Знамение Луны

Глава IV

Волна безумной радости захлестнула Воробья.

«Жива! Моя сестра жива!»

Словно какая-то неведомая сила вновь перенесла его в то далекое время, когда они были счастливыми маленькими котятами, верили, что Белка их мать и даже не подозревали, что большой серый воин Уголек может стать смертельной угрозой их веселой беззаботной жизни.

Но суровая реальность очень быстро вступила в свои права.

- Мы не можем знать этого наверняка, - возразил он. - Остролистая могла быть тяжело ранена, могла покалечиться. Возможно, у нее хватило сил отползти в глубину туннелей и умереть там. Или она просто заблудилась и не смогла найти выход.

- Это верно, - грустно согласился Львиносвет. - Мы с тобой лучше других знаем, сколько опасностей таят в себе подземные туннели, особенно после того, как племя Ветра закрыло вход со своей стороны.

- И потом, даже если Остролистая смогла выбраться, то куда она пошла?

Воробей представил, как его сестра выбирается из туннеля, стряхивает землю с шерсти, возможно, ненадолго присаживается, чтобы зализать раны. Что бы она сделала дальше? Грозовое племя было для нее закрыто навсегда. Даже если правда об убийстве Уголька навсегда останется тайной, Остролистая все равно не могла жить с мыслью о том, что ее матерью оказалась целительница, а отцом - воин чужого племени! Она не смогла бы смириться с тем, что коты, которым она безгранично доверяла, всю жизнь обманывали ее. Именно это отчаяние заставило Остролистую навсегда вырвать из своего сердца надежду стать воительницей Грозового племени.

- Она не могла вернуться в племя, - пробормотал Воробей.

- Но она отличная охотница, и драться умела, будь здоров, так что могла за себя постоять, - напомнил Львиносвет. - Она могла поселиться где-нибудь и стать одиночкой.

Воробей покачал головой.

- Только не Остролистая! Племя, Воинский закон - это значило для нее все.

«Кроме того, неужели я не почувствовал бы хоть какой-то отголосок ее присутствия, будь она жива?» - подумал он про себя.

- Идем, - вздохнул Львиносвет. - Давай обследуем туннели. Нужно узнать, что все-таки с ней случилось.

Но Воробей медлил. Шепот древних котов стал громче, Воробью показалось, будто топот шагов становится все быстрее, все отчаяннее: это несчастный Листопад метался в своем вечном поиске выхода, чтобы присоединиться к своим товарищам и стать полноправным остролапом…

Бедный Листопад! Воробей вспомнил, как он сам бродил по этим коридорам, как разделил жизнь древних котов, когда те обсуждали решение покинуть старый дом и отправиться в дальние высокие горы… Благодаря голосу Воробья они все-таки покинули берега озера.

«Что я теперь скажу Листопаду, если увижу его? Знает ли он, что это из-за меня его бросили здесь?»

- Чего ты ждешь? - с раздражением спросил Львиносвет. Он уже стоял у входа в туннель.

Воробей с неохотой шагнул к брату, но вдруг резко остановился. Капля дождя шлепнулась ему на макушку.

- Дождь пошел, - мяукнул Воробей. - Теперь вниз идти нельзя. Слишком опасно. Сам знаешь, река может снова выйти из берегов и затопить коридоры.

- Мышиный помет! - выругался Львиносвет.

Воробью стало немного стыдно за то, что он не разделяет досаду брата. Неужели Остролистая значила для него меньше, чем для Львиносвета?

Когда братья - Воробей впереди, Львиносвет позади - полезли наверх по ветке, дождь усилился, превратившись в настоящий ливень. Выбравшись на поверхность, оба кота вымокли до костей, так что тяжелая шерсть облепила их бока.

Воробей отряхнулся, а Львиносвет, кряхтя от натуги, сбросил ветку в провал.

- Вот так-то, - фыркнул он. - Теперь никто туда не свалится. А завтра утром Дым и Бурый закончат ограду.

Братья молча побрели обратно в лагерь, дождь хлестал их по головам, заливал глаза, они шлепали по глубоким лужам и продирались через мокрый подлесок. Добравшись до входа в овраг, они убедились, что Искра и Голубка несут свое бдение, спрятавшись от непогоды под колючую стену. Они даже голов не повернули в сторону двух котов, тихонько юркнувших в туннель.

- Нам нужно будет обсудить все это, - сказал Львиносвет, прежде чем они разошлись по своим палаткам.

Воробей коротко кивнул. Он едва держался на лапах от усталости: спуск в яму, весточка от Остролистой, проблеск надежды и новые сомнения, не говоря уже о ливне, насквозь промочившем его на обратном пути, сделали свое дело.

Иглогривка подняла голову, когда Воробей вошел через ежевичный полог и, пошатываясь, направился к своему гнездышку.

- Ты где был? - спросила она.

- В лесу, - буркнул Воробей, и вдруг понял, что в пещере пахнет только одной кошкой. - Где Ледосветик?

- Она вернулась в воинскую палатку. Сказала, что может и там отдыхать.

Воробей пожал плечами. Он слишком устал, чтобы высказать все, что он думает о молодых воительницах, полагающих себя умнее целителей. Ничего, завтра утром он проведает эту умницу!

- Ты весь мокрый и грязный! - воскликнула Иглогривка.

«А еще у меня очень острые когти! - раздраженно подумал Воробей. - Ничего больше в глаза не бросается?»

- Со мной все в порядке, - буркнул он.

- Нет, совсем не в порядке, - ответила Иглогривка, ничуть не смущенная его сердитым тоном. - Ты промок, как мышь, и засыпаешь на ходу. Иди сюда, я тебя вылижу. - Воробей промолчал, и тогда она лукаво добавила: - Обещаю, что не буду приставать к тебе с расспросами о том, где ты бегал среди ночи!

Он слишком устал, чтобы спорить, поэтому сдался. Подойдя к подстилке Иглогривки, Воробей обессиленно растянулся рядом. Миг спустя он почувствовал, как шершавый язычок ритмично заскользил по его плечу. Сначала ему было немного стыдно, что больная ухаживает за ним, но маленькая воительница вылизывала его так нежно, и это было так приятно, что вскоре Воробей согрелся, расслабился и стал дремать…

«Интересно, мама когда-нибудь вылизывала меня, когда я был котенком? - сонно подумал он. - Вот только какая мама? Листвичка или Белка?»

Он увидел чьи-то глаза, глядевшие на него сверху вниз. Сначала Воробей решил, что это Листвичка, но очертания кошачьей головы расплывались, сначала перед ним возникла Белка, потом она превратилась в Остролистую, ее зеленые глаза в упор смотрели на него.

Воробей вздрогнул и проснулся. Шерсть у него была сухой и теплой, ноющая усталость покинула тело.

- Ну как? - встревоженный голос Иглогривки вернул его на землю.

- Замечательно! - искренне ответил Воробей. Внезапно ему мучительно захотелось с кем-нибудь поделиться своими мыслями: не со звездными предками и не с котами из прошлого, а с настоящим, земным котом, с близким другом, каким на какое-то время для Львиносвета стала Пеплогривка. Но он не думал, что Иглогривка сможет стать ему таким другом.

- Наверное, очень трудно быть целителем. Отдавать все свое время племени, постоянно заботиться обо всех, да еще хранить секреты Звездного племени! - сочувственно прошептала Иглогривка.

«Что ты понимаешь! - с досадой подумал Воробей. - Секреты Звездного племени куда скучнее и проще, чем тайны земных котов!»

- Я целитель, это моя работа, - ответил он вслух. - Выбрось из головы все эти мысли, тебя эти тревоги никогда не коснутся.

- Еще бы, - пробормотала Иглогривка так тихо, что Воробей усомнился в том, что ее слова предназначались для его ушей. - Ведь от меня до самой смерти не будет никакой пользы, верно?

Воробей решительно поднялся на ноги. Он знал, какая тоска гложет Иглогривку. Она взяла на себя часть его обязанностей и много помогала ему в целительстве, но для бедной калеки эти дела не шли ни в какое сравнение с воинской жизнью.

- Спасибо, что высушила меня, - сказал Воробей и отошел к своему гнездышку.

Свернувшись на мягких папоротниках, Воробей открыл глаза и увидел, что лежит на дне ямы. Дождь перестал. Высоко в небе быстро неслись облака, хотя в воздухе не чувствовалось ни ветерка. Воробей вошел в туннель и вскоре увидел впереди тусклый свет, как будто звезды сияли сквозь толщу земли и камней. Он пошел дальше, насторожив уши, чтобы не пропустить ни малейшего звука, но вокруг царила пустота и тишина.

Куда же подевались все древние коты?

Воробей упрямо шагал на серебристый свет и вскоре очутился в пещере, где текла река. В последний раз, когда он был здесь, подземная река была злой и полноводной, но сейчас она струилась среди камней узкой черной змейкой. Исполненный надежды, Воробей поднял глаза на каменный выступ, где всегда сидел Утес, но там было пусто.

Потом он услышал тихие шаги за спиной. Обернувшись, Воробей увидел, как тусклая тень выскользнула из противоположного туннеля.

- Листопад? - мяукнул он.

- Нет, - проскрипел знакомый голос.

- Утес!

Древний кот стал приближаться к Воробью, его длинные кривые когти бряцали по каменному полу. Слепые глаза двумя выпученными шарами выступали из его глазниц, тусклый свет блестел на голом безволосом теле. С мрачным видом Утес остановился перед Воробьем.

- Зачем ты сломал мою палку? - спросил он. В его голосе не было ни гнева, ни печали, Утес ничем не выдавал своих чувств.

- Я… я хотел поговорить с тобой, но ты не приходил! - запинаясь, выпалил Воробей. - Какой прок от обломка палки с царапинами? Зачем его беречь?

Он говорил запальчиво, хотя прекрасно понимал, что мелет жалкий вздор, и что палка значила гораздо больше, чем он пытается изобразить.

- Я всегда здесь, - ответил Утес, и на этот раз в его голосе отчетливо прозвучала печаль. - Я приду к тебе, когда мне будет, что сказать. Не в твоей власти призывать меня.

Воробей понурил голову, чувствуя себя глупым котенком, которого отругали за побег из лагеря.

- Эта палка была вашей историей, - продолжал Утес. - И ты не мог просто так взять и выбросить ее. Прошлое повсюду, оно окружает тебя, и коты, однажды бывшие воителями, станут ими вновь.

Воробей напрягся всем телом, его когти заскребли по каменному полу пещеры.

- Ты говоришь об Остролистой? - нетерпеливо выпалил он. - Ты ее видел? Она жива?

Утес моргнул, а Воробей невольно поежился при мысли о том, что слепые серые глаза древнего кота прекрасно видят его.

- Ваше прошлое лежит в горах, - сказал Утес. - В месте, где я родился, в месте, куда когда-то вернулись коты. Ты должен отправиться туда еще раз, чтобы замкнуть круг.

- Я должен вернуться в Клан Падающей Воды? - переспросил Воробей. - Они в беде?

Утес не удостоил его ответом. Стук камня за спиной на мгновение отвлек Воробья, а когда он снова обернулся, древний кот исчез.

- Утес! - закричал Воробей, но эхо его зова быстро стихло в мертвой тишине.

Какое-то время Воробей стоял возле реки, кипя от раздражения и досады, но тут вновь раздался тихий шорох приближающихся шагов, и, обернувшись, он увидел молодого рыжего с белым кота, выходившего из коридора.

Листопад подошел к Воробью и приветливо склонил голову. Глаза его были полны грусти.

- Здравствуй, Воробьиное Крылышко, - поздоровался он.

Воробей напрягся, услышав имя, которое он носил много-много лун тому назад.

- Здравствуй.

- Остальные ушли, да?

В его тихом голосе не было и тени упрека, но Воробей еще острее почувствовал свою вину за ту роль, которую он сыграл в уходе древнего племени с берегов озера в горы.

«Знает ли Листопад о том, что я сделал?» - подумал он.

- Да, они ушли, - подтвердил он.

- Я чувствую их отсутствие в своем сердце, оно похоже на молчание, - сказал Листопад. - Но твои коты все еще здесь. Идем, я отведу тебя к ним.

Не дожидаясь ответа Воробья, Листопад повернулся и зашагал через пещеру к входу в один из туннелей.

Воробей с мгновение помедлил, потом опрометью бросился за ним.

Листопад долго вел его по туннелям, и прежде чем Воробей стал узнавать места, они уже стояли на дне ямы, перед сброшенной туда веткой.

«Что же в этом удивительного, ведь он так долго скитается по туннелям! Он знает здесь все ходы и выходы».

Неожиданно Воробей почувствовал, что не может расстаться с молодым воином, оставив его вновь блуждать в одиночестве и вечной темноте.

- Пойдем со мной! - попросил он.

Листопад покачал головой.

- Мы оба знаем, что это невозможно. - Он поднял голову и посмотрел в небо. Тучи рассеялись, воины Звездного племени горели во всем блеске своего ледяного сияния. - Звезды все еще светят, - прошептал Листопад, в его глазах отразилось изумление. - Я давно перестал верить, что когда-нибудь увижу их снова. Как отрадно знать, что они все еще здесь, как всегда… Прошлое окружает нас, оно повсюду.

Воробей вздрогнул, потрясенный. Это были слова Утеса!

- Твоя судьба лежит наверху, не так ли? - сказал Листопад, указывая хвостом в ночное небо. - Твое место не здесь.

Он протянул свой хвост, а Воробей поднял свой, так что они на миг соприкоснулись.

- Удачи тебе, друг мой, - продолжал Листопад. - Если когда-нибудь я тебе понадоблюсь, ты найдешь меня здесь.

- Спасибо, - прошептал Воробей. Он вскарабкался на груду земли и перелез на ветку. Когда он посмотрел на дно ямы, Листопад уже ушел.

- Листопад! - с отчаянием позвал Воробей, свешиваясь над провалом.

Что-то острое впилось ему в бок. Тьма сомкнулась перед глазами, и он вновь очутился на своей подстилке, прижимаясь щекой к холодному полу пещеры.

- Воробей? - неразборчиво пробормотала Иглогривка и снова больно ткнула его в бок палкой, которую держала в зубах.

- Прекрати! - взмолился он, садясь и стряхивая с шерсти приставшие клочки мха.

- Я подумала, тебе снится кошмар, - отозвалась Иглогривка, на этот раз отчетливее. - Ты лепетал такие глупости… что-то насчет поры Листопада. Но до нее еще далеко! Что тебе приснилось?

Не удостоив ее ответа, Воробей встал и вышел из пещеры на поляну, едва не налетев на Мышеуса, торопившегося к куче с добычей.

- Извини, - прошипел он, когда молодой кот отскочил в сторону.

Возле детской с писком возились котята, а Маковка зорко присматривала за ними. Искра и Голубка, друг за другом выйдя из туннеля, пошатываясь от усталости, брели к палатке оруженосцев.

Воробей хотел напомнить им, что они теперь полноправные воительницы, а значит, должны распрощаться с прежней палаткой, но потом вспомнил, что в воинской палатке нет места. Что ж, это и к лучшему! Пусть Голубка и Искра как следует отдохнут в пустой палатке оруженосцев.

Дойдя до середины поляны, Воробей услышал бодрый голос Ежевики, распределявшего первые дневные обязанности.

- Крутобок, ты поведешь рассветный патруль. Возьми с собой Белку, Березовика и Яролику.

- Уже идем! - откликнулся Крутобок.

- Как следует проверьте границу с племенем Теней, - предупредил Ежевика. - Хватит с нас неприятностей с той стороны!

Когда патрульные ушли, глашатай продолжил:

- Терновник, ты поведешь охотников к пограничному ручью возле племени Ветра. Думаю, там найдете, чем поживиться.

- Будет сделано, Ежевика! Кого мне взять с собой?

Глашатай на мгновение задумался, потом ответил:

- Пестроцветик, Ягодника и Львиносвета. Пеплогривка, ты поведешь второй патруль, вы спуститесь к озеру…

Но Воробей уже не слушал его. Он со всех лап бросился к воинской палатке, чтобы успеть перехватить брата до того, как тот уйдет в патрулирование.

- Львиносвет, подожди! Мы должны отправиться в горы!

- Что? - Воробья обдало волной изумления и нетерпения, исходившей от брата. - Воробей, я иду в патруль. Нельзя вот так с утра пораньше бросаться мне под ноги и нести всякий вздор!

Воробей с раздражением взмахнул хвостом.

- Я видел сон, - настойчиво зашипел он. - Наша судьба лежит в горах!

Ему показалось, что брат заинтересовался.

- Это был сон от Звездного племени? - уточнил Львиносвет.

- Нет, от кота, который намного старше наших предков. Мне кажется, ему известно, откуда взялось наше пророчество. Львиносвет, нам надо немедленно идти туда!