Знание-сила, 2008 № 08 (974)

Пользователь

К числу слов, переживших полный поворот кругом, относится слово ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ. На первый взгляд все обстоит совершенно ясно. ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ — человек, который что-либо или кого-либо использует. Компьютерщики слегка по-хулигански говорят ЮЗЕР (отсюда знаменитое «юзить писюк»). Но почему отпала приставка «ис»? Дотошного исследователя словесности поджидает сюрприз, способный ввергнуть в шок. В большинстве словарей докомпьютерных времен слово отсутствует или имеет противоположный смысл.

Но сначала уясним языковую конструкцию. Имеется активное лицо А — оно получает пользу, используя Б — предмет или лицо. Пользование возможно в разных формах: завладение, временное использование, виртуальный контакт (человек использует картинку), инструментальная деятельность, извлечение материальных ценностей (использование недр земли), расширение возможностей (членство в клубе), получение информации и так далее.

Во всех случаях либо у А изменяется состояние за счет применения Б (физические кондиции от работы на тренажерах улучшились), либо А получает от Б материальную составляющую (выжимает лимон). Разницы применения оборота для одушевленного и неодушевленного обнаружить не удается.

А что говорит историческое языкознание? Слово ПОЛЬЗА является конструкцией с приставкой от корня «льз» (с чередованием согласной). Прямая родня словам «легко», «льгота». По прямому смыслу ПОЛЬЗА означает ОБЛЕГЧЕНИЕ. Если с предметом или человеком что-то идет легче, предмет или человек полезны. Поэтому в «Словаре В.Даля» ясно сказано: «ПОЛЬЗОВАТЬ — приносить пользу, быть полезну... ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ, пользитель — пользующий, врачующий кого-либо».

Значит, акцентуация действия решительно сместилась. Мелочь, казалось бы. Раньше пользователь не ИЗВЛЕКАЛ пользу, а ее ПРИНОСИЛ. «Кто вас пользует?» — спрашивали некогда, имея в виду врача. Но в обществе потребления смысл вывернулся наизнанку.

Тому должны быть цивилизационные причины: чтобы сместились молекулы языка, нужны ментальные землетрясения или оползни. «Вина» лежит, скорее всего, не на речи. Осваивающее хозяйство, прокат и наем, манипулятивные техники переживают бум. Хищническое использование недр и живой природы унять некому. Агрессивность людской среды возросла. «Деньги в чужих руках я воспринимаю как оскорбление, если не могу воспринять как добычу», — такова сегодняшняя реклама. Это максима времен дикого капитализма, имеющего мало общего с выходом к цивилизованному миру, куда некогда позвали нас реформы.

Из ПРИНОСЯЩЕГО пользу, солидарного деятеля человек в современном русском по умолчанию умеет пользу только ИЗВЛЕКАТЬ. Массовая речь с простотой наивности удивляется: а как сказать иначе? Никакое нравственное чувство не мешает извлечению пользы из небратского одушевленного, приравненного к неодушевленному. Язык — инструмент и индикатор точный. Социология подтверждает: с солидарностью обстоит у нас все хуже. Ситуация заложничества — еще одна примета времени — превращает заложника в вещь. А чего стоят байки о ворованных человеческих органах — мифология современности? Мир взаимного использования ресурсов пережевывает и нас, и язык. Мы ПОЛЬЗУЕМ все и всех: от знакомых и родственников (сетевой маркетинг) до чужих данных (хакерское похищение личности). Польза выжимается из воздуха. А благодать помощи, облегчения участи и заступничества, судя по всему, оставила нас.

Вячеслав Шупер