Знание-сила, 2008 № 09 (975)

Новое Вопросительное

Слова способны мутировать в неизвестном направлении под действием полностью внеязыковых причин. То же происходит с интонационными оборотами. Включите радио, найдите беседу или интервью и вслушайтесь, не обращая внимание на смысл. «Бла-бла-бла, потому что бла-бла-бла... ведь бла-бла- бла — Да-а-а? — Бла-бла-бла».

Чуть заискивающее, но обезоруживающее «ДА-А» со знаком вопроса или без. Оно вклинивается в речь говорящего, как мостик посреди болота — с провокационно вопросительной, манипуляторской интонацией. И нет ответа, надежен ли мостик, можно ли на него ступать, не провалится ли под ногами.

Чем поддерживает себя говорящий? Якобы согласием (вашим — которого вы не выражали), вроде бы кивком (вашим — которого вы не делали), утвердительным «Да», употребленным вопросительно.

Если б мы обладали безынерционным мозгом марсианина, сказали бы: «Послушайте, я НЕ кивал и НЕ выражал ни капли понимания в ответ. Мне не нравилось сначала и не стало симпатичнее в конце. Ваше «ДА-А?» с оттенком интимности, будто мы заодно, кажется мне вмешательством в личное пространство. Нечего выражать необоснованные претензии. На неверное предположение, что я вас понял, отвечаю тотальным «Нет».

Но разве такое произнесешь.

У каждого времени свои словечки- сорняки. Откуда Новое Вопросительное, не требующее ответа? Оттуда же — из телевизора. Впервые мы услышали его в начале 90-х в интервью экономистов-реформаторов, просвещенных либералов. Следует заметить, что «ДА-А?» формировалось в атмосфере надежд, но и непонимания, когда реформы бились о стену отчуждения.

Страна чувствовала, что «так жить нельзя», однако упорно сомневалась, что перемены задуманы не как хитроумная афера. У правозащитника в кольце правоохранителей тоже нет особенной уверенности, что логика его речи задевает нужные струны, да и просто понятна кому-нибудь, кроме него. Свободная, апеллирующая к разуму мысль в положении внутренней изоляции спрашивала, адресуясь к пространству. Ведь господствовало странное убеждение, что энтузиазм и запал реформаторов разделяет вся страна. Левое полушарие мозга было уверено. А правое сигнализировало: нет, обвалится, судьба реформ на волоске. Так оно и было: интуиция не обманывала. Обманывала логика оптимистической мысли.

Журналистка кивала, держа микрофон. Так положено. И реформатор говорил уверенные слова, а на дне его глаз посвечивала тревога. Обращаясь к девице с микрофоном, вместо запятой дергал головой: «ДА?» Может, посоветовал психолог, увлекающийся нейролингвистическим программированием (надо, мол, последовательно заставлять собеседника соглашаться). Жалкая уловка. Он хотел получить свое «Да» и получал. Но чувствуя, что это не ответ, снова спрашивал: разделяет ли страна, понимают ли массы, готовы ли они? Он хотел действовать, заручившись поддержкой, в состоянии хотя бы минимума развиваются самые плодородные почвы — черноземы, предмет зависти европейцев. Именно черноземы сделали степсихологического комфорта.

Как это интерпретировать? Только в подсознательном аспекте: консервативные «патриоты» никогда не употребляли формулу Нового Вопросительного. Не употребляют и сейчас.

Ясно, у каждого своя правда, основанная на кивке о подразумеваемом. Весь безоглядный контекст, все гигабайты тут. С демтусовки привычка перекинулась и на гламурную. И ринулась в массы со скоростью другого чемпиона — «КАК БЫ».

Но вам не тошно, дорогие мои? Добро бы свойское «ДА?» проскакивало между хорошо знающими друг друга людьми. На втором году знакомства в минуту жаркого обсужданса еще туда- сюда. Но когда неведомая девица буквально со второго слова тупо бьет в темя, как поленом, наглым «ДА-А?», хочется стать марсианином.

Руслан Григорьев