Злая Игра

Бойня II

Работа шла своим чередом. В первую очередь нужно было создать центр силы здесь, в этом мне помогали находящиеся в анабиозе источники — уже около дюжины человек по всему храму. Они ещё не осознали себя полностью, их мозг привыкал к новой нежизни, воспоминания о жестокой боли, перенесённой за время нахождения в магической сети жрецов, вымарывались ими самостоятельно. Возможно, кто-то из них даже вспомнит, кем они были до того как их, фактически, убили и обрекли на вечные муки, мне до этого дела нет. Главное то, что они прижились в моей сети, и теперь были источниками энергии, пусть и слабыми. Но, так сказать, создать отправную точку они мне помогли.

Далее требовалось соединить её с болотами — там до сих пор находился самый большой мой энергозапас, и с этой стадией проблем у меня не возникло. Третьей точкой была Белая Роща с могильником игроков. И вот тут меня постигло некоторое разочарование — часть кукол осознала себя. Поднявшись, они расползлись по окрестностям в поисках еды, а значит, собрать энергию с них было несколько сложнее. Но после часа усилий мне это удалось.

Ну а дальше самое сложное, то, чем я в прошлый раз занимался несколько дней, и это с учётом того, что на окраину Белой Рощи мне нужно было перекинуть всего несколько сотен человек, а в этот раз придётся вести несколько тысяч. Не говоря уже о том, что в прошлый раз канал держался около часа, а сейчас нужна устойчивая связь на несколько дней. Единственное, что упрощало задачу — нужен только один портал.

Мне требовался… хм… «прокол» — дыра в энергетическом мире, да такая, чтобы зацепила физический. И сделать его нужно в «пустом» месте — без всяких источников силы и ориентиров. Но ещё спустя час мне это удалось, благо, нашлась небольшая отметка в энергетическом поле, оставленная Алой, когда она перебрасывала в храм первые три отряда. Теперь оставалось самое простое, но в то же время трудоёмкое — накачать портал энергией, а этот процесс проходил без моего непосредственного участия, я только чувствовал, как иссушаются мои резервы. Прикинув свою силу, я предположил, что часов за шесть управлюсь. То есть всего на работу мне потребуется девять с половиной часов, а не двенадцать. У нас будет войско уже днём, а не вечером, что не могло не радовать. И я мог оказать посильную помощь в обороне храма. Но сперва требовалось поесть и хоть немного привыкнуть к своему телу — блуждая в других измерениях бесследно не проходят.

Если бы я не пытался с полчаса достучаться до Комка, справился бы ещё быстрее — с его помощью работать было бы попроще. Но Комок молчал. Он будто закрылся в какой-то кокон. Не знаю, что с ним происходило, но если Тьма действительно отвергла его после того, как я с ним что-то сделал…

А что я с ним сделал? Я дал ему жизнь. Он был частью Тьмы, тупым слизнем с единственной целью в жизни — доплыть по сосуду до Сердца Тьмы и раствориться в нём. Но я забрал его, и он осознал себя как некто пусть и тесно связанный с Тьмой, но всё же с зачатками собственной воли, и чёткой целью — вернуться. Если же он за всё это время пережил что-то такое, что помогло стать ему самостоятельной личностью, я только рад. Возможно, мне удастся найти ему новое тело, которое позволить жить ему отдельно и от меня, и от Тьмы. В телах недостатка не будет.

Но что-то я далеко забегаю. Пока нужно хотя бы отстоять храм и начать переброску армии. А нам активно мешали.

Когда Жнец и Храп отразили третью волну нападавших, жрецы затаились, копя силы и, видимо, составляя какой-то план. Впрочем, кроме заваливания мясом у них ничего пока не выходило, а уж жирный маг постарался сделать так, чтобы следующее нападение вышло ещё более тяжёлым для противника.

Храм стоял на небольшой возвышенности. Позади — пересохшая река. Прямо и с боков — площадь, к которой плотно прилегают дома. Жрецы собирались попрятать кучу осквернённых в домах, да и вообще активно пользовались тем, что в плотной застройке их число тяжело было тяжело определить. Поняв это, Храп разнёс по камушку почти все дома в радиусе пары сотни метров. Первое, что я увидел, закончив работу, это руины, посреди которых то тут, то там виднелись растерзанные и заваленные обломками тела.

Кроме того, пока я занимался порталом, прибыли два подкрепления. В первом было тридцать пять героев, среди которых Инча, и каждый тащил с собой просто ворох всяких амулетов и артефактов. Друидка при поддержке отряда за час устроила вокруг храма такое минное поле, что мало не покажется. Во втором подкреплении было тридцать три человека, среди них — десяток игроков, что я отобрал в свой отряд. Семьдесят девять человек против всего Сердца Мира? Ну, это лучше двенадцати, не так ли? Если мы удержим храм на протяжении требуемого времени, то можно будет переходить в наступление в любом направлении — какая разница, куда атаковать, когда ты окружён?

Но жрецы прекрасно понимали, что захват храма в самом центре их владений — это не простая вылазка. Я как раз дожёвывал последний кусок подкопчённого сыра, когда в воздух начал звенеть от энергии. Я проглотил остатки еды, сделал долгий глоток из бурдюка с пивом, и принялся искать Судью.

Ораю со своей гвардией, в том числе и Инчой, находилась центральной башне храма (как и многие другие храмы, здание представляло собой крепость с минимальными изменениями), благо людей для обороны сейчас хватало. Кроме того, пока я занимался порталом, никто без дела не сидел. Кроме минного поля на площади было ещё пара сюрпризов — герои навалили настоящие баррикады у центральных ворот, как могли заделали камнями окна, навалив целые каменные валы, оставив несколько самых больших открытыми — для них как минимум нужны доски. Пустые зевы таких окон будто приглашали жрецов в атаку, но я бы не стал в них соваться даже полностью скрывшись в Тени, столько всякого неприятного дерьма понапихали в створки.

На третьем этаже башни, видимо, располагались покои настоятеля — лестница обвивала большую комнату, в которой кое-как навели порядок — выбросили трупы да кое-как расставили не до конца переломанную мебель. В центре поставили большой стол с частично отломанной крышкой, за ним и расселась гвардия во главе с Судьёй. Мёртвый всё ещё придерживал живот руками, хотя, думаю, над ним хорошо потрудились.

— Что с порталом? — спросила меня Ораю, едва увидев.

— Часов через шесть, даже немного меньше, можно будет начать переброску армии.

Судья буквально расцвела. Даже среди её приближённых послышалось что-то вроде одобрительного ворчания.

— Не через девять? Да ты просто молодец.

— Стараюсь. Вот только вы не чувствуете, что что-то готовится?

Ораю закрыла глаза, будто вслушиваясь, так же поступили присутствующие маги.

— Ничего, — сказала Судья спустя минуту. — Может, показалось?

— Мне не может казаться, — сухо отрезал я.

— Огоите, — слабым голосом произнёс Мёртвый. — Я что-то ую… как утто…

Судья, насупившись, поднялась из-за стола и картинным жестом обвела всех присутствующих.

— Готовимся к обороне, всех людей на посты. Мы будем резервом на случай прорыва или контратаки.

Я слабо усмехнулся.

— От меня сейчас проку почти нет.

— Всё равно держись с нами. Инча, Мёртвый, Жнец, будете охранять его. Если погибнет Палач, мы обречены.

Друидка смерила меня взглядом полным злости и боли. Я стоял с каменным выражением лица. Хотя, под маской, лица, наверное, не было видно.

— Ну, чего вы встали?

Мы сбежали по лестнице так, будто штурм был уже в самом разгаре. Но жрецы не торопились.

Напряжение в воздухе становилось всё более ощутимым, теперь его чувствовали даже те, кто был далёк от Тьмы и Скверны. У многих начало звенеть в ушах. Я же услышал голоса. Они умоляли плачущими голосами. Стенали и жаловались.

— Умрите, умрите…

— Не мучьте нас… умрите…

— Дайте нам покой… умрите…

— Не убивайте нас… умрите…

Я стиснул зубы и сжал кулаки. Нет, это не жертвы, у них мозг полностью выключен. А кто же тогда? Осквернённые? Сами жрецы? Что мы знаем о них? Жизнь оккультиста — пытка, так, может, и жрецы испытывали что-то подобное? С другой стороны — какая, к чёрту, разница? Всё, что мы могли — это избавить их от мучений.

— Умрите… сделайте милость… умрите…

— Не слушайте их! — крикнула Судья так громко, что я даже вздрогнул. Голоса не исчезли, но перестали так настойчиво лезть в голову, видимо, Ораю применила какую-то магию, защищающую от ментального воздействия.

По улицам медленно пополз серый туман. Он пробирался по камням и завалам так, будто был живым существом — осторожно прощупывая дорогу, иногда отступая, а иногда обвивая выставленные ловушки. Впрочем, живым он не был, иначе ловушки бы сработали. Первые струйки стелились по земле, но уже спустя пару минут серая субстанция поднялась до уровня пояса, а ещё через три могла бы закрыть человека с головой. Уверен, сунься туда кто-нибудь, и он бы исчез без следа в этой серой непроглядной пелене. Туман замер в нескольких шагах от храма, будто его остановил какой-то незримый барьер.

Визг в ушах начинал сводить с ума. А потом в тумане что-то зашевелилось. Чёрные тени сновали в непроглядной пелене, выполняя какие-то приготовления.

Где-то у самой границы разрушений, устроенных Храпом, что-то глухо «ухнуло», поднялся белый огненный столп. Клочки тумана разлетелись в разные стороны, очистив небольшое пространство, но почти сразу прореха затянулась, остался лишь запах горелой плоти. Впрочем, звук взрыва окончательно заглушил стоны в моей голове.

Мельтешение на площади возобновилось, даже стало интенсивней. Вспышки, молнии, лезвия, камни, глыбы льда и удавки из плоти погибших осквернённых начали свою жестокую жатву. Гремело так, что чуть не лопались ушные перепонки.

— Они снимают заграждение, — прошипела Инча.

Я усмехнулся и пожал плечами. Ничего удивительного…

Удивительно то, что с каждой жертвой серая пелена начинала окрашиваться в багровый. Я с нарастающим беспокойством наблюдал, как пространство заполняет кровавый туман. Знакомое ощущение? Ещё какое! Я закатил глаза и осторожно коснулся энергетической составляющей завесы, закрывшей город… и едва не задохнулся от Злобы. Здесь её скопилось столько, что даже мне не под силу было её переварить. Тем не менее, я осторожно — а то можно сойти с ума и начать крошить всех, кто попадётся под руку — начал тянуть энергию. На случай драки сгодятся даже эти крохи, пусть Тень я использовать практически не смогу, но остались ведь старые добрые Метки и Отравленные Стрелы.

«Разминирование» продолжалось с четверть часа. Жрецы быстро определили, где были установлены одноразовые, а где многоразовые ловушки. Многие имели время перезарядки, но несколько десятков лишних проклятых для повторной разрядки таких ловушек у них имелось. Туман к тому времени совершенно окрасился в цвет крови, смешанной с грязью. И в какой-то момент тени застыли, воцарилась тишина.

Я стоял у раскрытого окна, втягивая ноздрями влажный воздух. В знакомом запахе смерти в этот раз было куда больше угрозы. В моих руках были заряженные арбалеты. Меня что-то беспокоило, что-то практически неощутимое, как будто какая-то тень застыла на самой границе бокового зрения. Что-то не так. Что-то совсем…

— Они перекрыли доступ к буре, — прошептал я помертвевшими губами. — Этот туман не даёт проникнуть сюда той энергии, что питает Игру и всех игроков!

Где-то вдалеке раздался издевательский хохот — меня слышали. А потом багровая завеса наконец пришла в движение. С едва слышным влажным звуком, какой могли бы издавать тысячи ползущих слизней, кровавая пелена двинулась к храму. Никакого барьера не было, просто хозяин (или хозяева) тумана не спешил нападать. Сейчас же, когда их игрушка наполнена энергией пролитой крови, самое время.

— Пожалуйста, умрите! — раздался душераздирающий визг. — Умоляю! СДОХНИТЕ!

Кровавая пелена окутала стены храма, на миг задержалась у открытых окон. С надсадным хрюканьем Храп выставил дополнительную защиту на ближайшем ко мне окне, другие колдуны занимались тем же. Магическое марево попробовало проникнуть в храм, но защита пока держала. Через пару минут усилий Хозяин Тумана решил сосредоточиться на самом большом окне, посылая туда просто прорву энергии. Насколько я могу судить, борьба шла ожесточённая. Защита поддалась лишь раз, но ворвавшиеся в храм клубы кровавого пара буквально за пару секунд заживо сварили двух героев до такой степени, что мясо начало отслаиваться с костей.

— Сдохли! — визжал Хозяин Тумана. — Сдохли, сдохли, сдохли, сдохли! Умрите и вы. Ну что вам, сложно?

Остатки выбитых витражей зазвенели в окнах. Раздался короткий звук, будто что-то лопнуло, и через то самое окно в храм ворвалось бесформенное существо, скрытое от глаз кровавой дымкой. За ним в помещение повалили толпы проклятых. Сразу стало тесно. Храм наполнился лязгом железа и криками. На моих глазах трёх игроков буквально растерзали на куски — их умения не работали.

— Уходите! — рявкнул я остальным, но мои приказ успели выполнить только пятеро. Стрела — невысокая стройная магичка — с выражением полного непонимания на лице отмахивалась посохом от прущих на неё зомби, её парень неуклюже орудовал мечом. Их задавили числом, а через пару секунд толпа проклятых оставила на полу изъеденные и изломанные тела.

Нужно было отдать приказ раньше, когда я только почувствовал, что канал перекрыт… Я никогда не командовал людьми, всегда думал только о том, как лучше действовать в одиночку… Из меня не только оратор хреновый, но и командир. И только убийца — хороший.

Я истратил все свои стрелы секунд за тридцать. Стрелял по осквернённым — на босса тратить их не было никакого смысла. Мысли об ошибке уже ушли — мы сюда шли не в бирюльки играть, погибнуть может любой, в том числе и из-за ошибки другого. Оставив арбалеты, я взял саблю, отравил её, и, выпустив Комка, врубился в толпу атакующих.

Основная масса противников пёрла через окно, оставшееся без защиты, но кто-то умудрялся проникнуть и черед другие ходы — на улице шла активная работа по разбору завалов. Впрочем, защита была поставлена хорошо, и большую часть проклятых удавалось удержать на улице. Единственная проблема — резерв уже вступил в бой с Хозяином Тумана, который не давал пробраться к окну и перекрыть его. Единственные, кто не участвовал в битве — пять лишённых силы игроков. Отличный резерв.

Я прорвался к окну, но простоял в проёме всего несколько секунд: Тень можно использовать по минимуму, а Злоба поступала очень медленно, иначе я бы захлебнулся. Я отступил и встал в строй в форме полумесяца из двух десятков игроков, в том числе Судьи и её гвардии. Этот отряд, фактически, не давал сотням противников прорваться в храм и начать резню, после которой не выживет никто.

Хозяин Тени беспорядочно метался, атакуя то одного героя, то другого. Он и не ставил своей целью кого-то убить, он тянул время. Что-то нужно было менять, и Судья сделала первый ход. Она шагнула вперёд и, высоко подняв осветившийся меч над головой, что-то неразборчиво рявкнула. Меч вспыхнул, Ораю махнула им наискось сверху-вниз. Десятки разрубленных проклятых повалились на камни, их поток на несколько секунд ослаб — видимо, зацепило и тех, что ещё оставались снаружи. Но Эшк едва успел затащить Судью в строй — Хозяин Тумана набросился на неё с такой энергией, что едва не размазал по полу.

Я вышел из строя и атаковал босса с фланга, но мне навстречу высунулись две тонкие руки с отравленным дротиками и одна толстая, почти похожая на человеческую, с мясницким ножом. Один дротик я отразил саблей, вторым завладел при помощи Комка, а вот нож едва не пропорол мне брюхо — длинна рук тоже не была стандартной для человека. В это же время ещё десяток рук успешно отражал атаки героев, а туман, подсвеченный багровым, отражал магические атаки, причём, такой силы, что у меня челюсти сводило. Впрочем, Хозяину Тумана всё же пришлось отступить к окну. Примерно в этот же момент в проём хлынули осквернённые, но первая партия превратилась в фарш — Мёртвый успел выставить защиту. Однако под натиском тумана она продержалась недолго.

— Почему вы не хотите умирать? — разочарованно спросил Хозяин Тумана. — Смерть — это же хорошо. Смерть — конец мучений.

— Сделай одолжение, не мучайся и сдохни, — прорычала Судья.

— А я за тем и пришёл, — оживился Хозяин. — Вот только сначала надо отпустить как можно больше других. — Из-за багрово-серой завесы высунулись с полдюжины рук и провели по всем, кто находился в храме и за его пределами. — Нужно, чтобы сдохло как можно больше, понимаете? Больше! Больше! БОЛЬШЕ!!! СДОХНИТЕ!!!

Багровая пелена начала вращаться в бешенном темпе, внутри замелькали тени, наружу выглянуло десятка полтора рук, держащих разнообразное оружие. Этот вихрь врубился в наш строй, теперь уже чтобы убивать. Вновь попёрли проклятые. Ещё одна партия разобрала один из завалов и, усыпая телами сколький окровавленный пол, продавила защиту. Снова храм наполнился озлобленными зомби, и на этот раз мы были очень близки к поражению.

— Мёртвый! — рявкнула Судья.

Груда плоти вышла из нашего строя и, теряя куски, направилась к окну. Брызги от лопающихся органов сплошным слоем покрыли пол и стены, но при поддержке полудюжины героев Мёртвому удалось выдавить прорвавшихся осквернённых. Но это была лишь отсрочка. Прорыв стоил нам пяти человек, а самому магу пришлось остаться, чтобы оборонять окно от прущих с утроенной силой противников.

А Хозяин Тумана продолжал бесноваться. Из строя выпал Эшк — к счастью, живой, но окровавленный, с иссечёнными до костей девятихвостой плетью лицом и грудью. Более невезучий герой остался лежать на полу, насквозь пронзённый копьём и с ржавым косарём в левой глазнице.

Вновь атаковала Ораю. На этот раз она Судила Хозяина Тумана. Свет из неё глаз на миг рассеял туман, оголив исковерканное тело, состоящее, казалось, из одних беспорядочно переплетённых конечностей. Суд возымел своё действие — плоть босса задымилась, сама Ораю в трансе сблизилась с Хозяином Тумана и принялась крошить его тело в капусту. Но продолжалось это ровно до тех пор, пока две не задетые Светом руки с хрустом не вогнали под правую грудь Ораю обломок меча. Свет погас, и Судья повалилась на пол.

Завизжала Инча. Строй героев беспорядочно колыхнулся и буквально разлетелся на куски. Осквернённые разорвали его на куски, хотя сопротивление ещё продолжалось. Жнец ценой собственной жизни вырвал потерявшую сознание Судью из-под решающего удара Хозяина Тумана. Кремень проложил кровавую дорогу сквозь толпу зомби и вынес Ораю к дальнему концу залы, куда ещё не добрались зомби, Арстия уже хлопотала над своими нитями.

Всё это хорошо — Судью спасать надо. Вот только бой-то не кончился. А мы остались без командующего. Без светоча. Без опоры. В прошлый раз такое произошло в Белой Роще, и мы вынудили героев подписать перемирие на своих условиях. В этот раз никакого перемирия не будет.

— Отступаем! — заорал я. — Кто может, уходят на второй этаж! Остальные к тайному капищу!

Удивительно, но меня послушали. Десятка полтора героев вслед за Инчой и Кремнём бросились к капищу, остальные более или менее организованно отступили к лестнице. Одному из отрядов отрезали дорогу, и герои погибли под атакой Хозяина Тумана, но забрались с собой ещё много проклятых. Нас осталось не больше пяти десятков, многие были ранены…

Я прикрывал отступление к тайному капищу. Отравленная сабля и жало Комка сеяли смерть. Дымящиеся от яда осквернённые завалили пол. Мы бы спокойно отступили и продолжили оборону — пока место, где будет открыт портал, контролируется нами ещё ничего не потеряно, мы ещё сможем получить подкрепление, пусть и через восемь долгих часов… Но буквально в паре шагов от двери меня накрыл вихрь клинков, принадлежащих Хозяину Тумана. Плеть со стальными шипастыми шариками на концах прошлась по моей ключице, превратив открытый участок шеи в кровавую кашу. Быстрый удар великолепно украшенной, но заржавленной, сабли отсёк две пасти, принадлежащие Комку, и это было куда больнее, чем разорванная кожа на шее.

Проход в тайное капище запечатали магией и принялись баррикадировать заранее заготовленными камнями и предметами. Всё верно. Для них главная — Судья. Пока жива она, есть шанс. Моя смерть никого не волнует, даже на портал им плевать. Пусть им придётся возвращаться через мёртвые земли, занятые противником, они всеми силами будут стараться спасти Ораю. Да, у них появится куча лишних хлопот, но Судьёй ради какого-то Палача они рисковать не станут.

Мне удалось отступить к двери. Хозяин Тумана начал играть со мной, не торопясь убивать. Что ж…

Я закатил глаза и отдался окружающей меня Злобе. Теперь можно наплевать на всё, я остался один, кругом только враги, а значит, можно убивать всех, кто попадётся под руку.

Я купался в Злобе. Она пронзала меня, проходилась сквозь моё тело и возвращалась, чтобы течь по моим венам. Я уже испытывал что-то подобное, вот только не помню где и когда. Да и картина похожая — груды тел под ногами, только замороженных, куча противников перед глазами.

Нет уж, убийцы так себя не ведут. Самопожертвование? Прикрыть отступление? Только если это выгодно. Только если это приведёт к убийству врага. Можно сдохнуть, все мы смертны, но враг должен умереть первым. Если это достойный враг, конечно. И сейчас у меня был такой.

Толпы проклятых прут к двери, которую я хотел оборонять. Плевать на это мясо. Другая ломится на второй этаж. На этих тоже плевать. Передо мной настоящая цель.

— Привет, брат, — сказал я, сплёвывая кровью.

— У тебя остались силы? — истерично спросил Хозяин Тумана.

— Меня питает та же сила, что и тебя. Иногда.

Я сорвался с места и нырнул под выставленные руки моего врага. Пасть Комка выдрала из одной нож и вонзила его в раскрытую ладонь. Сабля срубила кисть с плетью.

— Я-то думал, откуда ты всё это берёшь.

— Ты кто такой? — взвизгнула моя цель.

— Палач. А Судья уже вынесла тебе приговор.

Копьё проткнуло моё правое бедро, но я даже не обратил на это внимания. Да и боли почти не было. Я выдрал копьё с куском мяса и вернул его хозяину, воткнув в сплетение рук.

— У меня самого есть карман, знаешь? — сказал я. — Только поменьше. И я не прячу в него части своего тела, как трус.

Мой левый глаз светился красным. Благодаря ему я видел энергетические нити, связывающие десятки карманов с физическим миром. Часть была пуста — оружие из них Хозяин Тумана уже использовал. Другая часть пустовала по причине того, что плоть, спрятанную в них, сжёг Свет Судьи. Но большинство ещё ломились от содержимого — плоти самого Хозяина и стали, дерева и камня его оружия. Я разрубил одну из нитей, и в кровь на полу со звоном высыпался ворох ножей. Второй удар и искалеченная нога валился рядом с ножами.

— Больно!!! — взревел Хозяин Тумана, подаваясь назад. — Больно!!!

— Мне тоже, — сказала маска на моём лице. — Но только смерть принесёт нам облегчение.

Мы схлестнулись в центре залы. Проклятые держались от нас подальше, у них были другие дела. Зазубренный топор разрубил мою маску, даже сквозь шум битвы я почувствовал, как хрустят мои зубы, как лопается нижняя челюсть. Но Хозяин Тумана заплатил куда больше — в кровь валились его куски, и уже нельзя было отличить его органы от чужих. Я добрался до его настоящего тела. Где-то там, чуть глубже, скрыты сердце и голова. И я обязательно до них доберусь.

Мы разошлись. Хозяин Тумана начал двигаться куда медленней, в багровом мареве, скрывающем его тело, появились дыры. Я старательно сращивал челюсть, но враг не дал мне на это время — едва придя в себя, он напал. Мы снова сошлись в битве.

И разошлись. Я остался стоять на правом колене — из бедра хлестала кровь, судорожно сокращались вывернутые наружу суставы. Мой противник выл, расплёскивая кровь, его кишки, неестественно торчащие из, фактически, пустого места, волочились по полу.

— Не хочу! Не хочу! Не хочу! Не хочу страдать!

«Подойди ко мне, и я лишу тебя страданий», — сказал я ему мысленно. Вслух я мог только бессмысленно мычать.

Но он услышал. С трудом подался вперёд и навалился всем телом. Мы покатились по полу, налетая на мёртвые тела, погружаясь с головой в кровь. Врезались в стену, на миг замерли, а после вновь заскользили по полу. Это продолжалось до тех пор, пока жало Комка не вошло в сердце Хозяина Тени и не впрыснуло в него остатки яда.

По телу моего противника прошла судорога, и он осел на полу храма бесформенной грудой останков. Я с трудом поднялся, опираясь на саблю, как на трость, попробовал сделать шаг, но ноги подломились, и я ничком повалился на поверженного противника. Туман рассеивался, больше неоткуда пить силы… а я ещё стольких не убил… Я заскрёб пальцами, стараясь подтянуться к ещё живому проклятому, валяющемуся всего в паре шагов. Нужно вцепиться зубами в его глотку. Не выйдет — нижняя челюсть не слушается. Нож… воткнуть нож ему в сердце… Не выйдет — я потерял всё оружие. Комок… Нет, и он спит, спрятавшись в руке.

Неужели я бесполезен?

Злоба стремительно вытекала из моего тела вместе с кровью. Сейчас меня затопчут осквернённые, обглодают моё тело и бросят бесформенной мёртвой куклой. Вот-вот придёт смерть. Я уже слышу её — топот десятков ног.

Вашу мать, как больно-то! Я тоже не хочу страдать! Где же ты, избавление? Я ведь хочу обратно, на север, в тёплый туман Озера Мертвецов, на собственный плащ, и чтобы к моему разгорячённому боку прижималась холодная гладкая кожа Топлюши. Чтобы её тонкие пальцы скользили по моей груди, чтобы дыхание щекотало кожу… Хочу туда, где был счастлив, действительно счастлив, а не искал успокоение или отдушину.

Моё тело кто-то поднимает с пола и грубо швыряет. Вот и всё? Не будет портала. Не будет прорыва. Мир погибнет? А мне-то уже что до этого? Я уже там, там, с Топлюшей, сжимаю ладонью её упругую грудь, целую её…

Приди, избавление! Быстрее! Не нужно боли! Хватит! Я устал! Так устал…

Но боль, казалось, начавшая угасать, вновь возвращается, превысив все мыслимые пределы. Она-то и швыряет меня обратно в действительность. В действительности нет Топлюши, только груды тел, беспорядочно наваленные на полу, а между ними плещутся лужи крови. Чьи-то пальцы безжалостно хватают меня за лицо и с жутких хрустом ломают наросшие на нижней челюсти хрящи, вправляя и соединяя разрубленную кость. Грубые руки крутят меня и срывают одежду. Я почти ничего не вижу — на лице спёкшаяся кровавая корка.

— Мы победили! — орёт кто-то на моё ухо. — Победили! Ты победил, слышишь? Только не подыхай ты, ублюдок! Слышишь? Не подыхай!

И что? Плевать мне на какую-то победу. Верните меня на север. Верните!

Но вместо этого меня грубо швыряют на твёрдый мол. Шершавые пальцы счищают кровь с глаз. Я вижу над собой изуродованную рожу Мёртвого, а рядом с ней лицо Арстии. Мою кожу на подбородке стягивают в горсть, а потом она начинает гореть.

— Не вздумай мне тут умирать, — говорит чей-то слабый голос слева.

Я не знаю, кто это, но понимаю, что кто-то знакомый. И близкий.

— Верните меня на Север, — невнятно прощу я сквозь сжатые челюсти.

— Вернём, — шипит Арстия, — вот только закончим дела на юге.

— Хорошо, — говорю я и закрываю глаза.