Знание-сила, 2005 № 06 (936)

Страхи и мифы

Использование генетически модифицированных организмов в производстве продуктов питания сегодня волнует многих. Правда, в ЕС фактически сняли мораторий на продажу генетически модифицированных продуктов. Зато одновременно ужесточены нормы содержания генетически модифицированных источников в продуктах, которые продаются на территории Российской Федерации.

В чем, собственно, причина общественной обеспокоенности генетически модифицированной пищей?

Современный мир меняется так быстро, что порождает у очень многих людей неуверенность не только в завтрашнем, но даже и в сегодняшнем дне. Если столетие-два назад можно было смело апеллировать к мудрости поколений в решении обычных, повседневных вопросов, то сейчас такой возможности нет. Никакой опыт отцов и дедов не подскажет, какого провайдера или какой стиральный порошок выбрать, не говоря уже о более сложных выборах — профессии или даже страны проживания. Обыватель вынужден или полагаться на рекламу, которую можно справедливо подозревать в приукрашивании выгод и приуменьшении вреда, или провести собственное исследование и сделать осознанный, мотивированный выбор. Последняя задача в ее политической ипостаси периодически встает перед каждым дееспособным гражданином, оказавшимся около избирательной урны. Количество граждан, голосующих на каждых выборах «против всех», а также не пошедших голосовать, позволяет приблизительно оценить количество лиц, отказавшихся делать выбор вообще.

Но одно дело — не ходить голосовать. От этого никто еще не умер. И совсем другое — перестать есть.

А тут генетически модифицированная пища. В картофель введен бактериальный ген, обеспечивающий его устойчивость к колорадскому жуку. Или трансгенная соя, незаметно пробравшаяся в организм потребителя вместе с сосиской. Кто знает, не захочет ли «пришлый» ген продолжить свое путешествие и встроиться в геном почтенной домохозяйки, которой не дадут завтра в ЖЭКе ни одной справки из-за густой поросли картофельной ботвы, украсившей ее доброе лицо?

Знают создатели трансгенных сортов растений. Они смело едят помидоры с генами кукурузы, картофель с бактериальным геном устойчивости к колорадскому жуку. Такие признания прозвучали на прошедшем в июне 2004 года в Москве съезде вавиловского Общества генетиков и селекционеров. Ученые описывали трудности, стояще на пути создателей генетически модифицированных организмов, способных внести вклад в обеспечение людей пищей. Из 200 линий модифицированного картофеля до международной сертификации дошли только 10, и ни один из двух полученных генетически модифицированных сортов не получил пока государственного разрешения на разведение вне специальных опытных станций.

Чем может быть вредна для здоровья генетически модифицированная пища? Тем же, чем и обычная, — наличием вредных алкалоидов, аллергенов и других веществ, которые могут вызвать негативную реакцию организма. Именно для того, чтобы обезопасить потребителя, и существует государственная сертификация безопасности пищевого сырья, проводятся испытания на биологическую и пищевую безопасность новых сортов растений и пород животных.

Вмешательство в генофонд хозяйственно используемых видов человек практикует очень давно — с неолита, со времен одомашнивания животных и начала земледелия. Так что ничего принципиально нового технология генетической модификации не принесла. Другое дело, что перестройки генома в случае его направленной модификации гораздо глубже. Действительно, без генетической инженерии невозможно ввести ген бактерии в геном картофеля. Бактерии и растения несколько по-разному используют генетический код, поэтому, строго говоря, в картофель может быть введен не сам бактериальный ген, а его искусственно синтезированный аналог, «переведенный» учеными на «понятный» картофелю язык. Что, конечно, является достижением последних лет.

В каждом конкретном случае генетической модификации пищевого сырья необходимо отдельное исследование, чтобы установить его пищевую безопасность. Точно так же, как и с новыми лекарственными препаратами, должны быть учтены все возможные последствия использования. Всем известны строгие правила испытания новых лекарственных средств. Каков же результат? Насколько лекарства безопасны? По Российской Федерации данные отсутствуют, но в прошлом году в Соединенных Штатах побочные эффекты лекарственных препаратов были пятыми в списке причин смерти.

Генетически модифицированные организмы не более и не менее опасны, чем выведенные традиционным путем. Весь вопрос в аккуратности и добросовестности испытаний.

А какие же плюсы применения генетически модифицированных продуктов? Они очень велики. Цена каждого испытания на биобезопасность в нашей стране составляет 2 миллиона рублей, а на пищевую безопасность — 3. Такие деньги научные институты платят только за действительно нужные веши. Например, трансгенный картофель, устойчивый к колорадскому жуку; очень просто отличить от обычного: обычный к концу июня колорадский жук уже съел, если не применять средств зашиты. А химические средства зашиты растений, во-первых, вызывают быстрое привыкание к ним вредителей, а во-вторых, обедняют видовой состав прочих насекомых. Например, на картофельном поле, засаженном трансгенным картофелем, встречаются 97 из 98 видов насекомых, характерных для картофельных полей, то есть нет только колорадского жука, тогда как на поле, обработанном химическими средствами зашиты, остаются не больше десятка видов. Однако не все генетически измененные растения одинаково безопасны для агроценозов. Как показали английские исследования, выращивание под строгим контролем генетически модифицированной кукурузы не изменяет окружающую среду, а вот трансгенные рапс и свекла подавляют сорняки так сильно, что могут повлиять на сообщество насекомых и птиц. В природе слишком хорошо ничуть не лучше, чем слишком плохо, поэтому условия вырашивания генетически модифицированных растений и животных следует тщательно контролировать.

Генетически модифицированные растения действительно продуктивнее обычных, именно поэтому компании тратят большие деньги на их создание. Увеличение продуктивности культур, несомненно, могло бы помочь решить проблему голода, которая остро стоит в странах третьего мира. Борьба с голодом не впервые становится фокусом международных усилий. Зеленая революция снабдила население многих развиваюшихся стран новыми сортами традиционных культур, увеличила продуктивность традиционного земледелия. Беда только, что импортированные технологии вроде высокоурожайных сортов или профилактических прививок приводят к всплеску рождаемости. Резкое улучшение питания в традиционном земледельческом обществе дает вспышку численности населения, которому требуется уже значительно больше продовольствия. И разорвать этот замкнутый круг очень сложно, поскольку любые попытки контроля рождаемости вызывают здесь резкое сопротивление и крайне малоэффективны.

Американские и японские ученые после завершения длительных испытаний пришли к выводу, что молоко и мясо клонированных коров безопасно для людей. Технология, использованная впервые для рождения овечки Долли, в настоящее время признана безопасным методом получения новых животных. Пока ни в одной стране мира генетически модифицированные клонированные животные не используются для получения мяса и молока именно из- за того, что не была доказана безопасность получаемой от них продукции. «Коровы разных пород очень сильно отличаются по продуктивности, - говорит профессор Джерри Янг из Университета Коннектикута, проводивший сравнения молока и мяса обычных и генетически модифицированных коров. - Коровы в Соединенных Штатах дают в 4 раза больше молока, чем коровы в Китае, и в 5 раз больше, чем индийские коровы. Клонирование высокопродуктивных животных помогло бы снять остроту продовольственной проблемы в этих странах».

Наша страна еще очень далека от вытеснения трансгенными сортами традиционных — у нас вообше не разрешено пока промышленное размножение ни одного трансгенного растения: выращивание генетически измененных растений вне стен специальных учреждений незаконно.

Есть и чисто технические проблемы: если фермер производит так называемую органическую пищу, выращенную без искусственных удобрений, а растущие по соседству генетически модифицированные растения скрещиваются с «органическими», он понесет большие убытки — его продукцию нельзя будет назвать чистой. В случае кукурузы расстояние между полями должно быть больше всего лишь двадцати метров, именно такая дистанция, по данным российских ученых, предотвращает скрещивание.

Другое дело — скрещивание с дикорастущими родственниками. Это действительно могло бы стать проблемой, но в России нет диких родственников картошки и помидоров, так что для этих массовых культур такая опасность в нашей стране не существует.

Что же делать человеку, который, несмотря ни на что, не хочет есть генетически модифицированную пищу?

Самый простой путь — не есть ничего импортного. Как нам рекомендуют натуропаты, питаться продуктами, естественно выращенными в местности вашего проживания. Следует только обратить внимание на мясные деликатесы и полуфабрикаты — туда может попасть импортная соя, которая на треть генетически модифицирована. Курский картофель, петелинские куры — вот она, панацея. Еще раз следует оговорить, что к сосискам, фаршу, мясным копченостям следует внимательно присматриваться, есть ли на этикетке слова «выработано только из российского сырья».

Генетически модифицированные животные больше, мускулистее и мясистее своих обычных собратьев

Другой путь — читать вообще все этикетки. С 1 июня 2004 года в нашей стране обязательно должно быть указано на этикетке, если продукт содержит более 0,9 процента генетически модифицированного сырья.

Проявленная, казалось бы, забота о потребителе, не имеет, однако, средств для практической реализации. Оговоренные в документе Минздрава тест-системы на основе микрочипов вообще, по словам их создателей из Института молекулярной биологии имени Энгельгардта, не являются количественными. То есть они могут дать ответ на вопрос «есть или нет», а не на вопрос «сколько». Созданные в краснодарском Всероссийском НИИ биологической защиты растений FACXH системы — полуколичественные, позволяют отличить 0,1 от 10 процентов. Отличить же 0,9 от I процента, как предлагают нам авторы нового постановления Госсанэпиднадзора, можно с помощью только одного на сегодняшний день метода — реал-таим ПЦР. Стоимость его такова, что говорить о широком применении этого метода для тестирования пищи просто несерьезно. Он действительно может помочь строгим вегетарианцам, поскольку обнаружит даже единичные молекулы животного происхождения, но только если эти вегетарианцы готовы очень дорого платить за свои пристрастия.

Как же в таком случае определять, какой продукт следует маркировать, а какой нет? Судя по всему, «на глазок». Очевидно, какие широкие возможности для всевозможных злоупотреблений — в первую очередь коррупции — это открывает. В сочетании с принятыми в Евросоюзе послаблениями в запретительном законодательстве такое постановление нашего Министерства здравоохранения можно назвать зашитой интересов отечественного производителя, но никак не потребителя.

Борис Зайцев