Знание-сила, 2008 № 09 (975)

Советская жизнь Льва ЛАНДАУ глазами историка физики и глазами очевидцев

Яркое имя знаменитого физика давно окружено парадоксами, смешными и мрачными легендами, невероятными фактами и правдоподобными выдумками. Загадки личности скрестились с загадками истории. Постоянный поиск законов мироздания не мешал ему постоянно нарушать писаные и неписаные законы советской жизни. Автор антисталинской листовки стал лауреатом Сталинских премий. Приверженец свободной любви и противник браков одновременно был противником разводов и верным другом. Дау, как его звали любившие его, изумлял даже своих многолетних коллег и друзей, узнававших о неизвестных событиях его жизни много лет спустя после его смерти.

Испытать на себе свет проясняющего разума Ландау в полной мере могут лишь физики, ломающие головы над трудными физическими задачами.

А прояснить трудное вплетение событий его жизни в историю страны и мира — задача для историка науки. Свое решение этой задачи давний автор нашего журнала Геннадий Горелик предложил в виде двух книг, только что вышедших в издательстве «Вагриус».

В первой книге он изложил свою — единственно правильную — версию жизнеописания Ландау. В книге на основе многолетнего общения с десятками физиков и нефизиков, знавших Ландау, и внимательного изучения ранее недоступных архивных свидетельств раскрыта загадка необычной личности замечательного человека науки, рожденного свободным, остававшегося подростком до своей первой смерти в результате автокатастрофы и переставшего быть собой после нее. (Фрагменты этой книги опубликованы в предыдущих номерах журнала.)

А во второй книге — тем, кого насторожила предыдущая фраза, — предложил возможность самостоятельно подтвердить или опровергнуть указанную версию, для чего в книге собраны наиболее интересные свидетельства людей, близко знавших Льва Ландау. Среди них — Лидия Чуковская, Евгения Пайерлс, Давид Самойлов, Анна Капица, нобелевские лауреаты Виталий Гинзбург и Алексей Абрикосов.

Взгляды очевидцев и их версии событий, иногда противореча друг другу, отражают противоречивую личность Льва Ландау и историю страны, в которой их всех, как и читателей, «угораздило родиться».

Автор оптимистически принимает урок, извлеченный Ландау из истории физики, — что человек способен понять даже вещи, которые он не в силах вообразить. Но оптимизм этот настоян на опыте заблуждений и на силе незнания. Этому опыту посвящено послесловие ко второй книге, которое предлагается читателям журнала «Знание — сила».

Геннадий Горелик