Здесь вам не клан 3

Глава 22

— Нечто, — я попробовал слово на вкус. — Ты хотела сказать «некто».

Брукс покачала головой:

— Руководство «Эскапизма» не уверено, что столкнулось с людьми.

— А с кем оно столкнулось?

— Нечто, — упрямо повторила Брукс, — пославшее в этот мир Основателя.

— Монолитовцы думают, что Основатель прибыл из нашего мира, — возразил я.

— Они ошибаются.

— Хочешь сказать, неведомая сила отправила этого чувака в 1862 год, чтобы осчастливить вселенную маной небесной?

Я аж сам протащился от игры слов.

— И они предвидели вторжение через полтора столетия, — кивнула Брукс. — Звучит невероятно, но природу организации, бросившей нам вызов, пока не удаётся постичь.

— Противостояние продолжается?

— Да. Большинство редакций, просчитанных МОРом, сворачиваются в петли и не имеют далеко идущих последствий. Это можно объяснить встречными действиями системного характера. Или законом сохранения потока, как выразился один из учёных «Эскапизма». Подтвердить ни одну из гипотез пока не удалось. Равно как и опровергнуть.

Кимберли умолкла.

Я доел пирог, раздумывая над круговоротом окутавшего меня сюра. До своей скоропостижной кончины в Дубае я не интересовался параллельными мирами, путешествиями во времени и будущим Земли. Я понимал, что глобальное потепление не остановить, но финал истории наступит аж в 2300 году. Плюс-минус. Что я мог сделать? Заработать как можно больше денег, обеспечив себе и Лизе пропуск в достойное существование. Понятно, что жизнь сохранилась бы в экополисах. Возможно, на орбите и в верхних слоях атмосферы. Есть, к примеру, проект города, подвешенного на воздушных шарах высоко в небе. Города, вынесенного за пределы облачных напластований, обеспечивающих парниковый эффект. В такие города абы кто не попадёт. Выживут сильнейшие. К тому моменту ни меня, ни Лизы уже не будет. А наши потомки, хочется верить, наберут стартовый капитал.

Оказывается, есть и другой путь.

ЭС-КА-ПИЗМ.

— Слушай, — я отвлёкся от бесплодных фантазий, — а почему концерн не меняет собственное прошлое? Можно забрасывать эмиссаров в двадцатый век. Предотвратить конец света.

— И как ты себе это представляешь? — усмехнулась Брукс.

Я вновь задумался.

Причины глобального потепления известны. Массовое потреблядство, сжигание ископаемого топлива для получения электричества, вырубка лесов, тачки на ДВС и удобрения, из которых выделяется метан. Мы слишком много жрём и слишком красиво живём. И всё это приносит ощутимую выгоду корпоратам. Так что «Ростехно», меняющее реальность ради общего блага, это всё равно что... пчёлы против мёда.

Высказываю мысль вслух.

— Молодец, — похвалила Ким. — Но это часть правды. Понимаешь, никто не в состоянии идеально рассчитать волну изменений. Даже ИИ уровня МОРа. Вдруг смерть изобретателя паровой турбины повлечёт за собой исчезновение директора концерна? Они боятся. И правильно делают.

— А здесь можно экспериментировать, — поморщился я.

— В точку.

Не скажу, что меня удивил подход руководства. За долгие годы службы в «Ростехно» я навидался всякого дерьма. И ещё больше наслушался от знающих людей. Прибыль — вот божество, которому поклоняются директора и топ-менеджеры. Смерть, болезни, низкий уровень жизни миллиардов людей, затопленные города — всё это цифры, статистическая погрешность. Подобно тому как Анубис взвешивает сердца мёртвых, определяя их ценность, крупные акционеры взвешивают целесообразность внедрения той или иной технологии. Оснастим предприятие новыми поточными линиями и попутно уволим пять тысяч рабочих? Да, если стоимость единицы товара снизится. Спровоцируем конфликт в Средней Азии, чтобы начать поставки оружия? Конечно. Главное — просчитать логистику и объёмы закупок.

— Это ветряные мельницы, — сказал я, наблюдая за реакцией Брукс. — Ты же понимаешь.

— Допустим. Но ты собираешься бросить им вызов. Ведь собираешься?

— Ещё как, — криво ухмыляюсь.

— Предлагаю сделку.

— Слушаю.

— Мы действуем в связке. Я научу тебя путешествовать во времени. И сражаться во времени. Дам знания, которых у тебя нет. Помогу отыскать дорогу домой и вытащить Лизу с той Земли.

— Что взамен?

— Ты убьёшь для меня кое-кого.

— В чём подвох?

— Это непростая цель. Мне нужен Алан Нуриев, генеральный директор «Эскапизма». Тот, кто отдал приказ ликвидировать моего брата.

— Мелочь-то какая... Я одного не понимаю.

— Спрашивай.

— Ты — мой инструктор. Учишь меня драться в хронопотоке. Заметь, не я тебя учу. Тогда почему не берёшся сама за эту работу?

— В старом мире мне нужен кибермансер.

Я погрозил девушке пальцем:

— Не ври. Ты понимаешь, что я лишился своей физической оболочки. Все импланты, вставки, разгон нервной системы — этого больше нет. Даю вторую попытку.

Ким вздохнула:

— Хорошо. Мы оба понимаем, что в одиночку с этой миссией не справиться. Придётся собирать команду. А у тебя есть опыт управления боевыми группами. Да, ты лишён своих имплантов и всего остального. Зато мы можем набрать людей со сверхспособностями. Менталистов, стихийников. И нанести удар, который похоронит «Эскапизм».

Я начинаю дорубать.

— Вот что тебе нужно. Я учусь в Магикуме. А там готовят отряды сдерживания для красных дистриктов. Хочешь использовать мой отряд для своих целей?

— Даже если и так...

— Без «если», — перебиваю я. — Это так. Но ты должна понимать и другую вещь. На подготовку отряда уйдут годы. И даже через три-четыре курса... не факт, что эта группа сумеет одержать верх над ударным взводом кибермансеров. Или «призраками» АУ. Будь реалисткой.

Кимберли посмотрела на меня с улыбкой.

— Ты не веришь в магию?

— Я не говорил, что не верю. Я сказал: не факт. У нас нет примеров... боестолкновений между солдатами технологически продвинутых культур и магами Российской империи.

— Здесь ты ошибаешься.

— Правда?

— В архиве тайной канцелярии есть информация о том, что тебе нужно. В Магикуме об этом не говорят, но миры, с которыми мы условно дружим... не всегда были лояльными. И стычки имели место. Интересы кланов в разное время пересекались с интересами Чайнворда и Моноземли. Технологии последней приближены по уровню к две тысячи сороковым или даже пятидесятым годам. А в отдельных сферах — и к сотому. Но ты должен знать и ещё кое-что.

Кимберли склонилась вперёд.

— Макс, а как по-твоему «Эскапизм» догадался о существовании параллельных вселенных?

Я открыл рот, чтобы ответить.

Закрыл рот.

А что тут скажешь? Можно набросать туеву хучу версий. Озарение гениального учёного, теоретические выкладки, виртуальная модель, построенная нейросетью... Самое очевидное решение лежит на поверхности. Некто сунулся из этого мира в наш.

Высказываю предположение вслух.

— Начинаешь соображать, — Ким погладила меня по руке. — Есть, конечно, детали. Первое — это год. Если бы Российская империя открыла портал на нашу с тобой Землю, история пошла бы другим путём. Торговля, свободные перемещения, чудодейственные эликсиры и артефакты... Мы непременно узнали бы про это из учебников. Следовательно...

— Путешествовал хрономаг, — догадался я.

— Правильно. И этот хрономаг оставил записи. До которых так просто не добраться. Ни здесь, ни у нас. Всё засекречено и упрятано под такие грифы, что жутко становится.

— Что тебе известно?

— Немногое. По линии «Эскапизма» ходят слухи, что имели место контакты с магами. А также имела место стычка. Вроде бы, некто попытался атаковать головной офис концерна, но потерпел неудачу. При этом потери с нашей стороны были настолько серьёзными, что МОР получил задание найти источник проблемы и переиграть альтернативную историю. В архиве тайной канцелярии имеются перекрёстные ссылки на дело № 10-А-001, из-за которого, собственно, и возник Особый отдел. Дело изъято по личному приказу императора. Осуществлял изъятие один из императорских щитов в начале «девяностых».

— Мой дед.

— Ты сегодня жжёшь, — хмыкнула Кимберли. — Да, твой дед — ключ ко всему. И я подозреваю, что портал в наш мир, приход Основателя, штурм офиса «Эскапизма» и сворачивание временных петель — звенья одной цепи. Сумеем докопаться до истины... получим силу и власть. Получим оружие против концерна.

***

— Твоя аудитория на ближайшие выходные, — сказала Ким.

Я обвёл взглядом комнату.

Ничего особенного, если честно. Владельцы «Раскольникова» решили не умножать печали и отказались от услуг укуренных дизайнеров. Комната была довольно просторной, с высокими потолками и странным балкончиком, смысла в котором я не видел. Выходишь на такой балкончик — и сразу упираешься в перила. Из мебели в комнате присутствовали двуспальная кровать и компактный диванчик. Дополняли минималистский интерьер угловой шкаф с зеркалом, прикроватная тумба и раскладывающийся столик, совмещённый с подоконником. Мягкий пуфик в количестве одна штука. Даерь в санузел. И телек на стене.

— Серьёзно? — охренел я. — Тридцать рублей за ночь?

Четвёртая часть зарплаты Миланы.

— Безопасность, — напомнила Ким.

Окно выходило на задний двор.

Я мрачно осмотрел припаркованные под деревьями и засыпанные жёлтыми листьями авто. Задержал взгляд на окнах ближайших домов, сквозной арке и мусорных контейнерах. Меланхолично изучил растёкшиеся по тротуарам лужи. Наш номер располагался на втором этаже, и я не чувствовал уединения в полной мере. Кастомных драндулетов канцелярии не видно, но вот он, Курильщик. Стоит у противоположного подъезда, курит и делает вид, что копается в смартфоне. Занят человек, не мешайте.

А Курильщик не настолько крут, как моё непосредственное начальство.

У него есть смартфон.

— Прими душ, — посоветовала Брукс. — И сразу начнём.

Прозвучало многозначительно.

Разувшись, я первым делом избавился от пиджака и кобуры с «барсом». Вряд ли Ким станет воровать моё оружие. У неё есть своё, да и владеет местными стволами она не в пример лучше. Захочет убить — убьёт. Опять же, если потребуется, я могу призвать пистолет даже через стену ванной комнаты. Успею ли — другой вопрос.

Стоя под тёплыми струями, я размышлял над тем, сколько времени Брукс провела в этой вселенной. Если верить Волкову, то предостаточно. Не верю я в родителей, попёршихся в Китай ради шаолиньских монахов. Ким хотела превратить себя в машину смерти и подтолкнула предков к удобному для себя решению. В своей области госпожа Брукс очевидным образом преуспела. Буду называть её по имени, хотя настоящего и не знаю.

Очередной сюрприз поджидал меня в зеркале, когда я решил осмотреть раны, полученные в перестрелке. Ни малейшего следа пулевых отверстий. Неужели целители канцеляристов такие мощные? Или откат распространяется не только на воспоминания, но и физическую оболочку затрагивает?

Выхожу в брюках и рубашке навыпуск.

На голове — ёжик мокрых волос.

Ким терпеливо дожидается у окна, присев на краешек дивана. Я вижу свой телефон на столешнице, а рядом — ксиву и пропуск. Смартфон надо бы зарядить, хотя... Батарея у меня мощная. Авось хватит.

— Первый откат, — сказала Брукс, — означает, что ты готов к прорыву.

— Какому ещё прорыву?

— Ускоренному. Ты, Макс, хрономаг неполноценный. Потому что не умеешь физически перемещаться в прошлое и будущее. Одновременно с прорывом прокачается твоё средоточие. Не знаю, поднимешь ли ты ранг грандмастера, но шансы неплохие.

Я заправил рубашку в брюки, застегнулся, ничуть не смущаясь присутствием Брукс, поискал глазами жилет и ботинки. Под этот костюм надо носить туфли, но что поделать — непредвиденные обстоятельства...

— В шкафу, — подсказала Ким. — Нечего разбрасывать.

Облачаюсь, зашнуровываюсь, пристёгиваю кобуру. Проверяю магазин. Отвожу затвор — патрон в стволе. Возвращаю затвор на прежнее место. Опускаю флажок предохранителя и прячу «барс» в кобуру.

Поворачиваюсь к инструкторше:

— Руководи.

Мы арендовали комнату, чтобы научиться путешествиям во времени. Ким сказала, что я готов, но придётся поработать. Как и над моей ментальной защитой, чтобы противостоять допросам канцеляристов даже в бессознательном состоянии. Для Курильщика и его напарника всё выглядит так, словно мы с Брукс воспылали взаимной страстью и решили порезвиться подальше от любопытных глаз.

— Встань в центре комнаты, — приказала девушка. — Вот так. Расслабься. Все начинают с бросков в прошлое, причём на малых отрезках. Фишка в том, чтобы вернуться в изначальную позицию.

— А я могу не вернуться?

— Все возвращаются, — отмахнулась Брукс. — За пределами своего времени ты чувствуешь себя некомфортно. Подсознание хочет всё открутить. Поэтому большинство застрявших перемещаются в нуль-пойнт во сне.

— Нуль-пойнт?

— Так мы называем координаты собственного существования, — пояснила Брукс. — Эти координаты изменчивы — они перемещаются со скоростью хронопотока. Вот почему ты не можешь прыгнуть назад до секунды своего отбытия.

Я вспомнил мерцающий силуэт Петраускаса.

— Это сродни откату, — пояснила Кимберли. — Пассивный навык. Закон обходится, если ты освоил броски в две стороны.

Делаю несколько глубоких вдохов.

— Запомни эту локацию, — посоветовала Ким. — Войди в состояние глубокой медитации и почувствуй единение с миром. Всмотрись в каждую деталь, услышь шум ветра за окном, скрип половицы на площадке, падающий жёлтый лист... Всё это намертво отпечатается в подсознании.

Голос инструкторши постепенно затихает. Я отрешился от всего несущественного, включая её наставления. Сделал это без принятия медитативной позы и длительного очищения разума от вербальных конструкций. Мысли ушли, и мир хлынул в меня. Точнее — я встроился в мир. Превратил себя в половицу, упавший на подоконник лист, спокойное дыхание Брукс, тиканье её наручных часов...

— Подумай о времени, в которое хочешь попасть, — говорила Кимберли. — Допустим, вчерашний день. Или ночь, чтобы ощутить контраст. Не погружайся слишком глубоко, ты ещё не готов.

Я вообразил полночь, убывающую луну за окном, тусклый свет фонарей и редкие жёлтые квадратики дома напротив. Представил изломы ближайших крыш, наросты вентиляционных труб, качающиеся ветки деревьев.

— Работаем без гримуара, — напомнила Брукс. — Вообрази знак. Символ, олицетворяющий путешествие во времени. Представь его с максимальной чёткостью. Наполни маной и вернись к нужному образу. Удерживай в голове дату и время.

Тот ещё алгоритм.

Возьми молоток, гвозди, несколько досок и собери летающую тарелку. Заправь её водой из-под крана и отправляйся к Проксиме Центавра.

— Макс!

Она что, мысли читает?

Ладно-ладно.

Из глубин подсознания выплыли песочные часы — такие иногда появляются при загрузке игры или компьютерной программы. Часы перевернулись, и тоненькая струйка песка посыпалась вниз, формируя коническую горку. Я тут же активировал средоточие и наполнил свои кровеносные сосуды маной. Закрепил перед глазами образ утонувшей во мраке комнаты с наполовину отдёрнутыми шторами и цифры на вымышленном электронном табло.

Выдохнул.

И начал вливать ману в знак.

То ли я не успел выйти из транса, то ли ещё что, но средоточие черпало энергию прямо из окружающего пространства. Поток был настолько мощным, что я испугался... но процесс уже было не остановить. Я словно стал частью пространственно-временной машины, питающейся мой кровью.

Жуткое сравнение.

Песочные часы замерцали, свет резанул по глазам, хотя я и не уверен, что они были открыты...

А затем картина мира смазалась.

Очертания комнаты поблекли, Брукс превратилась в набросок самой себя. Реальность утратила плоть, обнажилась до условного скелета, упростилась до схематичных определений.

Миг — и всё исчезло.

Видоизменилось.

Я стою посреди комнаты, всматриваясь в ущербный лик луны за окном. На луну то и дело наползают тучи. Шторы наполовину раздвинуты. До меня доносятся протяжные стоны и скрип. Молодая женщина, взобравшись верхом на мужика, двигает бёдрами, наваливаясь на него и содрогаясь всем телом. Лунный свет красиво падает на упругие ягодицы.

— Давай, Петя! Давай!

Хрень собачья.

Попал, называется.