Знание-сила, 2007 № 05 (959)

Крепость под флагом любви

Зубная эмаль под растрово-электронным микроскопом (360-кратное увеличение)

Штурм начался поутру. Всю ночь миллионы крохотных бойцов ждали своего часа — ждали, притаившись в бороздках, царапинах, складках. Чтобы ринуться в бой, им недоставало одного: сахара! Его доставят на завтрак. Приготовиться! И вот полился фруктовый сок, посыпались кукурузные хлопья, покатились кубышки мармелада... Вперед, в атаку! Не зевай!

Вскоре все принадлежало захватчикам. Каждые полчаса армия микробов, усеявших зубы и слизистую оболочку, удваивалась. Стрептококки и лактобациллы — вот из кого состояло коварное воинство! — трапезничали без устали. Тем временем продукты их обмена веществ потихоньку разъедали зубную эмаль. Грозная тень кариеса восставала на этом веселом пиру.

Внезапно победители почуяли неладное. Защитники разоряемой ими страны очнулись от оцепенения. Посыпались ответные удары. Ферменты слюны, словно кипящая смола, дырявили амуницию агрессоров — оболочки их клеток. Антитела мертвой хваткой вгрызались в жгутики микробов, и те уже не могли зацепиться ни за стенки клеток, ни за поверхность зубов. Потоки слюны затопляли арену сражения, и каждый новый миллилитр, нахлынувший сюда, уносил миллион бессильных бороться бойцов.

Итак, вы побывали и на пиру, и на бойне. Вы видели торжество, видели и потоп. Вы заглянули... в полость рта — парадные врата человеческого тела. Здесь, в главном преддверии нашего организма, без конца разыгрываются сражения, царят суета и неразбериха. Миллионы бойцов упрямо осаждают крепость нашей плоти, и миллионы бойцов упрямо обороняют темницу нашей души.

В теплом и влажном климате, преобладающем в полости рта, обитает до трехсот видов бактерий. Здесь копошится сто миллиардов микробов: одни вредя нам, другие помогая. Все они — элементы удивительного сообщества, которое мы походя именуем ртом и обычно не удостаиваем особого внимания.

А ведь без него мы были бы «как без рук»! Мы дышим им, принимаем им пищу, измельченную строем зубов. Внутри него огромным гибким зверем мечется язык, без которого мы не могли бы говорить, не чувствовали бы вкуса поступающих яств. Слюнные железы, выходящие в полость рта, ежедневно выделяют почти две бутылки прозрачной, вязкой слюны — этого жизненно важного секрета. Глоточные и язычные миндалины, окружающие вход в глотку, старательно отбиваются от микробов, решивших проникнуть внутрь нашего тела.

Рот играет огромную роль в выживании homo sapiens как биологического вида. Наряду с глазами рот — самая выразительная часть лица. С помощью его мышц мы посылаем окружающим различные сигналы — например, улыбаемся. Способность улыбаться — врожденное свойство. Еще в те времена, когда наши предки бродили по земле бессловесными стадами, они уже умели улыбаться, успокаивая этим насупленных окружающих. «Не надо бояться! Я — ваш друг», — взывали они, расплываясь в улыбке.

Новорожденные младенцы уже пытаются улыбаться, строя забавные рожицы. Они лукаво поглядывают на мать, словно упрашивая не покидать их. Ведь наши малыши — в отличие от детенышей шимпанзе — не могут вцепиться в шерсть, покрывающую спину и живот матери, чтобы удержать ее возле себя, вот и приходится умолять ее улыбкой. А улыбка у них подкупающая! Даже посторонние люди бывают очарованы ею. Дети меняют тактику, лишь когда человек, к которому они обращались, скрывается из виду. Тогда-то они закатывают плач во всю мощь своей младенческой глотки.

В процессе эволюции полость рта менялась, и перемены эти помогли нам превратиться в философов и пиитов. Внезапно питекантропы, раньше алкавшие лишь плодов и растений, обнаружили, что умерить свой голод (и добыть нужные калории) им проще кусками мяса, нежели продуктами вегетации. Постепенно у homo erectus стали развиваться зубы: крупными, острыми клыками и резцами было проще разрывать жилистую убоину. Это вроде бы неприметное событие сыграло решающую роль в становлении человека. Прежде наши предки, словно стада коров, бродили по степям и зарослям, выискивая новые съедобные ягоды и плоды. Теперь же, съев одно пойманное животное, они наедались до отвала. Спешить на поиски новой добычи не было смысла. У древних людей наконец появилось свободное время. Они объединялись в племена, общались друг с другом, издавали какие-то звуки, чтобы привлечь внимание соплеменников. Так зарождалась речь. Менялась и анатомия этих существ. От мясной, богатой белками пищи их мозг разрастался как на дрожжах. Его способности множились.

В наше время зубы явно деградируют. Так, зубы мудрости едва ли нужны теперь человеку. Все мельче становятся челюсти: нам уже не доводится рвать своими зубами туши убитых оленей и антилоп. Мы отправляем в рот мягкую и разваренную пищу, и потому наши «жевательные орудия» хиреют без дела.

Ну, полноте рассуждать об аппетите! Поговорим о другом. Для чего нужны губы? По крайней мере, не для того, чтобы радовать окружающих плетением словес: губы есть и у рыб, однако говорить они отказываются. Губы помогают нам произносить лишь некоторые, немногие звуки. Все остальные звуки формируются без их участия. По мнению антропологов, губы — это прежде всего «инструмент для сосания». С их помощью мы, млекопитающие, впитываем молоко, выделяемое матерью. Уже в четыре месяца от зачатия, подремывая внутри материнского живота, зародыш старательно сосет большой палец руки. Позднее, словно вспоминая это упражнение, ребенок берет соску.

Губы — это одна из самых чувствительных наших частей. Каждая из губ представляет собой узкую полоску, что разделила слизистую оболочку рта и ороговелый эпидермис (слой кожи, защищающий лицо). Полоски эти покрыты очень тонкой кожицей. Здесь расположены рецепторы, реагирующие на прикосновения и тепло. Они в семь раз чувствительнее тех, что находятся на кончиках пальцев. Это обостренное восприятие, конечно же, превращает губы в эрогенную зону.

«Тело словно копирует себя, — уверен британский биолог Десмонд Моррис (см. «ЗС», 8/06). — Губы нужны женщине, чтобы посылать эротический сигнал идущему навстречу мужчине». Женщины всячески подчеркивают притягательность губ. Они то раскрашивают их помадой, то делают хирургическую операцию, подтягивая их и добиваясь, чтобы губы все время казались капризно надутыми.

И все же самой эротичной частью рта является язык. Его пронизывает множество нервных окончаний. В минуты страстных лобзаний язык не улежит спокойно на месте. Когда он принимается сновать, кровь в нас начинает бурлить. В такие минуты, теряя последний рассудок, кто рассуждает как педантичный анатом? Кто думает о строении и особенностях нашего верного помощника в любовной игре? Кого интересует, что язык, сложенный из тысяч мышечных волокон, протянутых по горизонтали, вертикали, диагонали, способен двигаться в любом направлении? Кто задумывается о том, что край языка усеивают вкусовые почки? Кто, наконец, вспоминает, что язык покрыт беловатым налетом из отмерших клеток, бактерий и слизи? Нам нет до этого дела! Если и брать уроки анатомии в эти мгновения, то давайте поговорим о более интересных вещах, например о поцелуях. Наша слюна содержит определенные вещества — феромоны, усиливающие влечение. В минуту поцелуя языки любовников соприкасаются, обмениваясь феромонами. Желание близости нарастает. Увеличивает наше возбуждение и адреналин — гормон, повышающий кровяное давление. Надпочечники бурно выделяют его в момент поцелуя.

Природа предусмотрела и еще одну хитрость, дабы грешный человек, падкий на услады искусственного рая, не избежал чар поцелуя. Наш головной мозг выделяет нейропептиды, которые действуют на нас, как наркотик. Некоторые из них раз в двести сильнее морфия. Впору признать, что мы жаждем поцелуев, как китаец опиума.

Различные теории по-разному объясняют нам, почему люди так любят целоваться. Зигмунд Фрейд полагал, что, целуясь, мы бессознательно вспоминаем младенческую пору, когда то и дело припадали губами к материнской груди. У малышей этот инстинкт выражен особенно сильно: все, что они берут в руки, они старательно тянут в рот.

Немецкий социолог Эрнест Борнеман, наоборот, считал, что поцелуй — это видоизмененный укус. В незапамятные времена коитус у людей, как и у некоторых видов животных, сопровождался укусом. В ту пору наши далекие предки, подкравшись к своим супругам сзади, вцеплялись им в шею зубами, дабы те не думали вырываться, — так, например, своих партнерш удерживают львы.

Все ваши доводы — сущая ерунда, твердят этологи. Для них поцелуй — это пережиток древнего ритуала кормления. В глубокой древности люди питались тем, что бог пошлет, то есть подбирали плоды, падавшие с деревьев их «райского сада». В те времена самки, кормя малышей, сперва пережевывали пищу, а потом передавали им эту мягкую кашицу прямо изо рта в рот. Папуасские женщины поступают так и поныне, а охотники- пигмеи делятся с приятными их сердцу людьми аппетитными кусочками слоновьего сала, привычно прижимаясь губами к губам.

Целоваться не только приятно, но и полезно для здоровья: под действием нейропептидов активизируются белые «клетки-убийцы» (лейкоциты), содержащиеся в крови. Они обступают очаг инфекции, набрасываются на бактерии или вирусы и уничтожают их. Так пусть же над крепостью нашей плоти, над ее парадными вратами, все чаще реет флаг любви!

Ал Бухбиндер