Злой умысел

Глава седьмая Среда 17 мая 1989 года 16.37

Дэвлин всегда ненавидел больницы. Он боялся их с самого детства, еще когда был маленьким мальчиком и рос в Дорчестере, штат Массачусетс. Мать часто пользовалась этим и пугала его, говоря: «Если ты не сделаешь то или это, я отведу тебя в больницу и там врачи сделают тебе укол». Дэвлин ненавидел уколы. Именно поэтому теперь он хотел найти Джеффри Роудса во что бы то ни стало, независимо от того, заплатит ему за это Майкл Москони или нет.

Дэвлин передернулся, думая о Джеффри и вспоминая весь ужас, который он пережил несколько часов назад. Будучи парализованным, он сохранял ясность мысли и понимал, что происходит вокруг. Это походило на состояние, когда земная гравитация вдруг увеличивается в тысячи раз. Говорить он не мог, правда, дышал, но с большим усилием, сконцентрировав на этом процессе всю волю и с ужасом ожидая, что в следующую секунду он уже не сможет этого сделать и задохнется.

Этот идиот администратор из отеля приплелся к его машине, когда Джеффри и след простыл. Не нашел ничего лучшего, как несколько раз постучать по стеклу, осведомляясь у Дэвлина, все ли с ним в порядке. Ему потребовалось целых десять минут, чтобы понять, что с Дэвлином не все в порядке, и открыть дверцу машины. Потом он еще десять раз повторил свой дурацкий вопрос, пока наконец не сообразил пойти в отель и вызвать «скорую».

Только через сорок минут Дэвлин попал в больницу. К его огромному облегчению, паралич уже прошел. Чувство свинцовой тяжести в теле исчезло еще по дороге в больницу. Только опасаясь, что оно может вернуться, он позволил отвезти его на каталке в отделение первой помощи для предварительного осмотра.

Там на Дэвлина никто не обратил внимания, за исключением одного полицейского, Хэнка Стэнли. Дэвлин смутно помнил его по службе в полиции. Сейчас он пришел в отделение, потому что водитель «скорой» видел у Дэвлина пистолет. Естественно, когда Стэнли узнал его, все проблемы сразу исчезли. Пистолет Дэвлина был зарегистрирован в полиции по всем правилам.

Наконец до Дэвлина добрались и врачи. Некто, похожий скорее на неоперившегося юнца, чем на врача, подошел к нему и представился. Его звали доктор Тардофф. Кожа на лице у него была такая же нежная, розовая, как у новорожденного на попочке. Похоже, он еще и не начинал бриться. Дэвлин подробно рассказал, что с ним произошло. Врач внимательно осмотрел его, потом, не сказав ни слова, куда-то вышел, оставив Дэвлина одного в кабинке для осмотра пациентов.

Дэвлин свесил ноги со стола, на котором обычно осматривают пациентов, и встал. Его одежда была свалена на стул.

Ну всех вас к черту, подумал он. Ему казалось, он пробыл здесь уже целую вечность. Сбросив больничную пижаму, он быстро надел свою одежду и зашнуровал ботинки. Подойдя к стойке приемного отделения, сразу же спросил о своем револьвере. Когда его сюда привезли, то потребовали, чтобы оружие он оставил здесь.

— Доктор Тардофф еще не закончил с вами, — ответила ему медсестра, огромная женщина, приблизительно таких же габаритов, как и Дэвлин. И выглядела она столь же круто, как и он сам.

— Боюсь, я состарюсь и умру, прежде чем он вернется за мной, — буркнул Дэвлин.

В этот момент появился доктор Тардофф, на ходу снимая резиновые перчатки. Увидев Дэвлина, доктор подошел ближе.

— Простите, что заставил вас ждать, пришлось срочно зашивать рваную рану. Я разговаривал с одним анестезиологом по поводу вашего случая, и он сказал мне, что вам ввели парализующий препарат.

Дэвлин закрыл лицо руками и, зажмурив глаза, глубоко вдохнул. Его терпению настал конец.

— Мне не надо было ехать сюда и проходить все эти процедуры, чтобы услышать то, что я и так знаю, — почти простонал он. — Это вы хотели мне сказать?

— Мы считаем, это был сукцинилхолин. — Доктор Тардофф сделал вид, что не слышал Дэвлина.

— Я об этом уже говорил, — перебил его Дэвлин. Теперь он вспомнил, что Джеффри упоминал именно это название. Правда, он не совсем точно повторил его доктору Тардоффу при осмотре, но не это главное.

— Этот препарат обычно используется при проведении анестезии, — невозмутимо продолжал свою лекцию доктор. — Что-то такого типа есть у индейцев Амазонки, они начиняют этим свои отравленные стрелы, хотя с точки зрения физиологии здесь работает немного иной механизм.

— Да, это очень полезная информация, — саркастически заметил Дэвлин. — Но мне нужно знать что-нибудь более практичное. Например, может ли паралич повториться в самый неподходящий момент, скажем, когда я еду в автомобиле со скоростью девяносто миль в час?

— Это исключено, — сказал доктор Тардофф. — Ваш организм полностью переработал препарат. Чтобы данный эффект повторился, необходимо сделать повторную инъекцию.

— Мне кажется, с меня хватит, — проворчал Дэвлин и повернулся к сестре. — Как насчет моего револьвера?

Пришлось подписать кучу бумаг, и только после этого ему вернули его добро в двух конвертах: в одном — револьвер, в другом — патроны. В отместку Дэвлин устроил грандиозное шоу, демонстративно зарядив оружие прямо в отделении неотложной скорой помощи. Засунув его в кобуру, он приложил указательный палец ко лбу и отсалютовал в честь того, что покидает больницу. Да, он действительно был чертовски рад вырваться отсюда.

На улице Дэвлин нанял такси до отеля «Иссекс». Его машина все еще стояла у пожарного гидранта. Но перед тем как уехать, он заявился в отель.

Администратор нервно-заискивающим тоном поинтересовался, как он себя чувствует.

— Отлично, но не благодаря тебе, — рявкнул Дэвлин. — Почему ты так долго вызывал «скорую»? Я ведь мог умереть, черт побери!

— Я думал, что, возможно, вы спите, — невнятно пробормотал администратор.

Дэвлин пропустил сказанное мимо ушей. Он знал, что нельзя серьезно воспринимать этого кретина, иначе можно сорваться и задушить его своими руками. Он думал, что ему, Дэвлину, просто захотелось поспать в машине после того, как он арестовал преступника и надел на него наручники? Чушь какая!

— Мистер Бард возвращался в отель после того, как я, так сказать, заснул? — спросил Дэвлин.

Администратор отрицательно покачал головой.

— Дай-ка мне ключи от 5Ф, — потребовал Дэвлин. — Ты-то ведь там еще не был, а?

— Нет, сэр. — Его собеседник послушно протянул Дэвлину ключи.

Он неторопливо поднялся на знакомый этаж. Теперь спешить было некуда. Спокойно осмотрев пулевое отверстие в двери, Дэвлин снова удивился, как это пуля смогла пролететь мимо доктора. Она угодила в центр двери на высоте четырех с половиной футов от пола и просто обязана была попасть в Джеффри или хотя бы его зацепить.

Когда Дэвлин открыл дверь, то сразу же понял: администратор ему солгал. Он успел побывать тут в поисках ценных вещей. Заглянув в ванную, Дэвлин увидел, что администратор унес почти все туалетные принадлежности Джеффри. Зато бумаги на столе он не тронул. Дэвлин взял несколько листков с уже знакомым ему именем Кристофера Эверсона. И снова подумал: кто же он все-таки, этот Кристофер Эверсон?

После своего отчаянного побега Джеффри долго бродил по центру Бостона, стараясь не попадаться на глаза полицейским. Ему казалось, все за ним следят. Он зашел в магазин «У Филина» и спустился в нижнюю часть помещения, расположенную в подвале. Среди людей было как-то спокойнее. Притворяясь, будто что-то выбирает, он долго расхаживал по магазину, пытаясь решить, что делать дальше.

В магазине он пробыл больше часа, пока не понял, что им заинтересовались охранники. Они смотрели на Джеффри так, словно он задумал что-то украсть.

Выйдя из магазина, Джеффри направился вверх по Уинтер-стрит. Час пик был в полном разгаре. Джеффри чувствовал, что завидует прохожим, торопящимся домой. Жаль, теперь ему некуда идти. Остановившись у длинного ряда телефонных аппаратов, он наблюдал за людским потоком. Но тут он заметил двух полицейских, движущихся против этого потока. Ему захотелось стать жителем пригородных районов, пойти на автобусную станцию, сесть на экспресс-троллейбус до Бруклина.

Но больше всего ему хотелось пойти к Келли. Его не покидали воспоминания об уютном маленьком доме. Мысль о чашечке чая вместе с Келли была слишком соблазнительной. Если бы все было так просто… Джеффри теперь осужденный преступник, да еще находящийся в розыске. Теперь он самый настоящий бездомный, один из многочисленных бродяг, бесцельно шатающихся по городу. Единственное отличие, пожалуй, в том, что у него с собой целая куча денег.

Как бы ему хотелось пойти к Келли! Но зачем ввязывать ее в свои неприятности, особенно теперь, когда за ним охотится этот вооруженный идиот? Джеффри не хотел подвергать Келли напрасному риску, не имел права привести к ней Дэвлина — ведь он наверняка скоро его найдет. Джеффри даже вздрогнул, вспомнив звук револьверного выстрела.

Но куда идти? Дэвлин, естественно, проверит все отели в городе. Тем более, теперь его перевоплощение и грим не помогут, так как Дэвлин уже видел его в этом облике. После всего, что с ним случилось, полиция, наверное, уже дала сигнал всем своим постам.

Джеффри подошел к пересечению улиц Бекона и Чарльза и свернул на улицу Чарльза. Здесь находился большой бакалейно-гастрономический магазин «У Делюка». Джеффри зашел и купил фруктов. Сегодня он ел не слишком много.

Уплетая фрукты, он направился вверх по Чарльз-стрит. Мимо проехали несколько такси, и Джеффри остановился, внезапно вспомнив рассказ Дэвлина о том, как он его нашел. Конечно же, его сдал водитель, тот, который вез его от аэропорта до отеля «Иссекс». Он-то и выдал его полиции. Вспомнив тот день, Джеффри признал, что вел себя довольно-таки странно.

Но если водитель донес на него полиции, то почему тогда первым появился Дэвлин? Джеффри медленно двинулся вперед. Он никак не мог ответить на этот вопрос. Наконец он пришел к выводу, что это сам Дэвлин пошел в таксопарк и нашел там водителя. Дэвлин был не просто страшным, но и изобретательным человеком. Учитывая это, ему следует соблюдать осторожность. Теперь он по собственному опыту знал, что оставаться на свободе, когда ты в розыске, довольно сложное дело, требующее определенных усилий и опыта.

Дойдя до места, где городская транспортная магистраль, вырываясь из-под Бекон Хилл, мчалась в направлении Лонгфеллоу Бридж, Джеффри на минуту остановился, не зная, куда идти. Отсюда он мог сразу повернуть на Кэмбридж-стрит и попасть в центр города. Но он с недавних пор ассоциировался у него с присутствием Дэвлина, поэтому идти туда Джеффри не захотел. Зажмурившись от яркого солнечного света, он посмотрел на небольшой пешеходный мостик через реку Чарльз, выходивший на каменную набережную на Чарльз-стрит. Этот путь выглядел лучше, чем все остальные.

Подойдя к самой реке, Джеффри спустился по каменным ступенькам и пошел вдоль берега реки по вымощенной гранитными плитами дорожке. Балюстрады и ступеньки вдоль нее были запущенными, местами поросли травой. Река казалась красивой, но вода в ней была грязная и отдавала болотной тиной. Джеффри увидел много маленьких лодок.

Он подошел к небольшой площадке, где летом обычно давали бесплатные концерты, и сел на лавочку под огромным тенистым дубом. Он был не один. Несколько человек занимались здесь бегом, а кое-кто спортивной ходьбой. Здесь бросали летающие тарелки-фрисби, любители роликовых досок — скейтбодеры выписывали замысловатые фигуры на узких дорожках и на зеленых лужайках парка.

Хотя до захода солнца оставалось еще несколько часов, казалось, оно вот-вот погаснет. Туманные облака в небе говорили о том, что погода изменится. Действительно, скоро поднялся ветер и вместе с сыростью принес от реки леденящую прохладу. Джеффри поежился и обхватил себя руками.

На работу в Мемориале он должен прийти в одиннадцать. До этого идти ему некуда. Он снова подумал о Келли. Как уютно и тепло у нее дома! Слишком долго он никому не верил, слишком долго был один, без собеседника, который мог бы его выслушать.

А не вернуться ли в Бруклин? Ведь Келли сама говорила, чтобы он не стеснялся и приходил, когда захочет. Ей ведь тоже нужно снять с имени Криса клеймо позора. В конце концов, она тоже участвовала в игре и сделала свою ставку. Джеффри очень нужна помощь, а Келли, кажется, искренне хочет помочь. По крайней мере она сказала, что хочет. Конечно, все было до того, как он встретился с Дэвлином в отеле. Но он будет с ней предельно откровенным и расскажет о том, что с ним произошло, даже об этих выстрелах. Он снова даст ей шанс и сразу поймет, хочет ли она ввязываться в дело после того, как Дэвлин напал на его след. Попробовать стоит. Джеффри подумал, что Келли, в конце концов, взрослый человек и сама должна принять решение.

От того места, где он сейчас, самый быстрый путь вел через автобусную станцию на Чарли-стрит. Сначала Джеффри шел спокойно, но когда он представил, как будет сидеть, положив ноги на кофейный столик, а Келли засмеется своим заразительным смехом, — его ноги сами перешли на бег.

Кэрол Роудс только-только вернулась с работы домой. День выдался трудный, но продуктивный. Наконец-то она разбросала своих клиентов по другим отделениям банка в ожидании предстоящего перевода в Лос-Анджелес. Перевод откладывался из месяца в месяц, и она стала сомневаться в его реальности. Но теперь Кэрол уже точно знала, что скоро окажется в солнечной Калифорнии.

Открыв дверцу холодильника, она прикинула, из чего можно приготовить себе обед. Оставалась еще холодная телячья отбивная, которую она делала для Джеффри, получив за свои труды не так уж много благодарности. В холодильнике было несколько салатов с разными приправами.

Перед тем как сесть за стол, Кэрол проверила автоответчик на телефоне. Там не было никаких сообщений. Она ничего не знала о Джеффри уже целый день. Интересно, где его черти носят и что с ним все-таки произошло. Оказывается, в тот день, когда Джеффри получил деньги, он увеличил срок выплаты ипотеки на эту сумму. У него сорок пять тысяч наличными. И что он задумал? Если бы она знала, что муж так безответственно поступит с этими деньгами, никогда бы не подписала соглашение о новой ипотеке. Пусть теперь ждет решения по своей апелляции в тюрьме. Жаль только, что не решена проблема развода. Думая об этом, она спрашивала себя, что же привлекло ее в этом человеке, когда они встретились впервые?

Кэрол познакомилась с Джеффри, приехав в Бостон на учебу в Гарвардской школе бизнеса. Она жила на Западном побережье и училась в Стэнфорде на последнем курсе университета. Может быть, ее потянуло к Джеффри потому, что было ей тогда очень одиноко? В студенческом общежитии Кэрол не знала ни души. Если бы тогда ей сказали, что она останется в Бостоне, Кэрол ни за что бы не поверила. По сравнению с Лос-Анджелесом здесь было слишком провинциально. И люди казались ей такими же холодными, как сам климат.

Но, слава Богу, уже через неделю все останется позади, как страшный сон. А с Джеффри она будет иметь дело только через своего адвоката. На новом месте она полностью посвятит себя работе.

В этот момент раздался звонок. Кэрол посмотрела на часы — почти семь. Интересно, кто бы это мог быть. По привычке, подойдя к двери, она посмотрела в дверной глазок и увидев, кто стоит у порога, в страхе отшатнулась.

— Моего мужа нет дома, мистер О’Ши, — сказала Кэрол, не открывая дверь. — Я не знаю, где он находится, и не жду его.

— Мне бы хотелось поговорить с вами всего несколько минут, миссис Роудс, — сказал Дэвлин.

— О чем? — Она не собиралась ничего обсуждать с этим грубым человеком.

— Ну, через дверь немного неудобно разговаривать, — ответил Дэвлин. — Я отниму у вас всего несколько минут.

Кэрол подумала о том, чтобы вызвать полицию. Но что она им скажет? И как объяснит отсутствие Джеффри? Учитывая все то, что она знает, этот О’Ши в данной ситуации прав. Черт побери, ведь Джеффри не отдал деньги Москони, хотя и должен был отдать! В глубине души она надеялась, что Джеффри еще не влип ни в какую историю.

— Мне нужно задать вам несколько вопросов о муже. Где он, как, что и все такое… — сказал Дэвлин, но Кэрол, похоже, не собиралась отвечать. — Хорошо, тогда я кое-что скажу. Если я его не найду, у Москони будут очень большие неприятности. Ваш муж, оказывается, умеет причинять людям боль. Если я найду его первым, то, вполне возможно, мы сумеем решить все эти проблемы до того, как они успеют аннулировать залог.

Кэрол и в голову не пришло, что Джеффри своим поведением мог привести к аннулированию залога. Может быть, все-таки стоит поговорить с этим О’Ши?

Помимо обычного замка и внутреннего засова на передней двери была цепочка, которой Джеффри и Кэрол никогда не пользовались. Кэрол вставила цепочку в гнездо и приоткрыла дверь. Сдерживаемая цепочкой, она отворилась всего на три дюйма.

Кэрол начала было говорить Дэвлину, что не имеет ни малейшего представления о том, где находится ее муж, но договорить она так и не успела. Она даже не успела толком понять, что же случилось, как дверь с треском распахнулась, оставив болтаться ненужную теперь цепочку.

Сначала Кэрол думала побежать, но и этого не успела — Дэвлин сразу же схватил ее за руку и притянул к себе.

— Вы не имеете права врываться в мой дом! — Ей хотелось, чтобы эти слова прозвучали как можно весомее, несмотря на весь ее испуг. Она тщетно пыталась вырвать руку из жестких тисков Дэвлина.

— Да-а?! — с наигранным удивлением спросил он. — Но мне кажется, я уже вошел. Кроме того, это ведь и дом доктора Роудса, а мне хочется знать, не спрятался ли этот маленький плюгавенький засранец где-нибудь в задних комнатах после того, как всадил в мою задницу добрую порцию какого-то смертельного яда. Должен вам сообщить, я уже начинаю уставать от вашего мужа.

— Не вы один, — выпалила Кэрол, но потом сдержалась и не стала развивать эту тему. — Его здесь нет, — только и сказала она.

— Неужели? — удивился Дэвлин. — Давайте-ка мы вдвоем пройдем немножко по дому, прогуляемся и все хорошенько осмотрим.

— Я хочу, чтобы вы ушли! — прокричала Кэрол, отчаянно сопротивляясь. У Дэвлина была железная хватка. Не обращая на нее никакого внимания, он таскал Кэрол из комнаты в комнату, как куклу, стремясь обнаружить хоть какие-нибудь следы пребывания здесь Джеффри.

Кэрол все время отчаянно пыталась освободиться. Перед вторым этажом он неожиданно ударил ее свободной рукой.

— Успокоишься ты или нет! — прикрикнул он, начиная небольшую лекцию. — Ты должна знать, что укрывательство или пособничество в укрывательстве находящегося в розыске преступника, который нарушил условия выдачи залога и тем самым поставил его под угрозу аннулирования, уже является преступлением. Если доктор здесь, то для тебя лучше, чтобы его нашел я, а не полиция.

— Его здесь нет, — повторила Кэрол. — Я не знаю, где он, и, честно говоря, мне на это глубоко наплевать!

— Хм, — удивился Дэвлин последним словам Кэрол. Его хватка ослабла. — Как я вижу, в семейке смертельная вражда.

Кэрол воспользовалась моментом и освободила руку. Не теряя ни секунды, она немедленно отвесила ему хорошую пощечину.

Дэвлин застыл от удивления, затем громко расхохотался и снова схватил Кэрол за руку.

— А ты действительно настоящая стервочка! Как и твой муж! Жаль, но я тебе не верю. И если ты не против, давай посмотрим с тобой, что творится наверху.

Кэрол в страхе закричала, почувствовав, что Дэвлин начинает тащить ее вверх по лестнице. Он поднимался так быстро, что она просто не успевала за ним и вынуждена была прыгать через несколько ступенек, царапая себе ноги.

Наверху он быстро протащил ее через несколько помещений. Зайдя в спальню и переступая через разбросанные по всей комнате грязные ношеные вещи, а потом заглянув в туалет, где весь пол был завален разной обувью, Дэвлин осуждающе покачал головой:

— Да, хозяйка из тебя, видно, никудышная.

В спальне Кэрол испуганно замерла, опасаясь, что у Дэвлина могут быть какие-то тайные намерения. Она попыталась взять себя в руки и что-нибудь придумать, пока эта грязная толстая свинья не взгромоздилась на нее сверху.

Но Дэвлин не проявлял к Кэрол никакого интереса. Со второго этажа он потащил ее вниз, в подвал. Было очевидно, что Джеффри не было ни тут, ни там. Убедившись в этом, он направился в кухню и подошел к холодильнику.

— Значит, ты сказала мне правду. Сейчас я тебя отпущу, но надеюсь, ты будешь вести себя прилично. Понятно?

Кэрол не мигая смотрела на него.

— Миссис Роудс, я сказал «понятно»?!

Кэрол кивнула.

Дэвлин отпустил ее запястье.

— А теперь, видимо, есть смысл остаться тут ненадолго. Вдруг доктор позвонит или придет за парой чистого белья?

— Я хочу, чтобы вы покинули мой дом, — сердито сказала Кэрол. — Уходите или я вызову полицию.

— Ты не можешь вызвать полицию, — значительно проговорил Дэвлин, как будто зная что-то такое, чего не знала Кэрол.

— Почему это не могу? — возмутилась она.

— Потому что я тебе не дам. — Дэвлин рассмеялся хриплым смехом, перешедшим в сухой кашель. Успокоившись, он добавил: — Мне бы не хотелось говорить тебе, но в эти дни полиции не до Джеффри Роудса. Кроме того, я один из тех, кто работает во имя закона и от имени закона. Джеффри потерял все свои права, когда его признали виновным.

— Виновным признали Джеффри, — сказала Кэрол, — но не меня.

— Это уже вопрос техники, — махнул Дэвлин рукой. — Лучше давай поговорим о более важном. Что у тебя на обед?

Джеффри направился задворками к дому Келли. Во всех домах на кухнях горел свет, во дворах лаяли собаки, а у заборов играли дети. Это был очень благоустроенный квартал, почти в каждом доме у ворот гаражей, выкрашенных свежей краской, стояли вагончики «Форд Таурус». Солнце уже склонилось к горизонту, начинало темнеть.

Когда Джеффри решил пойти к Келли, ему хотелось просто оказаться у нее дома. Но теперь, в двух шагах от цели, он снова ощутил нерешительность. Джеффри не помнил, чтобы у него были раньше проблемы с принятием решения. Он выбрал для себя медицину еще в средней школе. Когда пришло время покупать жилье, он перешагнул через порог дома в Марблхэд и сказал: «Это то, что надо». Но когда, собравшись с духом, он подошел к ее двери и нажал на звонок, ему очень хотелось, чтобы Келли не оказалось дома.

— Джеффри! — воскликнула Келли, открывая дверь. — Сегодня прямо день сюрпризов. Входи!

Джеффри сделал шаг вперед и вдруг отчетливо почувствовал, как это хорошо, что она дома.

— Давай-ка твой пиджак. — Келли помогла ему снять пиджак и спросила, что случилось с его очками.

Джеффри провел ладонью по лицу и сразу понял, что он их потерял. Потом он вспомнил, что очки слетели, когда он рванулся из комнаты в отеле.

— Ты не думай, что я не рада тебя видеть. Наоборот, рада. Но что ты тут делаешь? — Она провела его в гостиную.

— Скажем так: меня ждала довольно приятная компания, когда я вернулся в отель, — сказал он.

— О Боже! Расскажи все подробно.

Джеффри не нужно было упрашивать. Он в подробностях описал свою встречу с Дэвлином в отеле «Иссекс», включая стрельбу и укол сукцинилхолина.

Несмотря на явное неодобрение, Келли не смогла сдержать улыбку.

— Только анестезиолог мог додуматься до того, чтобы всадить такому громиле сукцинилхолин, — сказала она.

— В этом нет ничего смешного, — печально заметил Джеффри. — Все дело в том, что ставки в этой игре оказались намного выше, чем я предполагал. И риск, естественно, тоже. Особенно если Дэвлин найдет меня еще раз. Поверь, было нелегко прийти сюда. Я думаю, ты должна снова хорошо подумать, прежде чем помогать мне.

— Чушь какая! — ответила Келли. — Когда ты ушел сегодня из госпиталя, я не могла простить себе, что не предложила тебе остаться у меня.

Ее искренность была обезоруживающей. Келли была явно взволнованна.

— Этот Дэвлин действительно стрелял в меня, — повторил Джеффри. — Дважды. Настоящими пулями. При этом он смеялся, как будто охотился на обыкновенную индейку. Мне нужно убедиться в том, что ты понимаешь, какой опасности подвергаешься.

— Я все отлично знаю. — Келли посмотрела Джеффри прямо в глаза. — И еще я знаю, что у меня есть одна комната для гостей, а тебе надо где-нибудь остановиться. Честно говорю, я обижусь, если ты не примешь мое предложение. Ну что, договорились?

— Договорились, — ответил Джеффри, с трудом сдерживая радостную улыбку.

— Ну вот и отлично. Теперь, когда все решено, давай поищем что-нибудь съестное. Я уверена, ты целый день ничего не ел.

— Не целый, я купил яблоки и бананы.

— А как насчет спагетти? — спросила Келли. — Я могу приготовить все за полчаса.

— Спагетти — это просто праздник какой-то!

Келли ушла на кухню. Через несколько минут она уже чистила лук и петрушку и терла их в тарелку.

— Вряд ли я смогу теперь вернуться в отель после того, что произошло с Дэвлином. — Джеффри так устроился на диване, что мог видеть Келли.

— Надеюсь, что не вернешься, — сказала она, доставая из холодильника мясной фарш.

— Но там остались записи Криса, боюсь, теперь их оттуда не достать.

— Ничего страшного, — успокоила его Келли. — Я же говорила тебе, что рано или поздно собиралась от них избавиться. Так что ты сделал это за меня.

— Все равно прости.

Келли начала открывать банку очищенных итальянских помидоров электрической открывалкой. Сквозь ее шум она прокричала:

— Да, чуть не забыла тебе сказать. Я разговаривала с Шарлоттой Хеннинг из больницы Вэллей. Они получают маркаин от «Риджуэй Фармацевтикалс».

— От «Риджуэй»? — у Джеффри буквально отвисла нижняя челюсть.

— Да, — подтвердила Келли, заправляя фарш луком и чесноком. — Она сказала, что «Риджуэй» поставлял им маркаин с тех пор, как он стал повсеместно применяться в медицине.

Джеффри повернулся к окну и невидящим взглядом уставился в темноту. Он был поражен. Ключевым моментом его теории о примеси была мысль о том, что маркаин в Мемориал и Вэллей поступал из одного и того же источника. Если же маркаин, использованный при операциях Ноубла и Оуэн, был от разных поставщиков, то рушилось доказательство, что ампулы с примесями взяты из одной и той же зараженной партии.

Даже не подозревая, какой эффект произвели на Джеффри ее слова, Келли хлопотала над обещанным блюдом. Она добавила помидоры и немного томатной пасты к фаршу с чесноком и луком, затем заправила все это орегано,[25] перемешала и поставила на медленный огонь. Потом достала из шкафа большой кофейник, набрала в него воды.

Джеффри вошел на кухню и подошел к Келли.

Келли сразу почувствовала неладное.

— Что случилось? — спросила она с тревогой.

Джеффри вздохнул.

— Если в Вэллее действительно использовали маркаин из «Риджуэя», то теория примеси не работает. Маркаин поступает в больницу в опечатанных стеклянных контейнерах, и любая примесь, если бы она была, должна попасть туда только в процессе производства.

Келли вытерла руки полотенцем.

— А не может это случиться позже?

— Сомневаюсь.

— Может быть, примесь оказалась там после того, как ампулу вскрыли?

— Нет, — решительно отверг такое предположение Джеффри. — Я сам открыл ампулу и сразу же набрал содержимое в шприц. Уверен, Крис поступил точно так же.

— Но как-то же она туда попала, — сказала Келли. — Не отступай так быстро. Как Крис…

— Для того чтобы примесь попала внутрь ампулы, ей надо проникнуть через стекло, — с нарастающим раздражением пояснил Джеффри. — А это невозможно. В капсулу ввести примесь можно, но не в стеклянную ампулу. — Но едва он произнес эти слова, как тут же вспомнил, как в колледже, в химической лаборатории, при помощи горелки Бунзена он делал из стеклянных палочек пипетки. Джеффри даже вспомнилось, что он чувствовал при этом. Расплавленное стекло похоже было на мягкую тягучую конфету, когда он раскалял его и вытягивал в длинную трубочку.

— У тебя здесь шприцы есть? — спросил он Келли.

— У меня остался медицинский саквояж Криса. Там они могут быть. Принести?

Джеффри кивнул, затем повернулся к плите и зажег газ одной из передних конфорок рядом с мирно кипящей подливой для спагетти. Пламя получилось очень сильным. Когда Келли вернулась с саквояжем Криса, Джеффри достал оттуда несколько шприцев и пару ампул двууглекислой соли.

Поднеся иглу к огню, он ждал, пока она не раскалится. Быстро убрав ее из огня, Джеффри попытался сразу же ввести раскаленную иглу в холодную стеклянную ампулу. Игла не пошла. Тогда он нагрел ампулу и повторил то же самое, но уже остывшей иглой. Снова ничего не получилось. Наконец Джеффри нагрел иглу и ампулу на одной горелке, и игла на удивление легко вошла в стекло ампулы.

Вытащив иглу из ампулы, он внимательно осмотрел поверхность стекла. Ровная и гладкая поверхность была теперь немного деформированной, и на месте прокола осталась заметная крошечная дырочка. Тогда Джеффри снова ввел ампулу в огонь и, когда она раскалилась, вынул и стал ее вращать. В итоге он заработал небольшой ожог на пальце и получил окончательно деформированный конец ампулы.

— Что ты придумал? — спросила Келли, заглянув через его плечо.

— Я думаю, ты была права, — сказал Джеффри, чувствуя, что обретает в душе новую надежду. — Это вполне возможно. Не легко, но возможно. Пусть у меня с этой ампулой ничего не получилось, но очевидно же, что это можно сделать. Здесь требуется либо более сильное, либо более направленное пламя.

Келли достала из холодильника кусочек льда и, обернув его полотенцем для посуды, приложила к пальцу Джеффри.

— А о каком типе примеси ты думаешь?

— Точно еще не знаю, — признался Джеффри, — но думаю, это какой-то токсин. В любом случае, вещество, способное оказывать сильное воздействие даже в очень малой концентрации. Как заметил Крис, оно поражает нервные клетки, не причиняя вреда почкам и печени, что свидетельствует в пользу необычного характера примеси. Может быть, я кое-что уясню, добравшись до подробного отчета о вскрытии Пэтти Оуэн. Меня очень интересует в нем раздел анализов на содержание токсинов. Я видел его во время предварительного расследования, но всего пару раз и бегло. Помню только, что результаты анализов на токсины были отрицательными, а анализа самого маркаина никто не делал. Но подробно я этот отчет так и не прочитал, тогда мне было не до него.

Вода в большом кофейнике закипела, и Келли подлила ее в спагетти. Она повернулась к Джеффри.

— Если этот токсин попал в ампулу именно таким способом, — она кивнула на лежащие в стороне ампулу и шприц, — то это значит, что кто-то специально проводил такие эксперименты с маркаином и специально приготовил его как отраву.

— Для убийства, — добавил Джеффри.

— О Боже! — прошептала Келли. До нее только дошло, с каким ужасом они столкнулись. — Но зачем? — с недоумением спросила она, вскинув плечи. — Зачем это кому-то надо?

Джеффри только качнул головой.

— На этот вопрос я еще не готов ответить. Никогда не слышал, чтобы кто-то решил поэкспериментировать с медицинскими препаратами или сознательно использовал их для преступных целей. Как объяснить причины такого поступка? Еще один Доктор «X» из Нью-Джерси, который убивал своих пациентов, вводя им большие дозы сукцинилхолина?

— А теперь убивает таким образом. — Мысль о том, что по коридорам больниц Бостона спокойно расхаживает какой-то сумасшедший убийца, была для Келли слишком неожиданной, чтобы осознать ее. — Если ты считаешь, что это вполне вероятно, не надо ли нам позвонить в полицию?

— К сожалению, нет, — сказал Джеффри. — По двум причинам. Во-первых, я осужден и нахожусь в розыске. А во-вторых, даже если бы не было первой причины, у нас нет ни малейшей надежды доказать наши предположения. Даже если бы кто-то другой пришел в полицию с этой историей, сомневаюсь, что там стали бы что-нибудь делать. Сначала нужно получить какие-то конкретные доказательства и улики, а потом уже обращаться к властям.

— Но мы должны остановить этого человека!

— Я полностью с тобой согласен, — сказал Джеффри. — Пока он не убил еще кого-нибудь, и пока не осудили еще одного невиновного врача.

— И пока еще кто-нибудь не покончил жизнь самоубийством. — Келли произнесла эту фразу так тихо, что Джеффри с трудом расслышал ее. В глазах у нее стояли слезы.

Чтобы прийти в себя, она отвернулась и усердно занялась спагетти. Вытащив из кастрюли дымящуюся массу, Келли бросила ее на стоявшее перед полкой с посудой блюдо. Вытерев глаза, она спокойно сказала:

— Давай есть.

— Я позвоню тебе сразу же после операции, — пообещала Карен Ходжес своей маме. Она разговаривала по телефону почти целый час и чувствовала, что уже теряет терпение. Как всегда, мама пытается решить за нее все проблемы и даже готова провести обследование на себе.

— Ты уверена, это хороший доктор? — в который раз спрашивала миссис Ходжес.

Карен закатила глаза, как бы показывая своей соседке по палате, Марсии Гинсбург, что терпеть у нее уже нет сил. Та сочувственно улыбнулась. Марсия представляла, что сейчас приходится выслушивать Карен. Звонки ее мамы были хуже смерти. Она постоянно наставляла свою дочь относительно мужчин, спида, наркотиков и полноты.

— Он хороший доктор, мама. — Карен уже не скрывала своего раздражения.

— Ну-ка, расскажи мне еще раз, как ты его нашла, — не унималась миссис Ходжес.

— Мама, я же рассказывала тебе это миллион раз!

— Ну хорошо, хорошо. Просто обязательно позвони мне, как только сможешь, слышишь? — Миссис Ходжес чувствовала, что дочь уже сердится, но ее не покидало неясное волнение. Когда Карен направили на эндоскопию брюшной полости, она предложила мужу полететь в Бостон, чтобы быть рядом с дочерью, но тот ответил, что не может оставить офис. К тому же, как он сказал, эндоскопия брюшной полости — это всего лишь диагностическая процедура, а не настоящая операция.

— Нет, настоящая, если это касается моего ребенка, — ответила тогда ему миссис Ходжес. Но в конце концов и она и муж все-таки остались в Чикаго.

— Я позвоню тебе, как только смогу, — пообещала Карен.

— А какую анестезию тебе будут делать? — спросила миссис Ходжес, надеясь этим вопросом удержать дочь. Ей не хотелось вешать трубку.

— Эпидуральную, — ответила ей Карен.

— Повтори, пожалуйста, по буквам.

Карен покорно выполнила ее просьбу.

— Это при родах еще делается, да?

— Да, — подтвердила Карен. — А также при проведении эндоскопии брюшной полости, когда неизвестно, сколько она может продлиться. Доктор же не знает, что он там увидит. Может, это займет несколько минут, а может и нет. Короче, мам, все это уже было с Черил, — сказала Карен. У Черил, ее старшей сестры, тоже были проблемы со слизистой оболочкой матки.

— Тебе, случайно, не аборт там будут делать? — осторожно спросила миссис Ходжес.

— Мама! Мне надо идти! — резко оборвала ее Карен. Последний вопрос сильно ее рассердил. После всех расспросов и разговоров мама еще думает, что ей лгут. Глупость какая!

— Позвони мне, — попыталась вставить миссис Ходжес перед тем, как дочь повесит трубку.

Карен повернулась к Марсии. Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга, а потом весело рассмеялись.

— Ох уж эти мамы!

— Уникальные создания, — подтвердила Марсия.

— Порой мне кажется, она не в силах поверить, что мне двадцать три и что я уже не учусь в колледже, — сказала Карен. — Интересно, через три года, когда я закончу юридический факультет, она по-прежнему будет относиться ко мне как к маленькой?

— Я в этом даже не сомневаюсь, — заключила Марсия.

Год назад Карен закончила колледж и теперь работала секретарем по юридическим вопросам у преуспевающего адвоката по разводам мистера Геральда Мак-Леллана. Он был для нее скорее наставник, чем босс. Это он настоял на том, чтобы Карен пошла на юридический факультет. С осени она должна будет посещать этот курс.

Карен никогда серьезно не болела и скорее олицетворяла собой здоровье, а не болезни, но с тех пор, как у нее начались процессы, свидетельствующие о наступлении половой зрелости, она страдала от эндометриоза, заболевания, при котором слизистая оболочка матки обнаруживается в брюшной полости. В этом году состояние ее ухудшилось. Начались обострения, и лечащий врач наконец решил отправить Карен на лапароскопию,[26] чтобы решить, что делать дальше.

— Ты не представляешь, как я счастлива, что завтра рядом со мной будешь ты, а не моя мама, — обратилась она к Марсии. — Она бы меня с ума свела!

— Я тоже рада, — сказала Марсия. Ей удалось взять в Бостонском банке на один день выходной, чтобы провести его вместе с Карен во время обследования, а затем проводить ее домой, если не окажется, что подруге надо будет остаться здесь еще на один день. Но врач Карен считал такое развитие событий маловероятным.

— Я немного волнуюсь перед завтрашним днем, — призналась Карен. За исключением единственною случая, когда в десять лет она упала с велосипеда и ее отвезли в травмопункт, Карен никогда не была в больнице.

— Все это чепуха, — успокоила ее Марсия. — Я перед удалением аппендикса тоже волновалась, а оказалось, ничего страшного и не было. Вот увидишь.

— Мне никогда не делали анестезию, — сказала Карен. — А вдруг она не сработает, и я все почувствую?

— Тебе когда-нибудь зубы удаляли?

Карен покачала головой.

— Нет. У меня они здоровые.

Трент Хардинг отодвинул стеклянную посуду ближе к холодильнику и открыл потайной шкафчик. Засунув руку внутрь, он вытащил оттуда автоматический пистолет сорок пятого калибра и с удовольствием сжал его в руке. Пистолет ему нравился. С прошлой чистки на стволе осталась тонкая пленка масла. Трент взял бумажную салфетку и с любовью его протер.

Снова сунув руку внутрь тайника, вытащил обойму с патронами. Держа пистолет в левой руке, правой он загнал обойму в рукоятку и надавил на нижнюю часть, пока не раздался характерный щелчок, подтвердивший, что обойма стала на место и защелка в нижней части обоймы попала во внутренний паз на рукоятке. Эта процедура доставляла ему почти физическое удовольствие.

Переложив пистолет в правую руку, он почувствовал разницу между заряженным и незаряженным оружием. Держа его так, как держал Крокетт в «Майами Вайс», Трент прицелился в плакат «Харлей-Дэвидсон», который висел в комнате на стене и был виден в приоткрытую дверь кухни. Какую-то долю секунды он размышлял, может ли стрелять из собственного пистолета в собственной квартире. Но в конце концов пришел к выводу, что рисковать не стоит. Сорок пятый калибр мог наделать слишком много шума. Ему не хотелось, чтобы соседи стали остервенело названивать в полицию.

Он положил пистолет на стол и вернулся к своему тайнику. В очередной раз опустив туда руку, Трент вытащил большую ампулу с желтой жидкостью. Поболтав ею в воздухе, он поднял ее и посмотрел на свет. Интересно, как они добывают эту жидкость из кожи жаб? Он купил ампулу в Майами у одного колумбийца, который торговал наркотиками. Замечательная оказалась вещь! Колумбиец не обманул, она обладала всеми свойствами, как он и обещал.

Маленьким шприцем Трент взял из ампулы почти незаметное количество жидкости и смешал его с дистиллированной водой. При тех обстоятельствах, с которыми он столкнулся сейчас, Трент не знал, сколько яда должно быть в растворе. В том мероприятии, которое он сейчас планировал, у него еще не было опыта.

Трент осторожно положил ампулу на место в тайник и аккуратно закрыл его фанерной стенкой шкафа, затем вернул на место посуду. Взяв со стола шприц с тохиновой смесью, он надел на кончик иглы колпачок и положил его в карман. После этого засунул пистолет за пояс сзади так, чтобы тот оказался точно по центру спины.

В комнате Трент достал из шкафа свою джинсовую куртку, надел ее, зашел в ванную и проверил, не выпирает ли пистолет. Но куртка была скроена таким образом, что на этом месте даже не оттопыривалась.

Ему очень не хотелось покидать свое парковочное место на стоянке, потому что он прекрасно знал, что, вернувшись, потратит кучу времени, чтобы найти новое. Но выбора не было. До больницы Святого Жозефа он добрался в четыре раза быстрее, чем на городском транспорте. Парковка непосредственно у больницы тоже была проблемой, в дневное время здесь разрешали оставлять машины только врачам и медсестрам из ранга старших. У рядовых сестер и младшего медицинского персонала это право было только на время работы в вечернюю или ночную смену.

Трент припарковался на общественной стоянке, выбрав место как можно ближе к автомашинам обслуживающего персонала больницы. Заперев замок, он направился в больницу, отклонив по дороге помощь одной из медсестер-добровольцев, сказав ей, что у него все в порядке и здесь он все знает. Потом купил журнал в больничном киоске и присел в углу зала. Он пришел рано. Трент хотел видеть, когда Гэйл Шаффер закончит работу и пойдет домой.

Дэвлин громко рыгнул — пиво иногда вытворяло с ним такие шутки. Он поднял взгляд на Кэрол — она смотрела на него с нескрываемым презрением. Кэрол сидела напротив него в гостиной и сердито листала журналы, с шумом переворачивая страницы. Она была явно не в духе.

Дэвлин снова вернулся к игре «Рэд Сокс», которая его отвлекала и расслабляла. Если бы они выигрывали, то он бы начал нервничать, потому что они могли бы его обойти. Но они отставали на целых шесть очков и, судя по игре, должны были потерять еще одно.

По крайней мере, он хоть поел хорошо. Холодная телячья отбивная и салат оказались как нельзя кстати. Плюс четыре банки пива. До этого он даже не слышал о таком пиве, как «Кроненбург». Оказалось, довольно приличное, хотя он больше любил «Бад».

Доктор не пришел и не позвонил. Хотя Дэвлину и понравилась еда в этом доме, удовольствие было испорчено тем, что он провел весь вечер с Кэрол. Теперь он понимает, почему доктор не торопится возвращаться домой.

Дэвлин сполз вниз и устроился немного поудобней на мягкой кушетке напротив телевизора. Сняв свои ковбойские ботинки, он положил обе ноги на спинку стоящего перед ним кресла и вздохнул. Здесь намного лучше, чем в машине, где приходится часами сидеть в одной и той же позе, наблюдая за домом и дорогой. Дэвлин моргнул. Потом еще раз. В какое-то мгновение он почувствовал, что начинает медленно проваливаться в сон.

Кэрол никак не могла смириться с тем, что одну из последних своих ночей в Бостоне она проведет в обществе этой жабы, интересующейся местонахождением Джеффри. Если бы она и не хотела разводиться, то после этого наверняка собралась бы. Может, она еще и захочет встретиться с ним, но только лишь для того, чтобы высказать все, что накипело.

Кэрол наблюдала за Дэвлином краем глаза. В какой-то момент ей показалось, что он уснул. Но тут он встал, пошел еще за одной банкой пива и через некоторое время снова застыл в той же горизонтальной позе с полузакрытыми глазами.

В конце концов, когда на экране замелькала коммерческая реклама, голова Дэвлина упала на грудь. Банка с пивом наклонилась, и часть содержимого вылилась на ковер. Дыхание его стало хриплым, сдавленным, переходящим в тихий храп. Дэвлин явно спал.

Кэрол как сидела, так и застыла, боясь перевернуть уже поднятую страницу журнала, чтобы не разбудить Дэвлина. С экрана телевизора раздался вдруг хриплый крик, означающий, что кто-то из игроков поразил ворота. Кэрол от неожиданности даже зажмурилась, опасаясь, что шум наверняка разбудит Дэвлина, но тот захрапел еще громче.

Она медленно приподнялась на подлокотниках и встала с кресла. Журнал бесшумно положила сверху на телевизор.

Затаив дыхание, Кэрол на цыпочках пробралась позади Дэвлина к кухне и дальше по лестнице на второй этаж. Оказавшись у себя в комнате, она закрыла дверь на ключ и подошла к телефону. Ни секунды не колеблясь, Кэрол набрала 911 и сказала дежурному, что у нее в доме нарушитель и она хочет, чтобы к ней немедленно приехала полиция. Потом так же спокойно назвала свой адрес. Пусть Джеффри решает свои проблемы как ему хочется, она будет решать свои так, как хочется ей. Дежурный заверил ее, что машина уже в пути.

Положив трубку, Кэрол направилась в ванную. На всякий случай она закрыла на замок и эту дверь. Опустив крышку унитаза, села сверху и стала ждать полицию. Меньше чем через десять минут раздался звонок. Только теперь Кэрол решилась выйти из ванной и прислушаться к звукам внизу. Она слышала, как там открылась дверь, как неторопливо переговариваются чьи-то голоса.

Открыв дверь спальни, Кэрол подошла к лестнице, ведущей вниз, и снова прислушалась. Внизу дружно смеялись!

В полном изумлении Кэрол начала медленно спускаться по ступенькам. В прихожей, прямо у входной двери стояли два полицейских… и Дэвлин. Все трое весело улыбались, полицейские дружески похлопывали Дэвлина по спине, словно он был их самым лучшим приятелем.

— Простите! — громко сказала Кэрол, спустившись по лестнице на первый этаж.

Все трое повернулись в ее сторону.

— Кэрол, дорогая, — сказал Дэвлин, — здесь, наверное, произошло какое-то недоразумение. Кто-то позвонил в полицию и сказал, что здесь нарушитель.

— В полицию позвонила я, — отчеканила Кэрол. Потом указала пальцем на Дэвлина: — А нарушитель — он!

— Я?! — спросил Дэвлин с огромным удивлением. Повернувшись к полицейским, он пожал плечами: — Ну, это еще один пример для учебников. Я был в гостиной и заснул напротив телевизора. Какой же я нарушитель, Кэрол, ведь ты же сама угостила меня прекрасным обедом. Она пригласила меня…

— Я его не приглашала! — выкрикнула Кэрол.

— Если вы, ребята, заглянете в кухню, то увидите грязные тарелки от нашего романтического обеда. Наверное, я разочаровал ее тем, что заснул так быстро…

Полицейские невольно заулыбались.

— Это он заставил меня приготовить ему обед! — гневно крикнула Кэрол.

Дэвлин выглядел искренне оскорбленным.

Клокоча от возмущения, Кэрол пересекла разделяющее их пространство и показала полицейским цепочку с болтающимся на ней куском дверной рамы.

— Разве это говорит о том, что я сама пригласила сюда этого борова?

— Я даже не знаю, как это сломалось. Не имею к этому никакого отношения. — Дэвлин сделал круглые глаза, взывая к сочувствию. — Но, Харольд, Уилли, если эта маленькая леди действительно хочет, чтобы я ушел, то я уйду. Могла бы и сама сказать, чтобы я ушел, необязательно было звать полицию. Я никогда не остаюсь там, где меня не любят.

— Уилли, не мог бы ты немного поговорить с мистером О’Ши о жизни где-нибудь на улице? — сказал полицейский, выглядевший постарше. — А я тут пока перекинусь парой слов с миссис Роудс.

Дэвлину пришлось вернуться в гостиную и забрать свои ботинки. Натянув их в прихожей, он вышел на улицу вместе с Уилли и остановился около полицейской машины.

— Ох уж эти женщины! — сказал Дэвлин, кивнув головой в сторону дома Роудсов. — С ними столько проблем! Все время что-то не так!

— Фух, — с облегчением сказал Харольд, вскоре выходя из дома, — настоящая фурия! Дэвлин, черт бы тебя побрал, что ты ей сделал, что она на тебя так взъелась?

Дэвлин пожал плечами.

— Может быть, я задел ее чувства. Откуда я знал, что она воспримет мой сон так близко к сердцу? Единственное, что я хотел, найти ее мужа, пока он не доиграется до того, что выданный за него залог аннулируют.

— Ну ладно, мне удалось кое-как ее успокоить, — сказал Харольд. — Будь, пожалуйста, осторожен и в следующий раз ничего не ломай!

— Осторожен?! Да я воплощение осторожности! — со смехом ответил Дэвлин. — Простите, ребята, что доставил вам столько беспокойства.

Харольд еще несколько минут расспрашивал Дэвлина об одном бостонском полицейском, которого уволили с работы вместе с Дэвлином после того скандала со взятками. Дэвлин сообщил, будто слышал, что он вроде бы уже переехал во Флориду и работает там частным детективом в районе Майами.

Пожав друг другу руки, они сели по своим машинам и выехали на дорогу. Там полицейские повернули налево, а Дэвлин — направо. Но далеко он не уехал. Развернувшись, он вернулся и скоро снова оказался у дома Роудсов. Здесь он припарковался так, чтобы видеть весь дом. Так как Джеффри не удосужился даже позвонить, не говоря уже о том, чтобы появиться, Дэвлину, видимо, придется теперь нанять кого-нибудь, чтобы следить за Кэрол.

Но проведя с ней этот вечер, он уже начал сомневаться, что она сможет вывести его на Джеффри. Вскользь брошенная Москони фраза о том, что они не очень-то обожают друг друга, недвусмысленные реплики Кэрол по поводу ее отношений с мужем и его отсутствие в родном доме — все это привело Дэвлина к выводу, что искать нужно в другом месте. Где еще мог скрываться этот проклятый доктор? Однако положительный момент во всей этой вечерней истории все-таки был. Пока Кэрол готовила обед, он исхитрился прикрепить к ее телефону жучок. Теперь если Джеффри позвонит, он сразу же об этом узнает.

Окинув беглым взглядом комнату для гостей, Джеффри решил спрятать спортивную сумку под кроватью. Ему казалось, там она будет в такой же безопасности, как в любом другом месте в этом доме. Он не хотел говорить Келли о деньгах, чтобы не прибавлять ей лишних хлопот.

Выйдя из комнаты, Джеффри нашел Келли в ее спальне, удобно устроившейся в постели с каким-то романом. Дверь в спальню была слегка приоткрыта, как будто она ждала, что он придет и пожелает ей перед сном спокойной ночи. На ней была розовая хлопковая пижама с темно зеленым кантом. Рядом на кровати лежали любимцы — сиамский кот и темно-рыжая кошка.

— Ну, прямо семейная идиллия, — усмехнулся Джеффри. В комнате все говорило о том, что здесь живет женщина, начиная с обоев с красивыми французскими пейзажами и кончая подобранными им в тон шторами. Было видно, что ко всему здесь относились с заботой и вниманием. Джеффри не мог не отметить, какой разительный контраст представляла эта комната по сравнению с тем бардаком, в котором жила Кэрол.

— Я собиралась зайти к тебе и убедиться, что ты не спишь, — сказала Келли. — Я думаю, к утру мы успеем сильно друг по другу соскучиться. Мне надо уходить в шесть сорок пять. Так что ключ от двери я оставлю в переносной лампе у входа.

— Ты еще не передумала и не жалеешь, что я остаюсь у тебя?

Келли нахмурилась.

— Я думала, мы уже решили эту проблему. Естественно, я хочу, чтобы ты остался. Мне казалось, тебе тоже хочется. Особенно теперь, когда тебя где-то ищет этот монстр.

Войдя в комнату, Джеффри присел на край постели. Сиамский кот поднял голову и угрожающе зашипел.

— Ну-ну, Самсон, не будь таким ревнивцем! — пожурила его Келли. — Он не привык, что в доме мужчина, — пояснила она Джеффри.

— И откуда у тебя эти создания? Что-то я их раньше не видел.

— Это Самсон, — указала Келли на сиамского кота. — Большую часть дня он проводит на улице, терроризируя весь квартал. А это Далила. Она сейчас беременная, как видишь. Поэтому и спит целыми днями дома.

— Они женаты? — спросил Джеффри.

Келли весело рассмеялась. Джеффри тоже улыбнулся. Он не думал, что его маленькая шутка так ее развеселит, но радость Келли была заразительной.

Джеффри прокашлялся.

— Келли, — начал он, — даже не знаю, как это сказать тебе, но ты не представляешь, насколько я ценю твое понимание и гостеприимство. Я пока не в силах отблагодарить тебя за все.

Келли с любовью посмотрела на Далилу и слегка потрепала ее за холку. Джеффри показалось, что она покраснела, но свет был такой, что ему могло и показаться.

— Я просто хочу, чтобы ты знала это, — сказал Джеффри и резко изменил тему: — Значит, мы встретимся утром.

— Будь осторожен! — приказала Келли. — Ни пуха, ни пера. Если будут проблемы, сразу же звони мне! В любое время. Слышишь?

— Никаких проблем не будет, — уверенно заявил Джеффри. Однако через полчаса, поднимаясь по ступенькам главного входа в Бостонский Мемориал, он уже так не думал. Несмотря на уверенность, которая появилась у него после экскурсии с Мартинесом, когда они прошли всю больницу, Джеффри снова пугала возможная встреча с кем-нибудь из старых знакомых. Как жаль, что он потерял свои очки, хотя это и не главное в его новой внешности.

И только в рабочей одежде Джеффри почувствовал себя более уверенно. В кармане торчал конверт, где лежал его номерной знак и нагрудная бирка с фотографией.

Хлопок по плечу заставил его так резко дернуться, что человек, который его ударил, искренне удивился:

— Расслабься, парень! Ты что, нервный?

— Простите, — извинился Джеффри. Перед ним стоял невысокий, около пяти-шести футов, мужчина с узким лицом и темной кожей. — Я немножко перенервничал. Это моя первая ночь на работе.

— Ну и что ты волнуешься? — спросил мужчина. — Меня зовут Дэвид Арнольд. Я начальник смены. Пару ночей будем работать вместе, так что не нервничай. Я покажу тебе все, что надо.

— Очень приятно познакомиться, — сказал Джеффри. — Но у меня достаточно опыта работы в больницах, и если вы не против, я мог бы поработать и сам. Гарантирую, все будет в полном порядке.

— Первые несколько дней я всегда провожу с новичками, — не согласился Дэвид. — Не принимай это близко к сердцу. Я просто покажу то, что ты должен делать в Мемориале и что от тебя будут ждать, чтобы ты сделал.

Джеффри понял, что лучше не спорить. Дэвид привел его в какую-то узкую, без единого окна комнату, обставленную современной мебелью, с аппаратом для приготовления напитков и электрокофеваркой и представил рабочим вечерней смены. Двое из них разговаривали только на испанском. Еще один объяснялся только на уличном слэнге, дергаясь в такт рэпу, который отчаянно рвался из его наушников.

Без одной минуты одиннадцать Дэвид сказал своей смене:

— О’кей, двигаем! — Джеффри это напомнило выход патрулей на боевое задание. Такие сцены часто встречались в фильмах о войне. Они вышли из комнаты и разобрали свои уборочные тележки. Джеффри пошел за остальными, предварительно убедившись, что в его тележке есть все необходимое для уборки.

Уборочные тележки почти в два раза превосходили размер тележки для продуктов в супермаркетах. С одной стороны у них было специальное отделение для длинного и негабаритного уборочного инвентаря типа швабры, пылетера с длинной ручкой и нескольких щеток. Большое отделение с другой стороны предназначалось для мусора. В центре на трех полках лежали самые разнообразные предметы: баллон с жидкостью для мойки стекол, щетка для чистки плитки, губки для протирания столов, бумажные полотенца, даже запасные рулоны туалетной бумаги. Также тут были мыло, тряпки, полироль и даже масло для смазки «WD-40».

Джеффри следовал за Дэвидом до самых лифтов в западной башне. То, что они направлялись именно в эту часть здания, одновременно его воодушевляло и нервировало. С одной стороны, в западной башне находились операционное отделение и клинические лаборатории, куда ему хотелось попасть. С другой стороны, столь же сильным было его желание избежать встречи с кем-нибудь из знакомых.

— Мы с тобой начнем с операционного отделения, — сказал Дэвид, усилив этим страхи Джеффри. — Ты когда-нибудь надевал рабочий комбинезон?

— Пару раз, — смутился Джеффри.

Он боялся, что комбинезон лишит его части нового облика, потому что рабочая одежда сделает его похожим на самого себя. Как он жалел, что нет у него сейчас очков! Единственное, что их могло хоть как-то заменить, так это хирургическая маска. Он попробует с ней не расставаться. Дэвид наверняка спросит его об этой причуде, ведь маски обычно надевают только в хирургической комнате во время операции. Джеффри приготовил возможный ответ: он скажет, что простудился.

Однако в хирургическое отделение они попали не сразу. Дэвид решил, что сначала надо навести порядок в комнате отдыха медперсонала хирургического отделения, а потом — в их раздевалке.

— Давай, иди-ка ты в комнату отдыха, а я начну с раздевалки, — распорядился Дэвид, когда они поднялись на этаж. Джеффри согласно кивнул. Войдя в комнату, он сразу уставился в пол. В комнате две медсестры сидели на кушетке и пили кофе. Джеффри хорошо знал обеих.

— Что-то не так? — заметил его потупленную голову Дэвид.

— Нет-нет, все хорошо, — поспешно ответил Джеффри.

— Ты со всем справишься, не волнуйся. Сначала вытри пыль, — поучал его Дэвид. — Убедись, что ее нет ни в углах, ни на потолке. Потом вытри пыль со столов. Потом протри пол тряпкой. Понятно?

Джеффри снова кивнул.

Дэвид протолкнул свою тележку в раздевалку и закрыл за собой дверь.

Джеффри судорожно сглотнул. Пора было начинать. Достав из тележки пылетер с длинной ручкой, он приступил к уборке. Сначала он пытался все время стоять так, чтобы женщины не видели его лица. Но они не обращали на него никакого внимания. Рабочий комбинезон защищал его от любопытства окружающих столь же надежно, как шапка-невидимка.