Знание-сила, 2008 № 09 (975)

Ему нет сорока, и он - великий русский математик

Российская система образования, вопреки обстоятельствам, успевала готовить выдающихся ученых. В 2006 году высшей международной награды в области математики — премии Филдса (она присуждается четырем ведущим математикам мира раз в четыре года) — был удостоен молодой московский ученый Андрей Окуньков (год рождения —1969), выпускник механикоматематического факультета и аспирантуры МГУ [* О другом российском лауреате премии Филдса за 2006 год — Григории Перельмане — читайте в майском номере нашего журнала за 2007 год.]. Область его исследований — теория представлений, в частности, ее приложения к математической физике, теории вероятностей, алгебраической геометрии и теории специальных функций. Эти разделы математики играют важную роль в «теории струн», призванной объяснить происхождение элементарных частиц.

С 2002 года Андрей Юрьевич Окуньков — профессор математики в Принстонском университете (США).

В нашей рубрике мы предлагаем фрагменты интервью, которые А.Ю. Окуньков дал немецкому журналу Bild der Wissenschaft.

— Господин Окуньков, в 2006 году Вы были удостоены медали Филдса — высшей награды в области математики. Почему Вы лучше других?

Окуньков: Я вовсе не лучший, во всяком случае, я — не супермен. Мне только повезло встретить много умных людей, и некоторые из них стали моими коллегами и помощниками. Ведь я примерно половину времени работаю один, а другую половину — непременно в сотрудничестве с коллегами. Без этого мне бы ничего не удалось. При решении сложных математических проблем не обойтись без советов крупных специалистов в своей области — вот почему для меня важно обмениваться опытом с коллегами.

— В математике когда-нибудь можно будет решить все задачи, справиться со всеми проблемами?

Окуньков: Такого никогда не будет. Математика ведь не географическая карта, на которой осталось несколько белых пятен. С появлением любой новой идеи открываются новые перспективы — тем более что, сопоставляя эти идеи и по-иному комбинируя уже существующие теории, можно открывать совсем другие, часто неожиданные аспекты этих теорий, переосмыслять их.

— После Ваших пояснений возникает ощущение какой-то самодостаточности математики. Она развивается в отрыве от действительности — лишь благодаря заложенным в ней предпосылкам...

Окуньков: Наука, и прежде всего математика, — по большому счету это своего рода искусство. Математике присущи внутренняя гармония и красота, к которым все мы стремимся. Но эти качества — отнюдь не самоцель: ведь математика открывает определенные возможности и для развития других научных дисциплин. Она глубоко коренится в естественных науках, и нам, математикам, приятно видеть, когда наши расчеты совпадают с экспериментальными данными, с результатами наблюдений. Еще интереснее, конечно, когда математика предсказывает феномены, которые пока никто не наблюдал, или предвосхищает какие-то новые открытия в области естественных наук.

— Какие качества нужны, чтобы стать математиком?

Окуньков: В математике важны интуиция и творческое начало, но, впрочем, приходится много заниматься и рутинной работой, например, при составлении компьютерных программ. И все же математика не похожа на другие науки, где надо лишь закатать рукава и работать, работать... Математика очень индивидуальна, здесь у каждого свой особый метод творчества.

— В наши дни, когда человек говорит, что готовится стать математиком, на него смотрят порой как на инопланетянина. Откуда такое странное отношение к математикам?

Окуньков: Бьюсь об заклад, вы бывали в США! Там общество вообще перестало интересоваться математикой, там правит бал поп-культура. В Европе же математика все еще пользуется большим уважением.

— Тем не менее Вы продолжаете работать в США, в Принстонском университете.

Окуньков: Условия работы там в принципе очень хороши. Впрочем, я остаюсь в США главным образом потому, что моя жена работает в Нью- Йорке, в Deutsche Bank.