Змея

Ханс Сандберг Комментарии

Роман «Змея», ставший литературным дебютом Стига Дагермана, вышел осенью 1945 года, когда писателю исполнилось двадцать два года. Книга вышла в издательстве «Стейнвик» и была воспринята с восторгом. Целый ряд ведущих критиков сороковых годов — Стиг Альгрен, Эрик Линдегрен, Артур Лундквист, Свен Стольпе, Карл Веннберг и многие другие — выразили свое восхищение первым романом молодого писателя. «Это самый яркий и убедительный дебют шведского писателя в этом веке» (Улоф Лагеркранц, «Дагенс нюхетер», 4.11.1964).

Текст на обороте книги, на который ссылаются многие рецензенты, судя по всему, написан самим Стигом Дагерманом («Гётеборгс моргонпост», 23.10.1947: «…после завершения дебютного романа „Змея“ ему оказалось очень нелегко по требованию издательства кратко сформулировать несколько тезисов, пригодных для рекламы книги»). В этом тексте говорилось о том, что «Змея» «…это книга о страхе — самой сильной из человеческих эмоций, которую автор расчленяет с ясным и холодным интеллектуализмом. Он проводит исследование того, как страх берет верх над группой людей, как они, каждый по-своему, действуют под его давлением. Основной тезис писателя звучит так: в первую очередь надо признать наш первобытный, инстинктивный страх, нельзя его отрицать. Жизнь со страхом — единственная форма жизни, которая может дать человеку хотя бы какую-то возможность встречи с собой».

В мае 1943 года Стига Дагермана призвали на прохождение срочной службы. Летом того года он на некоторое время был командирован в пригород Стокгольма Вэстерханинге. Тем же летом его перевели в бывшие казармы лейбгвардии Гёта на улице Линнегатан в Стокгольме. Здесь он и проходил службу в качестве помощника канцеляриста до осени 1944 года.

Именно в этих местах и разворачивается действие романа.

В одном интервью («Гётеборгс моргонпост», 23.10.1947) Стиг Дагерман говорил, что начал работу над романом еще до окончания службы в сентябре 1944 года. В начале 1945 года начались переговоры о возможном издании книги в издательстве Стейнвик. Сначала Стиг Дагерман отправил туда сборник своих стихов на злобу дня, но получил отказ. Вот что пишет тогдашний глава издательства Йоста Шёберг в мемуарах «Брат мой и сотня других» (1967) о заключении договора на дебютный роман:

«Он [Стиг Дагерман] прислал в редакцию сборник стихотворных миниатюр, которые до этого публиковал в газете „Рабочий“. Я сказал ему, что сборник очень хорош и меток, но дебютировать в книжной отрасли лучше по-другому. Нет ли у него какой-то прозы? И тогда он пришел к нам со „Змеей“. Рукопись произвела на меня большое впечатление, но я все же сомневался — такие сомнения всегда одолевают нас, когда мы сталкиваемся с чем-то крайне самобытным. Однако Кнут Курфицен, наш литературный консультант, был убежден, что роман нужно издать.

Дагерман неожиданно для себя оказался на литературном олимпе. Крайне редко в истории литературы мы видим столь быстрый и внезапный успех. Этот бледный юноша отнесся к свалившейся на него славе с характерным для него и на самом деле несколько пугающим спокойствием, разве что с некоторым удивлением. Такое же спокойствие он сохранял и когда я (не без некоторой иронии, но совершенно искренне) объяснял ему, что его стихи не хуже стихов Тегнера и Фрёдинга, но сейчас нам нужно нечто иное, и так далее и так далее. Тогда он едва заметно улыбнулся своей печальной улыбкой, как будто и так знал все, о чем я ему говорил.

В этом не было ни грамма высокомерия — просто этот гений спокойно понимал свою силу».

Контракт со Стейнвик был подписан 30 апреля 1945 года, в нем значится «Змея или другое произведение».

Судя по всему, роман был частично написан в редакции газеты «Рабочий», где Стиг Дагерман работал редактором отдела культуры с начала 1945 года. После выхода книги он подарил тогдашнему секретарю редакции экземпляр романа с дарственной надписью: «Другу и коллеге Фриду Нурдину с благодарностью за понимание и непривлечение к ответственности за кражу времени. Спасибо! Это надо повторить!» Под «кражей времени» имелось в виду то, что роман писался на рабочем месте.

В некрологе, опубликованном вскоре после смерти Стига Дагермана в 1954 году в газете «Афтонбладет» (6.11.1954), Аксель Лиффнер вспоминает о том, как появился роман:

«Наши с ним [Стиг Дагерман] первые встречи происходили в редакции „Рабочего“. Заходя туда днем или вечером, всегда можно было услышать стрекот пишущей машинки, доносившийся из его кабинета. <…> Однажды, когда издательство отказало ему в публикации сборника стихов, он показал мне наполовину готовую рукопись романа, который должен был называться „Змея“».

Похожие воспоминания описывает и Стиг Карлсон (Mоргонтиднинген, 5.11.1954):

«В другой раз я зашел в редакцию „Рабочего“, когда он [=СД] работал там редактором отдела культуры. Тесный, некрасивый кабинет. Я зашел, он открыл ящик письменного стола и убрал туда несколько страниц печатного текста. Я спросил, что это, но он уклончиво ответил: ничего особенного — так, работаю потихоньку, чтобы убить время. Это была рукопись романа „Змея“».

Согласно Шведской газете книготорговцев, «Змея» появилась на прилавках книжных магазинов на неделе с 22 по 29 ноября 1945 года.

Первая рецензия на книгу появилась как раз в той самой газете «Рабочий» 29 ноября 1945 года. Вот что пишет о своих впечатлениях от прочтения Стиг Карлсон:

«Нет никаких сомнений в том, что Стиг Дагерман многое сделает для нашей литературы. У него есть то, чего в разной степени не хватает большинству молодых писателей: социальный аспект, языковой баланс, самоирония — и в первую очередь большая начитанность и обширные знания о той эпохе, в которой ему выпало жить. Именно поэтому я решил обязательно написать о его романе. Мы часто слышим, что появился новый молодой прозаик, которого ждет большое будущее, но в случае с Дагерманом это не пустые слова».

Примерно неделю спустя Свен Стольпе написал в статье в «Афтонбладет» от 6.12.1945, что с этой книгой не сравняются «многие американские гангстерские романы, чьи авторы могли бы только позавидовать количеству алкоголя, выпитого героями „Змеи“». Молодые герои романа «Змея», пишет он, «бездуховны и больше похожи на животных, чем на людей», затем продолжает:

«Однако самое удивительное, что из этого отвратительного материала Дагерману удалось создать захватывающее и необычное произведение, ставшее одним из самых интересных дебютов этой осени. Во-первых, книга невероятно умело написана, с яркой интригой и продуманной композицией, выстроенной вокруг сквозного образа ядовитой змеи как символа страха. К тому же роман крайне жесток в своем реализме: вероятно, он затрагивает нечто сущностно важное для поколения, которое имеет все шансы стать последним европейским поколением. Но прежде всего книга эта очень личного характера — она выражает с трудом проживаемый ужас, ужас сродни парализующему страху смерти, который охватил Европу и присутствует почти во всех странах в эти времена близости ядерного апокалипсиса».

«Стиг Дагерман — уже сложившийся писатель высокого уровня», — писал Стольпе.

В статье в газете «Афтонтиднинген» от 7.12.1945 редактор отдела культуры Стиг Альгрен долго говорит о достоинствах романа, рассматривая его в контексте современной истории:

«Страх перед „войной во время войны“ накрыл покрывалом тоски и грусти нашу страну, где никогда не бушевали ураганы гнева, где не горели пожары войны. Ведущим чувством для нас стала тревога. Когда был заключен мир, эта тревога отпустила нас и исчезла. Однако нужно время, чтобы перенастроить аппарат искусственного дыхания на более свежий воздух, который теперь достигает и наших берегов. Дольше всего эта необъяснимая тяжесть в груди, укоренившаяся в эти трудные годы, будет оставаться в нашей литературе. Крайне интересный дебютный роман Стига Дагермана „Змея“ — это хроники из анналов невыразимого страха на фоне серого, словно стены казарм, времени боевой готовности».

В продолжении своей рецензии Альгрен пишет:

«В этом юном головокружительном даровании (ему всего 22 года!) завораживает умение запечатлеть фрагмент реальности и придать ему резкость, заставив засиять словно бенгальский огонь, прежде чем все превратится в дождь из пепла, который осязаемо падает на страницы книги. Внутренняя потребность, заставляющая создавать такой текст, не оставляет никаких сомнений. Она порождена отчаянием одиночества, переживанием страха, порождаемого объективной действительностью и доведенного до предельной, всепоглощающей остроты. <…>

Наряду с Торстеном Юнсоном и Ларсом Алином, Стиг Дагерман — один из наиболее многообещающих дебютантов в нашей литературе за последние годы. Один из несчастных героев его романа страдает от психоза одиночества и мечтает, что окружающие его люди расстелют перед своими дверями коврики с вожделенной фразой „Добро пожаловать!“. Именно таким ковриком, сплетенным из кокосовых волокон противоречивого осознания (ибо это осознание придется по душе далеко не всем), хочется поприветствовать нового писателя. Полного энергии, яркого и обладающего силой воображения Стига Дагермана ждет большое будущее».

Артур Лундквист в своей рецензии («Cундсвалльс тиднинг», 7.12.1945) говорит о писателе и его романе следующее:

«Стиг Дагерман не уступает лучшим дебютантам последних лет. Его роман „Змея“ фрагментарен композиционно, однако это компенсируется предельно точным выбором темы. Это дно отчаяния, глубоко укорененный в нас страх, который процветает и в шведском „доме для народа“. Гадюка, которую выпускают из солдатского ранца по особым случаям, символизирует сочащийся из всех щелей страх. С первых страниц Дагерман предстает перед нами как невероятно живой молодой человек, обладающий большим талантом, умеющий захватить внимание читателя потоком слов, образов, замечаний, фрагментов действительности. Работая в технике крупного плана, он словно фотографирует мотив романа под разными углами, меняя объективы камеры. Но за техникой ощущается поразительная интенсивность и энергия ядерного ядра ужаса».

Однако не все критики были единодушны в своем мнении. В газете «Сюдсвенскан» от 6.12.1945 Хуго Берг опубликовал короткую и уничижительную рецензию на «так называемый роман Стига Дагермана» под названием «Многословное творение»:

«Прочтения первых нескольких страниц достаточно, чтобы понять, что издательство решило издать парочку рассказов, в которых грубый армейский язык сочетается с разговорами потаскух, а страх проявляется в ситуации, когда военнообязанный в состоянии алкогольного опьянения и в компании собутыльников обоих полов, выпускает из ранца гадюку, вот и всё. В наши времена, когда бумага в дефиците, можно было бы найти ей лучшее применение».

Ивар Харри («Экспрессен», 6.12.1945) ограничивается лишь кратким упоминанием романа в рецензии на новинки года: «Темп романа на удивление загнан, писатель теряется в собственном многоголосии», но добавляет: «Однако интонация отчаяния передана искренне, острота видения ощутима, эта проза местами читается легко и весомо».

В еще более короткой рецензии в «Свенска дагбладет» (17.12.1945) Мартин Рогберг пишет, что отдельные суггестивные сцены указывают на немалый писательский талант, а атмосфера создается крайне умело. «Но по большей части действие и герои тонут в тумане символизма. Отдельные части книги практически невозможно читать из-за избыточного стиля и натянутых метафор».

Роман упоминается в газете «Гётеборгс тиднинг» от 15.12.1945 рецензентом под псевдонимом Хольм, Ингемаром Визелиусом в «Дагенс нюхетер», 19.12.1945 («его дебютный роман — скорее обещание»), Каем Бьёрком в «Моргонтиднинг», 11.1.46 («самый зрелый и законченный дебютный роман за всю историю Швеции»), а также Иваром Альстедтом в газете «Ню даг», 25.1.46.

Из рецензий в журналах и литературных газетах стоит упомянуть статью Карла Веннберга в журнале «Мы» (1945. № 51–52). Позднее она была опубликована в антологии «Писатели сороковых годов» (1965) под редакцией Ларса-Улофа Франсена. Веннберг, знавший Стига Дагермана по его критическим статьям в газете «Рабочий», тоже сотрудничавший с этим изданием, начинает с некоторых наблюдений о стиле Дагермана:

«Даже для читателя, который знаком с последними статьями Стига Дагермана и не сомневается в том, что этот молодой студент из рабочего класса — ему еще 22 года — является талантливым критиком, хорошо владеющим стилистикой, дебютный роман „Змея“ стал большим откровением с точки зрения формы. Критик Стиг Дагерман пишет интеллектуальную и образную прозу, но иногда может заблудиться в собственных образах. Однако в романе мы видим все сильные стороны его авторской манеры, слабые же стороны отсутствуют. В дерзкой интеллектуальной игре появляется больше чувства, больше целостности и непосредственности, и это придает его тексту еще большую силу».

Далее в рецензии Веннберг пишет:

«Стиг Дагерман — интеллектуалист, и не скрывает этого. Какими бы яркими и захватывающими ни были образы в его романе, они в первую очередь являются иллюстрацией тезиса, попыткой через символический ряд найти выражение для того страха, того ужаса, что проникает в наши нервные окончания и ядра клеток и составляет для Дагермана основой лейтмотив бытия, невидимый рисунок на дне, скрывающиеся подо всеми отвлекающими внимание рисунками на поверхности. Уникальность его романа в том, что ему удается вращать повествование вокруг одной темы, не превращая ее при этом в некий мыслительный скелет со скупыми выразительными свойствами».

Под конец Веннберг отмечает, что «Змея» — в высшей степени интересный дебютный роман, несравнимый с другими новинками этой осени, да и вообще последних лет. Ему нет равных ни по эмоциональной насыщенности, ни по остроте мысли, ни по дьявольскому юмору, он действительно «обжигает холодом и ясностью», как говорит об одном из главных героев романа сам автор».

Рецензию Эрика Линдегрена опубликовали в «Бонниэрс литерэра магасинет», 1946, № 1. Как и Стиг Альгрен, он рассматривает роман «Змея» в контексте эпохи:

«Дебютный роман Стига Дагермана — на редкость смелый способ выразить наполненное страхом недоумение и ярое желание критиковать современность, которое сейчас чувствуют все неравнодушные молодые люди, когда им приходится искать свое место в „a world I never made“ посреди самой разрушительной войны за всю историю человечества, за войну, которую они не начинали, но вину за которую им предстоит нести. Как и другие молодые писатели, Стиг Дагерман был призван на длительную срочную службу, что оставило свой след, но этот опыт Дагерману удалось показать с более широкой и, можно сказать, более европейской точки зрения. Используя в равных долях впечатления, наблюдения, размышления и целенаправленный анализ, он смог найти ключ, который подходит ко всем замкам несчастий человеческих, над которыми так часто бьются писатели и психологи, и этот ключ — страх».

Возможно, именно первая половина книги убеждает читателя в необычайном художественном таланте Стига Дагермана, утверждает Линдегрен. По сравнению с первой частью, вторая кажется несколько схематичной и нестройной. В заключении Линдегрен пишет так:

«Дебютный роман Стига Дагермана со всей необходимой ясностью заявляет нам о том, что на литературной сцене появился новый, целеустремленный молодой писатель, который на редкость художественно соединяет логику и воображение, серьезность и игривую иронию, напряженность и леденящую отстраненность. В его книге есть много проблесков „лихорадочного ясновидения“, но при этом пишет он с текучей легкостью, говорящей нам о необычайных внутренних ресурсах. У нас есть все основания задаться вопросом, что же может получиться из такого дебютанта».

Роман «Змея» вышел в переплете тиражом 2000 экземпляров. Затем роман выходил в 1995 году (изд-во Norstedts), 1964 (серия Ving), 1973 (серия PAN), 1981 (Norstedts, Собрание сочинений, том 1), 1985 (MånPocket), 1995 (Norstedts), 1990 (PAN / Norstedts) и 2004 (Panpocket).

В переводах на другие языки «Змея» издавалась во Франции (Le serpent; Denoël, Paris 1966 och 2001 och Gallimard 1993), Финляндии (Käärme; Weilin & Göös, Helsinki 1968), Чехословакии (Had; Slovenský spisovatel’, Bratislava 1977), Германии (Die Schlange; Suhrkamp, Frankfurt am Main 1985), Голландии (De slang; Meulenhoff, Amsterdam 1988), Испании (La serpiente; Alfaguara, Madrid 1990), Великобритании (The Snake; Quartet Books, London 1995) и Португалии (A serpente; Antígona, Lissabon 2000).

Издателю была любезно предоставлена оригинальная рукопись романа, находящаяся в собственности художника Бертиля Вальберга. Вальберг — друг юности Дагермана. Рукопись отпечатана на машинке на листах формата 18×24 см. Бумага такого типа и формата использовалась в редакции газеты «Рабочий». Страницы пронумерованы от 1-й до 280-й, однако страница 2 отсутствует (это бóльшая часть страницы 10 данного издания). На приложенном листе такого же формата, но без нумерации, помимо эпиграфа к роману, от руки написано посвящение:

Бертилю и Бритте [=Вальберг] от Стига 9/2 — <19>46

Данное издание сверстано на основе оригинального издания 1945 года.