкался.

Никаких ограничений для посещения «чужих» ресторанов предусмотрено не было. Студенты автоматически скапливались в точках, где знали хоть кого-то. Например, своих одногруппников и друзей с потока. Поэтому вчерашний абитуриент в ресторане для выпускников — редкий экспонат. Почти невозможный.

Уровень я почувствовал сразу.

Ресторан представлял собой двухэтажное футуристическое здание, обсаженное по периметру холодоустойчивыми растениями. Карликовые остролистые деревца в кубических деревянных ящиках на этой Земле не встречались, из чего я сделал вывод, что они привезены из запорталья. Первый этаж был переделан под зимний сад, а панорамное остекление тянулось по всему периметру. Студент, решивший отобетать в ресторане, скажем, в феврале, мог заказать столик под невысокой пальмой и, улыбаясь, наблюдать за лютующей вьюгой. Второй этаж представлял собой вереницу террас с плоскими навесами и раздвижными стеклянными секциями. Были и утеплённые автономные комнаты, выдвинутые во тьму подобно элементам гигантского конструктора. Приватные залы, позволяющие уединиться, наслаждаясь открывающимися видами.

У входа меня встретила хостес.

— Господин Корсаков? — девушка сверилась со смарт-браслетом на тонком запястье. — Ваши друзья заказали столик на втором этаже. Разрешите проводить вас к гардеробу.

Дверные секции раздвигались, реагируя на приближение человека.

Я сдал куртку в гардероб и последовал за миловидной красоткой. По дороге девушка сообщила, что господа наверху взяли на себя смелость сделать заказ без моего участия, чтобы не терять времени. Господин Мещерский заранее просит прощения, если выбор блюд мне не понравится.

— А когда подадут ужин? — уточнил я.

— Прямо сейчас, — проворковала хостес. — Не переживайте, еда не остынет.

Интерьер ресторана предполагал минимум роскошного декора, привычного для аристократов. Я попал в царство экостиля. Дерево, камень, бамбук и ротанг. Под ногами расстелен искусственный газон, сквозь который проложены мощёные плоскими булыжниками тропинки. Столики разбросаны таким образом, чтобы находиться под сенью деревьев или в окружении низких кустов, подстриженных кубами, шарами и цилиндрами. Лампы нередко были замаскированы под плоды, свисающие с веток.

Зал оказался огромным, я даже не представляю, где разместились кухня и подсобные помещения. Ага, в центре некое подобие башни. Эдакий стержень, вокруг которого завивается спираль лестницы, ведущей на второй этаж. Под лестницей нарисовались двери, из которых то и дело выплывали официантки с подносами.

Музыки, как таковой, не было.

До моего слуха доносились птичьи трели, уханье филина и шорох листвы на ветру.

Пятница давала о себе знать. Многие столики были заняты. Причём, как мне показалось, в «Лето» захаживали не только студенты, но и преподаватели.

Хостес провела меня по спиральной лестнице в небольшой холл с разбросанными по всему периметру дверьми. Стержневой цилиндр, в который извращенцы упрятали кухню, обрёл здесь своё логическое продолжение.

Мы вошли в приватную комнату — небольшую, на один стол. Помещение было угловым, так что две стены из четырёх выходили на тускло освещённые окрестности ресторана.

— Прошу, — хостес указала на компанию молодых людей, оживлённо переговаривающихся за круглым столом. — Я проверю готовность заказа.

— Виктор, дружище!

Мещерский приветливо помахал мне рукой.

За столом сидели четверо молодых людей, одного из которых я узнал безошибочно. Дмитрий Виц, бывший секундант Антонова. Ну, и его друг по совместительству.

— Присаживайся, — сказал бородач, не обращая внимания на моё вытянувшееся лицо.

Я вспомнил когти, выращенные Вицем на паркинге. Там, где разыгралась неприятная сцена, приведшая к дуэли. Теперь, вернув себе память предшественника, я знаю, что секундант владел редким искусством перевоплощения.

— Здравствуй, Витя, — Дмитрий широко улыбнулся, протягивая мне ладонь.

Пожимая руку, я был уверен, что Виц не держит зла.

— Так вы знакомы? — удивился один из сидевших за столом, русоволосый парень приятной наружности.

— Я же говорил, — Мещерский подмигнул своему приятелю. — Занятная история.

— Ты нас представишь? — спросил я.

— Пардон, где мои манеры, — бородач указал на Вица. — С Димой вы уже знакомы. А вот этот персонаж с простецким лицом есть никто иной, как Родион Каменский. Из именитого графского рода, между прочим. Мой однокурсник.

Пожимаю протянутую ладонь.

— Захар Потоцкий, — бородач указал на черноволосого типа, сидевшего до сих пор молча. Парень обладал острыми чертами лица, пронзительным взглядом и горделивой осанкой. — Учится в моей группе. Ну, и чего уж тут, сражается в моём отряде.

— Это ты в моём отряде, — хмыкает Захар. — Не забывай про субординацию, Борода.

Понятно.

Командир группы.

— Виктор Корсаков, — представил меня своим друзьям Мещерский. — Граф, маг света и просто хороший парень.

— Постой, — опешил Виц. — Ты же хрономагию на паркинге применял, разве нет?

— Было такое, — отпираться бесполезно. — Лишился этого Дара на инициации.

— И открыл родовые способности? — загадочно улыбнулся Виц.

— Вроде того.

— Постойте-ка, — вклинился в разговор Каменский, — Корсаков, я не ослышался? Из тех самых Корсаковых?

— Ты не ошибся, — заверил бородач. — Щиты императора, прошу любить и жаловать.

— О-о-о, — протянул Потоцкий. — За это не грех выпить.

Стол уже ломился от кушаний. Кроме того, здесь стоял графин с чем-то, напоминающим коньяк. Так что вечер трезвости нам не грозил.

— А что там за история с дуэлью? — поинтересовался Захар. — Я слышал краем уха, но лучше из первых уст... Если не секрет, конечно.

— Никакого секрета, — ухмыльнулся я, бросив мимолётный взгляд на Вица. — Юрий Антонов, друг Димы, вызвал меня на дуэль.

— Мне пришлось взять на себя обязанности секунданта, — добавил Дима.

Виц, по своему обыкновению, был иконой стиля. Приталенный шерстяной пиджак с накладными карманами, белая рубашка с расстёгнутым воротом и дорогие наручные часы. Захар и Родион ограничились клубными пиджаками поверх футболок, что подчёркивало неформальный характер встречи. Мещерский так и вовсе припёрся в ресторан в джинсах и тёплом свитере.

Мы рассказали собравшимся историю дуэли, время от времени отвечая на вопросы технического плана. Парни уважительно кивали, не забывая прикладываться к снифтерам. Над столом расползался пряный коньячный аромат с шоколадными и древесными нотками.

Принесли мой заказ.

Ростбиф с трюфелями, пожарскую котлету с пастернаком под соусом сабайон, стерляжью уху и бланманже. Официантка сообщила, что все блюда приготовлены по аутентичным рецептам девятнадцатого века и описаны классиками русской литературы.

— Как тебе? — поинтересовался Мещерский.

— Пафосно, — признал я.

— А то, — хмыкнул бородач. — Коньячку?

Захар плеснул мне ароматного напитка «для аппетиту», а Виц подал шпажку канапе с сёмгой, ломтиком чёрного хлеба, авокадо и огурцом.

Я сделал первый глоток.

Подержал напиток во рту.

Оценил послевкусие.

Все эти премудрости всплыли сами собой — из уроков этикета, полученных год назад от моего гувернёра. Коньячок был мягким, не обжигающим, тёплым. Приятная волна быстро прокатилась по телу. Аромат показался мне довольно насыщенным, а плотный окрас указывал на южное происхождение напитка.

Приятели ожидали моего вердикта.

— Армения, — предположил я. — Ну, или Испания.

— Пятилетний «Ной», — подтвердил мои подозрения Захар. — Здесь подают исключительно русский алкоголь, всё византийское остаётся за бортом.

Я вспомнил, что в этой реальности нет никакой Испании. Средиземноморские регионы находятся под властью Новой Византии, нашего главного торгового конкурента.

— Раз уж мы собрались в этом милом заведении, — торжественно произнёс Виц, — я хочу ещё раз засвидетельствовать своё почтение Виктору Корсакову и передать слова извинения от моего друга. Юра сожалеет о случившемся и заверяет, что со стороны его рода не будет никаких попыток... отыграться. Мы были пьяны, не поняли, кто перед нами, и вообще... вели себя по-хамски. Витя... мир?

— Чего уж там, — буркнул я. — Мир.

Не откладывая дело в долгий ящик, мы выпили на брудершафт, после чего я набросился на аутентичный ужин.

— Раз уж мы заказали трапезу, не спросясь твоего дозволения, — добавил Мещерский, — то и угощение за мой счёт. Тем более, есть повод.

— Это какой? — заинтересовался я.

— Как ты изволил заметить, среди нас присутствует человек... получивший диплом Магикума ещё в прошлом году, — Мещерский кивком указал на Диму. — Сегодня мы в последний раз сидим за одним столом... потому что господин Виц перебирается на Моноземлю!

— Да ладно! — вырвалось у Захара. — И ты молчал, окаянный?

— Освободилось местечко, — Дима виновато развёл руками. — По линии Наследия.

Я вспомнил, что Виц состоит в одном из сильнейших кланов страны.

Вспомнил и ещё одну вещь.

— Дима...

— Угу, — секундант Антонова отложил опустевшую шпажку.

— Настасья Филипповна... — начал я.

— Моя мать, — кивнул Дима. — Ты верно подметил.

— Именно благодаря этой связи, — добавил Захар, — Дима и сидит с нами за одним столом. Посторонним запрещено проникать на территорию Академии.

— Свободный доступ имеется у родственников преподавателей, — напомнил Мещерский. — После кучи проверок, разумеется.

— Каких ещё проверок? — насторожился я.

— На благонадёжность, — пояснил Виц. — Пробивают по полной. Выезды за границу, контакты с иностранцами, отсутствие криминального прошлого.

Мещерский чуть не подавился от смеха.

— Ты — отдельная песня, — прокомментировал Родион.

Я расправился с ухой и взялся за ростбиф, который буквально таял во рту.

— В общем, с Наследием у дома Романовых хорошие отношения, так что Димон допущен к нашим телам, — усмехнулся Родион. — Государственные тайны не выспрашивает, в Атлантис не заманивает. Свой человек.

— Народ, — Мещерский обвёл присутствующих серьёзным взглядом. — Витя сам себя назначил командиром отряда сдерживания. Я обещал рассказать ему о практике. Чего ждать, и всё такое.

— Первый курс? — заинтересовался Захар.

— Бог с ней, с практикой, — встрял Родион. — Я видел фамилию этого парня в списке участников Сезона Турниров.

— Удивил, — отмахнулся Мещерский. — Толпа первокурсников участвует.

— А ты? — спросил Виц.

— И я.

Перевожу вопросительный взгляд на Захара с Родионом.

— Я портальщик, — хмыкнул Родион. — Срать мне на эти игрища.

— А я оружейник, — бросил Захар. — И у меня совсем другие приоритеты.

— Старые вы пердуны, — досадливо пожурил Дима. — Пенсионеры.

— Ветераны, — поправил Захар, воздев указательный палец к потолку.

— А что с противником? — поинтересовался Мещерский.

— Громов, — ответил я.

Друзья переглянулись.

— Менталист? — уточнил Виц.

Пожимаю плечами:

— Так написано в его карточке.

— Ненавижу менталистов, — поморщился Мещерский.

— Его папочка однажды выиграл турнир, — задумчиво произнёс Родион. — Играют грязно. Наводят мороки, лупят по нервной системе...

— Меня побил один такой, — нехотя признал Мещерский. — На втором курсе. Я блокаду толком не умел возводить, за что и поплатился.

Парни начали вспоминать былые поединки, перебирать сильных и слабых бойцов, строить прогнозы на текущий Сезон. В какой-то момент я перестал вслушиваться в этот трёп и сосредоточился на еде. Наибольшее впечатление на меня произвела котлета, хотя и ростбиф был ничего.

Коньяк исподволь проникал в желудок.

Я расслабился.

И чуть не пропустил момент, когда старшаки начали обсуждать летнюю практику.

— У нас вообще менталиста не было, — заявил Виц.

— Прикалываешься? — не поверил Мещерский.

— Серьёзно, — подтвердил Дима. — Ты меня знаешь, Веня, врать не стану. Нам просто не повезло, бывает. Сразу с поступления не заладилось. В тот год менталистов быстро расхватали, а клан выставил одних призывателей да портальщиков. И знаешь, что?

— Что? — бородач наклонился вперёд.

— Мы рацию себе завели, — с важным видом изрёк секундант. — Настоящую рацию. Я закупился на весь отряд. Полицаи такими пользуются на спецоперациях. С гарнитурой, полный фарш. Очень удобно. А для ближних дистанций мы освоили жестовый язык.

— Хрень какая, — не выдержал Захар. — У вас кто до выпуска дошёл? Ты один?

— Почти все дошли, — пожал плечами Дима. — На третьем курсе нас перебросили в Забайкальский дистрикт. Может, слышали, там был лютый прорыв. Вот мы Степана и потеряли.

— Глинского? — уточнил Родион.

— Его самого, — кивнул Дима. — У нас портальщик был нереально крутой, он нас и вытащил. Был бы какой адепт или новик... все полегли бы.

У меня на языке вертелась куча вопросов.

Задаю первый:

— Дима... а в чём вообще смысл практики? Ну, прорвались монстры какие-нибудь через портал. Это понятно, надо защищаться. Непонятно другое. Почему не вызвать в дистрикт профессионалов? Регулярную армию, клановых бойцов, спецподразделения, наконец.

Ребята переглянулись.

— Не понимает, — подтвердил Захар. — Он же на первом.

— А, ну да, — Виц хлопнул себя по лбу. — Как я мог забыть. Ладно, смотри. Сколько, по твоему мнению, в России дистриктов? И какова пропускная способность внешних врат?

Я задумался.

Вопрос с подвохом.

По учебникам выходит, что в Российской империи восемьдесят один дистрикт, что ненамного меньше общего количества губерний. Красных зон... что-то порядка десяти-пятнадцати. Точно не помню. Куча серых. А по пропускной способности я и вовсе профан. В чём откровенно и признался.

— Они это ещё не проходили, — сказал Родион.

— В общем, — перебил Виц. — У нас одиннадцать красных зон и целых тридцать четыре — серых. Плата за преуспевание, ага. И там постоянно что-то происходит. Вот прям сейчас, если открыть новостную ленту, по всем каналам будут трубить о прорывах или локальном конфликте с какими-нибудь запортальными хмырями. Государю постоянно нужны одарённые. Нами затыкают бреши в обороне по поводу и без повода.

— Пусть так, — согласился я. — Тогда, Дима, опиши стандартную заброску. И куда портальщик эвакуирует мой отряд, к слову?

— Да что описывать, — отмахнулся Димон. — Живёшь в красной или серой зоне. Где прикажут. Всех практикантов расквартируют по жилым блокам опорного пункта. То бишь — крепости. Повезёт — отсидишься. Не повезёт — заброска в поле по сигналу тревоги. Не справляетесь с зачисткой — посылаете запрос коменданту крепости. Он разрешает эвакуацию. И портальщик вытаскивает всех обратно в крепость.

— А чужими порталами можно пользоваться? — уточняю я. — Вдруг моего эвакуатора убили.

— Они одноразовые, — покачал головой Мещерский. — Поэтому мой тебе совет: береги своего портальщика как зеницу ока. Пуще целителя береги.

— Я вообще своего держал при себе, — признался Виц. — Многие так делают. Когда портальщик за спиной и прикрыт хотя бы одним бойцом... как-то оно спокойнее.

Так.

Уже интереснее.

— А в запорталье могут забросить?

Виц покачал голлвой:

— В теории — да. Ну, если не по монстрам ведётся зачистка, а война с кем-нибудь. Но я бы не заморачивался. Обычно в запорталье перебрасывают профи. Практиканты из Магикума всегда в обороне.

— Допустим, забросили, — не унимаюсь я. — Чем поможет портальщик?

— А ничем, — хмыкнул Мещерский. — Если вы далеко отступили от внешних врат... ну, успехов. Во-первых, пробивать врата из красных вселенных запрещено. Во-вторых, подобные фокусы вытворяют одарённые рангом не ниже грандмастера. Такая эвакуация чревата трибуналом для всего отряда.

— Да и миры, в которые совершаются рейды... в основном, немагические, — добавил Захар. — Тупо запасов маны не хватит.

— Я бы сделал прокол к вратам, — задумчиво протянул Родион. — Перетащил бы туда всех своих и без кипеша отступил в дистрикт.

— Вот! — Мещерский поднял указательный палец. — Слова не мальчика, но мужа.

Хмыкнув, я придвинул к себе бланманже.