Знание-сила, 2006 № 04 (946)

Цитадель

Под куполом сверкали разноцветные огни фейерверка. Повсюду звучала музыка. Но это был праздник, на котором Эйнар чувствовал себя совершенно чужим. Впрочем, изгоями были не более сотни человек. Собственно, они и являлись людьми. К людям большинство ярлов относились как к существам чужеродным и не достойным общения.

"Интересно, а мы бы, люди, терпели бы таких, как ярлы, если бы нас было больше, и мы были сильнее?" — думал Эйнар, глядя на серое небо. Конечно, неба как такового не было. Купол поселения днем был всегда серым, а ночью — черным и звездным. В поселении создавалась имитация земного дня...

Эйнар не знал настоящей Земли. Он был глубоким стариком. Здесь, в Колонии "А" люди редко доживали до пятидесяти лет. Ему уже было сорок пять лет. Он родился здесь и относился к третьему поколению коренных жителей колонии. Жена его погибла во время экспедиции к вулкану Гефест, когда их сыну было три года. Рил, их ребенок, родился ярлом! У людей уже давно не рождались нормальные дети. Это было страшно, но воспринималось здесь, на Марсе, как данность. Землю Эйнар помнил по тем фильмам, которые он смотрел вечерами по стереовизору. Раньше было много записей фильмов с видами и описанием жизни разных континентов Земли, рассказывающих о науках, искусстве и истории Земли. Он зачитывался книгами земных классиков, любил стихи и фантастику. Фантастику... Он пытался отыскать в ней что-то похожее на то, что произошло здесь, коша ему еще не было и семи лет... Тогда с работы пришел отец, и сказал, что выехать в очередную экспедицию не удалось. Выхода из Колонии "А" не было. Он был замурован. "Кем?" — спросил тогаа его Эйнар. "Не знаю. Никто не знает", — ответил отец. Мама была перепугана. Новости на стереовизорах передавались только по местному каналу. Земля молчала.

Эйнар помнит, как ему стало тогда по-настоящему страшно.

Он впервые видел бессильную растерянность родителей. В школе тоже царило подавленное настроение. Учителя ничего не объясняли, а только учили базовым предметам — математике, письму, физике, химии. Но никто не мог объяснить главную вещь — почему закрылись шлюзы и купол Цитадели. Цитаделью называли поселение колонисты. Для Земли и во всех официальных документах поселение до сих пор называли Колонией "А".

Цитадель была единственным поселением на Марсе. Она находилась в Северном полушарии планеты в средних широтах. Цитадель была ограждена от внешнего мира мощными пятидесятиметровыми стенами, на которые опирался тонкий, но прочный непрозрачный купол. Колония была диаметром двадцать километров. Через основной и два запасных шлюза осуществлялся контакт с внешним миром. В десяти километрах от Цитадели располагалась площадка для старта и посадки гравилетов. Грузовые корабли доставляли все необходимое для колонии. Продукты в колонии изготавливались из выращенных здесь же растений и биологических масс, которые служили заменителем мясного белка. Доставляемые с Земли продукты были настоящими деликатесами и выдавались всем жителям по праздникам в ограниченном количестве. Атмосфера создавалась за счет системы регенерации и огромных зарослей "лиан жизни" — растений, полученных генетическим путем, которые интенсивно пополняли атмосферу колонии кислородом. Исследованиями Марса занимались не более двух тысяч жителей, теперь уже — ярлов. Остальные колонисты были задействованы на работах, обеспечивающих поддержание сложных систем жизнеобеспечения колонии. Раньше экспедиции часто уходили на поверхность планеты на вездеходах.

Однажды отец взял с собой на поверхность Эйнара. Эйнар помнил, какой щенячий восторг испытал он, когда раскрылись наружные ворота шлюза. Широко раскрытыми глазами он смотрел на бескрайние просторы, покрытые розовым песком с серебристым налетом, на цепь гор на горизонте, на вишневые и темно-бордовые острые и гладкие валуны. Небо поразило его больше всего. Розовосиреневый восход на Марсе был прекрасен. У Эйнара тогда захватило дух. Перистые облака закрывали половину неба там, где всходило солнце. Другая часть небосклона была серой. Когда солнце пробилось сквозь облака и все вокруг вспыхнуло мириадами искорок. Мельчайшие льдинки вокруг вспыхивали и переливались сиреневыми огоньками. Камни и песок стали излучать яркие зеленые и фиолетовые стрелы. Эйнар, как завороженный, смотрел вокруг. Ему показалось, что сейчас из-за огромного камня, который начал объезжать вездеход, появится какое-нибудь животное. Но за камнем никого не было. "Папа, туг кто-нибудь есть живой?",— спросил он. "Нет, сынок, здесь слишком холодно и очень мало кислорода. Здесь нет НИЧЕГО живого", — ответил ему отец.

После поездки Эйнар стал еще чаще смотреть стереовизор с фильмами о жизни живой природы. Особенно ему нравился фильм об Антарктиде. Пингвины и тюлени жили среди вечных льдов! Может, когда-нибудь их завезут и сюда... В Цитадели животных не было. Это было бы непозволительной роскошью. Эйнару так и не удалось побывать на Земле в отпуск своих родителей. Тогда это было еще возможно. Может, это было и к лучшему. Иначе сейчас он бы страдал еще больше...

В дверь позвонили. Эйнар никого не ждал. Его сосед. Апекс, живущий по соседству, заглядывал очень редко. Эйнар открыл дверь. Перед ним стоял ярл.

Эйнар никак не мог свыкнуться с их внешностью. У ярдов была серосиняя кожа, желтые глаза с продольными зрачками, лысый массивный череп, плоский нос, отсутствие ушных раковин, четырехпалые длинные руки. Ярл прошелестел: "Здравствуй". После нескольких секунд молчания ярл спросил: "Как ты, папа?" "Проходи, Рил", — пригласил Эйнар ярла. "Все-таки, я счастливый отец. Для большинства ярлов родители, и их проблемы и здоровье ничего не значат", — подумал Эйнар. "Я принес тебе мликлов и апельсиновый сок", — сказал Рил и поставил на стол пакет. От умиления у Эйнара навернулись слезы. Апельсиновый сок был очень дорогим. Эйнар наполнил соком стаканы. А вскоре и мликлы—дрожащие студенистые белковые создания, похожие на розовую плотную медузу, аппетитно зашипели на сковородке. Ярлы не испытывали сыновних чувств, за очень редким исключением. Рил был все-таки ему сыном, хотя ДНК его было ближе к ДНК лягушки, а не человека. "Что в городе?" — спросил Эйнар. "Столетие Цитадели празднуется с размахом", — ответил Рил. "Странно, эта дата должна бы быть нашим праздником, а отмечаете его вы", — задумчиво сказал Эйнар. "Глупо отменять праздник только потому, что он близок старшему поколению, хотя и чуждому нам, — сказал Рил, — тем более, что своих праздников у нас, ярдов, нет". "Сынок, ты вхож в научные круги. Скажи, что-нибудь стало известно, что произошло тогда?" — поинтересовался Эйнар и с удовольствием выпил сок. "Нет, ни ваши, ни наши инструменты не смогли пробиться более, чем на двадцать миллиметров в материал "Кокона". Цитадель окружена породой на кварцевой основе с неизвестной структурой. На глубине десять метров под поселением расположен такой же плотный твердый слой. Радиосигналы не проходят сюда. Излучение, которое привело к изменению ДН К людей, усиливается. "Лианы жизни" имеют все меньше хлорофилла. Их листья уже приобрели сиреневый отлив. Даже апельсиновые деревья в Центральной Роше имеют на листьях оранжевую кайму". Эйнар грустно кивнул: "Скоро не останется ничего, чтобы напоминало бы нас и нашу Землю..." Рил нежно положил свою прохладную кисть на руку отцу. "Папа, тебе надо уничтожить записи об Антарктиде и твою любимую книжку. Это опасно. После праздника, возможно, начнутся обыски. Я не хочу, чтобы тебя отправили в Тихую Зону". "Незнайка на Луне" была твоей любимой книжкой, — возразил Эйнар и добавил. — Если бы ее внимательно читали взрослые, многое и на Земле, и здесь было бы лучше". "Папа, ты же знаешь, что она признана социально опасной и входит в число запрещенных книг", — шепотом прошипел Рил. "У вас все книги социально опасны, кроме учебников по прикладным дисциплинам и комиксов", — грустно сказал Эйнар. "Мы строим общество равных возможностей", — сказал Рил. "Вы плохо знаете историю Земли", — с укором заметил Эйнар. "Знаем, — уверенно сказал Рил. — Степень развития нашей техники не позволит опуститься нам до уровня первобытной общины". Эйнар покачал головой: "У вас уже началось расслоение по достатку. Дальше оно пойдет еще интенсивнее, а когда наступит упадок и начнут замирать агрегаты и системы жизнеобеспечения, построенные людьми, вы начнете рвать друг друга на части, драться насмерть за кусок мликла и за власть, потому что только она будет давать возможность сносно существовать..." Рил испуганно сказал: "Я боюсь за тебя, папа... Если ваше общество было справедливым и добрым, то почему Земля не спешит к нам на помошь?" Эйнар задумался и сказал: "Никто не знает, что произошло на Земле за последние десятилетия, но еще пятьдесят лет назад шли разговоры, что "Колония А" стала не выгодна Земле. А там, где ищут выгоду, там нет места восторгам от открытий неизведанного, никто не испытывает радости от созерцания неба и каменистой пустыни. Даже сок чудесного апельсина горек, когда все мысли направлены только на достижение богатства". Рил недовольно проговорил: "Папа, хорошо еше, что я добился, чтобы с твоего отсека сняли прослушку. Вы, люди, все такие?" Эйнар улыбнулся: "Это не зависит от состава ДНК, сынок. Есть еще и другая субстанция — сердце!" "У нас их два", — заметил Рил. "Вы более приспособлены к жизни. — С этими словами Эйнар положил себе и Рилу горячих поджаренных мликлов. — Ты знаешь, Рил, я ведь много размышлял над тем, что тогда случилось с колонией. Как ты думаешь, у планет может быть свой разум и силы для созидания?" "Папа, тебе надо отдохнуть", — Рил сморщил свое треугольное лицо. Эйнар разозлился: "Я и так только и отдыхаю! Вы отстранили людей от жизни колонии.

Неужели вам не нужны наши знания и опыт? Я вот иногда думаю, что делает организм, когда в него попадает инородное тело, например, заноза?)" "Наверно, организм пытается отторгнуть занозу", —сказал Рил. "Цитадель стала инородным телом для Марса. Более того, это тело оказалось заселенным чуждыми этой планете существами — людьми. Люди, как инородные бактерии, обосновались на теле планеты. Может быть, сам Марс создал эту преграду — "Кокон", которую ни мы, ни вы не смогли преодолеть. Зет-излучение, созданное "Коконом", породило вашу расу, которая органично вписывается в жизнь Марса. Возможно, до какой-то глобальной катастрофы Марс был населен именно такими, как ты... Как вы, ярлы", —размышлял Эйнар. "Отец, я хотел сказать тебе, что произошло Нечто, что скоро все изменит. Об этом пока знают немногие. Порода "Кокона" у шлюза стала поддаваться инструментам. Она даже рассыпается. "Кокон" вокруг Цитадели, похоже, скоро распадается. Грядут изменения..." — тихо закончил Рил.

Эйнар задумался. Какое место будет отведено оставшимся людям? Что их ждет?..

Рил засобирался. "Думаю, что скоро всем будет не до вас — людей, — проговорил он у выхода, — но все же выброси все то, о чем я тебе говорил". "Вы не с того начинаете..." — проговорил Эйнар. "Не вам нас судить!" — неожиданно резко сказал Рил и вышел, не попрощавшись... На тарелках остались лежать остывшие мликлы.

Через неделю вечером Эйнар включил новости. Молодой ярл в красном балахоне сообщал с экрана стереовизора о важном открытии: о том, что уже ведутся работы по расчистке завалов у основного шлюза. На экране возникли ярлы, одетые в облегающие скафандры. Ярлы вышли наружу. Началась трансляция с поверхности Марса. Там сейчас была ночь. В небе сияли звезды. "Как прекрасно, — подумал Эйнар. — Хоть наши дети увидят это чудо — Внешний Мир! Наши потомки или ярлы?"

Потом выступил недавно избранный президент Колонии "А". Он объявил о том, что с сегодняшнего дня будет постоянно заседать Верховный Парламент Марса. Этот Парламент уже вынес постановление о переименовании Колонии "А" в Цитадель. Кроме того, создается комитет, который должен создать алфавит ярлов, после чего будут отменены все латинские буквы, кириллица, иероглифы и другие алфавиты Земли. Кроме того, отменялся праздник основания Колонии "А" и объявлялся праздник независимости Цитадели. Во избежание осложнений, все люди теперь должны быть переселены в Тихую Зону. "Так... Нас исключают из жизни колонии окончательно. Неплохое начало. Теперь, похоже, за шутку: "Колония "А" — мать городов марсианских, можно куда-нибудь угодить похуже, чем в Тихую Зону", — подумал печально Эйнар. В дверь позвонили. К нему пришел сосед — толстый Алекс. Сосед был перепуган. "Они не дадут нам умереть спокойно", — сказал Алекс. Эйнар спокойно заметил: "У них ничего не получится без Земли. Восстановить всю атмосферу на Марсе невозможно". "Им захочется жить так, как живет Земля", — продолжал Алекс. "Конечно. А как живет сейчас Земля?" — спросил Эйнар и, спохватившись, стал переключать каналы стереовизора. На одном из каналов возникла картинка, на которой какой-то человек рассказывал о новостях на английском языке. Речь шла об очередном банковском кризисе, о собачьих бегах и о новогоднем повышении цен. Потом, вскользь, были показаны голодный бунт в Южной Америке, террористические акты в Японии, умирающие в переполненных больницах люди в Африке, новогоднее повышение цен. Картинки богатых кварталов чередовались с изображениями трущоб и людей в лохмотьях на грязных улицах возле мусорных баков. "Значит, на Земле демократия, если все это показывают", — отметил Алекс. Эйнар подавленно молчал. Потом пошел сюжет о том, что на бывших космодромах наконец-то будут поля для игры в гольф. Эйнар тихо сказал: "И все-таки, Земля все еще терпит людей. Не то, что Марс..." В дверь нервно позвонили несколько раз. Когда Эйнар открыл дверь, в отсек влетела Атира — жена Рила вместе с какой-то женщиной. Эйнар узнал в этой женщине Грету. Ее показывали несколько раз по стереовизору. Грета была последним человеком, родившемся в Колонии "А". Ее внешность имела некоторые черты строения тела ярлов. У нее были четырехпалые кисти рук, синеватая кожа и узкие зрачки в глазах с желтоватой радужной оболочкой.

Рисунки £. Садовниковой

Атира взволнованно и быстро заговорила шелестящим голосом, иногда чуть высовывая между тонких зеленых губ, синий раздвоенный язык и вращая желтыми глазами: "Грету разыскивает полиция. Она работала в технической библиотеке. Ее подозревают в том, что она уничтожила всю информацию о гравилетах. Правительство приняло решение о переселении ярлов на Землю. Я узнала много страшного от одного своего знакомого ярла. Оказывается, в лабораториях колонии разработано оригинальное биологическое оружие. В нем используется зет-излучение. Уже раскрыта тайна этого излучения. Отдельные минералы марсианской породы, из которой состоял "Кокон", вызывают нарушения ДНК у людей. Готовится вторжение на Землю. Я советовалась с Рилом. Он считает это безумием. Неизвестно, как поведет себя зет- излучение в условиях Земли". "Да, может быть всякое... А что ждет людей здесь, на Марсе?" — спросил Атиру Эйнар. "Кажется, вам будет плохо. Многие ярлы считают, что с людьми надо покончить. Вам опасно появляться на улице. Толпа приветствует решение Парламента Цитадели", — прошелестела Атира.

Атира была красива с точки зрения ярлов. Даже Эйнар любовался ее змеиным изгибом талии и мягкой кошачьей походкой. Он одобрял выбор Рила. Грета села на диван, закрыла глаза четырехпалыми руками и заплакала.

"Вы... То есть, они нашли наши корабли?" — спросил Эйнар. "Да. Один гравилет уцелел. Остальные четыре корабля повалены бурями. Наши ученые не могут разобраться с их конструкцией и управлением", — рассказала Атира. "Во-первых, всех ярлов даже пять гравилетов сразу не перевезут..." — сказал Эйнар. "Да это и не нужно. Главное, что принято решение о доставке на Землю минерала ярлита, который создает зет-излучение. Через пару лет Земля будет населена ярлами", — пояснила Атира. Она посмотрела на плачущую Грету, на растерянного толстяка Алекса и сказала: "Эйнар, давайте мы все поедем к нам с Рилом. Рил входит в Совет Обороны Цитадели. К нам не придут с обыском". Эйнар согласился. Алекс торопливо собрался, взял документы, и вскоре они вчетвером ехали по улицам бывшей Колонии "А" в электромобиле Атиры. Толпа вокруг бесновалась. "И это наши дети, — думал Эйнар. — Что мы сделали им плохого?" Как бы отвечая на его мысли, Атира сказала: "Когда нет никаких идей, и теряется смысл жизни, появляются мысли, что кто-то виноват. Особенно тот, кто не похож на всех".

Тут им дорогу перегородила возбужденная толпа. Кто-то заглянул в окно электромобиля, и толпа зашипела: "Там люди!" Электромобиль стали раскачивать. Послышался звон разбитого стекла. Потом ярлы выломали дверцу и стали вытаскивать пассажиров из салона. Липкие и холодные руки хватали Эйнара за лицо, руки ему заломили за спиной. Тут кто-то воскликнул: "Да это жена Рила!" Появился полицейский. Эйнар сдавленно спросил его: "Вам нужны специалисты по гравилетам?" "А вы в них разбираетесь? Это сейчас самое важное для Марса", — сказал полицейский. "Немного разбираюсь", — признался Эйнар. "Отпустите их всех. Этих двоих — в Тихую Зону. А он поедет со мной", — сказал страж порядка. Атира села в автомобиль. "Скажи Рилу, чтобы не думал обо мне. Пусть он забудет меня", — крикнул Эйнар. Атира заплакала.

Эйнара привезли в здание Высшего Ученого Совета Марса. Табличка с наименованием этого нового научного заведения теперь была вместо надписи "Центральная испытательная лаборатория". "Как же быстро они забыли принцип функционирования гравитационных систем, — думал Эйнар. — Хотя, возможно, виновата узкая специализация. Это было необходимо только ремонтникам и пилотам гравилетов. Ничего серьезного я им не буду объяснять. Мне надо выиграть время".

В зале Совета сидело около двадцати ученых мужей. "Как лягушки", — подумал Эй нар и скорее прогнал эту мысль. Эй нар решил изложить общую теорию гравитационной управляемой системы. Его выслушали. "Это мало что нам дает, — заявил председатель Совета. — Нам нужно практическое решение проблемы, а не общие рассуждения. Вы должны подготовить гравилеты к полету. Вы понимаете, что создание своих кораблей, например, на ракетном топливе, займет слишком много времени, а мы не можем ждать. Вы отправитесь завтра с нами на космодром", — объявил председатель Совета.

Утром следующего дня вездеход вышел из шлюза. Над Марсом светило Солнце. Эйнар тупо смотрел на всю эту красоту. Он не знал, что ему делать. Ему было жалко и землян, и Рила с Атирой...

На космодроме царило запустение. Четыре гравилета были повалены и засыпаны песком. Пятый корабль стоял, испещренный оспинами мелких вмятин от ударов бесчисленных песчинок. Пятеро ярлов и Эйнар вошли внутрь корабля. В носовой части он добрался до гравитационного устройства. Оно было затянуто плотным и твердым материалом. "Что это?" — удивился Эйнар. "Это тот самый материал, из которого состоял "Кокон", — сказал один из ярлов. — Только он здесь целый и не рассыпается, как вокруг Цитадели". "Марс не хочет отпускать вас", — проговорил Эйнар. "Да что разговаривать с этим уродом! — крикнул полицейский. — От этих людей нет никакой пользы". Эйнар не выдержал: "Вы — ничтожества! Мы вас родили, а вы так поступаете с нами!" Полицейский выхватил лучевой пистолет и выстрелил Эйнару в голову. Перед тем, как стало навеки темно, Эйнар успел подумать: "Какой бы ни была Земля, она им не достанется!.."

Вездеход подползал к Цитадели. "Что за ерунда!" — воскликнул полицейский. Над куполом Цитадели снова вырастал "Кокон". Шлюза не было. Полицейский выскочил из вездехода и стал стрелять в "Кокон". "Кокон" был непробиваем. "Кислорода хватит только на сутки", — крикнул водитель вездехода в радиофон. Все пятеро серо-синих ярлов, сидящих в вездеходе, позеленели от ужаса. Полицейский упал на поверхность Марса и в своем облегающем серебристом скафандре извивался, как червяк.

Внутри Цитадели началось замешательство. Стало временами пропадать освещение. Дышать было все труднее. Произошли сбои в системе регенерации. "Лианы жизни" погибали. От бассейнов с ними запахло тухлой тиной. Жизнь в Цитадели угасала. Ярлы, возбужденные происшедшим, не находили в себе сил заняться аварийными работами. Рил сидел рядом с Атирой на диване у себя дома. Атира положила свою голову ему на плечо. Рил сказал: "Отец подозревал, что у Марса есть разум. Я думаю, что у Марса есть и душа. Марс все понял и поступил правильно". Атира тихо прошелестела: "Я боюсь, что люди ничего не узнают, что произошло на Марсе..."

Через год на месте забытой землянами Колонии "А" лежала пустыня. Песок искрился розовым и серебристым цветом под лучами Солнца, которое величественно и, казалось, равнодушно дарило тепло всему сущему на маленьких живых шариках, вращающихся вокруг него.