Злодейка, разыгравшая свою смерть

— 31 — Родовой фолиант

В другой части замка, пока Рина спала, Китран сидел за столом в библиотеке и неустанно просматривал неприподъемную книгу. Это был родовой фолиант — сборник легенд и мифов из разных королевств и миров, собранные при помощи сил рода Акария. На страницах одной этой книги были описаны почти все сказания, произошедшие на просторах каждого мира, вот только сколько бы Китран на них не смотрел, на эти истории, никак не мог найти сказку, похожую на ту, что с ним и Риной сейчас происходит.

Говорят, историям принято повторяться. Меняются лица и время действия мифов, сказаний, легенд, но основной мотив истории всегда сохраняется. Это своего рода подсказки из прошлого, дарующие надежду на то, что даже безвыходная ситуация имеет решение.

Китран много об этом раздумывал и размышлял. Он пытался найти прецеденты, когда в мир приходила «чужая» душа и занимала чье-то живое или умершее тело, однако подобные истории чаще приписывались к религиозным, да и ничего общего с ситуацией, в которую сейчас попал Китран и Эйрена, не имели.

— Она ведь могла мне соврать… — подумав об этом, демон еще больше напрягся. — Почему я вообще занимаюсь подобным? — от негодования он закрыл фолиант и, прикрыв глаза, помассировал лоб.

С одной стороны, нынешний герцог Акария явно чувствовал, что Рина не врет. Нет, он, конечно, все еще полностью ей не верил, но и причин слишком сильно не доверять найти тоже не мог. Ведь если посмотреть на происходящее с другой стороны, то выходит, что он сам всегда выступал инициатором каждой новой их встречи. Будь у Рины возможность сбежать, она бы и правда давно это сделала. Рина верно подметила, что только первая ее встреча с Китраном могла считаться случайностью. Что же касается второй, третьей и каждой другой… скорее всего это дело рук «чуйки» Нагаты.

Нагата был змеем и в отличие от Китрана мир воспринимал не глазами, ногами или руками. Змей, заточенный где-то у Китрана внутри, чувствовал мир смесью колебаний и звуков, он резонировал с миром, поэтому мог сразу понять, что Эйрена и Рина — это отнюдь не разные люди, а одно существо. Вот только из-за того, что Китран заточил Нагату и не позволял его мыслям влиять на свой разум, сам Китран даже не думал, что Эйрены давно уже нет в живых. Теперь была только Рина, и эта Рина… она одновременно казалась ему и опасной (раз она так тревожит Нагату), и безобидной (ведь у девушки абсолютно не имелось магических сил).

Неужели Нагата оказался умней? Он предчувствовал, что Рина — девушка без капли магии — может стать для него ядовитым шипом?

Нет же. Будь Рина для Нагаты опасна, змей давно вышел бы из себя и спровоцировал Китрана, чтобы тот хотя бы попытался ее от себя отогнать или, не дай бог, сразу прикончить. К реальной Эйрене Нагата всегда проявлял особенную враждебность, но вот когда встретил Рину в теле Эйрены в тот день в театре… Нагата не желал ей вредить. И поскольку Нагата не чувствовал от Рины опасности, существовало только два варианта. Первый гласил: это не Нагата заставил Китрана так неистово продолжать следить за Риной. Это был добровольный выбор Китрана. Второй: это все же Нагата тянулся к странной девушке Рине, но питал он при этом к ней не чувства ненависти и желание ее разорвать на куски… Он был заинтересован в ней по какой-то другой необъяснимой причине.

Китран тяжело вздохнул.

— Ну и что из этого получается? — он откинулся на кресле, скрестив пару рук на груди. — Выходит, она насильно стала частью как минимум одного предсказания и героиней еще не написанной истории? Но какой в этом смысл?

Другого вывода здесь нет и быть не могло. Это Рина было той, кто должен снять с него, демона ночи, проклятие. Но все еще непонятно, каким образом ей это предстоит сделать. Зная Рину… Она может попытаться Китрана напрямую убить. Это будет логично. Если она душа из другого мира, то есть вероятность, что она наделена особой магией, и, возможно, эта магия может убить Китрана, навсегда вместе с ним умертвив и Нагату. Но будь все так легко, зачем было выбирать тело Эйрены — женщины, которую Китран презирал и которую избегал многие годы, чтобы не провоцировать запертого Нагату? Тело Эйрены нужно, чтобы все в разы усложнить?

Нет, Рина видимо не врала, когда говорила, что ей не дали выбора. Если за всем стоит «бог», то он мог сделать все специально. Например, чтобы Китран заведомо относился к этой девчушке с опаской. Неужели «бог» пытался дать им возможность объединиться, чтобы вместе сразить настоящее зло? Ведь если Нагата пробудится по чьей-то прихоти, то виновник его пробуждения еще большее зло, чем сам король демонов.

— Значит, Рину нельзя убивать, потому что она посланница бога? Но при этом она и не святая… Это связано с тем, что бороться ей предстоит со святым рыцарем?

Как же все было запутано!

Китран снова ровно сел за столом и нехотя, через силу вернулся к первой странице лежащей перед ним книги. Это была та история, хорошо знакомая каждому в королевстве Эндейм — легенда о короле, змее и глупом маленьком принце. Китран пролистал историю снова, пока не остановил взгляд на рисунке в конце. Здесь было изображено огромное дерево, на котором цвел один единственный плод. Принц дотянулся и готовился сорвать этот плод в виде чудесного красного яблока, вот только мальчик в тот момент не догадывался, что этот поступок навсегда изменит к худшему его жизнь.

Китран внимательно присмотрелся. Был ли этот принц на самом деле так глуп, как о нем говорят? Может, на самом деле он был одурманен и не мог противиться зову висящего на ветви яблока? А что, если все и было задумано так, чтобы пришедший из иного мира ребенок сорвал плод священного дерева? Это ведь и был способ передать проклятье и выбрать нового повелителя демонов.

Конечно, Китран был не первым, кто уже думал так. Вот только ни перед кем из представителей рода Акария никогда не появлялся человек, что олицетворял собой тот самый запретный плод. Рина ведь и была как то проклятое яблоко — она могла оказаться спасением, а могла быть величайшей отравой и злом… Ну и как же Китрану все это расшифровать?

Он всегда был далек от богов, поэтому никогда не понимал, чего те желают. Он и себя самого с трудом понимал! Но, если подумать, сейчас он понимал только одно: отныне повелитель демонов не мог доверять не только Рине, ему и себе самому (своим глазам, голове и рукам), ничему теперь верить нельзя.

Что, если он и правда следил за Риной по собственной воле? Может, он не пытался найти Эйрену, чтобы с ней разобраться, а лишь желал найти способ Рину рядом с собой удержать? Зачем он использовал тот не доработанный прототип Ока Баресса на самом деле? Просто воспользовался знанием того, что Эйрена захочет вернуть себе артефакт матери?

Китран захлопнул книгу от злости, потому что уже начал догадываться.

По всей видимости, он и Нагата уже давно действуют как одно существо. Как и Рина стала частью Эйрены, так и они с Нагатой начали влиять друг на другу из-за появления Рины. Именно это и мог хотеть сказать «бог».

Приподняв руку, демон раскрыл ладонь, после чего выпустил из нее красный шарик. Когда-то этот шар был размером с ушко иглы, позже уже напоминал собой бусину, а сейчас он размером с его полноценный кулак. Именно сюда демон всегда прятал все порочные и злобные проявления эгоизма Нагаты. Здесь была его жажда крови, желание поглощать, убивать, мучить… Китран всегда прятал все плохие проявления своей личности в этот шар, но он ни разу не думал, что если он хочет по-настоящему лишить свое тело влияния Нагаты, то должен в этот шар заточить и все хорошее, что когда-то нес в себе змей. Вот только какой смысл прятать то, что и делало тебя тобой?

Рина и Эйрены, Китран и Нагата… Кто из них на самом деле живой?

Больше книг на сайте — Knigoed.net