Здесь вам не клан 4 (СИ)

Глава 6

— Ты изучала царский дворец в Петергофе?

Брукс уставилась в пиалу с зелёным чаем.

К моему вопросу она, вне всяких сомнений, подготовилась. Просто размышляла над тем, с чего начать ответ. За окном кафешки шумел ветер, над крышами домов перемешивались клочья серой мути. Изредка в просветы светило солнце, но небо затягивало. И начало холодать.

Мы сидели в среднеазиатской чайхане «Шорба».

Сидели, как все нормальные люди, на топчане. Сбросив обувь и скрестив ноги. Навернув по порции жирного самаркандского плова, запив всё это дело чаем и наполнив свои пиалы повторно. А что, имеем право.

После визита к Вешенским я ещё немного погулял с Дашей по городу, мило пообщался, договорился о свидании на завтра и отправился в тайную канцелярию, где благополучно огрёб люлей в яме. У Ким сегодня было паршивое настроение, и она дралась в полную силу, не давая мне спуска от слова «совсем». Ей тоже досталось, но символически.

И вот мы сидим в «Шорбе».

Заправляемся пловом.

Обсуждаем планы на будущее.

У противоположной стены суетятся повара узбекской наружности. Там в рядок выстроились три казана, от которых идёт умопомрачительный запах. Два казана почти опустели, в третий заложили новую партию мяса, риса и овощей.

— Да, — сказала Ким, сделав глоток из пиалы. — Я уже года два изучаю подступы, внутреннюю планировку, запретные и портальные зоны...

— Портальные? — перебил я.

— Ну, да. Ты же не думаешь, что члены правящей династии пользуются общественными арками? Все их дворцы, резиденции и апартаменты связаны в одну сеть. Точки доступа охраняются. Я даже слышала о том, что арки привязаны к биометрии, но лично не проверяла.

— Хорошо, — отмахнулся я. — А есть там у них... архив какой? Комната тайного знания? Библиотека для избранных?

Брукс погрозила мне пальцем:

— Не хочешь с дедом разговаривать.

— Желанием не горю.

— А придётся, — инструкторша одной фразой разрушила все сопливые надежды. — Во-первых, на роль такого хранилища претендует несколько залов дворца. Где именно искать то, что нам нужно, я не знаю. Во-вторых, надо знать, что бумаги повезли в Петергоф. А не, скажем, в императорское шале на Памире. Ну, а в-третьих, искомое могли банально оцифровать и спрятать в локальной сети, которую даже команда опытных хакеров не взломает.

— Эта сеть будет отрезана от Информа, — кивнул я. — И доступ туда можно будет получить лишь с компа императора.

— И членов его семьи, — добавила девушка. — А ещё — доверенных лиц. Руководство Дворцовой полиции, личники, министры. И то не факт.

Наиболее логичный вариант, как по мне.

Зачем хранить бумажный мусор?

— Я проделала адскую работу, — призналась Кимберли, глядя на проезжающие мимо машины. — Соцсети строителей, делавших ремонт. Проникновение в локалки к подрядчикам. Случайные съёмки. Архитектурные планы из разных источников. Чтоб ты понимал, дворец постоянно ремонтируется, переделывается и дорабатывается. Бесконечный процесс.

— Ремонт можно начать, — хмыкнул я, — но нельзя завершить.

— Типа того. На днях я всё принесу, покажу, расскажу.

— У тебя это на планшете?

— Есть даже голографические развёртки, — с гордостью сообщила Кимберли. — Слепо на них не полагайся, данные могли устареть.

— А что с датчиками, камерами, артефакторикой?

— Весь дворец этим дерьмом нашпигован, — признала Брукс. — Безопасность у них выведена на запредельный уровень. Твой же дед и постарался, а отец завершил начатое.

Какие у меня замечательные предки.

— Не отвлекайся от главного, — Брукс строго посмотрела на меня. — Разговор с дедом. Ты уже помирился с семьёй?

— Отец позвонил утром. Мы снова общаемся. Я любимый сын, меня пригласили в гости на следующих выходных.

— Чудесно, — обрадовалась Кимберли. — Вот и обработай деда.

— Фу, как грубо.

— Как есть.

У меня закрались серьёзные опасения по поводу того, кто кого обрабодает, но вслух я ими делиться не стал.

— МОР планирует серию коррекционных вмешательств, — сменила тему Брукс. — По всей Земле. Думаю, нас привлекут в качестве агентов прикрытия. Готовься выйти с этим ублюдком на связь.

— Он не может быть ублюдком, — хмыкнул я. — Это машина.

Брукс не ответила.

— Ты чего-то не договариваешь.

Девушка забарабанила пальцами по столу.

— Участились стычки с теневевиками.

— И?

— Гибнут эмиссары.

— Что с того?

— Сам подумай. Нас будут загружать по полной. А ещё сюда хлынут потоки свежего мяса. Это отвлекает. Я постараюсь взять удар на себя, но какими-то задачами и тебя нагрузят.

— А Петраускас?

— Он редактирует.

Возвращаясь после этого разговора к официальному порталу в Магикум, я размышлял над тем, что намертво повязан с «Эскапизмом». Сейчас к моей помощи прибегают, чтобы обеспечить прикрытие для других эмиссаров, но однажды МОР догадается, что мои возможности расширились. Тогда перекинут на борьбу с теневиками. Или на полномасштабные вмешательства в историю. Ставки повысятся. И будет гораздо сложнее выйти сухим из воды.

Переступив порог блока, я сразу почуял неладное.

В углу гостиной с искажённым от страха лицом застыл Вадик. В правой руке ботаник сжимал сковородку, а его тело было окутано зелёным свечением. Наша дверь была распахнута настежь. Как и дверь в соседнюю комнату. Оттуда доносились грохот, маты, непонятное шуршание и визг.

Я замер, оценивая обстановку.

Перевёл вопросительный взгляд на портальщика.

— Тварь, — одними губами прошептал сосед. — Не ходи туда.

Перевожу взгляд на распахнутую дверь в соседнюю комнату.

Вовремя.

Из проёма вылетает что-то быстрое. Отталкивается от косяка, пересекает гостиную и пробует вцепиться мне в глотку, но я успеваю пригнуться.

Неведомая хрень врезается в стену.

И бежит вверх, огибая выключатель.

Я уже собираюсь рубануть по монстру светом, но из соседней комнаты выдвигается Саймон.

— Спокойствие! — рявкает рокер. — Не трогайте!

Саймон выставляет руку, окутанную бледно-розовым свечением, и тварь, успевшая добраться до потолка, замирает. Только сейчас мне удаётся рассмотреть отрыжку эволюции. Зверёк, которого я поначалу принял за белку-летягу, оказался видоизменённой мышью. Конкретно изменённой. Костлявой, с шестью когтистыми лапками и неким подобием кожистых крыльев за спиной. На таких особо не полетаешь, но фланировать по комнатам вполне реально.

Мышь не шевелилась.

Нарбут опустил сковороду.

— Ты ей управляешь? — удивился я.

— Только что научился, — лицо биомага озарилось довольной ухмылкой.

Пальцы Саймона слегка вздрогнули, взгляд затуманился. Неужели он транслирует приказы на ментальном уровне? Вряд ли, не слышал про такое у волшебников его класса.

Мутант пискнул, отлип от потолка и, расправив крылья, неспешно спланировал на ламинат.

А потом растаял.

Растворился в воздухе.

— Призванный монстр? — заинтересовался я.

— Конструкт, — пояснил Саймон. — Всё, спектакль окончен.

Вадик что-то буркнул себе под нос и удалился на общую кухню. Я там, кстати, ещё ничего не успел приготовить за всё время пребывания в общаге. Да и желания нет — хвала службе доставки.

— Что это было? — потребовал я ответа, когда за нами захлопнулась дверь. — Тайные правительственные эксперименты?

— У меня завтра факультатив по биомагии, — напомнил рокер. — А это вроде как... домашнее задание.

— Издеваешься над мышами?

— Это лабораторный образец, — обиделся мой приятель. — Нам выделили на всю подгруппу.

— И что дальше?

— Извлеку из ноосферы. Получу зачёт.

Я вспомнил, что Саймон поднял третий ранг на инициации, но при этом начал быстро развиваться. То ли бастарду досталась сила крови от неведомых предков, то ли он невероятно устремлённая личность. Одним словом, техники по биокоррекции чувак осваивал бодро.

Благодаря основам магии я знаю больше о типах и подтипах колдунства.

Биомаги способны изменять всё, что имеет животную природу. От амёбы до слона. Расход маны при этом зависит от габаритов объекта, подвергающегося воздействию. Нафантазировать биомаги могут любую ересь, но эта ересь должна быть сравнительно жизнеспособной. Поэтому на допах Саймон изучает зоологию и анатомию, а также учится встраивать свои порождения в существующие экосистемы.

Я уже вторую неделю пытаюсь разобраться в том, как работает это дерьмо. Наверное, если бы Саймон просто модернизировал организмы и натравливал этих мутантов на своих противников, всё было бы проще. Но нет. Биомаги манипулируют созданными тварями, отдают им приказы, отзывают-призывают... И даже подкармливают всякой дрянью, купленной в зоомагазинах. Чума, например, не брезгует мясом и собачьим кормом.

У переделанных существ есть некие зачатки разума. Опять же, по меркам животного мира. При этом мне выносит мозг их двойственность. В ноосфере отозванный монстр существует в виде идеи, гипотетического проекта, а в нашей реальности — жрёт, испражняется и спаривается с подходящими по формату зверушками. Правда, не даёт потомства, иначе наша планета превратилась бы в сущий ад. Управление, насколько я помню, осуществляется интуитивно, с применением эмпатии. Продвинутые мастера контролируют сразу нескольких тварей.

Многие путают биомагов и призывателей, но это неправильно. Первые дорабатывают имеющиеся организмы, им нужна основа для переделки. Вторые воплощают в реальность чистые идеи. Призванные существа не нуждаются в пище и сне, их надо поддерживать собственной маной.

— Ты над самокоррекцией работаешь? — спросил я, снимая ботинки.

— По учебникам такое не изучить, — проворчал Саймон. — А препод говорит, что мы не готовы.

— Ясно-понятно.

Поставив телефон на зарядку, я открыл ноут, влез в личный кабинет и убедился в неизменности расписания на понедельник. Вот он, ТВИМП. Родная имперская история. И универсальные магические техники... Стоп. Где техники? Вместо полезного и жизненно важного для меня предмета стояла пара турецкого языка. Турецкого языка, Карл!

— Да, я тоже в шоке, — выдал из-за спины Саймон.

***

История преподнесла неприятный сюрприз. На первом уроке мы изучали родоначальников клановых династий второй половины девятнадцатого века. После этого Аполинарий Феофанович зарядил контрольный срез. И не какие-нибудь убогие тесты, а подлинную проверку знаний с написанием множества букв. Хорошая память меня не подвела — ключевые даты я вспоминал без особых проблем.

Аврора вообще перестала со мной разговаривать. Отвечала односложно. Утром, на пробежке, держалась особняком. И лишь к обеду оттаяла. Поначалу я озадачился этой метаморфозой, но затем Саймон подсказал, что Громова выпилила в Росграме наши совместные фотки и сменила статус на «активный поиск».

Я выяснил, что универсальные техники пропали не случайно. Настасья Филипповна взяла отгул, чтобы навестить Диму на Моноземле. А это означало, что в конце недели мы столкнёмся с двумя парами УМТ. И, вероятно, с практикумом. И вообще. Чем ближе конец семестра, тем больше разных зачётов, контрольных и практикумов. В додзё с нас сгоняют семь потов, на полигоне стравливают одни отряды с другими и максимально приближают учения к боевой обстановке. На прошлой неделе погиб ещё один студент, из мещан.

Каждая смерть подстёгивала ребят к тренировкам.

Никто не хотел умирать в пасти призванного монстра. Или в какой-нибудь газовой камере, выдвинутой лабиринтом на полосу препятствий. Проектировщики оказались людьми, не обделёнными фантазией и чёрным юмором. Те, кто выжил на полосе, рассказывали жутковатые байки...

В додзё Бергман хорошенько нас погонял, разбил на пары и заставил отрабатывать атакующие комбинации на всех уровнях. Мне в спарринг-партнёры достался Молчун Прохор и это, доложу я вам, сродни битве с паровым катком. Или зерноуборочным комбайном. Здоровяк силушку свою богатырскую с трудом умел контролировать, так что руки и голени мне отбил по полной. Вместе с рёбрами.

После перерыва нас подстерегало холодное оружие. Тот же Бергман раздал тренировочные ножи без заточки, показал простейшие хваты-перехваты, тычки и режущие удары. Мы приступили к занятиям. Работали против вооружённого и безоружного противника, нож против ножа. Бергман прохаживался по залу, что-то подсказывал, недовольно морщился. Я видел, как сенсей задержался возле Нарбута и Саймона, забрал у ботаника клинок и начал колоть биомага в разных местах, что-то поясняя. Нарбут кивал. Рокер дёргался всякий раз, когда тупое лезвие касалось его шеи, бедра или виска. Сенсей медленно вёл правую руку к цели, а левой ладонью указывал себе на плечо, локоть, кисть, полусогнутые колени. После этого демонстрировал варианты атаки.

Я увлёкся процессом и не заметил, как пролетели два академических часа.

Переодевшись, мы отправились в тир.

Близился вечер, а вместе с ним — запланированное свидание с Дашей. Я ни секунды не сомневался в том, что наша встреча — именно свидание, а не что-то иное. Вешенская виделась мне эдакой тёмной лошадкой, ожидать от которой можно чего угодно. Выглядит скромницей, но при этом умная, расчётливая и хорошо понимающая, чего хочет от жизни. Меня неодолимо влекло к этой девушке, стоило присмотреться к ней получше.

Отстрелялись, разбрелись по факультативам.

Я совершенствую родовые техники, учусь фехтовать световым клинком. Делать это гораздо сложнее, чем обычным оружием, поскольку энергетический меч не имеет веса. Соответственно, не рассчитаешь силу удара, не почувствуешь баланс. Ощущение такое, словно попал в компьютерную игру. Всё выглядит реалистично, но действуешь неуверенно. Лия Андреевна сказала, что я привыкну. Первичная адаптация укладывается в несколько недель. Это работает даже с теми, кто привык фехтовать тяжёлой рапирой, катаной или прямым цзянем. Тут важно не зацепить самого себя. Я ведь не обладаю иммунитетом к собственной магии, так что надо практиковаться в любую свободную минуту...

Теперь, когда я освоил боевой транс, мне гораздо легче. Не нужно всякий раз после тренировки погружаться в медитацию. Это одна из причин, по которой я не сомневаюсь в успешной сдаче ТВИМП.

Моя сила растёт.

Знаете, меня серьёзно заинтересовал вопрос поднятия ранга. Тут много непоняток. Например, я не дорубаю, какие факторы влияют на получение ранга при инициации. Ну, хрен бы с ним, получил уберплюшку и живи дальше. Так ведь имеется восьмая ступень. Грандмастер. А ещё — магистр и архонт. И тут невольно напрашиваются очередные сравнения с компьютерными играми. Каждый следующий уровень поднять намного тяжелее предыдущего.

Вот несколько фактов в копилку.

Почти шестьдесят процентов поступивших поднимают на инициации адепта, ещё двадцать процентов — новика. Остальные приходят уже с рангом, полученным в императорском святилище. Какими бы фанатами культивации ни были родители одарённого, раньше двенадцати-четырнадцати лет его в святилище не поведут. Слишком велики риски. Так вот, эти вундеркинды вполне способны подать документы в Магикум, будучи новиками или заклинателями. Внимание, вопрос: что светит наиболее продвинутым ученикам на последнем курсе?

Обращаемся к статистике.

Семьдесят процентов прокачиваются до заклинателя. Двадцать — до сведущего. Девять и девяносто девять сотых — до продвинутого. И лишь единицам суждено стать мастерами. Дальше начинается спираль бесконечного восхождения с шагом в пять, десять и даже пятьдесят лет. И тут уже многое зависит от силы крови. Нет, не так. ВСЁ зависит от силы крови. Люди с хорошей наследственностью на склоне лет превратятся в архонтов. Вот только людей этих на планете единицы. Подавляющая масса одарённых умрёт, так и не добравшись до ступеньки грандмастера. А кому-то это нафиг не нужно. Счастье и успех — понятия субъективные.

Размышляя над этими вопросами, я отправился в административное здание.

Меня ждала очередная взбучка от Брукс.