Здесь вам не клан 4 (СИ)

Глава 24

— Макс Ву. Кибермансер.

Менталист сухо кивнул.

— Ты эмиссар из чужого мира?

— Больше нет.

Дознаватель вздохнул:

— Я ведь предупреждал.

Меня выбросило из куба.

Комната с открытыми гранями исчезла, а вместо неё соткалась новая картинка. Вытянутая комнатушка с обшарпанными розовыми стенами. Четыре низких деревянных кровати, такое же количество тумбочек, письменный стол. Окно за красными шторами. Кровати застланы коричневыми пледами, сверху валяются мягкие игрушки... На столе — аккуратная стопочка бумажных книг.

Как я ненавижу эту комнату!

Моё испорченное детство.

Интернат.

Лежу на полу, не в силах пошевелиться. Я маленький и слабый. Надо мной нависает бритоголовый сосед — он старше года на два года и гораздо сильнее. Мы часто дерёмся, я всегда проигрываю. Вожатые закрывают на всё глаза. Ублюдок повалил меня на ковёр, оседлал сверху и наносит размашистые удары тыльной стороной ладони по лицу. На губах привкус крови.

Моя голова дёргается.

Семён, так звали этого садиста, довольно ухмыляется.

Вот только сейчас добавились новые штрихи. Лицо детдомовца претерпевает быстрые изменения, и я встречаясь взглядом с давешним менталистом.

— Я могу редактировать твои воспоминания, сынок. Это несложно.

В правой руке дознавателя материализовался скальпель.

— Повторяю вопрос. Ты эмиссар?

— Был им, — поспешно отвечаю я.

— Почему был?

— Я выступил против тех, кто меня перебросил в ваш мир.

— Кто стоит за вторжением?

— Концерн под названием «Эскапизм».

Менталист завис.

Видимо, передавал сведения Ярославцеву и Волкову.

— Значит, ты не работаешь на правительство своего мира?

— Нет.

— Хочешь сказать, частная компания настолько могущественна, что может перебрасывать души людей в иные миры и влиять на ход истории?

— Именно так и происходит.

— Чего они добиваются?

— Хотят переселиться в твой мир, идиот.

Менталист отвёл руку со скальпелем для удара — и нас накрыло изменениями. В стене открылся крохотный люк, из которого со свистом вылетел чёрный провод. Обмотавшись вокруг запястья правой руки дознавателя, провод натянулся.

А вот скальпель исчез.

В глазах дознавателя — непонимание.

Прошла секунда.

Обстановка переменилась до неузнаваемости. Ментались обнаружил себя растянутым на подрагивающей паутине. Полностью обнажённым. А сверху над ним навис я — большой, страшный, чёрный. Многорукий и многоногий. С волосатой головогрудью, жуткими хелицерами, красными глазами и выростами кишечника.

Хозяин положения молниеносно превратился в жертву.

— Какого хера?!!! — заорал менталист.

Я устрашающе зашипел.

И надвинулся на дознавателя.

— Два твоих главных страха, — произнёс я, вдавливая фразы в мозг дознавателя. — Арахнофобия. Боязнь остаться голым и беззащитным.

— Ты не мог... — в зрачках человека первобытный ужас. — Ты не умеешь!

— Потому что вы блокировали моё средоточие браслетами?

— Да!

— Не учли одну деталь. Я — кибермансер. С развитыми пси-техниками, не зависящими от грёбаной магии-шмагии. Чтобы выстроить барьер или пробить твою защиту, мне не нужна мана.

— Прекрати, Ву.

— А то что?

К чести мага должен сказать, что всё это время он сопротивлялся. Предпринимал эпические усилия, пытался побороть животные инстинкты. Пытался, но получалось хреново. Я полностью лишил врага возможности проникать в моё подсознание. Защитил ядро личности. И отрезал каналы связи с внешним миром. Точнее, перехватил бразды правления. Сейчас мой разум фиксировал трафик между дознавателем, щитом императора и следователем тайной канцелярии.

— Ты больше не хозяин положения, Роман Вронский. Я могу впрыснуть тебе яд и начать переваривать заживо. После такого шока понадобятся психиатры. Возможно, ты до конца дней будешь по военным госпиталям ездить. Отхерачить тебе причиндалы?

Перебираю педипальпами и подтягиваюсь поближе.

— Хватит! — рявкнул мужик.

Ну, он подумал, что рявкнул.

Получилось жалкое блеяние.

— Слушай меня внимательно, Вронский. Ты откроешь глаза в допросной камере. Проведёшь ладонью над моими браслетами и снимешь блокировку. Я знаю, что эта игрушка настроена на психопрофили всех, кто сидит в боксе.

— Ты психопат, — прошептал дознаватель. — Рассчитываешь выбраться? Ты хоть понимаешь, куда попал? Мы даже не в Петергофе.

— Да пофиг, — хмыкнул я. — Мне просто не нравится Ярославцев.

— Я не сделаю этого.

— Сделаешь, — заверил я. — Потому что боишься. Я сожру тебя в твоём собственном кошмаре, а потом и до ядра личности дойду. Лучше не зли меня, придурок.

— Мы не с того начали, — менталист сглотнул. — Предлагаю договориться.

— Раз, — злобно прошипел я.

— Послушай...

— Два, — ставлю педипальпу рядом с ухом дознавателя. Так, чтобы пощекотать кожу. — Вали отсюда!

События понеслись вскачь.

Вронский вынырнул из моих воспоминаний и почти успел разорвать ментальную связь, но к этому моменту я уже хозяйничал внутри своего несостоявшегося палача. Программа действий на ближайшие секунды была заложена. Мой приказ оформился в пошаговый алгоритм, и я вывалился из тьмы вслед за магом.

Менталист, всё это время стоявший у меня за спиной, нагнулся и деактивировал блокираторы.

Браслеты разомкнулись.

Никто из присутствующих не успел помешать моим действиям. Потому что хронопоток остановился. В ноль. Я атаковал сразу после того, как услышал долгожданный щелчок. Отрастил в правой руке световой клинок, размахнулся и точным движением обезглавил Глеба Ярославцева.

Так просто.

Мне понравилось.

Сияющий меч сработал чисто, аккуратно, без лишней крови. С прижиганием. Эстетично, я бы сказал. Ну, дымится обрубок, голова откатилась на середину комнаты, и в целом всё выглядит жутковато. А так... бывает гораздо хуже. Например, меня мог разозлить куратор. Или этот недоносок, пытавшийся рыться в моей голове.

Время — вперёд.

Тело Ярославцева осталось сидеть на прежнем месте. Я дал возможность куратору насладиться зрелищем и лишь после этого отозвал меч.

— А теперь, — пригвождаю Волкова взглядом к стулу, — ты приведёшь тех, кто действительно что-то решает. Я согласен на переговоры. У меня есть схема сотрудничества. Но не вздумайте, вашу мать, лезть куда не положено.

Взвыла сирена.

Менталист так и остался стоять за моей спиной.

Волков посмотрел на меня и сухо кивнул.

Дверь камеры распахнулась настежь, пропуская четверых мужчин в одинаковых костюмах. Все были окружены мерцанием стихийных щитов. Электричество с проскальзывающими разрядами. Огонь, налитый багрянцем и источающий жар. Загустевший воздух, напоминающий атмосферу вокруг земного шара. И твердеющая на глазах вода. Никогда не мог понять одну вещь — с какого перепуга ледяные маги, сковывая себя непрошибаемым панцирем, продолжают двигаться? Ничто не мешает, не скрипит, не заедает...

Волшебники встали по углам.

До моего слуха донеслась чья-то обеспокоенная реплика:

— Ваше Величество, это может быть опасно!

Ответил уже знакомый голос:

— Знаю.

В камеру вошёл человек, которому меня представили на Осеннем Рауте. Кажется, это случилось целую вечность назад. Я уже и думать не думал про официальные приёмы, светские манеры и прочую чушь.

Император быстро оценил обстановку. Бросил взгляд на меня, Ярославцева и двух фискалов. Впрочем, менталист мог работать и не в тайной канцелярии — я не успел детально изучить его воспоминания.

— Всем выйти, — приказал Николай Второй. — Я хочу поговорить с заключённым наедине.

Следователя и менталиста как ветром сдуло.

Маги из дворцовой полиции, судя по всему, колебались, но нетерпеливый взмах царственной руки тоже отправил их восвояси.

Дверь закрылась.

Мы остались втроём.

Я, правитель самой могущественной империи мира и его бывший личник, разделённый на две части. Государь с неудовольствием покосился на откатившуюся голову Ярославцева, а потом спросил:

— Знаешь, какой у меня тип магии?

Качаю головой.

Этого никто не знает.

Удивительно, но информация о способностях правящего рода тщательно скрывается. Ни в одном открытом источнике Информа об этом не пишут. Все попытки независимых журналистских расследований заканчивались ссылками в Сибирь. Даже обсуждение этой темы, насколько мне известно, не приветствуется.

— Смотри, — сказал император.

И тут же исчез.

Смазанный вихрь пересёк комнату.

Иглострел исчез со стола, развернулся из перстня и упёрся дулом мне в висок. После этого спятивший хронопоток вернулся на круги своя.

— Вот оно что, — я улыбнулся. — Конечно. Самый сильный человек империи должен быть хрономагом. Кем же ещё.

Николай разобрал оружие и спрятал перстень в боковой карман мундира.

— Рад, что мы понимаем друг друга.

Обойдя стол по кругу, император уселся на стул, принадлежавший Волкову. В полуметре от трупа своего бывшего щита. И это соседство явно не смущало моего собеседника.

— Всегда считал Корсаковых сильными бойцами, — Николай Второй огладил бороду и сделал многозначительную паузу. — Странно, что отец не рассказал тебе правду о Романовых.

— Возможно, он хорошо делал свою работу, Ваше Величество.

Император задумчиво кивнул.

И добавил:

— В отличие от твоего деда.

— Он действовал в интересах рода. Хотел больше сильных правнуков.

— А ты против?

— Я — не Виктор Корсаков.

— Ну, конечно. Я всё время забываю.

Император забарабанил пальцами по столу. Несколько секунд я ждал, понимая, что сейчас решается моя судьба. И не только моя, а всего этого мира.

— Макс Ву. Ты меня впечатлил. Победил менталиста, запрограммировал его на подчинение, убил начальника моей охраны. И при этом утверждаешь, что больше не подчиняешься тем, кто готовит вторжение в нашу страну. Чего же ты добивался? Почему пришёл во дворец именно за этим документом?

— Ваше Величество, я оказался в Российской империи не по своей воле. «Эскапизм» удерживает в заложниках мою дочь. Меня подставили, убили в прежнем теле и перебросили в наследника рода Корсаковых. Всё, что меня сейчас интересует — это спасение дочери.

— Хм, — император обдумал услышанное. — Я хочу знать детали.

И я заговорил.

Рассказал всё, начиная с того момента, когда погиб при выполнении задания «Ростехно». Поведал об умирающей планете, о поиске людьми способа выбраться из ловушки, о МОРе и «Эскапизме». О Лизе, социальной программе и нашей квартире в Хельсинки. О Брукс и её вендетте. О теневиках и недавнем сражении за Магикум. О том, что я уничтожил облачное хранилище, избавился от МОРа и нанёс серьёзный удар по планам концерна. И о том, что подлинное вторжение планируется директорами через восемьдесят лет, но для успеха миссии они пытаются редактировать прошлое. Государь слушал внимательно, изрядка задавал уточняющие вопросы.

Когда я умолк, Николай тяжело вздохнул.

— Подведём итог, — сказал император. — Поправь меня, если в чём-то ошибаюсь. Ты явился не просто из параллельной вселенной, но из будущего. А именно — из 2100 года. В своём мире вы изгадили природу, добились таяния ледников и парникового эффекта, а затем поняли, что Апокалипсис на носу. Исправить уже ничего нельзя. Поэтому концерн «Эскапизм» собирается устроить масштабное переселение своих клиентов в тела моих подданных.

— И не только ваших, — уточнил я. — Программа не имеет территориальных границ.

— Значит, вы действуете повсеместно? Византия, Атлантис, Содружество...

— Конечно.

— Одни эмиссары в курсе происходящего, из других делают слепые орудия, — продолжил государь. — Текущая реальность не нравится «Эскапизму», поэтому начались вмешательства в ход истории. По личным причинам ты вышел из-под контроля искусственного интеллекта по имени МОР, отбил атаку на Магикум и заключил союз с теневиками. А ко мне во Дворец проник, чтобы отыскать дорогу домой и спасти дочь. Вывести из-под удара концерна.

— Правильно.

— А мотивация Брукс? Чего хочет она?

— Мести. Убить кое-кого из руководства концерна. Алана Нуриева, гендиректора «Эскапизма».

— Дай угадаю. Кимберли помогает тебе добраться до Лизы, а взамен ты выполняешь сложный заказ по устранению Нуриева. Так?

— Да.

— Не думал, что она двойной агент? Из конкурирующей фирмы?

Откровенно говоря, такая идея не приходила мне в голову. И теперь, когда император её высказал, стало очевидно, что нельзя сбрасывать этот вариант со счетов. Вопрос в другом. Никаких признаков деятельности эмиссаров из другой корпорации я не наблюдаю. И Волков не наблюдает. И теневики.

— Это так, одна из версий, — небрежно отмахнулся царь. — В любом случае, пока у вас общий враг, Кимберли будет помогать. Я другого не понимаю... Если тебя списали со счетов, что мешает «Эскапизму» убить твою дочь? Просто в отместку.

— Ничего, — признал я. — Вероятно, мы говорим о свершившемся факте.

— И ты так спокойно об этом рассуждаешь.

— Я в любом случае буду переделывать историю. Убьют они Лизу или отдадут в интернат — этого пока не произошло. Будущее можно отредактировать. Я отправлюсь в Хельсинки до того, как случится что-то плохое.

Николай хмыкнул:

— Всё никак не могу привыкнуть к этим вашим темпоральным заморочкам. Знаешь, я ведь не умею путешествовать в будущее или прошлое. Только замедление или остановка времени на небольшой локации.

— То есть... вы не устраняете проблемы, до того, как они появились? — изумился я.

— К сожалению, нет, — покачал головой правитель. — Или к счастью. Как посмотреть. Знаешь, я сильно сомневаюсь, что подобные эксперименты с реальностью пойдут на пользу обществу. Считай меня ретроградом.

Пожимаю плечами:

— Есть нюансы. Это не эффект бабочки. Чтобы изменить будущее масштабно, потребуется грамотно спланированный шквал действий. Иначе будут зарождаться альтернативные ветки, но в целом всё останется на своих местах. Поэтому корпораты до сих пор не сумели победить.

— Интересно, — протянул государь. — Ты говоришь — «победить». И кто же им противостоит, если не секрет?

— По всему выходит, что я. Понимаете, я ещё не знаю об этом, но вроде как... то ли создал, то ли поддержал некое сопротивление. И к 2100 году это сопротивление не позволяет «Эскапизму» полноценно развернуться.

Правитель посмотрел на меня оценивающе.

— Ладно, Макс. Предположим, всё именно так. И как ты предлагаешь поступить мне? Ты проник в мой дворец, попытался выкрасть чрезвычайно важные документы, убил Глеба, а теперь поведал историю... которая, если честно, граничит с сумасшествием. Что прикажешь делать?

— Прислушаться к голосу разума, — ответил я. — Да, я пытался украсть бумаги из архива. И ответил, почему. Обратите внимание, Ваше Величество, сейчас меня не сковывают браслеты. Я мог бы попытаться вас убить или переместиться в прошлое — до момента строительства дворца.

— Ты не во дворце, — улыбнулся император. — И даже не в Петрополисе.

— Не важно. Я всё равно мог бы сбежать. Мои возможности хрономага превышают ваши. И никто меня, пожалуй, не остановит. Но я сижу здесь, беседую, отвечаю на вопросы.

— И?

— Вероятно, пытаюсь обрести в вашем лице могучего союзника.

— Неслыханная наглость.

— Пусть так. У меня нет выбора. Чтобы спокойно жить в будущем, я должен уничтожить «Эскапизм». Устранить саму вероятность их существования. В противном случае концерн выиграет, подомнёт под себя здешнюю вселенную и начнёт меня искать.

— Логично, — согласился Николай. — И ты понимаешь, что меня не устраивает экспансия твоего... «Эскапизма». Вопрос в том, известны ли тебе все части головоломки.

— Что вы имеете в виду, Ваше Величество?

— Ни ты, ни твой дед не читали Дело Номер Один. Это уникальный документ, его видели лишь члены моей семьи и руководство внешней разведки. Ну, и прежний министр Обороны Дистриктов. А всё потому, что нам уже доводилось сталкиваться с «Эскапизмом» в прошлом. Я выслушал тебя и понял, что ты говоришь правду. Новые факты сходятся с той информацией, которая поступила в распоряжение нашего покойного батюшки. И теперь я глубже осознаю степень угрозы, нависшей над всеми нами.

У меня перехватило дыхание.

— Ваше Величество... я могу увидеть этот документ?

— Можешь, — император поднялся со стула. — Но перед этим надо уладить кое-какие формальности.